Текст книги "Игры с Тьмой (СИ)"
Автор книги: Акила Лескская
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 33 страниц)
– Знаешь, Тениан, а мне иногда хочется полностью раскрыться перед тобой, – тихо произнесла я, глядя на главу в зеркале, – мне хочется, чтобы ты увидел, какая я внешне, чтобы между нами не было секретов.
– Тебе же нельзя показывать только свое лицо? – осторожно спросил он, так же глядя на меня в зеркало, – а остальное?
– По-моему, можно, но не желательно, – задумчиво ответила я, – нет такого прямого запрета.
Я высвободилась из его объятий и развернулась к нему лицом, а потом начала снимать перчатки.
– Что ты делаешь? – спокойно вопросил он.
А я лишь сняла свои перчатки, демонстрируя свои белые руки. Тениан взял их в свои и поднес губам, поцеловав.
– Такие белые, – с ноткой удивления произнес глава.
– А волосы еще белее, – усмехнулась я, высвобождая руки и снимая капюшон, скрывающие мои волосы.
– Белые, как снег, – сказал Тениан и провел руками по моим волосам, – и такие мягкие.
– Тениан, закрой глаза, – сказала я, – и не открывай.
Глава не стал спрашивать зачем, а просто сделал так, как я попросила. Я сняла свою маску и прижала ладони Тениана к своему лицу, а потом отпустила.
– Говорят, что у художников руки зрячие, – тихо произнесла я, – посмотри на мое лицо руками, не открывая глаз.
Прикосновения рук Смерти была такими легкими, как будто бабочка касалась моего лица. Пальцы коснулись моих скул, щек, носа, перешли на губы и подбородок.
– Все, – тише, чем шепот, сказал Тениан.
Я надела вновь свою маску, перчатки, спрятала свои волосы под капюшон. Тениан, как только открыл глаза, кинулся к мольберту, начиная рисовать. Постепенно на чистом листе бумаги стало проявляться лицо, мое лицо. Тениан рисовал его, слегка нахмурившись, и так быстро, как будто боялся, что забудет его, что нужно рисовать его, пока он помнит.
Когда он закончил, работа была так восхитительна, как будто я смотрела в зеркало.
– Отражение, – только и произнесла я.
– Ты прекрасна, – ответил глава, – я никому его не покажу.
А я смотрела на свой портрет и думала, что только что полностью доверилась Тениану. А к чему это может привести, я не знала…
Вечер, если это понятие применимо к этому городу, в котором постоянно сумерки, опустился на Виван-оль-Ниль. Стало ненамного темнее, чем обычно. Камин, возле которого сидели я и Тениан в креслах, освещал комнаты теплым желтым светом. Я сидела, вытянув ноги, и задумчиво глядела в огонь. За окном слышались веселые, иногда, пьяные, крики прохожих или стражников. Огромные городские часы, которыми гордились темные эльфы, пробили одиннадцать часов вечера, самая пора для убийц, воров и просто наемников. Абсолютная тишина присутствовала в комнате, потому что мы молчали, думая каждый о своем. Наш момент откровенности и близости прошел, вновь наморозив между нами ледяную, но хрупкую, стену, которую весьма легко разрушить.
В своих руках, как у истинного аристократа, глава Гильдии Убийц держал бокал с вином из тонкого хрусталя. Пламя играло различными цветами в вине, красном, как кровь. Мой на половину пустой бокал стоял на невысоком стеклянном столике. Я, подумав немного, достала свою флейту. Заметив это, Тениан удивленно приподнял бровь.
– Не знаю, – тихо ответила я на его немой вопрос, – просто хочется. Ты не мог бы спеть?
– Ты так давно этого не просила, – сверкнул улыбкой он, – что я согласен. Что петь?
– Послушай меня и узнаешь, – улыбка коснулась моих губ, а я сняла маску и натянула капюшон так, что не было видно моего лица, скрытого густой темнотой.
