Текст книги "Перед вратами в бесконечность (СИ)"

Автор книги: Альбертина Коршунова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 36 страниц)

   – А как же ваши навыки? – прищурилась Тансервилл.

   – Всё верно, – одобрительно кивнул я, – навыки. Год нашего выпуска вошёл в историю, благодаря одному событию. В последствие его назвали «Великой охотой».

   – Преследования магов? Гонения на волшебников и чародеев?

   – Убийства неугодных магов и чародеев, – поправил я Селену, – лояльных волшебников никто ни в чём не обвинял. Ведь и возглавил «Великую охоту» молодой сенатор Квинто Чино – сам искусный колдун и чернокнижник. С неё и началось его восхождение на самую вершину власти. А насчёт убийства. Преследовать, выслеживать и гнать магов способны многие – от толпы разгневанных обывателей до профессиональных следопытов, типа нашего Спенглера. А вот убить. Когда загнанный в угол волшебник показывает зубы – это страшно. Не у всякого нервы выдержат.

   – Но только не у Джело и его приятелей? – закончила мою мысль Тансервилл.

   – В самую точку. Он убедил ли Квинто, что лучше всего подходит для подобного дела или сам Чино вышел на него – науке это неизвестно. История скромно умалчивает о начале их взаимовыгодного и плодотворного союза. Но я бы поставил на Джело. Я всё-таки немного разбираюсь в его характере.

   – Как вы сами говорили, для охотников добыча – лишь источник выгоды. При таком подходе какая разница кого выслеживать, – обнажила ровные зубы в хитрой улыбке Селена.

   – Так что когда вслед за магами настала очередь сенаторов, на которых у Квинто был зуб, – хладнокровно продолжил я.

   – Это вы про старика Пойндекстера?

   – С Пойндекстером расправились в числе последних и почти исключительно с помощью закона. Квинто тогда был уже Примо Сенаторе и позволял себе поиграть в правосудие. А вот до этого...

   – А что насчёт вас? – невинным тоном поинтересовалась Селена.

   – А меня политика никогда не привлекала, во всяком случае в таком разрезе. Нет, почесать языком вместо работы – это святое, впрочем, вам – женщинам, всё равно не понять.

   – Ну куда нам. И всё-таки? – прищурила один глаз Тансервилл.

   – Я мечтал остаться в Академии, преподавать и двигать науку вперёд. И когда мой декан в приватном разговоре накануне выпускных экзаменов посоветовал мне поискать работу поприличней, я понял, что мои мечты и грёзы рассеялись как дым.

   – Но почему? – брови Селены изумлённо взметнулись вверх.

   – Потому что он сволочь и подлец, – решительно отрезал я.

   – Ну зачем вы так о вашем наставнике? – укоризненно покачала головой Тансервилл.

   – Козёл он, а не наставник, сейчас уже старый козёл, – сделал я необходимую поправку.

   – То есть на похороны его вы не придёте? – ехидно уточнила Селена.

   – Вот ему, а не мой визит на похороны, – сложил я известную фигуру из трёх пальцев, – пускай такие как Джело его в последний путь провожают.

   – Но возможно были веские причины, – не унималась Тансервилл.

   – Их я вам уже озвучил, – многозначительно произнёс я.

   – Ладно, – примирительно выставила руки Селена, – но ведь в том разговоре вы подобного себе не позволяли? – с иронией закончила она.

   – Впереди были выпускные экзамены, а я шёл на диплом с отличием, – рассмеялся я, – а диплом с отличием, даже при всей его бесполезности как в моём случае – это великая вещь. Приятно, знаете, в тоскливый, дождливый вечер в самый разгар сезонный депрессии любоваться им и рассуждать вслух: «Я мой долг выполнил и вот тому явное доказательство – прямо у меня в руках. А во всём, что произошло, виноваты эти подонки и ослы».

   – И как прошли экзамены?

   – Замечательно, просто замечательно. Вы же видели мой диплом. Не все вопросы сохранились в моей памяти, но один я помню до сих пор. «Родственные связи среди демонов». А практическим заданием...

   – Практическое задание?

   – А практическое задание мне досталось следующее. Отбить или увернуться от двух арбалетных стрел, выпущенных с десяти шагов.

