Текст книги "Дембельский аккорд 1"

Автор книги: Альберт Зарипов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 50 страниц)

– Ну, мамаша!.. Если мы тут поломаемся и застрянем, то чем я буду кормить солдат? Мне же обратно в Грозный надо!

Но у женщины оказалась по-настоящему русская душа:

– Не переживай! Накормим вас… всех до единого…

На всякий случай я тут же решил уточнить количество едоков…

– Нас вообще-то двадцать человек будет!

Однако женщина в оранжевом жилете стояла на своём:

– Ерунда! Все двадцать накормим!.. если что, соседи подсобят…

Такая житейская открытость меня конечно удивила… Ведь за последние годы из нас так старательно делали совершенно других людей… Вернее, нелюдей… А тут выясняется, что ещё не всё потеряно в нашем народе…

– Ну, спасибо на добром слове! – сказал я и почему-то по-восточному приложил свою левую ладонь к сердцу.

Вообще-то этот жест символизирует предельную искренность… И максимальное чистосердечие…

А наша задушевная беседа продолжалась…

– Ты его только не наказывай! – попросила меня местная жительница. – Хорошо?

– Ну, ладно! – с улыбкой согласился я.

– Ты точно обещаешь? – она пристально посмотрела мне в глаза.

Словно желая убедиться в том, а не вру ли я.

Но моё настроение уже улучшилось и я совсем не собирался расстреливать водителя за ближайшим углом:

– Обещаю – обещаю… Будьте спокойны!..

Тут на броню влез водитель и сообщил мне приятную новость:

– Всё нормально! Можно ехать…

– Хорошо. – Разворачивайся обратно. – приказал я и крикнул женщине. – До свидания, мамаша! Дай вам Бог здоровья и удачи!

Бронетранспортёр медленно развернулся обратно и мы поехали к месту своей второй аварии, то есть к зигзагообразному повороту. Оглянувшись на всякий случай назад, (А нет ли там ментовской погони?)… Я неожиданно вновь увидел эту женщину. Она по-прежнему стояла снаружи в своём оранжевом жилетике и даже несколько раз махнула нам вслед белым платочком…

«Вот это да-а…»

Я вздохнул и сказал водителю, чтобы он проехал первый поворот и на втором изгибе дороги загнал БТР задним ходом в небольшой просвет меж деревьев. Тогда наш бронетранспортёр будет стоять носом к проезжающим автомобилям и таким образом никому не будут видны наши бортовые номера… Как говорится, чем чёрт не шутит?!..

Ведь повстречавшийся нам, вернее мне, начальник местной оперативной зоны всё-таки является здесь шишкой на ровном месте… И перед тем как захлопнуть дверцу он хоть и поджал обиженно свои губки, но всё-таки глянул на белые цифры на борту нашего бронетранспортёра. А такое делается явно не случайно… На военный аэродром, куда они и умчались, нам пока не следовало соваться… Мало ли чего?.. У данного полкана и свидетелей найдётся предостаточно… Как это завсегда у них бывает… А мне с группой нужно завтра к обеду возвратиться в родной батальон.

В радиоэфире объявился Молоканов с докладом, что они вот-вот подъедут к месту встречи. Я слегка подкорректировал его маршрут и через пять минут вся колонна была в сборе.

– Вы же должны солдата у меня забрать и доставить его в бригаду! Забыли? – выговаривал я вышедшим из кабин прапорам.

– Да нам бы побыстрее отсюда свалить! – честно признался самый старший из ВДСников. – Ну, и где он?

Предназначенный для медицинской комиссии военнослужащий перебрался из моего тёплого БТРа в насквозь продуваемый кузов первого Урала. Единственный его груз – белое солдатское полотенце, как-то сиротливо выделялось на фоне серой шинели и грязных рук.

– А сухой паёк тебе дали? – поинтересовался у него подошедший Молоканов. – Тебе же ещё почти целые сутки ехать.

Но в ответ боец покачал головой. Однако деньги у него имелись и ему разрешили чего-нибудь купить в близлежащем кафе. Мы с прапорами уже направились туда, чтобы подкрепиться горячим… Молоканов пошёл к группе с приказом «обедать».