Тишину почти пустого дома нарушила моя флейта, второй раз за день зазвучавшей в этом доме. Я стала играть 'Песнь Боя', глядя на огонь. Мне эта песня нравилась тем, что она была одновременно со злой яростью и тихой печалью, совершенно точно передавая чувства воина, когда он сражается за свою жизнь или жизнь своей семьи. Тихо запел Тениан, наполняя комнату своим бархатным баритоном. Я закрыла глаза, а мое сознание стало создавать картины того, о чем пел Тениан. Он пел так, как будто вспоминал то, что произошло с ним много-много лет назад, и боль утраты до сих пор не прошла. Многие становятся убийцами из-за того, что потеряли своих близких и начинали мстить. Но постепенно ненависть на весь мир проходила, а работа убивать оставалась. Уйти из этого ремесла не так просто, как кажется. Старые привычки, враги или друзья так просто не покинут тебя, навещая тебя каждый день и ночь. Я знала тех, кто ушел в монастырь, чтобы замолить свои грехи и покаяться перед богами. Мне же никогда не простят того, что я сделала за тридцать лет, за которые себя помню.
На столе зажглась зеленая руна входа, значит, кто-то пришел из наших, наших из высшего ранга. Мы не прервались, потому что достигли пика, того пика, в котором все чувства обостряются, и душа начинает плакать от застаревших ран, которые никогда не заживут, и от глубоких шрамов. У всех есть такие зарубки на душе, кроме детей, еще чистых и невинных существ во всех мирах.
Тениан пел с какой-то злостью, яростью и одновременно с такой горечью, какую так сложно проглотить, словно ком битого стекла. Было похоже, что он плакал с помощью песни, я даже бросила на его лицо взгляд, с каким-то изумлением ожидая увидеть, как в свете огня блеснет хрустальная слеза, катящаяся из уголка глаза по щеке, но его глаза были сухими и смотрели в огонь, как и я, но с какой-то непонятной мне болью. Что было с ним до того, как он стал убийцей? Кого он потерял, что до сих пор оплакивает их смерть? Я никогда не задам этот вопрос по двум причинам: во-первых, он должен сам найти силы, чтобы сказать в слух то, что терзает его душу, а во-вторых, спрашивать о жизни, которая была до того, как кто-то вступил на тропу нашего ремесла, запрещено, потому что можно найти его близких, а это будет не приятно обеим сторонам.
Моя флейта закончила пронзительной нотой, похожей на предсмертный крик, а Тениан – с болью, и комната погрузилась вновь в тишину на несколько мгновений. Раздались жидкие аплодисменты, и я обернулась, на того, кто пришел. Это был Агония. Он стоял с таким прочувствованным выражением лица, что я едва не улыбнулась, но смеяться над такими чувствами было бы слишком жестоко.
– Ну, ребята, вам только концерты давать, – прогудел Агония, – так до печенки дошло!
– Я рада, что тебе понравилось, – я вернула маску на место
– Даже после такой песни, ты остаешься собой, – покачал головой Агония, подходя к нам, – непрошибаемая скала.
– Какая уж есть, – я развела руками, – Тениан, вернись к нам!
Глава, закончив петь, уставился в огонь так, как будто искал в нем смысл жизни. Когда я его позвала, он, вздрогнув, перевел взгляд своих желто-зеленых глаз на меня. Я поежилась, увидев в них такую боль, что стало сильно не по себе, но не отвела взгляд, хотя для этого понадобилось очень много сил. Не знаю, сколько бы еще я выдержала бы этот тяжелый взгляд, давящий, как огромная и неумолимая рука, но, моргнув, Тениан спрятал свою боль обратно в далекий и темный закоулок своей души.
– Агония, ты что-то хотел? – осведомился глава.
– Да, – он пододвинул к камину другое кресло, такое же, как у нас, – насчет Схода. Сейчас остальные подтянуться и начнем.
– Я пойду, – я встала с кресла.
– Останься, Тьма, – остановил меня Агония, – ты тоже должна присутствовать.
– Тебе уже нужно? – серьезно спросил глава, догадавшись, почему я должна уйти.
– Да, – кивнула я, – через часа два-три вернусь. Не скучайте.
Я вышла в ночной город темных эльфов, который стал еще красивее. Камень, из которого были сделаны абсолютно все дома, стал слегка светиться холодным светом. В воздухе летали небольшие, с мой кулак, белые светящиеся шары. Тонкий аромат ночных цветов и вкрадчивый шепот листьев придавали этому городу неповторимое очарование.
