Текст книги "Броненосцы Петра Великого -ч.3 Петербург (СИ)"

Автор книги: Алекс Кун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 59 страниц)

– Нет, государь. Сотен пять убитыми, да половина полка раненных. Потерь в кораблях нет. Об ином доложить хотел.

Петр посмурнел. Видимо предположил нечто совсем жуткое.

– Сказывай.

– От Выборга наша эскадра в составе двух канонерок и двух десятков судов десанта с полками морской пехоты, пошла в Неву и обложила крепостицу Ниеншанц. Которая и была взята за двое суток пушечным огнем и расторопностью пехоты. Пленный гарнизон ждет твоей воли. Путь в Балтику открыт и в ней стоит твой флот, готовый отбить атаку любого супротивника!

Да, ожидать плохого, а получить хорошее – приятно. На этот раз обошлось без победного рыка. Меня просто потрясли за плечи. Обозвали молодцом.

Добавил, что у нас в трюме несколько пленных офицеров, со всех этих крепостей собранных. Не соблаговолит ли … и так далее.

Пленные государя добили окончательно. Он рванул к люку, будто на абордаж пошел. Но, оглядев теплую компанию из свеев и их охраны – спрашивать ничего не стал. Велел везти добычу на берег.

Поднявшись наверх, к застывшим шеренгам матросов, Петр прочувствованно гаркнул про молодцов, которых он хвалит, выслушал ответный рев сотни глоток, польщенных таким вниманием, и отбыл вслед за спускающимися по трапу пленными. Уже на трапе, указав мне немедля прибыть, вместе с офицерами, к победному столу, то есть в ставку Петра.

Видимо, государя так распирали чувства – что нужно было пообщаться с большим коллективом народа, например с боярами и армией. Ну и с пленными, само собой.

Ладно. Первый шаг по минному полю сделал удачно. Нюансы пока никого не заинтересовали, и наговорить на меня не успели. Славно то как. Вот это действительно победа.

Чем глубже погружаюсь в это …эээ… государственное дело, тем больше понимаю – война с противником это мелочи, фон, так сказать. Подковерные войны куда страшнее и разрушительнее. И жертв в этих войнах порой не меньше, чем в реальных сражениях.

Встряхнулся, будто прошедший ураган голубых кровей действительно накидал сор в волосы и на уши. Глянул на косящихся в мою сторону матросов, стоящих в парадном строю.

– Вольно.

По канонеркам покатились команды офицеров, строй матросов распался. Офицеры собирались вокруг меня в кружок. Сейчас быстренько решим с нарядами, увольнительными и регламентом, после чего исполним монарший указ «немедленно». В конце концов – немедля, означает «не медленно», а вовсе не «быстро».

Хотя государь и не любит, ежли исполняют букву указа, игнорируя дух. Похвально. Как бы его на внутренние дела с таким подходом заточить? Тут ведь не одно подковерное сражение выиграть будет надо. А у меня на этом фронте – ни войск не командиров. И все мое чудо-оружие в этой войне бесполезно.

Через полчаса, цвет офицерства Балтийского флота, к которому теперь принадлежат канонерки, выгружался на левый берег, с трудом найдя место для причаливания шлюпок.

Берег не просто был усеян лодками и понтонами, они чуть ли не друг на друге лежали. Буду делать втык полковникам – битва закончилась, а понтоны брошены. Что же мне над всеми цербером-то приходиться быть! Разжалую!

Солдаты праздновали поголовно. Новые вести успели разойтись по армии. Создавалось впечатление, что свеи реализовали мою задумку с танкером спирта. Правильно сделал, что отменил на сегодня увольнительные – такие праздники без поножовщины могут и не обойтись. А у меня каждый матрос на счету.

Приказ Петра «немедля» – исполнили все, судя по толпе у большого шатра, кроме барашков, что запекали невдалеке. В наметившейся паузе пили без закуси, точнее, закусывали тостами. На стол активно сносили всяческую снедь.

