355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Акила Лескская » Игры с Тьмой (СИ) » Текст книги (страница 16)
Игры с Тьмой (СИ)
  • Текст добавлен: 14 сентября 2016, 23:34

Текст книги "Игры с Тьмой (СИ)"


Автор книги: Акила Лескская



сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 33 страниц)

Я недоуменно посмотрела на нее, не понимая, что она имеет ввиду. Изабелл рассмеялась, и как будто зазвенели хрустальные колокольчики.

– Алувьен, это всем же видно, – отсмеявшись, произнесла она.

– Что видно? – нахмурилась я.

– Да то, что ты любишь Главу Гильдии.

Теперь уже хохотала я и долго не могла остановиться. Я люблю Тениана? Ой, не могу! От смеха у меня по щекам побежали слезы.

– И как это видно? – успокоившись, спросила я несколько прохладным тоном.

– Вы смотрите друг на друга так, как смотрят влюбленные, – ласково улыбнулась Изабелл, – как я помню, ты никогда не позволяла кому-либо, кроме меня, прикасаться к себе. А Глава Гильдии обнимал тебя так, как будто делает это уже давно.

– Я не позволяю прикасаться к себе потому, что не доверяю, ну, кроме, главы, высшего ранга и тебя, Белль. Хотя, нет, я доверяю ему также, как тигру, лежащему рядом с тобой. Он безопасен до тех пор, пока что-нибудь не взбредет ему в голову. Ладно, проехали, ты лучше ответь мне на такой вопрос, как ты решилась стать Спутницей? Ведь, умирая, Кармил-кнез потянет тебя за собой и Госпожой Смертью.

Она опустила голову, раздумывая, а потом, словно что-то почувствовав, всмотрелась в мою ауру, удивленно заморгав. Признаться, мне это сильно не понравилось. Казалось, девушка увидела что-то, что ее сильно удивило.

– Ммм, Алувьен, скажи, а как ты согласилась принять метки? Ты же мне много раз говорила, что никогда не станешь ничьей Хранительницей.

– Какие метки? – мгновенно насторожилась я.

– Метки, которые сделают тебя Хранительницей, – ответила девушка и удивленно похлопала ресницами, – ты разве не знаешь, что на тебе стоят две метки, по одной от Дирий'Тениана и темного князя Илэриана?

Я медленно покачала головой, переваривая полученное сообщения. Значит, эти мерзавцы как-то поставили на меня метки. Вот только когда? Дьявол! Они же поставили их, когда я была в бреду, ведь только тогда они смогли бы их поставить. Так вот почему я стала терпимее к Илэру! Все из-за одной метки. Что же будет со мной, когда на мне окажутся все три? Я не хочу этого узнать.

– Сейчас им мало не покажется! – тихо зарычала я.

Я поднялась с кровати медленным, тягучим движением, движением, которое скрывает силу и опасность. Только подойдя к двери и распахнув ее, я ощутила ледяную ауру вампира. Вампир-Слуга испуганно дернулся, когда моя рука рефлекторно легла на рукоять кинжала. Что поделаешь, с тех пор, как я провела генеральную зачистку вампирам, вполне разумно быть осторожной, опасаясь их мести. Уже было довольно много нападений на меня со стороны вампиров боевого клана, который, как я слышала, тихо строит интриги за спиной Кармил-кнеза.

– Г-госпожа, – испуганно пролепетал вампир, – мой повелитель, Кармил-кнез, просит вас зайти к нему в кабинет, чтобы обсудить одно важное дело.

– Хорошо, я зайду, – прошипела я, все еще кипя от гнева.

Так, надо взять себя в руки. Дьявол, я все-таки убийца высшего ранга и обязана быть всегда спокойной, словно ледяная глыба.

– Алувьен, только не убей Кармиля, – послышался жалобный голосок из комнаты.

– Я постараюсь, – честно ответила я, выходя, но все же услышала обреченное:

– Но не обещаешь.

Я тихо шла по коридору черным, полным злобы и ярости, сгустком темноты. К этому моменту, я относительно взяла себя в руки, но малейшая искра, и всем мало не покажется. Я себя очень хорошо знаю.

