Текст книги "Перед вратами в бесконечность (СИ)"

Автор книги: Альбертина Коршунова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 36 страниц)

 

   Перед вратами в бесконечность

   Знаете, что отличает грозную и могучую империю от маленького уютного королевства? Гибнет она дольше и гораздо мучительней. Больше крови и грязи, сильней накал страстей. Многие погреют на этом руки, а историкам и поэтам вообще жаловаться грех. Благодатная тема для первых и неиссякаемый источник вдохновения для вторых. Те, кто попадут на страницы их трудов, возблагодарят судьбу. Они обретут бессмертие – самый ценный дар на этой земле. О них узнают. Их запомнят. Они избегнут самой страшной участи, уготованной остальным – полного забвения. Ради такого и жизнь отдать не жалко, верно? Кто сейчас предложит за неё лучшую цену?

   Впрочем, если эта история не оставит равнодушными далёких потомков, я буду не слишком высокого мнения об их моральном облике. Объяснить мою позицию получше? Что же, я начну...

   Глава 1. Основная локация

   Если бы кто-нибудь пару лет назад сказал, что я задержусь в этом городе, я рассмеялся бы ему прямо в лицо. Менее всего меня привлекают подобные места. Но когда вы играете вторым номером – выбор не за вами. Особенно, когда вы подозреваете, что другого шанса не будет.

   Моряки называют Леариццо «вратами в бесконечность». Все корабли, что отплывают из многочисленных портов южного побережья Империи, которое образуют воды огромного Лазурного залива, непременно заходят сюда. Это последняя остановка перед многомесячными странствиями по бескрайним просторам Великого океана. Семьдесят лет назад, когда первые корабли достигли неизведанных земель, преодолев доселе непреодолимую водную преграду, люди отвоевали у топких тропических болот кусочек суши на оконечности полуострова – самого дальнего юго-восточного рубежа уже испытывавшей кризис державы. Как и многое в этом мире Леариццо породила неутолимая жажда знаний и богатства. Недурная родословная скажете вы? Даже если и так, город от неё выиграл немного. Все эти годы он так и оставался простой передышкой – заурядной паузой перед суровыми испытаниями и дерзкими авантюрами, сулящими удачу или смерть. Бьюсь об заклад, все, кто отплывал из его гавани, забывал о нём уже на следующий день. И неудивительно – здесь ничто не поражает воображения и не цепляет глаз. Ни гордые аристократы – отпрыски древних знатных родов, ни скороспелые богачи «новой волны», сколотившие сказочные состояния путём весьма сомнительных сделок и предприятий не украсили Леариццо изящными виллами и роскошными особняками. Нет в нём и цехов искусных ремесленников, чьи изделия славят во всех имперских землях. Могущественные торговые гильдии также не балуют город вниманием. Местные лавки, которые вы пересчитаете по пальцам одной руки, продают только самое необходимое, любителей роскоши и редкостных диковинок в них ждёт лишь горькое разочарование. Равно, как и тех, кто не мыслит жизни без удовольствий и развлечений. Из последних в Леариццо лишь пара портовых кабаков и портовый же дом терпимости. И то и другое – для весьма непритязательной публики. Наука, магия, искусство – здесь об этом слышали, но и только. Их плодами не брезгуют, но ничего не создают.

   Даже нарушители закона не жалуют этот город. Контрабандистам здесь делать нечего – все товары и грузы остаются в трюмах кораблей, заходящих в порт. Их не выгружают – из Леариццо не идут сухопутные пути в другие области Империи. Всю центральную часть полуострова, который словно черепаший хвост высунулся из панциря континента и погрузился в океанические воды, занимают непроходимые болота и густые тропические леса. Что помешало Империи полностью осушить первые и вырубить вторые, чтобы затем проложить широкие дороги, какие надёжно связывают её остальные области? Кто-то скажет, что просто руки не дошли, а кто-то осторожно намекнёт на нечистых на руку чиновников из местной власти. Ясно одно – выгоду в этих работах никто из сильных мира сего для себя не узрел. Поэтому, как и семьдесят лет назад, Леариццо отрезан от городов и поселений на севере полуострова непроходимыми дебрями и топями, в которых, по слухам, укрылось немало беглых рабов и преступников. Впрочем, они мало заботят власти Леариццо. Борьбу с ними отцы города полностью доверили болотной лихорадке и малярии. Эти невольные слуги правосудия добросовестно выполняют свой нелёгкий долг, не требуя за труды никакого вознаграждения.

