355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Ахмед Салман Рушди » Сатанинские стихи » Текст книги (страница 38)
Сатанинские стихи
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 17:50

Текст книги "Сатанинские стихи"


Автор книги: Ахмед Салман Рушди



сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 39 страниц)

На следующее утро после возвращения отец попросил Салахаддина Чамчавалу подать ему инструменты для бритья.

– Мои старушки не знают, какая сторона моей Филисшейв{2114}2114
  «Филисшейв» («Philishave») – марка электробритв, выпускаемых фирмой «Philips», выпускаемая с 1939 года. Первая в мире роторная электробритва с тремя лезвиями. Сперва выпускалась с одной головкой, затем появились бритвы с двумя и тремя головками.


[Закрыть]
является рабочей.

Кожа Чангиза свисала с дряблых, огрубелых щек, а его волос (когда Салахаддин раскрыл машинку) напоминал прах. Салахаддин не мог припомнить, когда последний раз так прикасался к отцовскому лицу, осторожно натягивая кожу, пока бритва ползла по ней, а затем поглаживая, чтобы удостовериться, что она гладка на ощупь. Закончив, он еще мгновение водил пальцами по щекам Чангиза.

– Посмотри на старика, – сказала Насрин Кастурбе, когда они вошли в комнату, – он глаз не сводит со своего мальчика.

Чангиз Чамчавала изможденно усмехнулся, демонстрируя рот, полный разрушенных зубов, испещренных слюной и крошками.

Когда отец снова заснул (после того, как Кастурба и Насрин заставили его выпить немножко воды) и уставился на – что? – своими раскрытыми, грезящими глазами, способными видеть в трех мирах сразу: действительном мирке его студии, призрачном мире сновидений – и приближающейся загробной жизни тоже (или так вообразил Салахаддин на один причудливый миг); – тогда сын удалился на отдых в прежнюю спальню Чангиза. Гротескные головы на крашеной терракоте{2115}2115
  Терракота – керамические неглазурованные изделия из цветной глины с пористым строением. Применяется в художественных, бытовых и строительных целях. Из терракоты изготавливается посуда, вазы, скульптура, игрушки, изразцы, облицовочные плитки и архитектурные детали. Терракота изготовляется из особых сортов глины, которая после обжига приобретает характерную фактуру (от грубозернистой до тонкой, со сплошной или частичной полировкой) и цвет (от черного и красно-коричневого до светлого кремового).


[Закрыть]
негодующе взирали на него со стен: рогатый демон; глядящий искоса араб с соколом на плече; лысый мужчина, закативший глаза и в панике высунувший язык, когда огромная черная муха уселась на его брови. Неспособный заснуть под этими фигурами, знакомыми ему всю жизнь и столько же ненавидимыми (ибо он привык отождествлять их с Чангизом), Салахаддин, в конце концов, перебрался в другую, нейтральную комнату.

Поднявшись ранним вечером, он спустился вниз, чтобы отыскать двух старых женщин во внешней комнате Чангиза, пытающимися проработать детали его лечения. Помимо ежедневных таблеток мелфалана, ему была предписана целая батарея лекарств, призванных сражаться с пагубными побочными эффектами рака: анемией, напряженностью в сердце и тому подобным. Изосорбид динитрат{2116}2116
  Изосорбит динитрат – традиционный антиангинальный препарат. Ретардированные формы этого препарата при лечении стабильной стенокардии предупреждают развитие толерантности к антиангинальному и антиишемическому эффектам этого препарата.


[Закрыть]
, две таблетки, четыре раза в день; фуросемид{2117}2117
  Фуросемид – лекарственное средство, диуретик (мочегонное).


[Закрыть]
, одна таблетка, три раза; преднизолон{2118}2118
  Преднизолон – синтетический глюкокортикоидный препарат средней силы. Подавляет функции лейкоцитов и тканевых макрофагов. Ограничивает миграцию лейкоцитов в область воспаления. Нарушает способность макрофагов к фагоцитозу, а также к образованию интерлейкина-1. Способствует стабилизации лизосомальных мембран, снижая тем самым концентрацию протеолитических ферментов в области воспаления. Уменьшает проницаемость капилляров, обусловленную высвобождением гистамина.


