Текст книги "Ложь (ЛП)"

Автор книги: Алеата Ромиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Официантка, которая приветствовала нас, сказала, что, поскольку она и повар застряли, они решили держать закусочную открытой для застрявших путешественников. В настоящее время было минимум постоянных клиентов.

Вдоль барной стойки, обращенной к большому грилю и спине крупного мужчины, одетого в засаленную белую поварскую форму, сидели трое мужчин, сидевших по меньшей мере в табурете друг от друга. Напротив нас в ресторане расположилась семья из четырех человек. Мать и отец казались измученными, однако их дети были благословлены избытком энергии.

– Что вам принести, ребята? – спросила официантка.

Морщины выдавали ее возраст, а стройное тело заставляло меня думать, что жвачка, которую она жевала, была просто заменой сигарет, которые она предпочитала.

– Кофе и бургер, – сказал Дэниел, глядя поверх официантки на большое меню над грилем.

– Я буду горячий шоколад и вегетарианский омлет.

– Не хотите ли тост к нему? – спросила она.

– Да, пожалуйста, пшеничный, если есть.

Когда она ушла, Дэниел потянулся через стол к моей руке.

– Возможно, это и не имеет смысла, но я сделаю все возможное, чтобы защитить нас, всех нас.

Я кивнула, больше не зная, чему верить. Как много в нашей жизни было лжи? Я даже не была уверена, что хочу знать.

Отпустив мою руку, он полез в карман пальто и вытащил оттуда что-то золотое. Он разжал руку. На его ладони лежал золотой браслет с двумя амулетами: медальон в форме сердца и маленький старомодный ключик.

– Что это такое? – спросила я. – Где ты его взял?

Он явно не был новым, скорее дешевым антиквариатом.

– Мне его дал преподобный Уоткинс. Ты помнишь его жену?

Я кивнула, вспомнив, как она суетилась перед свадьбой и во время нее.

– Она была очень мила.

– Она умерла несколько лет назад, – сказал Дэниел. – Когда я рассказал ему о тебе и ребенке, он попросил меня отдать это тебе – для Арании.

На глаза навернулись слезы.

– Он сказал, – продолжал Дэниел, – что его жена всегда носила его. У них никогда не было детей. Он хотел знать, что браслет будет передан дальше.

Я сняла браслет с его руки.

– Это было мило.

– Он сказал, что это много значит для нее. Он надеялся, что браслет и дальше будет воплощать чувства.

Вернув ему браслет, я протянула руку. Дэниел обернул золотые звенья вокруг моего запястья и застегнул застежку. Подняв руку, я потрясла подвесками.

– А в медальоне что-нибудь есть?

– Фотография церкви.

Я улыбнулась.

– Церковь, где мы венчались. Мне это нравится.

– Она немного выцвела, но если открыть, то сразу видно.

Ногтем большого пальца я открыла медальон. Изображение внутри было крошечным и выцветшим, но я узнала церковь. Затем я зажала маленький ключ между большим и указательным пальцами.

– Он выглядит почти как настоящий ключ, а не как талисман.

Дэниел пожал плечами.

– Ключ к его сердцу, сказал преподобный Уоткинс.

Я вздохнула, прислонилась спиной к виниловому дивану и пошевелила пальцами ног. Даже в сапогах они были холодными. По крайней мере, у меня уже давно не было схваток. Я посмотрела на мужа.

– Я рада, что ты поговорил с ним. Выглядишь спокойнее.

– Это было хорошее решение. Он помог мне больше, чем я могу выразить словами. Энни, у нас все получится.

Глава 29

Арания

– Арания.

Мое имя прозвучало издалека, диван прогнулся и меня коснулось тепло. Открыв глаза, я увидела, что в комнате почти совсем темно. Как и пристальный взгляд, устремленный на меня сверху вниз. Все еще одетый в костюм с Мичиган-Авеню, Стерлинг положил руку мне на бедро.

– К-который час? – спросила я, внезапно осознав, что заснула после того, как допила бокал вина.

Двигаясь вверх, его большая рука коснулась моей щеки.

– Ты ела?

Я заставила себя сесть.

– Темно.

Небо за окнами было бархатисто-черным, город внизу сиял огнями. Там, на озере Мичиган, поверхность была усеяна огнями различных лодок, в то время как выше тьма продолжалась вечно. Оглянувшись на красивое лицо Стерлинга, я увидела, что его черты застыли.