Путь убийцы одинок и холоден. Симпатия, любовь, дружба и жалость – это высшие опасности, которые могут подстерегать нас на этом пути. Эти чувства затмевают нам ум и ставит под срыв наши задания, если мы воспылаем к своей жертве чувствами. Я много раз слышала о том, что убийцы и их жертвы часто становятся друзьями, и потом первые не могут выполнить свое задание. Но когда они выполняют заказ, фактически убивая своих друзей, то в их душе появляется новый шрам, новая боль. Нет, неправильно я сказала. Боль души одна, и, получив еще один из великого множества шрам, она начинает приходить к тебе все чаще и чаще, пока не станет постоянной. После этого только два выхода – самый непопулярный, это уйти в монастырь и попытаться замолить свой грех убийства, и самый распространенный – это стилет в сердце. Скорее всего, я изберу этот вариант, когда моя душа станет сплошным шрамом и будет не переставая плакать от боли, рвущая ее каждую секунду.

Быть убийцей, значит отказаться от всего хорошего, что может преподнести тебе Госпожа Судьба. Мы встаем на этот путь, чаще всего ослепленные ненавистью, болью от потери любимых и жаждой мщения. Только вот никто почему-то не думает о том, что все эти чувства со временем притупляются, и оказывается, что жизнь не так дерьмова, как казалось тебе десять лет назад, а возможно и три года назад, и можно было бы это как-то пережить, не становясь тем, кем ты стал – ремесленником, которого все ненавидят и боятся. Тебя больше никто не пригласит в гости на бокал вина, чтобы побеседовать о чем-нибудь несущественном, потому что ты стал убийцей. Я знаю, что происходит в душе нового убийцы, потому что часто это наблюдала. В душе того, кто стал мстить за своих любимых кипит горячая, как огонь, ненависть, которую можно потушить только кровью врагов. И вдруг враги кончаются и ненависть уходит, и он понимает, что можно было бы пережить это и не вставать на путь убийцы. Ему хочется уйти и мирно зажить, но реальность говорит ему, что он не может уйти с этого пути. В его душе начинают метаться смятение и гнев, но они бесполезны. К тому же, начинают болеть приобретенные шрамы, которые появились после того, как за Госпожой Смертью ушли безвинные люди, которые могли указать, где живут его враги. Тупая, ноющая боль появляется в душе, и чтобы ее хоть чуть-чуть заглушить, он начинает убивать всех без разбору, в надежде, что появится кто-то, сильнее и убьет его. Вот только за это время он уже овладел достаточным уровнем мастерства, и редко кто с тобой сравнится. Когда придет осознание этого, убийца перерождается и у него часто появляется кодекс чести, которому он следует неукоснительно. Даже извиняется перед своей жертвой, говоря, что ничего личного, просто ему заплатили. Убийство становится его ремеслом, образом мышления и стилем жизни. Однажды он поймет, что он перестарался в своем стремлении отомстить своим обидчикам, и что можно было бы избежать появления множества шрамов, которые имеют противную привычку иногда болеть, сводя с ума и вышибая слезу. Если бы шрамы реагировали на что-то одно, то можно было бы избегать появлении боли, но они не предсказуемы. Шрамы души могут заболеть от вида плачущей девочки, заляпанной кровью родителей, от вида красивого цветка или услышать, с какой болью в голосе поет певец, будто или на самом деле оплакивая кого-нибудь. Так было с Агонией, когда он услышал, как поет глава. Тогда я была права, подумав, что он потерял любимых. Тениан до сих пор оплакивает свою погибшую жену, которую любит и по сей день, и своих сынов. Его последней надеждой на то, что жизнь может стать для него чуточку лучше, оказалась Керрен, которая погибла из-за того, что я ее не уберегла. Теперь глава цепляется за любовь к Элтэн, как за последнюю надежду, словно утопающий за небольшую деревяшку посреди штормящего моря. Я не знаю, что значит для него высший ранг, потому что стоит ему к кому-нибудь привязаться, как он умирает, и его место занимает новый. А кто для него я, я тоже не знаю. Возможно, я для него нечто другое, потому что он не может не чувствовать, что я за двадцать семь лет, которые он меня знает, не постарела ни на секунду, и глава, быть может, надеется на то, что я еще не скоро уйду за Госпожой Смертью. Хм, а может, он поставил метку ради того, чтобы спасти меня, потому что даже я сомневаюсь, что смогла бы без чьей-либо помощи выжить от тех ранений, что нанес мне оборотень. Даже не ранения, он просто разодрал мое тело в лохмотья. Тениан, возможно, просто не хотел меня терять, но однажды, я это знаю, он увидит, а может, уже увидел, во мне врага, которого нужно уничтожить, и он вонзит мне клинки в сердце с пустотой желто-зеленого цвета…