[Закрыть]
, шесть таблеток, ежедневно по два раза...

– Я займусь этим, – сообщил он освобожденным старухам. – Хоть что-то я смогу для него сделать.

Агарол{2119}2119
  Агарол – средство от запора, состоящее из вазелина и агар-агара.


[Закрыть]
от запора, спиронолактон{2120}2120
  Спиронолактон – калийсберегающий диуретик, конкурентный антагонист альдостерона и других минералокортикоидов. В дистальных отделах нефрона спиронолактон препятствует задержке альдостероном натрия и воды и подавляет калийвыводящий эффект альдостерона, снижает синтез пермеаз в альдостерон-зависимом участке собирательных трубочек и дистальных канальцев. Связываясь с рецепторами альдостерона, увеличивает экскрецию ионов натрия, хлора и воды с мочой, уменьшает выведение ионов калия и мочевины, снижает кислотность мочи.


[Закрыть]
для улучшения бог весть чего, и зилорик{2121}2121
  Зилорик – средство, тормозящее образование мочевых конкрементов и выводящее их с мочой.


[Закрыть]
, аллопуринол{2122}2122
  Аллопуринол – активная составляющая зилорика; также его международное непатентованное название.


[Закрыть]
: внезапно он, как безумный, вспомнил старинный театральный обзор, в котором английский критик, Кеннет Тинан, представлял полисиллабических{2123}2123
  Полисиллабический – здесь: многосложный.


[Закрыть]
персонажей пьесы Марло{2124}2124
  Кристофер (Кит) Марло (1564-1593) – английский поэт, переводчик и драматург елизаветинской эпохи, один из наиболее выдающихся предшественников Шекспира. Марло был незаурядной личностью, свидетельство чему не только его мощное поэтическое дарование, но и принадлежность к философскому кружку У. Рэли, члены которого, по-видимому, исповедовали весьма нетрадиционные для своего времени взгляды, ставя под сомнение бессмертие человеческой души.
  Пьеса «Тамерлан Великий» написана около 1587 года.


[Закрыть]
Тамерлан Великий{2125}2125
  Тамерлан (Тимур, Амир Темур, Тимурленг, Железный хромец; 1336-1405) – один из известных мировых завоевателей, сыгравший заметную роль в истории Средней Азии и Кавказа.


[Закрыть]
«ордой пилюль и невероятных наркотиков, стремящихся перебить друг друга» {2126}2126
  Кеннет Тинан (1927-1980) – сценарист, продюсер, актер. Самый уважаемый и известный английский театральный критик двадцатого века. В заключение своего обзора в драматическом кружке Оксфордского университета (1960) постановки «Тамерлана Великого» Кристофера Марло (реж. Джон Дункан) Кеннет Тинан предложил эту пародию, которую представил следующим образом: «Изобилие постоянно повторяющихся имен вроде Узумхазанов, Теридамов, Микетов, Целебинов и Калапинов сделало постановку сумбурной, как будто в ней говорится об ордах пилюль и невероятных наркотиков, стремящихся перебить друг друга». Для получения общего представления об этой пьесе привожу небольшой (вполне характерный) отрывок из нее:
  Пусть стены обгорелые Лариссы,
  Рассказ мой о войне и эта рана
  Научат вас сражаться так бесстрашно,
  Как подобает детям Тамерлана,
  Узумхазан, теперь веди войска
  Вослед за Теридамом и Техеллом,
  Которых я послал вперед, чтоб жечь
  Все города и укрепленья турок
  И гнать, как зайца, беглого царька,
  Ушедшего с предателем Альмедой,
  Покуда к морю не прижмется трус.


[Закрыть]
:

О, Ты ль брадат, храбрец Барбитурат{2127}2127
  Барбитураты – лекарственные вещества, получаемые на основе барбитуровой кислоты, которое угнетает активность центральной нервной системы. Ранее эти лекарства применялись в качестве успокаивающих и снотворных средств. Так как вследствие длительного применения барбитуратов у человека может развиться привыкание к ним, а также психологическая и физическая зависимость от них, а также потому, что у человека могут возникнуть серьезные токсические побочные эффекты, а передозировка этих лекарств вообще может привести к смертельному исходу, в клинической практике в настоящее время врачи заменяют барбитураты более безопасными лекарственными препаратами.


