Текст книги "Соколов. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Алекс Хай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 32 страниц)

– Пожалуйста, – хныкая от боли, взмолилась девушка. – Прошу тебя… Сними! Я знаю, ты можешь. Чувствую…

Блин. Блин! Блин!!!

Ладно, Мих. Спокойно. Вдохнули‑выдохнули.

И погнали.

– Матильда с меня башку снимет, – прошептал я и приложил руки ко лбу Ирэн. – Что бы ни случилось дальше, я заранее прошу прощения, ваше благородие.

Я нащупал обруч и ухватился за него, сосредоточив всю ментальную силу, что взял из источника. Мало. Потянулся к Роду снова, взял больше.

Мало.

Да что ж такое? Сколько силы он вкатил в это заклинание?

Род недовольно заурчал в ушах, обвиняя меня в растрате. Но позволил.

Схватив столько, сколько могло вынести мое тело, я перенаправил всю силу в “обруч”. Заклинание затрещало, курочаясь и ломаясь. Ирэн истошно завопила, ее тело свело судорогой, а спина выгнулась. Я крепче схватил ее голову, продолжая вливать ментальную силу в слом “обруча”.

– Аааааа!

– Прости. Прости, – словно литанию, шептал я. – Потерпи, моя хорошая. Так нужно.

И наконец обруч треснул. Развалился у меня прямо под пальцами, и я едва успел остановить ментальный поток, чтобы не погубить Ирэн. Такая мощь могла просто разнести разум в клочья. Да и сам едва удержал его, направив обратно в Род.

Ирэн затряслась, застучала зубами, как в эпилептическом припадке. Я тут же перекатил ее набок и крепко обхватил за плечи, как учили на курсах первой помощи.

Настал черед целебного потока. Лечебная сила соскользнула с моих пальцев и потекла в Ирэн. Девушка перестала биться в конвульсиях и затихла. Слава богу, дышала. Я направил больше, заставляя живительную силу разлиться по всему ее телу, особенно задержался у головы. Ожог от “Колобка” на глазах затягивался, и всего через минуту Ирэн могла похвастаться гладким чистым лбом.

А затем она распахнула глаза.

– Жива?

Девушка моргнула раз, другой. Уставилась невидящими глазами в потолок нашей тайной лачуги, а затем сфокусировала взгляд на мне.

Я с облегчением выдохнул и улыбнулся.

– Живая, хвала небесам. Как ты?

В следующий миг мою щеку обожгло резкой болью.

Я взвыл и вскочил от неожиданности, чуть не потерял равновесие и едва успел ухватиться за стену.

– Сукин сын! – рявкнула девушка, приняла угрожающую позу и вызвала “Косу”. – Ах ты сучий потрох!

“Коса” полетела в меня. Я едва успел увернуться и активировал “Берегиню”. Заодно и “Шлем” подновил.

– Сволочь! – еще одно заклинание шарахнуло в мою защиту, слегка ее повредив.

– Успокойся!

– Воспользоваться мною задумал? Ах ты тварь!

– Тихо, мать твою! – я поднырнул под “Косой” и очутился возле Ирэн, заломив ей руки. – Хватит! На тебя наложили ментальное воздействие. Я его снял. Кажется…

Она сверлила меня яростным взглядом, ноздри расширялись при каждом вдохе.

– Что ты помнишь? – не отрывая рук, спросил я.

– Все! Ты… ты мной воспользовался!

– Отнюдь. Радаманта помнишь?

– Кого?

– Мужика с кривым лицом. Вечером, за оградой усадьбы… Не помнишь?

– Нет.

Понятно. Значит, эти воспоминания он стер намертво. А вот все, что делала под воздействием заклинания, Ирэн помнила.

– Все закончилось, – я чувствовал себя переговорщиком, которому требовалось уговорить террористов отпустить заложников. – Все теперь в порядке. Ты цела. Память работает. Я тебя не трогал. Успокойся, Ирин. Пожалуйста. Я тебе не враг.

Я осторожно отпустил ее руки и сделал шаг назад.

Она смотрела на меня как на незнакомнца. Пугливо, затравленно. Куда‑то исчезла ярость, но появился страх. Даже ужас.