В кабинет я вошла даже не стучась, зная, что вампир меня уже почувствовал. Я села в кресло, не дожидаясь приглашения. Зачем говорить то, без чего вполне можно обойтись? Как бы случайно я положила руку с поясом с серебряными метательными звездами, подаренными мне главой на День Очищения, и дротиками. Я обвела кабинет ленивым взглядом, который на самом деле был цепким, выискивающим потенциальную опасность, и сосредоточилась на чувстве, которое определяет наличие живых существ в этой комнате. Как оказалось, этих относительно живых существ, исключая меня и Кармил-кнеза, было десять, скрытые заклинанием, которое не позволяет вампирам обнаружить кого-нибудь. Я усмехнулась кончиками губ и спросила:

– Кармил-кнез, а вы в курсе, что здесь лазутчики?

– Я ничего не чувствую, – резковато произнес он, но это просто скрывало его озадаченность и напряжение, – здесь никого нет.

– На будущее я вам советую нанять магов, чтобы они поставили антимагическую завесу, которая снимает абсолютно любые заклинания, – улыбнулась я и резко развела руки в стороны, сжигая магическим огнем шпионов. Дикие крики и запах горелого мяса заполнили комнату. Вампир слегка сморщил нос, а я просто опять-таки магией убрала запах, – итак, Кармил-кнез, по какому делу вы меня позвали?

– Мы не обговорили вашу зарплату, – приятно улыбнулся он, и из под верхней губы показались кончики клыков. Хм, мог бы скрыть их просто из вежливости, – как я понимаю, ваша зарплата будет высокой, учитывая то, что вы профессионал высшего уровня, а также маг.

– Я владею магией, но я специально не обучалась, – поправила я его.

– Я бы очень вас попросил, не перебивать меня, – нотка раздражения проскочила в его вежливом тоне, – я полагаю, что вы сами скажите, какова будет оплата за ваши услуги.

Я скажу и не постесняюсь. Хорошо, что он сам заявил мне, что моя зарплата будет высока. Я никогда не отказывалась от маленького гонорара, собранного со всей деревни, за то, чтобы убить обнаглевшую нежить, но с тех, кто был богат я брала много, очень много.

– Я вполне сознаю, что, как одна из лучших убийц этого мира, могу требовать большой гонорар. Я согласна работать на вас, как ваш телохранитель, за сто золотых, и это еще не много, учитывая то, что я наступаю на свои принципы, работая на нежить, – добавила я, увидев, как рубиновые глаза слегка округлились от моей наглости.

– Может, снизить до семидесяти? – слегка робко спросил Кармил-кнез.

– Вы такого низкого обо мне мнения? – я выгнула бровь, оскорблено поджав губы, – вы можете попробовать нанять за такую сумму кого-нибудь другого из высшего ранга, но я сомневаюсь, что кто-нибудь из них согласиться. Ну, а средний ранг вряд ли сможет тягаться с вампирами-Господами.

– Хорошо, – постучал пальцами по столу он, – я согласен.

– Вот и славно, – я довольно и лениво улыбнулась и спросила, – Кармил-кнез, может, вы все же расскажете, что же у вас происходит, чтобы я знала, что делать.