[Закрыть]
?

Сиррах{2128}2128
  Сиррах (устар.; презр.; от араб. «пуп») – эй, ты! Обращение к мужчине, выражающее презрение, неуважение, претензию на вышестоящее положение обращающегося. Звезда Альфа Андромеды, известная как Сиррах, по-арабски называется Сиррах аль-Фарас («пуп коня»).


[Закрыть]
, Твой старый-мертвый Нембутал.

О, плачет звезднобликий Нембутал{2129}2129
  Нембутал (пентобарбитал, этаминал-натрий) – вещество, входящее в группу барбитуратов, оказывающее снотворное, а в более высоких дозах наркотическое действие..


[Закрыть]
...

Не он ли станет храбрым королем,

Ауреомицин{2130}2130
  Ауреомицин (хлортетрациклин) – антибиотик группы тетрациклинов. Кристаллический порошок золотисто-желтого цвета, горького вкуса, растворим в воде. Применяется в медицине, задерживает рост некоторых вирусов, туберкулезной палочки.


[Закрыть]
, Формальдегид{2131}2131
  Формальдегид (рекомендуемое международное название – метаналь, устаревшее – муравьиный альдегид) – газообразное бесцветное вещество с острым запахом, первый член гомологического ряда алифатических альдегидов. Внесен в список канцерогенных веществ, обладает токсичностью, негативно воздействует на генетический материал, репродуктивные органы, дыхательные пути, глаза, кожный покров. Оказывает сильное действие на центральную нервную систему.


[Закрыть]
,

Не он ли станет храбрым королем,

Пройдя с триумфом сквозь Амфетамин{2132}2132
  Амфетамин (на сленге: «белка», «бибох», «зимбура», «порох», «порошок», «скорость», «сп», «спид(ы)», «фен», «фрекс», «шмыга») – 1-фенил-2-амино-пропан. Стимулятор Центральной нервной системы. Фармакологически является аналогом гормонов адреналина и норадреналина. Амфетамин является популярным клубным наркотиком. Его используют отдельно или в дополнение к «экстази», так как сам по себе амфетамин оказывает скорее физическое, нежели психологическое воздействие на большинство потребителей.


[Закрыть]
?

Припомнится же! Но, может быть, этот фармацевтический Тамерлан был не таким уж и плохим панегириком{2133}2133
  Панегирик – литературный жанр, представляющий собой речь, написанную по случаю чьей-либо смерти.


[Закрыть]
для поверженного монарха, лежащего здесь, в своей червиво-книжной{2134}2134
  Игра слов: «книжный червь» и «червивая книга».


[Закрыть]
студии, взирающего на три мира, ждущего своего конца.

– Подвинься, Абба, – радостно подошел к нему Салахаддин. – Время спасать твою жизнь.

Она все еще здесь, на полке в кабинете Чангиза: настоящая медно-бронзовая лампа, обладающая, как предполагается, силой исполнять желания, но пока (поскольку никогда не была потерта) не прошедшая испытания. Немного потускневшая ныне, она взирала на своего умирающего владельца; и наблюдала, в свой черед, за его единственным сыном. Оказавшимся на миг во власти искушения снять ее, потереть три раза и спросить у джинна в тюрбане волшебное слово... Однако Салахаддин не тронул лампу. Здесь не осталось места для джиннов или упырей или ифритов; нельзя позволять себе никаких призраков и фантазий. Никаких волшебных формул; лишь бессилие пилюль.

– Знахарь{2135}2135
  Возможно, намек на польский фильм «Знахарь» режиссера Ежи Гоффмана (1982) по повести Тадеуша Доленги-Мостовича. Правда, у Рушди использовалось словосочетание «the medicine man», тогда как этот фильм в англоязычном прокате выходил под названием «The Quack». Однако под названием «The Medicine Man» в 1992 году (уже после написания романа, так что прямой зависимости тут явно нет) в США вышел фильм с участием Шона Коннери, также известный русском зрителю как «Знахарь» (реж. Джон МакТирнэн), поэтому в настоящее время ассоциации с фильмом могут возникнуть и у англоязычного, и у русскоязычного читателя, независимо от того, подразумевал ли их автор.