Мы уже ели всеобжигающий суп-харчо, когда в помещение кафешки вошёл комиссующийся боец. Неуклюже потоптавшись у прилавка, он купил себе несколько батончиков «сникерсов». Затем солдат развернулся к нам спиной, расплатился ещё раз и воровато засунул в карман шинели что-то ещё… Краем глаза я заметил специфически жёлтенькую пробку. Когда ему оставалось всего-то два метра до спасительной двери, я его окликнул и приказал подойти к нам.

– Выкладывай! – коротко приказал я этому «военнослужащему».

Отпираться было бессмысленно… Тяжело вздохнув, солдат достал из кармана шинели бутылку водки.

– Ставь на стол! – насмешливо приказал я, видя всю его нерешительность от предстоящего тяжкого расставания. – Дома пей сколько хочешь…

Послышался ещё один опечаленный вздох… И бутылка скромно примостилась на краю нашего стола.

– Иди! – прозвучала следующая команда.

И донельзя огорчённый солдат ушёл.

Какое-то время мы продолжали есть молча. Затем перешли ко второму блюду и тут меня упрекнули… Мои же сотрапезники…

– Зачем ты так? Пускай с собой забрал бы…

Но я лишь усмехнулся. Пить эту водку я не собирался, а тем паче с ВДсными клерками. Вот поем и верну её продавщице, а деньги отдам этому же солдату.

Но мне облегчил работу этот же боец. Он неуклюже выбрался из кузова и потоптался снаружи у стеклянной стены, затем отважно вошёл в кафе и направился прямо к нам.

– Товарищ старший лейтенант, разрешите я её обменяю на что-нибудь другое? Из продуктов…

– Забирай! – скомандовал я и придвинул к себе чашку с горячим кофе.

Обрадованный «алкоголик-неудачник» живо подхватил бутылку и через минуту распихивал по карманам какие-то местные пирожки-чебуреки. К моему удивлению, продавщица нисколько не противилась этому натуральному обмену… Хоть эта водка и была куплена у неё же, однако… Ведь торгаши очень неохотно расстаются с деньгами при возврате товара… А тем более солдатом…

Когда он исчез за дверью, а следовательно из моего поля зрения, я блаженно потянулся и нехотя проворчал:

– Пьяный солдат – это угроза нашему обществу! Он у вас или выпал бы из машины, или сбежал домой на полдороге, или пошёл морду кому-нибудь бить… Опасная вещь…

– Он же и так уже… – сказал старший прапор. – Домой скоро поедет…

– А вдруг его потянет раньше времени? Не стерпит и всё! – произнёс я, вставая из-за стола.

Затем мы распрощались с доблестными военными из воздушно-десантной службы и два грузовика с прицепами отправились на север. Я же стал обдумывать свои дальнейшие действия.

Кроме сопровождения этих Уралов с прицепами до Моздока, мне была поставлена и другая задача – встретить здесь в Моздоке начальника вещевой службы на одном грузовике и сопроводить его же к нам в батальон. Пунктом встречи являлся контрольно-диспетчерский пункт военного аэродрома. Однако недавно приблизительно в том же направлении умчался ВеВешный полковник.

«Правда… Это было…» – подумал я и взглянул на часы.

Со времени нашей легендарной и незабвенной встречи на переезде уже минуло полтора часа… И теперь можно было рискнуть…

Спустя полчаса два наших бронетранспортёра без особых происшествий подъехали к КДП Моздокского аэродрома и я к своему удивлению обнаружил там Урал с начвещем. Но выезжать сейчас обратно уже не имело смысла. Через два-три часа совсем стемнеет, а мчаться поздним вечером, то есть ночью по чеченским дорогам мне почему-то не хотелось.

На всякий случай я решил созвониться с нашим ЦБУ. Дежурный по КДП протянул в окошечко трубку телефона высокочастотной связи и я взялся за дело. Удачно проскочив несколько телефонных узлов с вечно любопытными телефонистками, мне удалось добраться до нужной инстанции, так что вскоре я нараспев докладывал дежурному по ЦБУ нашего батальона о выполнении первой части задачи и встрече начальника вещевой службы. В ответ послышалось уже знакомое мне бульканье и шипение с короткими обрывками голоса майора Отто-брутто-нетто… С нескольких попыток я всё-таки понял то, что выезжать обратно мне следует только завтра утром и не раньше.

