Текст книги "Обещания (ЛП)"
Автор книги: Алеата Ромиг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)
Он притянул меня ближе.
– Она сегодня отлично справилась. Но это не значит, что она не была потрясена. Рид с ней.
Я кивнула, глядя ему в глаза.
– Я приготовила ужин для всех. Могу я… или Патрик отнести им немного?
Наклонившись, он поцеловал меня в лоб.
– Это мило. Да, я дам им знать, что их ждет ужин.
Когда его руки легли мне на талию, я подняла глаза.
– Что случилось? Что ты мне не договариваешь?
– Насчет Лорны – ничего особенного. Она потрясена. Она хорошо держала себя в руках, но, оказавшись с Патриком в безопасности, сломалась. Это на нее не похоже. Она уже столько пережила, что ее не так-то легко вывести из себя. Я бы попросил Рида сосредоточиться на компакт-дисках и дискетах, но сейчас… – он замолчал.
– Нет, ты прав. Он должен быть с Лорной. Нашел ли он что-нибудь раньше?
– Они зашифрованы.
– Это его остановит?
– Нет, не остановит. Только замедлит, как и ситуация с Лорной.
Я вздохнула, падая на грудь Стерлинга, его сильные руки окружили меня, принося мне комфорт его пряного аромата вместе с грохотом сердца под моим ухом.
Я посмотрела на его челюсть.
– Сегодня среда, и все почти закончилось. Это дает нам пять дней.
– Рид расколет их еще раньше.
Мне нравилась уверенность Стерлинга.
– Мне все еще нужно поставить лосося в духовку. Ты останешься со мной или спустишься вниз?
– Патрик и я хороши в том, что делает Рид, но есть шанс, что, если мы испортим диски, мы можем испортить данные. – Его большие руки ласкали мою спину, пока он говорил. – Мне нужно позвонить, но если ты дашь мне минуту в моем кабинете – нашем кабинете… – поправился он. – … одному, я лучше останусь здесь, с тобой.
Моя усталая улыбка стала шире.
– С удовольствием. – Я потянулась и поцеловала его в щеку. – Я налью тебе бокал вина, не моего сладкого, и мы встретимся на кухне.
– Солнышко, после сегодняшнего мне хочется чего-нибудь покрепче. Бутылка у меня в кабинете. – Еще раз поцеловав меня в лоб, он продолжил: – Я вернусь, как только смогу.
Какое-то время я стояла и смотрела, как Стерлинг идет к своему кабинету. На нем все еще была одежда из поездки в Кембридж, его длинные ноги были обтянуты потертой джинсовой тканью. На его торсе и сильных руках была облегающая футболка, которую он носил весь день. Его шаги были решительными, плечи широкими и прямыми. Что бы ни происходило, он все еще оставался Стерлингом Спарроу, правителем Чикаго. С этим титулом пришло бремя забот не только этого города, но и наших друзей, и все же в его присутствии было что-то могущественное и царственное. В то же время я почувствовала щель в его броне, которую никогда бы не увидела, если бы мне не была дарована привилегия знать человека за маской.
Этот инстинкт заставил меня подойти к нему и утешить так, как только мы могли утешить друг друга. Я двинулась было за ним по коридору, но тут за ним закрылась дверь кабинета.
Ты ведешь себя глупо, сказала я себе.
Он просто беспокоился о Лорне.
Соглашаясь со своими собственными рассуждениями, я изменила направление и пошла на кухню, довольная тем, что закончила готовить наш ужин.
Глава 38
Стерлинг
Звонок был закончен. Карлос из Денверского картеля хотел поговорить со мной напрямую. Он послал разведывательную группу в Южный Чикаго, а также в некоторые из лучших районов города, где можно было торговать героином. Его разведчики утверждали, что в городе был еще один торгаш, о котором я умолчал. Мой разум был затуманен, но я отправил информацию паре главарей и пообещал вернуться к Карлосу с дополнительной информацией, заверив его, что наша сделка безопасна и скоро у него будет ценная сеть героина здесь, в Чикаго.
