Текст книги "Броненосцы Петра Великого -ч.3 Петербург (СИ)"

Автор книги: Алекс Кун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 59 страниц)

Дождался перевода, кивнул коменданту и потянул левый повод, оттягивая в сторону голову лошади, заинтересовавшейся своими соплеменниками напротив. Хорошо лошадям, они не делят себя на русских и свеев. Комендант так и не ответил ничего. И это обнадеживало. По крайней мере, возвращался в лагерь, светящийся звездочками костров, с зародышем надежды в душе.

Утром стоял на берегу Двины. За рекой просыпалась Рига. Звонили колокола, мелькали точки людей. Слева, ниже по течению, среди рваных клоков тонкого тумана, устраивался на якорях, вне зоны поражения крепостей, Гонец.

Кости брошены на зелень сукна жизни, и теперь неотвратимо катятся, с характерным стуком, отмеряя последние мгновения, перед тем, как остановится, и показать на своих гранях – что нам выпало.

Замерз. И лошадь у меня замерзла, судя по волнам дрожи, прокатывающимся по ее шкуре. Прижался к лошадиной шее, глядя, как на Гонце расчехляют башни… И ничего не изменить.

Отъезжал шагом от берега, к паре морпехов, ожидающей чуть в стороне. Время истекало. На передовые позиции выкатили полковые пушки, и теперь на сошниках сидели пушкари, переговариваясь и выглядывая периодически из-за орудийных щитов. Двойной линией шевелились пехотинцы, передавая что-то друг другу и подзуживая молодых. В отдалении гарцевали в седлах драгуны.

Ехал вдоль линии полков – при моем приближении разговоры стихали, а за спиной взрывались с новой силой. Надо бы речь, да не ведаю, что сказать. Остановил лошадь недалеко от центра линий. Привстал на стременах, оглядывая чуть неровные строчки строя.

– Морпехи! Верю в вас! Делайте что должно! С нами наш государь, наша вера, и наш флаг! И нет силы, что нас одолеет!

Ехал к драгунам под нестройные перекаты «Виват!». Солнце поднималось, отсчитывая последние минуты. На Гонце уже, наверное, загоняют снаряды в стволы. А в тылу дымят полковые кухни, готовя обед, совмещенный с завтраком, которого у полка не было. Не ходят сытыми в атаку. Вредно это для желудка.

Подъехав к драгунам, забрал отложенную для меня абордажную кошку с бухтой троса. Окинул взглядом ближайшие, напряженные в ожидании боя, лица. Усмехнулся.

– Не дрейфить, пехота! – усмехнулся еще шире, на округляющиеся от обиды глаза – Повторю! Помните главное – как корабли гвоздить крепость начнут – берем разгон, да под стены парами скачем. Под стеной один стену выцеливает, второй на седло ногами вскакивает да кошку закидывает. Там высоты то всего метра три! С лошади и запрыгнуть можно! Главное, на стене закрепится, да веревки висеть оставить. За нами пехота подойдет. И, считай, все. Даже испугаться не успеете. Кто забудет что делать – отправлю еще на два года учиться. Все поняли? … Спрашиваю! ВСЕ ПОНЯЛИ!? … Вот! Другое дело… Товсь!

На наших позициях засуетились. Вдоль рядов пехоты побежали офицеры, пушкари слезли с сошек и присели за щитами пушек. Рябь всколыхнула полк, и затихла. Ждали первый выстрел с корабля. Время вышло.

В крепости били барабаны. Опять били барабаны. Прищурившись, смотрел на стены, подсвеченные восходящим солнцем. Ждал шелеста тяжелого снаряда канонерки. Как все нелепо.

Из-за равелина, закрывающего ворота, показались первые ряды четкого строя солдат свеев. В первую секунду даже подумал на атаку. Потом начал лихорадочно искать в седельной сумке ракетницу. Строй свеев выходил под бой барабанов и развернутые знамена. А с канонерки этого могли и не видеть.

Выстрелил в небо красной ракетой. Навалилось невиданное облегчение. Казалось, стек по седлу прямо под копыта лошади. Достучался. Уж не ведаю, до небес, до мозгов, до печенок – но достучался.