– Господи… – она спрятала лицо в ладонях. – Господи, какой позор…

– До позора не дошло. Ты должна помнить.

– Я опозорилась! – всхлипнула она. – Позволить взять себя под контроль…

– Ты бы не смогла ему сопротивляться. У того, кто это сделал, второй ранг. Или даже выше…

Она затряслась в рыданиях, а я застыл как истукан, не понимая, что теперь делать. Потушил остатки костра, усилил свет огонька “Жар‑птицы” и сел рядом. Едва моя задница коснулась лавки, Ирэн шарахнулась в сторону.

– Не трогай меня! Не смей!

– Так, дорогая моя, – вздохнул я. – Давай‑ка кое‑что проясним.

– Ублюдок!

– Вообще‑то я законнорожденный. И все еще выше тебя по титулу и рангу Благодати, – я похлопал по пледу, приглашая Ирэн сесть. – Иди сюда. Не бойся, не укушу. И целоваться тоже не полезу. Но нам и правда нужно кое‑что обсудить.

– Ну уж нет! – она активировала “Берегиню” и попятилась к выходу. – Не смей ко мне прикасаться. И подходить не вздумай! Иначе, клянусь… Уб… Уб…

Она хотела сказать “убью”, но схватилась за горло – невидимая петля клятвы затянулась, напоминая о том, что она была обязана мне жизнью. И убить, разумеется, не могла – сила ее родового Осколка этому препятствовала.

– Ирин, успокойся, – я поднялся и направился к ней, но девушка юркнула на улицу.

Я услышал ее топот, звон ключей и звук заводившегося двигателя.

Через несколько секунд мотор взревел, и моя единственная надежда вернуться в особняк до полуночи испарилась вместе с обиженной девицей.

Глава 11

Мда. Хотели, как лучше, а получилось, как всегда.

Я плотнее запахнул пальто и затянул шарф – еще не хватало простудиться накануне ответственного мероприятия. Затем собрал брошенные вещи в корзинку, убедился в том, что огонь в кострище полностью потух – и вышел на улицу.

От воды тянуло промозглой сыростью. Холодный воздух забирался даже под рубашку и неприятно морозил спину. Оглянувшись, я кое‑как сориентировался, нашел тропинку и вышел на пятачок, где мы с Ирэн оставили машину. Ни Македонского, ни Ирэн, разумеется, здесь уже не было.

Ну и ладно. Не впервые топать домой среди ночи. И не такое бывало.

Пустив перед собой огонек “Жар‑птицы”, я направился на юг, в сторону особняка. На часах было начало двенадцатого. Походу кто‑то не выспится.

Не успел я пройти и пару сотен шагов, как впереди показались два ярких огонька фар. Автомобиль стремительно приближался. Я отошел в сторону и приложил ладонь к глазам – слишком яркий свет меня ослепил.

Тачка остановилась возле меня, и я узнал Македонского. Стекло с водительской стороны опустилось, и я удивленно уставился на Ирэн. Щеки девушки были мокрыми от слез, глаза опухли, губы плотно сжаты. Понятно. Сейчас начнется.

– Залезай в машину, – скомандовала она. – Надо поговорить.

Я бросил корзину на заднее сидение и сел на переднее пассажирское место. Меня тут же окатила волна жаркого воздуха из печки.

Ирэн повернулась ко мне и уставилась немигающим взглядом.

– Почему ты раньше не сказал, что являешься менталистом?

– Потому что я и не менталист вовсе, – пожал плечами я.

Мой ответ, казалось, поставил Ирэн в тупик, и она проглотила заготовленную было тираду.

– Тогда как ты снял то заклинание? Ведь это был не “Алконост” или “Сирин”, а тонкая работа с мыслями.

Разговор перешел в конструктивное русло. Уже лучше.

– Обратился к родовой силе, – ответил я. – Честно говоря, не думал, что получится. Действовал наугад. Не полезь ты мне в голову, я бы и не стал пытаться. Но, видимо, когда я врезал тебе в лоб “Колобком”, заклинание то ли повредилось, то ли предохранитель сработал…

– Предохранитель?