Я шла в низкопробный трактир, примеченный мной, когда шла убивать Ильнэра. В таком месте редко когда обходится без убийств или драк, а при драке теряется часть жизненной энергии. Я собиралась тихо посидеть в сторонке, впитывая в себя выбрасываемую энергию жизни. А зачем напрягаться, если само все течет в руки? Нужно просто расслабиться и получать удовольствие.
Накинув на себя иллюзию обычной наемницы, я села за столик в углу, окидывая помещение пристальным взглядом. Заказав себе какую-то бурду, я откинулась на спинку крайне жесткого стула.
От излучаемой посетителями злости, проснулась жажда крови. Она вскипела в крови, как огонь, заставив меня судорожно вздохнуть, потому что мне стало трудно дышать. Чем негативнее энергия, тем злее становилась моя жажда. Я чувствовала, что скоро начнется драка, потому что жажда начала проецироваться на посетителях. Мои губы пересохли и стали такими сухими, как будто я не пила неделю. Облизнув губы почти сухим языком, я почувствовала медный привкус крови. Оказывается, я до крови прокусила нижнюю губу, а между тем началась драка. Чтобы меня случайно не задели, я поставила сферу невидимости и едва держала себя в руках, потому что мне до боли, пронзившей меня от макушки до кончиков пальцев ног, хотелось пуститься в танец смерти. Но я держалась, жадно впитывая в себя энергию жизни. Она должна была притуплять жажду крови, но последняя становилась все острее и острее. Я протяжно застонала, а стол начал ломаться под моими, судорожно сжимаемыми дерево, пальцами. Я упала на стол, потеряв сознание от невероятного наплыва энергии.
Я очнулась спустя два часа. Трактир выглядел так, как будто здесь произошел ураган. Все сломано, но трупов не было. Видимо, уже успели их убрать. Я попыталась встать на свои мелко дрожащие ноги, но это удалось только с третьей попытки. Первым моим ощущением, которое я почувствовала спустя пять минут, после того, как встала на свои ноги, – это было ощущение невероятной легкости во всем теле. Легкая испарина была у меня на лбу. Я чувствовала, что напиталась энергией жизни, как минимум, на неделю, то есть могу не питаться в течение недели.
Я, находясь еще в невидимости, пошла обратно к дому Тениана, слегка шатаясь. Мне было одновременно и хорошо и плохо, необычное чувство. Что произошло за то время, что я была без сознания? Сколько существ погибло, раз я почувствовала такой прилив энергии?
Я шла по улице скользящим шагом, но мне было тяжело идти. Всюду сновали прохожие, нагоняя на меня головную боль. Вся улица была для меня, как в густом тумане, все также размыто, нет четких изображений. Внезапно я почувствовала, что за мной кто-то идет. Я резко обернулась, вытаскивая из ножен свой излюбленный кинжал, но вдруг у меня в глазах потемнело, из ослабевшей руки выпал кинжал, гулко стукнувшись о дорогу, а я упала кому– то на руки. Последнее, что я видела – это серебряные глаза, обрамленные густыми длинными ресницами.
Я очнулась на огромной кровати, заботливо укрытой пледом. Полежав несколько секунд, оценивая свое состояние и придя к выводу, что со мной все в порядке, я рывком села, доставая из-за голенища небольшой такой нож. Где я оказалась, поняла сразу же, лишь кинув беглый взгляд на обстановку. У Илэра, только он может обставить комнату с таким шиком и роскошью. Тихо открылась дверь, и появился тот, о ком я только что вспоминала. Вспомни про козла, и он тут же появится.
– Как ты, мой arriel? – заботливо осведомился темный эльф.
– Пока тебя не было – нормально, – я стала слезать с кровати.
– Может, тебе стоит еще немного полежать? – тем же тоном вопросил Илэр.
– Нет, – я покачала головой, направляя к двери. Мне было еще хуже, в глазах так и мелькали черные точки, а ноги были соломенными.
– Ты чего-нибудь хочешь? – докапывался он.
– Сколько времени? – меня стала раздражать его забота. Меня вообще ярит, когда кто-нибудь старается похлопотать надо мной. Доводит до бешенства собственная слабость и бессилие.
– Четвертый час ночи.
– Дьявол, – выругалась я.
