Текст книги "Броненосцы Петра Великого -ч.3 Петербург (СИ)"

Автор книги: Алекс Кун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 59 страниц)

Но тут на помощь мозгу приходят шаловливые ручонки, не раз, в свое время раскурочившие старые добрые телефоны моего времени. Опытные люди выкрутились из тупика очень просто – сделали в телефонном аппарате две схемы, разговорную и вызывную. Когда трубка лежит на рычаге – замкнуты контакты вызывной схемы, а как трубку поднимут с рычага, вызывная схема отключается и подключается разговорная. Вызывная схема – это просто гордое название, на самом деле, там один электрический звонок и конденсатор, который не пускает в звонок постоянное напряжение, вот и вся схема. Ничего невыполнимого пока нет. И полупроводники совершенно не требуются.

Если эту схему поставить именно в таком виде – то вызывать абонента можно подняв трубку и несколько раз постучав по рычагу – на другом конце провода будет звякать звонок. Есть шанс, что вызываемый абонент сообразит – его требуют к аппарату.

Однако и эта схема не лишена недостатка. Телефонная связь только с одним абонентом быстро наскучит. Необходима телефонная станция. А вот это уже серьезно.

Телефоны моего времени использовали номеронабиратели, которые размыкали и замыкали линию в зависимости от набранной цифры. А телефонная станция, по этому набору щелчков определяла с каким абонентом соединять. Говорят, можно было звонить даже по телефону, без какого либо номеронабирателя – просто отщелкивая нужное количество импульсов чуть нажимая на рычаг.

Возможно, это такие же байки, как и легенды о компьютерщике, который по телефону пересвистывался с модемом провайдера, когда у него умер домашний модем.

Но факт остается фактом – без возможности переключения абонентов, телефонная линия становится не особо интересна.

Станция с телефонными барышнями – вариант, конечно. Но для них нужна масса оборудования, индикаторы, что кто-то позвонил, щиты, кадры, опять же. Масса сил на промежуточный этап. Это не наш метод, слишком мало у меня сил, чтоб их распылять на полуфабрикаты.

Остается автоматическая телефонная станция на шаговых искателях, о которых мне известно только наименование и общий принцип действия. Очередной тупик – сходу мне такое не осилить. Надо перекурить и … ложиться спать. Утро ночера мудренее.

Еще два дня прошли в делах купеческих – согласовывали загрузку апостолов и порты разгрузки. На этих мероприятиях только присутствовал, так как архангельские приказчики Бажениных за прошедшие навигации на этом деле собаку съели, и мне, с княжьим рылом, туда соваться было не резон. Больше примечал, что с купцов выторговать можно.

Ну, и светские мероприятия, само собой. Первое приглашение пришло на второй день – звали голландцы. Настойчиво. Подумал и согласился. Но предупредил, что буду с сопровождением.

Отвел пловцов в гостиный двор, прошлись по нескольким мастерским и сговорились с портным, обещавшим за три дня сделать из моего десятка конфетку, а из меня так просто леденец. Денег попросил много, но по сравнению с моим, теперь уже московским, мастером – сущая мелочь. Ударили по рукам. Теперь днем приходилось забегать на примерки, хотя, мастер работал споро и времени много не отнимал.

Вечерами, после культурного отдыха на воде, делал очередной подход к телефонной станции. Не то, чтоб не получалось – просто все вырисовывалось очень громоздким, и чем дальше, тем отчетливее проступали сомнения в реализации. Стиснув зубы, продирался через исчерканные линиями листы, и пытался упростить схему.

В вечер перед светским мероприятием, возвращался с водного отдыха совершенно уставший. Решил побродить по городу, вспоминая наши прогулки с Таей – хотелось отвлечь мозг, запутавшийся в тысячах проводов телефонной станции.