– Передать по полкам. Отбой атаки. Стоим на месте в оборонительном строю.

Слез с лошади, привычно похлопав ее по шее, прошел вперед, на не истоптанную траву, уселся по-турецки на солнышке, перекатывая в зубах сорванную травинку. Победа! Вот это и есть чистая победа. Хорошо-то как.

По полкам пошла рябь. Солдаты привставали из-за щитов, провожая взглядами вытягивающийся из крепости строй, печатающий шаг под полощущимися знаменами. Строй замыкала еще и толпа гражданских. Даже двух коров вели.

На берегу, солдаты построились в оборонительные каре, прикрыв погрузку в лодки. Лодок на берегу мало, за один раз они все не переправятся точно. Значит, минимум часа на два. Вставать было лень, но два часа держать полки в обороне бессмысленно. Вернулся к лошади, пора налаживать жизнь после победы. Жаль, что и это еще далеко не все.

Свеи переправлялись часа три. Оценил достоинства своих морпехов – мы могли бы перекинуть весь полк, с лошадями, орудиями и припасами, максимум минут за сорок, а просто пехоту – минут за 15. Существенное преимущество.

Несколько раз порывался съездить на продолжение переговоров к свеям. И каждый раз себя останавливал. О чем нам говорить? Чтоб генерал склонил коменданта Риги к сдаче? Так не сдадут город, как бы мне не хотелось, и что бы коменданту ни сказали. Там, за стенами, целая армия, уверенная в своих силах, и ожидающая подхода Карла. Не сдадут. Только генерала под казнь подставлю.

Проводил взглядом последнюю, отходящую к крепости, партию свеев – махнул драгунам, проверить крепость на затаившихся смертников и прочие сюрпризы. После обеда начнем обживать обновку.

К вечеру в форт пожаловал государь. Оперативно он – гонцов только после обеда отправили, не прошло и четырех часов, а монарх уже попирает …

Встречать государя меня вытащили из пороховых погребов – буквально оттащили за уши, уж больно там богато было. Бочки пороха до потолка, ядра аккуратными пирамидами, ящики с дробом, ящики со свинцом, масло, уксус… У меня второй раз текли слюнки – с двух крепостей запросто загрузим апостол.

Шумная толпа бояр уже радостно гудела в крепости, когда доложился Петру, заслужив неодобрительные взгляды большинства присутствующих. Ну да, пахнет от меня уксусом, и форма слегка камуфлирована – зато, знаю точно, чем располагаю. Радовало, что монарх на эти мелочи внимания не обращает – сам, вон, уже по локоть грязный, успел оценить изнутри ствол крепостной пушки. Мелочи это. Главное, настроение у него отличное.

Пока не стемнело – облазили с Петром форт по второму разу. При этом параллельно отчитывался о взятии крепости в устье. Так сказать – доклад на бегу, на карачках и выглядывая из-под стеллажей. Зато все успели посмотреть.

Излишне говорить, что свиту Петр растерял уже на втором часе экскурсии. Заканчивали экспресс-инвентаризацию вчетвером, даже Алексей сошел с дистанции, убежав к полкам в поле. Алексей, кстати, взрослел на глазах – несколько месяцев его не видел, а уже настоящий царевич стал. Со свитой. К счастью, он пока не растерял свою непосредственность и любопытство. Надо намекнуть Петру, что после войны Алексея требуется натаскивать дальше – образование то мы ему прервали на самом интересном.

Ну да это планы. Пока наша четверка заканчивала лазить по крепости – настроение государя стало быстро падать. Поинтересовался, что не понравилось.

– Крепостицу срывать надобно, пока Карл не подошел.

Оглядел со стены внутренний двор крепости еще раз. Жаль, конечно, но …

– Не срывать, государь, а взрывать. И не ноне, а как свеи крепость у нас отобьют, да внутри устроятся.

Петр помолчал. В темноте было не видно, какое впечатление на него произвела идея.

– Дааа, князь. Нежданы придумки твои, да больно ты удачлив. Делай, как задумал. Мыслю, уже знаешь, как задумку сполнить?

– Да государь, солдаты уже ямы под мины рыть начинают, сами не ведая, зачем. Тут важно тайно все сделать, а то задумка не выгорит.

