Текст книги "Обман (ЛП)"
Автор книги: Алеата Ромиг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
Я не очень хорошо воспринимал приказы, но в его голосе было что-то такое, что заставило мою улыбку стать шире, когда я кивнул.
Он повернулся и пошел прочь, а я взялся за ручку и повернул ее. Распахнув дверь, я осмотрел комнату и, когда глаза привыкли к темноте, увидел маленькие щели света от ночного неба, которые падали из-за жалюзи. Освещенная полосами лунного света и растянувшаяся на кровати поменьше той, что мы обычно делили, лежала моя Чарли́, ее тело было укрыто одеялами. Прекрасные волосы струились по подушке, каштановые волны казались скорее коричневыми, чем красными в полутьме. Подойдя ближе, я увидел, как ее грудь поднимается и опускается в спокойном ритме. Она крепко спала. Каждый мускул моего тела ныл от желания наклониться и поцеловать ее в слегка приоткрытые губы, разбудить ее и исследовать некоторые из требований, которые только что мелькали в моих мыслях.
Вместо этого я вытащил телефон из кармана брюк и набрал текстовое сообщение.
Я: «ЗАБЕРИ МЕНЯ У ВХОДА В ЗДАНИЕ ПАТРИКА В 6 УТРА. Я ПРОВЕДУ ЗДЕСЬ ОСТАТОК НОЧИ».
Айзек: «ДА, СЭР».
Положив телефон на прикроватную тумбочку, я снял одежду, оставив ее сложенной на ближайшем стуле. Оставшись в одних боксерах, я запер дверь. Другая дверь была слегка приоткрыта, и я нашел ванную комнату. Это был долгий день. Душ был невероятно привлекательным. Было бы чудесно забраться внутрь и смыть все это, но притяжение женщины в постели было слишком сильным. Она была магнитом, перед которым я не мог устоять.
Закончив в ванной, ополоснув лицо и быстро воспользовавшись ее зубной щеткой, я вернулся в спальню. Откинув одеяло, я ухмыльнулся. Обычно Чарли́ спала голышом, хотя, она одевала ночную сорочку, но к тому времени, как мы засыпали, ее теплая кожа была полностью в моем распоряжении. Сегодня на ней были мягкие шорты и блестящий топ с тонкими бретельками, которые ниспадали на ее стройные плечи. Даже в полумраке я видел, как у нее по коже пробежали мурашки, когда она вздрогнула от холода. Все еще спящая, она подтянула руки и ноги ближе к телу.
Я забрался в постель, устроившись позади нее. Положив подбородок ей на голову, я откинулся на мягкую подушку и сморщил нос, когда ее волосы защекотали его. Цветочные духи наполнили мои легкие, когда ее круглая попка идеально вписалась в мои бедра. Впервые с тех пор, как я оставил ее в Уэстчестер, я расслабился, каждый мускул в моем теле ослабил напряжение, я обнял ее, и она растаяла рядом.
С глубоким вздохом я накрыл нас одеялами.
Внезапно Чарли́ ахнула и напряглась. Затем она повернулась, ее маленькие ручки скользнули вверх по моей груди и обхватили мое лицо. В темной комнате ее глаза открылись, моргая, как будто она не могла понять, что видит.
– Т-ты здесь? – ее голос был хриплым от сна.
Я поцеловал ее в лоб и кивнул, мои поцелуи дождем посыпались на ее нос и, наконец, на губы.
– Да, принцесса, я здесь.
– Но почему? Ты же в Вашингтоне.
– Нет. Я был в Вашингтоне. Теперь я здесь. Ты важнее всего, чем что-либо там.
Она покачала головой.
– Тебе не следовало этого делать. Я не хочу прерывать твою работу.
Я притянул ее ближе, мягкий материал ее топа почти не прикрывал бусинки, в которые превратились ее соски, теперь прижатые к моей обнаженной груди. – Никогда, никогда не думай, что есть что-то более важное, чем ты. Ты была расстроена.
Чарли́ продолжала двигать головой взад и вперед.
– Нет, Нокс. Это то, что он сказал. Я не хочу так с тобой поступать. Я расстраиваюсь. Ты не обязан заботиться обо мне или спасать меня.
Он сказал?
– Я не обязан, – подтвердил я. – Я хочу этого. Я хочу быть рядом с тобой, когда ты расстроена, когда ты счастлива… – Мои руки блуждали по ее спине и по ее круглой попке. – …и всякий раз, когда ты дышишь.