Лавирование по улицам между огромных луж и балансирование на скользкой грязи дороги прекрасно отвлекали переклинившие мысли. Дворы нависали над дорогой высокими воротами, за которыми жили отдельные мирки – то крикливые и гавгучие, а то и настороженно тихие, погруженные в сумерки. Иногда из этих мирков к границам выходили аборигены, и перекидывались ничего не значащими фразами с путниками, блуждающими в межмировом пространстве. Всегда мечтал стать космонавтом, а если подумать, то мы все и есть космонавты, путешествующие ногами между вселенных, под небом, усыпанном звездами. Хорошее время вечер.

За смутно знакомым забором вновь звенели клинки. Остановился, вспоминая. Да, сто лет назад именно тут мы и стояли. Облокотился на невысокий забор, наблюдая, как мастер гоняет учеников. Правильный подход – вечер скрадывает движения противника и к бою в сумерках надо привыкнуть. Вот только жаль, что огнестрел уничтожит это искусство. Задумался. Мне нужно приживить спортивные занятия для знати, причем, не столько для мужчин, сколько для женщин – ведь именно среди них родовая горячка косила больше всего матерей. А косила по очень простой причине, слабые они, и после родов сутками отлеживались – вот и застаивалось все внутри. Крестьянские женщины уже к вечеру вынуждены на хозяйство вставать, вот у них горячка и была редкостью. А как заставить благородных дам заниматься физкультурой? Особенно брюшную стенку тренировать?

Вот фехтование – это вполне аристократично. Можно и моду такую протолкнуть. Задумался над модными аксессуарами тренировочного снаряжения. На продумывании стальной сеточки, украшенной финтифлюшками, меня оторвал от размышлений подошедший мастер. Поздравились, мастер меня явно узнал, еще и поинтересовался о здоровье спутницы, ехидно косясь на морпеха за спиной. Да, вот такая у меня ныне спутница.

– А скажите, мастер, приходилось ли вам обучать женщин?

И чего дурацкие вопросы задаю? Мог бы и сам ответить, коль подумал бы чуток. Только дал мастеру еще один повод поехидничать. Где еще может быть бабе место?

– Мастер, вы все верно речете, да только есть у меня такая нужда, вот и спрашиваю, по силам ли вам такое.

Ну и, правда, как дети. На слабо берутся почти все.

– Нет, мастер, приходить к вам, возможности нет – мне мастер в Москву потребен, и не для одной ученицы, а для нескольких. И надолго.

Идея выкристаллизовалась на ходу – будет светская школа для благородных девиц. Ой, мама! Куда меня понесло! Эти девицы способны будут не только косметикой пользоваться профессионально, но еще и клинком на лоскуты порежут, если взглядом убить не удастся. Меня же потом мужики со свету сживут, что бабий дух поднял. Если кто в состоянии будет после общения с этими амазонками. Значит, учить надо так, чтоб недовольные до претензий не доживали. Следовательно, мастер нужен хороший. Вот такой странный вывод.

Поговорили с мастером о рекомендациях, сам он покидать насиженное место отказался. Но если время терпит – он обещал отписать паре достойных, и, что немаловажно, пожилых учителей. Зимой они могут быть в Москве, если соглашаюсь на их жалование. Согласился. Хотя странно, что учитель будет получать немногим меньше, чем государев корабельный мастер. Но сбить цену не удалось.

Возвращался обратно с хорошим настроением. Заложить очередную бомбу в болото аристократии всегда приятно. Бог с ними, аристократами – просто, люблю взрывать.

Параллельно с этим, размышляя о достоинствах барышень, плюнул на автоматику телефонной станции – будут телефонные барышни, пока полупроводники потоком производить не сможем. Ну не потянуть мне на голой механике телефонную станцию хотя бы на 1000 абонентов. А вот на барышнях – потяну.

Немного портило настроение ожидание завтрашнего мероприятия, но решил и тут слегка схулиганить – весь вечер сидел и писал вопросы, которые мне будут задавать, а потом ответы на эти вопросы. За пару часов причесал до краткого, но достаточно информативного вида, и, хихикая, ушел на свидание с божеством.

