Текст книги "Игры с Тьмой (СИ)"
Автор книги: Акила Лескская
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 33 страниц)
– Эй, а может поговорим?
Ответом мне послужил такой рев, что со стен и потолка посыпалась пыль. Не хочет – не надо! В этой комнате останется только один живой, и желательно, чтобы им оказалась я. Я быстро пробежалась руками по телу, кончиками пальцев проверяя свое снаряжение. Так, кинжалы, ножи, дротики, стилеты, небольшие магические бомбы…. Дьявол, ничего против драконов! Хотя, если учитывать, что их шкуру можно пробить только или магическим артефактом или заговоренном мечом, у меня шансы совсем нулевые. Дьявол, что же делать? Как достать хрустальную звезду прямо из сердца дракона? Магия на них тоже не действует, кстати, а защитные заклятия разбивают, как простую скорлупу. Хм, а может накинуть на себя сотню защитных сфер и попытаться его убить? Нет, не выйдет… но может попробовать?
Я быстро проверила свой резерв и решила, что его хватит на три сотни защитных сфер. Накинув на себя, на всякий случай, полторы сотни сфер, я вышла из колонны, держа клинки. Как оказалось, дракон поджидал меня. Снова пламя, которое разрушило сфер двадцать и повредило еще сорок. Я со всей доступной скоростью метнулась к своему противнику, отчаянно надеясь на то, что мои клинки хотя бы коснуться его шкуры, прежде чем он меня прихлопнет лапой. Дракон, увидев, что я все еще жива, утробно заревел и раздосадовано хлопнул хвостом, взметя в воздух сотни монет, образовав ими золотой дождь. На второй боевой выдох у дракона не хватало сил, и ему нужно было еще немного подождать, чем я и воспользовалась. Я уже была рядом с ним, как он резко развернулся и попытался ударить по мне огромным хвостом. Я до сих пор не знаю, как вынырнула у него из под хвоста, но успела сделать это уже в последнюю секунду. Чешуйчатый хвост просвистел мимо меня всего в каких-то жалких сантиметрах. План тут же появился у меня в голове, и я, недолго думая, вцепилась в его хвост, как лесной клещ. Развернувшись, дракон с огорчением на золотой морде увидел, что раздавленного трупа нет, как и вообще меня. Озадаченно покрутив головой, он увидел меня, все еще держащуюся за его хвост. Зарычав, он хлестнул хвостом о стену, и еще с десяток сфер рассыпались, а я отцепилась от его хвоста и полетела прямо ему на голову. Больно приложившись о костяные выросты, я обхватила его ногами за шею и приготовилась нанести удар, но не тут-то было. Дракон почувствовал, что кто-то сидит у него на шеи и стал мотать своей башкой так, что мне пришлось еще уцепиться за его рога руками, не выпуская клинки. Поняв, что от меня так просто не избавишься, он принялся прыгать и мотать головой. Это продолжалось около получаса, если не больше. У меня перед глазами скакали цветные круги, а к горлу подкатила тошнота. Дракон тоже устал, и теперь стоял и тяжело дышал.
– Может, ты отдашь мне хрустальную звезду? – хрипло дыша, поинтересовалась я.
– Ты получишь ее, если я умру, – прорычал он, – а я еще долго буду здесь!
Внезапно он резко перевернулся на спину и принялся кататься по золоту, желая раскатать меня по земле. Пятьдесят защитных сфер тут же рассыпались от драконьего веса, оставляя на мне совсем мало защиты. Я перебралась к нему на живот, зная, что у меня времени в обрез, и мне нужно найти единственную уязвимую точку на его теле, если не успею или не смогу, то из лабиринта я не выйду живой. Судорожно вздохнув, я принялась искать уязвимое место на все еще катающемся на спине драконе. Мое внимание привлекло крохотное, с булавочную головку, красное пятнышко. Как оказалось, здесь недавно выпала чешуйка, а новая не успела затвердеть. Я занесла один из клинков и, вогнав его в тело дракона, соскочила. Как оказалось, вовремя. Бьющийся в агонии дракон порушил шесть колонн, диаметров в несколько метров. Каменные обломки, летящие золотые монеты и камни превратились в летящую смерть, которые могли пробить мое тело насквозь. Я спряталась за одной из уцелевших колонной, слушая рев этого прекрасного, но жестокого, существа. Внезапно его рев прекратился, а его жизненная энергия хлынула в меня, как раскаленная лава, обжигая мою душу и тело. Я закричала и упала на пол, но продолжала впитывать в себя энергию. От слишком большего количества энергии жизни, стали мелькать воспоминания.
