Текст книги "Дембельский аккорд 1"

Автор книги: Альберт Зарипов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 50 страниц)

– Слушайте! А где у вас можно такую форму достать? – вдруг спрашивает посечённый осколками десантник. – А то нам кроме камуфляжа ничего не выдают. Хватает его только на один выход… А у вас…

– Это горное обмундирование! – гордо произносит Иваныч. – Куртку можно хоть сверху носить, хоть в штаны заправлять… Комбинезон получается…

– А как можно такое достать? – настойчиво повторяет капитан.

Я усиленно молчу, стараясь не вмешиваться в этот интересный для них диалог. Мой ум уже смекнул, что и куда клонится… Десантники сидели как раз напротив моей кровати, а под ней…

– А вы моего командира группы попросите! – великодушный и щедрый командир первой роты показывает пальцем на мою рачительную персону. – Вот у него есть… Даже у меня нету… Только у него…

Первые секунды я пребываю в молчаливом столбняке от внезапного коварства Иваныча… Ибо у меня под кроватью лежит всего-навсего две стопки горного обмундирования по десять комплектов… Ну, минус один, который сейчас на мне… Тогда как в запертой каптёрке преспокойненько лежит целых девяносто комплектов!.. И остаётся мне только горестно вздохнуть…

– Да не вздыхай! Не вздыхай! – подбадривает меня мой славный и добрый командир. – Подари братьям – десантникам по одному комплекту! Не жмоться!

Я воспринимаю эти слова Иваныча как прямое указание. А значит у меня теперь есть законный повод восполнить эту утрату завтра… Когда мы случайно столкнёмся на углу ротной каптёрки…

– Да мне для боевых друзей ничего не жалко! – искренне произношу я и возвращаюсь к своему ложу. – какие у вас размеры?

Пока мы с Иванычем вели закулисные переговоры, оба десантника стояли молча и ожидали конечного результата. Но вот фортуна повернулась к нашим гостям нужной им стороной, то есть лицом… А после моего бесхитростного и прямого вопроса капитану и старлею оставалось только назвать свои размеры… я достал сначала одну стопку, но выяснилось, что это обмундирование будет для них маловатым. А вот вторая стопка горной формы, до сих пор ещё перевязанная фабричной бечёвкой, оказалась в самый раз… Вернее, это были точно их размеры… Я вытянул два комплекта и вручил их боевым соратникам…

– Ну, спасибо, Мужики! – растроганно высказался капитан. – Честное слово… Спасибо от всей души!

– Да ладно! – по-королевски улыбался Пуданов. – Это вы вот ему спасибо говорите! Это же его группа…

– Ну, что вы, товарищ майор! – вежливо отнекивался я. – Моя группа входит в состав первой роты! И это вам нужно говорить спасибо!

Наши двусмысленные дипломатические игры были понятны только нам обоим… Хоть Пуданов и давал мне отчётливо понять, что эти два подарка так и останутся на персонально-материальной ответственности командира первой группы… А я упрямо намекал, что никто его за язык не тянул… Это раз! В каптёрке лежит целых девяносто комплектов горного обмундирования – это два! И у командира роты должно быть всего побольше… И материальной ответственности, и возможностей по их списанию… Да и душа должна быть пошире и подобрее… А это уже и три, и четыре, и пять…

Мы передавали друг другу эту информацию и соответствующие эмоции через многозначительные взгляды и вежливые улыбки… что ни говори, но именно так и должны понимать друг дружку командир роты и его командир группы…

А десантники уже развернули свои новенькие горные штаны и куртки… они были очень довольны… Штаны вполне совпадали с длиной их ног, а куртки очень хорошо облегали их сильные плечи… Даже с небольшим запасом…

– Класс! Я её даже снимать не буду… – восхищённо пообещал нам капитан. – комбат обзавидуется…

– Слушай!.. – предупредил его Пуданов. – пусть он сначала определится с результатами сегодняшнего инцидента… Ну, с твоим сержантом… а только потом одевай эту горку…

– А то конфискует… – возвращаясь на бренную землю, пробормотал старлей. – как пить дать… Скажет, что не положено…

– Вот хрен ему! – взъерошился капитан. Я буду отстреливаться до последнего патрона…

– Да вы скажите, что подарок! – вмешался я. – А подарки нельзя же забирать… Не по мужчински это…

– Попробуем… – сказал нам воздушно-десантный капитан. – Он же сам ходит в ментовском камуфляже!.. Который светло-серый…

– А-а… – Иваныч слегка небрежно махнул рукой. – То «Снежок», кажется… Это ВеВешное обмундирование. Красивое на вид, но беспонтовое… Сыреет быстро.