Утром отдал свой труд, на одном листе, переписать и размножить знакомому писарю. Поторговались. Пояснял ему, что за рубль он мне сотню таких листов написать должен, а не десяток. Скромнее надо быть… Хорошо, рубль. Но все буквицы с виньетками и заглавные буквы красным. Договорились.

Днем прихорашивались у портного. Мои морпехи излучали довольство, почище кота сожравшего крынку сметаны. Мастер постарался на славу, парадная форма блистала, ей оставалось только перешить пуговицы с нашей формы, за неимением возможности быстро изготовить фурнитуру. И шейный платок мастер удачно модернизировал. Свои деньги портной вполне отработал. До шедевра новая форма не дотягивала, но за основу к новой парадной форме морпехов ее уже можно принять.

К голландскому двору подъехали на двух подводах, не хотелось пачкать надраенные ботинки по так и не просохшей дороге. Гостей собралось уже много, и наша дюжина ярко выделялась строгим штрихом на многоцветии этого приема. Люблю контрасты.

Сам прием стал ожидаемо отвратительным. Первый наскок на меня отбил, любезно раздавая бумажки с текстовками. Назвал их листовками. Бумажки пошли по рукам и вызвали неожиданный ажиотаж. Опять просчитался. Нет, конечно, не думал, что мне дадут спокойно пообщаться с интересными мне людьми – но надеялся сбить наплыв. Угу. После листовок даже дамы, давно затачивающие на меня зубы, нашли повод, о чем меня спросить лично. Про кавалеров и речи нет – теперь ко мне приставали не только специалисты на содержании различных политических сил, но и обычные любопытные. Зато, оценил разницу в работе профессионала и любителя. Вот, сами смотрите

– Князь, вы же понимаете, что алмаз ваших достижений необходимо тщательно огранить, и заверяю вас, мастера, достойные ваших талантов в Московии еще не родились. Но если вы почтите визитом наших ученых, заверяю вас, вы сами не захотите возвращаться, тем более, как я слышал, царь на вас гневается, и не оценивает по достоинству…

Или другой вариант.

– Наслышан, что вы способны решить серьезные технические задачи и хочу предложить вам участвовать в решении одной такой, очень сложной, но хорошо оплачиваемой, с неограниченным финансированием на производство работ. Более того, вашу спутницу мы доставим прямо к вам, и предоставим в ваше пользование прекрасный дом со слугами. Согласитесь, от такого предложения нельзя отказаться.

Примерно так. Хоть и не дословно. Если кто не понял, первое предложение делал любитель. А вот со вторым предложением появились сложности. Похоже, в ход пошла тяжелая артиллерия. Поулыбались. Конечно, подумаю.

Лавируя в толпе и кланяясь кратким приветствиям, перешел в трапезную, и, рассматривая на свет вино в хрустальном фужере нашей работы, тихонько спросил через плечо мою тень

– Последнего кавалера, с которым только что говорили, запомнил?

После едва заметного кивка морпеха продолжил

– Сегодня ночью он нужен мне в нашем подвале, но без свидетелей. И не так как у нас в Амстердаме получилось. Понятно?

Еще один, чуть заметный кивок. Пригубил вино, как обычно – гадость, но надо слегка успокоить нервы и подготовиться к новой порции улыбок.

– Тогда действуйте. Но пока при мне побудь, наверняка этот «работодатель» за нами присматривает.

Остаток вечера прошел весело. Пускал дымовую завесу. Почти в каждой беседе, хоть как-то относящейся к деловым вопросам, упоминал вскользь, что вполне определенный кавалер меня уже практически нанял, ему только за оговоренной суммой денег осталось съездить, для демонстрации серьезности своих намерений.

Даже с дамами стал любезнее.

– Ну что вы, сударыня, это вы простите мои манеры. Меня извиняет только то, что после моего переезда в некую благословенную страну, смогу там научиться настоящему обхождению. Надеюсь, вы сможете подождать до этого времени.

Мысленно добавил, что столько не живут, но одернул себя – начинаю переигрывать.