– Большое вам спасибо! – как приличный офицер я вежливо поблагодарил военного авиадиспетчера, вернул ему трубку и пошёл к своим архаровцам.

Свободного времени у нас имелось предостаточно и мне не пришлось долго думать, чем же его занять. Был брошен военный клич по сбору желающих позвонить домой по межгороду. Смельчаков оказалось всего двое…

– Остальные остаются здесь со вторым БТРом! Старший – Молоканов. Вперёд!

Вообще-то мне строго-настрого запретили появляться на городском пункте междугородной связи. Там, как меня стращали на инструктаже, уже случилось несколько неприятных инцидентов с нашими солдатами и офицерами. Но в настоящее время высокое начальство пребывало в Грозном, а в Моздоке я оказался сам себе хозяин.

Очень уж мне хотелось позвонить в город Ростов на-Дону… Своей уже любимой девушке… Как обычно это бывает, сладострастное томление молодого мужского организма всегда укажет направление его дальнейшего движения…

«Припарковав» наш бронетранспортёр к боковой стенке здания Моздокского узла связи, я оставил Шумакова старшим над горе-водителем и его башенным стрелком, а сам с двумя солдатами направился в зал. Мы надеялись закончить свои переговорные дела за несколько минут и поэтому даже не стали снимать с себя нагрудники с магазинами и гранатами. Всё равно Моздокские жители уже давно привыкли к российским военным во всей их красе…

Мы быстро заказали нужные нам города и номера, оплатили телефонисткам их благородные услуги и стали ждать. Пустых кабинок было несколько и вскоре должны прозвучать такие заветные слова… Как вдруг…

– Товарищ старший лейтенант! – меня сзади потрогал за плечо Шумаков. – Там…

Я моментально похолодел от неприятного предчувствия:

– Что там? Ну, говори быстрее…

– Там пришёл какой-то офицер! Говорит, что он из нашего батальона… – уже на ходу говорил мне Шум. – Хочет наш БТР отогнать в часть…

– Чего?… вскипел я.

Только этого мне ещё не хватало… Не считая сидящего в кабине Урала начвеща, из наших командиров в Моздоке сейчас нет никого… А местные военные… Сейчас посмотрим…

Мы быстрым шагом завернули за угол, едва не столкнувшись с несколькими подвыпившими ВеВешниками в различных званиях от лейтенанта до капитана…

– Это они с ним… – доложил Шумаков. – Вот он…

А на нашем бронетранспортёре расхаживал гоголем неизвестный мне «красавец» в новеньком по-ВеВешному шелестящем камуфляже. Он только что оттоптался на закрытом люке водителя и теперь перешёл к тоже задраенному люку командира. Как видно, мой водитель предусмотрительно заперся изнутри и никого не желал видеть. А ВеВешный старлей всё топтался и стучал каблуками по крышке… моего люка, зараза…

– Эй, ты кто такой? Иди сюда!

На мой свирепый зов он оглянулся и тут же спрыгнул на асфальт. Сделав несколько шагов, он демонстративно принял боевую стойку, как для рукопашного боя… Но по его глазам, сузившимся и настороженным, было видно, что он и пьян-то не настолько, как это хочется ему показать…

Первым же делом я быстро оглянулся по сторонам, оценивая окружающую обстановку. Справа за зелёными елями горланили его дружки – значит они могут сразу же прибежать на крики ВеВешника и шум драки. За моей спиной также было проблемно, на центральном проспекте стояли и смотрели на нас двое местных инспекторов ГАИ – значит по их радиовызову сюда быстренько съедутся ещё МВДешники. Слева оказался почти пустой парк, за которым впрочем находится гостиница, где живут и работают откомандированные в Моздок комитетчики. А сзади этого «ухаря» стояло трое моих вконец растерявшихся бойцов. Только лишь Шумаков смотрел на меня внимательно и выжидающе, крепко взявшись рукой автоматный ремень. Но это было слишком… Шумно…