– Защита на заклинании. Мне проще называть это так. Словом, если бы ты не начала помирать, я бы не вмешался. И ты сама просила сделать что‑нибудь, так что…

– Это я помню. Смутно, но помню, – Ирэн уставилась в темноту ночи. – Выходит, я должна тебя поблагодарить. И извиниться.

– В бутылку лезть не буду. Извинения принимаются. Ситуация и правда весьма необычная. Но главное, что все закончилось.

Ирэн развернула Македонского и медленно поехала в сторону особняка. Машина подпрыгивала на ухабах – в этой части владений Штоффов дорога была так себе.

– Ты говорил о некоем человеке, которого я должна была помнить, – после долгого молчания спросила девушка. – Кто он?

– Тот, кто оказал на тебя ментальное воздействие. Тот, кто организовал нападение на дворянские семьи. Убил моего дядю и Шуваловых. И устроил теракт во время Смотра.

Ирэн ударила по тормозам.

– Что за бред ты несешь? Да как ты можешь…

– Это не бред, – перебил ее я. – Радамант – реальная личность. И он успел много всего натворить. Можешь спросить у Матильды, она в курсе.

Ирэн долго всматривалась мне в глаза и, видимо, убедившись, что я не лгал, закрыла лицо руками.

– Так ты знал обо всем этом… Все это время? – глухо спросила она.

То ли последствия ментальной работы так повлияли, то ли банальная усталость, но девчонка вопреки моим ожиданиям не расплакалась, не закатила новую истерику. Просто скорбно сгорбилась, глядя в одну точку.

– Да, знал.

– Но мне почему не сказал?

– А смысл? Что бы ты сделала, особенно находясь под воздействием Радаманта? Мы с Матильдой и так боялись, как бы ты не выкинула чего‑нибудь на почве измененного сознания. Кроме того, он ставил ловушки на свою работу. Когда Корф попытался снять ментальный блок с одного из приспешников этого сумасшедшего колдуна, беднягу мехом внутрь вывернуло. Помер в муках. Потому Матильда и не хотела, чтобы кто‑то пытался снять с тебя воздействие. И я не собирался. Просто старался быть рядом и присматривал за тобой.

– Радамант… Ты ведь у меня уже о нем спрашивал. Я рассказывала тебе миф.

– Ага.

– Значит. Все это время… Ох, боже мой.

Ирэн несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, пригладила волосы.

– Сперанские знают?

– Нет. Только мы с Матильдой.

Она кивнула.

– Хорошо. Пусть так будет и впредь.

– Поехали домой, – устало сказал я. – Завтра важный день.

Она покосилась на меня с недоверием.

– Понять не могу, Миш. Почему ты так спокоен после всего этого?

– Я не спокоен. Я задолбался, Ир! Задолбался ждать вступительных, задолбался готовиться, задолбался бояться за близких и ожидать очередного нападения от этого урода‑менталиста! И выносить перепады твоего настроения тоже задолбался. Я все понимаю – ты много чего проделала не по своей воле. Но, черт бы тебя побрал, соберись, Ир, и расставь уже приоритеты! Захочешь поговорить о Радаманте – расскажу что дозволено. Но потом. Дай сперва пройти испытание. Если я не поступлю в Аудиториум, мне хана. Моей семье хана. И возможностей прижучить этого криворожего колдуна тоже станет меньше. Поняла?

Я и сам не заметил, как перешел на ор. Все раздражение, вся злость, что копилась, излилась на Ирку. Девчонка слушала меня, распахнув глаза и приоткрыв рот от изумления.

– Поняла, – на удивление спокойно ответила она. – Ты выиграл в проблемном бинго. У тебя и правда полная жопа.

Она тронулась, и дальше мы поехали молча. Я сопел, пытаясь справиться с остатками гнева, а Ирэн, подозрительно притихшая, безмолвно вела машину. Лишь когда мы подъехали к гаражу, она обернулась.

– Прости, что психанула там, на мельнице. Я испугалась. Мне начало казаться, что я схожу с ума. Со мной никогда такого не делали, и я действительно сперва подумала на тебя. В конце концов ты сильнее меня, и… Сам понимаешь, мы не сразу поладили. Подумала, что ты решил надо мной поиздеваться.