Продолжая улыбаться, сочинял отчет для Ромодановского. Улыбнулся еще шире, наверняка сегодня ночью будем писать письма наперегонки с кляузниками. А в Москву они уйдут в одной почтовой сумке. Вот такая проза жизни. Зато, постепенно учусь подстраховываться.

Вечер шел своим чередом к завершению. Морпехи лениво прогуливались за мной по залу, похоже, их приняли за офицеров моего полка, а в наших регалиях тут никто не разбирается, хоть меня и просили уточнить. Обещал летом представить весь полк в Архангельске и провести торжественный парад. Отстали. Дело в том, что в регалиях и сам был не силен, надо будет озаботиться виньетками на форму. Пока дело ограничивалось шевронами.

А вот мой работодатель, ближе к вечеру растворился согласно традициям своей страны. Ничего, надеюсь, еще встретимся.

Возвращались уже глубокой ночью. Подводы шли практически на ощупь. Тихонько задал вопрос своей тени.

– Когда?

Так же тихо получил ответ.

– Уже.

Ай молодцы. Ведь не видел, чтоб кто-либо отвлекался.

Добрались до дома, и первым делом метнулся к подвалу. Но морпех меня придержал за рукав.

– Князь, негоже на подворье его показывать. На ладью унесли.

На ладью идти было откровенно лень. Потерпит работодатель до завтра. Утром еще и отвод глаз устрою. При этом буду абсолютно честен, что в глаза его не видел.

Вечером составлял список вопросов, на которые хочу получить ответы. И вспоминал рецепт варева Таи. Потому как грех разбрасываться проверенными способами.

Утром заехал на подворье работодателя и устроил безобразную сцену жадного нетерпения. Подать, мол, сюда обещанный гонорар. А то уже начинаю сомневаться в серьезности и солидности некоего джентльмена. Доверенные слуги всячески заверяли меня, что хозяин вернется с минуты на минуту, и предлагали испить кофею. Величаво отмахнулся от их предложений делами и уточнил, что завтра намерен отчалить обратно в Вавчуг и если к этому моменту … и никогда более … Вроде неплохо сыграл. Представляю, какой переполох наступит в городе. Надо будет одну ладью отправить домой прямо сейчас.

На пристани перебросился приветствиями с дежурным морпехом, и залез в плотно набитый покупками трюм ладьи. Осмотрел добычу. Очень качественно свернутый кулек. Судя по тому, что теплый – еще способный принести пользу. Вот только слабо себе представлял процесс допроса в тесноте этого трюма и при недостатке времени.

Поднялся на палубу к морпеху.

– Пришлю сейчас команду этой ладьи с подворья – отчаливайте домой немедля. Куль тот, говорливый, отнесете по прибытии в подвал штаба, вместе с кулями для полка. Там развяжете и вручите ему вот эту бумагу. Пусть думает над ответами на эти вопросы.

Отдал список вопросов, и листочек с рецептом зелья Таи.

– Напоите его вот этим отваром, листок в медчасть отдашь, там тебе сделают. Коль будут спрашивать зачем, скажешь, что это мой приказ на случай болезни живота у всего полка. Больше к пленному не заходить и не разговаривать. Сторожить строго. Скоро вернусь и сам решу, что далее делать будем.

Сбежал по наклонной доске на причал. Подожду денек, надеюсь, информация протухнуть не успеет.

Оставшийся день прошел в обычной суете. Прибывали люди, и так, за эти дни, заполнившие наше подворье как шпроты банку. Возвращались мастера, каждый из них спешил поделиться со мной своими успехами. Хвалил, конечно, и гордился. Кстати, вполне искренне. Программу минимум на эту поездку мы выполнили.

А главное, отпустило ноющее ощущение конца света. Теперь можно было вновь окунуться в карусель.

А вот по программе максимум случился прокол. Флотилия задерживалась в походе. Причем, и этот адмирал не посчитал нужным послать на базу клипер для объяснения причин. Адмирал мне нравиться, но если и завтра эскадра не прибудет – начну репрессии.