В принципе, ничего нового он мне не сообщил. Боевой клан Иль плетет заговор против него, желая уничтожить правящий клан и поставить себя на правящее место. Вот они и стараются, то шпионов подошлют, надеясь услышать что-то, чем можно его потом шантажировать, то устроят покушения, которых за последние несколько месяцев перевалило уже за сотню. Еще хорошо, что один из их священных законов (священные законы вампиров, хм, оксюморон) запрещает убивать Спутников. Благодаря этому закону, Изабелл и он до сих пор живы, но, как кажется повелителю вампиров, на него скоро покусится сам глава клана Иль, который подло его убьет ударом в спину. Ну, удар в спину нельзя считать подлым, потому что ты сам виноват, что оказался таким беспечным, что позволил своей спине быть беззащитной. И вот, когда появилась я, в его чудную белокурую головку пришла идея, как себя обезопасить хотя бы на время.

Я задумчиво побарабанила по столу, обдумывая ситуацию. Н-да, не завидую я вампиру, хотя я им никогда не завидовала. Так, первое, что нужно сделать, так это напугать вампиров до икоты, чтобы они не смели даже подумать о том, чтобы восстать против меня, а значит, и против Кармил-кнеза. Ну, допугать их до такого состояния ничего не стоит, достаточно лишь напомнить им то, как я искрошила столько Господ, и еще немного попугать.

– Я знаю, что делать, – я сомневаюсь в том, что моя улыбка была приятной, – предоставьте мне полную свободу действий и созовите глав вампирских кланов.

– Что вы задумали?

– Укрепить вашу власть, – лаконично ответила я, – своими методами, конечно. Успокойтесь, Кармил-кнез, я не убью всех вампиров.

Мое внимание привлекло мелькание за окном.

– Это радует, – саркастически произнес вампир, – вы что-то еще хотите?

– Да, на пол! – крикнула я, и в этот момент в кабинет ворвались горгульи.

Огромные крылатые монстры, которых сложновато победить, но здесь же есть я. Рукояти клинков мгновенно оказались в руках, и я кувырком ушла в сторону, уклоняясь от удара когтистой лапы и последовавшим за ним маха хвостом. Вампир пронзительно зашипел и ударил кулаком по полу, он тут же открылся, и там оказался довольно приличный арсенал оружия. Кармил-кнез вытащил огромный, длиннее моих клинков двуручный меч, который вертелся в его руках так же легко, как клинки в моих. Горгулий было всего десяток, но они успели испортить мне настроение, сильным ударом хвоста отшвырнув меня к противоположной стене. Я прыгнула на одну из горгулий, прямо воздухе уклоняясь от лапы, и всадила клинок ему в горло и вниз так, чтобы кончик лезвия пронзил сердце, и тут же я отскочила от бьющейся в предсмертной агонии горгулии и вытащила клинок, чтобы им в эту же секунду, развернувшись на сто восемьдесят градусов, отрубить голову другому нападающему. Кармил-кнез тоже неплохо справлялся, убив уже трех врагов. Он меня опережает, не порядок. Я хищно улыбнулась и прошлась по комнате черным вихрем со стальными молниями-лезвиями, убрав еще шесть горгулий. С оставшимися расправился вампир.

Я и вампир быстро управились с ними, но лично я сомневаюсь, что если бы я не предупредила его о нападении, вряд ли бы он справился, потому что атака горгулий была направлена в голову. После одного такого удара Кармил-кнез должен был потерять сознание, и тогда бы с ним легко справились.

– Да, от вас уже хотят сильно избавиться, – резюмировала я, – на вас нападали вампиры?

Повелитель вампиров посмотрел на меня так, словно сомневался в том, что с моей головой все в порядке.

– Алувьен, ни один вампир никогда не поднимет на меня руку, но они могут заказать убийц, как вы сейчас удостоверились, – жестко улыбнулся Кармил-кнез, – теперь, я думаю, вы поняли, как серьезно мое положение.

– Я хорошо отработаю сто золотых, в этом вы удостоверитесь, – заверила я его, вытирая клинки, – еще никто не жаловался на мою работу.

– Потому что боялись, – он изогнул губы в улыбке, но она не коснулась его глаз.

– Тоже самое я хочу сделать и с вашими подданными. Я хочу, чтобы они были так напуганы, что даже не смели пойти против меня, – моем голосе звенела сталь, а глаза стали холодны и далеки, как зимние звезды.

Лицо вампира надело маску пустоты и неопределенности. Типичная реакция существ, когда сталкиваются со мной, когда я в таком состоянии.