…Я стою посреди поля битвы, среди многочисленных трупов воинов. Всего десять минут назад здесь произошла грандиозная война, в которой полностью полегли противоборствующие армии. Я и Семья почувствовали, что здесь будет хороший пир, и не ошиблись.
Я чувствовала, что некоторые еще живы, а значит, я могу полакомиться последним вздохом. Идя между трупами и впитывая остатки их жизненной энергии, утоляя свой голод, я увидела живого. Молодой парень с пепельными волосами, залитыми кровью, и пробитой грудью лежал с закрытыми глаза, а на его губах появлялись и лопались кровавые пузыри.
– Алувэйн, ты где? – прокричала какая-то девушка. Я знаю ее, она моя Сестра
– Я сейчас, – крикнула я в ответ, – только выпью вздох.
– Повезло тебе, – отозвалась она, – а я что-то не могу никого найти.
Я ничего не ответила, полностью сосредоточившись на том, чтобы почувствовать, как его душа будет отделяться от тела, и поймать последний вздох. Тихо застонав, парень открыл глаза. Они оказались цвета грозового неба, которое было сейчас над нами. С трудом сфокусировав на мне взгляд, он спросил:
– Валькирия, ты проводишь меня в Валгаллу?
В этом мире нас называют валькириями, Девами Битв, и воины верят, что мы ведем их в некую Валгаллу, где живут и сражаются вечно павшие в битвах воины.
– Да, – улыбнулась я, – я отведу тебя в Валгаллу.
Парень закрыл глаза, и я почувствовала, как начинает уходить его душа. Я прикоснулась губами к его губам и почувствовала, как его душа, уходя, пощекотала меня. Тут же воин в последний раз вздохнул, а я выпила вздох, который был просто непередаваем, особенно с кровью. Я облизнула губы, на которых была кровь, и поднялась, чтобы найти Ветра и вместе с ним продолжить пир…
Я лежала на золоте и тяжело дышала. Впервые во мне было столько энергии, что она была в избытке. Энергия дракона бурлила во мне, не находя выхода и не впитываясь в меня, бурила и ревела, как боевой выдох огня. Судорога прошлась по телу, заставляя меня выгнуться дугой и заскрести руками по полу, вернее, по золоту. Мне нужно куда-нибудь ее слить, иначе меня просто разорвет!
В тишине едва слышно скрипнула дверь, и раздался неуверенный голос моего проводника:
– Госпожа, вам что-нибудь нужно?
Вот оно! Я отдам ему избыток энергии.
– Подойди ко мне, – прохрипела я.
Тут же он оказался возле меня. Почувствовав его мертвую ауру, я резко вставала перед ним на колени, глядя ему в глаза. Я почувствовала, как мои глаза заполыхали изумрудным драконьим пламенем, излучая едва ощутимое тепло. Энергия вдруг стала рваться к зомби, разрывая мое тело. Я протяжно и пронзительно закричала, перепугав мертвого воина, и мои руки схватили его за запястья так, что кости хрустнули. Энергия, словно этого и ждала, хлынула в проводника бурной, обжигающей, как пламя, рекой. Мне было так больно, что казалось, как будто мое тело рвет на сотни кусочков, и мертвому проводнику, видимо, тоже было больно. Мы вопили, но не могли оторваться друг от друга. Боль все нарастала, полностью заполнив мое сознание. Она было чистой, звериной и всепоглощающей. В какой-то момент мы пошатнулись и наклонились вперед, встретившись губами, и через них тоже потекла энергия. Мы продолжали кричать, и я уголком глаз заметила, что нас окружает зеленое, как мои глаза, сияние.
Я не знаю, сколько это длилось, но вдруг все закончилось, и мы обессилено упали. Боль ушла, а ее место заняла сонная ленивость. Я лежала на золоте посреди огромного зала, до отказа заполненного сокровищами, с которыми не могли сравниться все вместе сложенные казны мира, и довольно улыбалась, прикрыв глаза.