Я готова была перейти на быстрый шаг, почти на бег, но на меня, в который раз за вечер, накатила слабость. Мои колени стали подгибаться, а пол стал стремительно лететь к моему лицу. Я не упала, потому что Илэр схватил меня за талию, тем самым, прекратив мое падение.
– Тебе стоит немного полежать, – заметил он, – приляг.
Он стал мягко, но настойчиво, подталкивать меня к кровати. Впервые за все время, что я с ним знакома, он не старался меня очаровать.
– Нет, – я попыталась сама постоять, но ноги меня не держали, – проводи меня до того места, где я остановилась.
– Лучше останься у меня, – мягко возразил Илэр, – ты просто не сможешь дойти.
– Тогда помоги мне дойти, – сказала я слабым голосом, за что возненавидела себя.
– Только, если я понесу тебя на руках, а ты этого не допустишь. Я обещаю, что не буду соблазнять тебя.
– Мне нужно на собрание, – твердым голосом ответила я, опираясь на него, – пошли.
Эльф попытался приобнять меня за талию, но мой рык заставил его этого не делать. Перед глазами становилось все темнее и темнее, словно сгущался черный туман. Как мы дошли, я не помню, но помню, как Илэр передавал меня Тениану. Глаза моего главы были обеспокоенными и слегка горели в темноте. Он взял меня на руки, а я не возразила, лишь устроившись поудобнее и вновь потеряв сознание.
Я очнулась, когда было довольно светло. Веки тяжело поднимались, но все-таки поднялись. Я оглядела комнату, в которой лежала. Это была та комната, которую мне выделил Тениан. Кое-как поднявшись и добравшись до ванной комнаты, я умылась и спустилась вниз, чувствуя себя просто превосходно. К тому же я сняла плащ, но капюшоном, который был пришит к жилетке, закрыла волосы, то есть по-прежнему не было видно ни волоска, ни кожи.
Весь высший ранг, кроме меня, сидел в главном зале за большим дубовым столом. Все места, кроме кресла с правой стороны от Тениана, были заняты. Был там еще и тот нахал, который посмел занять мое кресло, когда впервые пришел в наш зал, тогда на Сходе. Его щеку пересекал новый свежий шрам, как мне кажется, мной и поставленный. Убийцы о чем-то тихо разговаривали, иногда переходя на повышенные тона, но тут же вновь стихая. Я постояла немного, прислонившись рукой к стене, и пошла к ним. Первым меня заметил Тениан, а потом все остальные. Особенно недовольным выглядел новичок со шрамом. Лицо же Лиса осветилось приветливой улыбкой, а все остальные– облегченной пополам с радостной. Я села на свое место, переплетя пальцы и положив на них подбородок.
– Ну, и о чем мы разговариваем, господа высшие убийцы? – вопросила я с убийственной долей сарказма.
– С ней все в порядке, – тень улыбки обозначилась на лице Кинжала, – Тьма, что с тобой случилось? Тот эльф привел тебя в состоянии растения! Сам он ничего не смог толком объяснить. Сказал, что нашел тебя чуть ли не на дороге.
– Не знаю, – честно призналась я, вздохнув, – и вряд ли кто-нибудь скажет. Так о чем мы говорим?
– О Сходе, – радостно сообщил Лис.
– Мы обсуждали технику, – спокойным голосом добавил Гробовщик, – в последний раз мы едва не проиграли.
– Только потому, что у них почти половина были нелюдями, – холодно заметил Князь, – а мы, кроме Лиса и Тениана, все люди.
– А вы уверены, что наша дорогая Тьма – человек? – с кривой улыбкой спросил новый.
– Сомневаешься? – я посмотрела в его сторону.
– Конечно, – фыркнул он.
– Почему?
– Ты слишком хороша.
– На редкость тупой аргумент, – презрительным голосом заявила я.
– Я поддерживаю Тьму, – подал голос Медведь, – как думаете?
– Чтобы остаться в живых, не нужно переходить дорогу Тьме, – тихо сказал Тень, самый молчаливый человек, которого я знаю, – она не отступает от задуманного.
– Но тех, кто присягнул на верность нашему главе, она не трогает, – добавил Сумрак, увидев, как вытянулась морда у этого новенького.
– Ребята, вы меня умиляете, – я постучала пальцами по столу, – Демон, ты что такой злой сегодня?