Чарли́ вздохнула, прижимаясь ко мне, и склонила голову мне на грудь.
– Спасибо тебе.
Я начал было спрашивать ее, о чем она говорит, но по тому, как ее тело идеально прилегало к моему, как ее дыхание выровнялось, и как она расслабилась в моих руках, я позволил ей уснуть.
– Люблю тебя, принцесса.
Ее невысказанная удовлетворенность была всем, что мне нужно.
Глава 25
Пятнадцать лет назад
Орен
Люди пробирались между столами, занимая стулья. Я наблюдал, как некоторые это делали агрессивно. В будний вечер маленький ресторанчик в глуши был переполнен. Это считалось местным сокровищем. Туристам нравились новые яркие места, но именно здесь собирались местные жители, поэтому еда и напитки никогда не разочаровывали. Со своего наблюдательного пункта я мог видеть комнату целиком. В основном ресторан был заполнен парами, потягивающими вино и оживленно беседующими. Вот что делали пары: они наклонялись друг к другу и делили свое пространство, свое дыхание.
Если бы я был дома, я мог бы это сделать. Хотя, кого я обманывал? Скорее всего, нет.
Я снова взглянул на часы. Я пришел пораньше, ожидая Винсента. Это была одна из тех встреч, которые я не мог или не хотел пропустить. С тех пор как он возглавил семейный бизнес, мои командные выступления требовались реже, чем при режиме Кармайна. С тех пор как Кармайн скончался, каким-то образом менее частые просьбы Винсента почему-то стали казаться более значимыми, как будто каждая из них была чрезвычайно важна.
Не имело значения, что было почти десять часов или что я обещал Анджелине вернуться домой сегодня пораньше. Мой брак и его счастье волновали кузена Анджелины меньше, чем ее дядю.
Винсент был поглощен прибылью, деньгами и поддержанием их потока.
Мир менялся, и моя попытка заняться законным бизнесом стала тем толчком, который требовался Костелло. В то время как его отец придерживался более старой школы, Винсент был моложе – моего возраста – и видел многообещающие пути для будущего: новое тысячелетие и технологии.
Семьи больше не нуждались в людях на каждом углу, наблюдающих из тени. Технология наблюдения была новым ответом. Один человек мог наблюдать за десятками и более деловых мест. Можно было слышать разговоры, все, вплоть до падения пера. Скрывать секреты становилось все труднее и труднее, и Винсенту это нравилось.
Ребята моложе нас восхищались его стойкостью и смекалкой. Винсент расширял бизнес, включая другие семьи, которые его отец игнорировал.
Я должен был признать, что кузен Анджелины умен. У него также была спокойная голова. Смертельная комбинация.
Семьи были не единственными, у кого была возможность слушать и записывать. Черт возьми, федералы делали это с ними в восьмидесятых. Теперь это было более изящным и утонченным и не требовало грубой силы прежних времен. Камеры и жучки подняли на поверхность огромное количество грязи. Как говорится, знание было силой.
Винсент Костелло был одержим властью.
Я посмотрел на экран своего Блэкберри. Маленькое портативное устройство было современным по нынешним меркам. Я мог проверять электронную почту, просматривать информацию о своих компаниях, просматривать акции в режиме реального времени и даже отправлять сообщения своей жене.
Проблема заключалась в получении сообщений от Анджелины. Она должна была отправить их первой.
Из своего офиса на Манхэттене я написал ей после звонка Винсента и объяснил, что у меня нет времени ехать домой в Уестчестер, а потом возвращаться в Бруклин. Самое большее, я пробыл бы дома час или два.
Для меня было более разумно оставаться в офисе и сделать ежедневный анализ.
Она еще не ответила.
Некоторые из различных компаний, бизнесов, предприятий, как бы я их ни называл, под эгидой «Деметрий» требовали постоянного надзора. За бухгалтерскими книгами нужно было следить. В мире бизнеса у меня было много квалифицированных сотрудников, вице-президентов и генеральных директоров небольших дочерних компаний. Я не доверял ни одному из них, ни одному.
К счастью, по мере совершенствования технологий улучшалась и моя способность наблюдать. У меня были ежедневные, еженедельные и ежемесячные отчеты. У меня были бухгалтеры, которые дважды проверяли первую группу бухгалтеров. Это была система противовесов, которая могла соперничать с любой другой, и она работала. «Деметрий Энтерпрайзис» росла, покупала и расширялась. Я перебрался за город, на восточное побережье.
В прошлом году я сделал «Деметрий Энтерпрайзис» международной.
Лондон созрел для всего финансового. Только часовой пояс выделял его среди остальных.
Все больше и больше налаживались производства в Азии. В начале бизнеса в Лондоне это было окончание рабочего дня в Японии, и к полудню просыпался Нью-Йорк. Неудивительно, что это была финансовая Мекка. И чем дальше я удалялся от Нью-Йорка, тем более независимой становилась «Деметрий Энтерпрайзис». Конечно, это не делало меня полностью свободным для семьи. Если бы это было так, я бы сейчас был дома, вместо того чтобы потягивать разбавленный виски и ждать, когда ко мне присоединится остальная часть моей группы.
Я снова проверил свой Блэкберри. Ничего от Анджелины.
Без сомнения, она в бешенстве.
Снова.
Я обещал быть дома. Сегодня вечером ужин с новой семьей, соседями дальше по улице. Частью привлекательности нового жилья для меня были большие земельные участки. Это было не похоже на особняки в Бруклине, которые стояли один на другом. В округе Уестчестер нам не нужно было знать наших соседей. Моя жена так к этому не относилась. Она расцветала на людях и в обществе.
Я пытался. Но у меня не было времени ни на барбекю на заднем дворе, ни на футбол, ни на другие вещи, которые она хотела.
Если бы не Сильвия, подарок Кармайна за исполнение моего долга почти пять лет назад, я бы чувствовал себя еще более виноватым.
Кто бы мог подумать о человеке как о подарке?
По сути, именно такой и была Сильвия. Кармайн отдал ее нам, она на пять лет старше Леннокса. Да, она должна была помогать Анджелине по дому, но она также стала нашей воспитанницей. За последние пять лет ее роль превратилась из домашней прислуги в нечто среднее между младшей сестрой и дочерью для Анджелины. По крайней мере, когда она была с нами, разговоры о другом ребенке прекратились.
Сильвии было пятнадцать лет, когда она приехала к нам, она была нервной и необразованной. Домашняя работа – это все, чем она когда-либо занималась. Ее биологическая мать фактически продала ее в качестве прислуги Костелло, когда та была всего лишь подростком.
Для нее могло все сложиться куда хуже. К сожалению, я был достаточно близко, чтобы видеть и такое тоже. Но Анджелину не устраивала горничная: она настаивала на большем. Сильвия стала ее новой навязчивой идеей. Это не означало, что она пренебрегала Ленноксом, нет. С сыном и дочерью Анджелина была занята днем и ночью.
Под опекой Анджелины Сильвия училась, получила аттестат о полном среднем образовании и теперь была зачислена на курсы колледжа. Конечно, она также помогала ухаживать за домом и была, к моему большому удивлению, отличным поваром. Во многих отношениях Сильвия стала лучшей подругой моей жены. Перемена в поведении Сильвии с тех пор, как она приехала, была просто феноменальной. Теперь она была уверенной в себе, быстро училась и обладала всем, чего Анджелина хотела бы от дочери. Не говоря уже о том, что она не была некрасивой.
Когда Сильвия впервые пришла к нам, она была худой и долговязой. Сегодня все было не так. Хотя она не была итальянкой по происхождению, Анджелина довела ее поведение до совершенства. Встреть ты ее на улице, ты бы никогда не подумал, что она не член нашей семьи или что ее когда-то продали как горничную.
Колокольчик на входной двери ресторана звякнул, предупреждая меня, что кто-то входит или выходит. Я узнал двух мужчин, идущих в мою сторону, и встал, когда Винсент и Джимми-вышибала приблизились. Джимми добросовестно работал на Кармайна до самой его смерти. Винсент явно ценил его службу. Присутствие Джимми рядом с главой семьи было одной из немногих вещей, которые не изменились.
– Орен, – кивнул Винсент, усаживаясь, и мы втроем сгрудились у дальнего конца стола, спиной к стене. Основная стратегия выживания.
Почти сразу же темноволосая официантка вернулась к нашему столику. На подносе у нее стояли напитки Винсента и Джимми. Не было никакой необходимости принимать их заказ, все знали, кто они такие и что пьют. В этой части города, они были завсегдатаями. Их столик всегда был готов.