Наша белая, парадная компания, с уже слегка запачканными грязевыми брызгами брюками, привлекла основное внимание. Отдал офицеров на растерзание. А что?! Так и в Уставах записано – командующий должен находиться позади своих войск. Вот и исполняю.

Петра видно не было – можно пока расслабиться и покурить. Выдернул из толпы одного из корпусных полковников, велел ему искать второго, и подходить ко мне на краткий доклад. Буду портить здоровье комплексно.

Из толпы, клубящейся у шатра, вышел царевич, с явным намереньем утолить любопытство. Смотрел на его приближение с некоторой затаенной гордостью. Подрос парень 12 лет уже, тринадцать скоро будет. Нянек своих, Петром приставленных, вон, одним жестом отшил. Пара его подчиненных из капральства, пристроились у Алексея за плечами как привязанные. Повторюшничают за моими охранниками серьезностью мордочек. И форму одежды юнги не сменили, хотя от Алексея наверняка требовали одеться солиднее. Улыбнулся. Все же, сдвигается в этой жизни что-то. Жаль что медленно и со скрипом.

Постучал рядом с собой по бревну

– Присядь Алексей. Мне поначалу доклады полковников принять надобно, опосля с тобой поговорим.

Было интересно – начнет права качать или послушается… Присел. Теперь мы вместе смотрели на подходящих полковников, по случаю праздника распахнувших все украшения и сравнявшихся цветом лица с нагрудными вставками.

– Докладывайте.

Радостные полковники злоупотребили краткостью. Доложили события за два пыха трубкой. Таланты. Пришлось их немного встряхнуть, назначив наказания за разбросанное имущество. Второй заход вышел более информативный, хотя, ничего нового не услышал. Как и предположил – Петр гнал всех на Ладогу чуть ли не бегом. Побитые рекорды по наведению понтонных мостов ему казались черепашьим шагом. Большую помощь оказали согнанные на строительство дороги мужики – без них армия еще бы месяц шла. В Онеге Петра ожидал большой флот плоскодонок. Доброго слова о них никто сказать не мог – все было сделано наспех, но основную задачу – держаться на воде – эти корытца выполнили. Потом ждали погоды. Петр рвал и метал, но ждал. Каботаж армии по Ладоге характеризовался одним словом – бардак. И очутившись на берегу у истока Невы – армия окончательно уверилась в том, что с ней Бог. Иначе бы не дошли.

Катера показали себя только у самой крепости – в переходе никто не беспокоил. А вот у крепости стояли пара вооруженных корабликов, бот и шнява, судя по тому, что видел на рейде. По большому счету – даже боя не получилось. Вместо того чтоб отстояться под пушками крепости – эти вояки подняли паруса и решили пострелять своим десятком пушек легкую добычу. За ошибки надо платить. Как только суда свеев вышли из радиуса поражения пушек крепости – из гущи лодок начали разгон все восемь катеров. Порадовали Петра молниеносным захватом. Показущники. Да четырех катеров на фрегат легко хватит! Они бы еще шлюпку такими силами на абордаж брали.

Армия взбодрилась еще больше. Мало того, что с нами Бог, так еще и Удача на нашей стороне. Работы по установке пушек на левом берегу закипели, и уже утром пушки начинали пристрелку.

На Петра, оказывается, зря грешил. Полковники ему и не предлагали немедленного штурма. Посмотрев на крепость – даже понимаю почему. Орешек действительно крепкий, береговой плацдарм мизерный и сходу взять было бы трудно. Начался долгий обстрел с выбиванием пушек и проламыванием стен.

Показательно, что полковые пушечки 75мм слабоваты не только против линкоров. Против крепостей они еще хуже. Зато точность, у них, порадовала – защитников, не прятавшихся по укрытиям, выкосили в первый же день. Далее свеи стали осторожнее, концентрируясь в бастионах. И когда левый бастион поддался осадным пушкам Петра, похоронив под обломками пролома защитников – западная часть крепости стала практически беззащитной. Вот тут полковники и вышли со своей инициативой. Во всем дальнейшем обратил на себя внимание один момент. Полки корпуса потеряли убитыми шесть с хвостиком десятков человек, а гвардейцы Петра потеряли почти полторы сотни человек.