Вечером сидел на борту ладьи и курил, выпуская густые клубы дыма к звездам. Холодно, но виды того стоили. После вечернего дождя небо очистилось, западную кромку свода заливал красноватый закат, подсвечивающий редкие облака и постепенно растворяющийся в черной синеве неба над головой. Такой закат нужно провожать молча. Да только дела не позволяли такой роскоши, так как сидел на мокром борту не просто так – а принимал зачеты. Вот и приходилось отвлекаться от шикарного зрелища и тыкать периодически в воду палкой.

В этот идиллический момент и вернулась эскадра.

На севере несколько раз отчетливо хлопнула парусина, и на фоне багрового неба по рейду поплыли ажурные узоры узнаваемого парусного вооружения. Корпусов видно не было, но мне хватило и верхушек мачт, чтоб подавиться негодованием. Адмирал потянул эскадру ночью по Двине? Вместе с апостолами? Идя первый раз по Двинскому фарватеру? Убью мерзавца!!!

Некоторые подлые лягушки воспользовались временным помешательством экзаменатора, выразившимся в его придушенном рыке, и сдернули несколько прикрученных к моей ноге ленточек. После чего, безусловно, поспешили ретироваться. Их тоже прибью.

Стиснул зубы, и отложил разборки на утро – хоть адмирал и мерзавец, но пусть выспится перед смертью – эскадру он все же довел. Да и зачеты надо закончить, а то шерстяная поддевка гидрокостюмов долго сохнет.

Утром принимал парад. Адмирал пускал в глаза пыль и солнечные зайчики от надраенных медяшек. У меня сложилось такое впечатление, что даже подводную часть Ястреба, зашитую латунными листами, умудрились отполировать. Явно делали кренгование, когда только успели?!

А началось все с утра, когда на подворье прибежал вестовой и передал доклад адмирала, что эскадра успешно вернулась из учебного плаванья и готова приветствовать своего командующего. Причем, написано все было так витиевато, что минут пять пытался понять, чего от меня хотят и кого надо расстреливать. Ну, тугодум по утрам, с кем не бывает. Время парада на докладе было проставлено, и в запасе оставалось еще более двух часов. Лихорадочно переиграл планы на утро, отодвинув банный день для адмирала на вечер. Набросал несколько высокопарных слов на бумажке, кликнул со двора первого попавшегося мужика, пытающегося ломать шапку. Поинтересовался его знанием города и велел нести мою графоманию знакомому писцу – пусть оформит пригласительные, красивые и с вензелями. Времени ему – час, и сделать надо минимум сорок бумажек – благо на каждой от силы одно предложение. Отдал два рубля. Велел еще передать, что если будет что не так, приду лично и исправлю писцу корявые руки.

Морпехам велел переодеваться в парадное, а приказчикам дал указание решить промеж собой, кого в городе надо пригласить на мероприятие в первую очередь. Как утрясут список, указал им идти к писцу, забирать приглашения и разносить их по знати и купцам. Понимаю, что половина и так придет поглазеть, если уже не пришла – но с пригласительными будет солиднее.

Парад, собственно, прошел быстро. Корабли, красуясь, дважды прошли по подиуму, кутаясь в кружево парусов, мимо ликующей на берегу толпы. Несколько раз постреляли «глазками», благо не в толпу, а вдоль рейда. В который раз пообещал себе снабдить флот холостыми зарядами.

С раскатов гостиного двора пару раз ответили пушки, забывшие, от торжества момента, об экономии. Получилось красиво, хоть и коротко.

Потом встречали корабельные шлюпки, кричали «Виват» адмиралу, и поднесли ему чарку. Но это не по сценарию, это уже полностью самодеятельность местных.

Далее началась вполне ожидаемая попойка на дворе гостиного двора, уж простите за тавтологию. Оценил, что сегодня мой воспитательный порыв пропадет втуне, и отложил его на завтра. На утро. Будет самое то.