   – И как вы справились?

   – Легко. Одну стрелу поймал рукой, а вторую схватил зубами налету. Да, всё так и было. Что это вы на меня так смотрите? – подозрительно закончил я.

   – Нет, нет, я ничего, – поспешила рассеять мои опасения Селена, – я верю. Для того, кто в одиночку расправился с сотней пиратов подобный трюк – плёвое дело. Я даже удивлена, зачем вам понадобился отряд Кассии, чтобы разогнать какую-то полусотню беглых невольников.

   – Поймите, Колхаун выполняет просьбу префекта, который не хочет пугать горожан, а главное – самому признать всю серьёзность нависшей опасности, – доверительно произнёс я, – поэтому и внесла в официальный отчёт столь смехотворное число. Её вынудили и фактически приказали. А на самом деле...

   – Я слышала, Джело и в Академии преподавал, – вернулась к Уоргрейву Тансервилл.

   – Вы удивлены? С такими связями наверху, – пожал я плечами.

   – А может, в этом и состоит суровая правда жизни? – задумалась Селена, – Академии нужны наставники, которым благоволят власти. А что принесли бы ей вы? Какой-нибудь инцидент с вырвавшимся на свободу демоном в результате очередного смелого опыта? Разорванные мышцы, раздробленные кости, скандал, одним словом.

   – Вот не надо, не надо про неудачные эксперименты, – охладил я её пыл, – не надо. У меня всегда всё под контролем. А то, что Джело преподавал в Академии. Это естественно. Ему нужна свежая кровь для его отряда. Тем более, когда древние мифы неожиданно вновь стали обыденной суетой. Но Джело всегда всё обращал в свою пользу и из всего извлекал выгоду. Если бы вы знали сколько золота ему принесли уничтоженные демоны. Впрочем, считать деньги в чужом кошельке – не самое подходящее занятие для образованного мужчины. А вы, наверное, полагаете, что его преподавательская карьера задела меня за живое? – с насмешкой посмотрел я в изумрудные смеющиеся глаза.

   – С чего вы взяли? – не отвела лукавого взора Тансервилл.

   – Что меня гложет чёрная зависть, а душу терзает чувство жестокой несправедливости? – продолжал я, – так вот, ничуть. Слишком разные представления у нас о преподавательском и научном долге. И я думаю, что мои вернее. Хотя за нашу науку, не скрою, мне немного обидно. Джело, как преподаватель, оказался так себе. Я бы сказал ниже среднего.

   – А вы не наговариваете?

   – Нисколько. У его учеников недостаточно быстрая реакция, да и тактическое мышление в бою несколько прямолинейно и примитивно. А всё потому, что не уважают классическую школу.

   – Откуда такая безаппеляционность и уверенность? – вскинула бровь Селена.

   – Я знаю, – беззлобно усмехнулся я.

   – Догадываюсь, как вы это выяснили, – очаровательная улыбка тронула губы Тансервилл, – как вы сказали тогда за ужином – личное не только с вашей стороны?

   – Что вы ещё хотели услышать о Джело? – спросил я.

   – Вообще-то, – снова улыбнулась Селена, – я затеяла наш разговор, чтобы побольше узнать о вас.

   – То есть, что произошло после того, как ректор торжественно вручил мне диплом, а я принял его с любезной улыбкой на устах?

   – Нашли работу поприличней? – с нескрываемым любопытством спросила Тансервилл.

   Ответить я не успел. Громкий стук в дверь нарушил наше уединение.

   – Синьорина Тансервилл, можно к вам? – раздался снаружи почтительный женский голос.

   – Клиентки, – вздохнула Селена, – работа есть работа. Только не говорите, что нас прервали на самом интересном месте.

   – Это не мне решать, – сказал я, – ладно, продолжим нашу беседу в следующий раз. Занимайтесь посетительницами, а я к себе наверх.

   Не скажу точно, из-за разговора или нет, но оказавшись в комнате, я достал мой диплом в дорогой красной коже и, раскрыв его, некоторое время внимательно изучал все записи в нём. Впервые за несколько лет величественное здание Академии вновь предстало перед моим внутренним взором. Ремия. Я с наслаждением предался мечтам, как варварские риттеры врываются в её аудитории и залы, как выволакивают наружу моего декана и вздёргивают его на ближайшем дереве или столбе. Нехорошо так думать, очень нехорошо, совершенно неблагородно и некрасиво. Но я думал и мысли эти доставили мне несказанное удовольствие. Я ещё несколько мгновений полюбовался на тщательно выведенные изящным почерком письмена. Затем негромко произнёс

   – Ну не мерзавцы, а? – и захлопнул диплом.

   Глава10. Новые знакомые.

   Ночи Леариццо не дарят спокойных и радостных сновидений. Неудивительно, что итогом моих воспоминаний о годах, проведённых в Академии, стал совершенно безумный кошмар. Мне снилось, что я читаю лекцию на тему «Введение в демонологию» в аудитории, которая, как это обычно и бывает во снах, совершенно не походила на аудитории в реальном мире. Стены её были обиты чёрной тканью, а сама она имела сферическую форму. Её стены, пол и потолок плавно перетекали друг в друга, не позволяя взгляду чётно отделить одно от другого. Никаких углов, граней и рёбер. Моё сознание как бы раздвоилось. Одна её часть прекрасно понимала, что моя лекция не имеет ничего общего ни с самой демонологией, ни с введением в неё, а представляет собой несусветную чушь. Зато вторая ободряюще шептала, что всё в полном порядке и волноваться решительно не о чем. Мои студенты же, пристально изучая меня огромными холодными немигающими глазами, шумно дышали, то раскрывая, то закрывая рты под клювообразной губой, и, слабо шевеля гибкими щупальцами, дружно посылали мне мысленный сигнал: «Профессор, почему вы без брюк»?

   Наверное, нет ни одного мужчины, который хотя бы раз в жизни не оказывался бы во сне без брюк в общественном месте. Не знаю, как это объяснить, что за часть нашего сознания или подсознания отвечает за это безобразие, но суровой правды не скроешь. В одних снах это вообще не объясняют никак, вы просто неожиданно обнаруживаете себя посреди шумной и многолюдной компании в таком неприличном виде, в других вы, как правило, ужасно торопитесь на какую-то встречу и, боясь опоздать, считаете, что прекрасно обойдётесь без брюк и тратить время на их надевание – непозволительная роскошь. В третьих вы твёрдо уверены, что брюки на вас были, вы даже отлично помните их цвет и фасон, но только вы на мгновение отвернулись и пожалуйста – ваши брюки испарились словно по волшебству. Мой случай, кажется, относился к третьему варианту.

   Естественно, что сон этот никакой бодрости мне не принёс. Встал я в препротивном настроении и совершенно разбитый. Селены дома уже не было – она ушла в город по каким-то личным делам. Впрочем, моё одиночество длилось недолго – бежевый дом снова навестил синьор Тэттлер, который так и сгорал от нетерпения поделиться очередной историей, услышанной им в «Приюте моряка».

   На этот раз речь шла о гигантском кашалоте-альбиносе, якобы потопившем китобойный сейнер чуть ли не со всей его командой. По клятвенным заверениям Тэттлера он сперва разнёс в щепки все спущенные на воду вельботы, в которых находились гарпунщики, а уж потом, разогнавшись как следует, с такой чудовищной силой врезался в китобойное судно, что протаранил его насквозь. Корабль, не выдержав столь варварского обращения с собой, быстро пошёл на дно, что позволило вконец обезумевшему кашалоту гоняться за каждым членом несчастной команды по отдельности, ломая им кости могучим ударом хвоста и перемалывая огромной пастью.

   – Из всего экипажа, – вдохновенно вещал Тэттлер, – спасся всего один человек. И знаете благодаря чему? Бьюсь об заклад, вы ни за что не догадаетесь.

   – Неужели эта штука настолько сильнее обыкновенного спасательного круга, жилета или куска мачты? – заинтригованно спросил я.

   – В этой штуке, как вы выразились, – вся соль истории. Ладно, не буду вас томить, всё равно все ваши попытки отгадать обречены на неудачу. Это, – торжествующе продолжил он, – гроб!

   – Для человека? – недоверчиво посмотрел я на Тэттлера.

   – Ну а для кого же ещё? – недоумённо воззрился он на меня, – для кошки, собаки или певчей птички нашему герою уж точно не подошёл бы.

   И Тэттлер громко расхохотался над своей остротой.

   – Как предусмотрительно, – задумчиво произнёс я, – главное, чтобы его не в «Нимфе» изготовили, а то она кисть не даёт.

   – Знаете что, – сердито уставился на меня Тэттлер.

   – Но в любом случае наш счастливчик получил право крикнуть во всю силу лёгких этому буйному альбиносу: «В гробу я тебя видал»! – продолжил я мои размышления, – надеюсь, он не упустил такой соблазнительной возможности?

   – Вот в который раз убеждаюсь, что общение с синьориной Тансервилл не всегда приводит к благу, – сокрушённо покачал головой Тэттлер, – а я, между прочим, рассказал вам эту историю, чтобы вы, как учёный-демонолог, проконсультировали меня и разрешили наши сомнения.

   – Кого вы подразумеваете под нами? – спросил я.

   – Мы – это завсегдатаи «Приюта моряка», – пояснил Тэттлер, – и у нас в ходе обсуждения этой захватывающей истории родилась версия, что этот кашалот-альбинос одержим могущественным демоном. Скажите, теоретически такое возможно?

   – Теоретически? – придал я лицу серьёзное выражение, – вполне. Я лично встречался с демоном, который вселился в обитателя водных глубин. Правда, он не страдал гигантоманией, поэтому золотая рыбка в моём аквариуме его вполне устроила. Вы бы видели её горящие глаза, когда я подходил, чтобы покормить её. А как она хватала корм, – и я несколько раз быстро сжал мою кисть.

   – Опять вы за своё! И всё же вы подтверждаете, что чисто теоретически...

   – Если ваша история не лжёт насчёт столь невероятной мстительности и злости кашалота – он у вас и вельботы разбил, и корабль на дно пустил, и за людьми гонялся, чуть ли, не за каждым лично – то вероятность того, что он одержим демоном очень велика, – высказал я моё компетентное мнение. – В этом случае ваши китобои совершили огромную глупость, что атаковали его без соответствующего специалиста на борту. Охота на кашалота – само по себе рисковое занятие, а если это ещё и демон – тут вообще без малейших шансов.

   – Говорят, этот кашалот может объявиться в наших водах, – доверительно сообщил мне Тэттлер.

   – Если он будет досаждать славным посетителям «Приюта моряка», даю вам слово, лично его загарпуню, – успокоительно похлопал я по плечу Тэттлера.

   – Кого вы загарпуните, синьор Ломбард? – раздался заинтересованный голос Тансервилл.

   Селена вернулась из города не одна, её сопровождали двое незнакомых мужчин. Первый из них – высокий стройный зеленоглазый брюнет с замысловатой изысканной причёской в одежде явно предпочитал тот же стиль, что и я. Те же чёрные брюки, чёрная рубашка, чёрные туфли. Вот только его тёмно-красная жилетка была несколько иного покроя. Одеяние же второго спутника Тансервилл – плотного широкоплечего крепыша с насмешливыми карими глазами и волевым мужественным подбородком – весьма удачно гармонировало по цвету с его огненно-рыжей шевелюрой.

   – Кашалота-альбиноса, что угрожает покою заядлых завсегдатаев «Приюта моряка», – охотно пояснил я, – почтенные синьоры опасаются, что на них всех гробов не хватит.

   – Синьор Тэттлер, – укоризненно произнесла Селена, – это уже переходит все границы.

   – Белый кашалот? – вступил в разговор рыжий крепыш, – это что-то новенькое. Доводилось мне слышать о белой акуле, которую злобные конкуренты из года в год выпускали возле небольшого курортного городка. В итоге, они перегнули палку, и Святой Януарий сыграл с ними злую шутку. Акула, вместо того чтобы отпугивать отдыхающих, стала местной достопримечательностью, поглазеть на которую съезжались зеваки со всех провинций Империи. Для городка она превратилась в настоящее золотое дно. Теперь там специально сбрасывают с корабля какого-нибудь беднягу-раба, предварительно оцарапав его до крови, чтобы зрители насладились душераздирающим зрелищем. Любители острых ощущений никогда не переведутся.

   – Белая акула не потопит китобойный сейнер, синьор, – пожал я плечами, – наши парни на такие мелочи не размениваются. Им подавай по-настоящему крупную рыбу.

   – Мало вам Кукуцаполя, – обречённо вздохнула Тансервилл, – кого ещё пустил на дно ваш кашалот?

   – Альбинос-кашалот? – вскинул бровь брюнет в красной жилетке, – я слышал по пути сюда одну историю. Будто неподалёку от здешних вод некоторое время назад произошла схватка между стаей орок и стадом кашалотов. Так вот, по словам рассказчика, в ней участвовал и белый кашалот. Он смертельно ранил самку-орку, а затем у неё случился выкидыш – она оказалась на последнем сроке беременности. Несчастная умирала несколько часов и всё это время вокруг неё кружил её самец. После её смерти он плавал на месте прошедшей схватки ещё сутки. Звуки, которые он издавал при этом, леденили душу самым отчаянным морякам.

   – Говорите возле Леариццо? – переспросил я, – орка-самец?

   – Вот именно, – подтвердил брюнет.

   – Выходит, я тогда не ошибся, – задумчиво произнёс я, – поздравляю вас, синьор Тэттлер, судя по всему, ваш альбинос и в самом деле существует. И кое-кто решил пересечься с ним ещё разок.

   – Хотите сказать, одинокий орка, что плавает неподалёку, поджидает кашалота, чтобы отомстить ему?

   – Похоже на то.

   – Но кашалот значительно больше орки, – резонно заметил Тэттлер, – какие у последнего шансы свершить свою месть?

   – Уверяю вас, синьор Тэттлер, – отмахнулся я, – если они оба – демоны – размер и вес не имеют никакого значения.

   – Святой Януарий, что же нас ждёт? – потрясённо выдохнул Тэттлер.

   – Не волнуйтесь, ничего страшней, чем ожидаемое пришествие варваров, – «успокоил» его я.

   – Синьор Тэттлер, – обратилась к своему соседу Селена, – полагаю, вы в достаточной мере напугали моих гостей. Так что я попрошу вас...

   – Я напугал? – попробовал выразить протест Тэттлер.

   – Синьор Тэттлер, не упустите возможности, вы окажетесь в центре внимания. В «Приюте моряка», наверняка ещё не курсе истории, что поведал нам уважаемый синьор, – кивнул я на брюнета, – равно как и насчёт выводов, к которым мы пришли, выслушав её.

   – И то верно, – согласился со мной Тэттлер, – до свидания, синьоры. Моё почтение синьорина Тансервилл.

   – Наконец-то мы одни, – облегчённо вздохнула Селена, когда за ним закрылась дверь.

   – Представите меня вашим знакомым? – с безукоризненной вежливостью спросил я.

   – Конечно,– ответила Тансервилл, – ведь ради этого я и пригласила синьоров.

   – Даже так, – улыбнулся я, – заинтриговали. И чем я могу быть вам полезен, синьоры?

   – Скажем так, синьор Ломбард, – мимолётная усмешка промелькнула на тонких губах брюнета, – мы все окажем друг другу неоценимую услугу. Синьорина Тансервилл поведала нам о целях вашего визита в этот городок, и, какая удача, они во многом совпадают с нашими.

   – Вы намекаете на равноправное партнёрство? – уточнил я.

   – Вот именно, – кивнул брюнет.

   – Только вот незадача, – усмехнулся я, – мы пока не в равных условиях. И это целиком ваша вина, Селена.

   – Прошу прощения, синьор, – рассмеялся рыжеволосый, – и прошу простить нашу очаровательную хозяйку. Мы слишком резво перешли к сути нашего визита. Позвольте представиться – Ренцо Ринггольд – охотник за беглыми рабами и лучший стрелок из арбалета от Земли Тексо до Флорезии. Мои приятели зовут меня Ночным Волком. Волком, потому что у нас обоих потрясающие нюх на добычу и упорство, когда мы преследуем её. А Ночным – так моё прозвище звучит таинственней и романтичней. Сейчас работаю на власти Алвезии, поэтому и сопровождаю этого синьора, – кивнул он в сторону брюнета.

   – Меня зовут Эрмано Тимотео, – в свою очередь представился брюнет.

   – Алвезианский маг? – пристально посмотрел я в его тёмно-зелёные глаза, – магистр?

   – А вы разбираетесь в людях и их талантах, синьор Ломбард, – усмехнулся Эрмано Тимотео.

   – Дайте угадаю, вы один из любителей гекатомб? Горячий сторонник чудодейственных свойств магии смерти?

   – Суровые времена требуют суровых действий, синьор Ломбард, – невозмутимо ответил маг, – а человеческая энергия – источник невообразимой мощи. Грех игнорировать такой, когда варвары рвут Империю на части. И пока ни один из их риттеров границы Алвезии не пересёк.

   – Рад, что у вас есть что записать себе в плюс, – беззлобно улыбнулся я, – теперь, когда мы в более-менее равном положении, вернёмся к нашему разговору. Что вы мне предложите, и чем помогу вам я?

   – Синьорина Тансервилл сказала, что вы хотите убить Джеральдо Уоргрейва, его парней, а также того, кого они сопровождают и охраняют.

   – Ах вот оно что, – понимающе усмехнулся я, – я слышал, что вы не очень и ладите с Примо Сенаторе.

   – Это не великий секрет, – раздвинул в хищной усмешке тонкие губы Эрмано Тимотео, – и раз вы в курсе нашей взаимной неприязни, перейду к самому главному. Мы поможем вам убить всех, кого вы наметили лишить жизни, но при одном условии. Мы заберём пару вещиц из тех, что прихватил с собой из Ремии Квинто Чино.

   – Пара вещиц – определение весьма расплывчатое, – насмешливо произнёс я.

   – Вас что-то смущает? – вскинул бровь алвезианец.

   – Хорошо, – примирительно улыбнулся я, – сделаю вид, что понятия не имею ни о Чёрной Книге, ни об Амулете Джиове. Равно как и о том, что Примо Сенаторе решил переправить их в Новые Земли.

   – Весьма разумное решение, синьор Ломбард, – вежливость в голосе Эрмано Тимотео очень гармонично слилась со скрытой угрозой, – знания лишь умножают скорбь и печаль.

   – Хочу просто предупредить, – с лёгкой иронией произнёс я, – как учёный-демонолог. Магия и смерть привлекают демонов также сильно, как запах крови голодного хищника. Считайте это бесплатным советом.

   – Полагаете, никто кроме вас не укротит этих тварей? – в голосе мага прозвучал завуалированный вызов.

   – Как и всякий профессионал, не выношу любителей и дилетантов, – с сожалением развёл я руками.

   – В любом случае это уже наша забота, – примирительно ответил алвезианец, – а вы тихо и мирно убейте ваших врагов и постойте в сторонке. Договорились?

   – Как вам угодно, – невозмутимо пожал я плечами, – только не говорите потом, что я вас не предупреждал. Надеюсь, с последствиями разбираться не мне.

   – Если вас это так тревожит, – саркастически ухмыльнулся маг, – оставьте вашу визитную карточку. Обещаю, если что пойдёт не так, мы позовём именно вас.

   – Обожаю работать с партнёрами, у которых развито чувство юмора, – засмеялся я.

   – У меня есть ещё одна просьба, синьор Ломбард, – обратился ко мне Ринггольд,– личного характера. У вас вражда с Белым Волком. А у меня свои счёты с одним из его парней. Он, конечно, встанет у вас на пути, но, прошу, оставьте его мне.

   – И кто этот тип? – прищурился я.

   – Вам он наверняка знаком под прозвищем Сирексо, – осклабился Ринггольд, – но, когда он был рабом, у него было другая кличка – Оцелот.

   – Дайте угадаю, когда он дал дёру от хозяина, вам заплатили за его поимку, но он успешно обвёл вас вокруг пальца? Сильно подмочил вашу репутацию?

   – Мой престиж, не скрою, несколько пострадал, но дело тут не в амбициях и тщеславии. Оцелот при побеге убил несколько моих товарищей. Думаю, самое время поквитаться за их смерть.

   – Джело принимает в отряд беглых рабов, которые чувствуют себя там как сыр в масле, в то время как честные, свободные граждане Империи еле-еле сводят концы с концами, – оскалился я, – совершенно непростительно. Что же, синьор Ринггольд, вы задумали благородное дело, и я рад, что вы обратились ко мне. Всегда готов восстановить справедливость. Сирексо, правда, давно уже получил вольную, но сути это не меняет, верно?

   – Учитывая высоких покровителей Джеральдо, это неудивительно. Я тоже доволен, что вы откликнулись на мою скромную просьбу, – ухмыльнулся Ринггольд.

   – И всё же, синьоры, – продолжил я, – несмотря на то, что мы пришли к пониманию, остался один вопрос. Видите ли, Эрмано, – обратился я к магу, – я тут недавно рассказывал синьорине Тансервилл с чего начал карьеру Уоргрейв. А с тех пор прошло много лет, и его мастерство стало почти совершенным.

   – Кому как не нам, синьор Ломбард, знать с чего начал свой путь Джеральдо, – понимающе усмехнулся Эрмано Тимотео, – вот как раз поэтому сюда прислали именно меня. Ну и синьор Ринггольд увязался за мной за компанию.

   – Намёк понял, – кивнул я, – но видите ли какая штука, синьор. Я искренне верю в человечество, верю людям, нисколько не сомневаюсь в их честности и порядочности. Но исключительно тем, с кем не иду на дело или, как любят выражаться стрелки-следопыты Земли Тексо, в разведку. А вот в противном случае мою душу сразу же начинает грызть ужасный червь сомнения и настолько сильно, что я даже забываю о жуткой жабе, которая давит меня почти каждый день. Но выход из этой ситуации есть.

   – И какой же? – спросил алвезианец.

   – В Леариццо из Тампино очень скоро приплывёт один весьма неприятный тип. Приплывёт не один, я почти уверен, что его будет сопровождать солидный отряд отъявленных головорезов. Самое неприятное, он способен помешать нашим планам, синьоры.

   – Каким же образом? – поинтересовался Ринггольд.

   – Есть сведения, что не просто так он сюда прибудет, – не моргнув глазом соврал я, – а чтобы помочь Примо Сенаторе и его спутникам беспрепятственно отплыть в Новые Земли. Квинто даже сейчас без труда оплатит подобную услугу.

   – Сведения надёжные? – коротко бросил Эрмано Тимотео.

   – Надёжней некуда, – со всей серьёзностью ответил я, – этот источник нас никогда не подводил.

   – Что за тип? – задал вопрос Ринггольд.

   – Некий Редвид.

   – Редвид Фероче? Король преступного мира Тампино и всего севера Флорезии, – присвистнул Ринггольд, – я слышал о нём. Превосходный фехтовальщик и неплохой стратег, в смысле, котелок у него варит, будь здоров. Хотя, говорят, с прибабахом мужик, иногда такое учудит, что даже у видавших виды глаза на лоб лезут. Предупреждаю вас, синьоры, он сюда не простых головорезов привезёт. На него работают и бывшие легионеры, и маги, и даже ваши коллеги, синьор Ломбард.

   – Синьор Ринггольд, тут вы не правы, – покачал головой я, – тех, кого вы называете моими коллегами, я таковыми не считаю. Но вижу вы много знаете о нашем визитёре. Откуда, если не секрет?

   – Не подумайте ничего дурного, синьор Ломбард. Я с ним не работал. Я чту закон и от таких типов всегда держусь подальше. Но у него серьёзные связи на рынке рабов в Тампино, поговаривают, он даже в доле, так что местные ребята кое о чём со мной поделились насчёт его скромной персоны. Некоторое время назад он подмял под себя всю наркоторговлю на севере Флорезии, вышел на рынок с новым зельем, благодаря которому слава о Тампино разнеслась по всей Империи. Потом, правда, что-то у него не срослось, в общем мутная история, но песенку «Демон прибыл во Флорезию» на улицах Тампино распевают до сих пор.

   – Что за песня? – с интересом спросил я.

   – Я не поэт, рифмы запоминаю плохо. Но смысл её таков. Дескать демон прибывает во Флорезию, узнав, что здесь можно приобрести самый лучший порошок на свете. Он подваливает к местному торчку и забивает с ним пари – послушай, приятель, давай поспорим на твоё тело и душу, что мой порошок лучше твоего. А торчок ему отвечает: чувак, меня зовут Джованни, и вот что я тебе скажу – лучше нашей дури ты не найдёшь нигде. Давай, попробуем сперва твой. Демон достаёт свою белую как снег «Золотую коку» высшего сорта, тройной очистки, насыпает пару дорожек, и они вдвоём вдыхают её в обе ноздри. Тут надо сделать пару-тройку очень глубоких вдохов через нос и хорошенько прочихаться. Чувак, говорит ему Джованни, твоя дурь и в самом деле – ништяк, но вот мы сейчас попробуем нашего кустаря и самосада, и ты поймёшь, что такое настоящий улёт. И он угощает демона – «Тётка влезла на забор», «Пёс за задницу куснул», «Цыпа клюнула в яйцо» – местные ещё те оригиналы. Понятное дело, мозг вытекает через уши, глаза вылезают из орбит, в общем, демон понимает, что пари он продул. И местный торчок говорит ему напоследок: чувак, будет ещё классная дурь – подваливай, но учти – наша всё равно будет круче.

   – Я хочу услышать это в стихах и под музыку, – решительно заявил я, – нет, наркоторговля и наркозависимость – это ужасно, просто ужасно. Сломанные жизни, разрушенные семьи, море страданий и слёз. Но, дайте-ка я попробую: «Демон приехал в Тампино. Он искал первосортную дурь...».

   – Синьор Ломбард, – очень вежливым голосом охладила мой творческий пыл Тансервилл, – вернёмся к прибытию Редвида в Леариццо.

   – Всё просто, синьоры, – сказал я, – к тому моменту, когда Примо Сенаторе прибудет в Леариццо, Редвид должен быть мёртв. Так что навестим его и, не мудрствуя лукаво, отправим на тот свет. И вот в этой схватке мы посмотрим, кто чего стоит. Я оценю ваш уровень, а вы – мой.

   – Последнее бы очень не помешало, – усмехнулся Эрмано Тимотео, – о ваших подвигах тут такие чудеса рассказывают. Я, разумеется, как опытный рыболов всё делю на три, но всё равно выходит уж очень круто. Между прочим, местная стража нам не помешает?

   – Местная стража закроет глаза на все наши выходки, – успокоил его я, – и даже разведает для нас расположение сил неприятеля.

   – Даже так? Превосходно. Что же, когда Редвид появится в Леариццо, дайте знать. А пока разрешите откланяться. Полагаю, мы достигли предварительной договорённости?

   – Вне всякого сомнения, – дипломатично улыбнулся я, – у нас каждый боец на счету. До встречи, синьоры.

   ....................................................................................................................

   – Я даже не подозревала, что этот негодяй связался с Примо Сенаторе, – в глазах Селены загорелся лукавый огонёк.

   – И я до сего дня не подозревал, – честно признался я, – и Примо Сенаторе, уверен, ни сном, ни духом, и сам Редвид без малейшего понятия. Но что это меняет?

   – Ровным счётом ничего, – согласилась Селена,– жду не дождусь, когда он перестанет дышать. То, что он со мной сотворил – хуже изнасилования.

   – Изнасилования? – изумился я.

   – Видите ли, – подсела ко мне Тансервилл, – как вы уже поняли, у меня живот, особенно, чуть ниже пупка, очень чувствительная зона. Теперь представляете, что я ощущала, когда этот выродок...

   – Не продолжайте, – остановил её я, – не сомневайтесь, в своё время я это обязательно учту.

   Глава 11. Второй разговор о прошлом

   – И куда же вы направились, получив вожделенный диплом с отличием?

   Когда в скором будущем грядут важные события и ожидают суровые испытания, скучное и суетное настоящее кажется мелким и ничтожным. Оно не привлекает ваше внимание, и вы неизбежно обращаетесь к давнему прошлому. Это тем более занимательней, если прошлое– чужое. А женщины, в отличие от мужчин, очень настойчивы и последовательны. Они всегда всё доводят до конца.