У свеев потери были катастрофическими. Но они сами виноваты – закрывать телами пролом, при наличии у атакующих картечниц – было ошибкой. В результате, обещание Петра отпустить гарнизон – стало невыполнимым. Среди защитников мало кто мог уйти самостоятельно, не говоря уже про то, чтоб унести припасы и оружие. Да и куда им идти?

Алексей слушал внимательно мои диалоги с полковниками. Можно подумать, он всего этого сам не видел. Похоже, его интересовали именно мои уточнения, почему сделали так, а не по иному. Под конец, доклад превратился просто в оживленный разговор – обсасывали варианты, что можно было сделать, в случае штурма без осадных пушек. Сошлись на выброске под стены десанта на катерах – ведь самое сложное было проскочить в «мертвую зону» крепости под пушечным огнем, дальше уже легче.

Тут Алексей задал неприятный вопрос

– Так что, адмирал, могли крепость и без осадных пушек батюшки взять?

Как тут отвечать?

– Алексей, нет в свершенном места для сомнений. Все что сделано – уже сделано. Коли были ошибки – их можно и нужно исправить, но говорить, что могло бы быть – это только для игр штабных. Вот мы ноне и играем с полковниками в эти штабные игры, представляя, что можно сделать, коли пушек осадных не имели бы. Да. Крепость взять было можно. Вот только потери исчислялись бы не сотней убитых, а несколькими сотнями. И потери сии избежали именно трудами государя. Вспомни, сколько раз говорил тебе – нет на войне ничего дороже солдата. Порох можно новый привезти, проигранное сражение выиграть на следующий день – а вот убитых солдат заменить нечем. Сам ведаешь, сколько время на обучение солдата потратить надобно. Посему и наказывал всегда – беречь людей. Лучше неделю ждать, пока под стены крепость осадные пушки привезут, чем армию терять под картечью. Но тут есть и оборотная сторона. Коли неделю ждешь, а противник в это время силы пополняет и укрепляется – это может к еще большим потерям привести. В том случае надо сразу атаковать. Или может так сложиться, что противник не готов, растерян, его армия животами мучается али с похмелья – тут мешкать нельзя. Вот это и есть предназначение командующего – найти тонкую грань, когда надо бить, а когда лучше не торопиться. И мерилом будет не просто выполнение задачи, а выполнение ее с минимальными потерями. Вот таких командующих надобно награждать. А тех, кто выполнит указ, завалив мертвыми солдатами противника с головой – надо наказывать, такие вред казне и царству невосполнимый наносят. Да только не родятся военачальники сразу правильными – им учиться надо поболе чем солдатам. Вот мы и учимся, разбирая каждый раз несколько способов цели добиться.

Аж устал от монолога.

Трубка давно прогорела и остыла. Полковников отпустил устранять недочеты, а потом веселится. Посмотрел в сторону барашков, они поблескивали боками и намекали, что скоро можно будет перекусить – а то запахи раздразнили желудок. Но время еще есть.

Начал кратко пересказывать события осени царевичу. Более полную версию повторять дважды нет смысла – все одно Петру буду рассказывать, а государь Алексея наверняка позовет. Воспоминания событий подняли и пену допущенных ошибок. Вспомнив о недочетах начал мысленно подбивать итоги этой кампании.

Полковые пушки слабы против крепостей. Артиллерия канонерок жрет слишком много снарядов, а производительность Вавчуга по кислоте больше не стала. Боеприпасов в полках мало. Катастрофически мало. По результатам боев надо нормы снабжения увеличить минимум вдвое. Матросы и офицеры зеленые, карты неточные, связи нет.