– Ты как? – спросила я у зомби.
– Живой, – последовал ответ неестественно спокойным голосом.
– Ты хотел сказать, мертвым, – поправила я его.
– Я живой, – упрямо отозвался павший воин.
– Живой, так живой, – мне было лень спорить, мне хотелось только одного – лежать вот так на золоте и ни о чем не думать.
Сон внезапно накатил на меня, и я не смогла ему сопротивляться. Свернувшись калачиком и не думая о том, что здесь далеко не безопасно, я заснула, чувствуя, как мой проводник осторожно приобнимает меня, но не стала возражать, чувствуя тепло его тела.
Я снова посреди луга, возле ручья, над которым порхают бабочки. Высокая трава похожа на зеленый океан. В воздухе разлиты ароматы цветов, которые слегка дурманят голову.
Я села на траву и тихо позвала:
– Ветер, ты где?
– Всегда с тобой, – отозвался он, а мне вдруг показалось, что эту фразу я уже слышала где-то.
Ветер опустился рядом со мной, щекотнув выбившейся белой прядкой волос меня по щеке. Теплые ладони опустились ко мне на плечи, и он мягко прижал меня к своей груди, а я вспомнила, что видела тогда, в бреду.
– Я могу тебя кое о чем спросить? – осторожно поинтересовалась я.
– Спрашивай, – Ветер прикоснулся губами к моему затылку.
– После того, как оборотень меня едва не убил, – начала я, – у меня начался бред. В нем меня постоянно убивали, и каждый раз я возрождалась. Там меня убивали те, кого я знала или когда-нибудь видела. Но самым, – я запнулась, подбирая слово, – самым сильным ударом для меня было предательство Тениана. Он насквозь проткнул меня мечом, как булавка бабочку, после того, как я сказала ему, что люблю его, – я почувствовала, как едва заметно напрягся Ветер.
– Ты действительно его любишь? – тихо спросил он, говоря так, как будто шел по острию меча, и каждое неосторожное слово может его столкнуть в пропасть.
Я замолчала, обдумывая свой ответ.
– А меня ты любишь? – нотка напряженности и боли проскочила в его голосе, – ответь, Алувэйн!
Я высвободилась из его рук и села так, чтобы видеть его глаза. Темно-темно-фиолетовые, как два омута, которые затягивают тебя против воли.
– Скажи, Ветер, я похожа по характеру на твою Алувэйн? – требовательно ответила я, – только правду.
– Ты очень похожа на Алувэйн, которую я знал, в действительности, ты и есть она, но только ты, Алувьен, во много раз ее жестче и злее, – ответил Ветер, тщательно подбирая слова.
– Ты сам ответил на свой вопрос, – я пристальнее вгляделась в его глаза, – тебя любит Алувэйн, а я, убийца Алувьен, люблю своего главу.
– А когда ты вновь станешь Алувэйн, ты разлюбишь Тениана? – он взял мои руки в свои.
– Не знаю, – честно ответила я, – вообще, я про другое хотела с тобой поговорить. Так вот, в бреду ты пришел и спас меня. Скажи, ты действительно приходил ко мне туда?
– Да, – легко улыбнулся он, – я искал тебя, но не мог долгое время найти, но потом нашел и увидел, что ты в тяжелом состоянии. Тогда, после поцелуя, ты стала Алувэйн.
– Что??? – я удивленно округлила глаза и хотела спросить еще что-то, как меня выдернули из сна…
– Госпожа, проснитесь! Вам нужно до заката уйти отсюда! Да и мне тоже! – зомби бесцеремонно тряс меня за плечи, заставляя меня проснуться в дурном настроении.
– Сейчас я проснусь, а ты уснешь навеки! – прорычала я, садясь и вытаскивая нож из голенища.
– Извините, но нам нужно выйти из лабиринта до заката, – терпеливо повторил он.
– Зачем? – приподняла я брови в удивленном жесте, – дракон умер, а другие, как я поняла, не могут сюда зайти.
– Понимаете, после двух суток пребывания очередного испытуемого Сумеречный Люди выпускают Главного Стража, который сильнее дракона раз в десять, – быстро рассказал мертвый воин, – я погиб от его руки.