Утром выяснилось, что у нас с адмиралом разные понятия об утре. Этот гад оказался еще и жаворонком, успевшим поправить здоровье перед моим приходом. Пришлось просто распекать, без пыток похмельем. Но кричать старался погромче и на ухо.

Хотя в целом, по отчету адмирала, действиями эскадры остался доволен. Велел эскадре готовиться к конвою апостолов, встающих под погрузку. И тут прозвучал сложный вопрос.

– Адмирал, что прикажите делать с экипажем юнг?

Мдя. Вопрос конечно не об этом. Вопрос в том, стоит ли тащить царевича за рубеж. Непростой вопрос. И гонца к Петру послать не успеем. Точнее успеем, но ответ не получим до отхода конвоя. Чревато мне такие вопросы решать.

– Экипаж юнг направить в казармы Двинского полка для изучения механики. Тех курсантов, которых сочтете нужным оставить на берегу – отправить в Холмогорскую школу, но рекомендую взять в конвой всех курсантов, и во время стоянок конвоя перераспределять их между боевыми судами и торговцами. Еще вопросы есть?

Вопросы были. Аккурат до обеда и возились.

А после обеда эскадра ладей возвращалась в Вавчуг, отягощенная припасами для завода и экипажем юнг. Для меня вновь настали времена вопросов и ответов. И, кстати, действительно, почему тюлень не только плавает, но еще и на берег вылезает – а корабли – нет? Представил себе эту картину. Боевой корабль, перебирающий по земле лапами, и с его спины скорострельно лупят орудийные башни. А над всем этим возносятся паруса. Полный сюр. Такого монстра кто угодно испугается, первые танки такому выверту воображения и в подметки не годятся.

Добрались до дома без приключений, только с головной болью. Царевич в больших дозах и без подготовки переваривался тяжело. Благо, удавалось периодически спихивать Алексея на их экипажную няньку Яна. Грек как-то умудрялся справляться с этой толпой. Но Алексей радовал – он мне даже мозоли на ладонях гордо показал. Похвалил, а потом поругал, так как парусиновые рукавицы были выданы всем. Поругал не за то, что он руки ободрал, а за то, что весь его экипаж можно было медом с ног до головы мазать – а это уже серьезная недоработка командира. Разобрали с ним на примерах, как надо было действовать. Благо, время до Вавчуга еще было.

Пока шла разгрузка судов и обустройство новеньких, в том числе и юнг, а главное, пока меня не отловили мастера – забежал на пару минут в подвал штаба полка.

Штаб встречал распахнутыми, в морозный август, окнами. Спустившись в подвал, согласился, что без проветривания не обойтись, но велел топить интенсивнее.

Работодатель огорчил. Он делал круглые глаза и нес всякую ерунду. Крепкий мужик, уважаю. Но это не помешает мне прикопать его за полигоном. Присел рядом.

– У нас возникло непонимание. Хочу расставить все по местам. Вы мой враг, и меня не интересуют ваши предложения или кары, которыми вы грозите. Став моим врагом – вы умрете. Весь вопрос только в том – как. Если вы ответите на весь список моих вопросов, которым только что потрясали, ничего не утаив – умрете быстро, почти безболезненно и один – сразу, как только мы проверим ваши слова. Если не ответите на мои вопросы – умирать будете долго, а после этого отправлю людей к вашей родне, и буду задавать им те же вопросы в таком же подвале. Времени на споры у меня нет. Сегодня ночью вернусь, и мы решим, как вы умрете. Думайте.

Встал, не отпуская злого взгляда работодателя. Коротко ему кивнул головой и ушел из подвала. Времени у меня действительно нет, мастера меня и тут разыскать могут.

Мастера разыскали меня на выходе из штаба. Они просто сидели рядком на лавке у крыльца, и дожидались, когда их Мастер закончит играться в солдатиков, как мне уже не раз намекали, и займется делом. На этот раз вопросов было мало, гораздо больше желания похвастать результатами. Это, пожалуйста – результаты мне по нраву, положительные, само собой.

До обеда меня чуть не за ручку водили из цеха в цех. Всех хвалил и рассказывал будущее каждого изделия. Хотелось, чтоб мастера видели перспективу.