На этот обзор ушло секунды полторы-две и я вновь посмотрел на своего противника. Он был выше меня на целую голову, но это не являлось показателем его сил и умений. На мне несколько килограмм патронов и гранат в нагруднике, но драться в нём – это курам на смех. Правда, у меня во внутреннем кармане куртки имелся бесшумный пистолет ПСС, но на его истошные визги от простреленного бедра тут же сбежится вся округа. А это будет уже самый нежелательный вариант развития событий…

Да и по нему, мне почему-то казалось, что и рукопашник он не ахти… Поднабрался так… Слегка… Может из-за слишком высоко поднятых рук, мне так показалось… А может из-за его задней правой стопы, поставленной параллельно левой передней и потому направленной на меня носком… Причём, не расслабленной для предстоящего удара… Но это уже были мелочи… Лишний шум и последующие разборки да ещё и в присутствии начальника Моздокской оперативной зоны… мне были ни к чему…

Поэтому я выдохнул с досадой воздух и, поминая себя «добрым» словом за малодушное нежелание ввязываться в проблемы, предложил мировую…

– Пошли… Отойдём в сторону… Поговорим…

Мой «неприятель» резко опустил свои руки и радостно осклабился:

– Пошли…

Я уже почти развернулся в направлении входа на переговорный пункт, как заметил, что Шумаков подтянул за ремень автомат на плечо и двинулся за нами следом. Но всё уже было кончено и подмога мне нынче не требовалась… А сейчас получалось так, что он просто лишний свидетель моей трусости…

Уже через несколько метров этот якобы пьяненький ВеВешник, идущий сейчас слева, вдруг обнял меня за плечи со словами:

– Ну, не обижайся, брат…

Но мне такие «родственнички» и в дуло не упёрлись. Поэтому я брезгливо стряхнул его руки…

– Убери грабли… – процедил я сквозь зубы. – Из какого училища?

Мой собеседник подумал немного, но всё-таки сознался:

– Новосибирское…

Еле сдерживаясь от близкого разочарования, я спросил его ещё:

– Какого года выпуск?

Ответ его был краток:

– Девяносто четвёртый…

Я лишь огорчённо охнул и коротко выругался сквозь сжатые челюсти. В то время Новосибирское училище готовило замполитов… Пусть для воздушно-десантных войск, но в небольшом их количестве… Остальная же масса выпускников представляла собой «работников пера и языка»… И вот именно такому щелкопёру я только что уступил, да ещё и на глазах моих же солдат… [25]25
  Такие мои мысли были результатом моего незнания о существовании Новосибирского училища внутренних войск.


[Закрыть]

У меня сейчас было такое огромное желание, мягко говоря, побить этого молокососа… Хрен с его дружками… И с этим полканом… Но увы… поезд мой уже ушёл… И мне с горя оставалось только целовать дребезжащие рельсы…

Так мы и разошлись-расстались… ВеВешный старлей без лишних слов направился к своим собутыльникам, по-хозяйски рассевшимся на уличной лавочке. А я пошёл на междугородный пункт. Стоя уже у дверей я крикнул Шумакову, чтобы он отправил сюда тех же двоих солдат…

А там внутри уже в который раз звучали заказанные нами города. Молодая телефонистка собралась было дать «Отбой!», поскольку она уже устала нас вызывать… Я быстро нашёл нужную кабину и снял трубку. Но этот долгожданный разговор почему-то не принёс мне той прежней радости, которую я раньше испытывал… Почувствовала это и она… Но я сослался на усталость от долгой дороги… Но сразу же понял, что все эти паскудные мелочи не стоят нашего общения… И окончание нашего разговора получилось почти как прежде… Так что на центральную улицу Моздока я вышел повеселевшим и вполне довольным жизнью… ВеВешников уже не было видно… Зато быстро темнело…