Так, а они мне не говорили, что будет еще какой-то главный страж. Ну, ничего, я сейчас выйду из лабиринта и все выскажу, что думаю об их испытании!
– Ладно, – кивнула я, – сейчас достаем хрустальную звезду, и ты провожаешь меня до выхода.
Я, не став слушать ответ, подошла к туше дракона и, найдя свои клинки, стала аккуратно разрезать его шкуру. Мои клинки едва-едва не ломались, но все же выдержали. Огромное, двухкамерное сердце все еще билось, не смотря на то, что дракон, вроде как, уже мертв. Мой клинок до рукояти, а потом я резко дернула рукой вниз, разрезая сердце. Из него хлынула уже холодная кровь и выпала семилучевая звезда их хрусталя. Свет свечей заиграл на хрустальных гранях. Я полюбовалась некоторое время, а потом небрежно кинула ее в сумку и повернулась к своему мертвому проводнику, но, увидев его ауру, пораженно замерла. Аура моего проводника была живой, то есть он был жив! Точнее, его тело было живым, а не мертвым с заточенной душой внутри. Теперь этот воин может спокойно ходить к некромантам, не опасаясь того, что они смогут управлять им, как марионеткой.
Его аура переливалась различными оттенками красного цвета, выдавая характер своего владельца. То есть проводник очень темпераментный человек, причем чистокровный! Да встретить здесь такую редкость просто удивительно.
– Ты живой! – удивленно воскликнула я.
– Я тебе вчера уже говорил, – напомнил он и предложил мне руку галантным жестом, – прошу следовать со мной.
Я проигнорировала его протянутую руку и усмехнулась. Проводник просто пожал плечами и вышел в коридор, а я пошла следом за ним. До выхода было идти всего полчаса, а может и меньше. Здесь концентрация монстров была такова, что казалось, как будто здесь собрались все, кому хочется полакомиться легкой добычей, очень ошибочно приняв меня за нее. К этому моменту во мне был средний уровень энергии жизни, так что я теперь вновь могла питаться без последствий, что я и делала.
Ворота предстали перед нами, когда мы завернули за угол. Я напиталась так, что у меня было такое ощущение, как будто я напилась. Мои движение были слегка неровные, да и шла я слегка зигзагообразно, а язык заплетался. Мне казалось, что в жизни все прекрасно. В какой-то момент земля ушла у меня из под ног, и я бы упала, но меня поддержал проводник.
– Мы пришли. – объявил он и, подойдя к огромному гонгу, со всей силы ударил в него.
Тяжелый звук прокатился по лабиринту, стряхивая со стен пыль. Я пошатнулась и оперлась на ворота, которые тут же открылись, и я упала прямо на руки Тениану.
Я лениво и сыто ему улыбнулась и, чуть потянувшись вверх, легко поцеловала его. Глаза моего главы слегка расширились от удивления, и он осторожно спросил:
– Алувьен, ты как?
– Замечательно, – тихо засмеялась я. – лучше не бывает! Во мне столько энергии, что она меня пьянит! Тебе тоже надо это почувствовать. Илэр, ты беспокоился обо мне? – промурлыкала я, когда увидела темного эльфа.
В его глазах промелькнуло изумление. Он подошел ко мне танцующий походкой, и я впервые увидела, что это ничто иное, как боевой шаг. Так шагают все, когда приближаются к поверженному врагу. Я улыбнулась ему. Илэр аккуратно сел на корточки возле меня.
– Алувьен, ты пьяна? – приподнял он брови.
– Да, – кивнула я, – я пьяна твоей красотой!
Илэр и Тениан переглянулись между собой, что-то безмолвно обсудив.
– Я думаю, Алувьен нужно отдохнуть, – произнес темный эльф, одним плавным, текучим движением поднявшись на ноги. Я лениво проследила за ним из под полуопущенных ресниц.
– Я тоже, – согласился с ним глава спокойным голосом, но что-то проскользнуло в его голосе.
Что-то он в последнее время странный. То злиться, когда видит меня вместе с Илэром, то скрывает от меня что-нибудь, то иногда так на меня смотрит, что я начинаю пугаться. Вот когда пройдет это мое хорошее состояние, то обязательно поговорю с ним.