Сварщики завязли в котловане, без моего постоянного присутствия у них не все получалось. Осмотрел швы, подсказал несколько нюансов, в том числе и то, что у них шов от земли быстро остывает, вот и сопливится. Велел разбираться самим, у меня еще дела есть, хотя, конечно подсказывать буду.

Стрелковые испытания назначил на после обеда, рекомендовал все подготовить на полигоне, так как испытания затянуться. А полковые 75мм пушки выкатить к Двине.

Навестил выздоровевших обваренных и порадовал новым поручением. Пора бы им заканчивать бездельничать дома, и заняться делом. Хмурые мастер и его подмастерье просто просияли, они думали, что их, потерявших былую подвижность, к делу не пустят. Наивные. У меня каждый человек на счету. Велел им организовывать новый цех. Разрешил забрать под него промежуточный склад лесопилки – у нас все равно доски не залеживаются, обойдемся без него. Зато помещение большое, теплое и его быстро можно сделать светлым, нарезав окна. Задач у цеха будет три. Придумывать новинки и делать их рабочие модели, снабженные полным набором чертежей. Отмахнулся от стонов моих вареных изобретателей и порекомендовал набрать в цех подмастерьев, могут даже одного подмастерья управляющего забрать – он точно порядок с документацией наведет.

Во вторую задачу цеха ставлю сбор информации по всем остальным цехам, сбор рекомендаций мастеров и замечаний тех, кто будет эксплуатировать наши диковины – по совокупности этой информации, проводить модернизацию.

И в третьих, собирать по цехам и сводить воедино разные технические таблицы. Более того, вырабатывать единые размеры на детали, а то для каждой диковины свою фурнитуру разрабатываем, а надо, чтоб единая и взаимозаменяемая фурнитура была. Вот и поручаю переговорить с мастерами и составить небольшой список крепежа, и крепежных деталей. А так же, цепей, стальных тросов, которые мы только начинаем делать, обычных тросов, дельных вещей. Одним словом все стандартизовать, по каждому пункту провести испытания, в том числе на разрыв. Выработать рекомендации по усилиям затяжки и эксплуатации. В общем, работы непочатый край. Но книжечки справочников хочу увидеть уже зимой.

Будущие конструкторы попытались отказаться. Не тут-то было. Куда они с подводной лодки денутся. Велел пока заняться оборудованием цеха, намекнул, что стоит его разделить на конструкторскую и экспериментальную половины, чтоб масло, разлетающееся из сломавшихся механизмов, не забрызгивало белую бумагу на кульманах. Напомнил, что в их цеху самое важное будут не станки, а Мозги – так что, разрешаю собрать по заводу в новый цех самых башковитых и самых любопытных подмастерьев.

Идя от будущего конструкторского цеха по заводу в сторону дальней окраины, на которой было начато рытье канала, поймал себя на мысли, что готовлю завод к автономному плаванью. Стало несколько грустно. Скоро и тут без меня обходиться научатся, вон, хвост мастеров за мной заметно поредел. И что мне потом делать? Стоит начинать себе придумывать новое большое дело, которым займусь после войны. Не люблю быть вагончиком, предпочитаю паровоз. Он хоть и работает побольше, зато может выбрать путь и скорость движения по нему.

Кстати о паровозах. Стоит поэкспериментировать с коловратниками. Малый двигатель вполне пойдет для заводской дрезины, а большой пока избыточен, но и для него может вскоре найтись работа. Пусть только Русский банк развернется – будем на его средства строить первую ветку железной дороги, а вдоль нее сразу столбы электропередачи и телефонии. Уххх, раззудись плечо …

Постоял над растущим на глазах каналом. Поглядел за организацией труда. Все было по плану, землекопы копали шеренгами в несколько ступеней, и за каждой шеренгой шли деревянные тропинки для тачек. На моих глазах одна шеренга, по протяжному крику мастера, передвинула щиты тропинки и вновь взялась за лопаты. А вот «журавли» явно не справлялись с потоком контейнеров с землей, подвозимых тачками, в результате работу шеренг периодически прерывали. Понимаю, что землекопам надо иногда давать отдых, но мне проще иметь сменную бригаду, чем задерживать темп строительства.