   В общем, согласитесь, не слишком впечатляющая декорация для заключительного акта великой трагедии. Те, кто не дожил до её кульминации и развязки, могут особо и не жалеть. Хотя с другой стороны – нет худа без добра. Ничто не отвлечёт праздного зрителя от чувств и переживаний главных героев. А они перед лицом почти неизбежной гибели вряд ли допустят фальши в своей игре. Вам интересно, отношу ли я себя к ним? Безусловно. Знаете, почему? Слишком многие пытались убедить меня в обратном. У них ничего не вышло. Надеюсь, потерпит неудачу и тот, из-за кого я и застрял в Леариццо. Я с нетерпением жду его. Давайте вместе скрасим это томительное ожидание. Вы не против?

   Глава 2. Местный климат и его влияние на нашу жизнь

   Самое неприятное в Леариццо – это духота и влажность. Многие называют их нестерпимыми и непереносимыми, но я строго придерживаюсь принципа «всё, что не убивает нас – делает сильнее», а потому, пока остаюсь на ногах, никогда не драматизирую. Хотя жару, что царит на улицах и в домах города, вы встретите, пожалуй, только в безводной пустыне, что лежит далеко на западе от этих мест. Но даже там, посреди раскалённых песков и высохшей, бесплодной земли, она переносится куда как легче. В сухом жарком воздухе пот испаряется намного быстрей, чем в насыщенных влагой тропиках. А вода, как уверяют учёные, – отличный проводник тепла. Кроме того, в пустыне вас не раздражает одежда, которая постоянно липнет к телу. По мне, это гораздо хуже, чем вечное ощущение песка на зубах.

   Но хватит о неудобствах, что испытывает наша бренная плоть – по большому счёту, это всё мелочи. Настоящая напасть кроется совсем в ином: разум – наше главное оружие и основной инструмент познания и воздействия на мир, страдает от тропической жары куда сильней чем тело.

   Знойные пески и влажные тропики воздействуют на него совершенно по-разному. Воздух пустыни буквально пропитан смертью, с каждым его вдохом мы ощущаем ту страшную опасность, что подстерегает нас посреди яростных пыльных бурь и величественных дюн. И это тревожное чувство близкой гибели, как ничто другое, проясняет наше сознание и обостряет ум. Мы принимаем вызов безжалостной стихии, мы боремся за нашу жизнь. И в этой жестокой схватке наши тело и разум показывают поистине нечеловеческие способности. Невероятная выносливость, поразительная живучесть, железная воля и непреклонность – вот далеко не полный их перечень. Да, зачастую этот поединок завершается поражением человека, и тогда проигравшего ожидает жуткая и мучительная смерть. Но тот, кто вышел победителем из битвы с раскалённым пеклом, гордится этой победой до конца своих дней. Ручаюсь, эти воспоминания станут одними из самых ценных для него.

   В Леариццо же разум за каких-то несколько минут погружается в ленивое, сонное оцепенение. Все чувства притупляются, мысли, рождённые с огромным напряжением, движутся в голове со скоростью черепахи или улитки, разбитой тяжким недугом. Вы смотрите, но не видите, слушаете, но не слышите. В те редкие мгновения, когда проясняется ваш ум, вы зачастую с удивлением обнаруживаете, что в какие-то моменты совершенно не контролировали свои движения и само поведение. Большую же часть времени вы не думаете вообще. Здесь – это слишком тяжкая задача. Бессмысленно созерцать пустоту – вот привычное занятие для местных обитателей.