– Когда вы хотите, что бы я созвал Совет? – спросил он.

– Желательно, завтра днем, когда ваши силы немного ослабевают, – задумчиво ответила я, прикидывая свои шансы остаться живой после серьезной стычки с главами кланов.

– Хорошо, тогда завтра в полдень, – кивнул вампир и глянул в окно, – солнце встает, то есть уже сегодня в полдень. Зачем вам флейта?

Я материализовала свою флейту и поднесла ее к губам. Как удобна эта маска, подаренная Тенианом. Мне не приходиться ее снимать, чтобы покушать или сыграть на флейте.

Не объяснять же вампиру, что это дань мертвым горгулиям? Он просто не поймет меня. Я закрыла глаза и начала играть. Тихая, нежная и печальная мелодия, слышная всему замку и окрестностям, полилась из флейты. Как давно я уже не играла! Мне казалось, что сочиненная мелодия сейчас по-другому звучит, что-то появилось в ней, какая-то горькая нотка сожаления и отчаяния. Музыка резала по ушам своей печалью, а в горле, по крайней мере у меня, появился горький ком, похожий на ком битого стекла, который просто невозможно проглотить.

Когда я закончила играть, у меня почему-то был камень на душе. Я обернулась к Кармил-кнезу, который изображал из себя статую, пока я играла. Что-то мелькнуло в его рубиновых глазах, а поза была закрытой, словно он хотел защититься от моей мелодии, но он все же ее слушал.

– Когда ты понимаешь, что жизнь ценна, то начинаешь ценить каждую, – произнесла я, глядя в окно.

– Быть убийцей – это тяжело для всех, – в тон мне ответил вампир и горько улыбнулся одними глазами.

– Да, для всех, – кивнула я, – кроме маньяков.

– Кроме маньяков, – задумчиво повторил он.

Я впервые посмотрела на вампира в новом свете. Ведь он с самого рождения убийца, как только он родился, ему уже пришлось пить кровь, чтобы жить. Скорее всего, в своем детстве он видел столько смертей, сколько не видела я, но есть тенденция, что в скором времени увижу. Каково ему от рождения быть мертвым? Знать, что он не живет, а просто делает вид, что живет? Вот вампиры для того и делают себе Спутников, потому что они тогда хоть как-то прикасаются к жизни.

Впрочем, это мое мнение. Скорее всего, вампиры думают иначе, а я просто стала сентиментальной дурой.

– Мне нужно переждать рассвет, – произнес Кармил-кнез, – потом мы с вами еще поговорим.

Он легко поклонился, как мне показалось слегка издевательски, и вышел, тихо закрыв за собой дверь. Я брезгливо скривила губы, посмотрев на трупы горгулий. Хоть бы кто прибрал здесь. Словно подслушав мои мысли, в комнату вошли вампиры – Слуги и быстро прибрались, чтобы быстро лечь в гробы, ведь только Господа могут находить на солнце, а Слуги сгорают на нем.

Я вдруг вспомнила, что мне еще надо разобраться с Тенианом и Илэром, и вышла из комнаты. Их я нашла в библиотеке, где они явно о чем-то спорили, но как только они почувствовали мое приближение, сразу замолчали. Это я поняла, когда заметила ускользающую тень злости и гнева в их глазах. Опять пикировали друг с другом.

Я села в третье кресло и тихим, вкрадчивым голосом поинтересовалась:

– Вы мне ничего сказать не хотите?

– Ты о чем, Тьма? – слегка удивленно спросил глава.

– О метках, – спокойно ответила я, что обеспокоило их. Они ожидали, скорее всего, что я закачу им такой скандал, что мало не покажется. А тут я такая спокойная, что навевает плохие мысли.

– О каких метках, Алувьен? – промурлыкал, как обычно, Илэр, – неужели, ты решилась стать моей Хранительницей?

– Вы поставили на меня по метке, – я проигнорировала Илэра, – зачем?

Илэр и Тениан переглянулись, молча переговорив с собой. Мне это не понравилось.

– Алувьен, мы поставили тебе по метке, потому что иначе ты бы не выжила, – ответил глава, – даже если бы ты была до горлышка наполнена жизненной энергией, то все равно бы ты не выжила.