[Закрыть]
прибыл, – пропел Салахаддин, позвякивая крохотными пузырьками, пробуждая отца от дремоты.

– Лекарства, – по-детски скривился Чангиз. – Ээх, кхе, тьфу.

*

Этой ночью Салахаддин заставил Насрин и Кастурбу заснуть в уюте собственных постелей, пока он внимательно следил за Чангизом с матраца на полу. После полуночной дозы изосорбида умирающий проспал три часа, а затем попросился в туалет. Салахаддин буквально поставил его на ноги и был поражен легкостью Чангиза. Всю жизнь он был тяжелым человеком, но теперь стал живым обедом для расползающихся раковых клеток... В туалете Чангиз отказался от любой помощи. «Он не позволит Вам сделать единственную вещь, – любовно жаловалась Кастурба. – Такой уж он стеснительный парень».

По пути обратно к постели он слегка облокотился на руку Салахаддина и поковылял через весь дом в старых, изношенных тапочках к спальне; оставшиеся у него волосы забавно торчали во все стороны, голова клювообразно склонялась вперед на тощей, хрупкой шее. Салахаддину внезапно захотелось поднять старика, уложить его в колыбельку своими руками и петь мягкие, убаюкивающие песни. Вместо этого он выпалил – в самый неподходящий для этого момент – прошение о примирении.

– Абба, я приехал, потому что не хочу, чтобы между нами оставались теперь какие-то проблемы...

Гребаный идиот. Пусть черт тебя измажет в черный цвет, сметаннолицый шут!{2136}2136
  Шекспир, «Макбет», акт V, сцена 3, пер. М. Лозинского).


[Закрыть]
Посреди проклятой ночи! И если он не догадывался, что умирает, то теперь ты своей траурной речью уж точно сообщил ему это.

Чангиз продолжил семенить вперед; лишь чуть сильнее сжал руку сына.

– Теперь это не важно, – сказал он. – Все забыто, что бы то ни было.

Наутро Насрин и Кастурба явились в чистых сари, отдохнувшие и жалующиеся:

– Это так ужасно – спать вдали от него, что мы не сомкнули глаз ни на миг.

Они повалились на Чангиза, и столь нежными были их ласки, что у Салахаддина сложилось то же ощущение подглядывания за частной жизнью, которое было у него на свадьбе Мишалы Суфьян. Он тихо покинул комнату, пока эти трое любовников обнимались, целовались и плакали.

Смерть, великий факт, плела свои заклинания вокруг дома на Скандальном мысе. Салахаддин сдавался ей, как и все вокруг, даже Чангиз, который в этот второй день частенько улыбался своей старой кривой ухмылкой, как бы говорящей: я все знаю, я буду идти наравне со всеми, только не думайте, меня не одурачить. Кастурба и Насрин тряслись над ним неуемно, расчесывая его, уговаривая поесть и попить. У него распух язык, сделав его речь несколько невнятной, затруднив глотание; он отказывался от всего жилистого и волокнистого, даже от цыплячьей грудки{2137}2137
  Возможно, отсылка к тому «цыпленку навынос», которого Саладин воспринимал ранее как одну из причин своего разрыва с отцом (ср. слово «цыплячьегрудый» в первой главе).


[Закрыть]
, которую жаловал всю жизнь. Глоток супа, картофельное пюре, вкус заварного крема. Детское питание. Когда он садился, Салахаддин усаживался позади него на кровать; на время еды Чангиз прислонялся к телу сына.

– Откройте дом, – распорядился этим утром Чангиз. – Я хочу видеть здесь какие-нибудь улыбающиеся лица вместо трех ваших унылых физиономий.

Так, спустя уйму времени, появились люди: стар и млад, полузабытые кузены, дядюшки, тетушки; несколько товарищей по прежним дням националистического движения – больных спондилитом{2138}2138
  Анкилозирующий спондилит (анкилозирующий спондилоартрит, болезнь Бехтерева) – хроническое системное заболевание суставов с преимущественной локализацией процесса в крестцово-подвздошных сочленениях, суставах позвоночника и паравертебральных мягких тканях.


[Закрыть]
джентльменов с серебряными волосами, ачкан-жакетами{2139}2139
  Ачкан – длиннополая официальная куртка мусульманской знати с глухим высоким воротником.


[Закрыть]
и моноклями; служащие всевозможных фондов и филантропических учреждений, основанных Чангизом много лет назад; конкурирующие производители сельскохозяйственных аэрозолей и искусственного навоза. Полный мешок ассорти, думал Салахаддин; но дивился также и тому, сколь учтиво все вели себя в присутствии умирающего: молодые проникновенно беседовали с ним о своих жизнях, словно бы заверяя в неукротимости жизни как таковой, предлагая богатое утешение быть членом великого шествия человеческой расы, – тогда как старые обращались к прошлому, чтобы он знал: никто не забыт, ничто не забыто{2140}2140
  Последняя строка эпитафии, написанной поэтом Ольгой Федоровной Берггольц (1910-1975) для центральной стелы Пискаревского кладбища (1960) в Ленинграде, где погребены его жители (около 470 тысяч человек) и воины Ленинградского фронта, погибшие в течение 900-дневной блокады города 1941-1943 гг.:
  ...Их имен благородных мы здесь перечислить не сможем,
  Так их много под охраной гранита,
  Но знай, внимающий этим камням,
  Никто не забыт и ничто не забыто.
  Фраза-символ благодарной народной памяти.
  Разумеется, цитата введена переводчиком, а не автором.


[Закрыть]
; несмотря на годы самозаточения, он оставался в неразрывном единстве с миром. Смерть раскрывала в людях самое лучшее; она позволяла Салахаддину понять, что таким человек может быть тоже: внимательным, любящим, даже благородным. Мы все еще способны к экзальтации, думал он в праздничном настроении; несмотря на все, мы все еще можем вознестись. Молоденькая женщина (Салахаддину пришло в голову, что это, должно быть, его племянница, и он ощутил неловкость из-за того, что не знал ее имени) делала полароидные снимки Чангиза с гостями, и больной был чрезвычайно доволен собой, притягивая лица, затем целуя множество предложенных щек с тем светом в глазах, который Салахаддин идентифицировал как ностальгию. «Это похоже на вечеринку по случаю дня рождения», – думал он. Или: на поминки по Финнегану. Мертвец, отказывающийся ложиться и позволяющий живущим веселиться.

– Нам следует сообщить ему, – снова принялся настаивать Салахаддин, когда посетители разошлись.

Насрин опустила лицо; и кивнула. Кастурба разрыдалась.

На следующее утро они велели ему пригласить специалиста, готового ответить на любые вопросы, которые мог бы задать Чангиз. Специалист, Пенишкар (имя, которое, отметил Салахаддин, англичане произнесли бы неправильно и стали бы хихикать{2141}2141
  В оригинале имя врача «Panikkar». Я не совсем уверена, какое именно «неправильное» прочтение подразумевалось автором (возможно, от слова «panic», но над этим словом вряд ли стали бы «хихикать»), поэтому я несколько видоизменила его, чтобы его можно было неправильно прочитать как «Пенискар» (от слова «пенис»).


[Закрыть]
, как над мусульманским «Иби-оглы{2142}2142
  В оригинале – «Fakhar» («Факхар»), с отсылкой на корень «fack». «Иби-оглы» – реально существующее мусульманское (азербайджанское) имя (точнее – отчество), которое может быть воспринято русским читателем так же, как «Факхар» – английским.


[Закрыть]
»), пришел в десять, сияя от чувства собственной значимости.

– Я должен сообщить ему, – заявил он, принимая управление. – Большинство пациентов стыдятся позволить тем, кого любят, видеть свой страх.

– Черта с два Вы это сделаете, – выпалил Салахаддин со страстностью, оказавшейся для него сюрпризом.

– Ладно, в таком случае... – пожал плечами Пенишкар, делая вид, что собирается уходить; чем выиграл спор, ибо теперь уже Насрин и Кастурба принялись умолять Салахаддина:

– Пожалуйста, не противьтесь.

Салахаддин, побежденный, проводил доктора к отцу; и закрыл дверь студии.