Я покачала головой.

– В чем дело? Почему ты так поздно? Рид сказал, ты возвращаешься домой около семи. Были проблемы с квартирами?

– Квартирами? – спросил Стерлинг.

– Да, что-то о Национальном историческом…

– Нет, – перебил он, – это решено.

Сняв с себя пиджак и оставив его на диване, Стерлинг взял меня за руку и предложил встать.

– Ты уже поела?

Бодрость возвращалось.

– Нет, ждала тебя.

Долгий вздох наполнил комнату, когда он ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки.

– Тогда пойдем поедим.

– Стерлинг, ты должен дать мне знать, что происходит. Ты постоянно следишь за мной через Патрика. Я даже не знаю, как зовут твоего водителя.

– Патрик знает, – сказал он, когда мы шли на кухню.

Мои шаги замерли.

– Неужели? И это твой ответ? Мне плевать, если Патрик знает.

Стерлинг остановился и повернулся ко мне.

– Не делай этого, Арания, только не сегодня.

Мой гнев рос по мере того, как я продолжала идти.

– Что не делать? Я пытаюсь поговорить с тобой.

В поле зрения появились часы на микроволновке.

– Уже больше десяти. Больше десяти вечера.

Каждое заявление было громче предыдущего.

– Когда я проснусь завтра, тебя уже не будет. Обычно так и бывает. Я ждала, чтобы поговорить с тобой сегодня, а ты оставил меня здесь одну до десяти часов. Я чертова пленница в этой квартире. Я должна была быть со своей подругой, с Винни, организовать приветственный ужин, а не торчать здесь.

– Ты никогда не бываешь одна.

– Ты меня слышишь? Я застряла здесь.

Словно не обращая на меня внимания, Стерлинг подошел к духовке и прихватками вытащил остатки курицы на ужин. Очевидно, в какой-то момент Лорна выключила огонь, потому что теперь он не горел, и казался холодным.

– Мы можем разогреть, – предложил он.

Почему так сексуально смотреть на мужчину у плиты, даже если он сам не готовит?

– Стерлинг.

Оставив форму для запекания на плите, он повернулся ко мне.

– Тебе просто придется смириться с тем, что случается всякое. Я имею с ними дело. Они требуют времени. Это то, чем я занимаюсь. Это не может остановиться.

– И ты должен понимать, что я не буду в плену.

Он сделал один большой шаг в мою сторону.

Я ахнула, когда он схватил меня за плечи.

С каждым словом хватка Стерлинга становилась все крепче, челюсти сжимались все сильнее, а слова становились все более отрывистыми.

– Давай, Арания, выговорись. Вытащи это из своего сознания, а потом, когда ты озвучишь свое недовольство, закатишь истерику, мы съедим наш гребаный ужин.

Как он посмел преуменьшить то, что я чувствовала себя ребенком.

– Отпусти меня. Я иду спать.

Его пальцы сжались еще крепче.

– Ты поешь. Это чертовски глупый спор, но раз уж ты его выбрала, то и я предпочитаю его выиграть. – Его хватка ослабла. – А теперь сядь, мать твою, и я разогрею еду.

Когда я только уставилась на него, он перефразировал:

– Ты сядешь, черт возьми?

Пыхтя и бормоча себе под нос несколько уничижительных фраз, я сделала так, как он просил, и только потому, что он просил, сидя на одном из табуретов у стойки. Мой мозг говорил мне, чтобы я отпустила свои опасения, что настроение было неправильным, но если я видела Стерлинга только час или два в день, какой у меня был выбор?

Я сделала глубокий вдох.

– Стерлинг, я также хочу поговорить о сенсоре в лифте.

Он поливал соусом куриные грудки на тарелках, когда повернулся ко мне, качая головой.

– У тебя чертовски безупречное чувство времени.

– Почему? Может, это лучше обсудить в три часа ночи или в какое-нибудь другое богом забытое время, когда ты просыпаешься? Может, в семь вечера, когда ты должен быть здесь? Как насчет ланча, если ты когда-нибудь встретишься со мной за ланчем? Я не уверена, Стерлинг, когда самое подходящее время сказать тебе, что я хочу, чтобы мой чертов отпечаток руки открывал этот гребаный лифт?

Он поставил тарелки в микроволновку и нажал соответствующие кнопки.

– Арания.

Я ждала продолжения. Зазвенела микроволновка.

– Скажи мне, – потребовала я.