По моим рассуждениям – победили этой осенью почти чудом. Но теперь, в полный рост, вставал вопрос ответного удара свеев. Зимой они не ударят, а вот летом…

Отпустил засидевшегося царевича, явно уставшего от умных речей. Все же, ребенок он еще – ему бы батальных сцен побольше, а не анализа причин и следствий. Обещал Алексею позже ответить на накопившиеся вопросы. Куда денусь. Нам еще долго быть вместе. Надеюсь.

Обдумывал, как может выглядеть летняя кампания 1703 года. По всему выходило – надо срочно сгружать гильзы с канонерок и отправлять обоз в Вавчуг. И письма по заводам рассылать, чтоб за зиму напрягли производство. Даже начал мысленно подсчитывать, насколько сможем увеличить производство мин к картечницам – уменьшив выпуск снарядов к 75мм гладкостволам.

От этого важного занятия меня и отвлекли банальной пьянкой. Вру, конечно. В присутствии монарха пьянка не может быть банальной, а становиться элементом государственности. Вот только расчет припасов для полков мне казался важнее.

Этот праздник запомнился хвалебными эпитетами флоту. Даже на секунду почувствовал себя любимым ребенком в семье. Злоупотребил, напрашиваясь на аудиенцию. Напросился только на очередной тост и отмашку руки, мол, о делах завтра поговорим.

Завтра вышло тяжелым. Это Петр умудряется вставать с утра как огурчик, железное у него здоровье. С моими совиными привычками, отягощенными вчерашними тостами – вызов на утреннюю аудиенцию стал изощренной пыткой. Да еще и все бумаги были на канонерке, а заночевать пришлось в шатре с офицерами семеновцев. Хотя, конфуза не случилось. За час времени можно не только сплавать на канонерки, черкая вчерашние мысли на листы из планшетки, но и успеть переодеться.

Петр принимал на диво добродушный. Просто натуральный кот в окружении крынок сметаны. Как таковой, аудиенции не вышло – постоянно приходили люди, государь прерывался на дачу указов, присаживался писать письмо, или выкрикивал кого надо, высовываясь из шатра. Отложил большинство запланированных вопросов на потом, подсунув Петру на подпись, по окончанию подробного повествования об осенней кампании, новую смету снабжения боеприпасами. Думал он сразу ее подпишет.

Вместо этого, смета долго изучалась, и на меня посыпались уточняющие вопросы.

– Гляжу, ты флот да полки морские к большой войне готовишь. Отчего же так?

– Ответного удара свеев тем летом жду, государь.

Петр отбросил смету на тонконогий, походный столик, уже заваленный корреспонденцией. Откинулся на скрипнувшее кресло, исполняющее, видимо, роль походного трона.

– Дааа… Карл так просто землицу не отдаст…

Даже задумчивость, звучавшая в голосе Петра, и то была со смешинкой. Хорошо вчера посидели.

– А ответствуй-ка мне, когда это свеи тебе нашептать о своих делах летних успели?! Так запасец готовишь, будто точно ведаешь, что о том году произойдет.

– Не ведаю, государь. Просто над картой посидел, да подумал, что бы на месте свеев сделал.

– Э как! Подумал он. И под думки свои большие деньги требуешь. А коли свеи по иному делать станут?

– Снаряды не мясо, государь. Не протухнут. Но коль они понадобятся, а обозы не придут – сто крат хуже будет.

– То верно. Да денег в казне не великие тысячи. Сказывай, что ты там надумал.

Порылся в планшете, вытащил лист хронометража, которым еще перед порогами баловался. Там был расписан самый достоверный, с моей точки зрения, ход свеев.

Ну не верилось мне, что Карл с армией останется под Краковом, когда с трех сторон его противники обступили. Прорываться вглубь Европы ему бессмысленно. Эвакуироваться морем опасно, даже скорее смертельно опасно. Что остается?

Идти назад по маршруту Краков – Варшава – Рига – Нарва – Ниен – Выборг. Одновременно с этим, навстречу Карлу пойдут войска из метрополии, отбивая у нас Выборг, Ниен, и так далее. Где-то на Неве эти две армии могут встретиться, и задать нам трепку.

