Текст книги "Дембельский аккорд 1"

Автор книги: Альберт Зарипов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 50 страниц)

– Вольно! – скомандовал командир роты.

– Вольно! – продублировал я.

Конечно можно было обойтись и без этих воинских ритуалов, но они весьма способствуют повышению дисциплины в подразделении. Как это ни было странно… Совместные исполнения солдатами команд командиров вместе с дружным хором их голосов бесспорно сплачивают сборище военных раздолбаев в единый боевой коллектив. Когда окружающие бойцы действуют однообразно и притом по команде, то иному «хулигану» становится непривычно-неуютно и он волей-неволей вынужден действовать как все… Чтобы не выделиться своим разгильдяйством на общем фоне повсеместного повиновения… Чтобы не столкнуться потом лицом к лицу со строгим командиром и не получить от него нагоняй за своё раз. дяйство!

Так что дисциплину нам следовало повышать любыми способами…

Тем временем майор Пуданов уже начал оглашать весь список очередности увольнений. Вчера я уже подал ротному свой перечень фамилий и всё шло нормально. В первый день мы намеревались отправить по домам пять дембелей и единственной достойной кандидатурой из бойцов моей группы оказался Антонов. Оставшиеся четверо «счастливцев» подбирались по усмотрению командира роты. Зато во второй день я посчитал необходимым уволить Шумакова и Мирошника. На третий день – ещё двоих… Ну, и далее как получится… Вернее, кто чего заработает…

Когда оглашение списка закончилось, рота несколько секунд молчала. Но вот слово взял опять командир подразделения.

– Этот список – предварительный… – размахивал бумагой Пуданов. – Сейчас вы знаете, кто в какой день получает документы на увольнение. Но до отправки ещё почти месяц и эта очередь может измениться! По вашей же вине! Если кто-то получит взыскание от меня или других офицеров роты за нарушение воинской дисциплины или порядка несения военной службы, то его увольнение автоматически отодвигается на один день… Ясно! Если два нарушения – то уже на два дня… И так далее…

Вновь наступила гробовая тишина. Все дембеля обдумывали только что услышанную информацию.

– А за что может быть получено взыскание? – выкрикнул кто-то сзади строя.

– А то вы не знаете! – ответил Пуданов. Мы от вас ничего лишнего не требуем! Всё написано в Уставе… А Устав вы обязаны исполнять по всем его пунктам… И мы обязаны требовать от вас его исполнения… Тоже по всем пунктам…

Таким образом командование роты более чем очевидно давало понять подчинённым то, что мы не открываем для них какую-то Америку… И не изобретаем военно-полевой велосипед… А восстанавливаем старые и добрые правила… Некогда ими позабытые… И нами упущенные…

– Ну, самые главные скажите! – опять взывал всё тот же голос. – А то мы уже не помним…

На эту солдатскую хитрость майор Пуданов ответил просто и доходчиво.

– Уставы всегда лежат на доске документации и у дежурного по роте. Самое главное нарушение… Не дай Бог, если кто-то из вас будет заниматься неуставными отношениями с молодыми солдатами. Они скоро прибудут… Если узнаю, что кто-то их припахал, что-то отобрал или, не дай Бог, ударил… Не обижайтесь тогда… Понятно?

Всеобщее молчание послужило ответом. Положительным или отрицательным, не знаю…

Подождав несколько секунд, Пуданов распустил роту и наши бойцы медленно направились в расположение. Александр Иванович тоже пошёл во-внутрь ротных помещений, чтобы забрать из канцелярии расписание занятий. Я остался ждать его на прежнем месте.

По соседству с нами располагались палатки третьей роты, а за ними и рота минирования. Только что с обеда вернулась третья рота и бойцам сразу же скомандовали «разойтись». Моё внимание привлёк один из них…

– Ананьев! Как дела?

– Нормально, товарищ старший лейтенант!