Поставив две тарелки на стойку, он добавил приборы и салфетки. Подойдя к холодильнику, он вернулся с двумя бутылками воды. Поставив их рядом с тарелками, он сел на табурет рядом со мной и повернулся ко мне.

– Ты закончила? Мы можем поесть?

Я в отчаянии закрыла глаза.

– По крайней мере, ответь мне.

– Скажи, почему ты хочешь открыть лифт.

Я подняла вилку, но теперь уронила ее, и звон о тарелку эхом разнесся по кухне.

– Почему, черт возьми, ты думаешь, что я хочу пользоваться лифтом?

– Ты здесь не пленница. Если бы захотела уйти после работы сегодня или в любой другой вечер, когда меня здесь не будет, ответ был бы так же прост, как звонок Патрику.

– А если он занят? Что, если он с тобой?

– Тогда тебе не нужно выходить, – сухо ответил Стерлинг.

– Ты вообще себя слышишь? Если я не пленница, то мой приход и уход не должны зависеть от других людей.

Стерлинг отодвинул тарелку на стойку.

– Я черт побери, был здесь, в этой квартире, чуть позже семи, но что-то случилось, что-то, что требовало моего участия. Я должен был позвонить, но к тому времени, как я проверил тебя, ты уже спала. Я оставил тебя там, пока мы не пришли к какому-то выводу.

– Ты пришел к какому-то выводу? Это касается и меня?

– Да.

Я скрестила руки на груди.

– Хорошо, великий и могущественный, каково твое решение?

– Утром мы с тобой уезжаем из города.

Я покачала головой.

– Что? Нет. Винни только что приехала. Я не собираюсь уезжать из города. На завтра у меня запланированы переговоры с двумя крупными магазинами. Платья – хит, и они хотят обсудить будущие товары. – Мое сердце забилось быстрее. – Стерлинг, у меня есть жизнь и бизнес, если ты забыл.

Его подбородок поднялся еще выше.

– Есть. И что может быть лучше для тебя, уйти, чтобы уменьшить ощущение ловушки, чем когда Винни здесь, чтобы помочь Яне? Вместе они смогут справиться с Чикагским офисом. Если есть ситуация, которая требует твоего участия, они могут позвонить.

Слезая с табурета, я прошлась к окнам и обратно. Мое отражение оказалось противоположностью человека, наблюдавшего за мной темным взглядом. Хотя его пиджак был снят, а галстук ослаблен, он, тем не менее, сохранял вид модного и властного человека. Я выглядела растрепанной, мои волосы были взъерошены, а свитер помят, благодаря моему незапланированному сну.

Я повернулась к нему, наши взгляды встретились.

– Ты не имеешь права принимать решения относительно моего бизнеса. Это запрещено.

Он усмехнулся.

– Это решение не касается твоего бизнеса. Речь идет о том, чтобы мы с тобой уехали из города, потому что так будет лучше. То, как это влияет на «Полотно греха», является побочным продуктом. Это твое дело. Подготовь все перед отъездом. Мы уезжаем.

– Только не завтра. Вдобавок ко всему, у меня назначена особая встреча с одним человеком, с которым я познакомилась на ужине в тот вечер, когда ты устроил мне засаду. У нее есть потенциал стать великим представителем «Полотно греха». Она интересуется некоторыми эксклюзивными проектами. Стерлинг, это не может ждать. И…, – продолжала я, – … у Винни происходит что-то личное. Я не хочу оставлять ее одну.

Встав, он подошел ко мне и потянулся к моим плечам, на этот раз мягче.

– Все это может подождать. Патрик, возможно, упоминал, что ты чувствовала себя в ловушке. Я все понял. Это не входит в мои намерения, но такова реальность происходящего… – Отпустив одну руку, он сделал жест между нами. – … эта жизнь, мы и я. Я всецело за новые свидания. Я за прогулки в парке и на берегу моря. Даже их нужно спланировать и убедиться в безопасности. Ты видела только Патрика, но за нами следили и защищали другие. Не надо бежать в торговый центр, продуктовый магазин или даже гребаную пекарню. Что бы ты ни хотела, скажи мне, Патрику, Лорне или даже Яне. Я не буду извиняться за реальность того, как это происходит, потому что выигрыш того стоит.

– Да? – спросила я. – Ты уверен?

Его руки переместились на мою талию.

– Без сомнения. То, что ты здесь, что ты в безопасности, и твое чертовски потрясающее тело в моих руках.