Но на обратном пути этот неприятный осадок всё же всплыл опять, ибо ни одно жизненное событие не проходит бесследно. Повинуясь привычке я вновь прокрутил в голове все возможные варианты развития инцидента… И практически везде я получал отрицательный для себя результат. Если уж местные начальники во главе с тем полковником не нахлобучат по моей шапке, то наши батальонные отцы-командиры точно не будут церемониться… ВеВешные сказочники уж так приукрасят…

Проклиная уже не только ВеВешную, но и всеобщую ментовскую безнаказанность с их же вседозволенностью, я сидел мрачный… Мы только что проехали железнодорожный переезд и теперь наш БТР мчался вперёд по пустой тёмной дороге, периодически проваливаясь в ямы и сразу же подскакивая вверх. Водитель не включил ни фар, ни бортовых огней…

А я всё сидел в своём командирском люке и стискивал зубы покрепче, мысленно переживая всё заново и оттого ещё больше мучаясь от осознания своей какой-то обречённости на бессилие. Ведь я со своими товарищами не раз отправлялись на боевые выходы в афганистанские пустыни, постоянно рискуя своими жизнями и абсолютно этого не пугаясь. За моей спиной уже было свыше семидесяти парашютных прыжков, причём не спортивных, а настоящих боевых, то есть совершённых в любое время года и в разных погодных условиях, причём, и в тёмное время суток, и на воду, и с грузовым контейнером ГК-30, и всегда с автоматом Калашникова… В нынешнем 95-ом году мне и всем нашим спецназовцам довелось испытать ещё больше, ведь Чечня – это совсем не Афган… И очень даже не Афган!.. Причём, в десяток раз страшнее и кровопролитнее!.. И несмотря ни на что, мы подавляли в себе любой страх, ради выполнения боевых задач…

Однако же… Оказавшись за сто километров от зоны боевых действий, то есть в мирном североосетинском городке Моздок моё далеко неробкое естество было целиком и полностью подавлено чувством страха. Ведь я всё же побоялся рискнуть! То есть по-мужски проявить свой характер и просто-напросто дать по роже этому пьяненькому и обнаглевшему ВеВешнику! Ведь то был не только старший лейтенант внутренних войск, а представитель Министерства Внутренних Дел! То есть не только представитель Закона… Но и всего Государства! А вот на ЭТО моя рука уже просто-таки не могла подняться! На этого полупьяного представителя государственного аппарата подавления всего нашего российского народа.

«Были бы мы в чистом поле… Тогда и посмотрели кто кого… А тут… Ну, ладно! Дай им всем Бог здоровья… Всё время просидели тут под Моздоком и теперь дуреют от скуки… Не знают чем заняться, вот и слоняются по всему городу… Да и задирают каждого военного, кто им попадется… А потом телеграммы шлют…»

Подъезжая к КПП Моздокского аэродрома, я наклонился к Шумакову:

– Надо будет отработать вариант: по моему сигналу один зажимает рот такому ухарю, другой захватывает его руки, а третий – ноги… Потом спокойно его кляпуем, вяжем и доставляем в батальон на Ханкалу…

Но Шумаков почему-то оказался более сдержан:

– Это же офицер… как можно?..

Я не стерпел такого сравнения и зло сплюнул за борт:

– Да какой же это офицер?! Замполитом оказался засранец… И вообще!.. Если я командую, то я все последствия беру на себя. Понял?..

Вскоре мы подъехали ко второму БТРу и Уралу, которые стояли прямо на взлётке в ста метрах от КДП. Наступал вечер и я решил попытаться съездить в лётно-техническую столовую на разведку. А вдруг повезёт?

В психологии этот синдром кажется называется «дежа вю»… Когда одна ситуация повторяется во второй или же третий раз. Вот и сейчас всё случилось по уже знакомому мне сюжету… Непредсказуемый сценарий военной жизни, так сказать, дал очень приятный дубль…

Едва я начал выяснять обстановку в лётно-технической столовой, как женщина с замашками руководителя меня прервала…

– Я же сказала вашему прапорщику, что двадцать человек накормлю… Где они?

Продовольственная ситуация явно складывалась в нашу пользу и я понял это мгновенно…

– Ах, значит он уже здесь был! – воскликнул я, перескочив сразу через несколько фрагментов своей сольной партии. – Они сейчас будут… Через пять минут!

И теперь отсчёт времени пошёл уже на секунды… Которых у меня оставалось уже меньше трёхсот…

Выскочив на крыльцо, я быстро отдал необходимые указания сопровождавшему меня дембелю:

– Летишь на Урале к группе! Оставить оружие и одного часового! Все сюда! Через три минуты жду вас здесь! Быстрей, а то опоздаем!

Свои ценнейшие приказания я отдавал на ходу, чтобы не терять драгоценного времени… Солдат мигом оказался в кабине и грузовик тут же умчался за личным составом.

«Повезёт или не повезёт!» – подумал я, глядя на исчезающие вдали огоньки Урала.

Пора было возвращаться в обеденный зал… До начала ужина оставалось чуть больше получаса и я весь в нетерпении от нервного ожидания прошёлся пару раз от входа к указанным мне столам. Там я встретил симпатичную невысокую официантку, которую так часто видел весной. Естественно, что меня она не вспомнила из того людского круговорота… Но эта рыженькая девчушка всё ещё оставалась в моей памяти…

И не только она одна… Минут пять мы поболтали, как старые знакомые. Оказалось, что две другие официантки – одна жгуче-чернявая с короткой стрижкой, а вторая с длинной русой косой и приятная своей неяркой красотой… Уже с полгода как уволились…

– Людей меньше стало – вот штат и сократили… – весело говорила рыженькая с веснушками девушка. – А я вот на солдатских столах работаю…

Тут я не выдержал и поинтересовался её национальностью. Этот вопрос долго не давал покоя и мне и Димке Пономарёву, с которым мы тогда приходили сюда завтракать, обедать и ужинать… Немного смутившись, она выдала военную тайну… Девушка оказалась кабардинкой.

– Вот это да! – поразился искренне я. – А мы тогда гадали…

В этот миг в зал ввалились наши разведчики и без лишней суеты заняли два отведённых нам стола. Хоть они и были поражены обстановкой в этой столовой, но вида не подавали… Фаянсовые тарелки и сахарницы, непривычно жёлтые кругляшки настоящего сливочного масла в аккуратных маслёнках, чистые стаканы в позолоченных подстаканниках, ножи столовые вместе с вилками да чайными ложечками, салфетки да цветочки. Но больше всего их поразили даже не котлеты из натурального мяса с рисом да овощами… А уже нарезанные ломти чёрного хлеба и белого батона…

– Его даже резать не надо… – чуть ли не простонал кто-то. – Мягкий-премягкий!

Тут даже я вспомнил настойчивые попытки наших дневальных разрубить штык-ножом замёрзшие буханки… Которые выдают на роту… И огромные краюхи… Отломленные как получится…

Видимо, та же картина стояла перед глазами моих подчинённых… Уже отвыкших от хорошей жизни…

– Так! Хватит тут рассусоливать! – поторопил я их. – Время – время… Каждому – по пять кусочков сахара…

Мы с Молокановым, как и положено старым и мудрым воинам, ели не спеша и размеренно… Но острота момента, которая была известна только лишь мне, так приятно щекотала мне нервы… За этот, почти минувший день с нами приключилось столько неприятностей и досадных казусов… Что просто хотелось получить от жизни хоть малую толику радости!.. Лично я считал, что мы её вполне заслужили своим тяжёлым совместным трудом…

Вот только осталось дождаться либо благополучного завершения этого «светского ужина», или же начала скандальной разборки… Хотя в такой большой и хорошей столовой всегда найдётся пара десятков порций для оголодавших военных…

Ужин закончился. Я уходил из зала последним. Тепло попрощался и с официанткой… И совсем уж горячо поблагодарил женщину-руководительницу…

– Ну, вы уж на нас не обижайтесь! Если что… – просил я её, смущаясь со всей искренностью.

– Ничего-ничего… – говорила она, ни о чём ещё не подозревая. – До свидания! Приходите ещё…

На крыльце столовой стояли и перекуривали наши разведчики. Но моё внимание привлекла группа солдат стройбата в присущих только им бело-полосатых и широко-хвостатых головных уборах. Их было как раз двадцать и они только что выгрузились из ЗИЛа. А возглавлял эту стройбатовскую команду невысокий толстенький прапорщик.