Если предположить, что Карл двинется сразу, как просохнут дороги – под Ригой он будет в начале июня. Под Нарвой – в конце июня. Под стенами Ниеншанца в середине июля, а под Выборгом к середине августа, уж больно там дороги плохие.

Так, конечно, не выйдет. Сколько времени Карл закладывает на сражения с русской армией – знает только он. А без этих данных, плывут все сроки. Точным можно считать только срок прибытия Карла к Риге.

Петр хмыкал, глядя на стрелки и подписанные под ними ожидаемые сроки прибытия. Разобравшись в моих каракулях, которые рисовал исключительно для себя – монарх задумался.

– Так ты под Ригой Карла встречать собрался?!

– Государь, чертежик сей, токмо для себя рисовал. Так думалось лучше. Решать где Карла встречать мне не по чину. На то только у тебя власть есть. Мне же надо было расход боеприпаса посчитать, коль случится нечто похожее. А то боеприпас тот – уже заказывать надо, чтоб к лету сделать успели. Ноне письма посылать потребно. Вот и посчитал, не советуясь. Коль не прав буду – добро не пропадет, и лишним, что бы ни решили, не окажется.

Петр будто и не слышал моего самобичевания.

– Рига говоришь …

Задумчивые нотки в голосе самодержца заставили замолчать постоянный гул голосов в шатре, воспринимаемый раньше просто как фон. Но вот он смолк, и стала нагнетаться напряженность. Петр ведь может и разораться на тему «да как ты мог!!!», а может и похвалить – никто заранее не ведает, но вязать святотатца, вызвавшего монаршее неудовольствие – всегда готовы.

Откинувшись на кресле, и рассматривая закорючки эскиза, будто в них таилась глобальная истина, Петр просидел пару минут в сгущающейся напряжением тишине.

– Ну что замолчал? Сказывай, отчего именно Рига. Нас ведь Карл там меж собой да крепостью зажмет так, что и снаряды тебе не сгодятся.

– Рига оттого, что мимо нее Карл никак не пройдет, коли там, русские войска встанут. Крепость надо брать в мае, чтоб к июню Карла за стенами встретить.

Думал тише уже быть не может. Везет мне – постоянно узнаю нечто новое. Петр оторвался от эскиза и воззрился на меня с любопытством, как на представление в балагане.

– Ты ж со мной на тех стенах был! Али у тебя глаз замутился? Не можно их за месяц взять, там не гарнизон, а целая армия – более десяти тысяч солдат, да тьма сколько ополчения на стены поставить могут. О каком месяце ты речешь? Полгода, а то и год осады потребны! За то время Карл, даже идя лениво, под стенами будет.

– Был на стенах, государь. Оттого и говорю – месяц. Город укреплен с суши добротно. В три кольца. А вот с Двины его только одни стены закрывают. Да и то старинные, еще рыцарями построенные. Коли выбить их, да внутрь ворваться – окажемся от большей части гарнизона, что в предместьях засядет, этими же стенами крепости отделены. Именно так у меня в Керчи вышло. Месяц, государь – это с запасом. Седмицы за три управится можно, ежели подготовиться заранее. Вот для той подготовки смету тебе и принес.

– Тааак…

Петр откинул эскизик на столик, и взял с него смету. Судя по победно задранным усам самодержца – стоимость ударного снабжения войск уже не казалась ему завышенной.

Пробежав смету еще раз глазами, государь развил бурную деятельность. Судя по его выкрикам и указаниям – прямо сейчас состоится сбор штаба. Сползутся помятые вчерашние лица, и будут пытать мою, не пришедшую в себя, персону – какого демона ее потянуло с утра на дурацкие идеи. И ведь не докажешь никому, что сам бы еще минуток шестьсот вздремнул в охотку. Так и формируется образ выскочки. А что у нас делают с выскочками?… Словом, от собрания ничего конструктивного не ждал.

Заседали до обеда. Свою версию событий будущего лета пересказал раза три. Получил критику по полной программе. Они вообще как? За нас или за свеев?