– Делать мне больше нечего, – огрызнулся я.

– Ну сейчас‑то я это поняла. Короче, прими мои извинения.

– Рад, что ты пришла в себя.

Я вышел из машины и направился к дому.

– Миш, – окликнула меня девица.

Я обернулся.

– Чего?

– Насчет завтрашнего…

– Завтра будет завтра, Ирин. Жребий все решит. Но если нам суждено драться друг с другом, пощады не жди.

– Хотела сказать тебе то же самое, – печально улыбнулась она.

– Ага. Выше нос. И блузку застегни, – ухмыльнулся я. – Иначе до испытаний не доживем – Матильда прибьет нас раньше.

***

Место, которое я помнил как Дудергофский парк с памятниками войны, в этом мире оказалось закрытой территорией Полигона Аудиториума. Владения вуза были обнесены высоким крепким забором, причем явно зачарованным. Отсюда я не мог разглядеть ничего, кроме двух возвышавшихся гор – в моем мире они носили названия Ореховая и Воронья. Вдали высились башенки какого‑то здания – вероятно, административного корпуса.

Я заметил и университетских охранников, и полицейские патрули. Видимо, Аудиториум учел прошлый печальный опыт. Лишь бы в этот раз не повторилось.

Парковка перед воротами была заставлена по большей части автомобилями высокого класса, хотя встречались серийные модели куда проще. Видимо, не все абитуриенты происходили из самых богатых семей. Мое внимание привлек мотоцикл – роскошный круизер был единственным на всей парковке. Интересно, кто это так выпендривался?

– Выходим, господа ученики, – скомандовала Матильда.

Мы с Ирэн вышли. Из следовавшей за нами машины вывалились трое Сперанских – нервные, дерганые, на бледных лицах еще ярче выделялись веснушки.

– Документы с собой? – в пятый раз за поездку переспросила Матильда. – Все проверили?

Я кивнул.

– Тогда всем удачи.

Баронесса поманила всех нас к себе и обняла.

– Не посрамите мое имя, иначе гнев мой будет страшен, – она взглянула на нас с Ирэн. – Особенно вы, вундеркинды. А теперь вперед. Я буду ждать вас здесь.

Я улыбнулся на прощание.

– Спасибо, ваше благородие. Вы – замечательная наставница.

– Благодарить будешь, когда пройдешь, – проворчала она. – Если пройдешь.

Рядом с закрытыми воротами располагалась будка проходного пункта. Возле открытой двери выстроилась небольшая очередь из абитуриентов. Все с документами в руках. Мы встали в конец очереди, впрочем, продвигались довольно быстро.

Ирэн пошла первой. Когда дело дошло до нее, к ней обратилась высокая женщина в мундире, какой я видел на сотрудниках вуза. На поясе у нее висела большая сумка с множеством подписанных карманов.

– Ваши документы, пожалуйста, – протянула руку сотрудница.

Ирэн раскрыла паспорт. Женщина сверилась со списками, поставила галочку о явке, затем вытащила из одного из карманов сумки значок и протянула Ирэн.

– Благодарю. Прикрепите на видное место, ваше благородие, и проходите внутрь. Вас проводят к вашей команде, и вы сможете подготовиться.

Ирэн кивнула, оглянулась на нас со Сперанскими и шагнула на территорию Полигона.

Следом пошел я и сразу протянул раскрытый паспорт. Дама проделала ту же процедуру и вручила мне значок. Я рассмотрел на латунной поверхности символы “45‑В”.

– Прошу, ваше сиятельство, – женщина подбодрила меня улыбкой. Видимо, я выглядел совсем уж угрюмым. – Удачи на испытаниях.

– Благодарю.

Я тут же прикрепил значок на грудь. И едва прошел через КПП, как на выходе меня тут же поймал другой сотрудник.

– Добрый день, – поприветствовал он и взглянул на мою латунную брошку. – Группа “45‑В”. Прошу за мной.

Он выглядел совсем юным, всего на пару лет старше меня. Наверняка был студентом Аудиториума. Видимо, во всех мирах учащихся припахивали на дополнительные работы.

