Текст книги "Игры с Тьмой (СИ)"

Автор книги: Акила Лескская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 33 страниц)

Я тряхнула головой, отгоняя навязчивые мысли. Так, дождемся восхода солнца и поскачем ему навстречу. Закутавшись в теплый плед, я с комфортом расположилась возле магического костра, не дающего дыма, и начала любоваться ночным небом. Сняв иллюзии, я почувствовала себя значительно лучше, как будто с плеч свалился валун, но магический резерв и резерв жизненной энергии были очень истощены, а поэтому мне в первом случае желательно некоторое время не колдовать, а во втором – срочно уйти на охоту, чтобы ночью не перерезать глотки своим спутникам. Только вот проблема – я нахожусь во владениях вампиров, поэтому весьма проблемно охотиться у них. Придется потерпеть. Я вздохнула и заснула, доверяя свою безопасность Рен, но все же чутко прислушивалась к малейшим шорохам.

Многим бы показалось, что спать рядом с домом великого и ужасного повелителя кровососов – редкая безалаберность и дурость, но на самом деле здесь безопасно. Кто может из нежити гулять по территории вампиров? Никто. Так что мы были в безопасности, по крайней мере до тех пор, пока вампиры не начнут свою ежегодную охоту.

В главной резиденции вампирского клана Жисс, клана вампиров-магов, три дня назад случился переполох. Глава клана, Альтен-жисс, при странных обстоятельствах две сотни лет назад вдруг погрузился в такой глубокий сон, что перепуганные слуги решили, что их хозяин умер. Но при тщательном осмотре, повелитель вампиров Кармил-кнез заявил, что его подданный жив, но так крепко спит, что не может отозваться на зов своего повелителя. Решением глав кланов было постановлено следующее: спящего вампира поместили в его гроб до тех пор, пока он не проснется. Всем известно, что вампиры-Господа от голода не умирают, но сильно ослабевают, поэтому каждую неделю Альтен-жиссу вводили внутривенно кровь, дабы после пробуждения он не накинулся на первого попавшего.

И вот, вампир проснулся, спустя двести лет. Первые несколько минут, он лежал с закрытыми глазами, проверяя свой организм на жизнедеятельность, и, удостоверившись в том, что все в порядке, открыл глаза и сел. Комната, в которой он находился, была погружена в густые сумерки, и поэтому глазам, закрытые очень долгое время, не было больно. Посидев некоторое время, Альтен-жисс осторожно встал на ноги, но колени подломились, и вампир едва успел ухватиться за бортик своего ложа, чтобы не упасть. Когда прошли слабость и нахлынувшая в глазах темнота, вампир облизнул шершавым языком пересохшие губы. Из потрескавшейся нижней губы выступила густая кровь, которая разбудила в нем жажду. Она жидким огнем пробежалась по его телу, заставляя Альтен-жисса судорожно задышать и еще сильнее вцепиться в свою опору. И только в этот момент он ощутил присутствие постороннего в комнате. Первым его желанием было броситься на него, но не даром вампир был главой клана, и поэтому умел держать свою жажду в узде контроля, но все же в этот момент ему это едва удавалось. Глаза, цвета моря, как говорили ему не раз, встретились с глазами сидящего в кресле. Темный эльф, ну конечно же, кто еще мог так спокойно сидеть в присутствие вампира? Чуть расширив свои вертикальные зрачки, Альтен-жисс хорошо разглядел лицо сидящего перед ним эльфа. Тонкие черты лица, серебряные, искрящиеся даже в полумраке комнаты, глаза, которые сейчас смотрят на него с удовлетворением, и черные, как сама покровительница– Королева Ночь– ночных охотников, волосы, спускающиеся чуть ниже плеч. Темный князь Илэриан, вспомнил вампир, то самый князь, который путешествовал с убийцей Алувьен. При мысли о последней, у него по странному потеплело в груди, словно та печально известная убийца, славящаяся своей жестокостью и тем, что всегда выполняла заказы, была для него чем-то дорогим. Хм, странно-странно, с чего бы это? Ах да, она же теперь его Спутница В Смерти, но почему он не чувствует ее присутствия, словно между ними нет той связи? Прислушавшись к себе, Альтен-жисс с огромным удивлением понял, что связи между ним и Алувьен действительно нет, но…но этого не может быть! И тут вампир все же заметил, что между ними есть тонкая, как волос, нить. Нить родства, как шепнул ему внутренний голос, к которому он всегда прислушивался. Перед глазами появилось воспоминание той встречи во сне, когда он пришел к ней за кровью. Измазанное черной кровью белое-белое лицо с разодранными от его клыков губами и дикими, горящими неистовым изумрудным пламенем глазами, в которых он видит нежность матери. Она подошла к нему, перед тем, как уйти в портал с другим беловолосым, и на его вопрос– кто она? – Алувьен ответила весьма туманно– я возлюбленная дочь своих Родителей, а еще от меня пошел твой род. Неужели все легенды, которые он считал полнейшей чушью, содержат долю правды? А ведь в них говорилось, что вампиры его клана пошли от одной девушки, но ведь это было так давно, что слов нет, а Алувьен еще совсем молодая, или нет?