Порадовали три вещи. Петр сказал – берем в мае Ригу. Точка. Правда, добавил, что если не берем – то осаду снимаем и идем к Нарве. При этом он посмотрел на меня крайне выразительно. Да что же меня во всех авантюрах крайним то делают?! Мне, только сметы подписать было надо. Зарубили бы идею на корню и все.

Во-вторых, смету мне Петр утвердил – теперь бы придумать, как ее освоить.

А в-последних – меня, как было обещано, наградили. Даровав привилегию строить Петербург.

В чем привилегия – не уточнили, хотя с «великой царской милостью» меня все активно поздравляли. Совсем тут понятия вывернутые. В чем мне радость и почет-то? Медитировать ночами еще и над чертежами города? А потом получать втык, когда государю что-то не так увидится? Век мазохистов. Все одно имя главного куратора строительства Петербурга историки не сохранят. Петр строил, и никаких уточнений. Тот, кто корпел ночами над планами, поставками и увязыванием разных проектов – историкам не интересен. И нигде не будет написано, сколько нервов этот некто вложил в город.

И не надо мне, такой ценой, привилегию – быть принятым государем в любое время дня и ночи. Мне бы лучше привилегию – быть от всей этой кухни подальше! И так тону под завалами проблем.

Да кто же меня спрашивает. Словом, назвался груздем – полезай в окрошку. Кстати, окрошка из груздей выходит знатная – десяток маринованных груздей, пара соленых огурчиков, пара моченых яблок, пол свеклы да пол кружки тертого щавеля покрошить и залить тремя литрами хлебного кваса. Соль и специи по вкусу. К чему это? Ах да!

Закончилось совещание обедом. Сделали из меня окрошку – покрошили, огурчик соленый дали, и залили хлебным, правда, не квасом. И, к своему стыду отмечу, что три литра не осилил.

Самой большой радостью от этих совещаний была весточка от южного флота. Петр даже дал почитать письмо со штаба, попеняв мне, что не занимаюсь, как должно, перепиской и не таскаю за собой сотню посыльных. Когда отчитывает государь – проще покаяться, а не объяснять, что там, где бродит адмирал – письма не ходят.

Новость была отличная. Крюйс таки подловил Рука со спущенными … эээ … парусами. Даже если считать доклады штаба отполированными – все одно больше сотни кораблей англичан отправлены на свидание к Нептуну. В письме сказано все, и весь десант – но в это верилось слабо. Скорее всего – десяток другой выбросились на берег, спасая себя и десант, еще десяток другой разбежались, и их потеряли. Ну, и часть линкоров, огрызаясь, наверняка смогли уйти.

Наши потери, скорее всего, приуменьшены. Написано было про два фрегата – но это, видимо те, что затонули прямо там. А сколько еле-еле дотянули до Гибралтара? Сколько вообще боеготовых кораблей осталось? Надо разбираться.

Самое интересное, что на эти события была и иная точка зрения. Петр, зная какие задавать вопросы – выяснил много интересного у пленных. По их словам – англичан атаковала сотня каперов, подкравшихся в утреннем тумане и применивших брандеры. Героический королевский флот дал генеральное сражение, но каперы его не приняли, трусливо разбегаясь. Тем не менее, половина каперов была уничтожена, а остальные скрылись в дымке. Повреждения английских кораблей, хоть и незначительные, но заставили эскадру великого адмирала Рука уйти домой. Так как на кораблях образовалось много раненных, а защита десанта стала ослаблена.

Интересная интерпретация событий. Чувствую, разбираться предстоит тщательно – так как от того, насколько действительно потрепали англичан – зависит очень многое.

Интересным, в откровениях свеев, стал сам факт их информированности. Понятно, что месяцев с события прошло достаточно для распространения слухов – но вот корни озвученной свеями истории лежат явно на острове бриттов. Какой из этого вывод? Правильно – связи англичан и свеев последние годы особенно тесные. Остается прикинуть, когда эти теплые отношения приведут в Балтику английскую эскадру, пришедшую в себя после «незначительных повреждений».