Ко мне неспешно подошёл ладного вида солдат, который несколько месяцев назад служил в нашей первой роте 4-го батальона, то есть в Ростовской бригаде. Он мне ещё тогда понравился своей опрятностью в обмундировании, хорошей физической подготовкой и вполне серьезным отношением к службе. На парашютных прыжках он без особого труда успевал уложить два купола и на следующий день совершал поочередно два прыжка, что соответствовало уровню подготовки офицеров…

Вот и сейчас меня обуревала тайная мысль перетащить этого толкового бойца в свою группу. Служить ему оставалось чуть больше шести месяцев и до мая следующего года он мог бы принести немало пользы.

– Здравия желаю… – произнёс Ананьев.

Мы крепко пожали друг другу руки и я не удержался от искренней похвалы…

– Как это ты такой чистенький ходишь? Все вокруг будто черти чумазые… А ты словно с парада…

Боец смущённо оглядел себя, как будто впервые увидел своё обмундирование:

– Да не знаю… Подменку одеваю на занятия.

Его спортивная фигура в подогнанном и чистом камуфляже, открытое лицо, умный взгляд, а более всего – уверенные повадки и движения резко выделяли Ананьева из буднично серой солдатской массы. Ведь подавляющее их большинство уже не замечало своей неряшливой одежды… Да и печная копоть уже настолько въелась в кожу на открытых участках тел, что это создавало видимость застарелого налёта времени… Патины, как сказали бы реставраторы антикварной мебели… Зато Ананьев отличался от своих коллег в лучшую сторону…

– Ну, и как тебе в третьей роте? – спросил я его.

– Да нормально. – повторил он и почти сразу же пошёл на упреждение. – Тут все пацаны наши.

– Да я вижу. – сказал я, ещё раньше заметив знакомых мне солдат.

Несколько месяцев назад из ростовской бригады сюда перевели довольно большое количество бойцов. В этой партии «добровольцев» оказались и разведчики из четвёртого батальона, которым командовал майор Маркусин. Каким-то образом почти все они попали в третью роту Юры Денисова, что очень ими ценилось.

– О-о… И горячие кавказские парни тут! – усмехнулся я, завидев проходящую мимо нас «сладкую парочку». – Как их сюда отправили?

– А-а… Дети Арарата! – улыбнулся мой собеседник. – Они в бригаде ходили вечно вдвоём… И здесь тоже не разлей вода…

Приближающийся к нам знакомый мне боец услышал наш разговор и с ходу в него вклинился шутливой прибауткой…

– Мы с Тамарой ходим парой! Санитары мы с Тамарой! – пропел он строчки из частушки и перешёл на обычную речь. – Они даже спят рядышком!.. Горячие армяне! Здравия желаю, товарищ старшнант!

Улыбаясь, я пожал его протянутую руку. «Горячие армяне» недобро зыркнули на балагура своими чёрными очами, но прошли молча дальше… Я и раньше подмечал их некоторую скрытность и отстранённость от солдатского коллектива… А их упорное нежелание идти на любой контакт при общении с командирами Плюстиковской роты мне тоже было известно, а потому и игнорирование ими моего нынешнего появления меня совершенно не удивило…

– «Ну и ладно!.. Кто его знает, чего они такие обособленные?.. Может боятся?.. Всё-таки Чечня!..» – успел подумать я во время короткого и почему-то неловкого молчания…

– Не хочешь ко мне перейти? – уже без всякой утайки спросил я Ананьева.

Вопрос был задан открыто и прямо в лоб. Ведь тут много ума не нужно, чтобы понять цель моего «случайного» присутствия в другом подразделении… Да ещё и среди знакомых мне военнослужащих третьего периода срочки… Видимо и Ананьев уже успел догадаться об этом и заранее обдумал свой ответ…

– Я конечно подумаю, товарищ старший лейтенант. Но… – деликатно произнёс солдат. – Тут же все наши собрались…

– Ну, и что? – сказал я. – Давай ещё кого-нибудь возьмём! Мне толковые бойцы очень нужны…

– Не знаю, товарищ старший лейтенант… – вежливо отвечал Ананьев. – Они могут не согласиться…

– Боятся меня? – рассмеялся я. – Ты же знаешь: Я гоняю солдат, чтобы их сберечь… По другому здесь не получится уцелеть…

– Да… Мне рассказывали про Будённовск. – подтвердил боец. Я бы к вам перешел, но с кем-нибудь… Ну, что я буду делать один среди ваших дембелей… А у нас тут почти все из одного призыва.