Он поднес палец к моим губам.

– Даже слышать твой нахальный, умный рот… – он поцеловал меня в лоб. – …оно того стоит. – Он потянулся к моей руке. – А теперь ешь или смотри, как я ем. Просто подойди сюда.

Шаг за шагом я следовала за ним, пока он вел меня обратно к барной стойке.

Прежде чем сесть, я сказала:

– Я выпью еще бокал вина. Хочешь один?

Он сморщил нос.

– Не ту сладкую гадость, которую ты любишь. Я открою бутылку Мерло.

– Ладно. Мой стакан стоит в гостиной. Я сейчас вернусь.

Прослеживая пройденный нами путь, я мысленно вернулась к разговору.

Хотя я и проиграла часть своей борьбы, я была непреклонна насчет завтрашнего дня. Я не могла уехать из города утром. Встреча, о которой я упоминала, была с Полин МакФадден. Она попросила лично встретиться со мной. Если бы ее муж продолжал претендовать на Белый дом, то облачить ее в одежду от «Полотно греха» было бы большим маркетинговым триумфом.

Взяв телефон, который оставила лежать рядом с бокалом вина, я коснулась экрана и ввела свой пароль. У меня был один пропущенный звонок и два текстовых сообщения.

Первое текстовое сообщение от Луизы:

«ХОТЕЛА СООБЩИТЬ, ЧТО У МЕНЯ РАСШИРЕНИЕ НА ТРИ САНТИМЕТРА. ДОКТОР СКАЗАЛ, ЧТО Я МОГУ ОСТАВАТЬСЯ В ТАКОМ СОСТОЯНИИ В ТЕЧЕНИЕ СЛЕДУЮЩИХ ДВУХ НЕДЕЛЬ, НО СХВАТКИ БРЭКСТОНА-ХИКСА ПРОИСХОДЯТ ВСЕ ЧАЩЕ. Я РАДА, ЧТО ВИННИ С ТОБОЙ, НО Я БЫ ХОТЕЛА, ЧТОБЫ ВЫ ОБЕ БЫЛИ ДОМА.»

Я вздохнула. Да, нам со Стерлингом нужно поговорить, и если уж я отправляюсь в путешествие, то именно в Боулдер.

Звонок и текстовое сообщение от Винни:

«ВСЕ. ЗАРЕГИСТРИРОВАЛАСЬ. ТЫ НЕ ОТВЕТИЛА. ЕСТЬ КАКИЕ-НИБУДЬ НОВОСТИ ОТ ТВОЕГО ДРУГА? ЕСЛИ Я НЕ УЗНАЮ БОЛЬШЕ К УТРУ, Я ПОДУМЫВАЮ ПОЗВОНИТЬ В ПОЛИЦИЮ. СЕГОДНЯ Я БЫ ТАК И СДЕЛАЛА, НО ПОСЛЕ ДВУХ БУТЫЛОК ВИНА Я, ВЕРОЯТНО, НЕ ОЧЕНЬ ХОРОШИЙ СВИДЕТЕЛЬ.»

Я ответила Винни:

«РАДА, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА ЭТО. ИЗВИНИ, ЧТО ПРОПУСТИЛА ТВОЙ ЗВОНОК. ПОКА НИКАКИХ НОВОСТЕЙ. НАДЕЮСЬ, К УТРУ МЫ ЧТО-ТО УЗНАЕМ. ПОСПИ НЕМНОГО.»

Она ответила немедленно:

«СПАСИБО ЗА ПОПЫТКУ. УВИДИМСЯ УТРОМ.»

Когда я вернулась на кухню, Стерлинг стоял возле бутылки Мерло, штопор был на месте, частично в пробке, с телефоном в руке и мрачным выражением лица.

– Если твой телефон так сильно тебя беспокоит, почему бы тебе не перестать на него смотреть? – спросила я.

Его темные глаза встретились с моими.

– Ты хочешь мне что-то сказать?

Пожав плечами, я достала бутылку Москато из холодильника, вытащила пробку и налила немного прохладной, освежающей жидкости в свой стакан.

– Кроме того, что я не могу уехать завтра, у Винни есть личные дела, и я хочу, чтобы Рид сделал отпечаток моей руки для лифта, больше ничего не приходит в голову.

– Как насчет Луизы?

Я поднесла край бокала к губам, поджала губы и приготовилась пить, а затем медленно опустила бокал обратно на стойку.