– Кто первый поставил метку? – так же спокойно продолжала я, но мой голос немного похолодел.

– Я, – улыбнулся темный эльф медовой улыбкой, – потому что я чистокровный темный эльф и поэтому моя метка должна быть очень сильной, но…

– Но ты едва не убила темного князя, – продолжил Смерть, – ты стала так тянуть из него энергию, что едва не высушила его. Поэтому, кроме того, что мы и так поили тебя кровью, тебе нужен был еще один источник. И им стал я. Только поэтому ты выжила, и мы не говорили тебе об это раньше, потому что не знали, как ты отреагируешь, но не сомневались в том, что нам не поздоровиться.

– Алувьен, одна метка ни к чему не обязывает, – Илэр встал со своего места и, опустившись передо мной на одно колено, взял мою руку и прижался к ней губами. Серебряные глаза искрились.

– Ах, не обязывает? – взвилась я, вскакивая с кресла со жгучим желанием набить морды присутствующим, – да из-за этой метки, я уже чувствую к И…, – я прикусила язык, поняв, что чуть не заявила, что мне нравится темный эльф, и слегка поспешно докончила, – к Илэру меньшую злость.

Они мне не поверили, потому что темный князь довольно улыбнулся, как кот, обожравшийся сметаны и сливок, а глава едва заметно нахмурил брови. Меня вот что сейчас интересует, что между ними происходит? Почему они каждую секунду, пока меня нет рядом грызутся друг с другом, как оголодавшие волки? Мне кажется, что они едва сдерживаются оттого, что бы не вцепиться противнику в глотку.

Я досадливо тряхнула головой, садясь обратно в кресло и холодно смотря на присутствующих мужчин. Илэр вольготно расположился возле моего кресла, чем-то неуловимо напоминая все того же довольного кота. Если честно, я едва не потянулась к его голове, чтобы потрепать, как любимую собаку, но, вовремя заметив это желание, удушила его еще на корню. Тениан сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и покачивал ногой. Эта поза означала, что он замкнулся в себе и не желает общаться с теми, с кем он находиться в библиотеке, то есть со мной и Илэром. А я-то ему что успела сделать? Нет, я с этими двумя точно сойду с ума! Тяжело вздохнув, я встала с кресла и подошла к главе со спины, положив руки к нему на плечи. По своему богатому опыту я знаю, что когда Тениан чем-то недоволен, то окружающим плохо, а я пока хочу быть живой.

Под моими руками он напрягся, словно ожидая того, что я воткну ему в шею стилет.

– Тениан, ты же знаешь, что я никогда не всажу тебе в спину нож, – я тихо прошептала, склонившись к его уху, – только глядя в глаза.

Не стоило мне этого говорить. Он так вздрогнул, как будто я сделала то, что только что говорила, что не сделаю.

– Извини, но ты знаешь, что когда-нибудь мы увидим друг в друге врага, – я изобразила что-то на подобие улыбки, – я хочу, что бы это произошло еще не скоро.

– Я тоже этого хочу, – в тон мне ответил глава и вдруг оказался прямо передо мной, держа мои руки в своих, – Тьма, я…

– Я вам не мешаю? – раздался голос темного эльфа. Ммм, мне кажется, или в голосе Илэра действительно проскользнула горячая нотка гнева?

– Ну что ты, – протянул глава, продолжая смотреть на меня, – ты нам, – он выделил последнее слово, – не мешаешь.

Я чуть отклонилась в сторону и успела заметить, как серебряные глаза полыхали чистой яростью, но, заметив, что я вижу их эмоции, тут же потухли и стали безмятежно-ледяными, но почему-то мне это не понравилось. Хм, возможно, потому что я поняла, что под этим серебряным льдом кипит лава. Брр, не хочу я оказаться рядом, когда она прорвется наружу. Так, нужно погасить огонь прежде, чем будет плохо. Нет, я не в том смысле, что он убьет меня или Тениана (ха-ха!), а просто дальнейшее наше пребывание друг с другом будет просто невыносимым.