– Давайте быстрее. Я тут уже договорился! – говорил он своим стройбатовцам.

Те уже подошли к крыльцу и теперь старательно сбивали грязь с сапог.

«Нда-а…» – подумал я.

Затем новоприбывшие едоки стали медленно втягиваться в столовую…

«Пора, брат!.. Пора…»

Я решил не дожидаться финального представления и тут же отдал своим бойцам приказ смываться:

– Давайте-ка по местам! В кузове докурите! Вперёд!

Через минуту наш Урал «взлетел» в нужном нам направлении. И только уже на стоянке вся предыстория такого замечательного ужина стала известна всем… Но веселья по данному поводу не получилось. Бойцы вздыхали и сравнивали сегодняшние апартаменты с их повседневной «столовкой»…

– Вот это да-а-а… Мы там в Ханкале… На войне… И нас там ТАК хреново кормят. А тут! Вечный кайф, а не служба! Гляньте-ка на Андрюху! Да чего это ты?!

Остававшемуся на охране БТРов часовому был торжественно вручён котелок с настоящей мясной котлетой и настоящим гарниром. Солдат сперва не поверил нашим словам о недавнем гастрономическом счастье, но тут же полез во-внутрь бронетранспортёра поближе к свету. И всё равно в его глазах мы видели сильнейшее сомнение в том, что у него в руках сейчас находится нормальная еда… Даже когда солдатские челюсти принялись уминать содержимое котелка… Он окончательно поверил нам только после выпитого чая и «уничтоженного» куска белого хлеба с маслом…

Затем мы стали укладываться ко сну. Невысокий и худенький начальник вещевой службы каким-то хитрым способом разместился в кабине Урала вместе с его водителем – высоким и крепким бойцом по прозвищу Сказка. Данный секрет так и остался для нас страшной военной тайной, ибо заглядывать в окна являлось верхом неприличия, а спрашивать их об этом сейчас у нас просто не было времени и желания.

Остальные же двадцать разведчиков, включая и экипажи, поместились в наших двух бронетранспортёрах. Я улёгся в спальном мешке на левом заднем сидении, правда поджав в коленях ноги. Поскольку места имелось не очень-то и много… За невысокой перегородкой, то есть на параллельном сиденье обустроился Шумаков, а прочие наши подчинённые завалились прямо на полу. Жизненного пространства внутри БТРа хватало всем…

Какое-то время я ворочался на короткой и узкой лежанке… Надо мной в задней стенке негромко шумел вентилятор печки и вскоре стало совсем тепло. Это водитель решил смилостивиться над нами… Или же опять хотел реабилитироваться перед командованием за свои утренние залёты… Как я и пообещал доброй тётке в оранжевом жилете, он так и не был наказан…

Прошло минут пять. Негромкие разговоры бойцов постепенно затихли и все погрузились в сон. Какое-то время вокруг БТРов даже ходил наш часовой и сквозь наплывающую дремоту я слышал его дежурное покашливание… Затем уснул и я.

Погода утром оказалась на радость хорошей: на чёрном небе ярко мерцали звёзды, ветра не было абсолютно, а далёкий горизонт чётко обозначил себя узенькой полоской ранней зари. Мы ещё затемно позавтракали сухим пайком, практически не вылезая из нагретого нутра бронетранспортёров. Да и синеватый свет небольших плафонов помогал нам быстро расправиться с холоднющими консервами… От вчерашнего, то есть почти королевского ужина у нас остались лишь приятные воспоминания. Да несколько кусочков мягкого гражданского хлеба… Но тоже ненадолго, поскольку солдаты умяли их очень быстро.