   Говорят, существуют три вещи, за которыми можно следить бесконечно: горящий огонь, текущая вода и чужая работа. В Леариццо я лично опроверг эту старинную мудрость. В один из дней я попробовал наблюдать с балкона за лениво копошащимися в порту грузчиками. Меня хватило минут на пять. Даже и не знаю, кто из нас почувствовал себя более утомлённым – я или эти горе-работяги.

   Темнеет здесь быстро и довольно рано, но наступающая ночь не приносит долгожданного облегчения. Пусть жара и спадает немного, но духота, каким-то колдовским образом лишь усиливается. В душном тяжёлом ночном воздухе нет ничего чарующего и таинственного, он не источает загадочных и волшебных ароматов, позволяющих забыть о дневной суете и заботах. Ночи Леариццо не дарят спокойных, беззаботных сновидений. Даже если ваша совесть чиста – тревожные метания в постели вам обеспечены. Не надейтесь, что дневная усталость придёт вам на помощь. Ночь не позволит вам провалиться в спасительное забытьё. Для этого у неё припасено достаточно историй. Слабые духом зовут их кошмарами, но я не столь категоричен. Да, они зачастую кажутся плодом разбушевавшейся больной фантазии и удручают своей безысходностью, бессвязностью и жутковатой гротескной нелепостью, но положа руку на сердце – в этом и состоит их необъяснимая прелесть. Разумные могущественные спруты-чародеи, которые питаются человеческой кровью, становятся владельцами всех восточных филиалов Имперской торговой гильдии, и мне, как представителю одной из северных контор, поручено наладить с ними деловые отношения. Достичь этого можно лишь изменив содержание некой рекламной вывески, которое, вот незадача, мне неведомо вовсе. Недурной сюжетец, верно? Занятно лежать в полной темноте и медленно раскручивать в голове этот запутанный клубок образов, определяя, откуда именно из реальной жизни попала в сон каждая его часть. Не самый худший способ скоротать время до рассвета. К моменту, когда узкая кромка на горизонте окрасилась в бледно-розовый цвет, я разобрался со всеми деталями этой фантасмагорической картины за исключением одной – какого чёрта я связался с торгашами, коих презираю всю жизнь. Но во что превратилась бы наша жизнь без загадок и тайн? И если начистоту, кому как не мне вести переговоры с монстрами-кровососами? Боюсь, мы очень быстро найдём общий язык. Ради такого шанса можно поработать и на купцов. Жаль только, что они об этом не догадываются.

   После таких сновидений даже окружающий город пейзаж кажется продолжением ночных кошмаров. Не сомневаюсь, кто-то от него в безумном восторге, особенно если наслаждается им с палубы проплывающего корабля. Но по мне эта чересчур насыщенная сочная зелень листьев и трав, диковинный, непривычный жителю умеренных широт вид кустарников и деревьев, гигантский размер неестественно ярких цветов как будто сошли с картины, нарисованной в безумном приступе наркотического исступления.

   Мой вам совет – вставайте в Леариццо с первыми лучами солнца. Постарайтесь завершить все дела до того, как полуденная жара отобьёт у вас всякое желание мыслить и творить. Даже самых целеустремлённых она превращает в безразличных ко всему бездельников. Потерять цель и смысл жизни здесь легче лёгкого.

   Семьдесят лет этот город находился на обочине великой дороги. Семьдесят лет он располагался буквально в шаге от пути, что вёл к грандиозным приключениям, блеску славы и сладостному звону золотых монет. Но для безвольного лентяя и такое ничтожное расстояние – непосильная даль. Невидимая, но прочная и непреодолимая стена отделяла Леариццо от большой жизни. И только сейчас гигантский молот разнёс её вдребезги тем же молодецким ударом, каким раздробил на куски бьющуюся в агонии империю. Этот удар привёл меня сюда. И пусть я совершенно от этого не в восторге, я не упущу мою цель. Я не забуду её.

   Глава 3. Почему Леариццо?

