Текст книги "Обещания (ЛП)"

Автор книги: Алеата Ромиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Стерлинг покачал головой.

– Яне пока ничего не известно. И мы не за рулем. Это всего лишь два с половиной часа, но мы обеспокоены…

Казалось, он взвешивает ъ слова.

– Чем? – спросила я, одетая только в лифчик и трусики, когда шла в ванную перед сном.

– То, что сказала твоя мать, могло быть уловкой, – сказал он, следуя за мной, – чтобы сбить нас с толку. Или это может быть подстава. Здесь слишком много возможностей.

Он подошел ко мне сзади, его темные глаза смотрели поверх моей головы на наше отражение, когда он обнял меня. Его челюсть была плотно сжата, брови нахмурены, выражение лица добавляло больше предостережения к его словам.

Я повернулась в его объятиях, мои глаза остановились на его обнаженной груди. Положив руки на его широкие плечи, я посмотрела вверх.

– Это не случайность.

– Солнышко…

– Нет, – перебила я его. – Ни в коем случае. Если это то, о чем ты думаешь, выкинь это из головы прямо сейчас.

Его грудь вздулась, он вдохнул.

– Ты должна доверять мне…

Я приложила палец к его губам.

– Я доверяю тебе. Я доверяю тебе, Риду и Патрику, как ты и сказал мне, когда мы были в хижине. Это заняло у меня некоторое время, но я поняла, что происходит, когда ты поехал в Боулдер. Мне это не понравилось. Эта ситуация была опасной. Там поженились мои родители. Я хочу это увидеть.

Он поцеловал мой палец.

– А как насчет того, что сказала твоя мать?

Что там же меня и похоронили.

– Я тоже об этом думала.

Когда он не ответил, я продолжила:

– Я хочу увидеть это вместе с тобой. Это, вероятно, будет эмоционально, но помни, ты обещал быть со мной, когда я узнаю хорошее и плохое. На самом деле я там не похоронена, но ребенок там есть. Это огорчает.

– Мы втроем говорили об изоляции, – признался он.

Я покачала головой.

– Я хочу доверять твоей матери.

– Я тоже.

Он провел рукой по волосам и сделал еще один шаг.

– Если она посылает нас ложному следу, то это может быть сделано для того, чтобы сделать тебя уязвимой.

– Ты сказал, что МакФадден согласился с тем, что я вне игры до Дня труда. У нас еще есть пять дней. – Я последовала за ним обратно в спальню. – Разве я не буду в большей безопасности с тобой?

Он повернулся ко мне, спиной к высоким окнам. В темном отражении стекла я увидела, как напряглись мышцы его спины. Его взгляд потемнел, скользнул по моему телу, как обнаженным, так и не обнаженным частям, и согрел мою кожу. Стала проступать его эрекция.

На моих губах появилась улыбка.

– А разве нет?

– Не сейчас, – сказал он как ни в чем не бывало.

Я улыбнулась.

– Ты меня не напугаешь, мистер Спарроу.

Он подошел ближе и провел пальцем по моей щеке.

– Я не хочу, чтобы ты боялась. Я хочу, чтобы ты всегда знала, что ты в безопасности. – Он потянулся к моей талии и притянул ближе, его растущая эрекция коснулась моего живота. – Единственный, кто прикасается к тебе, – это я.

Я вытянула шею, глядя на него снизу вверх.

– Ты единственный, кого я хочу. Однако, если ты не согласишься, что я поеду с тобой завтра, то дам тебе дозу твоего собственного лекарства.

– О да? И что это?

– Что хорошо для девочек, то хорошо и для мальчиков.

– Солнышко, я не мальчик.

– Нет, ты настоящий мужчина. Я тоже не девочка; тем не менее, если ты не очень хорош… – я оставила фразу незаконченной.

Он потянулся ко мне сзади, расстегивая лифчик.

– Стерлинг.

– Ты уже должна знать, что я всегда хорош.

Я сделала шаг назад.

– Обещай мне, что я поеду в Кембридж, штат Висконсин.

Внезапно я вскрикнула, когда он поднял меня и положил на край кровати.

– Это не обещание, – сказала я, пытаясь игнорировать то, что делали его губы, как они целовали и покусывали мою шею от уха до ключицы.