Я оглядел свой домашний кабинет, ничего не видя, вместо этого думая о коробке. Я был в основном честен с Аранией, абсолютно честен со всем, что сказал. Данные на компакт-дисках зашифрованы, и у Рида возникли трудности со старыми форматами. Если бы они были созданы совсем недавно, он бы сразу же достал информацию с них. Казалось, все должно быть наоборот, новые расшифровать должно быть сложнее, но это не так. Устаревшие программы, которые использовал МакКри, больше не были совместимы с современными технологиями.
Черт, технологии Рида были не сегодняшними, а завтрашними.
Получить информацию было все равно что пытаться читать египетские иероглифы с помощью айпада. Это может быть плохим примером, так как для этого, вероятно, существовало уже приложение. Дело в том, что Рид испытывал трудности с тем, чтобы заставить старые данные работать с новой технологией.
Мы еще не пробовали дискеты, чтобы посмотреть, что в них содержится. Это был совершенно другой уровень технологий.
Информация, о которой я не говорил с Аранией, пропущенное содержимое коробки, была документами в конвертах. Они содержали информацию о зарубежных счетах в подставных компаниях, а также сертификаты акций на имя МакКри с указанием его бенефициаров в качестве первого его ребенка. В случае отсутствия детей, активы акций должны были быть завещаны его жене, Аннабель Ландерс.
Высокие технологии были специальностью Рида.
Финансы же были нашим с Патриком репертуаром.
Пока он спасал Лорну, я был единственным, кто узнал подробности об инвестициях Дэниела МакКри.
В разное время до рождения Арании Дэниел МакКри инвестировал более 250 000 долларов в акции Apple и 300 000 долларов в Walmart, странная, но успешная комбинация. Акции созревали, делились, росли, чертовски умножались в геометрической прогрессии, оставаясь нетронутыми более двадцати пяти лет. Если Арании удастся доказать, что она была дочерью Дэниела МакКри, только в области инвестиций в акции, его должная осмотрительность и финансовая экспертиза принесут ей более пяти миллиардов долларов богатства.
Эта сумма не включает деньги, которые он также спрятал на оффшорных счетах. Эти инвестиции могут быть более труднодоступными; тем не менее, на этих счетах тоже наверняка будет целое состояние.
Я разрывался между счастьем за нее и осознанием того, что, как только она узнает о своем богатстве, я больше не буду ей нужен, чтобы оставаться в безопасности. Хотя она всегда будет моей, Арания может нанять свою собственную гребаную команду безопасности. Она могла бы построить свою собственную надежную крепость. Она могла бы нанять инвесторов, чтобы превратить свое новообретенное богатство в триллионы долларов.
Она могла бы оставить меня и продолжать жить своей жизнью.
Неважно, что она решит; Арания всегда будет под защитой Спарроу. Я сделал это заявление и буду держать слово, ибо слово мужчины – это либо его самый ценный инструмент, либо самое уважаемое оружие. Даже если она выберет свой собственный путь, я сдержу свое слово.
Мысль о ее потере разрывала мне душу, готовя к разлуке, которую я не был уверен, что смогу пережить.
С того момента, как я это обнаружил, у меня голова шла кругом от того, что эти деньги могут сделать для нее, а также для нее и Луизы, вложивших деньги в «Полотно греха». Их прибыль теперь была приличной, но ничто подобное не могло обеспечить расширение и экспансию.
Реальность моей находки грызла меня изнутри, напоминая о предупреждении моей матери. Женевьева Спарроу велела мне не искать Аранию, оставить мертвых в могиле. Она предупредила меня, что это принесет вред не только моей цели, Рубио МакФаддену. Это уничтожит наш мир.
С ее предупреждением, пронесшимся в моем сознании, я подошел к буфету, открыл дверцу и нашел хрустальный графин с виски «Сharbay Release III». Наливая две порции в стакан, я слышал, как предупреждение моей матери отдавалось в голове, как звенящий колокол.
Она была чертовски права.
Гребаный король Чикаго.
Я могу лишить человека жизни и глазом не моргнуть. Я мог забрать деньги компании или выселить их из их собственности. Я мог остановить мелких наркодилеров и открыть свои улицы для Денверского картеля. Политики приходили ко мне за поддержкой. Руку руку моет, как и было в нашем случае. Мое Царство дало мне все, в чем я нуждалась, но я хотел большего.
Я хотел отомстить.