– Я рад, что был в городе, когда ты позвонил, – сказал я. – В чем дело?
– Монтегю.
Я чуть не поперхнулся виски, когда это имя слетело с его языка. Хотя я не думал о Расселе Коллинзе каждый день, работа, на которую Кармайн послал меня, была поворотным моментом в моей жизни и карьере. Я сделал все возможное, чтобы забыть о выборе, сделанном в Калифорнии. Это был риск, и я не хотел его повторять.
Я не раз думал о жене и дочери, описанных Расселом Коллинзом. Возможно, я даже посмотрел на них, заглянул в их жизнь. Возможно, это было чувство долга, которое я испытывал за свою роль в той цене, которую заплатил Рассел.
– Я припоминаю это имя, – сказал я небрежно. – Ну и что с того?
– Я не знаю точно, как их пути пересеклись и почему, – начал Винсент в качестве прелюдии к тому, о чем он собирался спросить меня. – Судя по тому, что рассказывал мне отец, там было что – то о перевозках табака по побережью. Монтегю больше всего известны своим табаком. Его высоким качеством.
– В любом случае, – продолжал Винсент, – мой отец смог заключить несколько замечательных сделок с докерами. Это были семидесятые годы, энергетический кризис. До большой облавы и спец операции. Семьи пользовались большим уважением. Старик Монтегю, который тогда еще не был слишком стар, был благодарен. Много лет спустя Монтегю помог моему отцу выбраться из финансового кризиса. У моего отца был долг, который с нарастающим процентом ставил под угрозу некоторые активы нашей семьи. Исчерпав свои обычные возможности, отец отправился к Монтегю. Они были квиты. Пока…
Мне не нужно было слышать пока. Я знал это пока.
– Да, я знаю эту часть. И что теперь?
– Старику снова нужна наша помощь. Теперь это описание ему подходит. Он стареет и беспокоится о будущем своего имени и компании.
Я уставилась на тающие кубики льда, бездумно вращая их в своем стакане.
– Ближе к делу, Винни. Я не…
Большая рука Винсента упала на стол, громко и очень близко от моей.
– Орен, осторожнее. Мы семья, но даже семья должна быть уважительна. Скажи мне, что ты уважаешь меня.
– Да. Я уважаю и благодарен за всю помощь…
– Наблюдение.
– Что? – спросил я.
– Ты знаешь, что у нас есть одно из лучших оборудований с одними из лучших людей, которые заботятся о наших интересах. Разговор с Монтегю заставил меня понять, как каждый может извлечь выгоду из этой технологии. Под своим руководством ты создашь охранную компанию. Мы используем наших парней. Это будет выглядеть и звучать правдоподобно.
Я стиснул зубы, пока он продолжал описывать свой план создания новой дочерней компании «Деметрий Энтерпрайзис».
– Одна из первых работ, – продолжал он, – и позволь мне сказать, весьма прибыльная, будет для Монтегю.
Я отрицательно покачал головой.
– На его фабриках? Доках? В офисных зданиях? О чем мы говорим? Сколько ценитров? Круглосуточно?
– Ты начинай. Делай то, что делаешь. Найди другие заказы, чтобы не выглядеть подозрительным, но главная цель – его дом и корпоративный офис.
Его дом?
Я видел его, когда проверял жену и дочь Коллинза. Это был настоящий замок. Не хватало только рва с водой.
– Ты видел его дом? – спросил я.
Глаза Винсента расширились.
– Видел. А почему ты его видел?
– Я провел исследование после… Калифорнии.
– Тогда ты знаешь, что у него есть дочь, и его жена снова вышла замуж?
Я пожал плечами, как будто не обратил такого пристального внимания на вдову Рассела Коллинза. Как будто я не наблюдал за ней больше одного раза в Саванне или не видел ее и ее маленькую девочку.
В тот вечер, много лет назад, в баре, Коллинз описал свой брак как настоящий ад. С женой, холодной и фригидной, как задница эскимоса. Но это было не то, что я видел. Если бы я позволил себе испытывать какие-либо чувства, так или иначе, по отношению к Коллинзу или его вдове, я бы признался, что был рад, что она нашла кого-то после смерти мужа. Она была слишком молода и красива, чтобы провести остаток жизни в одиночестве.
– Да, я слышал, что она это сделала, – небрежно ответил я.
– Старик Монтегю хочет быть уверенным, что новый муж – тот человек, который будет поддерживать Монтегю. Он, без сомнения, хочет знать, что, когда он отправится в загробный мир, Алтон Фитцджеральд позаботится об имени и наследии Монтегю.
– И это нельзя сделать с устоявшейся компанией?
– Нет, если это нужно держать в секрете. Он не хочет, чтобы кто-нибудь в Монтегю узнал об этом. Никто не узнает, кроме старика.
С годами я охладел, но еще не умер. Убийство было более быстрой услугой. Тем не менее, я испытал облегчение от того, что он обратился не с такой просьбой. Создание фронта для некоторых камер и жучков можно было сделать с более легкой совестью – при условии, что она у меня все еще была.
– Дай мне пару месяцев, – сказал я. – Требуется время, чтобы получить разрешения на создание такой фирмы.
– Не больше двух.
Винсент допил остатки своего напитка и хлопнул стаканом по столу.
– Передавай привет кузине.
– Я так и сделаю.
Если она со мной заговорит.
– И еще, как там Леннокс?
Моя грудь сжалась. Винсент был тем, кого я специально попросил держать Леннокса подальше от семейного бизнеса.
– Активный. Учится в школе, занимается всеми видами спорта. Ты же знаешь Анджелину, она хочет, чтобы он участвовал во всем.
– Всем, кроме семейного бизнеса?
– Ему всего пятнадцать.
– Ты хоть представляешь, что я знал в пятнадцать лет? – спросил Винсент.
– Два месяца, – пообещал я, избегая этой темы. – Я открою охранную компанию и запущу ее через два месяца.
Винсент похлопал меня по плечу.
– Лука хочет собрать кузенов вместе этим летом. Новая яхта?
– Позвони Анджелине. Она отвечает за наш календарь мероприятий.
– До следующего раза.
– До следующего раза, – повторил я, оставаясь сидеть и наблюдать, как он и Джимми поворачиваются ко мне спиной и небрежно идут к выходу.
Звякнул колокольчик на двери.
Глава 26
Чарли́
Это был сон?
Когда бодрствование и сон смешались, а утреннее солнце проникло сквозь жалюзи, этот вопрос всплыл у меня в голове.
Мягкие простыни ласкали мою обнаженную кожу, когда я вытянула руки и ноги поперек матраса, и вновь знакомая, чудесная боль удовлетворения поселилась в моем лоне. Несмотря на то, что моя рука нашла только пустую кровать, я знала ответ на свой вопрос: это было реально.
Улыбка тронула уголки моих губ, когда кончики пальцев скользнули от моего нового ожерелья вниз к обнаженной груди, обводя круги вокруг чрезмерно чувствительных сосков. С удовлетворенным стоном мои руки двинулись дальше вниз по обнаженному телу. Когда я ложилась спать, на мне была пижама.
Сейчас ее нет.
Моя улыбка расцвела еще больше, когда я повернула голову, чтобы вдохнуть мужской, древесный запах одеколона Нокса, который задержался на прохладной подушке рядом. Я слышала, что запах был самым сильным из наших чувств, когда дело касалось воспоминаний и возбуждения. С закрытыми глазами уникальный аромат перенес меня в президентский люкс в «Дель-Маре», где я впервые почувствовала этот замечательный аромат. Я согрелась при воспоминании о пиджаке Нокса, когда он накинул его мне на плечи.
Это был не сон.
Нокс здесь рядом со мной, со мной и внутри меня.
Несмотря на многочисленные бокалы вина, которые я выпила прошлой ночью, у меня были проблемы с засыпанием, я была расстроена и сбита с толку из-за Челси. Я все еще не понимала, почему она извинялась, почему она не хотела разговаривать, или почему я не могла связаться с ней после ее звонка. Ворочаясь с боку на бок, я решила принять снотворное, предложенное Патриком.
Через несколько минут мои веки отяжелели, и начался беспокойный сон, пока в какой-то момент ночью сильная рука не притянула меня к твердой груди. Окутанный теплыми объятиями Нокса, мой мир пришел в порядок. Я вспомнила, как повернулась к нему и коснулась его красивого лица. В темноте его черты были скрыты, но под кончиками пальцев я чувствовала его выступающие скулы, заросшие щетиной щеки и точеный подбородок. Мне не нужно было видеть его светло-голубые глаза, чтобы убедить себя, что Нокс реален. Его присутствие наполняло не только спальню и кровать, но и мою душу.
Рядом с ним я погрузилась в глубокий сон. Присутствие Нокса не избавило меня от беспокойства о лучшей подруге, но одно его присутствие уменьшило мою ношу, позволив мне разделить свои заботы и крепко спать.
Теперь, когда я начала сдвигать одеяла, я вспомнила, что мы не только спали, но и рано утром, когда Нокс проснулся, мы сделали гораздо больше.
Все еще сонная, я очнулась от своего любимого будильника, приятного ощущения утренней эрекции Нокса, медленно прижимающейся к моей пояснице. Когда его большие пальцы скользнули по моему животу, притягивая меня ближе и двигаясь вниз, мое сердце сжалось и пробудилось больше, чем мое сознание. Как и мои распутные желания.
В эти ранние часы я потерялась в ощущении, которое было Ноксом. Мои глаза едва приоткрылись, когда пижама исчезла, и он потянулся и наполнил меня самым восхитительным образом. Когда он двигался, моя спина выгнулась от удовольствия, и его губы нашли мои. Каждый вдох и выдох, теплый и пьянящий, когда наши груди соприкасались кожей, давали другому человеку воздух, необходимый для жизни. Как будто кислород и углекислый газ можно было найти только в другом. Без нашего обмена дыханием я бы перестала существовать. На какое-то время мир за пределами нашего пузыря был забыт. Каждая моя мысль была поглощена мужчиной, который нависал надо мной, держал меня, доминировал в моем мире и занимался со мной любовью.
Его присутствие удовлетворило меня, а слова принесли утешение. Признания в любви и признания в моей ценности заполнили пустоту, образовавшуюся из-за странного поведения подруги.
После того, как Нокс начал мое утро с серии насыщающих оргазмов, он поцеловал меня на прощание и извинился за то, что уходит так рано. Последнее, что он сказал перед тем, как я снова заснула, было то, что он увидит меня сегодня вечером в нашей квартире.
Когда я вспомнила разговор, или его заявление и мое сонное согласие, его прощальные слова, возможно, были больше приказом, но мне было все равно. Я хотела вернуться в наше пространство. Я не была там с тех пор, как ушла от него в ту ночь, когда получила письмо.
Хотя это было всего три дня назад, после всего, что случилось, казалось, прошла целая вечность.
Я все еще не знала точно, что случилось с Джослин, но знала, что доверяю мужчине, который застал меня врасплох в постели, когда я спала. А еще я верила, что Патрик ему доверяет. Если бы это было не так, я подозревала, что кузен не позволил бы Ноксу войти в мою комнату. Каким бы властным ни был Леннокс Деметрий, Патрик был наполовину Фицджеральдом. Я знала по опыту, что кровь давала Пату больше, чем его справедливая доля упрямства.
Только проснувшись через час, я поняла, что мы занимались любовью в квартире моего кузена. Мои щеки покраснели, когда я представила себе встречу с Патриком на кухне.
Сорок минут спустя мне все же пришлось одеться и пойти на кухню, готовая к новым будням.
– Маленькая кузина, твоя ночь стала лучше? – спросил Патрик, когда я вошла в кухню.
Мое плечо небрежно приподнялось, я безуспешно пыталась сдержать глупую ухмылку на лице.
– Я спала лучше, чем ожидала.
– Хм-м-м.
– Что? – спросила я.
– Ничего, я просто наблюдаю.
Я перестала открывать контейнер с греческим йогуртом и посмотрела на себя. Проснувшись в одиночестве, я приняла душ и оделась. Несмотря на то, что Нокс одобрял мой запах после секса, я была уверена, что избавилась от него. На ногах были балетки, джинсы были по-модному закатаны выше щиколоток, а блузка спадала ниже талии. Мои волосы были заплетены в янтарную косу и лежали на плече, а макияж был неярким, но свежим.
Поджав губы, я снова посмотрела на Патрика.
– И что же ты видишь?
Его щеки вспыхнули.
– Моя прелестная маленькая кузина – счастлива, и, если быть до конца честным, довольно сытая.
Я покачала головой, снимая крышку с йогурта.
– На мне все написано или мы слишком шумели?
Он рассмеялся.
– Ни то, ни другое. Мне просто нравится видеть тебя счастливой. По-настоящему счастливой. Я не уверен, что когда-либо видел, чтобы ты так светилась.
– Да, – призналась я, пожимая плечами и поднося ложку к губам, – я не могу этого объяснить. Не то чтобы я забыла о Челси. Я понятия не имею, что с ней происходит. Я надеюсь выяснить это, но в то же время, есть что-то такое к Ноксу, чего я никогда не испытывала раньше. Он заставляет меня чувствовать… – мой завтрак начал расплываться от наворачивающихся слез. – …особенной.
Патрик слез со стула и обошел стойку, обняв меня за плечи. Его одеколон наполнил мои чувства, заставив улыбнуться.
– Не плачь. Ты это заслужила. Неважно, как это произошло. Не думай об этом. Я чувствую то же самое к Саю. Мы – счастливчики.
Меня охватило чувство вины – я не думала об «Измене». Вместо того, чтобы исправить его предположения, я сказала:
– Черт возьми, Пат, ты пахнешь великолепно! Я удивлена, что Сай не держит этот одеколон взаперти. Я имею в виду, это божественно!
Карие глаза Патрика сверкнули.
– Он придет домой сегодня вечером. После пробуждения, которое я услышал сегодня утром, я не сожалею, что мы останемся одни.
– Ты меня выгоняешь?
– Никогда! Я предположил, что мистер красавчик захочет, чтобы ты вернулась домой.
Да, это было правдой. Но я чувствовала себя освеженной и игривой.
– Значит, ты хочешь сказать, что я мешаю твоему стилю жизни?
Пат отступил на шаг и провел рукой по груди.
– Неужели я выгляжу так, будто мой стиль жизни стеснен?
Я рассмеялась.
– Вовсе нет. Но ты прав. Я возвращаюсь в нашу квартиру сегодня вечером. Спасибо, что разрешил мне остаться.
– Ты же знаешь, что тебе всегда рады.
– Всегда? Даже когда тебе хочется побыть одному? – я пошевелила бровями.
Он поцеловал меня в лоб.
– Всегда.
После завтрака я собрала свои немногочисленные вещи, позвонила Клейтону и покатила свой багаж с рюкзаком и сумочкой вниз в вестибюль. Не успела я выйти из стеклянных дверей, как мой водитель подъехал к тротуару.
– После того, как высадишь меня на занятиях, не мог бы ты отвезти мои вещи обратно в квартиру Мистера Деметрия?
– Да, мэм.
Такова была наша беседа, пока мы пробирались сквозь утренний поток машин, двигаясь из Верхнего Ист-Сайда в Верхний Вест-Сайд.
Когда ключ повернулся в замке двери нашей квартиры, моя грудь сжалась от нездорового чувства тревоги. Прошло три дня с тех пор, как я ушла отсюда. Прошло три дня с тех пор, как я прочитала письмо.
Знала ли я больше, чем в ту ночь?
Я знала, что Нокс подразумевал, что он чувствовал ответственность за смерть Джослин, но никогда не говорил, что причинил ей боль. Мое сердце отказывалось позволить этой возможности задержаться в мыслях. Я сделала глубокий вдох. Мой сложный мужчина не был готов рассказать мне больше, и, как бы мне ни было любопытно, я уважала его частную жизнь, как и он мою.
Райский аромат, исходящий из духовки, встретил меня, когда я открыла дверь. Не колеблясь, я бросила рюкзак рядом с дверью, заперла замки, ввела код на клавиатуре и направилась на кухню.
Стол у большого окна был накрыт на двоих, с незажженными свечами. То, как воск бисером растекался по высоким шпилям, заставило напрячься мой живот и сжаться мышцы внизу, после нашей ночи в «Дель-Маре» я больше никогда не буду смотреть на воск так, как раньше. Бокалы для вина ждали своего содержимого, а тарелки ждали еды. Бутылка масла стояла рядом со свечами и рядом с корзинкой с хлебом, корочка которого была хрустящей, а серединка казалась восхитительно мягкой.
На столе я нашла записку от Ланы и ухмыльнулась, прочитав то, что она написала:
«Мисс Коллинз/мистер Деметрий,
Я надеюсь, это не будет еще одна еда, которую я в конечном итоге выброшу в мусорное ведро. Надеюсь, вам понравится. Это меню, которое вы просили.
Приятного аппетита
Лана.»
Я не просила об этом. Это означало, что это сделал Нокс.
То, как заурчал желудок, говорило мне, что я не собираюсь позволить этой еде присоединиться к другой, которая, очевидно, была выброшена. Я приоткрыла дверцу духовки. Горячий воздух ударил мне в лицо, согревая цепочку моего нового ожерелья, когда короткое ощущение жжения охватило мою шею. Потянувшись к платиновому корпусу с жемчужиной, я вдохнула сочный аромат. Сыр пузырился с красным соусом на сковороде с лазаньей. У меня было отчетливое ощущение, что Лана не стала бы использовать замороженные фрикадельки, если бы хотела приготовить спагетти.
Я проверила телефон на наличие сообщений от Нокса. За то короткое время, что мы прожили вместе, он довольно четко давал мне знать, если опаздывал.
Там было только одно сообщение. Стелефона Джейн, но я знала, прежде чем прочитать сообщение, что это не от Джейн.
Мама: «МНЕ ЖАЛЬ, ЧТО ТЫ НЕ ХОЧЕШЬ ПРИЕХАТЬ ДОМОЙ И ПОГОВОРИТЬ. ДЕЛО НЕ В ТОМ, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ, И НЕ В ТВОЕМ ОТКАЗЕ ВЕРНУТЬСЯ ДОМОЙ. МНЕ ТАК МНОГО НАДО БЫЛО ТЕБЕ СКАЗАТЬ. ВРЕМЯ НА ИСХОДЕ. НО С ТЕХ ПОР Я УЗНАЛА БОЛЬШЕ. МНЕ НУЖНО ТЕБЕ РАССКАЗАТЬ. Я ЗНАЮ, ЕСЛИ ЭТО СДЕЛАЮ, ТЫ БУДЕШЬ ЗНАТЬ, ЧТО ДЕЛАТЬ. АЛЕКСАНДРИЯ, ТЫ ТАКАЯ УМНАЯ. ТАКАЯ НЕЗАВИСИМАЯ. ТАК ПОХОЖА НА ОТЦА. ПОЖАЛУЙСТА, СОГЛАСИСЬ ВСТРЕТИТЬСЯ СО МНОЙ. ВСТРЕТИМСЯ В НЬЮ-ЙОРКЕ. АЛТОН УЕЗЖАЕТ НА СЛЕДУЮЩЕЙ НЕДЕЛЕ. ПОЗВОНИ ПО ЭТОМУ ТЕЛЕФОНУ И ПОГОВОРИ С ДЖЕЙН. ДАЙ ЕЙ ЗНАТЬ, КОГДА БУДЕТ САМОЕ ЛУЧШЕЕ ВРЕМЯ. Я НЕ ПЫТАЮСЬ ПОМЕШАТЬ ТВОЕМУ ОБУЧЕНИЮ. НО ЭТА НОВАЯ ИНФОРМАЦИЯ ЖИЗНЕННО ВАЖНА ДЛЯ НАШЕГО БУДУЩЕГО. ПОЖАЛУЙСТА, ПОЖАЛУЙСТА, ОТВЕТЬ.
С ЛЮБОВЬЮ, ТВОЯ МАМА».
Я уставилась на экран и хотела, чтобы все это исчезло. Я хотела, чтобы этого никогда не случилось, чтобы она никогда не вышла замуж за Алтона, чтобы мой отец никогда не умирал. Я желала ему счастливой и безопасной жизни.
Медленно комната вокруг меня вернулась в фокус, а также накрытый стол и неопределенное время прибытия моего мужчины. Внезапно даже эта неуверенность заставила меня улыбнуться. В Саванне ужин всегда был в семь. Из этого правила было сделано всего лишь несколько исключений.
Мистер Леннокс Деметрий и его пристрастие к правилам не включали в себя такие мирские вещи, как время ужина, и, как и большинство других вещей, связанных с Ноксом, мне это нравилось. Я нашла то, что всегда искала, жизнь, которая была настоящей, счастливой и безопасной с правильным количеством спонтанности.
Обдумывая ответ, который я дам своей матери, я включила духовку на разогрев, вернулась в кабинет с рюкзаком и с опаской потянулась к выключателю. Я поговорила и с Делорис, и с Клейтоном, и меня заверили, что квартира в безопасности, но каждая комната вызывала у меня небольшое опасение.