– А комбат говорил, что оно влагу не пропускает.

Но эти слова воздушно-десантного старлея не убеждают Пуданова ни в чём. Уж он-то с этим делом сталкивался.

– Тело потеет и все испарения остаются внутри! – пояснял командир первой роты. – А шелестят!.. Аж страшно рядом с ними идти!.. Ночью же слышно гораздо сильнее! Мы в сентябре вместе выходили на общую засаду… С ВеВешными спецназёрами. Умора, да и только! Ночные прицелы хранятся в железных футлярах! Это уже перед выходом в ночь! Не пристреляно ни хрена! Думаю, хоть перед засадой закрепят ночные прицелы… Ничего подобного! Так и пошли гуськом… И в руках понесли прицелы! В железных коробках!.. От их болоньевых камуфляжей шум стоит на всю округу! По радио одно и то же: «Слоник-один! Я Слоник-два! Приём!» Вот такие дела-а-а… Послушал я этих «Слоников», которые шуршат своей одеждой… Да и отстал от них метров на пятьсот… Всё равно было их слышно!.. Когда один «Слоник» идёт, то ещё более-менее нормально. Но когда целое стадо!.. Лучше держаться подальше. А то все боевики сбегутся на их шелест.

Майор Пуданов наконец-то выговорился и замолчал… Его разгорячённой точки зрения я совершенно не разделял… Ну, будь моя воля, прибил бы я слегонца одного замполитика… Но всё Внутреннее Войско-то здесь ни при чём… А тем более их разведгруппы… Пусть наши младшие братики по спецназовской деятельности потренируются – походят в своей шумной одёжке… Может быть чему-нибудь и научатся… А сейчас уже было слишком поздно… То есть…

Близилась полночь…

– Так что… – сказал я напоследок. – Лучше нашей горки нет ничего! Очень плотная – ветер не продувает! Конечно она промокает, но только снаружи и внутрь вода почти не проникает. Попробуйте как-нибудь в ней под дождём походить! Сами всё узнаете…

– Хорошо! Попробуем. – ответили десантники и стали прощаться.

– Товарищ майор, а как у вас с памятью? – поинтересовался я, когда в ночной темноте затихли шаги наших гостей.

– А ты хотел, чтобы я их повёл прямо в каптёрку? – расхохотался Иваныч, сразу догадавшись о чём сейчас идёт речь. – Тогда бы им пришлось отдать целую стопку! Десять комплектов!

– Да что вы говорите? – неподдельно удивился я. – Так уж и десять?

– Ну, ты же меня знаешь… – закивал головой ротный. – Добрая же у меня душа… Ох, какая добрая…

– Вот и отличненько! – Я сразу сообразил, куда следует повернуть русло нашей беседы. – Вот завтра и проверим…

– А это ты о чём? – старательно ничего не понимая, полюбопытствовал командир.

– Да всё о том же… – загадочно улыбнулся я и стал разбирать свою постель.

А майор Пуданов, чтобы в лишний раз подтвердить свою добрейшую натуру, уже растолкал уснувших в полусидячем положении лейтенантов, приказал им раздеться и улечься под одеялки, так сказать, «в люли»… Михаила, правда, пришлось подсадить, чтобы он оказался на своём втором ярусе… Но это были уже такие мелочи…

С кем ведь такого не бывает? Вот и я говорю… Уморили парнишку наши боевые действия…

Глава 25. Накануне…

 
Война была уж на пороге
Иль поджидала за углом
Иль притаилась на дороге
Иль в грунте, иль за тем кустом
 

А.М.

Пробуждение моё было ужасным… Но очень своевременным и даже спасительным… Вообще-то разбудил меня странновато повторяющийся и неприятно металлический скрежет военной раскладушки, на которой почивал командир роты… С большим трудом разлепив веки и благополучно раскрыв далее глаза, я с некоторой даже радостью понял, что причины столь интригующих звуков значительно просты и вполне приличны. Это был Иваныч… Причём один-одинёшенек… И находившийся уже в сидячем положении на своей кровати и даже с тапками на ногах… Не отрывая своего седалища от тёплой постельки, он резко наклонялся вперёд, вытягивая как можно дальше то левую, то правую руку и усиленно стараясь поймать какой-то загадочно-привлекательный предмет под моей кроватью… Но его попытки были безуспешны…

Я сразу же догадался в чём дело и тут же пошёл на перехват… После некоторых усилий… И под жуткие стенания с противоположной стороны… Моя рука всё-таки нащупала холодное стекло трёхлитровой банки и осторожно потянула её туда куда и следовало…

– Дай! – чужим и хриплым голосом сказал Пуданов, наблюдая за моей победой, но продолжая оставаться на своих позициях.

– Щ-ща-ас…

Внутри меня тоже сидел кто-то незнакомый и до ужаса любящий холодный рассол… Отпив с десяток глотков, он успокоился и блаженно затих, а моя рука протянула банку страдальцу с соседней койки… Её встретили в уважительном наклоне и сразу обеими ладонями… Уровень мутноватого рассола, отчётливо заметный через стеклянное дно, быстро уменьшался прямо на глазах…

– Оставь! – каркающим тоном попросил Иваныча тот самый любитель рассола, который всё ещё находился внутри моего организма.

Пуданов что-то промычал сквозь булькающие звуки, но от банки оторвался лишь под самый конец, когда на его опухшую физиономию посыпались квёлые помидорины. Хотя мне уже становилось легче с каждой минутой, но вид столь безжалостно опустошённой банки поверг меня в настоящее уныние…

– А лейтенанты? – спросил я уже узнаваемым голосом.

– А нечего им так долго спать… – философски пробурчал командир роты и ловко выудил одну помидорину. – На!

Я принял обеими руками банку… Вздохнул тяжело… И тоже стал вылавливать помидорку покрепче. Затем надкусил светлозелёный бок и с наслаждением втянул в себя всё её содержимое…

– Хорошо! – похвалил меня находившийся внутри моего же организма незнакомец.

Тут командир первой роты, вспомнив о скоротечности времени, посмотрел на свои часы:

– Ого! Уже почти половина девятого…

Когда мы смогли полностью одеться и наспех заправить постели накинутыми одеялами, то выяснилось, что спит только лишь один лейтенант – Михаил, который со второго яруса. Винокурова не было видно нигде… Растолкав сонное тело младого товарища, мы отправились изучать мир… То есть сегодняшнюю вселенную…

В расположении роты было подозрительно тихо… И журчание у ограды автопарка казалось нам слишком уж громким! И до ужаса неприличным… Когда всё стихло, мы оглянулись по кругу и заправились. Ни ду-ши!.. Значит, все наши подчинённые ушли на завтрак и наших помятых обличий лицезреть не смогут… Хоть это было слабым утешением, но оно нас всё же радовало…

Однако в проходе между второй и третьей палатками мы нос к носу столкнулись с молодым бойцом из моей группы. При нём был штык-нож дневального по роте, а в руках наблюдались: котелок с кашей, два куска хлеба с приплюснутым между ними маслицем да кружка чая.

– Стой! – пробормотал я. – Ты куда это несёшь?

Спрашивал я почти машинально и уже пошёл дальше, когда услышал растерянный ответ…

– Другу…

Такое объяснение меня вполне удовлетворило и я даже махнул рукой… Мол, иди себе дальше, мил человек…

– А-а… Ладно! – добавил я вслух. – Неси… Другу…

На передней линейке меня совершенно заждался Пуданов. И я уже подошёл к нему, но вдруг развернулся обратно…

– Ты куда? – послышался сзади голос Иваныча.

Ничего ему не отвечая… Чтобы не вспугнуть потенциальную добычу, я лишь поманил ротного рукой. Молодой дневальный, по следу которого я сейчас и шёл, уже повернул налево ко входу в третью палатку. Он уже барахтался среди многочисленных пологов, когда я подошёл сзади. Пришлось немного подождать… Молодой боец уже проник в палатку и шёл вперёд по деревянному полу, когда мы с Иванычем как заправские охотники бесшумно проскользнули вовнутрь входного тамбура… и Остановились перед крайним пологом…

– Ну, чего так долго? – услышали мы чей-то недовольный голос. – Никто не видел?

– Никто… – ответил дневальный, передавая своему «другу» котелок, хлеб и чай.

Его «другом» оказался старослужащий солдат по фамилии Гаврилович. Он остолбенело уставился расширенными от ужаса глазами сначала на Пуданова, а затем и на меня… Не выдержав такой напряжённости момента, дембель даже чуть слышно застонал…

Застыл, как вкопанный, и дневальный, который был уверен в том, что мы пошли прочь от расположения роты…

– Гаврилович! Получаешь сразу два «крестика»! – будничным тоном произнёс командир роты. – За приём пищи в неположенном месте и за неуставные отношения с молодым призывом… Ясно?

– Так точно! – с душераздирающим выражением отвечал обленившийся дед.

Подошла и моя очередь раздавать заслуженные «поощрения»…

– И тебе тоже… Два наряда по роте! – сказал я молодому бойцу. – Я вас предупреждал, чтобы не выполняли никаких «просьб» старослужащих. Это первый наряд. А второй – за то, что ты попытался меня обмануть. Понятно?

– Так точно! – растерянно произнёс солдатик.

На этом мы с Иванычем посчитали необходимым покинуть третью палатку, поскольку ничего для нас нового и интересного больше не должно было произойти. Обескураженный результатами «дружеской помощи» молодой боец заступил охранять ружпарк, а угрюмый бирюк Гаврилович принялся глотать пищу вперемешку с обидой и злостью…

– Одно доброе дело уже получилось сотворить! Значит утро удалось… И тогда остальной день будет хорошим… – говорил я, констатируя уже свершившийся факт и заранее предполагая дальнейшее военное счастье. – Хотя этого Гаврюшу надо было отправить в солдатскую столовую вместе со всем харчем!

Ротный ни о чём не думал, а только поторапливал меня и сам шёл вперёд семимильными шагами… Время поджимало…

В офицерской столовой мы вдоволь напились крепкого чая и почувствовали себя ещё лучше. А вот когда мы завернули за угол караульного помещения, то нашему изумлённым взорам открылась впечатляющая картина со стоящими в строю подразделениями, бодро идущими к комбату командирами рот… Да и собственно сам подполковник Сухов… В упор разглядывающий майора Пуданова и старшего лейтенанта Зарипова…

– Что это значит? – свирепея и наливаясь кровью, вкрадчиво промурлыкал комбат.

Как и положено… Первым стал отвечать старший по воинскому званию… То есть майор Пуданов:

– Товарищ подполковник! Мы же завтра убываем на задание! И поэтому занимаемся подготовкой групп! Сейчас идём из роты связи – узнавали о заряженности батарей!

Этого объяснения для комбата оказалось достаточно. И мою персону не стали мучить излишними расспросами.

– А кто же командует ротой? – добрея и смягчаясь с каждой минутой, поинтересовался Сухов.

Однако товарищ майор уже успел заметить среди шеренги командиров рот знакомую фигуру, а потому Иваныч докладывал бодро и чётко…

– Первой ротой командует временно исполняющий обязанности командира роты лейтенант Винокуров!

Подполковник Сухов недоверчиво повернулся к строю ротных командиров и в этот самый миг наш молодой коллега сделал шаг вперёд, после чего звонко отчеканил…

– Лейтенант Винокуров!

Я в душе уже восхищался и даже громко аплодировал находчивости нашего лейтенанта, но старательно это скрывал… Как выяснилось позже, майор Пуданов испытывал точно такие же благодарные чувства, но в гораздо большем объёме… Ну, он же всё-таки старше меня по званию…

Наша участь была решена в положительную сторону, и грозовые тучи с громом да молниями пронеслись мимо нас…

Оказалось, что лейтенант Винокуров проснулся в шесть утра, выпроводил личный состав на оздоровительные упражнения, затем отвёл проголодавшихся солдат на завтрак, после чего возглавил ротную колонну на разводе…

– Ну, я думал, что вы прямо туда подойдёте… – смущённо оправдывался он. – А вас всё нет и нет. Уже командиров рот вызвали к комбату, вот я и пошёл… А тут вы вдвоём вываливаете из-за угла…

Но его никто и не думал упрекать… Более того… Кое-кто принялся расхваливать самого же себя…

– Всё получилось как и надо! – бодро разглагольствовал Иваныч. – Когда врёшь начальству, самое главное… Это смотреть прямо в глаза, говорить спокойно и уверенно… И ни о чём не думать! Если запнёшься, то пиши пропало…

– Ты чему сейчас молодёжь учишь? – раздосадовано высказался я в соответствующий адрес. – Вот так и подготовишь себе достойную замену…

– Всё нормально! – рассмеялся Пуданов. – В нынешнее время хороший командир должен уметь находить выход из любой ситуации… То есть выкручиваться… а то будешь потом для начальства услужливым Иванушкой-дурачком… Сделай то, выполни сё, принеси хрен знает что…

– Нда… – грустно вздохнул я и стал обдумывать план действий на сегодняшний день.

Сначала мне следовало в окончательный раз проверить наличие оружия, оптики, радиостанций, а также их полную укомплектованность батареями и прочими расходными материалами: фланелевой ветошью на «стёклышки», запасными резиновыми наглазниками, маслёнками с оружейным маслом, пеналами для чистки… Затем нужно было проконтролировать наличие носимого боекомплекта в нагрудниках, а также дополнительные объёмы боеприпасов в ящиках. Далее наличие вещевого имущества и шанцевого инструмента в виде одной-единственной малой сапёрной лопатки… Большие лопаты и ломы должны быть на бортах боевых машин пехоты…

– А с бронёй всё нормально? – спросил я ротного на всякий случай.

Иваныч уже был в курсе о «предполётном» состоянии наших легкобронированных «танчиков».

– Вроде бы да! Там ими занимается этот рыжий прапор… Обещал, что БМПешки будут готовы на сто процентов.

Это было приятно слышать… Хоть и отсутствовал в подразделении Юра Денисов, а командиры групп безвылазно находились по разным «важным правительственным заданиям», но работа в третьей роте шла полным ходом и в правильном направлении… Вся ответственность за подразделение сейчас лежала всего лишь на трёх прапорщиках, двое из которых являлись заместителями командиров групп, а третий… Самый рыжий прапорщик батальона был старшим техником роты и добросовестно курировал как работоспособность всех боевых машин пехоты, так и их экипажи…

– Только первой роте не повезло… – проворчал я, но так и не закончил фразы…

А то меня опять начнут упрекать в предвзятом отношении… Но было поздновато…

– Это с прапорами что ли?.. – полюбопытствовал Пуданов.

Он сейчас сидел на своей кровати и выкладывал из сумки всякие вещи, столь необходимые в дальнем походе.

– И с прапорами тоже… – я сказал, как отрезал.

– А с кем ещё?.. – начал злиться и пыхтеть Иваныч.

– А ты будто не знаешь! – проворчал я и начал перечислять. – Один-единственный прапор, да и то законченный дегенерат-аристократ! И притом ещё в моей группе… Зампотеха – нет! Замполит – Вовк! Которого ещё днём с огнём надо поискать… Заместитель по боевой – вроде бы есть, но отсутствует!.. Старшины роты тоже нет. Контрактники – никакие! Кроме нескольких человек… Солдаты… Сам знаешь…

– Ну, и кто же нормальный есть в первой роте? – задаёт майор Пуданов вполне ожидаемый вопрос. – Кто-то же должен быть!..

Хоть и говорит он как будто бы отвлечённым тоном, но… Нас за просто так тяжело поймать за язык…

– Единственная отрада – это командир роты! – облегчённо вздыхаю я. – Ну и командиры групп… А также контрактники Бычков, Молоканов, Соколов, Дубовской… И молодые пока что…

– Ах, ты… – ворчит беззлобно Иваныч. – Подхалим…

– А вот за это – к барьеру! – буркнул я. – Стреляемся из башенных пушек…

– Конечно! – соглашается ротный. – Вот только выедем за город… Так сразу и начнём…

Но я уже собрал свой военно-полевой скарб… Осталось только вынуть зарядившиеся батареи из подзарядки, и вставить новую партию… Моя электротехническая аппаратура сейчас работала в круглосуточном режиме… Успевай только сержант Бычков доставать «взбодрённые» аккумуляторы и закладывать «вялые»…

– А разве я не прав? – моё возмущение оправданно и поэтому искренне. – Зампотех занимался бы бронёй! Уже одной головной болью меньше… Заместитель по боевой готовил бы вооружение и связь! Нам ещё лучше… Старшина роты выдавал бы и записывал всё это вещевое барахло… Прапора контролировали бы бойцов по укомплектованности… И каждый бы отвечал за свою работу… И командиры групп спокойно занимались бы вместе с группой тактико-специальной подготовкой! Потому что это важнее всего на выходе… А мы?.. Работаем как Папы Карло за всех…

– Кого Родина дала, с теми и надо служить! – важно изрёк Иваныч. – Иного пока не дано…

– Понятно… – проворчал я недовольно. – Пойду-ка я «в народ»…

В нашем вагончике я вроде бы все свои дела выполнил… Пора было идти к личному составу…

Во дворике раздавалось характерное скрежетание заряжаемых машинкой пулемётных лент. Это около ружпарка вовсю трудился солдат Филатов… Очень довольный и даже радостный… Вчера я выдал ему свою любимую афганскую игрушку, так долго хранимую в деревянном ящике вместе с магазинами, то есть машинку Ракова для механически быстрого заряжания патронами пулемётных лент. На стрельбище Филатов полностью израсходовал весь боекомплект своего пулемёта ПКМ в размере десяти лент по сто патронов в каждой… Выпустив с превеликой радостью всю тысячу патронов по всевозможным мишеням, солдат только на обратном пути озадачился проблемой, возникшей перед ним и напугавшей своими трудностями… Всё-таки вручную заряжать пулемётные ленты – это вам не семечки щёлкать…

Но вчера на наш Божий свет появилась Машинка гениального военного изобретателя Ракова, с которой сперва сдули пыль времён, после чего её установили и закрепили на ящике из-под ВОГовских гранат. Я вложил в машинку пустую пулемётную ленту, высыпал в бункер пачку патронов россыпью и энергично прокрутил ручку несколько раз… Механизм работал вполне сносно и все двадцать патронов быстро оказались в своих гнёздах… Образцовый пример был подан и вместо меня к машинке подсел солдат Филатов, который очень быстро научился правильному обращению со своим железным «помощничком». За пять минут трудовой деятельности им была полностью заряжена целая пулемётная лента, и это вызвало у Филатова настоящий восторг…

Данное чувство мне уже было знакомо… Ведь почти все штатные и башенные пулемётчики, которым всерьёз осточертело мучительное ручное заряжание длинных лент, приходят почти в экстаз при виде безотказно работающей машинки Ракова… Ведь теперь самой главной трудностью являлось собственноручное вскрытие плотных бумажных пачек с патронами и кропотливое извлечение из высыпанных в бункер патронов тонких листочков, которыми на заводах прокладываются ряды патронов в пачке.

– Как дела, Филатов? – спросил я солдата, увлечённо крутившего ручку.

– Нормально, товарищ старший лейтенант! – ответил он, мельком оглянувшись на меня. – Всего две ленты осталось. Как будто мясорубку кручу…

– Ну, да… – охотно согласился я. – Заканчивай побыстрей… Скоро проверка…

– Я быстро! – воскликнул боец, не отрываясь от процесса.

В палатке молодые солдаты уже закончили все свои дела и «перекуривали… На выход шло всего одиннадцать разведчиков из свежеприбывших, и они деловито поправляли по нескольку раз свою новенькую амуницию, выдавая тем самым некоторое волнение и встревоженность.

Сержант Бычков доложил мне о фактической готовности разведгруппы к предстоящей проверке, после чего личный состав получил разрешение на дальнейший отдых в течении десяти минут. Затем я прошёл в левый дальний угол палатки, где создавался отдельный кубрик для командира группы. Те несколько молодых солдат, которым не выпало «счастливого билетика» на десятидневную экскурсию в чеченское предгорье, были озадачены мной в полном составе… Чтобы их не распределяли по ежедневным нарядам по столовой и роте, где они вкалывали бы за пятерых дембелей каждый, я нарезал им работу в своей собственной палатке, где атмосфера спокойнее и безопаснее… Солдатам предстояло отгородить угол фанерными стенками, оставить место для моей кровати и сделать во всю стену стеллажи в несколько рядов. Таким образом у меня появится своё отдельное помещение… Где я смогу и жить, и работать.

За несколько дней, пока группа занималась боевой подготовкой, был проделан немалый объём строительно-монтажных работ: установили стеновые перегородки и соорудили каркас для стеллажей…

– Досок не хватает на полки… – пожаловался старший «рабочий». – И дверь не из чего делать.

– Доски надо где-нибудь раздобыть… – сказал я, оглядывая изнутри свою будущую обитель. – А вот дверь – отставить… А то я здесь совсем замёрзну…

На стеллажах действительно отсутствовали только полки. Вот где я искренне пожалел о том, что мы во время «поездки на дачу» были излишне скромны и стеснительны…

На внешней стороне перегородки уже красовался тот самый горный пейзаж с озером. Под ним уже установили кровать Олега Кириченко с табуретом у изголовья. Наволочка, простыни и полотенце теперь обновлялись с каждой сменой постельного белья в группе… Невзирая ни на что, память о покойном командире должна была поддерживаться в надлежащем и очень достойном виде… Во всяком случае именно такого мнения придерживались Иваныч, я и Бычков…

Освободившийся кубрик у входа был подготовлен для проживания контрактников моей группы: Бычкова и Молоканова. Чтобы у них было побольше свободного пространства, сержант Бычков где-то раздобыл двухярусную кровать и в первую ночь спал наверху. Но от тонкой прорезиненной крыши веяло промозглым холодом и тогда двухэтажная конструкция подверглась разборке… Так что теперь контрактники обитали на обычных кроватях, в ногах которых ещё имелось достаточно много места для установки третьей… Но… Именно здесь раньше стояла кровать Олега Кириченко… И на данную площадь я не допускал боле никого… Ибо существует на войне несколько примет, которых следует избегать…

– Ну, товарищ старший лейтенант! – опять взывал ко мне контрактник Соколов. – Можно я сюда переберусь?

– Можно Машку через ляжку и козу на возу! – отчеканил я, давая понять необходимость обращения к командиру только по уставным требованиям.

– Разрешите! – сразу же исправился контрактник.

– В этой палатке могут жить только солдаты первой группы! – безапелляционно отрезал я. – Ты состоишь в первой группе? Нет… вот и до свиданья!

– Я хочу здесь осмотреться! – хитрил Соколов. – Обжиться… А вдруг мне не понравится?! Надо же мне подумать! Перед тем, как идти в первую группу…

Его слова вызвали смех у Бычкова и Молоканова… а я лишь пренебрежительно махнул рукой книзу и фыркнул… Словно отметая в сторону все недосказанности и сомнения…

– Это я должен очень хорошо подумать… – заявил я. – Брать тебя в группу или нет! Я же тебя очень хорошо помню!

– Эх, вы… Товарищ старший лейтенант… – всерьёз обиделся Соколов. – Видно, вы совсем забыли про то, как я на своём «Запорожце» рассекал по полям и оврагам! Не жалел ходовую…

– И его «сверхмощный» мотор! – добавил я и, не сдержавшись, громко рассмеялся. – Ты про это забыл сказать…

– И скажу!.. – с гордостью произнёс контрактник. – Да я тогда ради нашей группы свой личный автомобиль не жалел… чуть не угробил его…

От таких неожиданных новостей у Бычкова и Молоканова были очень уж удивлённые взгляды и мне пришлось прояснить ситуацию… Чтобы разогнать словесный туман, который нагнал болтливый Сокол…

– Мы тогда отошли от бригады километра на три. Нас там уже поджидал его «Запорожец» и ещё один контрактник. Мы закидали в багажник комплекты химзащиты, чтобы их все учения с собой не таскать… А его друг Миша должен был отогнать «Запор» обратно в бригаду и поставить на стоянку… Так он даже с места не смог сдвинуться… Завёлся и всё!.. Дальше ехать не может. Всей группой толкали…

– Ну, правильно! – невозмутимо заявил Соколов. – Загрузили мою иномарку военным имуществом весом в две тонны!.. И ещё хотите, чтобы она с места взлетала… Покрышки свои жгла… Дорога-то грунтовая и после дождичка! Ну, подсобили чуток… Что здесь такого?!..

– Да ничего! – усмехнулся я. – Ты потом ещё полгода жаловался, что от этого перегруза на твоём «Запорожце» сразу три колеса спустило…

– Ещё бы! – искренне оскорбился обладатель иномарки. – Приходим мы после учений обратно в бригаду… А на стоянке моя «ласточка» раком стоит… Левый задний хвост задрала…

– А у неё ещё и передние хвосты имеются? – спрашивает Бычков.

– Что ты смеёшься? – возмущается Соколов. – Хвост у неё сзади. По бокам – не уши, а крылья. А спереди…

Я отлично знал про то, что там было спереди… И поэтому расхохотался ещё громче…

– Ну, вот… Начинается… – беззлобно проворчал контрактник Соколов. – Слова не дадут сказать…

– Да говори же… Уже сил нету ждать… – еле-еле выдавил я. – Ну…

– А спереди у неё помятый бампер… – говорит Соколов и тяжело вздыхает. – И багажник… С крышкой незакрывающейся…

В этом самом интересном месте контрактник внезапно вспоминает про свои неотложные дела и быстро покидает нашу палатку. Я благополучно заканчиваю смеяться… И мне только остаётся утереть набежавшие слезы… Хоть за тонкой перегородкой находятся бойцы, но мне всё же не удается удержаться от того, чтобы не дорассказать эту легендарную историю…

– В нашей же бригаде по субботам парково-хозяйственный день проводится… И все офицеры приезжают, чтобы только показаться на глаза начальству, и потом быстренько умчаться домой. Поэтому они машины свои ставят рядышком с плацем… И вот как-то прошлым летом приехал крутой автовладелец Соколов и припарковал там свой «Запорожец»… Начинается развод как обычно… И тут где-то рядом начинает петух кукарекать!.. Совсем близко… Да ещё так громко! Ошарашенный замкомбриг, как заядлый охотник, пошёл на этот звук и сразу же подходит к Соколовской иномарке… «Чья?» А петух оказывается внутри неё надрывается… «Чья?».. Выходит из строя… «Сержант Соколов!»… А замкомбриг уже старается петуха перекричать… «Что это такое?».. А Соколов ему: «Моя ласточка!».. И ещё так гордо говорит… Все смеются уже… А замкомбриг со всей злости дёргает за крышку багажника… И оттуда выскакивает здоровенный такой петух… Ядрёный такой!.. Продолжает кукарекать, но со всех ног бежит через весь плац… Замкомбриг орёт и матерится на Соколова… «Лови, свою ласточку! Так тебя и разэтак! Бегом!..» И вот мчится наш Сокол за своей кукарекающей «ласточкой», ботинками топает, пот со лба беретом вытирает… А петух ещё и полетать удумал… Страшно видать ему стало! Пролетит метра три-четыре, а дальше бегом шпарит… Короче… Полный аллес! Вся бригада вповалку… Строй похерен… Замкомбриг тоже ржёт… А наш гордый Сокол всё носится… По всей бригаде за петухом!

– А вот и неправда! – доносится снаружи громкий вопль контрактника. – Я его сразу на кукурузное поле прогнал…

– Сразу или не сразу… – возражаю ему я. – Но вы ещё и по полю долго носились… Мы ведь в бинокль за вами наблюдали… А кукуруза-то уже высокая! Только по верхушкам и определяли, где вы там мечетесь…

Я отдышался и даже позвал Соколова в палатку, чтобы не говорить о нём за глаза, но он опять засмущался…