– Стерлинг.

Он сделал шаг назад, его темные глаза закрылись, прежде чем снова открыться.

– Будь готова к шести. Мы хотим попасть в церковь до того, как там появятся люди.

Я наклонила голову и улыбнулась из-под прикрытых век.

– Итак, на чем мы остановились?

Его ответ не был словесным, хотя включал в себя его рот – весь. Его губы, язык и зубы.

Глава 31

Арания

Самолет Стерлинга приземлился в Мэдисоне, штат Висконсин, в частном аэропорту. Когда Стерлинг сказал, что мне нужно быть готовой к шести утра, он имел в виду, что подъедет в шесть. Я не возражала. Я почти не спала с мыслями о том, что мы можем найти. Если мы не найдем доказательств, на которые намекал Стерлинг в наших беседах, мы снова не получим ответов. А если и так, то я не хотела этого видеть. Мне нужны были розовые очки, которые он описал.

Было достаточно трудно понять, что за пределами этих историй происходили такие вещи, как эксплуатация детей, что мужчины и женщины ставили знак доллара выше жизни детей, что на самом деле были люди, которые платили, чтобы исполнить больные фантазии. Знание этого было достаточно, чтобы перевернуть мой желудок. Я не могла этого видеть.

Полет из Чикаго в Мэдисон занимал меньше часа, но напряжение в самолете было ощутимым, оно исходило от Патрика и Стерлинга густыми волнами, отражаясь в воздухе. После первого приветствия Китон держался подальше от нас троих, зная о нашем настроении. От этой теории зависело многое, и мы все это знали.

Стерлинг много раз убеждал меня, что независимо от того, есть ли доказательства, которые мы должны найти, или нет, я в безопасности. Он обещал удвоить охрану моих друзей. Я не хотела верить, что улики существуют или что мой дядя или отец Стерлинга были замешаны, но в то же время я хотела, чтобы все это закончилось. Я не хотела бояться за своих друзей. Я хотела жить так, как мы жили в Канаде или на озере Мичиган. Я не хотела оглядываться через плечо или бояться остаться без Стерлинга или Патрика. Я хотела, может быть, однажды прогуляться по Мичиган-авеню или Лейк-Шор-драйв в одиночестве и насладиться пейзажем.

Патрик сказал, что в аэропорту Мэдисона нас троих будет ждать машина. Рид вернулся в Чикаго, занимаясь тем же, что и он, из своего логова, наблюдая за Лорной и остальными обитателями Спарроу.

Я вспомнила, что Стерлинг сказал, что это может быть уловкой, чтобы сосредоточить наше внимание в другом месте, оставляя уязвимыми Спарроу. Или это может быть подстава. Я не хотела верить ни в один из этих вариантов, потому что это означало, что Аннабель намеренно вела нас этим путем для Рубио.

Наряду с моими фантазиями о прогулках по главным улицам Чикаго, я представляла себе отношения с моей биологической матерью, когда мы встречались за обедом в кафе или наслаждались обществом друг друга, когда прогуливались по магазинам вдоль Лейк-Шор-драйв.

Мы все затаили дыхание, когда дверь самолета открылась. Небо было наполнено пурпурными и розовыми цветами перед восходом солнца. Было раннее утро среды, и казалось, что Мэдисон притих, ожидая, когда начнется толкотня и суета рабочего дня.

Стерлинг положил руку мне на поясницу, Патрик сделал шаг вперед.

– Ну же, солнышко. Я не выпущу тебя из виду.

Я кивнула, зажатая между телами двух мужчин, когда мы шли через взлетную полосу, через маленький аэропорт к ожидающей машине.

Мы были одеты в синие джинсы и простую футболку, Стерлинг и я вели себя непринужденно. Именно Патрик продолжал выполнять свою роль телохранителя в темном костюме, сидя рядом с водителем, которого он нанял, а Стерлинг и я сидели на заднем сиденье. Это был простой, неприметный черный седан. Поездка из Мэдисона в Кембридж длилась около тридцати минут, пока Стерлинг искал в телефоне дополнительную информацию о церкви, где венчались мои родители.