Я зевнула и почувствовала, как на меня накатила внезапная усталость, и мои глаза стали слипаться. Тениан аккуратно взял меня на руки, и ему что-то сказал Илэр, и это "что-то" заставило главу ответить ему с едва заметной резкостью. Нет, надо будет обязательно разобраться с этим.
В сон я уже погружалась под тихий смех темного эльфа и слова:
– Мы еще посмотрим, дорогой Тениан, как все обернется…
День начался на редкость скверно. Я пребывала в своем обычном настроении, то есть была на редкость злой и мрачной. Вчерашняя эйфория схлынула с меня, оставив после себя головную боль и мысль, что мир поганый, что, в общем-то, правда. Мои раны, полученные в лабиринте, быстро зажили из-за того, что во мне было столько энергии, что это повышало мою регенерацию в несколько раз.
Мое второе испытание будет только через два дня, когда "ваш дух успокоиться после перенесенных переживаний". Впрочем, мне хватит и того, что кого-нибудь из Сумеречных Людей ради удовольствия убью за то, что они не сказали мне про Главного Стража. Кстати, тот случайно оживленный сделал отсюда ноги, перед этим поклявшись под натиском Главы Сумеречных Людей, что никому не расскажет, что происходит в лабиринте.
Тениан стал целыми днями просиживать за хрустальном шаром, выслушивая отчеты глав городских Гильдий Убийц, и то, что он узнавал, ему не нравилось. Обеспокоенная морщинка пролегла между его бровей, придав его выражению слегка трагический вид. Не выдержав, я подсела к нему.
– Тениан, признайся, что случилось с Гильдией! – непреклонным голосом потребовала я.
Глава оторвался от сосредоточенного вглядывания в хрустальный шар и посмотрел на меня красными и слезящимися глазами.
– Ты ночью спал? – нахмурилась я.
– Нет, – покачал он головой и, закрыв глаза, потер лицо ладонями, – Тьма, ты знаешь, что на каждом убийце, кроме тебя, стоит маячок, поставленный Элтэн. Благодаря этому маячку, я и городские главы всегда можем найти любого и узнать жив он или нет, а после связаться с ним. Так вот, городские сообщают мне тревожные вести о том, что стали пропадать убийцы, от трех до семи в день. Если так будет продолжаться и дальше, то через год нас не будет. И самое главное, пропали ребята из высшего ранга. Это Лис, Князь, Тень и Медведь. Я не могу определить живы ли они или нет, у меня не получается связаться с ними.
– Давно это началось? – тревожно поинтересовалась я, озадаченная тем, что кто-то открыл охоту на убийц. Такое, конечно, случалось, но не в таких же размерах! Да и за ребят я стала беспокоиться.
– Где-то спустя недели две после Межмирового Схода. Думаешь?.. – его черты лица заострились и стали жесткими и злыми, а желто-зеленые глаза заполыхали яростью.
– Да, – кивнула я, – может быть, это Славомир начал что-то проворачивать в нашем мире. Видимо, он сразу понял, что все убийцы, входящие в Гильдию, связаны с тобой клятвой верности, которую они не могут нарушить. А тех, кто не входит в Гильдию, мы, по правилам, убиваем, а таких по пальцам можно пересчитать, но они сильны, но с нами им не тягаться. Но все же… Возможно, Славомир будет их собирать. Тебе нужно срочно заехать в какой-нибудь крупный город, чтобы выловить того поганца, который убивает наших, и допросить его. Я так понимаю, что это происходит во всех городах?
– Да, – отрывисто кивнул Тениан, – после Сумеречного Леса мы заедем в ближайший город, и там все выясним.
– Ты ложись спать, – посоветовала я ему, – а то свихнешься от перенапряжения.
– Ты права, – устало улыбнулся он и с хрустом потянулся.
– Я пойду, попытаюсь что-нибудь узнать насчет второго испытания, – я вышла из его комнаты и тихо прикрыла за собой дверь.