Альтен-жисса от его размышлений оторвало деликатное покашливание. Вампир вопросительно посмотрел на эльфа, чувствуя, как его жажда нарастает. Ему все труднее и труднее было держать себя в руках, видя, как на алебастровой шее бьется такая желанная жилка…Стремительный рывок вперед, заломить руку за спину, а клыками нарушить целостность кожи и почувствовать, как живительная влага течет по пересохшему горлу, даря ему жизнь. Видение было столь ярким, что Альтен-жисс едва не бросился на темного эльфа.

– Я вижу, что вы сейчас несколько…неадекватны, – тихо произнес темный князь и, поднявшись с кресла одним томным движением, добавил, – когда будете готовы, то зайдите в библиотеку, нам есть о чем поговорить.

Проводив эльфа голодным взглядом, вампир усмехнулся, подумав о том, какие дела могут быть у темного эльфа к нему. В дверь робко постучались, а потом вошли в комнату. Это оказалась совсем еще юная девушка, как определил Альтен-жисс, – светлая эльфийка, но на треть она темная.

– Мой господин, – казалось, что она сейчас заплачет, – прошу, испейте моей крови, окажите такую милость!

Глядя на бледное от ужаса лицо, по которому непослушные слезы прочертили соленые дорожки, он покачал головой. Подойдя к ней плавной походкой, вампир взял ее лицо в ладони и поцеловал закрытые глаза, словно успокаивал совсем еще маленького ребенка.

– Успокойся, – чарующим голосом произнес он, одной рукой обнимая и прижимая к себе девушку, а второй начал поглаживать ее по густым, цвета серебра, волосам, – я не сделаю тебе больно.

Все естество вампира кричало в полный голосом о том, что уже давно порвать ей горло и выпить, наконец, ее молодую и пьянящую кровь, но Альтен-жисс держал себя, хотя ему ой как хотелось последовать на поводу своих низменных желаний. Порвать горло – фу, это же грязно! Можно просто сделать две дырочки и медленно, с наслаждением пить текущую веселым ручейком влагу. Почему все "разумные" расы считают их злом из-за того, что они питаются кровью? Только ли из-за этого или есть еще одна причина? А может дело в том, что никто на самом деле не знает, что представляют собой ночные охотники? Или боятся их, и поэтому стараются уничтожить?

Альтен-жисс горько усмехнулся своим мыслям, по-прежнему продолжая гладить притихшую под его ласками эльфийку. Он чувствовал, что ее страх испарился, как вода, и она расслабилась. Перестав ее гладить, вампир поднял ее лицо за подбородок, заставляя ее посмотреть ему в глаза. Встретившись с ней глазами, он захватил ее сознание, чтобы ей не было больно. Альтен-жисс никогда не понимал других, которым нравилось пить кровь, наполненную страхом, и слышать, как от боли кричит жертва. Извращенцы. Ведь намного приятнее, когда тебе с радостью отдаются свою кровь, и слышать тихие стоны удовольствия.