Студент повел меня сквозь обширный внутренний двор. Ничего волшебного здесь не было: обычная закатанная асфальтом площадка, окруженная невысокими двухэтажными зданиями. Во дворе царило столпотворение – люди в мундирах Аудиториума сновали туда‑сюда, выкрикивали фамилии абитуриентов. Возле туалета столпилась классическая очередь. Ветер откуда‑то принес запах сдобы. Видимо, работала кухня, чтобы дать перекус малахольным вчерашним школярам.

Я хотел было попросить студента подождать Колю, но вовремя прикусил язык: нельзя, чтобы кто‑то из них пронюхал о том, что мы узнали состав групп. Поэтому торопливо проследовал за сопровождающим.

Мы обогнули здание в форме буквы “П”, и я увидел другой корпус. Длинное здание, растянувшееся на добрую сотню метров. Туда мы и направились.

Сопровождающий сориентировался и подвел меня к двери, на которой висела бумажка с символами “45‑В”.

– Прошу, – он распахнул передо мной дверь. – Располагайтесь, знакомьтесь со своей командой. Скоро к вам придет инструктор и напомнит правила поведения во время испытаний.

– Спасибо.

Студент кивнул и ринулся обратно к КПП. Бедняга сегодня явно не один десяток тысяч шагов находит… Я же остался возле входа – решил подождать Колю.

Сперанский появился буквально через пару минут. Увидев меня, вздохнул с облегчением.

– Фух. Значит, списки не наврали, – улыбнулся он.

– Тихо! – шикнул я. – Не болтай, лекарь.

– Да понял я, понял. Идем?

Я распахнул дверь и вошел первым. Помещение оказалось совсем небольшим и пустоватым – из мебели только вешалка, две парты и шесть стульев. Первым на нас поднял глаза худой парень с торчащими ушами и жиденьким светлым пушком над верхней губой. Я заглянул ему в глаза и отпрянул. Почти бесцветная радужка выглядела жутко.

– Привет! – улыбнулся он. – Вы кем будете?

– Николай Сперанский, – представился мой спутник. – Лекарь.

Улыбка юноши стала еще шире.

– Отлично! Я Георгий Афанасьев. Менталист, – он пожал Коле руку и протянул мне. – А ты?

– Михаил Соколов… Видимо, универсал. Но больше все же боевой.

Сидевшая в самом конце комнатки девица вышла на свет, и мы со Сперанским синхронно вытаращились на нее.

– Уж постарайтесь стать сегодня боевым на все сто процентов, ваше сиятельство, – сказала она и надула здоровенный пузырь жвачки. – Анна Грасс. Артефактор.

Все бы ничего, но, кажется, я теперь понял, кому принадлежал тот мотоцикл. После слов Матильды о Грассах я ожидал увидеть кого угодно, но не… хрестоматийную байкершу. Черные как смоль волосы были подстрижены под каре, глаза ярко подведены черным. Одета артефакторша была в обтягивающие кожаные брюки с длинным рядом булавок, косуху с клепками и высокие байкерские ботинки. На ее груди болталась толстая стальная цепь с какими‑то железными подвесками.

Я бы ни за что в жизни не признал в ней аристократку. Даже с учетом того, что она носила серебряный герб рода на куртке.

– Ну и ну, – отозвался я. – Твой байк припаркован перед входом?

Девица не ответила и уселась на парту.

– Значит, ждем еще одного? – лениво потянувшись, спросила она и взглянула на наручные часы. – Ему бы поторопиться. В час начнется инструктаж.

– А ты откуда знаешь? – спросил менталист.

– Второй год поступаю. Вряд ли что‑то сильно изменилось.

– А на чем в прошлый раз зарезалась?

– На третьем этапе, конечно же. Жаль, воспоминания блокируют. Но в этот раз я подготовилась гораздо лучше. И вы, мальчики, приведете меня к победе. Если, конечно, вы не полные ничтожества.

Кажется, я начал понимать, о чем говорила Матильда. Ирэн, конечно, порой бывала той еще стервой, но даже в первые дни общения она не разговаривала со мной с такой надменностью, с какой сейчас Грасс произносила каждое слово.

– Нужен еще один боевой, – рассуждала девушка. – Я тоже кое‑что могу, да и менталист, надеюсь, не зря в гимназии геморрой зарабатывал. Но нужно больше огневой мощи.