Я высвободила свои руки из рук главы под его недовольным взглядом и, встав между Тенианом и Илэром, тихо, но зло, потребовала:

– Если вы мне не объясните, что происходит, то, клянусь Дьяволом, я из вас души вытрясу, но узнаю!

– Дело в том, мой arriel, что наш красавец Тениан тебя ревнует ко мне, – с легкой издевкой и смехом произнес темный эльф и, встав, обнял меня за талию, прижавшись щекой к моей щеке.

Признаться, я так опешила, что никак не отреагировала на то, что Илэр меня обнимает, хотя часть моего сознания отметила тот факт, что мне это нравится. Я изумленно смотрела на главу, который всем своим видом изображал холодное презрение, но в глубине глаз полыхала злость.

– Это правда? – выдавила я, чувствуя себя редкостной идиоткой. Я не сомневаюсь в том, что у меня было на редкость тупое выражение морды, как у овцы перед новыми воротами, – ты ревнуешь меня к Илэру? К этому темному эльфу? Ты с ума сошел, да?

– Любовь многих сводит с ума, Алувьен, – губы Илэра скользили по моей щеке, – глава не стал исключением…

Я едва успела увернуться, как кулак Смерти дал в нос темному князю. Кувырком уйдя в сторону, я с глазами, размером напоминающие блюдца, смотрела на происходящий спектакль и тихо дурела. Сегодня у меня день сюрпризов! То узнаю, что на мне стоят метки в количестве двух штук, то теперь узнаю, что Тениан меня ревнует! Боги, мир сошел с ума или это я не в своем уме?

Тениан, от которого просто сочилась чистая звериная ярость (хм, сказывается кровь оборотня), стоял над упавшим темным эльфом, из носа которого хлестала алая кровь, вернее, Илэр прижимал к разбитому носу платок, который так пропитался кровью, что она капала с него.

Я заворожено глядела на капающую кровь, и внутри что-то екнуло, а потом переросло в жажду крови, которая была не утолена вчера. Вот я сижу здесь, а вот уже стою на коленях перед Илэром, осторожно вытирая кровь с его щеки и слизывая ее с пальцев.

– Не продолжай, Тениан, – глухо сказала я, борясь с таким желанием, как просто слизывать кровь с лица темного князя, – иначе будет хуже, это не угроза, я опасаюсь того, что жажда крови может стать сильнее.

– Хорошо, – прорычал глава, не сводя злого взгляда с Илэра, – я сегодня бить его не буду…

– И никогда не будешь, – жестко произнесла я, с трудом оторвав взгляд от лица Илэра и переведя его на Тениана.

Я встала на ноги и подошла к застывшему Смерти, от части для того, чтобы больше не искушаться кровью темного эльфа, и от части чтобы успокоить главу. Он не сводил с меня настороженно-презрительного взгляда, в котором проскальзывала яростная искра.

– Илэр, будь добр и умен, выйди, – бросила я.

– Алувьен, ты уверена в том, что тебе ничего не грозит? – слегка тревожным голосом поинтересовался Илэр.

– Вон, – коротко и отрывисто рыкнул Тениан.

– Если что, я всегда рядом, моя Алувьен, – напоследок мурлыкнул Илэр, скрываясь за дверью.

От пронзительного взгляда, в котором метались зло и ярость, я чувствовала себя немного неуверенно и сомневалась в том, что выйду отсюда хотя бы живой. Немного посомневавшись в правильности своего решения, я осторожно подошла к нему и прикоснулась к нему. Ощущение было такое, как будто я прикоснулась к каменному столбу. И что мне делать? Смерть явно не собирается мне помогать в разрешении этой ситуации.

– Тениан, ты мне ничего не хочешь объяснить или рассказать? – вкрадчиво и вежливо поинтересовалась я.

– Нет, – кратко ответил он с холодной презрительной мордой, – то, что сказал князь Илэриан ложь.

– Как хочешь, – пожала я плечами, – значит, нам не о чем сейчас разговаривать. Я пошла спать!

Я пошла к двери несколько медленно, ожидая, что он меня сейчас остановит и все объяснит. Но я, как оказалось, наивная идиотка, потому что глава меня не остановил и ничего не сказал. Я тихо закрыла за собой дверь и направилась в свою комнату с реальным желанием выспаться.