– Понятно! – с нескрываемым сожалением протянул я. – Ну ещё время есть. Ты подумай. Может кто ещё согласится…

– Хорошо, товарищ старший лейтенант. – улыбнулся Ананьев. – Вы только не обижайтесь…

– Да ладно! Какие ж тут обиды… – Я махнул рукой. Просто я вас знаю, а вы меня… Это же лучше, чем неизвестно кто… О! Панфёров! Пойдёшь ко мне в группу? Вместе с Ананьевым?!

– Я бы пошёл, но капитан Денисов не отпустит. – быстро проговорил невысокий юркий боец, служивший когда-то в роте Плюстикова.

– Точно? – засомневался я.

– Ну, конечно, товарищ старший лейтенант. – протараторил Панфёров. – Он такой…

– Мы тут все вместе… – сказал ещё один солдат, фамилию которого я успел позабыть. – Так веселее… И дружнее…

Вокруг меня скопилось человек пять-шесть разведчиков третьей роты, подошедших поболтать самим и послушать других.

– Да… Дружно… – подковырнул я. – А вон Орлова до чего довели… Тоже вроде бы свой… Из одного призыва…

Стоявшие рядом бойцы лишь переглянулись. Они молча проглотили моё прямолинейное обвинение, поскольку солдат Орлов прослужил очень уж долгое время вместе с ними в батальоне Маркусина и вместе с ними же попал на Ханкалу в роту Денисова. Военные сказки о вечной армейской дружбе ребят-одногодков здесь упорно не хотели превращаться в реальную быль. И ведь все они принадлежали к третьему периоду службы, то есть до их демобилизации оставалось всего-то полгода… И время их «фазанки» почти уже закончилось, а через неделю-другую все они перевоплотятся в дембелей… И тут этот случай с Орловым!..

– Ну, чего замолчали? Затюкали Орлова?!

Мой новый жёсткий упрек был очень обоснованным и обступившие нас с Ананьевым солдаты всё это отлично понимали… Именно поэтому им нечего было сказать в ответ… Но после недолгой паузы кто-то из них всё же попробовал оправдаться…

– Орлов слишком мягкий… Отказать не умеет…

– И сдачи дать тоже… – хмуро сказал Ананьев.

Наш разговор сразу же пошёл на спад… Тем более из-за того, что сам бедолага Орлов находился у нас на виду. Его уже отпустили из санчасти… Военная медицина за одни сутки подняла беглеца на ноги… И Орлов уже пару дней находился в своём подразделении. Но видимо все перенесённые им стрессовые ситуации не прошли для него даром. Вот и сейчас он просто стоял у кустов, что росли напротив роты минирования, и диковато на всех озирался… К нему никто не подходил, будто там вообще никто не стоял… Да и по словам Ананьева в третьей роте его теперь сторонились… А сейчас Орлов стоял вдалеке от своего подразделения и с пугающей подозрительностью всматривался во всех без исключения людей. На какое-то мгновение он взглянул в глаза и мне… Мне стало жутковато… И очень его жалко… Ведь раньше я знал его совершенно другим ЧЕЛОВЕКОМ…

Увы…

– Да… Спасибо за парашютики… – Чтобы хоть как-то отвлечься от грустной картины, я вспомнил былое. – До сих пор золотые…

– Не за что… – засмущался Ананьев. – Хотите ещё сделаю?

Но я отказался:

– Ну, куда же мне ещё? Мне и Этих хватает…

Ещё летом выяснилось то, что солдат Ананьев был мастером на все руки. У него получалось любое дело. Как-то он взял два зелёных парашютика, которые мы носили в уголках воротников, и опалил на сильном огне зажигалки всю краску. Затем он обработал обуглившиеся останки золотистой фольгой из сигаретной пачки, да так старательно и умело, что парашютные эмблемки заблестели на солнце как золотые… Мне уже был знаком этот способ «озолочения», но только лишь букв «СА» на погонах ещё советского образца. А вот с воздушно-десантными эмблемками… Этого я ещё не знал. Поэтому я тогда безо всякой корыстной мысли похвалил Ананьева за его смекалку. А через полчаса он изготовил ещё пару точно таких же «золотых» эмблемок ВДВ. Которые и были им мне подарены.

– Они у меня в Ростове на старом камуфляже остались… – говорил я. – Все офицеры спрашивают, откуда я такие золотые парашютики достал…

– Это моё ноу-хау. – гордясь собой, засмеялся Ананьев. – Если будет нужно…

– Договорились… – произнёс я, повысив тон.

Справа по асфальту топало какое-то войско. Это с шумом подошла рота минирования, которая без остановки свернула с дороги к своей палатке. Среди солдатских голов промелькнула огненно-рыжая шевелюра моего давнего знакомого…

– Здравия желаю, товарищ старший лейтенант!

Так ко мне мчался рысью «суперминёр» Рыжаков, ещё за несколько метров протягивая вперёд свою руку для приветствия.

– Ну, здравствуй-здравствуй… – ответил я ему.

– … Хрен мордастый! – в рифму проорал кто-то из бойцов роты минирования.

Я рассмеялся, но руку Рыжакову пожал крепко:

– Лично я так не думаю…

– Да он сам дурак! – невозмутимо отпарировал минёр. – Я с ним потом разберусь… А у вас как тут?… Всё нормально?.. Давно вас не видел! Надолго к нам? Да, климат у нас тут хороший!

– Неужели?! – удивился я. – А я-то думал…

– Нет, вы ошиблись! – продолжал балагурить минёр. – На самом-то деле здесь просто замечательно! Солнце, лес, воздух, вода… Красота! А горы здесь какие! Вы никогда не были в здешних горах?… Очень рекомендую…

– А я как раз группу набираю. – в тон ответил я. – пойдёшь ко мне?

– Что вы – что вы!.. То есть!.. Я бы с большим удовольствием… Вы же меня знаете!.. Да понимаете ли, делов тут поднакопилось… И дома дров надо на зиму заготовить… Огород перекопать!.. Мама недавно написала… Ой, в спине что-то кольнуло!.. Мальчику пора принять пилюлю!.. Ну, до свидания, товарищ старший лейтенант… поздравляю с присвоением очередного воинского звания… А мне пора… Дневальный, почему честь не отдаёте? Я тут наведу у вас порядок…

Моя уловка с набором группы удалась. Произнося свой длинный монолог, рыжий минёр-сапёр постепенно отдалялся от меня, пятясь задом, и при последних словах быстро юркнул в свою ротную палатку.

Пора было и мне. Вернее уже нам… Пуданов уже подошел и нам следовало поторопиться, чтобы успеть на обед.

Я быстро попрощался с Ананьевым и попросил его ещё раз обдумать моё предложение. Он конечно кивнул головой, но всё и так было ясно…

Чуть забегая вперёд… До сих пор я искренне жалею о том, что не СМОГ перевести этого солдата в свою группу или хотя бы в ПЕРВУЮ роту… Может быть Ананьев остался бы в живых…

Глава 9. Философия выживания…

 
Уж всяк кулик своё болото хвалит
Мол, красивее места не сыскать нигде
И хор квакух он всем в пример поставит
Да только истина-то… Где?
 

А.М.

Без всяких сомнений… Всё же были когда-то и наверняка сейчас есть в российской армии офицеры, в минуты досуга размышляющие о французском импрессионизме или же о новейших тенденциях в английской политической экономии, а может попросту читающие очередное творение Жан Поль Сартра… Ну, конечно они есть!.. Безо всяких на то сомнений…

Мы разумеется также являлись офицерами российской армии, но на небесах не летали в полёте мысли вдохновенной… А просто ходили по своей пока земле и трезво воспринимали окружающую нас жизнь без всяких там прикрас или ложного самообмана… И в самом деле, зачем самообольщаться?!.. Как известно, наша жизнь трудна, но она трудна ровно настолько, насколько она и трудна… Не больше и не меньше…

И воспринимать нашу трудную жизнь нужно с предельной адекватностью, не пряча при этом свою голову в песок как австралийский страус, или же в полный стакан как… [19]19
  Ну, вы их знаете!..


[Закрыть]

«И нужно научиться смотреть правде в глаза, какой бы она не была страшной и жестокой… Чем честнее ты будешь её воспринимать, тем легче тебе будет понимать всю истинную сущность происходящих вокруг тебя событий… Ведь только после этого понимания и становится возможным принятие единственно верного решения.»

Разве не так?!.. Ещё Козьма Прутков в далекой древности говаривал: «Зри в корень!»… Не будем вдаваться в полемику о том, актуальны эти слова сейчас или же нет…

Но понимать всецело как всю окружающую действительность, так и личные эпизоды из своей собственной жизни… Это не так-то просто. Ведь чаще всего мы воспринимаем какое-либо событие как отдельно взятое происшествие без предысторий или последствий. На самом же деле практически любое событие является конечным результатом или же промежуточным звеном в цепи далеко неслучайных явлений… А об окончательных итогах стоит ли даже задумываться?! Думаю, что стоит… Причём, не только об итогах…

И как же прав и силён умом оказывается тот, кто смог докопаться до истинной причины! В конце-то концов всё-таки осознавший действительно правдивую суть!.. Начиная с конечного результата, кропотливо исследуя кульминацию и развитие событий… Дотошно и въедливо разобравшись в истинных первопричинах предысторий и завязок жизненного сюжета…

«Хоть и говорил наидревнейший мудрец Экклезиаст про то, что «многие знания – многие печали»… Однако человек несведущий способен всю свою жизнь блуждать то во тьме незнания, то в полумраке непонимания, то в тумане лжи и обмана… И только тот, кто осознал истинную суть происходящего вокруг него бытия… Только этот Человек и способен принять стопроцентно правильное решение… Только этот ЧЕЛОВЕК в силах предпринять правильные действия и добиться их положительного результата… И только этот ЧЕЛОВЕЧИЩЕ вправе указать истинный путь к Правдивой Жизни и повести за собой своих единомышленников и свой собственный народ.»

Как и остальные, то есть окружающие меня люди, я был просто «гомо сапиенсом», то есть «человеком разумным»… И хотя я никоим образом не претендовал на роль «премудрого пескаря», наблюдающего за происходящей вокруг жизнью из своей каморки тире норки, но бурный круговорот политических страстей уже привёл меня в эту «распрекрасную» Страну Чечню… А что же дальше?!..

Ведь не зря говорят «Если ты не будешь заниматься политикой, то политика займётся тобой»… Это уж точно… На собственном примере прочувствовал я истинное значение данной фразы… Так сказать, испытал на своей шкуре.

Как и подавляющее большинство наших граждан я лишь поверхностно воспринимал все происходящие в стране политические пертурбации… И вот теперь эта самая политика, ощутившая свою полнейшую безнаказанность при молчаливом равнодушии народных масс, направила меня посредством соответствующих приказов Министра Обороны на эту грёбаную войну… Так что же дальше?!.. Что же поджидает меня и других людей в недалёком будущем?

Но об этом я пока что ничего не знал… Поскольку дар предвидения является у людей крайне редким… А пока моё внимание было увлечено одной молодящейся артисткой, которая с экрана телевизора третьей роты делилась со всеми зрителями своими бурными переживаниями в детстве и юности… И даже так присущим детям внутренним социальным протестом…

Оказывается, её с малых лет прямо-таки заставляли носить на своей прелестной шейке «этот ужасный пионерский галстук»… И «красное ярмо» вызывало в юном девчоночьем создании такие сильные морально-нравственные волнения, что ей буквально приходилось с огромнейшим трудом подавлять в себе практически непреодолимое желание сорвать с себя «символ коммунистического рабства»… А дальше её дела обстояли ещё хуже… Ведь затем очаровательную девушку опять принудили вступить, на этот раз уже в комсомол и носить на своей соблазнительно растущей груди значок с профилем вождя-тирана… «Какие же тогда были ужасные времена!.. Ужас, да и только!..»

А ведь потом её – распрекрасную красавицу насильно отправили по комсомольской путёвке поступать в театрально-художественное учебное заведение, где девичьи страдания и мучения удвоились и даже утроились… А по окончании?!.. Вновь эти растреклятые коммунисты вынуждали её играть так ненавистные ей роли комсомолок и доярок, героинь войны и ударниц коммунистического труда… И за все её непосильные старания, то есть непомерные страдания ей и присвоили-то всего-то навсего звание «народной артистки Советского Союза»… Зато теперь… Когда тоталитарный режим пал и наступила всеобщая свобода… Вот сейчас-то и началась её настоящая жизнь…

Лично я конечно был рад за неё… Но вот моя настоящая жизнь всё никак не могла войти в нормальное русло… Ведь я опять оказался на войне… Ведь мою офицерскую зарплату выдавали не вовремя, да и то по частям… Ведь в нашей Аксайской бригаде хоть и построили два дома офицерского состава, но мне – ветерану Афганистана в них «почему-то» ничего не светило… Ведь мои родители со старенькой бабушкой по-прежнему оставались в «независимом государстве Узбекистан» с по-демократически открыто враждебным отношением местных властей ко всем русскоговорящим «выходцам из Рассии»… Ведь моя сестра, которая «уволилась по собственному желанию» из бригадной библиотеки, всё никак не могла найти себе другую работу… Ведь в саманном флигеле, где мы с ней жили, отопление почти не работает…

«Да и в командирской палатке третьей роты печка тоже не фурычит… Голова болит после вчерашнего… А эта актриса всё туда же…»

Если уж ей так мешал жить пионерский галстук, то и нехрен ей было вступать в эту Всесоюзную детскую организацию… Вот я например… Помнится, в классе восьмом эти пионерские секретари хотели меня – ни в чём не виновного подростка отправить в лагерь… Причём, за пару тысяч километров!.. С родного мне юга на дальний север… Из-под солнечной Бухары в какой-то там Крым, в пионерский лагерь «Артек»… Еле отбрыкался от них… Я нашёл себе замену и тогда поехал мой сосед по парте… кстати тоже Альберт… Подмену тогда почти не заметили… Обратно он приехал страшно довольный и почему-то хвалил этот лагерь… Но это же было тогда!.. В режим тоталитаризма и деспотизма… А сейчас?! Все дети свободны! И от «Артека», и от «Орлёнка», и от всех других пионерских лагерей…

Да и во Всесоюзный ленинский комсомол она тоже могла не вступать, чтобы не мучил её огненно-красный значок, который прямо-таки жёг её невиннейшую грудь своей завинчивающейся закруткой в жаркую погоду. Бедняжечка!.. Надо было носить значок с булавочным креплением… Всё ж меньше пришлось бы страдать… А съёмки в художественных фильмах, всякие там почётные звания, да немалые денежные премии… Да… Досталось ей – горемычнице от злодеев-коммунистов…

Хоть я и относился почти спокойно к произошедшим в стране переменам в правящей верхушке, но меня немного раздражало это повальное увлечение говорящих голов из телеящика охаиванием нашего недавнего прошлого… Всякое конечно было в стране… Да и эти «правдолюбцы-разоблачители» тоже ведь к нам не с Марса прилетели… Ведь было и что-то хорошее в советском укладе жизни…

– «И чего же этой сиротинушке не хватало?.. Ведь наверняка как сыр в масле тогда каталась… Жила легко, красиво и припеваючи… Да и теперь наверняка не бедствует!..»

В данную минуту я старался понять мотивы поведения этой артистки, которая при Советском Союзе жила действительно припеваючи… Не боролась за урожай под палящим солнышком… Не корячилась в угольных забоях и других промышленных подземельях… не собирала по мёрзлым полям картошку или свёклу, да ещё и по колено в мерзкой жиже… Не махала кувалдой при укладке деревянных шпал… Не горбатилась на каком-нибудь электроламповом заводе или ткацкой фабрике… Не стояла после работы в длиннющих очередях… Не водила своих ревущих детей в детсад на пятидневку…

«Так чего же она выкобенивается?»

И поливает грязью тех самых коммуняк, которых она же и обслуживала, прославляя за очень даже хорошую плату успехи и достижения «общества развитого социализма»? Небезталанно создавая у обычных трудяг и работяг ощущение псевдосчастья и якобы достатка…

«Строили мы всей страной своё светлое будущее, строили… Да только всё в художественных фильмах, в театральных спектаклях, на экранах телевизоров и в радиосводках… И все эти артисты и прочие работники искусства, добросовестно пудрившие тогда всему народу мозги… Они и теперь не стесняются!»

Так ведь поменялся правящий режим в стране! И новым руководителям край как нужно охаивать и чернить предыдущий строй… А кто же это сделает лучше, кроме как профессиональных актёров и артистов?! Старательней холуёв и не сыскать! Им же тоже надо что-то кушать и одевать! Фильмов сейчас почти не снимают. В театрах зарплатки… Вот и приходится им горемычным выдумывать всякие морально-нравственные страдания да переживания, которые их так мучали в годы тоталитаризма…

Но всё равно что-то здесь было не то!.. Получалось, что они тогда вовсю обслуживали правящий коммунистический режим, умело пудря людям мозги и создавая народу иллюзию прекрасной жизни… А власть сейчас поменялась: вместо краснокожих пришли зеленорожие… И теперь те же самые служители искусства дружненько переметнулись уже к новой долларовой кормушке… И опять надувают разноцветные мыльные пузыри да воздушные шарики. Чтобы у нашего по-прежнему доверчивого населения опять возникало ощущение того, что «ведь где-то живут люди хорошо да счастливо!»… Да, лично у них может и плохо, но ведь в других местах нашей огромной страны народ живёт лучше… Значит и у них скоро всё изменится к лучшему!..

Но самое ужасное заключалось в том, что подавляющее большинство наших граждан живут одинаково трудно и одинаково бедно! И получается так, что ради собственной выгоды все эти «деятели культуры» ещё смеют обманывать свой же народ!?… Нехорошо… И очень некрасиво…

Ну, а кто же тогда поступает честно и по совести в отношении простых людей? Никто? Ну уж нет! Дудки! Попробуем «огласить весь список»!

Наша чрезвычайно государственная безопасность? Шпиёнов она конечно пытается ловить как чужих, так и своих. Это да!.. Но ведь в каждой воинской части и на каждом боевом корабле сидит свой персональный контрик с ласковым прозвищем «молчи-молчи»… Или же «уйди-уйди»! Они что, всё вычисляют и вычисляют внедрённых врагами агентов-одиночек?.. Или же сами шпиёнят за всезнающими солдатиками, добросовестными сверчками-сверхсрочниками и честнейшими прапорщиками? Или же в основном за господами офи…

«Стоп! Будя!.. Это «священнейшая корова» и её покудова нельзя трогать ни в коем случае… А то…»

Иль может быть это ведомство внутреннейших тел? Всё может быть в нашем бренном мире… Паспортисты у нас честнейшие люди, гаишники – сущие бессребреники, участковые – вообще ангелочки без крылышек, ОМОНовцы – ну, натурально правозащитники из Хельсинкской группировки… И за что их только не любят зека?.. Только лишь за то, что полнаселения страны пострадало: загублено в 20–30-е годы, уничтожено в сталинских лагерях в 40–50-ые, уже отсидело в нынешние времена, сидит сейчас и обязательно сядет в будущем?!..

Прокуратура? Это же кристальной чистоты люди! Куда уж им до нас и обратно?! У прокуратурских работничков трудовая деятельность абсолютно непыльная, цепкие руки всегда чистенькие, одежда также без единейшего пятнышка и ботиночки поблёскивают свежим сияньем… «Разве что некая сущая мелочь!.. Подумаешь… «мальчики кровавые в глазах»?!.. Иль не так?»

А средства массовой информации? Это же оплот морали и эталон благочестия! Какие тридцать монет серебряных!? О чём вы говорите?!..

Неужели внутреннейшее войско? Да, раньше оно охраняло народ… «От зоны и до зоны – всё красные погоны!» А сейчас оно стало естественно другим… Раньше ВеВешники сторожили людей за колючкой, а нынче и спецограждений не требуется!.. Потому-то они берегут покой этих же самых граждан и одновременно порядок на улицах…

А может МЧС? А… Метём-чистим-сгребаем?!.. Эти скорей для того, чтобы от нас не осталось зловонных развалин, опасных провалов и нависающих конструкций… Чтобы наша земля российская досталась благороднейшему Западу освобождённой от всего ненужного… им и только им!.. А вдобавок ещё и экологически чистой!..

Всё-таки погранцы? Что да, то да! Эти ребята пока ещё не за страх, а за совесть охраняют границы нашей Родины… Чтобы иностранцы не хлынули раньше времени на российские просторы! А если им прикажут сделать что-то нехорошее?… Например, открывать огонь на поражение своих же соотечественников?! Вопрос конечно интересный и напрямую зависит от честности и порядочности каждого ПОГРАНИЧНИКА… Это же не послушный ОМОНовец или ВеВешник.

– «И что же тогда у нас остаётся? Ну разумеется… О, да!.. конечно!.. Ведь всяк кулик только своё болото хвалит!.. Да нахваливает… Хотя… Если подумать и вспомнить…»

Неудивительно… Что все эти мои рассуждения то бурлили, направляя мысли по разным извилинам, то упорядочивались, выстраивая идеи отдельными звеньями логической цепочки…

Как ни крути, но получалось одно и то же… Наша армия всегда являлась как плотью народной в истинном её значении, так и единственно надёжной защитницей Родины и Народа…

Если взять времена царей да государей да самодержцев, то регулярные войска занимались чем придётся: подавляли крестьянские бунты и завоёвывали «новые» земли, строили города да крепости и охраняли расширяющиеся рубежи империи, по высочайшим Указам шастали в пределах матушки-Европы и наводили там порядки монархические… И каждый поход окроплялся свежей кровушкой солдат и командиров, а их итоги оплакивались горючими слезами матерей… Однако народ был тих, смирен да покорен… И исправно поставлял царю-батюшке очередных новобранцев…

Но тот старорежимный строй в одночасье рухнул и многие его нравы, устои и традиции перекипели в огромном котле революций… И новые вооружённые силы вобрали в себя целиком и полностью всю «соль земли Российской»…

Конечно в Рабоче-крестьянскую Красную Армию также вошли и бывшие царские офицеры, настроенные очень патриотично и оттого наивно поддавшиеся на такой заманчивый лозунг, что новая Советская Россия будет создаваться в пределах рухнувшей самодержавной империи… Они очень помогли большевикам организовать и обучить качественно новые вооружённые силы, а в 30-х годах острая необходимость в «военспецах» исчезла, так как уже имелись свои – красные командиры… И «неблагонадёжных» старорежимных офицеров стали отстранять от военной службы, а заодно и от гражданской деятельности, да и просто от жизни… Вместе с ними массовым репрессиям подвергся и тот командный состав, который являлся исконно своим… Рабоче-крестьянским… Но политическое руководство страны в те годы очень боялось заговоров, а тем паче переворотов и потому уничтожало всех, кто мог представлять хотя бы малейшую для неё опасность…

Но то было тогда… А сейчас… Что мы имеем теперь?..

А в нынешнее время всё обстояло гораздо лучше и не так трагично… Законсервированные современные танки и другая боевая техника разрезалась на металлолом, стратегические АПЛ «выводились из состава флота» без последующей замены, новые оперативно-тактические ракеты «сокращались» взрывным способом, боевые корабли продавались за рубеж «на иголки», шахтные пусковые установки РВСН сперва демонтировались и разграблялись, а потом и вовсе уничтожались всё тем же подрывным способом. Подчистую расформировывались легендарные полки и прославленные в боях дивизии… Но самым губительным было то, что сотни тысяч кадровых офицеров увольняли из армии под самыми разными предлогами: по состоянию здоровья и выслуге лет, по «собственному» желанию и из-за служебных огрехов… Но более всего офицеров увольняли по сокращению…