– Что насчет Луизы?

– Когда ты собиралась сказать мне, что у нее могут начаться роды в любой момент?

– Какого хрена? – спросила я. – Откуда ты это знаешь?

– Я не специалист по младенцам, – сказал он. – Но разве расширение не означает, что роды неизбежны?

Я склонила голову набок.

Ублюдок читал мои смски.

– В большинстве случаев зачатие означает, что роды неизбежны. Никто не хочет, чтобы это дерьмо продолжалось дольше девяти месяцев. – Моя рука потянулась к бедру. – Ты не хочешь мне что-нибудь сказать, например, почему читаешь мои сообщения?

– Арания, кое-что происходит.

Я взяла бокал и сделала большой глоток. Мой тон сочился сарказмом.

– Я могу быть мудаком, потому что это все для твоей безопасности, бла-бла.

Бокал, который я держала в руке, мгновенно выпал из моей руки. Комната огласилась эхом разбитого стекла, когда оно ударилось о фартук за мойкой. Хрустальные осколки взорвались, а белое вино брызнуло на гранитную столешницу.

Мои глаза широко раскрылись, пульс участился.

– Какого хрена, Стерлинг?

– Теперь я завладел твоим чертовым вниманием?

Я сделала шаг назад.

– Да что с тобой такое?

Его челюсти сжались, а сухожилия на шее напряглись еще сильнее.

– Будь готова завтра в семь утра. Ты будешь доступна по телефону, в основном, а также через интернет. Я уверен, что Винни Дуглас справится с твоими звонками и с твоей особой встречей. Когда речь зайдет о ребенке Луизы, если тебе разрешат поехать в Боулдер, то только со мной или Патриком. А теперь либо ешь, либо не ешь.

Глава 30

Стерлинг

Взгляд Арании пронзил меня насквозь, белое вино продолжало капать с плитки, собираясь в лужицы на граните, а хрустальные осколки усеивали стойку и пол.

К черту.

Лорна разберется с этим утром.

Арания хотела знать, что со мной не так.

Это был ее вопрос. Мой язык был почти откушен пополам, когда я заставил себя оставить этот вопрос без ответа. На самом деле, со мной случилась куча дерьма – прямо сейчас эпицентром была женщина, стоящая передо мной. Любой другой человек в мире сказал бы: "Да, мистер Спарроу.” Даже женщины. Черт возьми, они садились на частные самолеты и чартерные яхты.

Не Арания.

Нет, все, что связано с ней, было гребаной борьбой.

– Если мне будет позволено, – сказала она, подчеркивая слово, которое я использовал, и привлекая мое внимание к ее дерзким губам и раскрасневшемуся лицу.

– Пошел ты, Спарроу. Ты мне не начальник, не правитель и вообще не тот, кем себя возомнил. Я поеду туда, куда захочу, и это включает в себя то, что я не поеду куда-нибудь, например, в твое убежище завтра в семь часов утра.

Я шагнул ближе, делая сознательное усилие, чтобы не коснуться ее. Сейчас мой гнев и беспокойство были слишком переменчивы. Я не мог рисковать, не зная своих собственных сил, только не снова.

Я не был бы своим отцом.

– Ты все еще не понимаешь, – сказал я. – В твою первую чертову ночь в Чикаго тебя отравили.

– Это ты постоянно твердишь мне, что теперь я в безопасности.

– Так и есть, когда следуешь этим чертовым правилам.

Она сделала глубокий вдох.

– Значит, поехать на рождение ребенка моей лучшей подруги или отказаться поехать с тобой завтра – равно нарушить твои чертовы правила? Что ты собираешься делать, Стерлинг, потому что я планирую сделать и то, и другое? Каков твой план, отшлепать меня по заднице? Я уже не ребенок.

– Я мог бы поверить тебе, если бы ты перестала вести себя так.

Глубоко вздохнув, я потянулся к ее подбородку, и ее бархатистые глаза встретились с моими. Вместо мягкой замши ее глаза были наполнены огнем, бушующим адом. Взгляд, направленный на меня, дал мне понять, что это я зажег спичку. Мой тон стал глубже.

– Солнышко, если ты ослушаешься меня по любому из этих вопросов, хотя, само собой разумеется, что о сидении не может быть и речи, будь уверена, когда я говорю, что твоя задница будет наименьшей из твоих забот.