У Демона было такое лицо, как будто он сейчас на кого-нибудь накинется и разорвет – столько ярости было написано на его лице. Он сидел весь напряженный и о чем-то думал, нервно постукивая пальцами по столу.
– Нормальный, – раздраженно отмахнулся он от меня.
– Все еще вспоминаешь прошлый Сход? – необдуманно ляпнул Истребить, за что получил мрачный взгляд от Демона, – да ладно, кто же знал, что он окажется универсальным оборотнем!?
– Так, сейчас нужно закрепить нашу стратегию, – положил конец спорам Смерть, заметив, как нагревается атмосфера в комнате.
Я слушала с максимальной внимательностью, стараясь не пропустить не единого слова. Но мои мысли все равно были о том, что же случилось в трактире, из-за чего произошел такой колоссальный выброс энергии? В последний раз, когда было столько же энергии, я была пьяна от нахлынувшей силы, но так плохо себя не чувствовала. Значит, произошло что-то непонятное.
Я подняла глаза и встретилась взглядом с Тенианом.
'Что случилось?' спросил он взглядом.
'Сама не знаю' ответила я.
'Я беспокоился' он тепло улыбнулся.
У меня на морде стала расплываться глупая улыбка, которую я с досадой тут же убрала. Эмоции уже почти сами собой проявляются. Нужно снова учиться ими управлять.
Так же особенно тщательно обсуждали оружие. По правилам Схода запрещено пользоваться любым оружием, кроме одноручных мечей, таких, какими я проверяла Лиса и этого новенького. Оказывается, что нужно заказывать мечи этим парням, а они делаются, в лучшем случае, за неделю, а Сход через три…нет, два дня.
После обсуждения, мы все сразу же выбрались из-за стола. Я и Тениан пересели к камину в кресла, а все остальные сели за игральный стол. Через несколько секунд раздались стуки падающих костей.
– Лис, а ты кто? – спросила я, оборачиваясь на парня.
– На восьмую оборотень – лис, – отозвался парень, – у меня только скорость оборотневая и все.
– Понятно, – протянула я, – Смерть, что произошло, пока я была не в…форме?
– Ничего, – покачал он головой и сочувствующе улыбнулся, – вот, смотри, что в кристаллах появилось, на шестой грани.
Тениан протянул мне небольшой двадцатигранный кристалл. Кристаллы – это такие специальные магические приборы, на которые приходят самые свежие новости. Стоят они почти считанные медяки, но вот оплата за месяц набегает приличная, если пользоваться им каждый день. У меня его нет, потому что по нему легко вычислить того, кто им пользуется.
Я провела пальцем по шестой грани. Тут же появился довольно милый паренек, который бойко затараторил:
– Ах, а у меня такие новости! Знаменитый сердцеед и неземной красавец князь Илэриан, по которому сохнут все женщины, покорен! Его видели идущего в обнимку с небезызвестной убийцей высшего ранга Алувьен, носящая прозвище Тьма, которая является, хотя может уже и нет? – любовницей главы Гильдии Убийц. Эта загадочная дама, лица которой не видел никто, скорее всего, кроме главы Гильдии, обладает весьма соблазнительной фигуркой, которую скрывает ее черный плащ. Вы думаете, что только этим она покорила нашего князя? Не знаю, не знаю, – тут это козел так ехидно улыбнулся, что я испытала жгучее желание его убить, причем мучительно, – Многие прохожие могли видеть, как она висла на его шее, – показано, как я оперлась на его плечо, чтобы не упасть, и, как Илэр, все-таки, не смотря на то, что я ему сказала, держит меня за талию в весьма крепком объятии. То есть так получилось, что мы страстно обнимаемся, – а он ее так нежно обнимает! Каково же было изумление всех, кто видел эту сладкую парочку, – я скрипнула зубами, – когда услышали, ЧТО сказал князь! 'Мой arriel, мы скоро придем, потерпи!'. Куда же они направлялись, ни у кого сомнений не возникло! А как он назвал Тьму, сразу говорит о том, что у них весьма и весьма, – парень промурлыкал последние слова, – близкие и страстные отношения! Для тех, кто не знает, arriel – это, на нашем языке темных эльфов, означает 'невеста'! Когда наш репортер спросил насчет свадьбы, вот что наш коварный искуситель ответил, – тут появляется сияющая ослепительной улыбкой фигура Илэра, и он говорит своим бархатным голосом, – 'Ах, свадьба…. Знаете, мы решили, что это будет секретом, потому что еще не уверены, что не все будут рады за нас и попробуют наслать на нас какое-нибудь проклятие. Извините, мне нужно идти'. Многие вспомнили, что при народе, у них были весьма интересные отношение – Тьма строила из себя недотрогу, а князь всячески ухаживал за ней, в течение шестнадцати лет, – парень сделал круглые глаза, – ни за кем он так долго не ухаживал, некоторые стали делать пари на то, сколько еще продержится она, но это была весьма хорошая игра– они скрывали свои отношения. Еще вспомнили, что их часто вместе видели. О, что же они еще приготовят для нас? Неужели, у них есть еще и дети? А то, что Тьма была любовницей главы Гильдии Убийц, просто прикрытие? С вами был я, Натан, и свежие новости. Целую пламенно, прощайте! – он послал воздушный поцелуй и исчез.
На несколько секунд повисла оглушающая тишина. Я сидела с таким гневом, что он заставил меня оцепенеть. Мне хотелось сейчас же примчаться к этому ублюдку Илэру и начать его медленно резать на кусочки в течение двадцати лет! Да как он посмел сказать такое?
Тут раздались свист, аплодисменты и выкрики. Ребята развлекались вовсю, услышав весь репортаж. Только Тениан смотрел на меня с пониманием.
– Тьма, так, когда свадьба? Нам-то можно сказать – мы свои! – хохотал Агония, хлопая себя по коленям.
– Прими мои поздравления, – всхлипывал от смеха Сумрак.
– А дети уже есть? – согнулся пополам Князь, – почему нам не сказала?
– Не хорошо скрывать от нас такие вещи, – даже Инквизитор развеселился.
Тень и Истребитель пытались что-то сказать, но не смогли из-за того, что смех просто не позволил. Гробовщик обиженно заявил, что если бы он раньше знал, что я соглашусь когда-нибудь на свадьбу, то сделал бы мне предложение, но, не выдержав, заржал. Лису стало плохо от смеха, и Медведю пришлось ему принести воды. Кинжал заявил, что хочет быть крестным отцом моих детей, и он очень обидеться, если я его не назначу на это почетное место. Новенький рыдал от смеха, стуча кулаком по столу так, что подпрыгивали стаканы.
Я мрачно смотрела на своих ребят, сжимая в руке этот поганый кристалл. Дьявол, если бы я раньше знала, что тут записано, то вообще бы даже не прикоснулась к нему. Хотя, если бы я не знала, что тут записано, то у меня были бы крупные проблемы. Ну, Илэр, ну скотина ты эльфийская! Какую подлянку он мне подкинул!
– А ну заткнулись! – в бешенстве заорала я, соскочив с кресла, и сжимая кулаки, готовая, если что, начать драться, – думаете, это смешно?
– Да, – в один голос ответили мужики и откатились снова в гогот.
– Успокойся, Алувьен, – ладони Смерти легли мне на плечи и слегка их сжали, – ничего страшного в этом здесь нет…
– Нет??! – я повернулась к нему лицом, взглянув в его желто-зеленые глаза, – ты хоть понимаешь, что тут сказали?
– Что у тебя с князем Илэром будет свадьба, – ровным голосом ответил глава, – мало ли кто этому поверит. Вот помнишь, что про нас с тобой раньше говорили?
– Да и сейчас говорят, – прошипела я, – лучше бы это было так! Увижу эту сволочь – убью! – я прижалась щекой к груди Тениана, обняв его за талию. Я вся дрожала от злости и прерывисто дышала, ни как не могла выровнять дыхание.
Руки Тениана стали успокаивающе поглаживать меня по спине. Я только вздохнула, чувствуя, что начинаю расслабляться. Все-таки только глава может заставить меня перейти из одного состояния в другое. Теперь мной овладело леденящее спокойствие.
– Тьма, ты не изменяй-то своему жениху, – раздался голос Лиса, – а то вдруг он ревнивый, а Смерть его убьет, когда князек попытается убить его! И не предстанешь ты перед алтарем!