Во дворе я увидела Свериан с Илэром, которые о чем-то разговаривали. По тому, как раскраснелась дриада было понятно, что они говорят о чем-то личном, и меня это разозлило. Ярость всколыхнулась во мне огромной волной, затопив на мгновение мое сознание, а когда оно прояснилось, то я увидела, что рука поглаживает рукоять кинжала, а из груди вырывается тихое, но очень злое рычание. Стойте-ка, я же веду себя так, когда вижу опасного противника. Вопрос: а кого я посчитала серьезным противником – Свериан, дриаду, которая даже муху не прибьет, или темного князя Илэра, которого могу спокойно прихлопнуть? Дьявол, что это со мной? Я прислонилась к стволу дерева и сползла по нему со стоном, сев на траву. Хорошо, что меня не было видно, а то бы они заметили и не то подумали.
Я сделала несколько глубоких вдохов-выдохов и попыталась разобраться с тем, что вызвало во мне такую ярость. Придя в такое состояние, в котором собственные эмоции рассматриваются, как нечто постороннее, я начала анализировать свое состояние. Передо мной возник запутанный клубок чувств, который я испытала, когда увидела вместе дриаду и темного эльфа. Я вдруг с ясностью поняла, что я…ревную? Я? Ревную? Кого? Илэра? Бред! Бред! И еще раз бред! Хм, а если вглядеться попристальнее, то это скорее задетое чувство собственности. Ревность – это когда любят, а собственничество, когда не любят. Так, начнем анализ. Итак, я начала принимать Илэра за свою собственность, на которую никто не смел покуситься. И вот теперь на нее покусились. А может эта моя "собственность" покусилась, а? Вот, Дьявол, как будто мне не достаточно того, что я, как оказалось, люблю своего главу. Вот весело будет, если я еще и Илэра полюблю! Точнее, это будет далеко не весело! Да и про Ветра нельзя забывать. А вот к нему я что чувствую? Комфорт, доверие, симпатия, спокойствие, уют и что-то еще, нечто неясное. Скорее всего, это чувство Алувэйн, а не мое, не убийцы Алувьен.
Я устало вздохнула и решила отвлечься от этих ужасных мыслей, решив пойти на рынок, чтобы подобрать подарок для Изабелл. Ей нужно подобрать что-нибудь необычное или какие-нибудь украшения, которые она очень любит. Может, янтарный браслет? Или ожерелье? Ладно, сейчас посмотрю, что там есть, а небрежное упоминание, что я купила это у Сумеречных Людей, сделает в ее глазах эту вещь еще ценнее и привлекательнее.
Внезапно руки, затянутые в темно-серые перчатки, обвили меня за талию и прижали к чьей-то груди, и тихий, мурлыкающий голос произнес:
– Ты идешь на рынок, Алувьен?
Я уже перестала беситься по тому поводу, что темный эльф стал меня обнимать и заигрывать. Ко всему постепенно привыкаешь и начинаешь постепенно не замечать. Но я все еще боялась того, что однажды не устою перед Илэром.
– Да, – ответила я, пытаясь высвободиться из его объятий, но он меня не выпускал, – Илэр, отпусти, иначе, я тебе руку сломаю.
– Не злись, – он потерся щекой о мой затылок, как кот трется о ноги, – просто ты сейчас выглядишь потерянной и обиженной…
– Кто, я? – изумилась я и, развернувшись с некоторым трудом в кольце его рук, заглянула в его искрящиеся серебряные глаза.
– Да, – мурлыкнул эльф, – твои глаза тебя же и выдают. Я могу помочь тебе?
– Нет, – покачала я головой, – отпусти-ка меня, мне нужно кое-что купить.
– Я могу пойти с тобой? – голос, как мед – сладкий и вязкий.
– Пойдем, – вздохнула я, поняв, что теперь от него точно не отвяжусь.
Мы пошли на рынок, и Илэр приобнял меня за плечи. Некоторое время мы шли молча, а потом он спросил:
– Алувьен, скажи, только не лги, тебе противно быть со мной? – видимо, он припомнил, как я однажды заявила ему, что лучше поцелую урода в язвах, чем его. Похоже, это тогда сильно его задело.
Я на некоторое время задумалась, обдумывая про себя. Иногда во мне просыпается старая неприязнь, но иногда я считаю его своим другом, в своем смысле. И при всем при этом, во мне до сих пор есть жгучее желание его убить, только теперь я слегка буду сожалеть.
– Нет, – коротко ответила я, – теперь нет.