Петр только рукой махнул, набивая, в очередной раз, трубку. Посчитал его действия дозволением и достал свою. Курили на восточном бастионе, глядя на огни Риги. Петр задумчиво выбил сноп угольков, произнося, будто в пространство.

– Завтра штурм зачинаем.

Выбил свою трубку, хоть и не докурил.

– Да государь, ветер подходящий. Воюем, как в прописях утверждено было…

Помолчал, следя за перемигивающимися на том берегу огоньками.

– Пугни их, Петр, как надо. Уж больно крепок тут гарнизон. Коль на восток его не оттянешь – мне никакая удача не пособит.

Петр хмыкнул, приложив меня монаршей дланью по плечу.

– Веди князь, где мы тут помолиться Бахусу за победу можем.

Кабы мне самому это знать. Пойдем на шум боярской пьянки – не промахнемся, они уже пару часов молятся.

Весь вечер молитве мешали шастающие курьеры. Войска готовились к мясорубке, а начальники не мешали им в этом деле. Каждое посещение государя курьерами вызывало бурное обсуждение новостей. «О! Бутырский полк передвинули… Так ему ж там несподручно будет … Да точно грю! Балка же тама… Да нее, пущай стоят, как государь наш, Петр Лексеич сказывал… Вот за то и выпьем!!!». Выездное заседание штаба. Мдя.

Утро началось, как ему и положено, с тумана над рекой и в голове. Полк демонстративно уходил с берега за форт. Петр, с раннего утра, отбыл к армии, забрав бояр. К слову, бояре шли к Славе с крайне болезненными выражениями лиц, на которых крупными буквами читалось – «может, отложим?». Так что, зря историки говорили, что народ в эти времена за славой гонялся. Теперь знаю точно – это преувеличение. За славой тут гонялись под настроение.

Днем, 8 мая 1703 года, за Ригой рявкнули пушки, и над восточными предместьями города поднялись далекие дымы. Началось.

Постоял еще на бастионе, слушая расходящуюся канонаду. Петр не жалел пороху. Бог ему в помощь. Надо выспаться. Объявил тихий час после обеда, за исключением драгун.

Вечером над Ригой стояло облако дымов – к десяткам тонн сгоревшего пороха присоединилась гарь предместий. Пожары подсвечивали низкие облака, набежавшие на город за день. Только бы не дождь.

Вновь стоял на стене форта. Время закручивало нервы в тугой клубок, в голове звучал Левитанский.

Каждый выбирает по себе

Щит и латы, посох и заплаты

Меру окончательной расплаты

Каждый выбирает по себе.

Темнело, и стихал ветер. Плохо. Больше тянуть нельзя.

Видимо, к этому же выводу пришел Памбург – в канонаду пушек Петра влился новый голос – совсем рядом с нами, грохнули орудия Гонца, перфорирующие основание береговой стены крепости. Канонерку немедленно поддержали птицы, с подтянувшимися на ударные позиции фрегатами – заглядывая снарядами в пушечные бойницы бастионов по мере сил канониров.

Западная стена крепости брызнула каменной крошкой и начала укутываться облаками дыма. Третий звонок. Что же, поднимаем занавес.

Неторопливо спускался во внутренний двор к лошадям, еще с лестницы давая отмашку вестовым. Начинаем.

Шагом наши лошади двигались к берегу, а вокруг кипела жизнь. Действия полков были расписаны чуть ли не до маршрутов капральств. Вмешательства, царящая суета не требовала. Из-под прикрытия форта вырывались все новые и новые подразделения, деловито сталкивая понтоны в воду или устанавливая на береговых позициях полковые пушки.

Поглядывал на часы, как и многие офицеры. Пока идем по плану с опережением.

Царящая вокруг деловая суета не создавала атмосферы боя. Подбегали с докладами офицеры и капралы, грохотали орудия, зарево над городом окрасило небо в красные цвета. А на нашем берегу все были спокойны и деловиты. Нервы начали постепенно вставать на место. Парадокс.

От берега, на собранных с округи лодочках, отвалили факельщики. Начинался второй этап.

Река украсилась пунктиром огоньков, мигающих на ветру. И по этой нитке, от устья, из темноты, начали выплывать темные громады линкоров. Залюбовался. И тут крепость попыталась ответить на избиение, вспухая облаками залпов и выдавая позиции еще целых орудий. Огонь наших кораблей немедленно сконцентрировался на новых целях, а линкоры продолжили подниматься по реке, следуя фарватеру огоньков и занимая отведенные им места.

Первый залп линкоров заложил уши. Хорошо еще, что они стреляли противоположным от нас бортом. За первым залпом, в котором потонули звуки остальной баталии, выстрелы пошли с частотой перезарядки. Вид на крепость заволокло окончательно. Куда именно стреляли пушкари – не могу даже представить. Ладно еще линкоры – они просто били по крепости и по городу, на кого получится, но остальные корабли должны были выбивать пушки западной стены, и тут явно в планы закралась неточность – подавить все пушки не удавалось. Правда, пушкари крепости находились в тех же условиях – орудия крепости, что еще могли стрелять, вели беглый, насколько могли, но крайне неточный огонь. Хотя, линкорам, вроде, перепало – да только для этих громад повреждения можно было считать незначительными. Идем по плану.

Соскочил с лошади, сбегая к ударной группе понтонов. Ну, где у них тут место для символа? Сразу предупреждаю – стоять на носу, изображая вождя на броневике – отказываюсь. Мне прошлого раза хватило.

Перегруженный десяток понтонов переправлялся в сплошном дыму, угадывая промежутки между линкорами. Вообще, с навигацией на реке вышло нехорошо. Темно, течение, дым. Ориентировались на канонаду, одновременно стараясь не попасть под бортовой залп монстров. Видимо, поэтому, удар о береговые укрепления стал неожиданностью, хоть и приятной. Берег перед крепостными стенами укреплял деревянный палисад с земляной насыпью. Тут даже охрана предусматривалась, усиленная по случаю войны. Вот только окопов отрыть свеи на берегу не додумались, потеряв множество солдат после первых же залпов кораблей. Теперь, эта выступающая из воды стена, надежно прикрыла нас от крепости.

Закрепились, вбив по бокам понтонов весла в песчаное дно, и уселись ждать перерыва в стрельбе, прикрывшись щитами – каменная крошка летела по всему берегу, покрывая фонтанчиками рябь вечерней Двины. Адреналин постепенно насыщал кровь, время замедлялось – жаль, на часы не посмотреть, чтоб не демаскировать себя огнями. Надо будет фосфором стрелки и циферблат разметить… О чем только думаю?!

Залпы линкоров стихли неожиданно, хоть все этого только и ждали. Вот такой каламбур. Выждав, для верности, еще немного, толкнул капрала. Выбираемся.

Пригнувшись, бежали к крепости. По дороге, выяснив еще одно слабое звено плана – земля у подножья стен стала напоминать «лунный пейзаж», перекопанная ядрами и взрывами. Ладно еще мне, налегке, навернуться – но сзади, четверки солдат тянули по заготовленной мине и им падать – крайне нежелательно.

Авангард капральства разбежался, незаметными тенями, вдоль подошвы стены, выискивая, глубокие выщерблены от снарядов. Черное на черном – зря, все же, злился на нашу форму.

Пыхтели под стеной, укладывая друг на друга сюрпризы и заваливая композицию мешками с песком. Поглядывал по сторонам, не столько из опасения быть обнаруженными – дым вокруг слался густыми языками – сколько от неверия, что все пройдет гладко. Тем не менее, провели закладку как на учениях, будто и нет кругом неприятеля. Еще и отступили штатно, оставив под стенами только по одному «запальщику». Теперь снова ждем.

Взлетевшую зеленую ракету видно было с трудом, правильно мы договаривались, продублировать ракету счетверенным залпом Гонца по городу – рык соток ни с чем не перепутаешь. Капральство в понтоне зашевелилось, сталкивая его на воду. Наш «запальщик», запустивший замедлитель мины, выбежал на берег левее понтона, пришлось терять еще секунды, шипя морпеху наше местоположение, добавляя некоторые определения его способностям к ориентированию.