Подозвал мастеров, переговорили о нововведениях. Ставим с обеих сторон шеренги не по одному, а по два «журавля» и на три шеренги делаем одну резервную. Пол часа рыть, десять минут отдыхать. Спросил, готов ли у них чертеж шлюза. Устроил разнос. Шлюз надо начинать делать до того, как до него дойдет канал. Велел набирать еще бригады землекопов на шлюз, а мастерам предоставить мне, через три дня, деталировку сооружения. Если будут непонятные моменты – обращаться с вопросами.

Рано все же понадеялся на автономию завода – моих мастеров еще пескоструить и полировать не один год предстоит. Зато потом будут блестеть на всю страну.

После обеда наслаждался стрельбами.

У полевой пушки велел переделать нити прицела, так как закрепленные внутри трубы с оптикой волоски провисали и после нескольких выстрелов их дрожание в прицеле меня начало раздражать. Велел на концах нити делать натяжитель из гибкой пластины, чтоб волосок был всегда натянут, не взирая на погоду и влажность. Остальные механизмы особого нарекания не вызвали, так как были уже давно отработаны на орудийных башнях фрегатов.

Велел добавить к пушке стальной щит и снарядную двуколку. Прямо на месте разрисовали, как это будет выглядеть. Колеса пока решил не заменять на стальные – прокатного листа мало, а деревянные колеса вполне выдерживали нагрузки.

Штуку испытывало капральство штурмовиков. Все были довольны как слоны, одному мне не понравились клубы дыма, просто затопившие огневой рубеж при скоростной стрельбе. Как и предполагал – прицельной уходила только первая пуля, остальные шли просто в сторону цели. Хотя, благодаря устойчивости оружия при отдаче – результат порадовал. Рассматривали мишени в 500 шагах от огневого рубежа и считали в них дырки. Сделал вывод, что шквальный огонь по плотному строю из Штуки будет эффективен, не взирая на ограниченную видимость. Вот со сменой барабанов получилось нехорошо. Вылетающий из оружия барабан, при сдвиге ствольной коробки, оказался весьма горячим после интенсивной стрельбы. Голыми руками брать его было чревато. Велел делать на барабанах проточку и поясок из намотанного деревянного шпона.

Покрутил Штуку сам. Представил себя в узких коридорах. Нет, для абордажников придется придумывать что-то еще.

Штуцер уже испытывали без энтузиазма. Хотя, штуцер получился неплохой – Семен его похвалил и забрал на дальнейшие испытания. Самое интересное, что Штуку он так же похвалил, но не забрал. Пожалуй, это показатель. Надо будет переговорить с Семеном о доработках.

Еще стоит заметить, что интенсивная стрельба, как обычно, привлекла множество любопытных. Но с некоторых пор полигон у нас стоял огороженный, и пропускали только мастеров цехов – для них у меня вообще закрытых мест не было. Кроме того, на стрельбы позвал экипаж юнг. Остальные экипажи пришлось пускать по очереди, у нас полигон не резиновый. Но отстрелять и зарядить барабан старался дать каждому экипажу, благо, пороху и свинца привезли в избытке. Капралам поручил опрашивать своих бойцов, что им понравилось, а что не понравилось в новом оружии.

До позднего вечера был занят на полигоне. Зародились некоторые новые идеи, которые отложил на ночь. Юнгам обещал на следующий день экскурсию по заводу и знакомство с мастерами. Были планы повесить на мастеров общественную нагрузку, раз в неделю брать юнг в свой цех и находить им интересное занятие. Пришлось еще пообещать юнгам, включить их в график стрелковой подготовки на полигоне, хотя Штука им была явно тяжеловата, не говоря уже про отдачу. Подумаю, какое оружие для них подготовить.