   Теперь, когда вам известно моё отношение к этому городу, вы вряд ли удивитесь тому, что направила меня сюда личность весьма скользкая и неприятная. С такими плутами не поддерживают дружеских отношений, но в серьёзных делах без них никак. Уж слишком много они знают обо всём и обо всех. А всё потому, что им отродясь не ведомы чувства брезгливости и порядочности. Как правило, они успешно зарабатывают этими сведениями на жизнь, но я предпочитаю получать от них что мне нужно бесплатно. Не в моих правилах поощрять золотом мошенников и проныр. Уж чересчур это мощный стимул.

   Луиджи Кормана я нашёл в Новой Орлезии. Основанная многие столетия назад в устье величайшей реки Империи у самых вод Лазурного залива, она быстро стала самым крупным и знаменитым портом Южного побережья. Впрочем, её громкая слава мало связана с морской торговлей и судостроением. Эти приземлённые и практичные занятия совсем не подходят столь изысканной и утончённой особе. Эту порочную красавицу всегда окружал особый соблазнительный ореол. Почти каждый житель Империи мечтает хоть ненадолго очутиться в её страстных объятиях. Город лёгких денег. Город беззаботной жизни. Город с безупречным чувством вкуса и стиля. Город, который не думает о будущем.

   Добродетель здесь не в почёте. Самые гнусные злодеяния в Новой Орлезии совершают с невыносимым изяществом, чей ослепительный блеск придаёт злу и пороку неотразимую привлекательность. Неудивительно, что авантюристы и проходимцы всех мастей летят сюда как мотыльки на огонь. Запах лёгкой поживы кружит им голову, и они забывают старую, как эту мир, истину – на всех всё равно никогда не хватает.

   Я рассчитывал застать Кормана в его заведении, которое он, по верным слухам, приобрёл после нескольких удачных ночей, проведённых за игральным столом. Располагалось оно пусть и не в роскошном квартале местной знати и богачей, но и не в затхлых портовых трущобах, так что с натяжкой могло претендовать на звание респектабельного. Цель её была простой и ясной – как можно быстрей опустошить карманы посетителей. В своих стремлениях Луиджи никогда не отличался большой оригинальностью. Я бы назвал его заведение игровым салоном, ведь азарт – самая опасная угроза для кошелька. А крепкая выпивка и женщины отлично распаляют это нездоровое чувство. Когда игрок свято верит в удачу, везение и счастливую звезду, но благополучно забывает о трезвом расчёте и холодном уме – владелец салона никогда не останется в убытке.

   Впрочем, в тот вечер азартные игры меня совсем не интересовали. А вот пятеро типов, которые не спеша поднимались по широкой, украшенной вычурной резьбой лестнице, ведущей на второй этаж «Пурпурной орхидеи», сразу привлекли моё внимание. Уж слишком явно читалась в их неторопливой походке зловещая уверенность в собственной власти и силе. Грозную мощь в основном излучали четверо из них – высокие, плечистые, коротко стриженные, в одинаковых тёмно-коричневых костюмах. Мне они почему-то сразу напомнили бурых медведей. Что-то хищное и в самом деле проскальзывало в их облике. Власть же, причём та, что опирается исключительно на принуждение и страх, целиком исходила от последнего из этой компании – темноволосого мужчины средних лет, тоже рослого и крепкого сложения, но одетого гораздо роскошней своих спутников. Светло-серый в полоску костюм его был пошит из дорогой материи, на заказ и явно мастером своего дела. Сидел он на крупном теле как влитой. Причёску мужчине делал также настоящий умелец, во всех тонкостях разбирающийся в капризах нынешней моды. Впрочем, общую картину солидности и безупречности облика портили пара огромных золотых перстней на толстых грубых пальцах. От них так и разило пошлостью и безвкусицей. Поднявшись наверх, пятёрка на пару мгновений остановилась у обитой дорогой кожей двери, очевидно, личных покоев хозяина салона, затем её предводитель резко и решительно открыл её и с двумя подручными скрылся внутри. Двое остальных, прикрыв за патроном дверь, остались снаружи на страже. Стоя лицом к общему залу, они пристально следили за всеми посетителями.

   – Послушайте, уважаемый, – обратился я к бармену, тщательно протирающему чистым полотенцем стеклянный стакан, – плесните-ка мне апельсинового сока, а я заплачу вам как за добрую крепкую выпивку, – и с этими словами я положил перед ним на стойку серебряную монету, – только скажите, визит этих синьоров для хозяина вашего заведения – удача, деловая будничная рутина или крупное невезение?

   – Полагаю, синьор, – рассудительно и очень уверенно ответил бармен, наливая сок в бокал, – у этого салона сменится владелец. За меньшим Гризли сюда бы не явился.

   – Считаете, разговор, что проходит за теми дверьми, может продолжиться в другом месте? – задумчиво произнёс я, отпивая сок.

   – Скажем так, синьор, я скорее удивлюсь, чем нет, если этого не случится, – удовлетворил моё любопытство словоохотливый собеседник.

   – Я вот тоже об этом подумал, – негромко сказал я и отодвинул недопитый бокал, – тогда мне следует поторопиться.

   Сразу же после этих слов я направился к лестнице. Поднимался я по ней не спеша, размеренным, спокойным шагом, не сводя невозмутимого взора со стоящих у двери типов. Конечно, моё приближение не осталось для них незамеченным. Их внимательный, изучающий взгляд сопровождал меня почти весь подъём. Судя по всему, этого с лихвой хватило, чтобы составить обо мне верное и ясное мнение. Для этого и не требовалась особая проницательность – я вовсе не скрывал мои намерения. Так что, едва я оказался на втором этаже, как в руках у обоих подручных Гризли чудесным образом появились стальные телескопические дубинки. Мы ещё раз взглянули друг другу в глаза, а затем они молча и стремительно бросились на меня.

   Что же, их скорость и слаженность сделали бы честь любому из любителей кровавых разборок в грязных кабаках и тёмных переулках. Но я убивал куда более опасных тварей. Меня этому прекрасно обучили, а я всегда был лучшим.

   Быстрое сближение, мягкий отводящий блок, резкий тычок в подбородок снизу, хлёсткий рубящий ладонью по шее, толчок обмякшего тела на второго противника, подскок, серия точных коротких ударов, и оба стража без сознания рухнули на пол.

   Подхватив оружие одного из них, я открыл дверь и с достоинством вошёл внутрь. Меня уже ждали. Но теперь было совсем легко. Парирование вражеской дубинки и последующая контратака двумя ударами по голове слились в одно стремительное движение. От атаки второго телохранителя я просто увернулся, нанеся почти одновременно встречный удар по шее и двинув из всех сил ногой в корпус. Бедолагу отшвырнуло на несколько шагов. Врезавшись в стену, он медленно осел на пол. Туда же отправился и другой подручный после мощного удара дубинкой наотмашь. В этот миг Гризли резко выбросил руку в мою сторону, но я не стоял на месте. Магический артефакт в его сжатой ладони полыхнул огнём, но выпущенный им заряд пролетел мимо, лишь оставив чёрное пятно и дыру в двери. Резким ударом дубинки по запястью я выбил опасную игрушку, а затем моя нога, описав обратную дугу, обрушалась на его череп. Даже сам не знаю зачем сделал это. Хотел доказать себе, что годы надо мной не властны? Что же, все мы мечтаем о вечной молодости и страшимся старческой немощи.

   – Ты хоть представляешь, кто они? – с какой-то обреченностью в голосе произнёс Корман. Он так и просидел всю схватку в кресле за своим столом.

   – За пределами этого города – никто, – спокойно ответил я, – а я здесь не задержусь.

   – Вот поэтому тебя и зовут Скорпионом, – вздохнул Луиджи, – незаметно выползаешь из зарослей, жалишь смертельным ядом и сразу же скрываешься в густой траве. Ищи тебя после этого.

   – Возможно, – невозмутимо кивнул я.

   – Что тебе нужно? – задал главный вопрос Корман.

   – Я ищу Джело, – пояснил я, – и мне сказали, что ты знаешь, где его найти.

   – Тебе нужен Джело? Ледяной воин? Зачем?

   – Это неважно, – коротко ответил я.

   – Хочешь присоединиться к нему? Почувствовал запах верной поживы и захотел урвать жирный кусок? Да, сейчас наступило время таких, как вы, – оскалив зубы, хрипло рассмеялся Луиджи, – Только ведь Джело не из тех, кто делится добычей. Если он на что-то положил глаз, то уже не отступит. Надеюсь, ты не выжил из ума и не собираешься...

   – Это всё не имеет значения, – мягко прервал я его болтовню, – Джело покинул столицу. Куда он направился?

   – Не знаю, что вас связывает и знать не хочу. Ты сказал, что здесь ненадолго. После того, что ты тут учинил, и мне оставаться в Орлезии нет никакого резона. Давай поступим так – вместе покинем этот чёртов город, а когда я почувствую себя в безопасности, мы продолжим нашу занимательную беседу. Идёт?

   – По рукам, – согласился я.

   Если у парня шалят нервы и ему мерещится целая армия головорезов, которая окружила его салон, почему бы не использовать этот страх к своей выгоде?

   – Тогда не станем откладывать наш вояж. Время дорого, – Корман уже открывал стальной сейф и быстро распределял его содержимое по карманам, – а у меня было столько планов насчёт этого заведения. Пропал калабрийский дом, – сокрушённо закончил Луиджи.

   – Честному человеку в этом городе порока удача не улыбнётся, – как мог, утешил его я.

   Как я и предвидел, больше ничего интересного в тот вечер с нами не произошло. Мы благополучно выбрались из Новой Орлезии, и через несколько часов наш разговор продолжился в небольшой придорожной таверне, где мы остановились на ночь. Со мной Корман чувствовал себя в полной безопасности, а я никогда не пренебрегал комфортом и удобствами цивилизации. Погони я не боялся. Гризли была нужна «Пурпурная орхидея», и он, в этом я не сомневался, её получил. Если он и затаил против меня злобу, то, наверняка, относился к тому типу людей, которые никогда не пренебрегают мудрым правилом: « Месть – это блюдо, которое подают холодным». Наша короткая встреча без сомнения лишний раз убедила его в верности этих слов.

   – Суть не в том, что Джело покинул Ремию, – просвещал меня Луиджи, – а в том с кем. Мне доподлинно известно, что его нанял Примо Сенаторе.

   – Первый сенатор Квинто Чино? Колдун-чернокнижник?

   – Полегче с выражениями, – предостерегающе поднял палец Корман, – в нашем великом языке есть множество куда менее одиозных слов: маг, волшебник, чародей, заклинатель. А у этого типа, в отличие от его коллег, опасно вставать на пути не только в политических интригах, но и в открытой схватке. Может, он и не сносит так же лихо ногами головы, как ты, но приложить способен знатно.

   – И всё же он обратился к Джело.

   – Джело всегда охотно сотрудничал с сильными мира сего. Он работал на власть, на тех, кто отирался рядом с нею, рвался к ней и не мыслил себя без неё. Вот поэтому он на коне.

   – Если столицу покинул сам Примо Сенаторе, да ещё с таким эскортом, значит дела совсем плохи?

   – А из Ремии сейчас бегут все, кто может и кому есть куда. Поверь, от неё осталась лишь мёртвая оболочка, которую защищает горстка наёмников. Вечный город уподобился пустой яичной скорлупе. Варвары войдут в него безо всяких проблем. Ремию уже не спасти.

   – Варвары? Ну разумеется, ведь у них нет рабства и коррупции – дикие люди, дети лесов. Неужели Вечный город не нужен никому из тех, кто разорвал Империю на куски?

   – Они словно хищники после сытной трапезы – неподвижно переваривают проглоченную добычу.

   – Ладно, оставим политику. Куда направился Джело?

   – Точный маршрут мне не ведом, да и никто тебе его не скажет. Это же Джело. Но я знаю через какой город он обязательно пройдёт. Леариццо.