– А сейчас, когда тебе не противно находиться рядом со мной, ты согласилась бы стать моей Хранительницей?
Я про себя застонала.
– Алувьен, представь, что ты обретешь силу, власть, – он остановился и, развернув меня лицом к себе, заглянул мне в глаза, – все, что ты захочешь. Об этом мечтают многие…
– Которые не могут этого добиться, – резко перебила его я, – Илэр, у меня это все есть. Я зам главы Гильдии Убийц, меня все знают и бояться, а за тридцать лет мое тело даже не постарело ни на секунду. Больше ничего ты мне не можешь дать.
– Вот здесь ты ошибаешься, – он обворожительно улыбнулся, – я могу предложить то, о чем некоторые даже мечтать не могут.
– И что же это? – я подозрительно прищурилась, лихорадочно думая, что это.
– Любовь темного князя, – он сказал это таким тоном, как будто я должна сейчас запрыгать от радости.
– Любовь…темного…князя, – я произнесла это фразу так, как будто решила распробовать ее на вкус и рассмеялась немного циничным смехом, – зачем мне это "счастье"?
– Алувьен, если ты так смеешься, то, значит, ты не знаешь, какое это, на самом деле, счастье, – снисходительно улыбнулся он, – темные аристократы редко когда дарят свою любовь. И их любовь ни с чем не сравнима.
– И в чем же она такая уникальная? – я выгнула бровь.
– Это нельзя описать словами, – темный эльф взял меня за плечи и чуть придвинул меня к себе, а я уперлась руками ему в грудь, чтобы он слишком уж не наглел, – я могу тебе дать попробовать ее.
Я задумалась. Илэр известный интриган и никогда ничего не делает бесплатно. А вдруг, после того, как я почувствую его любовь, у меня появится к ней зависимость? Хм, это трусость. Нет, не трусость, это просто осторожность, с Илэром никогда нельзя быть ни в чем уверенной.
– Это никак не повлияет на меня потом? – уточнила я.
– Ты согласна попробовать? – тихим и интимным голосом спросил он, а у меня "мурашки" пробежали по коже.
– Ты не ответил на мой вопрос, – ледяным голосом ответила я, заметив, что мой голос едва заметно дрогнул. О, Дьявол!
– Никак не повлияет, – заверил он меня, – ты согласна?
– Да, – кивнула я, в глубине души сомневаясь в правильности своего согласия.
Илэр чуть крепче сжал меня в объятиях и легонько коснулся губами моих губ. Я даже не знаю, как описать то чувство, которое появилось во мне. Скажу только, что это было прекрасно! Волшебно и нереально!
– Это ты будешь ощущать каждый день, если согласишься стать Хранительницей, – тихо шепнул Илэр.
– А без этого никак нельзя? – необдуманно спросила я.
– А ты бы согласилась стать моей любовницей? Если станешь Хранительницей, то это будет еще лучше, – ответил он.
– Куда лучше? – простонала я.
– Это будет божественно. Ты согласна стать Хранительницей?
В этот момент я была согласна со всем, что бы он мне предложил. Я уже была готова сказать, что согласна, но тут я услышала своего главу.
– Алувьен, ты мне нужна, – позвал он меня, стоя всего в нескольких метрах от нас, и его глаза горели от…злости? Только ли от нее?
– Сейчас, – ответила я, все еще находясь в объятиях темного эльфа.
– Немедленно, – Тениан сказал таким холодным голосом, что я очнулась от наваждения, навеянного Илэром.
– Тебя что-то беспокоит, Тениан? – насмешливо отозвался Илэр. Как мне показалось, он сказал это с каким-то подтекстом, понятным только им двоим.
– Да, меня беспокоит Гильдия. Алувьен, пошли.
Я с некоторой неохотой высвободилась из объятий Илэра и последовала за Тенианом, от которого шла ощутимая волна ярости. Признаться, я не поняла, почему он так зол, причем, как мне кажется, злиться он на меня, а не на Илэра.
Пропустив меня вперед, Тениан так хлопнул дверью, что я вздрогнула и с недоумением посмотрела на него. Глава принялся рассерженно ходить взад-вперед, думая, как ему сказать что-то мне. Если честно, то я слегка испугалась, потому что еще никогда в жизни я не видела его в таком состоянии, точнее, видела, когда мы поссорились из-за того, что я подралась с Тигром, но тогда я тоже была зла, а сейчас я-то не злюсь, а потому слегка опасаюсь своего главу. Он, наконец, прекратил мерить комнату шагами и остановился прямо передом мной, вперившись в меня полыхавшими желто-зелеными глазами.