Сделав шаг назад из моих объятий и не сказав больше ни слова, Арания развернулась на каблуках, оставив свой несъеденный ужин на столе, и вышла из кухни к лестнице.

Блять!

Я не так планировал свой вечер – наш вечер. Все пошло к черту, как только я добрался до дома. Я уже выходил из гаража, когда Рид остановил лифт на втором этаже. Это был код, наш способ предупредить меня, что мое присутствие необходимо.

2,5 часа назад…

Как только металлическая дверь открылась, я был встречен мрачным выражением его и Патрика лиц. Не говоря ни слова, Рид протянул мне записку.

Лесли Милтон.

25 лет.

Блондинка/милая – не модель.

Живет на Гейдж-Парк.

Парень – Пракстон, Пакстон или Престон?

Телефон: ХХХ – ХХХ – ХХХХ

– Какого хрена? – спросил я.

– Это мне дала Арания. Это ее почерк, – сказал Рид.

– Зачем?

Откуда, черт возьми, ей знать что-нибудь о женщине, которая подсунула ей отраву?

Откуда у нее такая информация?

Ноздри Рида раздулись.

– Лесли была подругой Уинифред, которую она собиралась навестить здесь, в Чикаго.

– Ты что, издеваешься?

Патрик покачал головой.

– Гребаный маленький мир.

В ошеломлении я упал в одно из кресел за столом. Эта связь была как удар под дых. Инцидент был исчерпан. Мое заявление сделано. Полиция и комментаторы новостей сделали все возможное, чтобы это исчезло в царстве нераскрытых убийств. Мы двинулись дальше.

– Я встречался с Винни, – сказал Патрик. – Она такая же упрямая, как и некоторые другие женщины в этом месте. Она не собирается отпускать это. – Он покачал головой. – Знаю, она не отступится. Из-за неопознанного состояния тел имена жертв не разглашаются. Судебно-медицинская экспертиза округа Кук забита до отказа. Без статуса приоритета могут пройти месяцы, если вообще пройдут. Многие теряются в суматохе. Но если она начнет давить…

– Это не приведет к Спарроу, босс, – сказал Рид.

Нет.

– Нет, – ответил я. – Но если Арания узнает подробности – даже не зная, кто это сделал, – тогда она увидит всю грязь, всю отвратительную правду преступного мира. Я чертовски хочу скрыть это от нее. Держите ее розовые очки на месте.

– Самое большее, что Уинифред узнает, – сказал Рид, – это то, что Лесли Милтон пропала без вести. Пракстон любил сорить наличными. Может, он увез ее на какой-нибудь тропический остров.

Патрик провел рукой по своей едва заметной светлой пятичасовой щетине, его челюсть вытянулась.

– Я не был уверен, что скажу что-нибудь, но сегодня Винни поставила Аранию в неловкое положение, задав миллион вопросов. Я не все слышал, но она очень любопытна.

Я прищурился.

– О чем?

– Обо всем. Мисс МакКри не дрогнула, но процесс ее утомил. К середине дня я убедил Аранию съездить в доки и проверить груз шелка – убраться из конторы.

Черт, значит, ее день был таким же хорошим, как и мой.

– Яна? – спросил я.

Патрик покачал головой.

– Тверда, как скала. После всего, через что прошла эта женщина, говорить с Винни о мисс Хокинс было так же легко, как рассказывать ребенку сказку на ночь.

– Ты сделал правильный выбор насчет нее, – сказал я.

– Спасибо. Как долго мисс Уинифред Дуглас планирует пробыть в Чикаго?

– Это должно было быть до среды, но они решили взять всю неделю, так что теперь до пятницы, – ответил Патрик.

– Чем больше она будет волноваться из-за Лесли, тем больше расстроится Арания.

– Я скажу Арании, что ничего не могу найти, – предложил Рид. – Или совру и скажу, что Лесли и Пракстон сели на самолет до Бора-Бора.

Я покачал головой.

– Нет. Ты бы солгал Лорне?

– Это совсем другое дело. Она давно потеряла свои розовые очки.

– Это другое дело, но не самое главное, – сказал я. – Арания просила меня не лгать, сказать ей правду, как бы это ни было неприятно.

– Это касалось всего? – спросил Рид.

Встав, я сделал шаг в одну сторону и развернулся, идя в другую.

– Обещание относилось к ее семье, но если я солгу об одном, она никогда не поверит мне ни в чем другом. Я не… нет.