   – Леариццо? Последняя остановка перед путешествием через океан? Уж не хочешь ли ты сказать, что Квинто Чино покидает континент? Они с Джело бросают Империю на произвол судьбы?

   – Вот именно! – рассмеялся Корман, – на нас с тобой они поставили большой жирный крест. Там, в новых землях они начнут всё с начала. Видимо, считают, что это куда как легче, чем разгребать здешние проблемы и неурядицы. Если хочешь убедить их в своей ценности и присоединиться к ним – поторопись. В таких делах никого не ждут.

   – То есть Квинто Чино бежал из Ремии не с пустыми руками, – прищурился я.

   – Само собой, – пожал плечами Луиджи, – бьюсь об заклад этот... кудесник-чародей прихватил с собой всё ценное до чего смог дотянуться. А руки у него всегда были длинные.

   – Всё это замечательно, но из Ремии гораздо проще попасть в порты Восточного побережья, чем в Леариццо. Зачем им двигаться на юг?

   – Да по целому ряду причин, хотя бы потому, что на востоке слишком много охотников до чужого добра. Парни Джело и телохранители Чино – настоящие машины для убийств и способны перемолотить небольшую армию, но...

   – Где гарантия, что их поджидает не маленькая, а полноценная армия?

   – Никакой. Да и с кораблями, вероятно, не всё гладко. Но не будем гадать понапрасну. Просто поверь – Джело поведёт свой отряд в Леариццо. Не удивлюсь, если прямо через леса и болота в центре Флорезии.

   – А тем временем вождь варваров провозгласит себя кайзером в Вечном городе.

   – Тебя это волнует? – похоже, искренне удивился Корман.

   – Да нет, мне плевать. Рад только, что мой дед не дожил до этого. Когда-то он был среди тех, кто спас Ремию от варварского нашествия. И хотя он никогда не любил рассказывать о тех боях, уверен, вспоминал он о них с гордостью. Согласись, ему было бы крайне досадно почувствовать себя в старости полным дураком.

   – Сегодня многие оказались в идиотском положении, – усмехнулся краем рта Луиджи, – одним больше, одним меньше.

   – Верно, кому сейчас легко, – согласился я, – но, вернёмся к моему делу. Пускай Джело запутывает следы, петляя по континенту словно хитрый койот, это мне только на руку. Но я должен попасть в Леариццо как можно скорее. Что посоветуешь?

   – В нескольких милях отсюда находится рыбацкий посёлок. Садись на любую посудину, что идёт в Порто-дель-Гольфо, а уж там пересаживайся на корабль, плывущий во Флорезию. Может тебе повезёт, и ты прямиком попадёшь на судно, которое переправляет желающих в Новые земли. Тогда оно точно остановится в Леариццо. Правда стоить это будет недёшево, но надеюсь, ты не на мели? Хотя, судя по тому, что ты не стал снимать перстни с загребущих пальцев этого мерзавца Гризли, с деньгами у тебя всё в порядке. Ведь ты не из тех, кто в такие моменты совершенно некстати вспоминает о чести и достоинстве? Или я что-то путаю?

   – А ведь эта светлая мысль мне даже в голову не приходила, – задумчиво почесал я переносицу, – надо же. Впрочем, ты прав – я не на мели или по крайней мере мне так кажется. Что же, я получил от тебя что хотел, а значит наши пути расходятся. Пожелаем друг другу удачи?

   – Во всяком случае мне она не помешает точно, – ответил Луиджи, – ладно, успеха тебе, что бы ты не задумал. Кто знает, встретимся ли мы ещё.

   Утром мы расстались. Теперь абстрактное название на карте превратилось в конкретную цель. Леариццо. Я должен был оказаться там раньше Джело.

   Глава 4. Мой путь до Леариццо

   До Порто-дель-Гольфо я доплыл без происшествий. Впрочем, и приятных воспоминаний пребывание на утлом рыбацком судёнышке у меня не оставило. Надо признать, что запах свежей сырой рыбы довольно специфичен. Преследовал он меня ещё несколько дней. Зато я выяснил, что не страдаю морской болезнью. Это открытие обнадёживало и настраивало на оптимистический лад, ведь впереди меня ожидало куда более продолжительное плавание.

   Порто-дель-Гольфо. Как часто в этой жизни пышное имя призвано скрыть бесславное прошлое. Несколько веков это был такой же неказистый рыбацкий посёлок как тот, из которого я приплыл. Но пару десятилетий назад городок вытянул счастливый билет в лотерее, которую устраивает для нас Фортуна. Южная Гильдия открыла здесь торговую контору. Затем, когда дела у неё пошли в гору, и в городок потекли деньги, построили судовую верфь. Небольшой порт разросся, наряду с мелкими рыбацкими сейнерами в него стали заходить крупные корабли. Тогда-то на побережье Лазурного залива и появился Порто-дель-Гольфо – новый баловень судьбы. Ближайший порт-сосед блистательной и порочной Новой Орлезии. Такое соседство сулило удачу и процветание. Как оказалось, очень кстати для меня.

   Из Порто-дель-Гольфо во Флорезию отплывали два корабля. Первый шёл на север полуострова – в порт Тампино, отделённого от Леариццо поясом непролазных лесов и топких болот. Пробираться сквозь них в одиночку было весьма рискованной затеей. Менее всего я желал подхватить лихорадку или малярию, да и вполне вероятная стычка с каким-нибудь аллигатором или крокодилом меня тоже не особо прельщала. Нет, в этом случае надо было садиться на какое-то местное судно и добираться до Леариццо по воде.

   Существовал и другой вариант. Второй корабль из Порто-дель-Гольфо держал курс в Новые земли, а значит, обязательно бросал якорь в нужном мне порту. Но цена, которую запросил капитан за право попасть на борт корабля, заставила бы с уважением посмотреть на него любого прожженного дельца или спекулянта.

   – Мне вообще-то только до Леариццо, – резонно заметил я, услышав её.

   – Скажу вам откровенно, синьор, мне плевать, – раскрыл карты капитан, поразительно похожий на старого морского волка, каким его представляют те, кто ни разу не ступал на корабельную палубу: широкие плечи, статная осанка, мужественная борода, – «Вечерняя звезда» идёт в Новые земли и везёт на борту всех, кто готов отдать последнее лишь бы оказаться подальше от тех ужасов, что происходят сейчас в Империи. А если я возьму вас, кто-то из этих бедолаг останется на берегу. Следовательно, я понесу убыток. Оно мне надо?

   – Верный подход, – одобрительно кивнул я, – действительно, грешно с моей стороны лишать спасения кого-то из этих несчастных. Пожалуй, я отравлюсь в Тампино, благо, что и людей вокруг следующего туда судна собралось не особо много.

   – Воля ваша, синьор, – пожал плечами, капитан, – но учтите – скупой платит дважды.

   – Полагаете, что за рейс Тампино-Леариццо с меня потребуют кругленькую сумму? – с усмешкой произнёс я.

   – Как пить дать, – убеждённо процедил капитан, – все знают – сейчас в Леариццо следуют лишь те, кто твёрдо намерился бежать из этих проклятых земель. И все хотят заработать на этом желании.

   – Думаю, я всё равно заплачу меньше, – улыбнулся я.

   – Зато и попадёте в Леариццо дней на пять, а то и семь позже. Но если время для вас ничего не значит.

   – Значит, – мягко оборвал я его, – говорите, «Вечерняя звезда» гораздо быстроходнее?

   – А вы сами сравните, – бросил уничижительный взгляд на соперницу «Вечерней звезды» бравый мореход.

   – Мне, безусловно, льстит ваша уверенность, что я превосходно разбираюсь в кораблестроении. Ясное дело, куда этой прибрежной лохани против гордости всего южного имперского флота. Тем не менее, – я помолчал несколько мгновений, обдумывая свежую мысль, – как я понимаю, в вашем деле спрос превышает предложение? И полупустым ваш корабль из гавани не выйдет?