Понтоны отходили от берега, стараясь не плескать веслами. Хотя, положа руку на сердце – в продолжающейся канонаде можно было и не осторожничать. За спиной многоголосо грохнуло. Нет, не так. ГРОХНУЛО. Все же, мины рванули не одновременно – зато очень насыщенно. Прочувствовал на себе, каково было экипажам брандеров в Константинополе. Плохо им было. Подрыв ошеломлял.

Уж на что мы все были готовы к взрыву – гребли пригнувшись и раскрыв рты, как снулые рыбы – но это все было как мертвому припарки. Яркие вспышки под стенами дали слишком маленькую фору по времени, и залечь на дно понтона, как предусматривал план – никто не успел. Взрывная волна ударила по нам наотмашь, выбивая людей за борт и закручивая понтон, который подозрительно хрустнул. Да только и это было еще не все – с неба пошел град каменных обломков, начиная от мелких камешков и заканчивая обломками стены весом в десятки килограмм. Но тут уже ничего сделать было нельзя, только скрестить пальцы на ногах, так как руки были заняты.

Затаскивали на борт вывалившихся морпехов, не обращая внимания на осадки. А водичка-то, бодрит!

Вторя локальному армагедону отстрелялись линкоры. Их залпы слышались как сквозь вату. Голова отказывалась отвечать на вопрос – почему нас так душевно приложило, хотя по расчету, основной фронт ударной волны должен был пройти над нашими головами, так как основание крепости примерно на два метра выше уреза воды. Или это и было – «зацепило краешком»?!

Но, даже хромающий на все ноги план – надо выполнять. Потряс головой, пытаясь выбить глухоту из ушей. Желудок намекнул, что зря это делаю, согласился с ним, зачерпывая рукой воду, в надежде смыть общее осоловелое состояние. Ну, ничего себе, мы бабахнули! Крепость то цела?

Отстрелявшиеся линкоры довели рассеивающееся дымное облако до нужной кондиции, после чего замолчали, начиная дрейфовать по течению – они свою роль отыграли. Теперь наша очередь. И вот теперь начал накручиваться страх. Не перед битвой, а перед ошибками в расчетах. Проломили или нет? Ну, хотя бы в паре мест из десятка!

Толкнул капрала, явно заторможенного, показывая ему на крепость. Он покивал и сморщился. Ну, хоть не один страдаю. Понтон начал приближаться к крепостному берегу, откуда несколько минут назад так активно убегал. Мысленно представлял, как река за нашими спинами покрывается десятками плавсредств корпуса. Прелюдия вступала в заключительную стадию – полки начинали переправу, полки, пришедшие с Петром, снимались со своих позиций и выдвигались к реке – их очередь сплавляться до проломов будет следующей. И ничего уже нельзя отменить. Если мы не пробили стену – можно сразу заказывать себе намыленную веревку.

Выбирались на берег, спотыкаясь на «лунном» грунте и прислушиваясь к барабанам и трубам за стеной. Там нам явно готовят встречу. Время скрытности закончилось, и началась гонка за утекающими секундами. Как пел Шклярский: «Или ты или я, уж такая игра…».

Перебежав к стене и рассредоточившись капральством вдоль подошвы. Слегка огорчился – не мы. В смысле, пролом мы не сделали. Удалось только украсить стену внушительной пещерой. Капрал потряс мой рукав, выразительно тыкая в понтон и обратно на стену. Кивнул, соглашаясь. Скривился, на взбрыки желудка. Дубль два.

На вторую закладку имелся только один «сюрприз», который уже тащили, шаркая и пошатываясь, четверо морпехов. За ними еще трое несли оставшиеся мешки с песком – это они зря. Хотя, с другой стороны, защита кормы нам больше не нужна – пусть их.

Со стены крепости открыли беспорядочную ружейную пальбу, вокруг зацокали пули и над стенами начали рваться шрапнельные снаряды фрегатов, добавляя в шлепки пуль по земле, визг тяжелой шрапнели, рикошетирующей от камней. Вскрикнул кто-то из морпехов. И это мой план?! Уйду в отставку! Только, вот, стену проломим…

Второй подрыв пережили уже гораздо легче, лежа на берегу, прямо за палисадом. Глядишь, так и привыкнем крепости рвать.