– Лис, заткнись, – резко сказал Смерть, – для Тьмы это все серьезно.
– Знаете, а мне так кажется, что князь не просто так сказал о свадьбе, – вдруг задумчиво произнес Инквизитор, потирая свой подбородок.
Мы все, включая меня, с удивлением посмотрели на него. Тот стоял, глядя на меня таким пристальным взглядом, что мне стало неуютно. Я знала, что, когда Инквизитор смотрит так на кого-нибудь, то, значит, он видит что-то, возможно, даже будущее. Это заставило меня поежиться и плотнее прижаться к Тениану, как к спасительному кругу. Не дайте боги, что свадьба с Илэром действительно осуществиться.
– Что ты имеешь в виду? – глухо спросила я, чувствуя, что сердце пропустило один удар.
– Это ты нам расскажи полностью, что случилось, – ласково посоветовал Инквизитор, – начиная с того момента, когда вы встретились в трактире, где ты узнала, что Илэр должен с тобой идти.
– Может не надо? – даже я услышала, как мой голос прозвучал жалко.
– Надо, – мягко произнес Смерть, отстранясь от меня и садясь в кресло.
Я, тяжело вздохнув, последовала его примеру. Ребята, заинтересованные тем, что я сейчас им буду вещать, подтянулись поближе, буквально сев возле меня и Тениана полукругом, как дети, которые приготовились слушать увлекательную сказку. Я спрятала лицо в ладонях, а потом, подняла его и, решительно тряхнув головой, начала рассказывать все без утайки. На некоторых моментах – догадайтесь каких – ребята смеялись очень мужским смехом, словно что-то понимая. Меня это, признаться, злило. Тоже мне, великие и умные! На том моменте, где я рассказала, как Ильнэр оказался на мне, они захохотали так, что я подумала, что сейчас стекла рассыплются. Они смеялись, вытирая выступившие слезы и хлопая себя по коленям, приговаривая: 'ну, даешь!'. Даже Смерть, единственный, кто не хохотал, легко рассмеялся, откинув назад голову.
– И что здесь смешного? – зло поинтересовалась я.
В ответ грянул еще один хохот, только на порядок громче. Тениан вытирал слезы, которые просто бежали ручьем. Вот от кого я не ожидала такого! Мне нужна была поддержка, а не издевательский ржачь! Я скрипнула зубами и вновь сжала кулаки. А парни все смеялись и смеялись…
Прошло полчаса, а мужики только сейчас перестали ржать, как кони перед кобылой. Я сидела хмурая, закинув ногу на ногу и многозначительно вертела в руках кинжал, а под рукой пристроился мой верный пятизарядный арбалет. Наконечники болт холодно блестели, как бы говоря, что они готовы впиться в мягкую, податливую плоть.
– Успокоились? – холодно спросила я, – насмеялись? И что скажете?
– Он тебя ревнует, – заявил Инквизитор.
В ответ я выразительно покрутила пальцем у виска.
– Он прав, Тьма, – расцвел очень мужской улыбкой Лис, – Илэр к тебе не равнодушен. Я согласен с Инквизитором.
– С чего б вдруг? – моего сарказма хватило бы на десятерых.
– Все просто, Алувьен, – снисходительно усмехнулся Князь.
– И расскажи мне, о наиумнейший Князь, – разозлилась я. Эта снисходительность меня просто бесила. Разве нельзя было сказать без этого тона, которым говорят маги, когда разговаривают с наивными крестьянами? Мол, они, великие и ученые колдуны, знают такое чего им, тупым селянам, не понять.
Я просила рассказать в чем дело только Князя, но все остальные активно включились в наш разговор. Причем они с пеной у рта начинали друг другу доказывать некоторые, на мой взгляд, совсем глупые вещи. Из всего разговора я поняла: мое невероятное упрямство послужило топливом для чувств Илэра. На мой вопрос, а нельзя ли как-нибудь их затушить, ребята категорично ответили: нет, мол, попала ты, подруга, крепко.
На такой ноте, мы распрощались, то есть, все, кроме меня и Тениана, который не проронил ни слова, ушли. Я сидела в кресле с таким мрачным взглядом, что глава произнес:
– Не переживай, все будет хорошо.
– Ага, когда он умрет, – мрачно поддакнула я, – а убить его никто не возьмется. Тениан, за что мне это?
