Текст книги "Журнал «Если», 1997 № 08"

Автор книги: Алан Дин Фостер

Соавторы: Владимир Гаков,Дмитрий Караваев,Евгений Харитонов,Сергей Кудрявцев,Рафаэль Лафферти,Василий Горчаков,Эммануил Гушанский,Лоуренс Дженифер,Владимир Галкин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

– Странно! – вмешался Кервин. – А я думал, что одежда греет и защищает от непогоды.

– Глупости! Для этого есть кондиционеры и центральное отопление.

– Получил? Больше не встревай.

Кервин негодующе посмотрел на Кипятка.

– Ты успел мне надоесть, братишка.

Кипяток насупился.

– Я, кажется, просил меня так не называть!

Еще секунда – и они опять покатились по полу, нанося удары наугад и делая больно, скорее, каждый сам себе, чем друг другу. Ирунта ненадолго отвлекся от беседы и покачал головой.

– Изотаты знали, что делают. – Он опять посмотрел на Рейла. – У тебя было достаточно времени на размышление.

Пруфиллианец обреченно вздохнул.

– По рукам!

– Чем ты так разочарован? В данный момент это для тебя наилучший выход. К нейтральному кораблю, покидающему Недсплен, никто не придерется. Что касается твоих друзей, – добавил Ирунта, – то о них позаботятся. Они вернутся на свою отсталую планету, как только появится возможность.

– Дело не в этом. Условия нашей договоренности не вызывают у меня возражений. Просто в этом путешествии я собирался не только исполнить свой долг патриота, но и сшибить тысячу-другую. Все-таки сплошной недосып, обстрел за обстрелом…

– Понимаю. – Ирунта улыбнулся. – Этот аспект уже учтен. Мои соотечественники составят официальный контракт об использовании Измира, как только подберут всему этому надлежащее определение. В случае, если исследования позволят выявить его конкретную пользу, тебе будет причитаться часть прибыли. Учти, если бы ты полетел с ним прямиком на Пруфиллию, то вряд ли заработал бы больше, чем медаль.

Рейл просиял.

– Что верно, то верно. Аплодисменты – вещь приятная, но куда полезнее получить в знак признания твоих усилий кое-что поконкретнее.

– Значит, договорились. – Ирунта шлепнул его своей огромной лапищей по плечу, едва не сломав тонкую ключицу, а потом кивнул Измиру. Астарах принял форму дверной рамы. По ней забегали алые и золотые огоньки, из синего глаза, венчавшего раму, полился водопад красок. – Каким образом он перемещается?

– Как я говорил, Измир проявляет то желание сотрудничать, то абсолютную индифферентность. Но ему свойственно полное послушание. Он последует за мной, как следовал прежде. Что касается его отношения к экспериментам ваших ученых, то это уже не имеет ко мне отношения. Я официально передаю его вам и умываю руки.

Ирунта одобрительно покивал.

– Резонно. – Глянув на пол, он предложил: – Если ты согласишься мне помочь, мы разнимем этих двух зверей и объясним им ситуацию в наиболее простых терминах.

Ирунта избрал Кервина как более крупного: он легко приподнял его с пола и обхватил руками. Рейлу пришлось дольше возиться с маленьким, зато вертким Кипятком.

– Не подпускайте его ко мне! – Кервин свирепо глянул на брата. Ирунта разжал хватку. – Не подпускайте, и все будет хорошо.

– Все и так хорошо. – Кипяток оттолкнул Рейла, одернул куртку и привел в порядок свой индейский гребень. – Но если он еще раз посмеет назвать меня «братишкой», я сброшу его в шахту с отключенным полем.

– Ты пробудешь здесь до конца ночи и весь завтрашний день, – продолжил Ирунта разговор с Рейлом. – Здесь тебе абсолютно ничего не угрожает. Отдыхай и восстанавливай силы. Завтра вечером за тобой придут мои друзья. Они отвезут тебя на корабль, но, конечно, не в главный космопорт: там кишат оомемианы. Вы переедете подземным транспортом из Олвина в Нофию, один из городов-спутников столицы. Тамошний порт вполне пригоден для посадки межзвездных кораблей.

Если нам удастся убрать тебя с планеты без их ведома, они еще несколько дней будут искать здесь. К тому времени ты успеешь сделать достаточно прыжков в пространстве, чтобы окончательно от них оторваться.

– Звучит неплохо, но ты не знаешь оомемианов так, как знаю их я. Они продолжат поиски и среди первозданного хаоса.

Ирунта опять кивнул.

– Да, они решительный народ, но мы все равно сможем помочь тебе уйти незамеченным.

– Думаю, только за последний год я уходил незамеченным раз десять.

– А они каждый раз тебя выслеживали. Ты никогда не задумывался, каким образом?

Рейл недоуменно покачал головой.

– Наверное, у них хорошие поисковые группы.

– В этом нет сомнений. Но неужели ты так и не догадался, что они ориентируются не по твоему кораблю, а по Измиру?

Изумленный Рейл воззрился на Измира-дверную раму.

– По нему? А я думал, что его излучение строго локально.

– Излучение? Час от часу не легче! – простонала Миранда.

– Это излучение нельзя измерить доступными мне здесь инструментами, – пояснил Ирунта, – однако он явно генерирует некое поле.

– Почему же мне никак не удавалось его засечь? – недоверчиво осведомился Рейл. – Если оно настолько сильно, что для него не помеха космические расстояния, то уж внутри корабля я должен был его уловить!

– Во-первых, он испускает его не постоянно. Во-вторых, он его проецирует. Если бы это был стабильный луч, оомемианы схватили бы тебя уже год назад. Ты бы вообще не смог от них спрятаться.

– Что это за поле? – спросил Кервин. – Что за излучение?

– Боюсь, вам это будет непонятно. – Ирунта постарался, чтобы в его ответе не было слышно снисходительности, но это ему не удалось. – Но вы не беспокойтесь: я тоже не стану делать вид, будто понимаю, что это такое. Это какое-то паранормальное поле. К пространственному сдвигу оно тоже не имеет отношения.

– Что же может быть еще, кроме нормального пространства и пространственного сдвига? – задал умный вопрос Кипяток. – Если это не то и не другое, то как вам вообще удалось это зацепить?

– По вторичным проявлениям поля. Экстраполяция позволяет предложить гипотезу. Я же говорил, вам этого не понять: здесь сложнейшая физическая задача. Интереснее всего то, что поле рассеяно равномерно и не теряет силу даже на значительном расстоянии. То есть сильным его не назовешь, просто оно не ослабевает.

– О каких расстояниях речь? – спросил Кервин.

– Согласно моим грубым подсчетам, каждый импульс распространяется в сферической зоне с диаметром примерно тридцать тысяч световых лет.

Кервин сглотнул.

– Ничего себе! – Теперь он смотрел на Измира с еще большим уважением. – Этого достаточно, чтобы преодолеть половину галактики! Как он умудряется генерировать подобную энергию?

Ирунта пожал плечами.

– Понятия не имею. Мы имеем дело с неизвестными размерами, с иным пространственным измерением, более широким, чем наше.

– Физика-дзен, – пробормотал Кервин.

– Что? – переспросил Кипяток.

– Физика-дзен. Измерение того, чего быть не может, но что все же существует. Насколько более широким? – спросил он у Ирунты.

– Не знаю. Мои инструменты не откалиброваны для работы с бесконечностью. У меня всего-навсего переносной наборчик. Мы говорим о территории до восьмидесяти трех парсеков в поперечнике. Мои приборы просто зашкаливают.

Все молча уставились на Измира. Одна Миранда была увлечена оригинальными сережками со стеллажа.

– Вы только на него взгляните! – Ирунта указал на Измира. – Мы не знаем, из чего он состоит, на него не действует поле в шахте, он свободно меняет форму, бесшумно левитирует и с удовольствием принимает обличье скульптур, дверных проемов и украшений. Неудивительно, что оомемианы хотят его вернуть.

Он ненадолго исчез, чтобы предстать в коричневом пиджаке с зеленым стальным шитьем и в такой же треугольной шапочке – настоящий гибрид Робина Гуда и Кинг Конга.

– Идемте со мной. Я угощу вас всех ужином. Днем вы все равно будете сидеть взаперти. Нам надо очень многое обсудить. – Он дружески приобнял Рейла.

– Может, нам лучше не выходить? – сказал Кервин, со страхом выглядывая на темную улицу.

– Вы, наверное, уже сообразили, юный кроманьонец, что Олвин – большой город. Сомневаюсь, чтобы нам встретились сейчас оомемианы. Их должен занимать главный космопорт, брошенный Артвитом корабль и прочее. К тому же они идут по следу, ориентируясь по периодически испускаемым Измиром импульсам. От того, пойдем ли мы куда-то ужинать или останемся здесь, их способность нас отыскать не изменится ни на йоту.

Ирунта проинструктировал своего шестиногого партнера и вывел компанию на грязный бульвар. Их путь лежал к ближайшей подъемной шахте. Несмотря на все заверения Ирунты, Кервин затравлено глядел на каждого встречного.

– А зачем он генерирует эти энергетические импульсы? – спросил он, чтобы отвлечься.

– Кто его знает! Это происходит совершенно произвольно. Сначала я решил, что это как-то связано с его мимикрией. Он как раз перестал имитировать скульптуру и превратился в копию ожерелья на шее у вашей женщины.

– Я никому не принадлежу, – предупредила Ирунту Миранда. – Я, конечно, никакая не феминистка, просто вроде как принадлежу себе самой.

– Еще одна особенность кроманьонцев, особенно женского пола, – подхватил Ирунта. – Все время говорить, не утруждая себя смыслом. Наверное, им просто нравится издавать звуки. – Следующая его фраза была адресована Кервину: – Но я не разглядел связи между его энергетическими импульсами и изменениями формы.

– Способность генерировать даже слабое энергетическое поле, не теряющее напряжения на расстоянии более тридцати тысяч световых лет, говорит о колоссальной заряженности, – размышлял вслух Кервин.

– Неплохо сказано, верно? – с ухмылкой сказал Кипяток неандертальцу. – Да будет вам известно, не все кроманьонцы тупицы.

– Нисколько в этом не сомневаюсь. Некоторые из вас еще глупее основной массы. Тем не менее ваш друг и родственник прав. Вопрос в том, каковы его пределы и способны ли мы генерировать еще более сильный импульс, чем его.

Он поглядывал на Измира, парившего позади них на высоте нескольких футов. Астарах превратился к этому времени в высокую витую спираль, вращающуюся вокруг поблескивающей сферы.

– Не говоря уже о том, как у него все это получается, – добавил Кервин.

– Мы ни разу не видели, чтобы он ел, и не слышали, чтобы кричал. – Кипяток отфутболил мусор, пропущенный мусороуборочной машиной.

– Как он может есть, если у него вроде как нету рта? – спросила Миранда, с жалостью глядя на Измира.

– Генерирование энергии без ее конвертации из массы является опровержением известных нам физических законов, – провозгласил Ирунта. – Одного этого достаточно, чтобы считать его огромной ценностью. Раз он не производит энергию, используя собственные источники, значит, черпает ее извне. Жаль, что я недостаточно знаю математику и науки о пространстве. Тут, наверное, все дело в гипотетическом ином измерении. Если он имеет доступ к подобному источнику, то, значит, может генерировать гораздо большее, нежели эти слабые, хоть и далеко проникающие импульсы.

– Вы называете слабым энергетический импульс, путешествующий на тридцать тысяч световых лет? – спросил Кервин.

– Все относительно, кузен. О, да, я называю его слабым по сравнению с тем, каким может оказаться подлинный потенциал. Что если вместо того, чтобы так разбрасываться, он сосредоточит заряд на ограниченном участке? Придаст ему направленность? Мы говорим, друзья мои, о неизвестных и необозримых запасах энергии.

Он посмотрел на Рейла.

– Мой друг, думал ли ты о том, сколько энергии ему требуется только для того, чтобы менять форму и состав, испускать свет разного спектра? Не говоря уже о левитации и сопротивлении полю в шахтах. Подобные поля держат, как пушинки, многие тонны. Никто никогда не предполагал, что кто-то вступит с ними в противоборство, а он делает это без всякого видимого усилия. Какая же для этого требуется энергия! Даже подумать страшно.