Вот только «на бис» решили сыграть не только мы. Еще один косяк в моем плане. Вот ведь …! А когда расписывал весь штурм – казалось, предусмотрел каждую мелочь. Угу. Вот этими, не предусмотренными, мелочами нас и накрыло, когда вылезли проверять результаты своего повторного выступления. Хорошо, что строго наказывал – повторно взрывать, только если будет глубокая выемка – это направило основную ударную волну чужих «повторов» поперек реки. Но нам хватило и ослабленных боковых лепестков, с прилагающимися каменными обломками. Мозги взбились в коктейль, присыпанный сверху шоколадной крошкой обломков стены. Лежал на земле, сплевывая полный рот песка, и искренне надеялся, что свеям, с той стороны, не менее хреново, чем нам. Иначе, нас прямо тут и положат. Чуть тепленькими.

Огляделся, на вяло шевелящихся вокруг морпехов. Встретил осуждающий взгляд своего охранника. Надо завязывать с составлением планов и вводить в войска связь. Перекатился на спину, отряхивая Дар и проверяя механизм. Подниматься не хотелось совершенно, до провала, в котором еще что-то тлело, и из которого струился дым, можно и ползком добраться. Чувствую, ударная группа для дальнейшего боя непригодна. Потрепало нас.

Левее позиций взлетела зеленая ракета, обозначающая место пролома, затем, еще одна взлетела левее и гораздо дальше. Рванул к проделанному нами пролому перебежкой, мотаясь, как алкоголик. Со стены теперь стреляли редко, но все одно стреляли. Всплыла дурацкая мыслишка, что так и «качать маятник» научусь. За спиной застучали ботинки остальных морпехов. Теперь знаю, как назвать эту операцию – «Штурм контуженных», или «контуженый штурм» – самое близкое определение.

Внутри черноты пролома виднелись отблески пожара города. Пробили! И даже пролезть будет можно! Уселся, облокотившись на стену, рядом с проломом, ожидая сбора капральства. Морпехи собирались вяло, но позиции занимали грамотно. Рядом на землю бухнулись охранник и капрал. Скомандовал капралу, дивясь на хриплость голоса.

– Пускай ракету.

Только сейчас, сквозь вату в ушах, начал проступать не смолкавший шум боя. На реке палили наши корабли, над крепостью рвалась шрапнель, и бухали за стенами разрывы фугасов. Далеко на востоке гремели пушки Петра. Левее нашей позиции разгоралась перестрелка.

Капрал подергал за рукав, обращая на себя внимание.

– Чего, княже???

Прокашлялся, стараясь выдавить из горла песочную пробку.

– РАКЕТУ!..!..!

Капрал кивнул, откидываясь к стене в поисках сигнального пистолета, но обращать на него внимание было уже некогда – с той стороны пролома начали собираться солдаты свеев, неся на себе мешки. Тявкнули Дары морпехов, взвизгнула дробь, уходя в пролом и частично рикошетируя об стены. Дослал вдогонку мину из картечницы. Зря, наверное – далеко она улетела. Начал лихорадочно срывать вышибные заряды с еще двух мин. Дары морпехов застучали активнее.

Новые порции адреналина, впрыснутые в кровь, смывали одурь контузии. Тело начинало двигаться быстрее. Зашвырнул в проем первую мину, стараясь, чтоб она не отскочила. Затем вторую, крикнув морпехам «Гранатами!». Уж что-что, а как из мины для картечницы сделать гранату – морпехов в первый же месяц обучили. Полезная эта уловка. Теперь главное, чтоб глазомер их не подвел – а то выкатиться такой подарочек, отскочив от неровных стен пролома, нам под ноги – даже квакнуть не успеем.

Из темноты, со стороны берега, возникли черные силуэты. Все. Плацдарм удержали. Правда, не очень-то нас с него и выбивали. Видимо, свеи одурели еще больше нашей ударной группы. Хотя, наверняка по улочкам крепости, прямо в этот момент, несутся свежие подкрепления. И им нельзя дать подойти к стенам.

Темная тень надо мной попыталась отдать честь и доложить. Ну, нашли время!..!