– Иди ко мне, – с ласковой улыбкой он протянул ко мне руки.
Я легко встала с кресла и пересела к нему на колени, обняв за шею. Его руки сомкнулись на моей спине и чуть крепче прижали меня к груди. Я вздохнула и почувствовала, что от Тениана пахнет лиственным ароматом, таким знакомым, словно я знала этот запах уже так давно, что даже не помню сколько лет.
– Все пройдет, Алувьен, – произнес Смерть тихо, – не беспокойся. Тебе нужно морально подготовиться к тому, что завтра будет Сход, а ты…
– Когда? – перебила я, думая, что неправильно расслышала.
– Завтра, – повторил он, – ты пролежала без сознания весь вчерашний день. Мы все дежурили возле твоей кровати.
– А…
– Нет, никто не пытался посмотреть на твое лицо.
– А…
– Тоже нет.
– Тогда…
– Нет, – улыбнулся Тениан, а глаза его стали неярко гореть, потому что настал вечер, а комната, в которой мы сидели, не освещалась.
Я смотрела в его глаза, и мне казалось, что начинаю тонуть в них. Такие необычные и манящие у него глаза, что слов нет. Красивые, как драгоценный камни, но в отличие от холодных минералов, они были теплыми-теплыми, как ласковые солнечный лучи, которые приятно согревают.
– Что так смотришь? – он пощекотал меня под подбородком, вернее будет, провел пальцами под подбородком. Там у меня тоже было закрыто, но не твердой маской, а черной кожей, с полосками из серебра – специально для той нежити, которая решит перегрызть мне горло.
– Я всегда так на тебя смотрю, – смутилась(!) я, но не опустила глаза.
– Пусть будет так, как ты говоришь, – легко согласился со мной Смерть, – тебе бы надо другую маску.
В подтверждении своих слов, он постучал костяшками пальцев по моей маске. Раздался такой звук, как будто он по дереву постучал.
– И что предлагаешь?
– Сделать тебе новую, вернее, дать другую. Ну-ка, слезь.
Я с некоторым сожалением слезла с его колен – так тепло и уютно было, между прочим. Тениан вернулся через две минуты, неся что-то в руках.
– Примерь.
Я отвернулась от него и сняла маску, а потом натянула другую, которая легла на мое лицо и губы так, как будто была второй кожей. Я посмотрела в зеркало и была довольно. Новая маска хоть и плотно прилегала к моему лицу, все-таки довольно сильно искажала мои черты лица. Тем более что я могла двигать губами в маске и кушать, не снимая маски, я могла открывать рот так, как без маски.
– Спасибо, – я поднялась на цыпочки и поцеловала в щеку Тениана. И еще могла целовать…
– За твой поцелуй я готов сделать все, что ты захочешь, – тихо засмеялся он, обнимая меня вновь.
Вот так мы и стояли в темной комнате. Под своей ладонью я чувствовала, как бьется его сердце. Оно стучало глухо и размеренно, как часы.
Приятная темнота только добавляла очарования. Комната была погружена в приятную такую тень, которая расслабляющее действовала на меня. Вот так стоять, вдыхая лиственный аромат, прижавшись щекой к его груди, и чувствовать его руки на моей спине, я была готова хоть всю жизнь.
Я подняла голову и посмотрела в его глаза. Тениан мягко улыбнулся мне и стал наклонять к моему лицу свое….
Не знаю, что бы произошло дальше, но внезапно зажглась серебряная руна входа, а это значит, что пришел кто-то, кто был уже в этом доме, но всего один раз. Я с главой мгновенно застыли, направив взгляд на дверь, а потом с полвзгляда поняли друг друга. В моей руке появился арбалет, а в руке Смерти – метательные звезды. Я противно захихикала, чтобы противник не догадался, что мы знаем о его приходе. О чем-то далеко не тихо зашептал Тениан, но о чем, я не слышала, потому что все мое внимание было привлечено к темному коридору. Мы прижались друг к другу так, чтобы не было видно наше оружие. Послышался приближающийся стук каблуков, но по звучанию было ясно, что идет мужчина, у женщин стук каблуков немного другой. Я снова захихикала, а глава вновь что-то зашептал. Кто-то остановился возле дверного проема.