Я повернулся к Риду.

– А что будет, когда тела опознают? Что произойдет, когда власти скажут, что МакБрайд и Милтон были убиты в начале прошлой недели?

– Винни сказала, что недавно разговаривала с Лесли, – сказал Патрик.

– Рид, если мы сможем получить доступ к записям ее телефонных разговоров и выяснить, когда произошел этот звонок, то, возможно, все получится. Если она разговаривала с Лесли до вечера прошлого воскресенья, то да… Я бы не предложил Бора-Бора, но кто может сказать, что МакБрайд и Милтон не покинули город до возвращения?

– Я не лгу Арании, – сказал я. – Они оба посмотрели на меня. – Я также не говорю ей всей правды. Я увезу ее из города, пока Винни не уедет.

Патрик покачал головой.

– Послушай, я знаю, что ей это не понравится. Если она останется здесь с Винни, будет только хуже.

– Мы подготовим самолет, – сказал Патрик. – Куда ты хочешь полететь?

Я чертовски не хотел никуда лететь. У меня было слишком много вещей, которые требовали моего присутствия.

– Даже не знаю.

Я посмотрел на Патрика.

– У тебя есть идеи? Она что-нибудь говорит в твоем присутствии?

Он склонил голову набок.

– Сегодня в порту Чикаго она смотрела на озеро Мичиган. Там было солнечно, прохладно и идеально.

Я кивнул.

– Забудь о самолете. Зафрахтую лодку в Колумбийском яхт-клубе, какую-нибудь милую. Проверь экипаж. На озере Мичиган сейчас лето. Круиз сейчас – это лучшая идея, чем зимой.

Возможно, это единственная причина, по которой все было лучше, потому что я был уверен, что быть увезенной на следующий день после прибытия подруги, не пойдет на пользу Арании.

Настоящее…

Я потянулся за ключом от спальни, уверенный, что она заперта. Толкнув дверь внутрь, я позволил глазам привыкнуть к темноте комнаты.

Я подождал, прежде чем подняться в комнату. Проводя время в кабинете, я надеялся, что со временем Арания поймет, что я был прав. Возможно, она этого не поймет, но согласится, что я знаю, как лучше, и что уехать из города будет не так уж и сложно.

В поле зрения попала темная комната. Я осмотрел остальные двери. Двери туалета и тренажерного зала были закрыты. Дверь в ванную была открыта, и в комнате было темно.

Я чертовски хотел принять душ, но мне нужно было прикоснуться к ней, чтобы знать, что она спит.

Когда я подошел ближе к кровати, в поле зрения появились слегка помятые покрывала. Стопки подушек у изголовья кровати, едва тронутое одеяло. Мое сердце забилось быстрее, когда я потянулся к выключателю лампы на ближайшем прикроватном столике.

Комнату залил мягкий золотистый свет.

Мой пульс участился.

– Арания.

Ее имя эхом разнеслось по пустой спальне.

Я бросился в ванную, в гардеробную и в тренажерный зал. Везде было темно и пусто.

Дьявол, Арания, где ты, черт возьми?

Глава 31

Арания

Слезы не давали мне дышать, когда я сидела одна в темной кухне, глядя на огни города через высокие окна. Они были там, как и кухня вокруг меня, но ничего из этого не было замечено. Все мое тело дрожало от волнения, пока я пыталась проглотить еду и остановить слезы. Я не была уверена, был ли мой приступ легкой истерики вызван порезом на пальце, тем фактом, что я злилась на Стерлинга, или потому, что мне было грустно, что ночь пошла к черту.

Все вышесказанное, вероятно, было правильным ответом.

Сидя за столом с проклятым бумажным полотенцем, обернутым вокруг пальца, я заставила себя поесть. Это мой урчащий желудок убедил меня спуститься на кухню; моя гордость была причиной, почему я прокралась тихо.

Я не была готова к встрече со Стерлингом.

Не после того, что он сделал – после того, как он вел себя.

Он сказал, что я вела себя по-детски.

Да пошел ты, Стерлинг.

Я не стала швырять чертов бокал вина в стену и оставлять мусор на кого-то другого.

Как только я вернулась на кухню, я была встречена визуальным доказательством его нелепого поведения. Ты можешь подумать, что человек, который сделал это, убрал бы все. Черт, он даже не убрал еду и не помыл за собой гребаную посуду.

Насколько трудно было перенести тарелку и стакан со стола в посудомоечную машину?

По-видимому, если у вас есть Y-хромосома, ответ был «невозможно».

Сделав глубокий вдох, я заставила себя откусить еще кусочек холодной курицы в пармезане.

Как могло случиться, что я была голодна, но слишком расстроена, чтобы есть?

Поднимаясь наверх, я почти ожидала, что Стерлинг последует за мной. В то время я не хотела, чтобы он это делал, но тот факт, что он этого не сделал, расстраивал меня еще больше. И вот уже почти полночь, а он все еще в своем кабинете. Спускаясь по лестнице, я слышала, как он щелкает по клавишам.

Поскольку я была расстроена тем, что он не нашел меня, я не собиралась идти к нему. Ступив в одних носках на мраморный пол первого этажа, я постаралась вести себя тихо и не слишком сильно освещать помещение.

Я прекрасно понимала, что мой образ мыслей не имеет смысла – я не хотела, чтобы он следовал за мной. Я злилась, что он этого не сделал, и не хотела быть той, кто пойдет к нему. Это не были мысли разумной женщины.

Ох!

Стерлинг Спарроу запутал меня во всех отношениях. С тех пор как он вошел в мою жизнь, я полагала, что рациональное было последним словом, которое можно было использовать для описания меня.

Когда вошла в кухню в носках, то остановилась, я увидела остатки бокала. С помощью света от моего телефона, я старалась убрать разбитое стекло и пролитое вино. На мой взгляд, было бы несправедливо ждать, что это сделает Лорна. Судя по осколкам, это и был план Стерлинга.

Когда я пыталась собрать все осколки, один из них, побольше, застрял у меня в пальце. Я боялась наступить на них, но вместо этого один из них впился мне в руку. Не то чтобы я собиралась истечь кровью или что-то в этом роде, но кожа на пальце еще кровоточила.

В это время ночи все звуки усиливались.

Я держала вилку так крепко, как только могла, мое сердце билось быстрее от гулкого стука ботинок Стерлинга в прихожей, эхом разносящегося по всей кухне. Затаив дыхание, я ждала, что он найдет меня или шаги удалятся. Шаг за шагом я слушала, как он поднимается по лестнице, пока шаги не исчезли.

Я тихо встала, соскребла остатки еды с тарелки в мусорное ведро и поставила посуду в посудомоечную машину. Сделав глубокий вдох, я подняла глаза к потолку. Хотя я и не была уверена, что найду наверху, та часть меня, которая отказывалась быть большим ребенком в этом споре, знала, что именно там мне и нужно быть. Пора смириться с этим ночным фиаско.

Быстрый взгляд под бумажное полотенце показал мне, что палец все еще кровоточит. Крепче сжав бумажное полотенце, я вытерла слезы со щек и сделала еще один вдох. Когда я завернула за угол в фойе, его низкий голос раздался в пределах слышимости, он позвал меня по имени.

Держась рукой за перила, я сделала шаг, потом еще один. Судя по его голосу и хлопанью дверей, он двигался по лестнице, переходя из комнаты в комнату.

Когда я добралась до верхней площадки, Стерлинг завернул за угол, прижав телефон к уху, и наши взгляды встретились.

– Я нашел ее, – сказал он в трубку. – Отключив связь, он повысил голос: – Где тебя черти носили?

Моя рука потянулась к бедру.

– О, мне очень жаль, Стерлинг. Разве мало того, что я заперта в квартире, мне еще нужно посоветоваться с тобой, прежде чем покинуть спальню?

Его глаза закрылись, он повернулся. Несмотря на то, что он все еще был в костюмных брюках, ботинках и белой рубашке на пуговицах, он выглядел более непринужденно, чем раньше. Манжеты его рубашки были теперь закатаны до локтей, воротник расстегнут, а галстук полностью снят. Он провел рукой по волосам, завершая полный оборот, и наши глаза снова встретились.

Мышцы его предплечья напряглись, пуговицы рубашки натянулись от глубокого вдоха.

– Арания, иди спать. Это была чертовски долгая ночь.

Я скрестила руки на груди.

– Возможно, это один из тех случаев, когда ты хочешь извиниться.

Его взгляд переместился с моего лица на руку и бумажное полотенце, обернутое вокруг пальца.

– Что случилось с рукой?

Я опустила ту перед собой.

– Ничего. Все нормально. Просто порезалась.

Стерлинг шагнул вперед и схватил руку с раненым пальцем.