Дал отмашку готовым морпехам метать гранаты, и в гуле разрывов за стеной, притянул к себе свежего капрала из второй волны.

– Не медли, и под стеной не стой. Мы тут сами управимся. Проскакиваете, и по улочкам на восток – все свеи на улицах ваши. Но не тяни с ними! Помни главное – все ворота в крепость надобно запереть скорее. С богом!

Выпустил рванувшего в пролом капрала, провожая взглядом исчезающих в дыму бойцов. За стеной ударили Дары и картечницы. Чуть дальше слышен был слитный залп штуцеров – значит, ближние цели посекли и перешли на отстрел дальних. Пора и нам в дело.

– Капрал, далее сам командуй – план ведаешь, как внутрь войдете – держи пролом и стену. Далеко не лезь, туда есть, кому бежать. Но чтоб в округе ни одного вооруженного свея живым не видел. Понятно?… Выполнять.

Вновь через пролом замелькали темные тени. Артобстрел с кораблей прекратился, теперь, вместо него внутри города разрасталась ружейная трескотня, взрывы мин и хлопки картечниц. Посидел, десяток секунд, расслабившись один, точнее, вдвоем, у пролома, прикидывая развитие боя по звукам.

Да разве дадут тут спокойно подумать! К пролому подбежало очередное капральство, ориентируясь на зажженный факел. Рядом со мной на колени бухнулся морпех, с поясной медицинской сумкой. Не дал ему продемонстрировать свои таланты.

– Не посекли меня. Ступай!

На счет «не посекли» – это слегка неверно, камнями досталось изрядно, ну да это мелочи. Надо отсюда уходить, а то вон, еще одно капральство бежит к пролому – опять меня лечить будут. Махнул охраннику и нырнул в пролом. Посмотрим еще разок на Ригу.

Ночной бой оставил в памяти беспорядочные картинки. Бежали узкими улочками, с соседних переулков слышался многочисленный топот. Где свои? Где противник? Вспышки случайных столкновений, когда из темноты выскакивает неприятель и нужно успеть воспользоваться секундой неразберихи. Переклички голосов, очаги сопротивления, к которым стягиваются силы обеих сторон. Это нельзя описать – память наслаивает события ночи друг на друга. Подсовывает картины, когда, выбегая из переулка на освещенный перекресток, видишь полную улицу тел, где серые, синие и черные пятна лежат вперемешку, и нет им числа. Рига кисло пахла порохом и смертью.

Пальба разгоралась, по улочкам, от проломов, катили полковые пушки, переправленные с восточного берега. На руках катили, неся за ними снаряды в парусиновых рюкзаках. Бог войны шествовал, рука об руку с царицей полей, по ночным улочкам старого города. За ними, распахнув темный плащ от тяжелой работы, шла тень с косой, по-старчески брюзжа на людскую глупость и давая себе обещание подготовить молодых преемников.

Чем-то эта Рижская ночь напомнила мне ночь иную, случившуюся за 130 лет до Риги, во Франции, в канун дня святого Варфоломея. Ее еще называли «кровавой свадьбой». Помниться из истории – тогда у Екатерины Медичи были довольно скромные планы – устранить нескольких влиятельных политиков того времени, приехавших на свадьбу своего принца Наварского с Маргаритой Валуа, сестрой правящего монарха. То, что приехавшие были гугенотами – только подлило масла в огонь, и попытка устранения ключевых фигур вылилась в бои на улицах. Озлобленное нищетой население Парижа, восприняло тревожные колокола церкви Сен-Жермен, как повод выплеснуть накопившуюся злость. В эту ночь резали, прикрываясь религией, всех подряд. Кредиторов и лавочников, гугенотов и католиков, детей и женщин. Страшная была ночка.

Роднило эти две ночи несоответствие первоначальных планов результатам. Рига разбила все мои умствования суровой реальностью. Рассчитывал, что ворвавшиеся сквозь стену, в старый город, полки быстро пройдут через город и закроют ворота – ограничив потери с обеих сторон. Вышло не так. Совсем не так.