В течение многих лет я ожидал, что Арания приведет меня к доказательствам. Я приготовился к тому, что это открытие принесет, как его обнародовать, пустить в прессу, и тогда я буду смотреть, как МакФадден падает со своего гребаного пьедестала.
Я страстно желал женщину, которая была моей почти два десятилетия.
Я планировал заявить на нее права, взять ее и сделать своей. Мой план был чертовски хорош. Единственным уничтожением будет уничтожение, которое я контролирую, МакФаддена.
А потом мой план изменился.
Подняв хрустальный бокал, я сделал большой глоток и залпом выпил виски.
Налив себе еще, я продолжил размышления.
Арания должна была стать моим приобретением, владением, королевой, рожденной в этом мире, чтобы поместиться на моей руке. Она должна была быть в моем распоряжении для исполнения моих желаний и сидеть на полке, когда я был занят.
Эта гребаная расстановка была предана забвению в тот момент, когда я посмотрел в ее шоколадные глаза, в ту ночь, когда прижал ее тело к стене офиса в этом грязном распределительном центре. Фитиль зажжен, взрыв неизбежен, но я был слишком увлечен, чтобы заметить это.
Гребаный король Чикаго.
Арания МакКри не была ни моей собственностью, ни моим приобретением.
Да, я заявил на нее права.
Но это не имело значения.
Во всех гребаных смыслах Арания МакКри владела мной, всем мной, включая сердце, о существовании которого я и не подозревал. Я даже пообещал довести ее планы до конца с помощью улик, предоставив ей самой решать. Я так и сказал. Я сдержал свое слово. Я не возьму свои слова обратно.
Реальность заключалась в том, что, если бы доказательства были налицо, а она предпочла бы их, Арания могла бы наблюдать, как падут МакФадден и Спарроу. Она могла бы сделать это и уйти более богатой, чем когда-либо представляла.
Я сделал это – своей настойчивостью дал ей эту способность.
С наживкой, болтавшейся годами передо мной, я попал в ловушку моего отца, попал в ловушку и теперь был готов упасть в пучину собственных дел. План Аллистера убить меня на войне не сработал. Его план уничтожить меня вместе с миром Спарроу не удался.
Его предсмертные слова должны были сказать мне, что он еще не закончил – у него был план в действии.
Шесть лет назад…
– Ты не можешь убить меня, – сказал Аллистер Спарроу, выпрямившись и расправив плечи. – Я твой отец.
– Сеть, которую ты создал, должна исчезнуть. Я предупреждал тебя, чтобы ты закрыл ее, иначе я это сделаю.
Мои слова были жесткими, и моя челюсть сжалась, хотя кровь циркулировала с невыразимой скоростью, угрожая нервам, поскольку ожидание внутри меня росло.
– Ты понятия не имеешь, о чем говоришь. Это больше, чем ты. Ты не можешь остановить это.
Наконец-то я здесь. Я пришел в тот день, который представлял себе еще подростком.
Чикагский ветер дул вокруг нас, подчеркивая наше шаткое положение.
– Ты все еще мальчик, – усмехнулся он. – Ты думаешь, мои люди последуют за тобой? Ты лжешь самому себе. Спарроу состоит из моих людей, тех, кого я сам выбрал. Они взбунтуются, если со мной что-нибудь случится, – его темные глаза сузились. – А теперь отойди, мальчик, и перестань играть в мужские игры.
Он совершил ошибку, встретив меня на стройплощадке, где строилось здание под руководством «Спарроу Энтерпрайзис». Недавний ливень сделал свежий бетон блестящим, а каркас родного небоскреба скользким.
Сообщение, переданное лично, а не с помощью техники, требовало встречи тремя этажами выше. Было беспокойство по поводу заклепок, тревога по поводу использования некачественных материалов, кто-то снимал сливки со Спарроу. Он не удержался и сказал мне, что я слишком остро реагирую, что не знаю, о чем говорю. Я рассчитывал на его высокомерное отношение, зная, что это будет его падением.
Аллистер был старше и, как он сказал бы, мудрее, но на моей стороне была сила юности. Более того, я испытывал ненависть к человеку, чью ДНК хранил, ненависть, которую слишком долго подавлял. Глядя в его мертвые глаза, я вспомнил фотографии на его компьютере и оскорбления, которые он причинил. Я слышал, как он смеялся над страданиями тех, кто не мог защитить себя. Я вспомнил слезы матери. Двадцать шесть лет воспоминаний нахлынули на меня.
В детстве я страдал от его рук и слов.
Я никогда не был жертвой.
Я был терпелив.
Шли годы, и я был уверен, что моя месть придет, и когда она придет, то будет сладкой.
Время пришло. Аллистер Спарроу недавно объявил о возможности баллотироваться на пост мэра Чикаго. Со связями моей матери, ее статусом в городском совете и деловыми успехами отца, ходили слухи, что ему обеспечен успех.
Аллистер Спарроу не хотел, чтобы контора помогала городу. Он хотел получить этот пост, потому что МакФадден занимался политикой, и ему была невыносима мысль о том, что Рубио в чем-то одержит верх. Когда МакФадден был всего лишь сенатором от Иллинойса, Аллистеру было все равно. Теперь, когда Рубио МакФадден стал сенатором США, мой отец хотел получить свой кусок пирога. Став мэром, он мог бы увеличить клан Спарроу и скрывать незаконные сделки.
Аллистер отвернулся от меня, блять, повернулся ко мне спиной, и пошел к строительному лифту, на котором мы поднялись на эту высоту.
– Папа, – одно мое слово заставило его обернуться в мою сторону.
Я хотел, чтобы он стал свидетелем собственной кончины, наблюдал за ее приближением.
Я бы не стал стрелять человеку в спину.
Аллистер Спарроу не будет убит в спину.
Подбородок моего отца выпятился вперед, когда он самодовольно ждал моего следующего слова, его длинное шерстяное пальто развевалось на ветру. Вместо того чтобы испугаться его позы, я двинулся вперед. Защищаясь, он сделал шаг назад, его ноги соскользнули, он закачался на стальной балке почти в пятидесяти футах над землей. Достаточно высоко, чтобы разбить череп при ударе, но недостаточно высоко на этом закрытом участке, чтобы привлечь чье-либо внимание.
С наступлением темноты и помощью моего человека в переориентации охранного освещения мы, два Спарроу, были птицами, невидимыми для остального Чикаго.
В моем воображении я был тем, кто выжал жизнь из моего отца, поставил его на колени и услышал, как он, наконец, признал, что я способен не только управлять Спарроу, но и делать это лучше. Если бы время взяло верх, я представил себе, как он извиняется за то, что сделал, перед моей матерью, за свое оскорбление, а также за своих любовниц. За детей…
Некоторым фантазиям никогда не предназначено осуществиться.
Когда вокруг нас поднялся ветер, его длинный плащ превратился в парус. Твердая подошва ботинка Аллистера скользнула назад за долю секунды до того, как обе его ноги оторвались от балки. Крякнув, он протянул руку. Его длинные пальцы ухватились за мокрую балку, тело повисло высоко в воздухе.
– Стерлинг, помоги мне.
Это была сцена из «Короля льва», и я был Шрамом.
Я опустился на колени и посмотрел в его темные мертвые глаза.
Мой отец был слишком стар и слаб, чтобы подняться самостоятельно. Облегчение затопило его лицо, когда я потянулся к его руке. В отличие от вымышленного брата-льва, я не стал отрывать пальцы Аллистера от горизонтальной балки. Вместо этого я взял то, что было моим, используя пару острых плоскогубцев, которые принес для этого случая.
Старая кость безымянного пальца правой руки легко сломалась под моей хваткой без особого нажима плоскогубцев, ее треск был едва слышен за шумом крови в ушах.
Его крик эхом разнесся по ночному небу, прежде чем он прорычал последние слова.
– Я еще не закончил, Стерлинг. Я достану тебя из могилы. Попомни мои слова.
– Из ада, папа. Из ада.
Когда мой отец упал на блестящий бетон внизу, я снял золотое кольцо с фамильным гербом с его окровавленного пальца, прежде чем завернуть то, что осталось от его пальца, в пластик и положить его в карман, пока я не смогу избавиться от него должным образом.
Несколько часов спустя два сотрудника Чикагского полицейского управления встретились со мной в моем офисе в «Спарроу Энтерпрайзис», чтобы сообщить печальную новость. Обычно я не работал в офисе так поздно, однако, как я уже объяснил, ждал своего отца. Он просил о встрече со мной. У Рида было сообщение от моего отца, а также изображение на записи камеры наблюдения Спарроу в течение всего вечера.
Покрутив золотое кольцо на правой руке, я собрал все свое сочувствие, какое только мог, услышав о трагическом несчастном случае с моим отцом и его ранней кончине.
Настоящее…
Я допил двойную порцию виски и налил себе третью.
– Черт возьми, ты это сделал, да, папа? – Я смотрел вниз, а не вверх. – Ты, наверное, сейчас смеешься надо мной, сукин сын.
Раздался легкий стук в дверь, и Арания распахнула ее, широко раскрыв шоколадные глаза.
– Стерлинг, с тобой все в порядке?
Моя грудь поднималась и опускалась с дыханием, я пытался выровнять вращающуюся комнату.
– Долгий день, Солнышко.
Словно во сне, она подошла ко мне и положила свои маленькие ручки мне на грудь.
– Я знаю, что мы под замком, но нам нужно немедленно уходить.
Алкоголь делал меня вялым. Обычно я так не пил. Я также ничего не ел. Это было не очень удачное сочетание.
– Нет, – я со всей определенностью заявил. – Мы остаемся на месте. Вот что значит изоляция.
– Нет, я звонила Патрику. Он готовит самолет.
Патрику. Что за черт.
Он получал приказы от меня, а не от нее.
Поставив стакан на стол, я потянулся к плечам Арании.
– Почему ты не можешь сделать так, как я говорю?
– Стерлинг, у Луизы начались схватки.
Глава 39
Арания
Взгляд Стерлинга скользнул по мне, будто он пытался понять мои слова.
– Что? – спросил он, чувствуя густой запах виски в своем дыхании.
– У Луизы схватки.
Он отступил на шаг и провел рукой по волосам.
– Что с едой, которую ты сказала, что сделала?
– Она на кухне.
Он оглядел кабинет.
– Черт, прости, Арания. Я думал, мы здесь на ночь.
– Стерлинг, скажи мне, что случилось.
Я увидела пустой стакан с остатками янтарной жидкости. По его темным глазам я догадалась, что это был не первый его бокал.
Его губы приблизились к моей макушке.
– Как я уже сказал, долгий день. – Он сделал глубокий вдох. – И похоже, что он становится все длиннее. Ты сказала, что звонила Патрику?
Я кивнула.
– Давай сначала поедим. Несколько минут ничего не изменят. Кроме того, Марианне нужно вернуться в аэропорт, и им нужно заправить самолет.
Когда он посмотрел на меня так, словно я была слишком переполнена информацией, я рассмеялась.
– Это мне Патрик сказал. Сама я бы не знала.
Сделав несколько глубоких вдохов, он открыл дверцу шкафа с маленьким холодильником, и достал бутылку с водой. Сняв крышку, он выпил все содержимое, поставив пустую бутылку на стол рядом с пустым стаканом.
– Окей. Сначала твоя потрясающая стряпня, а потом мы едем в Боулдер.
Я взяла его за руку.
– Больница находится в Денвере.
– Все в порядке? Никаких последствий с прошлой субботы, не так ли?
Я была ошеломлена его искренним беспокойством, как будто виски сняло слой его естественного щита, который скрывал его истинные эмоции в большинстве случаев.
– Насколько я знаю, с ней все в порядке. Схватки все еще происходят с интервалом в пять минут. Некоторые из них сильны, а другие нет. Она позвонила мне, и как только мы повесили трубку, позвонила Винни.
Мы добрались до кухни, где Стерлинг подошел к холодильнику и достал еще одну бутылку воды, прежде чем сесть за барную стойку. Поставив перед ним тарелки, я еще раз спросила:
– Что-то не так? Есть что-то, о чем ты мне не сказал?
Его челюсти сжались, он посмотрел в мою сторону, как будто обдумывая свой ответ. Не дождавшись его ответа, я повернулась и пошла обратно, чтобы взять еду с плиты. Как только я это сделала, он потянулся к моей руке и потянул назад, посадив меня между своих бедер.
– Сегодня в Кембридже…
Его щеки вспыхнули, новый яркий свет появился в его глазах.
– Да?
Он потянулся к моим рукам.
– Ты такая чертовски удивительная.
– Ну, если это приводит тебя к пьянству…
– Нет, – перебил он. – Я не хотел говорить с этой служительницей.
Настала очередь моей улыбки.
– Это было довольно очевидно, Стерлинг.
Он покачал головой.
– Ты не понимаешь.
– Чего я не понимаю?
– Меня.
Я переплела наши пальцы.
– Мне показалось, ты сказал, что понимаю. Я получаю тебя навсегда. Может, ты передумал?
– Черт возьми, нет. Дело в том, что кто-то другой знал бы, что я не хочу идти в эту церковь, и сказал бы ей «нет».
Я пожала плечом.
– Я работаю над ответом «Да, мистер Спарроу».
– Нет, Солнышко. Я имею в виду, что это чертовски сексуально и возбуждает меня, но я восхищаюсь твоим упорством. Без тебя мы бы не нашли то, что находится в коробке.
– Без меня тебе не пришлось бы это искать. Кажется, я принесла весь багаж, о котором предупреждала тебя бабушкина сказка, о чем предупреждала твоя мать…
Палец Стерлинга коснулся моих губ.
– Я в это не верю, – он вдохнул и выдохнул. – Несмотря ни на что, я не пожалею, что нашел тебя, Арания. Ты, черт возьми, лучшее, что у меня было в жизни.
Убрав его палец с губ, я коснулась его своими, наш поцелуй был мягким.
– Я рада, что ты нашел меня. А теперь давай поедим и сядем в самолет.
Пока мы оба ели, он сказал:
– Мне нужно принять душ.
– Я заключу с тобой сделку.
– Ах да…?
Его тон возвращался не только к нормальному, но и к более расчетливому, сексуальному.
– Да.
– И какую же сделку?
– Поешь, и мы попросим Патрика или Гаррета отвезти нас к самолету. А потом, когда мы сядем в самолет и полетим в Денвер, я приму душ вместе с тобой.
Щеки Стерлинга вспыхнули.
– Когда я был ребенком, няни пытались заставить меня поесть. Но никогда не предлагали такой сделки.
– Ну, это же хорошо, – сказала я со смешком.
Покачав головой, он продолжил есть.
Хотя прошло чуть больше часа с того момента, как я вошла в кабинет Стерлинга, и с того момента, как Гарретт вел внедорожник к частному аэропорту, где мы уже были сегодня утром и днем, вечернее небо начало темнеть. Облака рассеялись, оставив прохладный сентябрьский воздух.
Когда внедорожник остановился, я заметила другие машины. Прежде чем спросить, я посмотрела на Стерлинга и Патрика. По их острым взглядам было ясно, что все, что беспокоило Стерлинга раньше, было забыто, по крайней мере временно, и у них была новая проблема.
– Четверо из клана Спарроу, – сказал Патрик.
– Мне не нравится, что они летят с нами в самолете, – сказал Стерлинг, – но в этом есть смысл. Имея их с собой, мы не останемся без защиты.
Прежде чем я успела что-то сказать, под огнями парковки аэропорта двери других машин открылись, и из них вышли четверо довольно крупных мужчин, каждый из которых выглядел страшнее предыдущего.
– Эти люди работают на тебя? – спросила я, надеясь, что ответ будет утвердительным.
– Пусть они соберутся вон там, – сказал Стерлинг, указывая на заднюю часть самолета, выкрашенную в цвет воробьиного хвоста. Я отведу Аранию наверх, в заднюю каюту. Затем пусть все они сядут перед тобой за стол, перегородки закрыты. Просто потому, что они защищают ее, это не значит, что они должны быть рядом с ней.
Патрик понимающе кивнул.
– Дай мне две минуты.
– Почему ты не хочешь…? – начала было я спрашивать.
– Эти мужчины не полетели бы этим рейсом, если бы мы им не доверяли, – сказал Стерлинг. – Они защитят тебя ценой собственной жизни. Это не значит, что я хочу, чтобы они были рядом с тобой.
Я кивнула, понимая, что совершенно не в курсе происходящего, полностью доверяя решениям Стерлинга и Патрика.
– Окей.
Мужчины встретились с Патриком в небольшом кругу, пока мы со Стерлингом поднимались по лестнице в кабину самолета. Китон и новая стюардесса по имени Милли встретили нас в дверях. Мы видели их обоих сегодня утром.
– Мистер Спарроу, – сказал Китон, кивнув Стерлингу. – Он повернулся ко мне и улыбнулся. – Мисс МакКри.
– Привет. – Я посмотрела на них обоих. – Мне очень жаль, что приходится снова менять ваши планы.
– Нет проблем, – ответил Китон.
Я знала, что есть. Я также знала от Яны, что никто не будет жаловаться Стерлингу, даже если они сочтут это неудобством. Это заставило меня задуматься, было ли у всех этих людей прошлое, которое каким-то образом связано со Стерлингом и его кампанией, чтобы исправить ошибки отца.
– Патрик и другие помощники останутся в передней части самолета, – распорядился Стерлинг. – Помоги им, если что-нибудь понадобится, но они не должны выходить за перегородки.
– Да, сэр, – ответил Китон.
Глаза Милли чуть расширились. Я не была уверена, что она так же привыкла ко всему этому, как Яна. Пока эта мысль не пришла мне в голову, я надеялась, что ее неопытность была хорошей вещью. Милли последовала за нами через арку в главную каюту, остановившись, чтобы закрыть перегородки с обеих сторон.
Когда мы со Стерлинг сели на сиденья с ремнями, она подошла ближе.
– Могу я вам что-нибудь предложить, мистер Спарроу, мисс МакКри?
– У нас есть багаж, который нужно отнести в спальню. Подтверди, что он там перед взлетом. Когда мы будем в полете, нас уже нельзя будет беспокоить.
– Да, сэр, – кивнула она и скрылась в хвосте самолета.
Я наклонилась ближе.
– Так это значит… душ?
Темные глаза Стерлинга горели тлеющим огнем, который я пропустила ранее вечером.
– Ты заключила со мной сделку.
– Да.
– Никто не отказывается от сделки со Стерлингом Спарроу.
Мои губы изогнулись в улыбке.
– Хотя это и не входило в мои планы, теперь я вдруг заинтригована тем, что могут повлечь за собой последствия.
Стерлинг с усмешкой покачал головой.
– У тебя есть новости от Луизы?
Я посмотрела на свой телефон.
– В последнее время нет. Самым свежим было сообщение от Винни, что она с семьей Луизы в приемной и никаких новостей.
Стерлинг накрыл мою руку на подлокотнике.
– С ней все будет хорошо, и с ребенком тоже.
– С Кеннеди.
– Это точно? – спросил он.
– Ну, так ее хотели назвать до того, как ее похитили из-за меня.
– Что ты об этом думаешь? – Его темный взгляд впился в меня. – Об имени, а не похищении.
Я вздохнула.
– Мне нравится, что мое имя будет жить без меня.
Он потянулся к моему подбородку и вздохнул.
– Как только это будет сделано, я уверен, что мы сможем ходатайствовать о подтверждении твоей личности. С помощью матери и результатов анализа ДНК, это может занять некоторое время, но должно быть выполнимо.
– А Рид не может просто нажать на какие-нибудь кнопки?
– Может, но если бы он это сделал, было бы труднее доказать, что ты действительно Арания, а не просто кто-то, изменивший имя.
Я повернулась к нему.
– Какое это имеет значение? Мне все равно, что думают другие. Ты веришь, что я – это я. И мама. И я. Никто другой не имеет значения.
Стерлинг вдохнул и выдохнул.
– Что?
– Солнышко, давай двигаться постепенно. – Он был прав. – Может настать день, когда ты захочешь, чтобы мир признал тебя как Аранию МакКри. Я поддержу любое твое решение.
Я повернула руку так, что наши ладони соприкоснулись, а пальцы переплелись.
– Ты все время это повторяешь.
Он кивнул.
– Я не сомневаюсь в своей способности принимать решения. Дело не в том, какое платье производить или нужно ли нам заняться постельным бельем…
– Отличная идея, – перебил он меня с большим энтузиазмом, чем я ожидала.
Я ухмыльнулась.