Могу назвать самое удобное время прихода флота – когда Карл сцепится с Петром. И это еще один повод – атаковать Карла весной будущего года. Пораньше. В этом случае, шанс получить войну на два фронта – минимален. Не успеют англичане устранить зимой «минимальные повреждения» и укомплектоваться.

Но мое дело рассчитывать худший вариант развития событий – Карл приходит к Риге, а флот англичан блокирует Готланд. Плюс еще войска свеев осаждают Выборг. Гм… как нам удалось влезть в эту… эээ … сложную ситуацию? Хочу в отпуск.

А народ радовался. Как же! С нами же Бог! Он защитит и наградит…

О наградах отличившимся был еще один разговор. Кулуарный, так сказать. Петр поручил мне начеканить медалей – «как тогда, опосля Константинополя». Даже высказал пожелания, что хочет видеть.

Насколько история штука изворотливая! Вновь из уст государя прозвучал лозунг для медали – «Небывалое – бывает».

Предложил ему смотреть на вопрос шире. Нам и еще награждать людей надобно будет – проще сразу начеканить медалей «За доблесть», «За заслуги», и орден «Славы». К ордену так вообще дворянское звание привязать можно. А за проведенные кампании давать знак – «Штурм Орешка», «Взятие Выборга» и так далее. Будет у нас стройная система награждения – знаки большинству, медали, отличившимся, ордена одному-двум особо отличившимся. Петр обещал посмотреть, образцы, которые ему начеканю, но за «Орешек» знаки велел чеканить в первую очередь. Мдя … опять работа не по профилю адмирала. Как там было? И чтец, и жнец, и на дуде игрец. Понимаю, почему меня еще не отравили – где они другого многостаночника отыщут?

Правда, отравить меня уже не первый день пытаются. Вино хлебное, грибочки …

Еще два дня продолжались праздники и совещания. Так и не нашел различий между этими двумя понятиями. Страдал от отсутствия угля и аспирина. Даже вытяжка из ивовой коры у медиков закончилась – больно мало мы этого чуда вывариваем, перегоняем и кристаллизуем. Чем лечиться-то?

Надо ввести на флоте практику – топить камбуз углем. Обязательно березовым. Он лучше всякую бяку абсорбирует. На весь экипаж корабля, при расстройствах желудков, угля должно хватить. Это веский аргумент.

Медициной надо серьезно заняться. Лечение раненных в полках показало слабость корпусных медиков, и их не готовность к большим потерям, операциям и выхаживанию. Надо при полках отдельные медицинские части формировать – с оборудованием, шатрами госпиталей и полевыми операционными. Кроме медицинских частей, напрашиваются еще инженерные – саперные части, отдельным подразделением. Опять буду часть средств, выданных из казны, тратить по своему усмотрению. Казнокрад.

Кстати, на часть утвержденной сметы поработаю с лекарствами – будем выводить опытные препараты, что эти годы проверяли, в широкие массы. И первым станет именно порошок, перегоняемый из ивовой коры – предвестник аспирина. Еще отлично себя зарекомендовал порошок из гриба-дождевика, в смеси с травами, как присыпка на раны. Удачный вышел и эксперимент с поставками чая для армии. Правда, чаем эти настои называю по привычке, чайного листа там нет ни грамма – зато лекари состряпали несколько вариантов заварок, сбалансировав лечебные свойства со вкусом. Первый раз попробовали новинку в этой компании, и результаты радуют – заболевших мало, даже с учетом мокрых ног, ледяной воды и однообразной пищи. А у меня, изначально сидящего на таком чае, уже несколько лет болезней почти не отменено, хотя в прошлой жизни болел, как и положено, два раза в год.

И чего так волновался, что смету не освоим? Вот подумал чуток, и выданные деньги больше не кажутся большими, даже с учетом довесков, собранных по крепостям. Словом, освоение финансирования – дело руководителя. Кадры решают если и не все, то многое.

