Текст книги "Обещания (ЛП)"

Автор книги: Алеата Ромиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Глава 24

Джози

21 год назад…

Когда мы подъехали к начальной школе, я заставила себя сохранять спокойствие. Мы знали, что это время придет, но легче от этого не становилось. Байрон повернулся ко мне с усталой улыбкой, машина остановилась на стоянке. Перед нами вырисовывалось одноэтажное здание. Для среднестатистического родителя это была, вероятно, красивая, недавно построенная школа со всеми удобствами, включая покрытую резиной спортивную площадку, небольшую шведскую стенку и поле для игры в кикбол3, а также футбольное поле с детскими воротами на каждом конце.

Дело в том, что я не беспокоилась о содранном колене на детской площадке или о том, понравится ли Рене перемена. Мой желудок скрутило узлом, когда я оглядела открытое пространство вокруг школы и сетчатые заборы. Мой взгляд метнулся к окрестным улицам.

– Ты готова показать мне свою новую школу? – спросил Байрон, глядя на Рене в зеркало заднего вида.

– Да! – ответила Рене, подпрыгивая на заднем сиденье.

Байрон потянулся и взял меня за руку.

– С ней все будет в порядке.

– Здесь так открыто. Что, если они следят за ней? – спросила я, понизив голос.

Расстегнув ремень безопасности, Рене бросилась к задней двери.

– Идем. Я хочу снова увидеть свой класс. О, и моя учительница, папочка, она очень хорошенькая. Ее зовут мисс Макдональд…

Она посмотрела на меня.

– Правда, мам?

Я усмехнулась. Мы работали над тем, чтобы узнать имя ее учителя с того самого дня, как познакомились с ней. Это было неделю назад. Мисс Макдональд была молода, темноволоса и заразительно улыбалась. Она приветствовала каждого ребенка, наклоняясь, разговаривая с ним напрямую и называя его по имени. Она сфотографировала каждого ребенка и пообещала, что к вечеру запомнит все имена.

Завтра начинаются занятия в школе.

– Она взволнована, – сказал муж. – Пусть она будет в восторге.

Я вдыхала и выдыхала, пытаясь жить настоящим моментом и на этот раз не позволить тени клана Спарроу преследовать то, что должно было стать приятной вехой в жизни Рене.

Рене держала меня за руку с одной стороны, Байрон с другой, и мы вошли в школу, окруженные другими родителями и детьми.

– Ты помнишь, как пройти в класс? – спросил Байрон.

Я была занята тем, что разглядывала вход. Он был большим и красиво украшенным со стеклянными дверями, которые вели наружу и в паутину коридоров.

– Сюда, – взволнованно сказала Рене, увлекая нас за собой.

Байрон посмотрел на меня поверх ее головы.

«Радуйся за нее», – одними губами произнес он.

– Интересно, запирают ли они школу днем? – тихо спросила я.

– Посмотри на всех этих учеников, – ответил он. – Они знают, что делают здесь. Это одна из самых новых школ в округе.

Рене продолжала тянуть, пока мы не подошли к двери ее класса. На стене рядом с дверью висела цветная доска объявлений, покрытая плотной бумагой, похожей на гигантскую яблоню.

– Смотрите! – сказала она. – Это я.

Конечно, так оно и было.

На дереве висели вырезанные яблоки, и на каждом яблоке была детская фотография с именем внизу.

– Здесь написано Рене Марш, – сказала она, указывая на имя. – Это я.

– Да, милая, – ответил Байрон, – это ты. Так где же мисс Макдональд?

– Нет, папа. Макдональд, как песня, а не ресторан.

Я улыбнулась. Так мы репетировали, пели, что у старого Макдональда есть ферма.

– Ты права, – сказал он со смехом, когда она потянула нас через дверь.

– Ох, – вздохнула она, ее карие глаза расширились, и она оглядела класс.

За последнюю неделю мисс Макдональд превратила относительно простую комнату в детсадовскую радость. Там были крошечные парты, все в группах по четыре человека, и на каждой парте была большая красочная бирка с именем.

– Привет, Рене, – поздоровалась с нами мисс Макдональд.

– Привет, – робко ответила она с улыбкой. – Могу я найти свой стол?

– Позвольте мне найти мой стол, – исправила я.

Мисс Макдональд улыбнулась в мою сторону и повернулась к Рене.

– Да, можешь. Посмотрим, сможешь ли ты найти свое имя.

Отпустив наши руки, дочь побежала к многочисленным группам столов, когда мисс Макдональд повернулась в нашу сторону.

– Мистер и миссис Марш, она прекрасно справится. Совершенно очевидно, как много вы с ней работали.

– Она любит читать, – сказала я, наблюдая, как она указала на крышку своего стола.

Я снова повернулась к учителю.

– В основном читаем ей мы, но она тоже уже умеет немного. Мы проговаривали слова.

Учительница кивнула и склонила голову в сторону уютного уголка комнаты.

– Там у нас есть книжный шкаф, полный книг, уровни с первого по третий. И вон там… – Она указала в другом направлении: – … у нас есть рабочие центры, где ученики будут изучать буквы и цифры. В этом возрасте их умы широко открыты для новых исследований.

Я попыталась улыбнуться.

– Вы, кажется, встревожены, – сказала она мне.

– Я…

Байрон обнял меня за плечи.

– Рене всегда была дома. У Джози есть небольшая проблема с тем, что она будет вдали от нас.

– Я всегда открыта для родителей-помощников.

Мои глаза расширились.

– Я бы с удовольствием это делала.

– Отлично, дайте мне ваши контакты. Я знаю, что это трудно, но это часть взросления. Мне бы очень хотелось, чтобы вы помогли мне после первых двух недель.

– Я могу помочь завтра, – вызвалась я.

Она улыбнулась.

– Мы считаем, что лучше, чтобы в течение первых двух недель дети и родители делали перерыв в течение учебного дня. Это позволяет ученикам привыкнуть к рутине. После этого, когда приходит родитель, у детей обычно не возникает проблем с разделением.

Я кивнула и подняла глаза, увидев Рене, разговаривающую с другой маленькой девочкой.

– Она, кажется, общительна, для той, кто сидел дома, – сказала мисс Макдональд.

– Мы вовлекали её в игровые группы и ходили в библиотеку.

Она потянулась к моей руке.

– Миссис Марш, вы проделали огромную работу. Мне не терпится узнать Рене получше.

– Она очень изобретательна. Рисует одежду для кукол, а мы создаем узоры. Я сама шью, она тоже хочет.

Я не готова к тому, чтобы у нее были острые иглы.

– Это отличный способ развить воображение. – Сказала мисс Макдональд и добавила: – А теперь прошу меня простить.

Байрон обнял меня, мы наблюдали, как Рене и ее новая подруга делают открытия в классе.

– Она будет в безопасности, – сказал он. – Я тоже осмотрелся. Я видел камеры в коридоре.

Сделав глубокий вдох, я выдохнула.

– В конце коридора есть еще одна дверь, ведущая наружу. Кто-то мог бы…

Он покачал головой.

Я знала, что он прав. Я была слишком осторожна. Я подумывала о домашнем обучении, но мы договорились сделать ее детство как можно более нормальным. Я изобразила улыбку.

– Я вызовусь добровольцем по крайней мере раз в неделю, и даже чаще, если они смогут меня использовать.

– Конечно, будешь волонтёром, – сказал он с улыбкой.

К тому времени, как мы и другие родители уехали, чувство умиротворения уже улеглось, в основном благодаря невинному предвкушению Рене. Нам помогло то, что мы познакомились с родителями нескольких ее новых одноклассников, обменялись телефонными номерами и договорились собрать детей вместе вне школы.

Когда мы вошли в коридор, я снова посмотрела на пробковую доску, собираясь спросить Рене, может ли она найти фотографии своих новых друзей, и тут мой желудок скрутило. Потянув дочь за руку, я спросила имена только, когда мы поспешили прочь.

Дерево было уже не таким, как когда мы вошли.

Фотография и имя Рене исчезли.

Глава 25

Стерлинг

– Он все еще в Вашингтоне, в Колумбии, – сказал Патрик, когда мы втроем собрались на втором этаже.

– Если Лорна права, так больше продолжаться не может. И я больше не собираюсь рисковать друзьями Арании, – сказал я, крутанув один из стульев, оседлав его и наклонившись вперед на спинку.

– А как насчет судьи Ландерс? – спросил Рид. – Арания сказала, что хочет встретиться с ней.

Я кивнул.

– Да, когда судья встретилась со мной, она попросила разрешения поговорить с Аранией.

– Мне это не нравится, – ответил Патрик. – Ощущается неправильно.

Интуиция. Внутренний голос.

Иногда она была более точной, чем все компьютерные программы, которые мог запустить Рид.

Я провел рукой по волосам.

– Вот почему мне так хреново, – признался я в этом единственным мужчинам, которым, когда – либо признавался в неудаче.

Когда они оба посмотрели в мою сторону, я продолжил:

– С Аранией я не играю. Я согласен, что Ландерс – это ответственность. Ее отношения с Рубио делают ее таковой. Но, черт возьми, это же мать Арании. Женщине сказали, что ее ребенок умер. У кого-то на самом деле был гребаный мертвый ребенок, чтобы она подержала его на руках. Этого она не знала.

Я встал, отодвинув стул на колесиках, и начал расхаживать по комнате. В движении было что-то такое, что помогало мне мыслить рационально. – Я посмотрел на Рида, потом на Патрика и покачал головой. – Если Ландерс солгала мне, эта женщина заслуживает гребаной «Эмми». Она зарегистрировалась в психушке. Она думала, что ее дочь умерла. Она живет с этим уже двадцать шесть лет. Связана она с Рубио или нет, она хочет знать свою дочь.

– Тебе хреново, потому что ты смотришь на это не так, как глава клана Спарроу, – сказал Рид. – Ты смотришь на это как мужчина Арании.

Ее мужчина? И тут я подумал, что она принадлежит мне. Может, было и наоборот.

Мои ноги все еще двигались.

– А если бы это была Лорна?

– Мне бы тоже было хреново, – ответил Рид.

Я оценил его честность. Вот почему я мог быть абсолютно откровенным с этими двумя.

– Я сказал Арании, что оставлю решение о встрече с Аннабель на ее усмотрение. Она хочет это сделать. Это наша работа убедиться, что конференц-зал находится в безопасности. Везде его окружают Спарроу. Я сказал Аннабель, что ни за что не одобрю ни Рубио, ни Полин. У Полин был шанс.

– Думаю, "Полотно греха" – то место, где это должно произойти, – сказал Патрик. – У Рида там понатыкано камер слежения. Офис небольшой, меньше десятой части от размера офисов «Спарроу Энтерпрайзис». Им легче управлять.

Я кивнул.

– Согласен. Теперь Арания и Аннабель должны решить, когда это произойдет.

– Хотелось бы, чтобы это произошло, пока МакФадден в Вашингтоне, – сказал Рид.

– С другой стороны, он был в Вашингтоне, когда похитили Тони. Как будто он специально заказывает всё, пока его нет, – сказал я.

– И снова здравствуй, – сказал Патрик с улыбкой.

– Рид, – сказал я, – войди в компьютер Стефани. Проверь мое расписание на завтра. Если возможно, я поеду в Вашингтон.

– Он не захочет встречаться с тобой там. Слишком много вопросов, если Стерлинг Спарроу войдет в кабинет сенатора МакФаддена.

– Мне плевать на его репутацию. – Мои ноги замерли, я повернулся к Риду и Патрику. – Но вы правы, это так. Закажи мне номер в каком-нибудь шикарном отеле, но не на мое имя. Я не хочу, чтобы его предупреждали. Как только окажемся там, дадим ему возможность прийти к нам. Если он этого не сделает, мы пойдем к нему и притащим чертову прессу, если понадобится. Я покончил с этим. Я хочу, чтобы у Арании была жизнь здесь, в Чикаго. Я не против, чтобы ты присматривал за ней, – кивнул я Патрику. – По правде говоря, я не вижу, чтобы это прекратилось в ближайшее время. Однако я не хочу, чтобы она беспокоилась о своих друзьях. Я хочу, чтобы она чувствовала, что может пойти в гребаную пекарню.

Оба мужчины посмотрели на меня.

– Почему в пекарню? – спросил Патрик.

– Просто она как – то об этом сказала. Дело в том, что у нас всегда будут враги. Вот и прекрасно. Они мои. Похищение Луизы было прямым нападением на нее. Сильвестр сам так сказал. Он сказал, что взял бы Аранию, если бы мог добраться до нее. Этот ублюдок мертв, но у МакФаддена есть десять готовых занять его место.

– Но, – сказал Рид. – Сильвестр сказал, что им нужны доказательства. Нет никаких доказательств. Ты сказал, что даже Аннабель согласилась.

– Тогда почему МакФадден так уверен в его существовании? – спросил Патрик.

– Именно это я и собираюсь узнать. Черт, если это так, я бы подумал о сделке.

– Это может погубить его, – сказал Патрик.

– Или это может спасти Аранию.

Рид повернулся к компьютеру.

– У тебя назначены две встречи по поводу предстоящих торгов, которые начнутся утром, и встреча с мэром во второй половине дня.

– Перенеси встречу с мэром. Он подождет, – сказал я. – Пусть самолет будет готов, как только все назначенные встречи закончатся. Как только окажемся в отеле, мы свяжемся с Хиллманом и договоримся о встрече с Рубио. И будем готовы. – Я повернулся к Патрику. – Я бы хотел, чтобы ты поехал со мной, но в таком случае женщины снова окажутся под замком.

– Я поеду, – сказал Рид. – Будет полезно отсюда выбраться.

Я усмехнулся.

– И привести команду. Я хочу, чтобы за номером следили и охраняли. Мы не будем рисковать.

Я обратился именно к Риду.

– Ты не против, что Лорна здесь без тебя?

– Я в «Полотное греха», – сказал Патрик, – И если она позвонит, у нас будет наготове команда.

– Это выход, – сказал я.

– Завтра я встречаюсь лицом к лицу с Рубио. С этим дерьмом покончено.

Номер «Томас Джефферсон» в отеле «Джефферсон» был довольно просторным по меркам люкса. С царственным входом, кухней, обеденной зоной со столом на десять персон, несколькими зонами отдыха, самая большая с видом на Монумент Вашингтона, и двумя спальнями. Тут было достаточно места для Рида, чтобы установить наблюдение, а также некоторым из нашей команды остаться незамеченными.

– Хиллман недоволен, – сказал я Риду, хотя он уже слышал мой звонок. – Он сказал «завтра», потому что вернулся в Чикаго. Сенат проводит специальное заседание. Он утверждает, что МакФадден нужен на заседании комитета для голосования по какому-то вопросу сегодня днем, и нет никакой гарантии, что тот будет решен в ближайшее время.

Рид улыбнулся.

– Похоже, второй вариант его ничуть не обрадовал.

Я откинулся на спинку дивана и расстегнул пуговицу пиджака. Все это было частью игры власти. МакФадден придет сюда одетый для Сената. Я не собирался выглядеть так, будто только что занимался спортом.

– Нет. Мое предложение явиться в его офис в «Харт-Билдинг» было встречено не очень хорошо.

Я взглянул на часы. Было уже почти три часа. Мы шли точно по расписанию. Сенатор должен приехать через полчаса. Очевидно, голосование было не так важно, как держать меня подальше от прессы в «Харт-Билдинг».

Пятнадцать минут спустя мы увидели, как в вестибюль вошел Рубио с другим мужчиной.

– Он рано, – сказал Рид, его пальцы летали по клавиатуре.

Он проверял распознаванием лиц человека с Рубио. Скорее всего, мы поговорим наедине. Если он приведет сюда другого человека, Рид станет видимым. Если МакФадден войдет один, Рид останется незамеченным.

Все эти годы я встречался с Рубио, а он – со мной. Как сказала моя мать на прошлой неделе, мой отец даже ходил к нему после того, как Дэниел МакКри был убит. Мы можем не любить друг друга и не доверять, но были времена, когда наша объединенная сила была лучше, чем любой из нас в одиночку. Это не значит, что мы не убьем друг друга в одно мгновение, мы это сделаем. Такова была наша жизнь, граница законности, тонкая грань между властью и злом.

Кроме того, мы оба добились значительных успехов в наших более законных начинаниях. По этой причине было важно держать нашу преступную деятельность в тени. Однако, если произойдет еще одно нападение на кого – то, связанного с Аранией, я был готов отодвинуть завесу.

У нас был человек у двери, и мы сняли комнату по соседству. Я не позволю больше, чем одному постороннему войти с МакФадденом или ждать снаружи. Если понадобится, в соседней комнате будут еще люди. Наличие нескольких головорезов за дверью вызвало тревогу у Службы безопасности отеля.

Мы оба выпрямились, когда раздался стук в дверь. Кивнув мне, Рид взял ноутбук и направился в спальню, закрыв за собой дверь.

Через несколько секунд Дерек, служащий у двери, открыл главный вход, а я встал. Толкнув дверь, Рубио вошел один.

– Спарроу, я не один.

Он оглядел комнату. Я был единственным, кого можно было увидеть.

– Я подумал, мы могли бы обсудить этот вопрос наедине.

Он кивнул.

– Он может подождать снаружи с твоим человеком.

Рубио МакФадден, почти на тридцать пять лет старше меня, с тех пор как я был мальчишкой, сильно похудел. Правда, теперь я был выше, а он определенно ниже. Его когда-то темные волосы теперь были белее, а его когда-то подтянутое тело потеряло свои очертания. Короче говоря, Рубио МакФадден постарел. Если бы мой отец был еще жив, мне хотелось бы верить, что он постарел бы лучше. Если бы он был жив, то был бы на год старше Рубио.

Если бы мой отец был еще жив, на этой встрече присутствовал бы он, а не я.

Мой отец мертв.

– Присаживайся, – я указал на большой овальный обеденный стол.

Прежде чем сесть во главе стола, он оглядел комнату и выглянул в большие окна.

– Это очень необычно. Когда был жив твой отец…

– Мы здесь не для того, чтобы обсуждать моего отца.

– У него было больше приличий, чем устраивать засаду…

Я рассмеялся, снова прерывая его, и сел, прислонившись спиной к стене, чтобы видеть все комнаты.

– Мой отец мертв, но он определенно не отличался благопристойностью. А теперь давай двигаться дальше. Я с трудом верю, что это я устроил тебе засаду, Рубио. Держись подальше от Арании. Я ясно дал это понять в клубе. Возможно, Хиллман не передал эту информацию.

Он откинулся на высокую спинку стула и покачал головой.

– Думаю, ты ошибаешься, сынок. Я был здесь, в Вашингтоне.

Я не был его сыном и не оценил игру власти, но это не было моей заботой в данный момент.

– Я знаю, где ты был. Я также знаю, где был Сильвестр Хикс.

– Я не знаю ни одного Хикса, – сказал он, – А что касается той женщины, то Полин уверена, что она самозванка.

– Тогда почему ты похитил ее подругу и потребовал доказательств МакКри?

Он покачал головой.

Я наклонился вперед, положив руки на глянцевый стол, и выпрямил локти.

– Я организовал эту встречу, чтобы вынести все дерьмо на общее обозрение. Ты боишься, что бабушкины сказки правдивы и у Арании есть доказательства МакКри. Я здесь, чтобы сказать тебе, что думал, что это может быть правдой. Но я ошибся. У нее ничего нет. Она даже не знала своего имени, не говоря уже о том, что у нее были доказательства десятилетней давности.

– Значит, твой покойный папочка лгал тебе или никогда не говорил правды, – сказал он с ухмылкой. – Я не знаю, что ты знаешь о тех днях, но они закончились. Я ставлю свою кандидатуру на пост президента в День труда. Я не хочу, чтобы призраки прошлого возвращались к жизни. Она чертов призрак, и если бы ты хоть немного заботился о ней, то оставил бы ее мертвой.

Сжав челюсти, руки я стиснул еще сильнее.

– Она под запретом. Все, кто связан с ней, под запретом.

– Ее мама думает, что это она. Какая жалость. – Он покачал головой с притворным сочувствием. – Ее сердце будет разбито, если она потеряет дочь во второй раз, увидит ее мертвой. Ты должен был оставить ее в таком состоянии.

– Она никогда не была мертва, – сказал я, зубы ныли от силы сжатия.

– Была для нас. Все было кончено. МакКри просто не мог оставить все как есть. Он дал мне шесть компакт-дисков и шесть твоему папе, но перед смертью Дэниела мы узнали, что он сделал копии. Сынок, эти диски заденут Спарроу не меньше, чем МакФадденов.

– Я не собираюсь баллотироваться в президенты, – сказал я.

– Нет, но я собираюсь. И я даже не хочу, чтобы эта улика навредила Спарроу. Как бы это ни было привлекательно, – сказал он, наклоняясь вперед, – Моя политическая карьера связана с Иллинойсом, с Чикаго. Не нужно чтобы такая история вышла наружу. Ты закрыл сеть Спарроу. – Он покачал головой. – Слишком быстро, черт возьми, если спросишь меня, но ты не спрашивал, и тебе это сошло с рук. Ни одна из существующих сетей не связана ни со мной, ни с моей командой, ни с тем, что можно связать. Как я уже сказал, пусть мертвые остаются мертвыми.

– Почему ты считаешь, что копии существуют? Я спросил судью Ландерс, и она ответила, что не верит бабушкиным россказням.

– Не бабушкины россказни, – сказал Рубио. – Я знаю, что она говорит. Я держал эту женщину рядом, ожидая того дня, когда она оступится и я узнаю, что сделал МакКри. Пока ничего.

– Опять же, почему?

– Дэниел сказал мне об этом за несколько секунд до своего последнего вздоха.

Я усмехнулся, почти рассмеялся.

Меня ничуть не удивило, что именно Рубио МакФадден убил Дэниела МакКри. Меня удивило, что он признался в этом.

– Только не говори мне, – сказал он, – что ты шокирован тем, что кто-то может убить свою собственную семью, если это послужит какой-то цели.

Он многозначительно посмотрел на мое золотое кольцо, золотое кольцо моего отца.

– Нужно больше, чтобы меня шокировать. – Я снова откинулся на спинку кресла, опустив руки на витиеватые подлокотники кресла. – Держись подальше от Арании и всех, кто связан с ней. У нее нет доказательств. Она ничего о нем не знала, но если ты уверен, что они существует, я постараюсь их найти.

– Я ищу его уже десять лет, с тех пор как умер МакКри. Он сказал мне, что ключ у нее.

Я покачал головой.

– Она не имела к нему никакого отношения. Она его не знала.

Рубио положил руки на стол.

– Умирающие не лгут. Тебе следовало побольше расспрашивать Аллистера. Через неделю будет День труда. – Он встал. – Я уважаю тебя и все, что ты сделал, Спарроу. Мы могли бы сделать эту работу: сосуществовать в Чикаго, пока я получаю Белый дом на Пенсильвания-авеню. Так или иначе, у этой девушки есть ключ, и я не позволю ей сбить меня с ног. Я не позволю тебе сломить меня.

Я тоже встал.

– Одна гребаная неделя. Ты хочешь, чтобы я нашел за одну неделю то, что ты не смог найти за двадцать шесть лет.

– Десять, – поправил он. – До меня доходили слухи, но только когда МакКри оказался на пороге смерти, мы точно знали, что она выжила. Твой папа пришел ко мне. Мы заключили сделку.

– Я думал, мой отец пришел к тебе, чтобы сказать, что он не нанимал убийцу МакКри.

– Он пришел ко мне, потому что знал, что Дэниел сливает информацию, и не хотел Третьей мировой войны. Меня не интересует Третья мировая война. Сейчас меня интересует президентство. Ты найдешь мне эти доказательства, а потом сможешь забрать девочку.

Я выпрямился, расправив плечи, и стал выше МакФаддена.

– Я сохраню ее, несмотря ни на что. Ты идешь на хрен, потому что, если ты этого не сделаешь, я превращу Чикаго в зону военных действий, и твоя кампания станет первым, что мы уничтожим.

– Это ты был одержим идеей спасти детей, – сказал он, как будто это было что-то плохое. – Черт возьми, половина из них вышли из низов. По крайней мере, у нас у них была крыша над головой и еда.

– Не оправдывай, мать твою, то, что ты делал. – Я прищурился. – Их жизнь была сущим адом.

– Ты спас их, многих из них. Я подслащу пилюлю. Ты достанешь мне эти доказательства. Мы оставим это в прошлом навсегда. Мне плевать, действительно ли она Арания МакКри или нет, моя племянница или нет. Как я уже сказал, семейные связи не помешали нам избавиться от людей в прошлом. Дай мне доказательства, и она будет жить, а ее друзья останутся в безопасности, пока они, блять, держатся подальше от федералов.

– Тот федерал был в твоей команде.

Щеки Рубио вспыхнули.

– Держи друзей близко, а врагов еще ближе.

– Ты знал?

Он не ответил; вместо этого он продолжил:

– И для еще большего подслащивания, я удостоверюсь, что любые банды, торгующие этим драгоценным товаром в Чикаго или вокруг него, которые я смогу найти, также будут закрыты. – Он покачал головой. – Это беспроигрышное предложение. Может, мы даже сможем объединиться, два столпа одного из крупнейших городов нашей страны, чтобы положить конец эксплуатации детей. Мы будем гребаными героями, а я перееду в Белый дом.

– Я не могу обещать неделю.

Он уже собрался уходить, но обернулся.

– Время уходит, Спарроу. И не возвращайся сюда, в Вашингтон. Мы еще не готовы к фотосъемке. Позвони Хиллману, когда получишь диски. Я вернусь в Чикаго, как только смогу.

– Арания и ее друзья в безопасности, – повторил я.

– До Дня труда. Пока-пока. Мы очень скоро поговорим еще раз.

Глава 26

Арания

Во вторник утром, когда я вошла на кухню, то замерла, удивленная тем, что Стерлинг все еще здесь. Я смотрела, как он разговаривает с Ридом ко мне спиной, изучала его длинные ноги, обтянутые дорогими костюмными брюками, его узкую талию и то, как рубашка с длинными рукавами облегает его широкие плечи. Было что-то такое в том, чтобы видеть его одетым для работы, что скрутило мои внутренности, возможно, это было потому, что я очень привыкла к тому, что он скрывал под этим дорогим костюмом.

Он развернулся.

Его темные глаза держали меня в плену, когда он откровенно делал то же самое, что и я только что; его глаза внимательно исследовали меня от высоких каблуков до макушки головы. Слава богу, под этой шелковой блузкой на мне был мягкий бюстгальтер, потому что под его горячим взглядом мои соски были твердыми, как бриллианты в ушах.

– Я должен почаще бывать здесь по утрам, – сказал он, подходя ко мне и обнимая за талию.

Не имело значения, что кухня была заполнена нашими друзьями, когда он притянул меня к себе.

– Ты прекрасна. Думаю, мне следует пересмотреть Чикагский офис «Полотна греха».

Кончики моих губ поползли вверх, я была окружена не только его объятиями, но и облаком его пряного одеколона. Его игривый тон заинтриговал меня после всего, что он рассказал мне о МакФаддене прошлой ночью.

– Почему это?

– Ты чертовски хорошо выглядишь, чтобы быть рядом с другими мужчинами. Я думаю, что следует рассмотреть вопрос о постоянной изоляции.

– Я зарежу тебя во сне. – Я заглянула за его широкие плечи. – Кроме того, думаю, что именно поэтому у меня есть Патрик.

Его улыбка стала шире, он повернулся к Патрику.

– Отбивайся от них палкой.

Патрик улыбнулся.

– Я серьезно, – продолжал Стерлинг, – используй пистолет, если понадобится.

– Я нахожу, – сказал Патрик, – что индустрия шелковой моды в основном ориентирована на женщин.

– Да, перестрелок немного, – добавила я.

Стерлинг поцеловал меня в щеку и отошел.

– Никогда нельзя быть слишком осторожными. Женщины так же опасны, как и мужчины.

Мы с Лорной обменялись взглядами.

– Смотри-ка, – сказал Рид, – эти двое что-то замышляют.

– Эй, совместная работа подняла меня до твоего уровня, – сказала я со смехом, наливая чашку кофе. – Почему ты здесь? – спросила я Стерлинга.

– Кроме того, что я здесь живу?

– Да, кроме этого.

– Мы втроем работали над тем, что сказал МакФадден. Нам нужно больше. Я хотел бы быть с тобой, когда Аннабель придет в офис. Может, она знает больше, чем думает. У нас мало времени.

Закусив нижнюю губу, я покачала головой.

– Я боюсь ее увидеть, но чувствую, что должна сделать это одна. – Я посмотрела на Патрика. – Не то, чтобы я была одна. Там будут Патрик и Яна.

– Я бы согласился, если бы у нас не было срока, – ответил Стерлинг. – Это не может ждать.

Я подула на кофейную кружку.

– Я могу спросить у нее все, что ты хочешь знать.

Стерлинг подошел ближе.

– Ты еще не говорила с ней.

Он прав. Эту встречу мне устроила Яна. Мои руки слишком дрожали, пока я держала карточку, которую она дала Стерлингу, и я попыталась позвонить. Я не сомневалась, что когда мы будем говорить, то испытаю бурю эмоций. От Стерлинга я получу поддержку, однако в течение десяти лет я была сильна сама по себе. То, что я была в отношениях с ним, не означало, что я больше не была сильной. Это означало, что я могу опереться на него, но иногда лучше, если бы я этого не делала.

Я покачала головой.

– Я знаю, но, пожалуйста, мне нужно это сделать. – Поставив кофе на столешник, я обхватила ладонями его гладкие щеки. – Эта встреча была бы невозможна без тебя.

Он взял меня за руки и поцеловал каждую ладонь.

– Я не хочу портить вашу встречу. Но она рассказала мне о твоем рождении. Нам нужно узнать, что она помнит, и, возможно, даже намеки на то время, когда умер твой отец.

Я выдохнула, возвращая себе кофе.

– Она приедет в полдень. Дай мне немного побыть с ней, а потом ты сможешь приехать.

– Как ты думаешь, сколько она там пробудет?

– Я пригласила ее на ланч. Подумала, что даже если мы не будем есть, это поможет снять напряжение.

Он кивнул и потянулся к моему запястью.

– Ты носишь браслет.

Я проглотила ком в горле, подняла запястье и села за стол, где Лорна положила фрукты и булочку.

– Я не могу этого объяснить, – я посмотрела на амулеты. – Иногда мне кажется, что отношения с Аннабель делают меня изменщицей перед Джози. – Я пожала плечами. – А может быть, даже Люси, мамой Луизы. Браслет – моя связь со всеми ними. Помнишь, Джози сказала, что они с Аннабель были подругами… а еще есть Люси.

Стерлинг покачал головой и сел рядом со мной.

– Всё не так. Аннабель не отдавала тебя Маршам. Она считала, что ты умерла.

– Я надеюсь, что она сможет заполнить эти пробелы для меня.

– Солнышко, мы пытаемся это сделать, но сейчас нам нужно сосредоточиться на поиске доказательств.

Знакомое беспокойство охватило меня.

– Почему МакФадден не может поверить, что у меня ничего нет? Я хочу двигаться дальше.

На лбу Стерлинга появились морщинки.

– Он сказал, твой отец сказал, что ты – ключ.

– Я не знаю, что это значит.

– Может быть Аннабель знает.

Я посмотрела за спину Стерлинга: комната опустела.

– Где остальные?

Его губы приподнялись, а темные глаза заблестели.

– Думаю, они хотели дать нам немного времени.

Наклонившись вперед, я коснулась его губ своими.

– Я люблю тебя. Я не жалею, что ты привез меня в Чикаго, к тебе… – Я оглядела опустевшую кухню и посмотрела на вид за окнами. – … и к этому. Я начинаю любить всех здесь. Я просто боюсь, что из-за меня пострадает еще больше людей.

– Только не в мою смену.

Заламывая руки, я расхаживала от стола к окну и обратно, пока часы приближались к полудню. Яна купила ланч в местном гастрономе неподалеку от нашего офиса. Пока они с Патриком ели свои порции в конференц-зале, у меня на столе в кабинете уже были приготовлены мамина, это трудно было сказать, и моя тарелки. Воспоминания о встрече с Полин продолжали крутиться в моей голове.

Стерлинг сказал, что Аннабель хочет встретиться со мной. Я твердила себе, что должна ему верить. Он не стал бы поощрять это воссоединение, если бы оно закончилось плохо. Честно говоря, я не была уверена, что буду делать, если все закончится также, как закончилась встреча с Полин.

Через приоткрытую дверь я услышала, как открылась дверь в кабинет Яны. Мои шаги замерли, живот скрутило сильнее. Закрыв глаза, я прислушалась.

– Извините. У меня назначена встреча с … Аранеей МакКри.

Слезы наполнили мои глаза при звуке настоящего имени. Аннабель произнесла его совсем не так, как я привыкла слышать. Она произнесла его – Аранея – как паук.