– Я еще не говорила об этом с Луизой, но думала об этом несколько недель назад. Я имею в виду, что люди проводят треть своей жизни в постели.
Кончики его губ поползли вверх.
– Я бы хотел увеличить этот процент.
– В любом случае, как я уже говорила, эти решения…о том, что делать с уликами, в зависимости от того, что там, и с именем… Я чувствую, что они имеют далеко идущие последствия.
– Да.
– Тогда я прошу твоего совета.
Его палец коснулся моего носа.
– Ты решаешь. Я так сказал. Я не собираюсь возвращаться к этому, что бы мы ни нашли. Я дал тебе слово. Слово мужчины – это либо…
– Либо его самый ценный инструмент, либо самое уважаемое оружие, – сказала я, прерывая и повторяя то, что он говорил много раз.
– Я прошу твоего участия. Это не будет нарушением слова. Оно будет сдержано.
– Как ты это себе представляешь?
– Прошу прощения.
Мы оба посмотрели на Милли.
– Да, – ответил Стерлинг.
– Ваши сумки в спальне. Как только мы взлетим, я принесу в спальню сыра, фруктов и воду, тогда вам не придется беспокоиться.
– Спасибо, Милли, – сказала я, прежде чем Стерлинг успел поправить ее за то, что он посчитал бы превышением полномочий.
В конце концов, он сказал ей, что нам ничего не нужно.
– Я бы с удовольствием перекусила.
Ее улыбка засияла.
– Марианна сказала, что мы готовы к отъезду, и все джентльмены уже расселись.
Стерлинг кивнул. Как только она ушла, он снова повернулся ко мне.
– Объясни, что ты только что сказала.
– Я бы с удовольствием перекусила?
Он покачал головой, и его взгляд потемнел.
– Арания.
– Ты обещал мне, Стерлинг Спарроу, что я не справлюсь со всем этим в одиночку. Ты был там с Полин, с моей матерью, разговаривал с МакФадденом. – Я сделала глубокий вдох. – Ты был в Кембридже, когда я увидела свою могилу. Я нуждаюсь в тебе… нет, я хочу, чтобы ты был со мной, направлял меня, помогал мне, и это то, что ты сделал. Может, ты и ворвался в мою жизнь бульдозером, но ты поддерживал меня в этом безумном лабиринте. Пожалуйста, не останавливайся сейчас.
Наши губы встретились, скорость самолета возросла, шасси оторвались от земли, и мы полетели в темнеющее небо.
Глава 40
Джози
Десять лет назад…
– Сегодня, – сказал Байрон, собираясь уходить на работу.
Грудь ломило, голова раскалывалась, сердце сжималось.
Я оглядела нашу спальню, которую мы делили последние шестнадцать лет. Дальше был коридор, который вел к другим спальням, одна из которых принадлежала Рене. Гостиная была необычной, а кухня уютной. На заднем дворе, где у нас была веранда, мы пристроили крытую веранду. В теплое время года здесь было просто чудесно. Мы проводили время вместе, сидя и обедая там.
Сейчас было не тепло.
Ранние утренние январские ветры несли пыль недавнего снега в вихрях и циклонах под уличными фонарями, паутина инея украшала углы наших окон.
– Поцелуй Рене, – выдавила я, чувствуя, как слезы подступают к горлу. – Это будет в последний раз.
– Джози, я никогда не покидал этот дом, не сказав обеим моим девочкам, как сильно я их люблю.
Его слова сломили меня, я упала ему на грудь. Он обнял меня и крепко прижал к себе.
– Ты можешь это сделать. Мы должны сделать это ради нее.
Его друг, тот самый, который сделал документы, помог ему, установив связь с кем-то в полиции штата. Позже вечером он нанесет визит домой, чтобы Рене была свидетелем, и сообщит нам о нашей потере. Сегодня вечером нам сообщат, что Байрон Марш погиб в автомобильной катастрофе на шоссе I-90 по дороге домой с работы. Водитель-инвалид свернул с полосы, чтобы добраться до съезда, который он чуть не пропустил. Водитель сбил Байрона, отбросив его на бетонную разделительную полосу. Байрон умер от удара. Полицейский порекомендует нам не смотреть на тело, особенно Рене.