В дверь постучали.

– Вот и огневая мощь пожаловала, – улыбнулся Сперанский. И все мы уставились на дверь.

В проем едва протиснулся здоровенный, нет, просто огромный детина. Настолько огромный, что задел макушкой притолоку. Мы с ребятами переглянулись, и, казалось, даже Грасс впечатлилась.

– Ну привет, малыш, – ухмыльнулась она. – Ты Рахманинов, да?

– Ага, – детина разинул рот в добродушной улыбке. – Виктор Рахманинов. Для друзей просто Витя.

Он вошел внутрь и занял, по моим прикидкам, половину помещения. Анна Грасс присвистнула.

– Молю, скажи, что у тебя боевая специализация.

– Ну какая же еще? – осклабился Рахманинов. – Боевая. Во всех смыслах.

– Какая досада, что физический контакт на испытаниях запрещен, – съязвил Коля и наклонился к моему уху. – Это ж на каких харчах такое вырастает?

– У меня в семье все великаны, – услышав Сперанского, ответил он. – Фермерские продукты, вот в чем секрет! Одна беда – мундир придется шить на заказ…

– Так, мальчики, хорош болтать! – Грасс хлопнула в ладоши. – Всем слушать сюда. Кроме меня есть кто‑нибудь, кто второй год пробуется?

Мы с парнями замотали головами.

– Понятно, – кивнула байкерша. – Тогда внимайте.

Она отсоединила от штанов несколько булавок и протянула каждому из нас.

– Это что? – спросил менталист Афанасьев.

– Мой подарочек в знак доброй дружбы. Я артефактор или кто?

– Артефакты запрещены. Кроме тех, что создаются непосредственно на Полигоне, – напомнил Сперанский.

– А то я не знаю, умник. Булавки спрячьте. Лучше всего приколите ко внутренней стороне курток. Нас будут проверять на предмет запрещенных вещей. Булавки не засветятся – прямо сейчас они чисты. Но мне будет проще работать с собственными вещами. Они очищены и пригодны к зачарованию. Всем ясно?

– Да, – кивнул я. – Что ты сможешь сделать на Полигоне? На что сможешь зачаровать предметы?

– Лекарю брошу связку на уменьшение емкости заклинаний. Бьют там больно, поэтому Коленьке придется как следует поработать. – Она подумала, отцепила от штанов еще одну булавку и протянула Сперанскому. – Вторую повешу на усиление защитных заклинаний. Лекаря постараются обезвредить первым. Надеюсь, не нужно, объяснять, почему?

– Не нужно, – ответил менталист. – Полагаю, мы здесь все готовились.

– Похвально, – процедила Анна. – Теперь боевые товарищи. Малыш, ты в чем хорош?

– “Косы” у меня отличные. Как бритвы. С “Жар‑птицами” похуже будет. Жаль, кулаками поработать нельзя.

Грасс кивнула.

– Значит, заряжу тебе на скорость бросания “Кос”. На, возьми вторую булавку, – она протянула здоровяку еще одну. – Если успею, повешу тебе усилок на “Берегиню” или “Шлем”.

– Лучше на “Шлем”, – прогудел Рахманинов. – А то кто знает этих менталистов…

– Принято. – Она обернулась ко мне. – Ну а ты, красавчик? Чем порадуешь?

Я пожал плечами.

– Можешь просто зачаровать две штуки на усиление боевых и защитных? Без привязки к конкретным заклинаниям.

Байкерша смерила меня недоверчивым взглядом.

– Что, прямо во всем хорош?

– У меня свои хитрости.

– Ну смотри у меня, сиятельство. Обгадишься – голову откручу.

– Ну у вас и манеры, мадемуазель, – не выдержал Сперанский. – И где таким учат?

– Я и тебя плохому научу, солнышко, – осклабилась Грасс. – Ладно, теперь о тактике…

Договорить она не успела. Дверь распахнулась, и в проеме показалась уже знакомая мне высокая дама в мундире.

– Добрый день, господа, – поприветствовала она. – Информирую, что противник для вас уже назначен. Место соревнований – Западный Полигон. Ваши команды пойдут первыми.