– Алувьен, ты целовалась с Илэром? – неожиданно миролюбиво поинтересовался он.
– Нет, – покачала я головой, – с чего ты так решил?
– С чего я так решил? – заорал он так, что я отскочила от него и выставила перед собой клинки, надеясь защититься, – вы стоите посреди улицы, обнимаетесь и целуетесь! Как я должен это понимать?
Я вытаращила глаза на Тениана. Сказать, что я удивилась, это ничего не сказать. Внезапно я засмеялась нервным смехом.
– Тениан, ты что ревнуешь? – я упала на пол, по рукояти вогнав клинки в пол, и продолжила смеяться, а по щекам от смеха струились слезы, – меня? Или Илэра? Не знала, что ты уже ориентацию сменил…
Я не успела уклониться, как Тениан залепил мне звонкую пощечину. Я упала на пол, а потом, приподнявшись на руке и изумленно держась за щеку, которая горела так, как будто там горит печь, посмотрела на главу. Тот стоял и тяжело дышал.
– Ты дал мне пощечину? – изумленно выдохнула я, – мне? Алувьен? Тьме?
Мои глаза, наверно, были с тарелку, потому что еще никто и никогда не давал мне пощечины. В этом было что-то унизительное и обидное. Тениан стоял, тяжело дыша, и смотрел на меня такими ледяными глаза, что у меня все внутри смерзлось.
– Никогда больше не смей делать таких намеков, – чеканя каждое слово, произнес глава.
– Никогда больше не смей делать то, что ты сейчас сделал, – я стала медленно вытаскивать клинки из пола, чувствуя, как во мне просыпается холодная ярость, которая не затмевает разум, а наоборот, позволяет ясно мыслить.
Вот наша стена стала еще крепче, не смотря на то, что я его люблю. Я встала напротив него, держа в руках мечи, и холодно смотрела на него, и он отвечал мне тем же. Глаза в глаза, видя у друг друга чистую ярость.
Внезапно его ярость стала утихать, и он тяжело вздохнул:
– Прости, Тьма.
– Я извиняю тебя, Смерть, – обронила я сухим голосом, – но в следующий раз, если он, не дайте боги, произойдет, я вызову тебя на дуэль.
– Хорошо, – кивнул глава.
– Скажи, что с тобой случилось? – мягко спросила я, возвращая клинки в наспинные ножны, – почему разозлился?
Тениан отвел глаза, с увлечением принявшись рассматривать боковую стену. Я заметила, как у него быстро-быстро забилась жилка на шее, выдавая, что он опять начинает злиться. Да, характер у него не сахар, то леденяще спокоен, то вдруг он становится, как вулкан. И как Элтэн с ним общается? Ей можно уже прижизненно поставить памятник. Оказывается, что мне противопоказано долго находиться с ним, потому что начинаются портиться наши отношения. Вот же виделась я с ним несколько раз в год, и мне и ему этого было достаточно. Отношения у нас были с ним спокойные и тихие, а не как сейчас, готовы друг другу в глотку вцепиться. Все же, как бы я не уверяла себя, мы по-прежнему идем по острию ножа и готовы сцепиться, как голодные волки. Стена непонимания стала крепче в несколько раз, что меня огорчает.
Все же наш путь убийцы одинок, потому что мы все равно когда-нибудь видим в существе, который для тебя близок, потенциального и опасного противника. Я надеюсь на то, что еще не скоро увижу в своей Изабелл врага, с которым захочу разделаться.
– Алувьен, – тихо позвал он меня, заставляя вынырнуть из своих мыслей, – иди ко мне.
Он протянул ко мне руки, зовя в свои объятия. Меня внезапно прошиб холодный липкий пот и ужас, который пробрал меня до костей. Так он протягивал ко мне руки двадцать лет, так он протягивал руки в моем бреду, чтобы потом пронзить меня мечом. Я не хочу, что бы повторилось то, что было там, в той страшной нереальности!