– Мы несколько раз наблюдали, как он летает вверх-вниз в спускной шахте, – признал Кервин.

– Наш друг Рейл говорит, что это его простейший трюк. Ему не требуется усилий, он не выделяет тепла, никаких иных побочных продуктов.

– Мы ничего не заметили, – сказал Рейл.

– Из этого вытекает, друзья, что перед нами нечто сверхъестественное. Моего разума не хватает, чтобы это проанализировать. Здесь попираются фундаментальные законы мироздания.

– Может, он их вовсе не попирает? – Кипяток и Кервин недоверчиво уставились на Миранду. Та смущенно пояснила: – На первом курсе я изучала физику. Надо сказать, это ужасно скучно. Квантовая механика, элементарные частицы… Когда заговорили о красках, я вроде как заинтересовалась, но только до тех пор, пока не стало ясно, куда они клонят. Я думала, что речь пойдет о подборе красок при покупке тканей, но кому нужны все эти бозоны, кварки, анти-пи-мезоны. К тому же все и так очевидно.

– Так открой нам глаза! – взмолился Кипяток.

– Помилуйте! – прошептал Ирунта. – Прошу вас, немедленно скажите, что вы имели в виду, говоря, будто он не попирает известных законов природы.

– Но это же бросается в глаза! Он вовсе не отрицает общепризнанные физические принципы, а просто по-новому их демонстрирует. Устоям математики ничто не угрожает. Картину затуманивает наше собственное восприятие. Это все равно что попытаться найти простую одежду, которая хорошо смотрелась бы с украшениями из чистого золота.

– Любопытно… – Ирунта покосился на Рейла. – У кроманьонцев до сих пор доминирует мужской пол?

– Да, хотя не исключено, что этому уже наступает конец. Напоминаю, что я посетил Землю не для социологических наблюдений.

– Чем быстрее они перейдут к матриархату, тем быстрее их вид будет готов к вступлению в галактическое сообщество. Древние предания гласят, что кроманьонские женщины отличались здравомыслием. По крайне мере, им хватило ума первыми спрятаться от дождя в пещерах. – Вынырнув из шахты, они зашагали по яркой, освещенной, людной улице.

– Вот мой любимый ресторан. Надеюсь, блюда придутся вам по вкусу. Я отдаю предпочтение качеству и количеству, а не экспериментам с деликатесами.

– Все в порядке. – Кипяток жадно озирал помещение. – Мне бы бургер с жареной картошечкой и немного кетчупа.

После сытного, хоть и несколько экзотического, ужина они вернулись в магазин и стали в нетерпении дожидаться вечера. Жизнь в Ол-вине кипела круглосуточно, и Кервин удивлялся, почему имеет такое значение, когда бежать – ночью или днем. Ирунта отвечал, что при всем совершенстве следящего оборудования оомемианов, темнота служит дополнительным прикрытием.

Миранда тем временем не скучала. В ее распоряжении находился весь магазин, прочесыванию которого она посвятила следующие четыре часа, забыв про сон. Ирунта отдал должное ее выносливости, а Кервин объяснил, что шоппинг является для нее необходимым условием поддержания здоровья, близким по важности к дыханию.

Когда все вокруг, кроме круглосуточных магазинов, было уже на замке, явилось пятеро друзей Ирунты. Все они, включая двух женщин, походили на игроков нападения университетской футбольной команды. На Земле они не могли бы рассчитывать на победу в конкурсе красоты, однако к ним следовало подходить с иными стандартами. Ирунта и его коллеги наверняка находили Миранду невероятно мелкой и тощей.

Одна из женщин, мельком глянув на Кипятка, шепнула подруге:

– Ты только посмотри на этих обезьянок!

– Лучше держи язык за зубами, слониха, – огрызнулся Кипяток.

Женщина ответила угрожающим рычанием:

– Еще слово – и ты будешь размазан по стене!

Ссору прекратил капитан Ганун.

– Кроманьонцам потребовалось меньше минуты, чтобы спровоцировать вас на драку. – Отповедь вызвала у нее сильное смущение. – Выходит, история не врет. Стыдитесь!

– Вы правы, сэр. – Она отошла, отвернулась от Кипятка и проворчала: – Не могу сносить оскорблений от недочеловеков!

– Кто тут недочеловек? На себя бы посмотрела! – бушевал Кипяток.

– Довольно! – не выдержал Ирунта. – Вы летите с нами только благодаря доброте Гануна. Наша основная забота – Артвит и Измир. Вас прихватывают из милости.

Кервин поспешил вмешаться.

– Он это не со зла, сэр. Просто нервничает, как и все мы.

– Кто нервничает?

– Скажи ей, что ты не хотел ее обидеть, – приказал Кервин брату.

Кипяток провел ладонью по выбритой половинке черепа.

– Это точно. Не хотел. Но если она еще раз назовет меня «обезьянкой»…

Трое землян привлекли к себе самое пристальное внимание.

– А до чего уродливы! – сказал один из друзей Ирунты. – Ты только взгляни на самку! Не на что посмотреть. А то, что есть, совершенно не сбалансированно.

– Я сказал, довольно! – прикрикнул Ганун. – Это наши гости. Несмотря на особенности своей расы, они наши современники, а не предки, извлеченные из прошлого. Я не жду, чтобы вы заключили их в пылкие объятия, но соблюдайте, по крайней мере, вежливость! Извольте относиться к ним уважительно. – Взгляд из-под непомерных бровей устремился на Кипятка. – Вы тоже, сэр, ведите себя, пожалуйста, как подобает гостю.

– Слушаюсь, сэр! Будет исполнено, господин капитан! – Кипяток вытянулся по стойке смирно и залихватски отдал честь. – Между прочим, если вам понадобится помощь, когда вы станете улепетывать от оомемианов, обратитесь к моему родственничку-идиоту. Он прошел подготовку офицеров-резервистов.

Кервин беззвучно проартикулировал ругательство. Кипяток ответил ему ухмылкой.

– Все, пора. – Ганун встревоженно посмотрел на часы. – Если вы правы, то оомемианы будут здесь с минуты на минуту, руководствуясь излучением, или что там еще испускает эта ваша штуковина. – Он указал на Измира.

– Верно, – кивнул Рейл. – Хотя из-за слабости импульса здесь, на Недсплене, при всех помехах, импульс нелегко уловить.

Команда Гануна покинула магазин первой, остальные потянулись следом.

Вместо того чтобы проследовать по бульвару, процессия свернула в проулок. Доступ в этот лабиринт был разрешен только техническому персоналу городского хозяйства, но профессионалам Ирунты ничего не стоило отпереть электронные замки. Горизонтальные транспортеры понесли их по мегаполису, постепенно приподнимая, так что, попав на окраину, они оказались на поверхности планеты. Об этом говорил свежий воздух, растительность, звезды в небе.

Их дожидалась машина на воздушной подушке, в которой они понеслись внутри какой-то трубы, чтобы достичь подземных ярусов другого города, выглядевшего, с точки зрения Кервина, ничуть не менее внушительно, чем Олвин. Поездка завершилась на поверхности, посреди просторной, полной зелени и подвесных фонтанов площади.

Поднявшись на ярус под самой поверхностью и совершив еще несколько поездок по горизонтальным коридорам, они оказались в просторном космопорте. Небольшая машина подвезла их к ангару, и они вышли перед чем-то серебристым и округлым. Неандертальцы выбрались из машины и деловито поздоровались с поджидающим экипажем. Беглецы и ко всему безразличный Измир скрылись в корабле.

Каждому было выделено по кабинке. Все двери выходили в общую каюту. Там стояли уже знакомые землянам откидные кресла-шезлонги.

Кервин, не теряя времени, плюхнулся в свое. Заверив пассажиров, что все идет по плану, капитан Ганун удалился в свою рубку. Скоро задрожал пол. Никакого рева и дымовых выбросов не последовало. О состоявшемся взлете свидетельствовало только едва заметное ощущение движения.

– Здесь не теряют времени даром, – заметил Кипяток.

– Видимо, они заранее подготовились к взлету и ждали только нашего появления, – согласился Кервин, осматривая стены.

Рейл отдыхал рядом, в одном из кресел.