Когда водители завели двигатели БТРов, чтобы хорошенько прогреть их перед дальней дорогой, а кое-кто из разведчиков выбрался наружу покурить… В кабине Урала проснулись начвещ и его «рулевых дел мастер». Такой цирковой эквилибристики мы ещё не наблюдали… Сначала распахнулись обе двери и в противоположные стороны полезли два скрюченных тела…

Теперь-то мы хорошо видели… Что в кабине Урала были подвешены обыкновенные санитарные носилки. И военная ночлежка оказалась двухъярусной. Водитель, который считался хозяином грузовика, спал внизу на своих штатных сиденьях. А начальник вещевой службы прикорнул на носилках… А может и наоборот… Ведь именно начвещ являлся старшим машины… Как бы то ни было, но у них обоих имелось очень ограниченное пространство для сна: сантиметров по тридцать пять или сорок в высоту… Да и в длину-то, так сказать, не Божья благодать!.. То есть не очень то и вытянешься… Наверное, спали они оба в одинаково неуютно, то есть далеко не комфортных условиях…

И скорей всего головами в разные стороны… Потому что утром они выползали из своих спальных отсеков вправо и влево…

– Мороз и солнце! День чудесный!

Это знаменитое изречение классика русской поэзии бодренько продекламировал наш военный начвещ, довольно аккуратно выбравшийся наружу и сразу же оказавшийся на своих двоих. Перед этим он всё-таки умудрился совершить акробатический трюк: сперва открыть нараспашку дверь кабины и крепко ухватиться за край крыши, затем слегка подтянуться на руках и какое-то время корячиться в полусогнутом положении, медленно вытягивая наружу своё малогабаритное туловище… Пока ноги сами не повисли в нужном направлении… Всё остальное оказалось несложным делом техники!

Водитель Урала, хоть и обладал прозвищем Сказка, однако высоким слогом выражаться не стал… Его приземление оказалось не очень-то и удачным… Поэтому он употреблял вполголоса свои привычные фразеологические обороты… Со всеми суффиксами, аффиксами и чем-то ещё…

Мы подождали минут пять-десять и, как только движки набрали нужную температуру, сразу же тронулись в обратный путь. Подавляющее большинство Моздокских автовладельцев ещё спало и дорога была практически пустая. Утро становилось всё светлее, дорожное покрытие не доставляло нам особых хлопот и поэтому наша колонна без особого труда проехала через вечно небезопасный железнодорожный переезд, коварнейший зигзагообразный поворот… Ну, и тот злополучный перекрёсток, с которого и начались наши вчерашние «приключения».

В нескольких километрах за Моздоком мы ненадолго задержались на ВеВешном блок-посту, пока бдительный эМВеДешник старательно вчитывался в наши документы. У меня имелся лишь спецпропуск, одного вида которого оказалось предостаточно для успешного преодоления обоими БТРами этой «заставы». А вот у начвеща военного имущества, а значит и бумаг было поболе… Поэтому они забурились в утреннем полумраке в ворох белых листов, сосредоточенно складывая замёрзшими губами буквы в слова, затем что получится в строчки и даже в предложения… А я всё сидел на броне на своём командирском месте, мысленно ругался в адрес зимней погоды и очень неодобрительно всматривался в смутные контуры полевого лагеря ВеВешников, расположившегося в сотне метров от трассы.

Лично я предпочёл бы обозначить всё это скопление палаток, автомобилей и даже бронетранспортёров одним коротким словом – табор. Или стойбищем Романтиков с Большой дороги… Ведь именно здесь обитал мой вчерашний знакомый из числа ВеВешных замполитов… Которому так приспичило добраться на нашем БТРе до своего «полевого лагеря».

И именно на этом блок-посту в феврале-месяце нынешнего 95-го года буквально подчистую обобрали-ограбили наш бригадный Урал… На котором Серёга Ч. Вместе с Сергеем Р. Везли из Чечляндии своё персональное имущество… Самым честным образом намародёренное на автовазовском предприятии… А эти ВоВаны-разбойники… Ну, прямо-таки бандюганы-беспредельщики!.. Мало того, что выгребли из грузовика все запчасти… Так они же ещё и самым нахальным образом прокрутили бартерную комбинацию! Полный кузов новенького автожелеза исчез в неизвестном направлении, а вместо всего этого добра, «нажитого самым непосильным трудом»… Появилось несколько проржавевших «жигулиных» крыльев с погнутым карданным валом от «Москвича».