– Это старейшая в мире скандинавская методистская церковь, построенная в 1851 году, – сказал он. – Здание охраняется Национальным реестром исторических мест.

– Если мой отец, Дэниел МакКри, спрятал улики здесь, это был умный ход. Он, вероятно, был уверен, что здание останется стоять, и в качестве бонуса не было бы никаких записей, таких как сейф или контейнер для хранения.

Я сделала глубокий вдох.

– Как мы войдем и где будем искать?

– Попасть внутрь не составит труда. Здесь нет никакой системы безопасности, – сказал Патрик. – И очень старые замки.

– Откуда ты это знаешь? – спросила я и тут же добавила: – Неважно. Я должна научиться не сомневаться в тебе.

Он продолжил.

– Первоначальное строение, часовня, имеет подвал и шпиль с колокольней. Совсем недавно к зданию сделали пристройку, в которой также есть подвал. Судя по планам, которые я получил, подвал новой секции разделен на кухню и классы. На первом этаже этой новой секции есть конференц-залы, больше классных комнат и офисов. В первоначальном здании до сих пор проводятся церковные службы.

– Ты имеешь в виду подвал первоначального здания? – спросил Стерлинг.

– Его или шпиль, – ответил Патрик. – Предполагаю, что первоначальный подвал не подходит для использования в качестве части здания. Вполне логично, что это будет хорошее место для хранения.

Мой пульс участился, когда мы проезжали мимо знака «Добро пожаловать в Кембридж».

Через минуту небо стало светлее. Вдруг я забеспокоилась, что нас увидят.

– Мы обойдем сзади. Там есть входная дверь, которая ведет прямо в подвал. Забирай машину, – сказал Патрик водителю, – И жди в другом месте, где тебя никто не увидит. Возвращайся, когда кто-нибудь из нас позвонит или напишет сообщение.

– Да, сэр, – ответил водитель, сворачивая на заднюю стоянку.

Сама церковь была маленькой по нынешним меркам, но каменные стены и высокий шпиль в сочетании с витражами придавали ей романтическое очарование. Я потянулась к руке Стерлинга, когда в поле зрения появилась небольшая огороженная территория сбоку от церкви.

Он проследил за моим взглядом.

– Ты можешь остаться в машине. Тебе не нужно выходить.

Я проглотила слезы, которые пузырились в горле, образуя комок, готовый вырваться, и покачала головой.

– Я хочу остаться с тобой. Давай сначала зайдем в церковь.

Стерлинг кивнул, притягивая меня ближе и целуя в лоб.

– Ты такая сильная. Я поражен.

– Ты бы так не говорил, если бы мог читать мои мысли. Я в полном беспорядке.

Он снова поцеловал меня в лоб и выдавил улыбку.

– Тогда ты – мой любимый вид беспорядка.

Машина остановилась на стоянке возле короткого тротуара, ведущего к бетонным ступеням, окаймленным кованой оградой. Мы втроем вышли из машины, оглядываясь по сторонам в поисках свидетелей нашего взлома и проникновения. На мгновение мой взгляд задержался на огороженной площадке с множеством надгробий разного размера.

Лестница, у которой нас высадили, спускалась под землю к старой деревянной двери с грязным окном. Трава по обеим сторонам тротуара была покрыта утренней росой, поскольку поздний летний воздух начал нагреваться с восходом солнца. Несколько листьев уже не держались на деревьях, и ветер небольшими порывами обрушивался на мостовую; однако, когда мы спустились в пещеру лестницы, ветер перестал нас задевать.

Поскольку Патрик шел впереди нас, моя рука дрожала в руке Стерлинга.

Может, для этих двоих такая активность и не была чем-то необычным, но я впервые проникала на чужую территорию и нервничала не только из-за того, что меня поймают, но и из-за того, что найду улики.

Словно у него был ключ, Патрик что-то сделал с замком и повернул старую потускневшую медную ручку. Плечом толкнув липкую от старой краски дверь, Патрик отворил ту внутрь. Затхлый запах заполнил мои чувства, когда мы вошли в бетонный прямоугольник, который, казалось, охватывал всю длину и ширину часовни наверху.