– Ирунта – знаток своего дела. Все обошлось благополучно. Раз не было погони, то есть основания надеяться, что мы ускользнули незамеченными. Путешествие к Дому будет приятным.

Измир болтался под потолком в самом углу. При появлении Ирунты он отлетел в сторонку.

– Пока все идет великолепно, друзья. Я с детства не видел Дома, потому что мои родители перебрались вместе со мной на Недсплен. Я предвкушаю это посещение, как и все остальные. Как хорошо будет снова увидеть настоящий океан вместо прудов, оставшихся на Недсплене вместо морей!

– А меня поразила повсеместная чистота, – признался Кервин. – Не загрязнены ни воздух, ни вода.

– Пригодный для обитания город без трущоб и загрязнения среды – это реальность. Тут все дело в воле и ответственности властей, а также в гражданственности жителей. Жители должны ставить всеобщее благо выше личных целей, стремиться работать для других, гордиться коллективными, а не только персональными свершениями. Кажется, вам, кроманьонцам, не удалось этого добиться.

– Разве что в отдельных случаях, – согласился Кервин.

– Однако это не говорит, что мы всего лишь «драчливые обезьянки», – вставил Кипяток.

– Боюсь, вы известны именно своей драчливостью. – Рейл развернул для удобства кресло. – Находясь на вашей планете, я наблюдал спортивное единоборство, которое, подобно многим вашим занятиям, номинально запрещено законом и тем не менее практикуется. Двух птичек с прикрученными к лапам острыми ножами помещают в тесное пространство. Окружающие делают ставки на ту, которая, по. их мнению, выйдет из драки живой, искромсав соперницу.

– Петушиные бои. В Нью-Мексико их устраивают сплошь и рядом.

– Создается впечатление, – продолжал Рейл, – что если вооружить подобным образом двоих кроманьонцев, поставить друг против друга, они тоже попытаются друг друга укокошить. Окружающие будут делать ставки. То же самое будет происходить, когда вы попытаетесь вступить в галактическое сообщество.

– Возможно, к тому времени мы остепенимся, – смущенно предположил Кервин.

Видя, что землянам неприятен этот разговор, Рейл встал и отошел к стене.

– Не желаете взглянуть на планету, с которой стартовали? – Он нажал кнопку.

Занавеса в каюте не было, просто у нее исчезла одна стена. Кервин судорожно схватился за ручки кресла. Они поднялись на тысячу футов над мегаполисом и его космопротом и медленно продолжали подъем к орбите.

– Сейчас произойдет ускорение, – предупредил Рейл. – Здесь очень интенсивное движение. Мы все еще слишком близко к Олвину.

Кипяток, не испытывая головокружения, вплотную подошел к краю.

– Здорово! – Он попробовал просунуть руку в пустоту. – Не стекло, а какая-то резина.

– Оболочка корабля действительно претерпевает кое-какие изменения. Если не пожалеть денег, можно построить полностью прозрачный корабль, хотя это создаст неудобства для тех, кто страдает…

– Боязнью высоты! – простонал Кервин, вжимаясь в кресло.

– Ты по-прежнему боишься высоты, браток? Брось, это настоящая стена. Бояться совершенно нечего. Подойти и сам убедись. Где и когда ты снова увидишь такое зрелище?

Пока Кервин боролся с собой, к Кипятку присоединилась Миранда.

– Неплохо. Вроде как во время полета в Хьюстон с дядей Джо.

Ирунта положил руку Кервину на плечо, освобождая его от невидимых ремней.

С помощью Ирунты он мелкими шажками двинулся к прозрачной стене. Наконец настал момент взглянуть вниз. Он сделал это и обомлел.

Они поднялись над городом на десять тысяч футов. Единственным свидетельством движения было медленное скольжение облаков. Из-за горизонта всходило солнце – несколько более красное, чем земное светило. В синем небе гасли бледные полумесяцы лун-близнецов. Он заставил себя задержаться на самом краю и, к собственному изумлению, не потерял сознание.

Грандиозная панорама притягивала к себе, как магнит. Город Нофия раскинулся во всех направлениях; отдельные здания, отражая по очереди лучи поднимающегося солнца, превращались в зеркальца. На востоке протянулся зеленый пояс, отделявший этот город от еще более колоссального Олвина. Этот пояс был, насколько хватало зрения, единственным незастроенным участком поверхности. По словам Рейла, здешние парки располагались, в основном, под землей. Солнечный свет подавался туда по световодам.

Какое-то движение заставило Кервина поднять глаза. То было не облако. Он увидел огромные крылья, длинные острые зубы и горящие злобой глазки, нацеленные на него, как ружейные стволы. Это была угроза, направленная лично против него.

От избытка переживаний, не связанных с головокружением, Кервин лишился чувств.

X

– Кажется, он приходит в себя.

Он ощутил на лбу что-то прохладное, потом услышал негромкое шипение. Его лицо обдавал холодный туман. Открыв глаза, он увидел, как Ирунта, удовлетворенно пряча в карман какой-то предмет, делает шаг назад. Рядом были Рейл и Кипяток. Миранды в поле его зрения не оказалось.

Чтобы увидеть ее, ему пришлось сесть. Она по-прежнему не отходила от прозрачной стены. За ней бушевало море красок – ни дать ни взять ожившее полотно Джексона Поллока.

– Что произошло? Что это было?

– Стратосферная птица, – объяснил Рейл.

Кипяток был оживлен, как всегда.

– Жалко, что ты вырубился и не видел, что было дальше! Она вдребезги разбилась о наше стеклышко. Наверное, для нее оно было таким же прозрачным, а ты показался хорошей закуской. Она не свернула – и пожалуйста.

– Вам нечего стыдиться, – подбодрил его Ирунта. – Вы не привыкли к полетам, тем более к такой совершенной прозрачности.

Кипяток продолжал делиться своим восхищением:

– Все равно, что жук о ветровое стекло при скорости семьдесят миль в час! Не знаю, почему она проявила такую неосторожность.

– Такое происходит сплошь и рядом, – сказал Ирунта. – На Недсплене по-прежнему гнездятся крупные пернатые. Вечно они сталкиваются со взлетающими космическими кораблями!

– Жаль, что это был не оомемиан, – пробормотал Рейл.

– А где мы сейчас? – спросил Кервин. Он поймал себя на том, что больше не боится прозрачности. Возможно, это объяснялось тем, что он еще не до конца пришел в себя. – Где Недсплен?

– Остался далеко внизу, – радостно ответил Ирунта. – Мы взяли курс на Дом. Вы довольно долго пролежали без сознания, потому что я, плохо разбираясь в кроманьонской физиологии и зная лишь, что вы не блещете здоровьем, не спешил отправлять вас в корабельный лазарет. Ваши друзья заверили меня, что вы сами придете в себя, что и произошло. Наше путешествие продлится несколько дней. Пока же вы можете пользоваться кораблем по своему усмотрению. Однако капитан Ганун предлагает вам по возможности не отлучаться из этого отсека. Центральную каюту окружают ваши индивидуальные кабины. Если вы отправитесь на прогулку, то можете столкнуться с командой. Несмотря на то, что все получили приказ обращаться с вами как с почетными гостями, возможно возникновение неприятных ситуаций.

– Не бери в голову, – посоветовал Кипяток Ирунте. – Лично я никуда не денусь. Музыку заведу, пожую, денежки пересчитаю. – Он погремел в кармане межпланетной мелочью. – Чего слоняться? Главное, при мне моя игрушка. – Он продемонстрировал сложенный музыкальный цветок.

– А вы, друг мой? – обратился Ирунта к Кервину. – У вас ведь тоже есть инструмент. Или вы предпочитаете иные формы отдыха?

– Если бы у вас нашлись книги… – Еще не закончив фразу, Кервин передумал. – А вообще-то, откуда они у вас?

Переводчик помучился, но доступно передал значение употребленных им понятий.

– Разумеется, у нас есть книги! Мы очень их ценим. Сколько бы информации ни удавалось впихнуть в один молекулярный куб хранения, разве это сравнится со стоящей на полке книгой? Но читать их вы все равно не сможете: переводчики слышат, но не видят. При воспроизведении с молекулярного кубика вы не сможете понимать подписи, зато переводчик сможет работать со звуковым оформлением, к тому же к вашим услугам будет вся визуальная информация. Что вас больше всего интересует?

– История галактики, – с ходу ответил Кервин.

– Поконкретнее, пожалуйста.

– Тогда последние данные об изотатах и их появлениях на Земле. Что-нибудь о переселении неандертальцев. Если хватит времени, мне бы еще хотелось вкратце ознакомиться с войной Пруфиллии и Оомемии.

Рейл гордо посмотрел на своего старого друга.

– Видишь? Они действительно не сидели сложа руки после вашего переезда в Дом. У них есть еще кое-какие интересы, помимо драк.

– Похоже на то. Звучит вдохновляюще, – нехотя согласился Ирунта. – Жаль, что они по-прежнему расходуют столько энергии на мелкие домашние дрязги.

Уже на следующий день на борту установилась рутина. Команда привыкла к своим доисторическим пассажирам и, вопреки первоначальным тревогам, не вспоминала давнюю вражду. Неандертальцы по-прежнему прохаживались на тему присутствия на борту дурно пахнущих драчливых субъектов, однако только в отсутствие последних; двое кроманьонцев тоже держали при себе свое невысокое мнение об обезьяноподобных женщинах-неандерталках.

Кервин не мог читать без остановки. В перерывах он практиковался с младшим братом на инопланетных инструментах, а также приучил его к игре, похожей на шахматы, в которой вместо фигур участвовали кубики из детского конструктора. Цель игры состояла в том, чтобы закончить раньше соперника архитектурную композицию. Когда это совершалось к удовлетворению управлявшего игрой компьютера, мигали лампочки и звучала бравурная мелодия.

Однажды, когда они в очередной раз увлеклись игрой, в кают-компанию просунул голову Ирунта.

– Мне очень жаль вас прерывать, но Ганун созывает всех в боевую каюту.

– Боевая каюта? – Рейл снял миниатюрный экран, висевший у него перед глазами. – Что случилось?

– Разве не ясно? – Кипяток потерял интерес к своему сооружению, которое тут же рухнуло, и вскочил. – На корабле протек сортир, и нам надо обсудить, как его законопатить. – От нетерпения он уже дрыгал ногами и размахивал руками. – Стали бы нас созывать в боевую каюту, если бы не объявились преследователи? Неужели голова работает у меня одного?

– Теперь я понимаю, почему вас так назвали, – чопорно проговорил Рейл. – Вы постоянно кипятитесь, постоянно на взводе.

– Это точно. Видя вокруг столько тупости, я не могу относиться к этому как к должному. У меня железная хватка!

– Если начистоту, – спокойно сообщил Кервин, – то его настоящее имя не «Кипяток», а просто Кип, в честь любимого дядюшки из штата Айова.

Кипяток-Кип посмотрел на брата зверем.

– Ты не должен был этого говорить! Ты дал слово!

– Здесь не Альбукерке. Здесь ты не должен бояться, что эта весть широко разойдется.

– Возможно. Но ты все равно держи язык за зубами.

Ирунта с сомнением следил за их пикировкой. В конце концов он решил не обращать внимания.

– Наш корабль перешел на военное положение. Ганун поручил мне поставить вас в известность, так как считает, что вы должны знать о происходящем. – Он оглядел помещение. – Где женщина?

– Разгуливает по кораблю в новом наряде, – со вздохом ответил Кервин. – Почему-то вбила себе в голову, что это может заинтересовать кого-то из экипажа. Не понимает, что они смеются у нее за спиной.

– Ничего подобного. Одежда есть одежда, независимо от того, кто ее носит. Тут главное – покрой.

– Кто нас преследует? – спросил воинственный Кипяток.

– Я так надеялся, что оомемианы нас не выследят! – сказал приунывший Рейл.

– Капитан питал ту же надежду, – сказал Ирунта. – Мы до сих пор не уверены, что речь идет именно об оомемианах. Я вообще не знаю, что происходит. Все выглядит очень странно, к тому же не забывайте, что я не член экипажа. Я здесь гость, как и вы. Не исключено, что Ганун, стараясь не привлекать к себе внимания оомемианов, ошибочно угодил на чужую территорию. Прошу следовать за мной. Сейчас нам все разъяснят.