Капральства завязли на узких улочках, перемалывая свеев в ужасающих количествах, но тая как кусочки сахара в чае. Через западные ворота, на помощь свеям, постоянно шли массированные подкрепления, а через восточные проломы в стене текли все уменьшающиеся ручейки подмоги капральствам. Ночь зависла на переломе. И перелом этот намечался отнюдь не в нашу пользу.

Стоял на северо-восточной части взятой нами стены, тяжело дыша после забегов по городу, и лихорадочно думал, глядя на сполохи боев по всей старой Риге. Про то, что переоценил наши силы – думать некогда – думал, как выкрутиться. Множество стычек по городу даже отступить планомерно не позволяли. «Скорость принятия решения» пройдена – теперь, или «взлетим», или разобьемся. Второе пока реальнее.

Махнул капралу, дежуривших на стене морпехов.

– Посылай солдат к проломам, все подкрепления направляй ко мне, половину капральств со стен снимаем – план меняется.

Время перевалило за полночь, город плясал перед глазами черными силуэтами на красном фоне пожарища. Черное на красном.

Некогда посыпать голову пеплом – размахивал руками над схемой Риги, внушая окружившим меня капралам простой новый план – идем по стене двумя ротами, выбивая стеновые ворота бастионов бочонками пороха из этих же бастионов. Идем в обход до западной стены. Все, по пути, подрываем. Простой план. Даже похвастать будет особо нечем. Если выживем.

Жаль, нет времени даже солдат добрым словом напутствовать.

– Все, други мои. Токмо на нас надежда и осталась. За государя, веру и флаг. Вперед!!!

Неслись по запутанным галереям крепости. Меня оттеснили почти в самый хвост, беззастенчиво толкая в темноте локтями, обгоняя, и делая вид, что в темноте ничего не заметили. Лоси. Свеженькие, молодые и не контуженные. Но это ненадолго. Первые подрывы бастионов и короткие перестрелки внутри их гулких стен уравняли нас по глухоте и звону в ушах. Еще один штурм контуженых. Последний.

Больше двух километров окружности стены, 25 башен, сотни защитников на стенах. Единственный шанс давало то, что оббежать надо было только половину этой «дороги смерти», да и большая часть защитников бросилась в город. И все равно, по западной стене, с которой уже был виден разгром предместий, устроенный Петром, нас бежало чуть больше сотни. И у этой сотни практически отсутствовали боеприпасы.

Теперь, в темноте галерей, все чаще скрежетало холодное оружие, уменьшая, и без того мизерные шансы выполнить задуманное.

Протолкался вперед, злобно глянув на придержавшего меня охранника, дальше идем по иному – подрываем двери, но внутрь не идем, закатываем туда пороховые бочки и черт с ней, инфраструктурой крепости. Ворота закрываем, подъемные механизмы подрываем.

Помолчал, упершись руками в колени, и стараясь отдышаться в перерывах между рублеными фразами.

– Морпехи! Хоть одному из нас надо дойти до последних ворот и подорвать механизм. Но сотворите чудо! Дойдите все!

Мысленно добавил, что будет еще одним чудом, если не детонируют пороховые запасы бастионов. Какой у нас шанс? Один к ста? Меньше?

Над городом занималось серое утро, накрапывающее мелким дождем на шипящие угли бывших домов. Ветер почти стих, и черный столб дыма, величиной со старый город, поднимался над Ригой, клубясь и закручиваясь. Черное на сером.

Безвольно сидел, облокотившись на взорванную стену центральной башни. Один. Даже мой охранник остался в развалинах двух башен позади. Надо найти в себе силы, и вернуться, посмотреть, как ему оказали помощь. Вот только организм взял тайм-аут, добитый окончательно, последним штурмом свеев на закрытые и заваленные ворота.

Смотрел на дождь, катая в руках пару цилиндриков зарядов к Дару, решая сложную математическую проблему – как удержать двумя капральствами три бастиона, истратив, при этом, не более четырех десятков патронов. Готов был дать Нобелевскую премию за ответ. Вот только соискателям стоило поторопиться – перестрелка, в дыму старого города, накатывалась на нас, отсчитывая последние минуты передышки. Снаружи, в предместьях Риги, трубы и барабаны свеев предупреждали о новом штурме. Надо отзывать людей.