Я подняла свободную руку к носу, когда наши ботинки на цементе вызвали к жизни вихри пыли. Свет от окна и телефона Патрика принес тусклость туда, где раньше была только чернота. Приглядевшись к комнате, мы увидели затерянный мир, населенный в основном пылью, беспорядком и паутиной, замысловатые узоры, которой свисали со стропил и крепились к опорным балкам.

– Не думаю, что они часто сюда спускаются, – сказал Стерлинг, пока мы продолжали поворачивать, осматривая весь подвал.

– Здесь так много коробок, – сказала я. – Как мы найдем то, что надо, если оно здесь?

Патрик протянул каждому из нас по паре голубых латексных перчаток из кармана куртки. Мы прикрыли руки и разошлись, ища и открывая коробки. Некоторые были настолько старыми, что прикосновение к ним заставляло картон распадаться в наших руках. Среди наших открытий были древние хоровые мантии и гимны, которые когда-то были стандартом. Среди других находок были файлы, заполненные давно забытыми записями, в большинстве своем неразборчивые, которые заполняли множество коробок, оставленных на ржавых металлических полках.

– Я поднимусь на колокольню, – наконец сказал Патрик.

– Я могу посмотреть часовню? – спросила я Стерлинга, не только констатируя факт, но и спрашивая.

Он покачал головой.

– Я был так уверен, что это оно. Извини. Я думал… – Его слова затихли, разочарование проникло в его тон.

– Пожалуйста, пока сюда не пришли люди. Я хочу посмотреть, где поженились мои родители.

Бросив последний взгляд на обветшалое прошлое этой церкви, он кивнул и взял меня за руку. Наши ладони в латексных печатках все еще были на месте, когда мы поднялись по деревянным ступеням. От его веса дерево застонало, а резиновые подошвы моих теннисных туфель заскрипели в тишине. Шаг за шагом мы продвигались вверх по узкой лестнице.

Несколько раз лестница поворачивала, пока мы наконец не оказались на площадке. Над лестничной площадкой были еще ступеньки. Я всмотрелась в темноту, зная, что именно туда ушел Патрик. На лестничной площадке Стерлинг взялся за старую декоративную дверную ручку и потянул деревянную дверь на себя.

Дверь открылась в вестибюль часовни.

Мы вместе вышли на свежий воздух.

Старый деревянный пол был изрядно потерт, но в отличном состоянии. Над дверями, выходящими наружу, было поразительное витражное окно, утреннее солнце посылало цвета от рисунка к белым оштукатуренным стенам внутри.

Еще одна пара двойных дверей, и мы оказались внутри часовни.

Я втянула воздух, когда Стерлинг сжал мою руку.

– Здесь чудесно, – сказала я, обшаривая взглядом все вокруг – от рядов деревянных скамей до высоких окон вдоль стены и огромного витражного окна над алтарем.

Кафедра священника находилась в стороне, а место для хора было отгорожено более красивой деревянной отделкой. С другой стороны стоял большой рояль.

Я повернулась к Стерлингу со слезами на глазах.

– Спасибо.

Он покачал головой.

– Похоже, эта поездка была пустой тратой времени.

– Нет, неужели ты не понимаешь? Если бы не ты, меня бы здесь не было. Я знаю, что мой отец делал плохие вещи. Я знаю, что их брак не был идеальным, но они создали меня. Они любили друг друга, когда были здесь. И я бы прожила всю свою жизнь, не зная этого, не видя этого. Все это возможно благодаря тебе.

Отпустив мою руку, он обнял меня за спину и притянул к себе.

– Когда-нибудь я хотел бы быть тем, кто скажет тебе «да».

Его заявление немного смыло мою печаль.

– Мистер Спарроу, если это предложение, то нужно сделать его получше. Помнишь ту часть, где спрашивают?

Его палец пробежал по моей щеке, запах перчаток мешал, но настроение все еще не испортилось.

– Совершенно верно. Что это были за слова?

Я приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку.

– Когда вспомнишь, дай мне знать. – Я наклонила голову в сторону церкви. – Прежде чем приедет водитель, я хотела бы посмотреть…

– Ты уверена? – спросил он.

– Да.

Глава 32

Стерлинг

– Хорошо, солнышко, но сначала давай вернемся туда… – я наклонил голову в сторону лестницы. – …и подождем Патрика. Надеюсь, он что-нибудь нашел.