Задумался о людях. Нарисовал картину идеального военачальника – холодный, ясный ум, большой опыт, горячее сердце и бронированная печень. По всем параметрам на свою должность не подхожу. Надо приемника натаскивать. Для начала выбрать кандидатов с бронированной печенью – остальное разовьем.

Только на пятый день, после взятия «Орешка», канонерки и бот двинулись вниз по реке.

В противоположную сторону, к устью Свири, потянулся караван снабжения, во главе со шнявой. С этим караваном уходили на перезарядку отработанные гильзы соток.

Сами канонерки приняли на свои законные места катера, и монарших пассажиров. Петр, понятное дело, оккупировал Гонца, но адмиральский вымпел велел оставить на Духе. Оставили. Хотя, изначально его никто и не поднимал – зачем мне подсказывать противнику, где командование?

Полки собирались выступить вслед за нами. Лагеря вяло собирались, толпы народа, по недоразумению названные армией, изображали на берегу броуновское движение при низких температурах, и за всем этим злорадно следили солдаты, оставленные в гарнизоне крепости. Не так себе войны представлял. Ой, не так …

Спуск по Неве проблем не составил даже у бота, полного бояр. До обеда миновали пороги, скатившись по ним как с горки на санках. К позднему ужину добрались до Ниена.

Тут повторился праздник истока Невы. Построенные по берегам морпехи корпуса браво ревели, в наступающих сумерках, канонерки шли вдоль рядов на самом малом ходу. У берега плескалась рыба, только успокоившаяся после недавнего оглушения ядрами и теперь вновь взбудораженная. Картинка из учебника.

Дальше по берегу, на околице основательно обобранного Ниена, молчала небольшая толпа не успевших сбежать жителей, присматривающихся к своей новой судьбе. Им точно не позавидуешь. Хотя, когда эти места захватили свеи, тут было полно русских сел. Новая власть большую часть жителей угнала к себе, а на освободившиеся места поселила своих крестьян из Карелии. Модно было так вопросы решать в этом времени.

Только утром Петр занялся делами, основным из которых стал осмотр владений. Гонец, разгруженный от абордажной команды, принял бояр, и теперь корабль исполнял роль «галоши», лавируя между островами дельты. Процесс затянулся. Пару раз выдергивали канонерку реверсом из проток, куда ее загоняло царское любопытство. По этому поводу не переживал – дно в устье Невы глинисто-песчаное, краску обдерем, но и только.

С нетерпением ждал исторического момента закладки Петропавловской крепости. А государь не торопился. На Заячий остров мы уже высаживались – но коронной фразы Петра не прозвучало. Это как понимать? У меня же план города расползется! По новой версии – основные каналы сходились веером с видом именно на крепость, так как в ее закладке не сомневался. А теперь что выходит?

Подошел к Петру

– Государь, как поставленный тобой строить город, позволь спросить – где тут крепость закладывать будешь?

– А зачем тут крепость? Ты же сказал, что флот в Балтике ворога не пропустит. К чему тогда ее тут поднимать? Говорил, дальше в заливе остров есть, у которого флот стоит? Вот там и надобно крепость ставить.

У меня аж дар речи отключился. Как же Питер и без Петропавловки? Что же тогда на Заячьем острове строить?

Меж тем Петр продолжил

– Вон там и там редуты отрыть надобно, да гарнизон в них поставить. А более и непотребно ничего.

– Государь! Надо хоть малую крепостицу поставить. Цитадель. Чтоб за купцами было, кому пушками присмотреть, случись буза какая.

Вот это соображение Петра заинтересовало. Вернулись к Заячьему острову. Походили по нему еще раз. Толпа бояр, хвостом змеящаяся за Петром выглядела потешно. Складывалось впечатление, что на плоском острове, среди высокой травы, строем ищут грибы.

Петр остановился, окинув пейзаж еще одним оценивающим взглядом. Покрутил головой, будто что-то разыскивая. Затем воткнул в землю свою шпагу и перешел к указаниям.