Нежно поцеловав мягкие губы девушки, обмякшей в его руках, вампир, щедро даря свои поцелуи, спустился к шее, поймав губами бьющуюся жилки. Лизнув ее, он запустил свои удлинившиеся на пару сантиметров клыки в плоть эльфийки, заставив ее тихо охнуть от накатившего наслаждения. Теплая влага хлынула в рот вампиру, который едва удержался оттого, чтобы действительно не порвать ей горло, но в который раз за последние двадцать минут сдержался. Закрыв глаза, Альтен-жисс принялся пить, едва не урча от удовольствия.

Выпив столько, сколько ему нужно, но при этом не убив обессилившую от потери крови девушку, вампир направился в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок. На данный момент в его резиденции было очень мало слуг да вообще вампиров из его клана, поэтому ему пришлось обслуживать себя самому. Быстренько приняв теплый душ, Альтен-жисс надел свой повседневный костюм, в котором можно появиться и на празднике и дома походить, и пошел в библиотеку.

Темный эльф, закинув ногу на ногу, с комфортом расположился в глубоком кресле, читая довольно ветхую книгу. Судя по быстро бегающим по строчкам глазам, можно было догадаться, что книга темного князя увлекла. Тихий стук закрываемой двери, оторвал эльф от занимательной истории. Сев напротив своего гостя, вампир вопросительно поднял окрасившуюся в алый цвет бровь.

– С пробуждением, – склонил голову в почтительном жесте темный князь, – я долго ждал этого.

– Зачем же? – едва заметная нотка любопытства проскочила в голосе главы клана Жисс.

– Только вы можете дать мне интересующую меня информацию, – в серебряных глазах собеседника плясало едва сдерживаемое нетерпение.

– Да? И что же может вам сообщить вампир, проспавший…, – Альтен-жисс вопросительно глянул на эльфа.

– Двести, – ответил тот.

– Проспавший двести лет тому, кто все это время не спал и находился в центре всех слухов и сплетен? – саркастично поинтересовался вампир, зная, что наносит своему собеседнику тонкое оскорбление.

Эльф не повел даже своим остроконечным ухом, проглатывая оскорбление. Альтен-жисс удивился тому, что ради какой-то, скорее всего, устаревшей информации его собеседник готов выслушивать в свой адрес что-то нелицеприятное.

– Так что вам нужно, темный князь? – в более вежливой форме поинтересовался вампир, после минутной паузы, когда понял, что темный эльф первым ничего не скажет.

– Мне нужно знать, где находиться ваша Спутница, – одним духом выпалил темный князь, явно наболевший вопрос.

– А зачем это вам? – изобразил уместную в данном случае подозрительность Альтен-жисс.

В глазах князя промелькнуло и тут же пропало непонятное, но ясно что нехорошее выражение.

– Понимаете, Альтен-жисс, – с легкой улыбкой начал князь Илэриан, – я должен отдать вашей Спутнице кое-что. И пока не отдам, я не могу спать спокойно.

Вампир задумался, выбивая тонкими пальцами на деревянном подлокотнике кресла замысловатый мотив. Что-то не верилось ему в то, что темный князь желает добра убийце Тьме, но ведь много раз по новостям передавали, что они скоро поженятся. Вот только, правда ли это?

– Извините, но я не могу вам сообщить, где она, – развел руками глава клана.

– Но она жива, – подался чуть вперед эльф. Серебряные глаза заискрились от еле сдерживаемых эмоций.

– Жива, – кивнул его собеседник, – я ведь сижу перед вами.

– Признаю, сморозил глупость, – склонил голову князь Илэриан, – просто я так долго ее ищу, что начал сомневаться, что она жива. Да еще вы погрузились в сон.

Кончики губ вампира дрогнули в усмешке. Неужели эльф подумал, что он, Альтен-жисс, сможет пережить смерть Спутницы? В прошлый раз – сколько там прошло? Четыреста или пятьсот лет? – он едва не погиб, когда умерла та, на которой было всего лишь одна метка. Бледная кисть главы клана Жисс судорожно сжалась в кулак, а в том месте, где бьется сердце, глухо заныло. Он все еще переживает ее потерю…

Тряхнув головой, заставив алые пряди волос взвиться в воздух, Альтен-жисс приказал себе забыть об этом на некоторое время. Нет, он ее никогда не забудет, но, прекрасная Ночь, как ему не хватает лучистых ореховых глаза и беззаботной улыбки! Хочется вновь сжать в объятиях хрупкое тельце и зарыться лицом в ее пепельных волосах. Все, хватит об этом!

– Могу ли я вам еще чем-нибудь помочь? – вежливо осведомился вампир у задумавшегося князя.

Тот, вздрогнув, поднял на него глаза и отрицательно покачал головой. Встав с кресла, Илэр отвесил своему собеседнику полупоклон и, поблагодарив, удалился. Долгое время Альтен-жисс смотрел вслед ушедшему эльфу и думал о том, что не так просто эльф, и поэтому нужно держать с ним ухо востро.

Выехав из резиденции клана Жисс, Илэр только тогда позволил досаде отразиться на лице. Столько лет он ждал пробуждения вампира, чтобы узнать, где Алувьен, но получил за свое долгое терпение скудное вознаграждение, узнав только то, что она жива. «Кверрит, одари меня своей благодатью, – с отчаянием взмолился про себя темный эльф, – укажи мне, где находиться она! Я так устал скрываться и прятаться от всего мира, чтобы не быть узнанным, и все ради чего? Вернее, кого? Ради этой паршивой убийцы!» Как же ему хочется увидеть, как в ее зеленых, безжалостных глазах вспыхивает ужас, который через несколько вздохов сменится обреченностью. Увидеть, как ее тело, обмякнув из-за пронзившего ее клинка, падает на землю возле его ног, а потом ее черная, как и душа, кровь расползется по земле. И вот только тогда он успокоится. Илэриан, вспоминая те моменты, когда держал ее своих объятиях, брезгливо и с отвращением морщился, думая, как мог прикасаться к ней. Да, конечно, видеть ее бешенство было ему очень приятно, но вот только все имеет свойство заканчиваться. Закончилась и ее ненависть по отношение к нему, сменившись теплым дружеским чувством, и это было противно для него.

Натянув капюшон до подбородка и пришпорив своего скакуна, темный эльф направился в столицу, чтобы уладить кое-какие дела. Конечно, в столице большая вероятность быть узнанным, но вряд ли кто поверит, что он настоящий князь Илэриан, пропавший двести лет назад. Тогда, у ан" дуинов, он придумал блестящий план, как перестать существовать для Алувьен, а потом уничтожить ее. Да, с порцией яда они ошиблись, но, слава Кверриту, вовремя успели ввести ему противоядие. Жаль только, что и дриаду пришлось уничтожить. Она ведь ему начинала нравиться, тем более, что помогла ему в том, чтобы влюбить в себя эту грязную убийцу, а потом упиваться ее ревностью. Великие боги, какая же ярость горела в ее глазах! Еще немного и мир вокруг нее вспыхнул факелом. Мечтательно вздохнув, темный эльф весело рассмеялся.

Через три дня непредсказуемая Удача решила улыбнуться ему своей очаровательной улыбкой. Тот знаменательный день складывался для него весьма благоприятно и, желая закрепить успех, Илэр не спеша направился к довольно приличному трактиру. Звонкий стук копыт заставил его рефлекторно вжаться в стену, сливая с тенью, благодаря плащу-хамелеону. На площадь, верхом на вороном коне, вылетели две девушки – дриада и светлая эльфийка, одетая в ученический костюм Гильдии Убийц, а вот на дриаде был простой серый облегающий ее ладную фигурку костюм. В первый миг Илэр не поверил своим глазам, узнав в дриаде покойную Целительницу Свериан, но встретившись с ней взглядом, он понял, что нашел Алувьен. Только у нее был такой взгляд – жесткий, саркастичный, холодный, который, казалось, выворачивал твою душу на изнанку. Правда, когда она встретилась с ним взглядом, в них промелькнула растерянность. Увидев, что она собирается слезть с седла, Илэр поспешно скрылся в темном переулке. Нет, еще не время. Пока она не должна знать, что он жив, а когда узнает, то для нее все будет кончено. Торжествующая и предвкушающая улыбка коснулась губ темного эльфа и еще долго не сходила с них. Наконец, он сможет отомстить ей!

Последующие четыре дня прошли довольно спокойно. Охотники из Гильдии Убийц за это время еще ни разу не заявили о себе, чему я была рада. Мой план по сведению Дрима и Рен постепенно притворялся в жизнь. Тщательно присматриваясь к темному эльфу, я пришла к выводу, что он довольно-таки неплохой, вот только замашки у него Илэровские, ну ничего, это можно быстро искоренить.

Все эти четыре я старалась оставлять как можно чаще эльфов наедине, чтобы они как можно лучше узнали друг друга, попутно уходя на охоту. Для особого контраста между собой и Ренатой, я вела себя по отношению к Дриму грубо, жестко, постоянно унижая и оскорбляя его, однажды едва не сломав ему руку, что заставило темного эльфа напрягаться в моем присутствии, что меня весьма устраивало. Невозможно полюбить того, кого ты боишься.

Устроившись возле костра, я решила вздремнуть. Дрим и Рен о чем-то весьма оживленно разговаривали, иногда повышая голос, но глянув в мою сторону, вновь переходили на шепот.

Поспать мне не удалось. Услышав сквозь сон осторожные почти не слышные шаги, я тут же проснулась, но открывать глаза не стала, лишь поудобнее перехватила рукояти клинков. Подумав, я незаметно перетекла в такую стойку, с которой можно почти молниеносно вскочить на ноги и атаковать или встретить удар.

– Приветствую вас, – раздался учтивый мужской голос, – могу ли я присоединиться к вашему костру?

Я попыталась магически прощупать его, чтобы определить, кто он– эльф или оборотень – но наткнулась на такую глухую стену, что меня это сильно насторожило. Я приоткрыла глаза так, что тени от ресниц скрывали это, и посмотрела на пришедшего. Высокий, худощавый, гибкий, как хлыст, и такой же опасный. Нет, это было видно не по количеству оружия, а по тому, как незнакомец двигался. Каждое его движение было наполнено едва сдерживаемой силой, силой, которая заставила мое сердце судорожно сжаться и пропустить удар.

Вскочив на ноги, я уперла кончик меча мужчине в горло и тихим, срывающимся на рычание голосом спросила:

– Кто ты?

Мужчина посмотрел на меня с интересом, осторожно попытавшись отнять от своего горла острие меча, но я не позволила этому осуществиться. Чуть подняв глаза, я встретилась на миг с ним взглядом и утонула в золоте его глаз. Да, действительно, цвет его радужки был, как старое золото, и в глазах светилась горькая и усталая мудрость, словно мужчина хлебнул столько горя, что его хватило на сотни.

Всем своим существом я чувствовала в нем столько силы, что она заставила меня задрожать, но клинка я так и не убрала, даже наоборот, чуть крепче прижала к его горлу. Молчаливая дуэль взглядов продолжалась минут пять, пока незнакомец не отвел глаза, хотя было ясно нам обоим, что наши гляделки могли еще долго продолжаться.

– Кто я? – задумчиво переспросил он и ответил, – тот, кто всегда в пути.

– Неприкаянная душа? – съязвила я, – непохож, слишком материален, – в подтверждении своих слов я чуть порезала его. Темная кровь выступила на смуглой коже шее.

– А… – запнулась Рен, вспомнив о том, что у меня другое имя, – Элрин, зачем ты так?

– Присоединяюсь, – Дрим подошел к эльфийке и чуть приобнял ее за плечи, – зачем же так грубо?

Мне стоило больших усилий, что не сорваться на них. Гнев клокотал в моей груди, как кипящая вода, обжигая и заставляя прикладывать все больше усилий, чтобы держать себя в руках.

– Она права, – мягко произнес незнакомец, – не следует проникаться дружелюбием к первому встречному. Все в порядке. Прошу вас, опустите свой меч, – и увидев мои сузившиеся глаза, добавил, – потому что, если вы меня убьете, то следующая подсказка к Родинку для вас потеряна.

Неужели это он должен показать мне новую подсказку? На миг я поверила и едва не опустила клинок, но чувство самосохранение взвыло во мне, требуя не отпускать меча, пока не удостоверюсь в том, что на незнакомце нет ничего, кроме одежды. Мои глаза скользнули по фигуре мужчины, отмечая спрятанное оружие. Его было совсем немного, что меня, признаться, заставило задуматься. Нет, я, конечно, не требую, что бы все были увешаны оружием, как праздничные деревья, но самый минимум должен присутствовать– меч, кинжал, ножи или метательные звезды (по предпочтениям), арбалет или лук – все больше ничего и не нужно! А у него был только простой двуручный меч да кинжал. Подозрительно это, но впрочем, если он обладает неограниченным запасом магической энергии, то пожалуйста, а так сталь бывает вернее магии. Чуть прищурившись, я вновь вгляделась в ауру мужчины и заметила нечто необычное. Казалось, что воздух возле него дрожит, а в самой ауре проскакивали искры золото-красного цвета. Мне показалось или нет, но на миг мне почудилось призрачное кожистое крыло.

– Что-то не так? – вежливо поинтересовался мужчина.

– Ты не обычный смертный, – хмуро ответила я, тем не менее, опуская клинок, но не убирая его в ножны, – и это меня беспокоит.

– Если бы я был обычным смертным, – несколько иронично отозвался он, картинно изогнув темную бровь, – то вряд ли смог так долго хранить подсказку.

– Простите, что вмешиваюсь, – влез темный эльф, – но о какой подсказке вы говорите?

– О какой надо, – отрезала я нарочито грубым голосом и вновь обратилась к мужчине, – так как тебя звать?

– Эссарин, – с легким полупоклоном представился он, – могу ли и я знать ваши имена?

– Рената, – прощебетала девушка, кокетливо улыбнувшись, – можно просто Рен.

– Dak" Drim, – склонил голову темный эльф, – Дрим.

– Элрин, – я сказала это таким тоном, будто делала одолжение.

Рен удивленно шевельнула остреньким ушком в мою сторону и кинула мне косой озадаченный взгляд. Дрим же едва заметно философски пожал плечами – мол, мужененавистница, что поделаешь? Я проигнорировала их и посмотрела в ночное небо, в котором холодно светила одинокая луна. Мне нужно на охоту, потому что держать одновременно две иллюзию очень тяжело.

Я направилась вглубь леса, бросив через плечо:

– Скоро буду.

Стоило мне скрыть из вида, как тут же иллюзии спали с меня, принеся ни с чем не сравнимое ощущение легкости. Я сняла маску и подставила свое лицо навстречу теплому ночному ветру, который нежно потерся о мою кожу. После этого с легким шелестом упали на спину волосы, в бледном лунном свете приобретя мерцающий блеск. Я полной грудью вдохнула пьянящий запах ночного леса, в котором переплетались ароматы цветов, распускавшихся только для луны, и свежесть весело журчащего неподалеку ручейка. Где-то невдалеке бушевала река, к которой я, немного подумав, решила направиться.

Идя к намеченной цели, я прислушивалась к малейшим шорохам и периодически облизывая губы, чтобы знать о присутствии каких-либо животных. Пока вокруг меня были только мелкие зверьки, непригодные для моего питания.

Река была широкой, почти в три десятка метров, на мой взгляд. Луна проложила свою дорожку по свинцовой водяной глади. Я скинула на землю свой плащ, за ним последовали наспинные, ручные, поясные, набедренные ножны с вложенными в них клинками, следом упал, бряцая различной стальной мелочью, жилет, поверх него легли сапоги, за голенищами которых уютно примостились еще одни ножи, грузно упал арбалет, мягко спланировали рубашки и штаны. Я потянулась всем телом, хрустнув позвонками, и благоразумно прицепила на пояс ножны с кинжалом. Без оружия я не чувствую себя комфортно, словно осталась без руки или ноги.

Голой спиной я чувствовала шелковистость своих волос, а потом, решительно тряхнув головой, бросилась в реку. Вода приняла мое нагое, уставшее и запыленное сотнями дорог тело в свои ледяные объятия. Я едва удержалась оттого, что бы не взвизгнуть от холода, лишь сквозь сжатые зубы прорвалось шипение рассерженной змеи, недовольной тем, что кто-то наступил ей на хвост. Мощными гребками я поплыла к середине реке, чувствуя, как холод старается запустить свои щупальца в мое тело. Дьявол, у меня так судорога будет! Вместо того чтобы вернуть на берег, я упрямо продолжила плавать, иногда ныряя. В тот момент, когда мои зубы стали выбивать чечетку, я решила вылезти из воды. Выскочив из воды, я, стуча зубами, попыталась натянуть на мокрое тело одежду. Признаться, получалось плохо, очень плохо. Штанины прилипли к ногам и наотрез отказывались натягиваться, с рубашками была та же самая беда. Наконец, я оделась. Закрепить ножны после отчаянной борьбы с одеждой оказалось невероятно легким делом. Раньше мне приходилось с руганью закреплять ножны, состоящие порой из одних сложно запутанных ремешков, которые без знания можно было расстегнуть только с помощью ножа. Я с усмешкой подумала о том, что когда вновь буду застегивать ножны, предварительно натяну на себя мокрую одежду.

Поправив перекрещенные на груди наспинные ножны, я алчно повела носом, отыскивая в воздухе запах жизни, и нашла его. Где-то в нескольких сот метрах от меня шли трое эльфов и оборотень. К их естественным запахам примешивался металлический аромат старой, запекшейся крови. Казалось, что эти четверо искупались в ней. Я сощурила глаза и расширила зрачки, чтобы как можно лучше видеть в поселившейся в лесу темноте. Через пару минут я смогла увидеть их неясные фигуры, перемещающиеся неслышным шагом. Под их сапогам не хрустнула ни одна веточка, не зашелестел ни одни листик, словно эта четверка была призраками. Убийцы, определила я, напрягшись и как можно тише вытащив клинок и зарядив арбалет серебряными болтами. К счастью, я всегда на жилет прицепляла короткие арбалетные болты, не занимавшие много места.

Я легла на землю, слившись с ней, благодаря своему черному плащу. Положив клинок рядом с собой, я нацелилась на оборотня. Как только он оказался на расстоянии полета стрелы, я спустила курок. Взвизгнув, болты сорвались в полет. Трое из них достигли цели, жадно вгрызясь в тело оборотня и вышибив его из предстоящей игры. Вскрикнув, оборотень мешком обвалился под ноги своих друзей, заставив их вздрогнуть и озираться по сторонам с удвоенным энтузиазмом. Правда, один из эльфов присел рядом с оборотнем и бросил что-то остальным на непонятном мне языке, правда, некоторые слова я все же уловила: "здесь", "серебро" и "она". Кажется, говорят обо мне, любимой.

Заняв круговую оборону – спина к спине – эльфы быстро обшарили местность. Один из них столкнулся со мной взглядом, с сожалением думающей о том, что пяти болтов явно маловато и в будущем придется брать с собой как минимум пятьдесят. Дальше лежать было бессмысленно и глупо, поэтому я одним тягучим движением поднялась на ноги, вытаскивая с легким шипением второй клинок и им поманив их.

Призрачный свет круглолицей луны превратил волосы светлых эльфов в серебряный туман, мягко стелящийся по их спинам, вернее, по спинам двух из них. У третьего волосы были собраны в короткую косицу, но все равно создавали жутковатый нимб над его головой. Высокие, великолепно сложенные фигуры, запакованные в черные костюмы с серебряными полосами в важных местах – шее, бедрах, руках – и резкие черты лица со скачущими по ним теням превращали простых эльфов в порождения Дьявола.

Беззвучными шагами они взяли меня в кольцо, наивно полагая, что меня можно этим напугать. Встав в закрытую стойку, которую невозможно пробить, я приготовилась к последующему танцу поединка и пению целующейся стали.

– Мы сохраним тебе жизнь, если ты сдашься и пойдешь вместе с нами, – вдруг произнес один из них.

– Пойду куда? – решила поинтересоваться я, нутром чувствуя, что там мне будет ой как не хорошо.

– К Главе Гильдии Убийц, – последовал ответ, – он хочет сам убить тебя.

– Спасибо, – саркастично отозвалась я, – но я никогда не сдаюсь.

В этот же миг мои клинки пришли в движение и запели яростную песнь боя. Атаку правого клинка отразил двуручный меч стоящего по правую от меня сторону эльфа, левый клинок– левый эльф, а вот третий, решив, что я беспомощна перед его ударом, решил напасть на меня. Резко дернув на себя свои одноручные, но по длине чуть меньше двуручных, мечи, я этим вынудила эльфов отпрянуть от меня и отразила удар. Кувырком уйдя из круга, я на корточках приняла правым клинком удар, а левым атаковав сама. К моему огорчению, достать кого-нибудь из них мне не удалось, но вот поубавить самомнение получилось как нельзя лучше. До этого момента, эльфы, словно не сомневались в своей победе, держа меня за нахальную дилетантку, но я их быстро разочаровала.

Мы закружили по берегу реки, порой на доли секунды останавливаясь и переводя дыхание, чтобы в следующий миг взорваться движением.

А они оказались действительно хороши, мне пришлось это признать, чуть пригибаясь, позволяя клинку неприятеля с противным свистом пролететь над моей головой. Они решили взять меня измором, вынуждать совершать сложные контрудары, которые в обычном поединке я бы никогда не использовала. И это им бесспорно удавалось. Впрочем, силы и так быстро покидали меня, разве что чуть не маша белым платочком на прощание. Голод начал терзать мои внутренности, заставляя болезненно морщиться и быстрее уставать. Эльфы почувствовали это, и поэтому усилили свои атаки.

Последний, почти отчаянный выпад, который серьезно ранил двух. Сделав над собой последнее усилие, я швырнула в последнего метательный нож из наручных ножен, вычерпав до капли свой магический резерв для скорости. Пошатнувшись, я упала, краем глаза видя, как эльфы повторили мое действие, вот только они больше никогда не встанут. Их жизненная энергия хлынула в меня бурным, неудержимым потоком. Я закрыла глаза и позволила усталости взять надо мной верх.

Казалось, что я плыла в темной реке. Тихие плески волн убаюкивали и буквально просили меня расслабиться и ни о чем не думать, только плыть. Было так хорошо, что я счастливо вздохнула и тихо засмеялась. Мой смех разнесся всюду, сливаясь с шумом реки, а потом умолк. Мне было лень шевелиться из-за накатившей на меня усталости, усталости, которая, казалось, завладела мной полностью и решила больше не отпускать.

Тениан, как ты, любовь моя? – внезапно подумала я, и мне захотелось увидеть его. Просто увидеть. Да, конечно, мне хотелось обнять его и найти губами его губы, но это было невозможным, поэтому пришлось довольствоваться малым.

Река колыхнулась и исчезла, оставив меня в какой-то комнате. Оглядевшись, я увидела камин, возле которого стояло кресло и сидящего в нем мужчину. Свет огня окрасил его волосы в цвет крови, а лицу придал золотистый цвет. Желто-зеленые глаза безучастно смотрели в изгибающийся в причудливом танце огонь, а тонкие пальцы держали высокий полупустой бокал. Я стояла и смотрела на него, не в силах ничего сказать и сделать, только сердце болезненно сжалось да глаза стали гореть, словно в них попал песок. Откуда-то я знала, что ничего не смогу сделать, будто я призрак.

– Тениан, – я неуверенным голосом позвала его, ни на что не надеясь.

Мужчина встрепенулся и скользнул быстрым, но цепким и подозрительным, взглядом по комнате. Меня он не увидел, правда, на мне он, будто запнулся, и пристально всмотрелся туда, где стояла я. В его взгляде мне почудилась робкая надежда, которая спустя секунду пропала. Тениан разочарованно покачал головой и, отпив вина, с внезапной злостью швырнул бокал в камин. Пламя на несколько секунд взвилось, едва не опалив главу, и стало прежних размеров.