Арания посмотрела на часы.

– Сейчас чуть больше половины девятого. В какое время люди начинают работать?

– Офисы открываются в девять. Мне бы хотелось к тому времени быть уже далеко отсюда.

Мы проскользнули обратно в дверь в том направлении, откуда пришли, моя рука крепко обхватила ее, когда шаги сверху стали ближе. Мне не нужно было спрашивать. По выражению лица Патрика я понял, что его экскурсия была столь же плодотворной, как и наша в подвале. Он просто покачал головой, спускаясь по деревянным ступенькам перед нами. Когда Арания оказалась между нами, я пристроился сзади.

Замедляя шаг, мы в последний раз оглядели подвал, рассматривая остатки прошлых десятилетий, воспоминания, журналы и сувениры. Это были предметы, или то, что от них осталось, которые когда-то кто-то решил спасти. Или, может, это были вещи, которые никто не хотел выбрасывать. Как бы то ни было, мы не дали себе достаточно времени, чтобы тщательно обыскать каждый уголок.

Нам нужно немедленно убираться из этой церкви. И все же, судя по размерам обломков, я сомневался, что недели хватит на поиски.

У нас не было недели.

Наше время истекало.

Мы попытались, но ничего не вышло, и все же я не хотел признавать поражение.

Оказавшись снаружи, Патрик запер дверь и отправил сообщение водителю, пока я засовывал наши с Аранией синие латексные перчатки в карман джинсов и снова брал ее руку. Мы вместе направились к небольшому кладбищу.

И снова ее маленькая ручка задрожала в моей руке. Это был единственный внешний признак тревоги. Выпрямив шею и расправив плечи, она решительно направилась к огороженному кладбищу. Отпустив мою руку, она потянулась к щеколде.

– Арания, – сказал я, останавливая ее. – Я никогда не думал, что найду тебя и приведу сюда.

Она посмотрела на меня своими шоколадными глазами, полными самых разнообразных эмоций.

– Я рада, что так получилось.

Такая чертовски сильная.

Благоговейный трепет даже близко не подходил к описанию того восхищения, которое я испытывал к этой красивой, жизнерадостной женщине рядом со мной. Я ошибался, когда говорил, что она хрупкая. Это описание не давало ей той оценки, которую она заслуживала за все, что она пережила за последние двадцать шесть лет, или за то, чему я подверг ее в прошлом месяце.

В моих глазах ее сила превосходила мою или даже Патрика или Рида.

Да, каждый из нас мог посмотреть смерти в лицо и уйти невредимым. Для этого нужен стальной хребет и мертвое, неработающее сердце.

Арания сталкивалась с трудностями и встречала их с любовью и эмоциями, обнажая себя так, что это пугало меня до чертиков. Она столкнулась с потерей родителей, а затем и с возможностью создать семью, но Полин бросила ей это в лицо, и все же она не остановилась.

Она открылась Аннабель.

Она была готова рискнуть всем ради Луизы.

Она приняла мужчину, у которого были далеко не самые чистые мотивы, и позволила ему увидеть, что в жизни есть нечто большее, чем успех, деньги и месть.

Я потянул Аранию за руку, когда она начала входить.

– Я так тебя люблю.

Ее маленькая рука потянулась к моей щеке.

– Стерлинг, я тоже тебя люблю. Еще раз благодарю тебя за то, что ты сдержал свое обещание, был со мной во всем хорошем и плохом, и за то, что привел меня сюда. Мне жаль, что мы не нашли то, что хотели, – продолжала она, – но я чувствую, что нашла гораздо больше, чем несколько компакт-дисков. С каждым днем, с тех пор как ты ворвался в мою жизнь, я нахожу все больше себя.

Я поцеловал ее в макушку, шелковистые светлые волосы под моими губами наполнили меня запахом ее шампуня и лака для волос.

Сделав глубокий вдох, мы осторожно ступили между надгробиями. Когда я просмотрел надпись, то увидел, что некоторые могилы датируются 1800-ми годами. Немногие из них были поставлены во второй половине 1900-х годов, а затем мы подошли к небольшому камню прямоугольной формы. На его поверхности был вырезан крошечный ангел с лицом и телом младенца.