Я, дойдя до кровати, упала на нее и тут же заснула, проваливаясь в темную пропасть и ожидая увидеть Ветра, который не появился. А, ну и Дьявол с ним! Меня сейчас вполне устраивало его отсутствие.

Полдень я встретила в дурном настроении в главном зале замка, стоя позади Кармил-кнеза вместе с Изабелл. Девушка была от волнения бледноватой, но вид ее был гордым. Конечно, сегодня, фактически, решалась судьба ее возлюбленного, ее Спутника.

Когда же Тениан узнал, что я буду без него решать проблемы, а он будет сидеть в комнате, чтобы не мешался мне, и что я могу рисковать своей жизнью ради какого-то вампира, мне пришлось спасать бегством, судорожно сжимая в руках клинки, на которых было несколько капелек крови моего главы. Незапланированный поединок был недолгим, но довольно жестким и выматывающим, так что мне пришлось подпитаться на одном из добровольных доноров.

На мне было все оружие, которое я имела в своем арсенале, но вес я не ощущала, равно как и дискомфорт. В груди, как и в глазах, была холодная пустота, с которой я убивала.

За огромным каменным столом, возраст которого насчитывал десятки тысяч лет, сидели главы вампирских кланов, теневые правители нежити. Их, включая Кармил-кнеза, было тринадцать. Магическое число нечисти и нежити. На их лицах застыла маска высокомерия и величия, и от них веяло холодом могил, так сильна была их аура, что даже обычное существо могло ее почувствовать.

– Повелитель, а что здесь делает убийца Тьма? – разбил тишину в вдребезги один из вампиров, – я не помню, что кто-нибудь ее приглашал…

– Ее пригласил я, – скучающим тоном произнес Кармил-кнез, – вам не нравится моя гостья, Тайн-рель?

– Я помню, какой урон она нам доставила, – с едва скрываемое ненавистью произнес Тайн-рель.

– Но если бы Ластен-кнез продолжил свой замысел, то нам вскоре было бы нечем питаться, кроме своих Спутников, но и они бы вскоре умерли, – спокойно напомнил повелитель, – и вас не касается, Тайн-рель, кого я приглашаю в гости.

– Не скажите, Кармил-кнез, если ваш гость может представлять для нас угрозу, то Совет может запретить вам его приглашать, – произнес другой вампир, такой старый, что у меня зубы стали ломить от его возраста.

– Неужели уже в наших Законах появился новый Закон, говорящий о том, что Совет может наложить вето на решения повелителя? – нотка зарождающегося гнева проскочила в голосе Кармил-кнеза, – если он появился, то будьте добры, Бил-айн, процитируйте его и сообщите мне, когда же он появился и почему без моего на то одобрения.

В зале повисла напряженная тишина, воздух едва ли не искрился от злости вампиров. Кармил-кнез соизволил изобразить на своей величественной морде довольную и победную улыбку.

Так, еще немного и вампиру сорвутся с нарезки, и убью меня, Кармил-кнеза и Изабелл, не смотря на то, что их Закон запрещает убивать Спутников. Надо спасать ситуацию.

– Уважаемый Совет, – произнесла я, но в моем голосе проскочила насмешка, а не предполагаемое уважения, – я пришла сюда по своему желанию, чтобы уладить одно дело, связанное с правящим кланом…

– То, что связано с кланом Кнез, касается и других кланов, – грубо перебил меня какой-то вампир, – я требую, что бы ты, Тьма, сообщила нам об этом деле…

– Во-первых, никогда не перебивайте меня, – зло прошипела я, мгновенно придя в ярость, – а во-вторых, я не позволяла вам, вампир из какого-то-там-клана, тыкать мне, без моего разрешения на это! – в моем голосе скакали нотки чистого и неуправляемого гнева, – Ах, простите, но, как я помню один из ваших Законов, то в нем говориться, что в дела правящего клана лучше не вмешиваться, когда с ним имеет дело убийца высшего ранга Тьма! Я помню этот Закон, потому что он при мне составлялся. И почему вы нарушаете Закон? Разве вы не помните, что за нарушение Законов, полагается казнь?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю