Текст книги "Обман (ЛП)"
Автор книги: Алеата Ромиг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
Мой телефон зазвонил узнаваемым сигналом.
На экране появилось Алтон.
Зеленые глаза Делорес встретились с моими. Я никогда раньше не смотрела на их цвет. В солнечном свете, льющемся из окон, в их глубине сверкали золотистые и коричневые блестки. Возможно, она выказывала больше эмоций, чем обычно, хотя скрывала это гораздо лучше.
– Алекс, прости, что прервала твой разговор с матерью. Я беспокоюсь.
Мой телефон зазвонил снова.
– Леннокс, – продолжала она, – поручил мне много дел. Обеспечение твоей безопасности – одно из них, одно из моих главных приоритетов.
Еще один звонок.
– И его, – сказала я.
Делорес кивнула.
– Как ты знаешь, это мой приоритет номер один. Я должна быть с ним в Вашингтоне прямо сейчас…
Звонок.
– Если я не отвечу, он перейдет на голосовую почту.
Она дернула плечом.
– Разве это плохо?
– Ты видела экран?
– Да.
Мой телефон завибрировал, показывая, что звонок был отправлен на голосовую почту.
Хотя у меня не было ни малейшего желания отвечать на звонок или слушать сообщение, я без сомнения разозлила Алтона больше, чем обычно. Он не только думал, что я повесила трубку, но и теперь я отказалась отвечать на его звонок.
– Вот, – сказала Делорес, открывая фотографию письма, которое я нашла. Она пролистала до последней страницы с подписью. На нем просто было написано: "Брайс".
– Знаешь, – сказала я. – У него разные имена.
Делорес широко раскрыла глаза.
– Кажется, это тенденция, которую я замечаю у вас обоих.
Я склонила голову набок.
– В точку. Но я никогда не была Чарли́, до "Дель-Мара". Я даже не была Алекс до Стэнфорда. Я всегда была Александрией. Это было имя на конверте. Моя точка зрения заключается в том, что мой кузен, Патрик, знал, что Брайс… ну, всегда. Он зовет его Спенс. Я никогда не думала об этом до той ночи, когда Пат говорил о нем. Снова и снова он называл его Спенсом. Каким-то образом Нокс его знает и называет Эдвардом.
– Его первым именем.
– Да, Эдвард Брайс Кармайкл Спенсер.
– Что ты сказала?
– Я говорю, что только некоторые из нас, кто знал его всю жизнь, называют его Брайсом. По словам Нокса, в бизнесе его зовут Эдвард.
– Письмо было подписано "Брайс".
Я кивнула.
– Именно так он подписал бы его, если бы оно было от него ко мне.
– Хочешь сказать, что другие могут ошибочно использовать одно из его имен?
– Да. Например, если бы Нокс получил от меня письмо, и оно было подписано "Александрия", можно было предположить, что оно написано не мной.
– А как его называют твои родители?
Маленькая порция куриного салата, которую мне удалось съесть, наполнила тяжестью мой живот.
– Брайс. Его мать тоже так его называет.
– Что ты думаешь об этом письме?
Я пожала плечами.
– Это грязно. Это едва разборчиво, и вполне может принадлежать ему. Прошло много времени с тех пор, как мы передавали записки в Академии. Я бы сказала, что это его почерк, но… – мои глаза распахнулись. – … ты можешь попросить эксперта по почерку взглянуть на него.
– Могу, – подтвердила Делорес.
Мой телефон снова зазвонил.
Мне не нужно было смотреть на экран. Я узнала мелодию.
– Это моя мать.
– Или твой отчим пользуется телефоном твоей матери.
– Ситуация только усугубится, – предупредила я. – Доверься мне. У меня есть опыт.
Звонок.
– Моя работа – охранять тебя, – сказала Делорес. – Но ты не пленница. Хочешь поехать в Саванну? Ты бы чувствовала себя в безопасности в твоем доме?
Моем доме?
Я знала ответ. Я знала, где чувствую себя в безопасности, и это было в объятиях человека, который в Вашингтоне. Я не считала поместье Монтегю своим домом с того самого дня, как села в самолет до Стэнфорда. Мой дом был с Челси, и за последний месяц, с Ноксом.
– Нет. Я доверяю Ноксу. Он доверяет тебе. Я знаю своего отчима, и это меня не успокаивает. Я хочу заверить маму, что со мной все в порядке. Но я не хочу уезжать.
Звонок.
Она потянулась ко мне.
– Чем я могу помочь?
Неуверенность затопила мой организм, проверяя мое последнее утверждение, подталкивая меня к пределу. Если я отдам свой телефон Делорес, я совершу большой прыжок веры, доверяя ей не только в том, что касалось меня, но и моей матери, или, Боже упаси, Алтона.
Звонок.
Когда я протянула ей телефон, Делорес кивнула, не выказывая ни радости, ни недовольства моим решением.
– Алло? – сказала она.
Я снова услышала голос Алтона.
– Это миссис Витт, ассистент мистера Деметрия…
Взяв со стола стакан чая со льдом, я встала и принялась расхаживать возле окна, прислушиваясь к разговору Делорес с Алтоном. Мне нравилось ее спокойствие. Ничто не пугало ее, даже надутый хвастун, угрожающий судебными обвинениями.
– Уверяю вас, мисс Коллинз, совершеннолетняя, находится здесь в безопасности и по собственной воле…
Я огляделась в поисках часов. Который час? Был ли Нокс уже в Вашингтоне?
Я вздрогнула, когда чья-то рука коснулась моего плеча. Я повернулась к мягким карим глазам Сильвии.
– Алекс, мистер Деметрий на линии.
Мое сердце сжалось.
– Слава Богу! Наверное, он звонил мне на мобильный. Мои родители монополизировали его.
Я кивнула головой в сторону Делорес, которая все еще разговаривала с Алтоном.
– Это не Леннокс, а его отец, Орен.
Глава 14
Чарли́
– Что? – спросила я Сильвию, пытаясь осмыслить ее слова. – Отец Нокса хочет поговорить со мной?
– Да, – ответила она. – Если хочешь, можешь ответить на звонок в офисе Леннокса. – Она качнула головой в сторону Делорес. – Там уединеннее.
Что-то личное? Мне все еще не рассказали историю, которую я должна была рассказать о перестрелке. Я упрекала родителей в невежестве, но, насколько я помнила, Нокс упоминал имя своего отца, как будто он разговаривал с ним после нашего возвращения в этот дом. Если так, то, несомненно, мистер Деметрий знал, что произошло.
Еще мгновение я смотрела на Делорес, раздумывая, стоит ли поговорить с ней первой.
– Алекс, что ты хочешь, чтобы я ему сказала? – спросила Сильвия.
Я расправила плечи. Я была не очень хороша в ожидании разрешения говорить. Если Нокс говорил с отцом, то я тоже могла.
– Пожалуйста, скажи ему, что я сейчас приду. – Я огляделась по сторонам. – По-моему, я ни разу не была в офисе Леннокса, в этом доме. Можешь мне показать?
Я кивнула Делорес, которая все еще делала все возможное, чтобы успокоить мою мать, и последовала за Сильвией из гостиной. По иронии судьбы, я вспомнила, как впервые увидела Орена Деметрия в этой комнате, сидящего очень близко к тому месту, где сейчас сидела Делорес.
Кабинет был так же красив, как и весь дом. Он тоже был обнесен стеной с окнами: одна сторона выходила во внутренний дворик, окруженный зеленью, которая, как я помнила, вела к бассейну. Другая стена окон выходила на сам бассейн, за которым слышался шум.
– Как можно работать здесь с таким потрясающим видом? – спросила я, когда Сильвия подняла трубку со стола.
Она улыбнулась в ответ, прежде чем нажать кнопку и заговорить.
– Мистер Деметрий, мисс Коллинз здесь, – она протянула мне телефон. – Я попрошу миссис Витт дать вам несколько минут.
– Спасибо, Сильвия, – сказала я, садясь за стол. Прежде чем заговорить, я увидела сложенный пополам листок бумаги, лежащий на чернильнице. Снаружи размашисто написано «Чарли».
В отличие от Брайса, почерк Нокса был аккуратным, плавным и разборчивым. Однажды я спросила его об этом, и он обвинил католическую школу. Улыбка появилась на губах, когда я представила, как Леннокса Деметрия наставляют злые монашки. Возможно, именно там он приобрел свою страсть к телесным наказаниям.
Чарли~
Мой кабинет – твой кабинет, как и мое сердце. Он принадлежит тебе.
Пароль для доступа в интернет…
Мои щеки горели, когда я читала. Каждая мелочь, которую делал Нокс, нравилась мне все больше и больше. Алтон никогда не давал никому, даже моей матери, полного доступа к своему офису или компьютеру.
Хотя я не могу дождаться, чтобы принять твое предложение и наказать твою сексуальную задницу за то, что она заставила меня напрячься только от воспоминаний о тебе, мне будет легче путешествовать, зная, что ты здесь и в безопасности.
Не разочаровывай меня. Если ты это сделаешь, я гарантирую, что не сможешь комфортно сидеть.
С любовью~
Твой Нокс.
Мой Нокс.
Я поерзала в большом кожаном кресле, мой зад покалывало от призрачных последствий этой угрозы. В то же время румянец расцвел на щеках, согревая все тело, пока я сидела, благодарная, что он сложил эту записку так, чтобы Сильвия не могла прочитать его привязанность или предупреждение.
Мне вдруг стало интересно, будет ли разговор с отцом Нокса считаться разочарованием для него? У меня не было времени подумать об этом, когда в трубке раздался голос Орена.
– Мисс Коллинз, – его тон был глубоким, как у Нокса, хотя Орен говорил с большим акцентом. Если бы Нокс говорил, как его отец, я бы знала, что его корни уходят глубоко в Бруклин.
– Алекс, пожалуйста, зовите меня Алекс, мистер Деметрий.
– Алекс, похоже, я уже просил тебя называть меня Орен.
Что-то в его тоне насторожило меня и заставило выпрямиться.
– Да, Орен. Спасибо, что позвонили.
– Ты не знаешь, зачем я звоню. Возможно, тебе следует воздержаться от благодарности.
– Все в порядке? – ответила я.
– Я рад слышать, что ты в целости и сохранности. Когда я сегодня утром разговаривал с сыном, он был очень обеспокоен.
– Это был пугающий опыт, – призналась я.
– Но с тобой все в порядке, никаких травм?
Я покачала головой.
– Я в порядке. Я беспокоюсь о женщине, в которую попали.
– Это очень мило с твоей стороны, но она действительно не твоя забота.
– Ваш сын.
– Прости? – спросил он.
– Ваш сын – моя забота. Я беспокоюсь за него. Я здесь, в вашем доме. Я в безопасности. Он нет. Он на пути в Вашингтон. – Как только я упомянула место назначения Нокса, мой желудок скрутило. Что, если он не хочет, чтобы отец знал, где он?
– Да. Он делает свою работу для «Деметрий Энтерпрайзис». Поэтому я и позвонил, чтобы поговорить с тобой.
– Я не совсем понимаю.
– Мой сын очень привязался к тебе. Алекс, возможно, ты этого не понимаешь, но прошло уже много времени с тех пор, как кто-то отвлекал Леннокса от его обязанностей. С тех пор он сделал много полезного для нашей компании. Я не хочу, чтобы его таланты пропали даром.
Моя шея напряглась.
– Возможно, вам нужно говорить яснее. Я вас не понимаю.
– Да ладно. Я провел исследование. Ты очень умная женщина. Тебе должно быть очевидно, что за короткое время, прошедшее после вашей встречи, Леннокс уделял больше внимания тебе, чем своей работе. Есть сделки, которые не будут ждать. Есть обязанности, которыми мы не можем позволить ему пренебречь.
– Если вы провели свое исследование, то знаете, что у меня тоже есть обязанности. Сегодня я должна быть на занятиях, а не сидеть дома у Леннокса.
– У меня дома. А ты – гость. Добро пожаловать, пока мой сын хочет, чтобы ты была там. Однако я хочу, чтобы ты поняла: если пребывание с тобой подвергает опасности жизнь моего сына, я сделаю все возможное, чтобы помешать вашему общению.
Я несколько раз моргнула, пытаясь понять смысл его слов.
– Вы обвиняете меня в том, что произошло сегодня?
– Я никого не обвиняю. Я просто констатирую тот факт, что до того, как его внимание было отвлечено, в моего сына не стреляли.
– Может, это вас шокирует, но сегодня в меня тоже стреляли впервые.
В трубке раздался смех Орена.
– Браво, Александрия.
– Прошу прощения?
– В тебе есть форца1! И мне это нравится. Совершенно очевидно, что Леннокс видит в тебе.
Форца? Что, черт возьми, это было?
– Сила, – ответил Орен, прежде чем я успела задать вопрос.
Возможно, это была черта Деметриев – способность отвечать на незаданные вопросы.
– Прошу прощения, – продолжал он, – за мои инсинуации. Ты не такая, как она. У меня такое чувство, что ты не тоскуешь, ожидая его возвращения. Как ты сказала, у тебя есть свои обязанности. Ты прекрасна, как твоя мать, но у тебя есть отцовская «Форца д'анимо2».
Больше итальянского. Мне понадобится переводчик, чтобы продолжить этот разговор.
– Орен, Алтон Фицджеральд не мой отец, – ответила я вместо того, чтобы спросить, что он имеет в виду. – Он мой отчим, и говорить, что у меня есть какие-то его качества, по-моему, не комплимент.
– Александрия, я говорил не об Алтоне Фицджеральде. Этот человек – свинья. Надеюсь, моя оценка тебя не обидит. Я говорил о твоем отце, Расселе Коллинзе.
Я смотрела на красивую комнату, окна, мебель, и богато украшенные книжные шкафы, но ничего не замечала.
– Вы знали моего отца?
– Знал.
Какого черта?
– Орен, мой отец умер, когда мне было три года.
– Ты права. Рассел Коллинз умер.
– Что это значит?
– Я только хотел сказать, что он бы тобой гордился. Он был бы очень доволен молодой женщиной, которой ты стала.
Весь этот разговор вызывал у меня чувство неловкости.
– Спасибо, что позвонили. Я не собираюсь причинять вред вашему сыну. Его безопасность и успех – мои главные приоритеты.
– Не отказывайся от них.
– Что?
– Не отказывайся от своей мечты ради моего сына. Он этого не стоит.
Во мне росло негодование. Как смеет Орен Деметрий звонить, ставить под сомнение наши с Ноксом отношения, а потом унижать собственного сына?
– Я бы не согласилась с вашим высказыванием, однако вопрос спорный. Он поощрял мои мечты, как и я его. Это то, что делают два человека, которые любят друг друга.
– Хм, я действительно ценю твою форцу. А сейчас, до свидания, Алекс. Этот разговор был очень поучительным.
Не могу не согласиться. Во всяком случае, это меня озадачило.
– До свидания, Орен. Я обязательно скажу Ноксу, что вы звонили.
– Это твой выбор, дорогая.
Связь оборвалась.
Я медленно положила трубку на рычаг и уставилась на телефон.
Что, черт возьми, это было? Он говорил, что не хочет, чтобы я встречалась с Ноксом, а потом сказал, что хочет? А как же мой отец? Откуда он знает и мою мать, и моего отца? Возможно, он знал их как пару.
Повторяющийся стук в дверь отвлек меня от моих вопросов.
– Войдите, – ответила я.
Дверь открылась, и вошла Делорес с моим телефоном в руке.
– Ты пропустила звонок от Леннокса.
Мое сердце упало. Я боролась с желанием встать, боясь, что колеса кресла раздавят его в клочья.
– Ты с ним говорила?
– Нет, я все еще разговаривала с мистером Фитцджеральдом. Кстати, он интересный человек. Полагаю, он не привык слышать «нет», особенно от женщины.
Моя скула дернулась в кривой усмешке.
– Я бы сказала, что это довольно точное предположение.
– Твой GPS…
– Я его выключила. Я собиралась поговорить с тобой об этом. Я делаю это не для того, чтобы спрятаться от тебя, Джерреда или Нокса. Я делаю это, чтобы мое местоположение не передавалось всем, включая мою семью.
Делорес кивнула.
– Согласна. Мы можем дать тебе другой трекер. Ты можешь держать его в сумочке или я могу встроить его в украшения? Что-то, что останется с тобой, но к чему другие не смогут получить доступ.
Сильвия тихонько постучала в открытую дверь.
– Могу я вам что-нибудь предложить?
Поскольку я все еще сидела за столом Нокса, я спросила:
– Знаете, что случилось с моим рюкзаком? – Я вспомнила, что он был во внедорожнике по дороге сюда. Я надеялась, что не оставила его там. – Раз уж я сижу за этим столом, то могу поработать над заданиями.
– Я положила его в вашу комнату. Я также положила туда вещи, которые принесла миссис Витт.
Моя комната. Мне понравилось, как это прозвучало. Несмотря на слова Орена, я знала, что это дом Леннокса. Он сказал, что мать оставила его ему.
– Спасибо, Сильвия. Я могу забрать его.
– Ерунда. Я принесу его.
Я улыбнулась, когда она оставила нас одних.
– Я принесла тебе одежду на несколько дней, – сказала Делорес. – Леннокс должен вернуться в пятницу вечером.
Я покачала головой.
– Я не могу здесь оставаться. Мне завтра на занятия.
Ее губы вытянулись в прямую линию.
– Ты же сама сказала, что я не пленница, – напомнила я ей. – Я обязана делать все, что в моих силах, на занятиях.
– Леннокс хочет…
– Он хочет, чтобы я была в безопасности. Я буду. Я надену GPS, который ты придумала. Я не буду гулять в парке или затевать какие-либо незапланированные мероприятия. Джерред отвезет меня.
– Алекс, Джерреда больше нет с нами. Айзек в Вашингтоне. А пока, если тебе придется покинуть этот дом, я пришлю к тебе одного из своих людей.
– Зачем? Я привыкла к Джерреду.
Она сглотнула, прежде чем встретиться со мной взглядом.
– Моя работа требует решений, которые большинство людей никогда не хотят принимать, о существовании которых большинство людей даже не подозревает. Ты должна позволить мне делать мою работу. Я не могу и не буду объяснять каждое решение.
– Это разумная просьба, но, учитывая все, что произошло, я должна знать, почему ты уволила Джерреда.
– Частичный отпечаток на конверте совпадает с его отпечатком.
Я откинулась назад, заставив стул отклониться, и выдохнула. Я, очевидно, онемела от минометного огня вокруг.
– Ты думаешь, он…
– Думаю, что было бы трудно нарушить систему безопасности, если ты не знаком с системой и не понимаешь, как она работает. Я должна была посмотреть на это изнутри. Я не верю, что он написал это письмо. Я считаю, что Джерред был вовлечен в его размещение.
– Для кого он это сделал?
– В настоящее время мы ведем допрос, чтобы получить эту информацию.
Допрос?
Был ли этот код для чего-то? На что пойдет Делорес Витт, чтобы получить ценную информацию?
Она кивнула на мой телефон.
– Перезвони Ленноксу. Дай ему знать, что ты говорила с родителями и его отцом.
Мои глаза расширились.
– Ты удивлена, что я это знаю?
Я покачала головой.
– Думаю, что нет.
– После того, как ты поговоришь с ним, мы с тобой придумаем историю для сегодняшнего утра. Затем мы обсудим завтра.
– Я позвоню Ноксу, но что касается нашего разговора о завтрашнем дне, то речь пойдет о том, в какое время нам нужно уехать отсюда, чтобы я могла добраться до университета.
Она кивнула.
– Если бы ты не сражалась с Ленноксом на каждом шагу, это значительно облегчило бы нам обоим жизнь.
Я склонила голову набок.
– Я не сражаюсь, и для протокола, я хорошо знаю, как он может ответить. С этим я тоже не борюсь.
Делорес подняла руку.
– Есть вещи, о которых мне лучше не знать.
– Думала, ты похожа на Оза, великая, могущественная и всезнающая.
Оставив мои слова без ответа, она подошла к окну, выходящему на бассейн.
– Периметр чист, – сказала Делорес. – Я бы не рекомендовала идти на берег, но домик у бассейна или даже терраса у бассейна безопасны.
Мне вдруг стало интересно, стоят ли снаружи люди, одетые с головы до ног в черное, наблюдая за любой необычной активностью из кустов, готовые без колебаний наброситься или выстрелить. Может быть, я смотрела слишком много шпионских фильмов, но мое воображение работало сверхурочно.
– Спасибо, – ответила я. – Мы можем поговорить после того, как я позвоню Ноксу.
– Я оставлю вас наедине, – сказала она, направляясь к двери.
Когда она дошла до порога, то встретила Сильвию.
– Позвольте оставить это вам, – предложила Сильвия, проходя мимо Делорес и ставя рюкзак на пол возле стола.
– Спасибо.
Как только я осталась одна и дверь закрылась, я нажала кнопку входящих звонков. Нокс ответил после второго гудка.
– Ты пытаешься довести меня до сердечного приступа, не отвечая? Я не мог дозвониться до Джерреда. Твой гребаный GPS не работает. Скажи, что ты все еще у меня дома.
Я не могла не улыбнуться в ответ на его любящее приветствие.
– Привет, я тоже рада слышать твой голос.
Глава 15
Нокс
После разговора с Чарли́ и еще одного с Делорес, я тихо опустился в кресло в дальнем конце галереи. Зал был почти заполнен послеобеденными показаниями перед финансовым комитетом Сената в полном разгаре. Со своего места я мог видеть спины большинства присутствующих. Согласно правилам Орена, я был там, где должен был быть, никто не сидел позади меня. В небольшом пространстве между стульями и стеной стоял Айзек, тоже наблюдая. В то время как мое внимание должно было быть сосредоточено на процессе и показаниях, его внимание было сосредоточено на окружающей обстановке и людях.
Я редко путешествовал без него. Обычно, он был со мной, независимо от того, что случилось этим утром, это была его работа, и сейчас это казалось еще более важным. Айзек был со мной уже семь лет. После Делорес он был моим самым доверенным помощником.
Мне нужно было добавить Чарли́ в этот список. Учитывая успехи, которых мы достигли в наших относительно новых отношениях, это не должно быть трудно, но это было так. Орен хорошо меня научил. Мало кто заслуживал доверия. Те, кто это сделал, заслужили это. Я знал, что если бы поговорил об этом с отцом, он сказал бы мне, что после столь короткого времени, проведенного вместе, Чарли́ не заслужила этого.
Черт!
Мне, черт возьми, было все равно, звали ли ее Монтегю или даже Дэвис, как Северуса Дэвиса, свидетеля. То, что я чувствовал, непреодолимая потребность защитить ее, то, что она заставляла меня чувствовать, будто я заслуживаю такую женщину, как она, отрицало его предупреждения. Я не был импульсивным и не думал членом, как он сказал о моей импровизированной поездке в Сан-Франциско. Я думал сердцем. Я слушал его только раз в жизни. В тридцать два года пришло время еще раз прислушаться к жизненно важному органу.
После того, как Айзек забрал меня из дома в Рае, в течение первых десяти минут нашей поездки, он много извинялся за то, что не присутствовал в Центральном парке. Я сказал ему, что все в порядке. Так и было.
Это не его вина, а моя.
Я был тем, кто сказал Айзеку высадить меня. Это я написал ему и попросил встретить в Колумбийском университете. Я был тем, кто позволил желанию Чарли́ побыть на свежем воздухе и солнечном свете чуть не стать нашей гибелью.
Если бы стрелок не попал в ту женщину, я снова был бы ответственен.
Я…
За нее.
Вот что сделала со мной Чарли́.
Я обдумывал весь сценарий с того момента, как оставил Чарли́ дома. Опасность, которую мы предотвратили, поглощала мои мысли, пока Айзек вел машину и во время моего полета в Вашингтон. Все время, пока я читал заметки и готовился к предстоящей задаче, Александрия Коллинз была в моих мыслях. В какой-то момент во время этих размышлений я принял решение. Я не мог позволить ей сделать это. Этим утром я думал своим членом или, может быть, сердцем. Было время для этого, но не тогда, когда мне нужно было держать голову в игре.
Я не позволю этому случиться снова.
Я не позволю Чарли́ ослабить мою защиту или инстинкты. Эти предрасположенности защищали меня на протяжении всей жизни. Они сохранили мне жизнь и безопасность. Если бы я слушал их вместо того, чтобы сосредоточиться на работе, Джо была бы жива.
Новый и непривычный дискомфорт наполнил грудь. Впервые в жизни меня не переполняла печаль при мысли о жене. Я любил ее. Всегда буду, но сегодня утром Чарли́ сказала что-то, от чего я не мог избавиться. Если бы Джослин была жива, я бы не встретил Чарли́. Мы бы не были вместе. Я бы никогда не оставил Джо. Я бы не стал.
Я был однолюбом.
Улыбка украсила мои губы, когда я подумал о Чарли́, когда подумал о том, что был похоронен глубоко внутри нее сегодня утром. Как, черт возьми, я могу себе представить, что делаю то, что делают так много мужчин? Как я мог себе представить, что удовлетворяю желания с другими женщинам, когда у меня дома ждет самая лучшая, самая потрясающая, сексуальная, умная, остроумная и красивая женщина?
Последние слова, которые она сказала в спальне, вернулись, прося меня наказать ее, прося остаться с ней.
Блять!
Мне нужно было подумать о свидетельских показаниях и выслушать докладчика. Если бы я этого не сделал, мне стало бы так неловко сидеть прямо здесь, среди этой галереи финансовых придурков, что я не смог бы выдержать.
Что бы ни ждало меня в будущем, я не мог представить, что изменю, оставлю Чарли́ или потеряю ее. К счастью, в этот момент я мог отвлечь свое внимание, зная, что она в безопасности с Делорес и Сильвией. Завтра будет другой день. Я отказывался думать о ее возвращении на Манхэттен или о возможности разногласий в рядах Делорес.
Я также не мог думать о Джерреде прямо сейчас, хотя Делорес рассказала мне, что происходит. Беспокоиться об этом было работой Делорес. Она узнает, что случилось.
– Нет, сэр.
Ответ джентльмена за микрофоном вновь привлек мое внимание к передней части комнаты и напомнил мне, почему я здесь, а не с Чарли́.
– Что вы можете сказать нам о последствиях этого минимального повышения налогов?
Минимального? Он читал тот же черновик, что и я?
– Доход будет иметь неоценимое значение для государств, участвующих…
Блять.
Я сжал кулаки, слушая Северуса Дэвиса. Тот факт, что этот платный рупор давал показания в роли эксперта, был смехотворен.
В то время как Дэвис красноречиво восклицал, комитет, казалось, был в восторге от его ответов. Шаг за шагом он делился цифрой за цифрой, рисуя совершенно неточную картину. Я достал из кармана телефон и быстро сделал заметки.
Вот почему я должен быть здесь, чтобы услышать, что именно говорят, ложь, с которой наша сторона должна бороться.
Когда сенатор Хиггинс задал все свои вопросы, комитет объявил о прекращении сегодняшних слушаний.
Северус встал и повернулся к галерее. Когда он по второму разу оглядел присутствующих, наши глаза встретились.
Я кивнул, стоя вместе с остальными в толпе.
– Он выглядит удивленным, увидев вас, – прошептал Айзек позади меня.
Я согласился. Возможно, я ошибался раньше. Возможно, зачинщик нападения стоял прямо передо мной. Возможно, Дэвис ожидал, что я окажусь в морге в Нью-Йорке, а не на слушании.
– Я собираюсь поговорить с ним, – ответил я, не желая уходить.
Правило номер двадцать семь предписаний Орена Деметрия – никогда не отступать. Устав добросовестно служил мне в годы ММА.
– Мистер Дэвис, – сказал я, выпрямляясь во весь рост и обращаясь к нему, как только он вышел на лестничную клетку. – Я не мог не заметить, что вы смотрите в мою сторону.
– Мистер Деметрий, – он кивнул. – Полагаю, я не заметил вас раньше. Думал, вы не придете.
Я пожал плечами.
– Ни за что на свете не смог бы пропустить такое. Я нашел ваши показания… какое бы правильное слово подобрать? Занимательными.
– Не думаю, что это подходящее слово. Поучительными было бы более уместным.
– А разве это не одно и то же?
– Едва ли.
Похоже, моя оценка его совсем не позабавила.
– Мой отец сказал, что у вас была приятная встреча месяц назад. Мне жаль, что я пропустил ее.
Дэвис поднял брови.
– Я удивлен, что Орен потрудился упомянуть об этом. Обмен репликами был довольно неинформативным. Может быть, вдвоем мы сможем добиться большего прогресса?
Сжав губы, я кивнул.
– Мне нужно проверить свое расписание. Мне всегда интересно выслушивать жалобы других.
– Жалобы, мистер Деметрий? Мои клиенты с трудом переносят жалобы. Как вы, возможно, слышали во время моих показаний, законопроект принесет пользу каждому.
– Каждому? Я полагаю, это вопрос точки зрения.
– Пока это мнение комитета, это все, что имеет значение.
– К счастью, сегодня был только первый день дачи показаний.
Он кивнул.
– И вы собираетесь остаться в Вашингтоне на оставшиеся слушания?
– Собираюсь.
– Тогда нам надо поговорить… – Он оглядел опустевшую комнату.
– …возможно, в более уединенном месте?
– С нетерпением жду этого, – сказал я, отступая назад, позволяя ему пройти.
Айзек остался в дальнем конце комнаты, теперь ближе к двери. Когда я последовал за Дэвисом, Айзек подождал и вышел следом за мной. Как только мы оказались в холле, он прошептал, – Мне подавать машину?
– Я никуда не тороплюсь. Я бы хотел поговорить с Кэрроллом.
– Да, сэр.
Глава 16
Нокс
Мой дорогой номер был заполнен всеми удобствами: бар, гостиная, живописный вид на Монумент Вашингтона, в настоящее время освещенный на фоне ночного неба. Хотя я не мог видеть его из своей комнаты высоко в небе, я знал, что к западу от ярко освещенного памятника, за отражающимся бассейном, сидел наш шестнадцатый президент. Авраам Линкольн руководил округом в своем троноподобном кресле день за днем, не замечая последствий своих решений.
Более ста пятидесяти лет спустя.
– Что думаешь, Эйб? Доволен тем, что видишь? – я презрительно усмехнулся собственному негативу.
Он принял исторические решения, которые навсегда изменили нашу страну. Без его проницательности Америка была бы совсем другим местом. Простой человек со Среднего Запада, родившийся в Кентукки и выросший в Индиане, он вырос в Иллинойсе. Это не было резюме великого лидера, но история говорит об обратном. И все же, после всего, что сделал Президент Линкольн, он поддался судьбе, которая пыталась убить меня этим утром.
Его убили.
От этой мысли у меня по спине пробежал холодок.
Убили.
Выстрелом.
Убийца.
Разница заключалась в том, что миссис Линкольн не была возможной жертвой.
Мне нужно было знать, кому предназначалась пуля.
Мне или Чарли́?
Увидев выражение лица Дэвиса, я поверил, что целью был я. Но с тем же успехом это могла быть и Чарли́. Теперь она была моим слабым звеном, ради которого я готов был пожертвовать чем угодно. По этой причине она нуждалась в защите.
Это была не первая моя личная встреча со смертью. Мы с мрачным жнецом были старыми друзьями. До того, как он забрал Джо, у меня с ним была своя собственная близость. Конечный результат этой встречи был гораздо более болезненным, чем то, что мы с Чарли́ испытали сегодня утром.
В ту ночь я обнаружил, что смотрю через восьмигранное сооружение на своего кузена Луку Костелло.
Семья.
С тех пор как я стал достаточно взрослым, чтобы понимать, родители говорили мне, что семья – это очень важно. Лука был сыном Винсента Костелло, двоюродного брата моей матери. Они с Винсентом были близки. Мой дедушка умер молодым, и они с Винсентом росли как брат и сестра у его родителей, Кармайна и Розы. Когда мы с Лукой были детьми, мы играли на задних дворах и парковках по всему Бруклину. Мы были засранцами, которые прикрывали друг друга. После того, как мы переехали в Рай, я редко видел Луку. Тем не менее, навалять кому-нибудь в каком-то глухом переулке было далеко от турниров ММА3.
Когда наступила та ночь, я был «Ноксом» Деметрием, чемпионом ММА. За свою короткую карьеру я был самым молодым соперником, который набрал так много побед, в очках и нокаутах, больше, чем кто-либо другой в районе Нью-Йорка.
Истеблишмент ММА был на моей стороне. Организаторы бойцовского клуба в Джерси сколотили на мне целое состояние.
ММА было дерьмово рискованное дело. Я никогда не знал, кто войдет со мной в восьмиугольник. Я был включен в список хедлайнеров – но не публично. Это не было похоже на то, что у бойцовского клуба был баннер, развевающийся за самолетом на берегу Джерси, или даже освещенный плакат за пределами спортзала, который был больше похож на склад.
Работало сарафанное радио.