Арания МакКри.

От рождения до небес.

Наш ангел, пусть она знает, что была и всегда будет любима, пока мы не встретимся снова.

Отпустив мою руку, Арания упала на колени и провела пальцами по гравированному камню. Не поднимая глаз, она заговорила, ее голос дрожал, но был полон решимости, присущей только ей.

– Это сюрреалистично – видеть свое собственное имя.

Я присел на корточки и обнял ее, когда седан въехал на стоянку.

– Нам пора идти.

Она пристально посмотрела на меня.

– Как ты думаешь, мы могли бы выяснить, кто это, и устроить ей достойные похороны?

Я встал и покачал головой.

– Нет, гроб пуст.

– Что? – спросила она, все еще стоя на коленях на земле.

Я протянул ей руку и помог встать.

– Насколько я понимаю, там было тело. Рубио и мой отец эксгумировали его.

Выражение ее лица стало шокированным, она встала и отряхнула колени.

– Почему? Зачем им это делать?

Я покачал головой.

– Мой отец никогда не говорил об этом. Мать упоминала об этом на прошлой неделе, и МакФадден подтвердил это. Мать сказала, что это было сделано для анализа ДНК, и Аллистер сказал ей, что его обманули. Он сказал, что это ты.

– Нет, ты сказал…

Я потянулся к ее плечам.

– Я сказал, что ты… – я сделал ударение на этом слове. – …Арания МакКри, и я в этом уверен. Митохондриальная ДНК подтвердила это. Сидя за столом с тобой и Аннабель, не только твой цвет волос, но и твои манеры подтвердили это. Ты – Арания МакКри. Мой отец солгал. Как всегда.

– Мне грустно думать, что погибшего ребенка должным образом не почтили.

Я думал не об одном младенце, а о десятках, нет, сотнях, детей, которых не почитали должным образом: тех, кто пережил ад отрядов Спарроу и МакФаддена.

Я потянулся к руке Арании. Пока мы осторожно обходили надгробия и могилы, направляясь к железным воротам, на стоянку въехала еще одна машина.

Прислонившись к ожидавшему нас седану, Патрик поднял голову, его рука скользнула под куртку, пока он наблюдал за машиной, которая присоединилась к нам.

Черт.

– Нам нужно идти, – прошептал я.

Арания кивнула, мы закрыли ворота и поспешили к седану.

Недавно на стоянке появился «Бьюик» более старой модели, не черный, как наш седан, а с оттенком красного, ближе к бордовому. Когда мы поспешили к седану, водительская дверь открылась, и из нее вышла женщина лет пятидесяти.

– Могу я вам чем-нибудь помочь? – спросила она.

Наши ноги остановились, какое – то время мы молчали.

– Я Джеки Феллоуз, – представилась она. – Я здесь старшая служительница. Вы кого-то ищете?

– Нет, – ответил я. – Мы уезжаем.

Она шагнула к нам, пристально глядя на Аранию, а не на меня.

– Мисс, с вами все в порядке? Не хотите с кем-нибудь поговорить?

– Я в порядке, спасибо, – ответила Арания.

– У вас грустный вид.

Арания перевела взгляд с Патрика на меня и обратно на служительницу.

– Я пришла посмотреть на могилу, это оказалось… эмоциональнее, чем я ожидала.

Женщина сделала еще один шаг вперед.

– У меня нет ранних встреч. – Наконец она посмотрела на меня и выдавила улыбку. – Пожалуйста, пойдемте в церковь, там мы сможем поговорить.

Глава 33

Арания

Женщина направилась к церкви. Я всмотрелась в лицо Стерлинга, понимая, что войти в церковь и поговорить с этой женщиной, совсем не то, чего он хотел.

– Может быть, она сможет помочь, – прошептала я.

– Мне это не нравится, – его глубокий тон не оставлял места для возражений.

Я отпустила его руку.

– Тогда оставайся с Патриком. Я пойду одна.

– Черт возьми, нет, – прорычал он, хватая мою руку, когда мы прошли мимо Патрика и черного седана, следуя за Джеки Феллоуз, но не в подвал, где мы были, а во вход, ведущий нас в более новую пристройку, более современное крыло.

Лужайка снаружи была густо-зеленой, над дорожкой легкий ветерок шевелил недавно опавшие листья. Мирная обстановка противоречила тому, что творилось у меня в голове.

После того, как пастор Феллоуз отперла двойные стеклянные двери, она попросила нас следовать за ней через широкий вход и дальше по коридору. Стены были увешаны досками объявлений со всевозможными объявлениями и яркими бумажными рамками, напоминая мне о моей начальной школе.

На двери кабинета, где она остановилась, висела табличка с именем пастора Джеки Феллоуз. Следующая строка гласила: "Старший служитель".

Я глубоко вздохнула, когда мы вошли в ее маленький кабинет, она включила свет и открыла жалюзи. Из окна открывался вид на улицу перед церковью, а не на парковку или кладбище.

– Могу я предложить вам что-нибудь выпить? Кофе или воды?

– Нет, мы торопимся, – ответил Стерлинг.

– Нет, спасибо, – поправила я, потянувшись к руке Стерлинга. – Как я уже сказала, это было эмоциональнее для меня, чем я планировала.

– Пожалуйста, присаживайтесь… – Она указала на два стула напротив стандартного стола. – Моя секретарша скоро будет здесь, но мы можем сохранить встречу в тайне, если предпочитаете. Во-первых… – она наклонилась вперед в своем кресле, когда мы со Стерлингом сели, – …как я уже сказала, я Джеки. А вы?

– Я… я… – я начала первой. – Кеннеди Хокинс.

– Миссис Хокинс?

– Мисс, – ответила я, – и мой…

– Мы с Кеннеди встречаемся, – ответил Стерлинг. – Я ее парень.

Я сдержала улыбку, все еще не уверенная в этом статусе. Как он упомянул вчера вечером, Стерлинг Спарроу едва ли был мальчиком. Было также ясно, что он не называл своего имени.

– Кеннеди, – голос Джеки был успокаивающим, несмотря на то, что мужчина рядом со мной вел себя невежливо. – Не хотите ли поговорить наедине?

– Нет, – быстро ответила я. – Он помог мне раскрыть кое-какие семейные тайны. Видите ли, меня удочерили, и теперь я пытаюсь разобраться в семейной истории.

Мой в основном правдивый ответ, казалось, немного успокоил пастора.

– Ну, как вы, наверное, знаете, – начала она, – это очень старая церковь. Наша часовня была построена в 1851 году. Что такого есть в нашей Церкви и на нашем кладбище, что, по вашему мнению, связано с историей вашей семьи?

– Из рассказов, которые мне удалось собрать воедино, – ответила я, – одно время мой отец был близок с одним здешним священником. Кажется, его звали Кеннет Уоткинс.

Джеки кивнула.

– Он довольно долго был здесь старшим служителем. Хотя многие служители любят переезжать, я понимаю, почему он был здесь так долго. Я признаю, что руководить в этой церкви – это драгоценность.

– Он… могу я с ним связаться? – спросила я.

– Нет, мне очень жаль. Он умер. Я… – она, казалось, размышляла, что сказать дальше: – …третий старший пастор после священника Уоткинса.

Я глубоко вздохнула, чувствуя себя в очередном тупике.

– Кеннеди, что вы надеялись найти?

Я пожала плечами, переводя взгляд с пастора на Стерлинга и обратно. Его темные глаза были устремлены на меня, челюсти сжаты. Ни для кого не было секретом, что он чувствовал себя неуютно и хотел уйти.

– Я действительно не знаю, – честно ответила я. – Есть такая бабушкина сказка…

Стерлинг выпрямился, и каждая клеточка его тела выражала неодобрение тому, что я говорила.

Я судорожно сглотнула.

– Предположительно, мой отец был близок с пастором Уоткинсом, и мой отец оставил что-то пастору на хранение. Я даже не знаю, что это было, но знаю, что должна найти это.

– Это целая история. Спрятанное сокровище?

На моем лице появилась улыбка.

– Я знаю, это звучит неправдоподобно. Все нормально. – Я начала подниматься. – Спасибо, что уделили мне время. Мы можем…

– Кеннеди…

Я остановилась.

– Не могли бы вы сообщить мне еще что-нибудь об этом сокровище?

Я посмотрела на Стерлинга и раскрыла ладонь в его направлении.

– У меня есть ключ.

Стерлинг неохотно полез в карман джинсов, достал ключик и положил его мне на ладонь.

Джеки Феллоуз вздохнула и откинулась на спинку стула.

– Это очень необычно.

– Я знаю. Мне очень жаль тратить впустую…

– Не могли бы вы сказать мне, чью могилу вы посещали?

Я не хотела говорить ей о себе. Вместо этого мой разум искал имена, которые я прочитала на надгробиях. Правда заключалась в том, что я не обращала такого пристального внимания ни на кого, кроме себя. И тут я вспомнила имя, которое читала.

– Валентину Шедоус, – ответила я. – Я знаю, что это маловероятно, но я вычитала это имя в семейной Библии.

– Шедоус были хорошо устроенной семьей в Кембридже до того, как их дети переехали в большой город. Если вам понадобится дополнительная помощь с информацией о них, я буду рада помочь вам.

Я встала, как и Стерлинг.

– Спасибо еще раз.

– Кеннеди, – сказала пастор Феллоуз, – еще кое-что. Я не уверена, поможет ли это вам или нет. Однако, будучи связанной с Шедоус… ну, мне всегда было любопытно. Старший служитель передо мной рассказал мне кое-что. Он также не знал, что это было. Однако в течение многих лет мы держались за это.

Мои глаза расширились, я снова перевела взгляд с Джеки на Стерлинга.

– Что?

Она встала и подошла к большой книжной полке позади стола, одна из которых занимала всю стену почти до потолка. Корешки многих книг казались старыми, хотя были и более новые издания. Пройдя вдоль полки и обратно, она бормотала себе под нос. Она потянулась вверх, встав на цыпочки, чтобы достать что-то с более высокой, менее доступной полки.

– Я могу вам помочь? – предложил Стерлинг.

– Спасибо. Эта… – указала она. – …с потертым кожаным корешком.

Стерлинг наклонился над ней и достал книгу. При этом его шея выпрямилась.

Он опустил книгу. Повертев ту в больших руках, он заметил замок, где должны были находиться страницы.

– Это не книга.

Служительница Феллоуз взяла ту из его рук и повернулась ко мне.

– Это то, что годами передавалось между старшими служителями. Было несколько разговоров о том, чтобы взломать замок, но казалось, что тайна вытеснила необходимость узнать ее содержание. Кеннет Уоткинс был столпом, человеком, которого высоко ценили в этой общине. Я надеюсь, что в память о нем, если ваш ключ подойдет, вы будете уважать его преданность вашему отцу. Я…ну, никто не хочет верить, что пастор Уоткинс будет скрывать что-то, что навлечет позор на его имя или на эту церковь.

Она протянула мне шкатулку.

Мой пульс участился, я держала коробку, которая издали казалась книгой в кожаном переплете. В моих руках она была значительно легче, чем должна быть книга такого размера. Я проглотила эмоции, что– внутри зашумело.

– Спасибо.

– Хотите посмотреть, работает ли ваш ключ? – спросила она.

У меня снова задрожали руки.

– Я… я думаю… если вы не возражаете. Я хотела бы сделать это в одиночестве.

Она кивнула и обошла стол.

– Я дам вам обоим минутку. Если ключ подходит, то она ваша. Если нет, пожалуйста, оставьте ее на моем столе, и, возможно, в другой день тайна будет открыта.

Как только дверь закрылась, я положила коробку на стол служителя и повернулась к Стерлингу. Его взгляд был темным, но выражение лица изменилось от беспокойства и раздражения, что я разговариваю с служителем, до предвкушения.

– Черт, – прорычал он себе под нос. – Может, это оно и есть.

Я повозилась с ключом, наконец-то протянув тот ему.

– Пожалуйста, сделай это. Ты же со мной. Это все, чего я хочу. Я не могу ее открыть. Я не могу видеть, если там есть фотографии.

– МакФадден сказал про диски.

Я протянула руку с ключом.

– Пожалуйста, Стерлинг.

Может, мужчина рядом со мной был не злодеем, а прекрасным принцем, и вместо туфельки, которая должна подойти, это был ключ.