*

– У меня рак, – сообщил Чангиз Чамчавала Насрин, Кастурбе и Салахаддину после ухода Пенишкара. Он говорил ясно, выговаривая слово с вызывающей, преувеличенной осторожностью. – Он сильно запущен. Я не удивлен. Я сказал Пенишкару: «Именно об этом я говорил Вам в самый первый день. Куда еще могла уходить вся моя кровь?»

Выйдя из кабинета, Кастурба обратилась к Салахаддину:

– Когда Вы приехали, в его глазах был свет. Вчера, со всеми этими людьми, каким счастливым он был! Но теперь его глаза погасли. Теперь он не станет бороться.

В полдень Салахаддин оказался наедине с отцом, пока обе женщины дремали. Оказалось, что теперь он, прежде так решительно настроенный назвать слово, стал неуклюж и невнятен, не зная, о чем говорить. Но Чангизу было что сказать сыну.

– Я хочу, чтобы ты знал, – начал он, – что я совершенно не беспокоюсь об этом. Человек должен умереть от чего-нибудь, и это совсем не так, как если бы я умирал молодым. У меня нет никаких иллюзий; я знаю, что никуда не попаду после этого{2143}2143
  Здесь уместно вспомнить замечательное стихотворение «История матери» другой писательницы, приговоренной к смерти исламскими фундаменталистами, Таслимы Насрин:
  Я знаю, что никто не возродится
  и трубы в судный день не вострубят:
  все гурии, сирени, вина, птицы —
  ловушки, что религии таят.
  Мать ни в какое не прорвется небо
  и под руку ни с кем не ступит в сад.
  Проникнут лисы сквозь прореху в склепе
  и плоть, плутовки, мертвую съедят.
  (Пер. Анны Нэнси Оуэн; но не мой :))
  С полной версией этого стихотворения Вы можете также познакомиться на сайте Тайного Клуба имени Хитоши Игараши.


[Закрыть]
. Это конец. И это хорошо. Единственное, чего я боюсь – это боль, потому что там, где боль, человек теряет свое достоинство. Я не хочу, чтобы это случилось.

Салахаддина охватила робость. Сначала заново погружаться в любовь к отцу, а теперь еще и учиться быть похожим на него.

– Врачи говорят, что твой случай – один на миллион, – честно ответил он. – Как будто тебя уберегают от боли.

Что-то в Чангизе расслабилось после этого, и Салахаддин понял, насколько испуган был старик, насколько нужны ему были эти слова...

– К хренам собачьим{2144}2144
  В оригинале – «bas» (экспрессивное междометие с не совсем ясным значением).


[Закрыть]
, – выругался Чангиз Чамчавала. – Тогда я готов. И кстати: ты все-таки получаешь эту лампу.

Часом позже началась диарея: тонкая черная струйка. Телефонные звонки измученной Насрин в отделение неотложной помощи госпиталя Брич Кэнди выявили, что Пенишкар недоступен.

– Немедленно исключите агарол, – наказал дежурный врач и прописал взамен имодиум{2145}2145
  Имодиум (лоперамид) – средство, применяемое в качестве симптоматического средства при острой и хронической диарее.


[Закрыть]
.

Это не помогало. В семь пополудни риск обезвоживания вырос, а Чангиз был слишком ослаблен, чтобы сесть и поесть. У него совершенно не было аппетита, но Кастурбе удалось впихнуть в него пару ложечек манки с очищенным абрикосом.

– Ням-ням, – иронично промолвил он, криво улыбнувшись.

Он заснул, но ему по-прежнему пришлось трижды в час бегать вверх и вниз.

– Ради Бога, – кричал Салахаддин в телефонную трубку, – дайте мне домашний номер Пенишкара.

Но это было против больничных правил.

– Посудите сами, – сказал дежурный врач, – а вдруг он уже лег.

Сука, изрек Салахаддин Чамчавала.

– Премного благодарен.

В три часа Чангиз был настолько слаб, что Салахаддину пришлось почти что нести его до туалета.

– Выводите автомобиль, – прикрикнул он на Насрин и Кастурбу. – Мы едем в больницу. Немедленно.

Свидетельством ухудшившегося самочувствия Чангиза стало то, что в этот – последний – раз он позволил сыну помочь ему.

– Черное дерьмо – это плохо, – сказал он с одышкой. Его легкие внушали опасение; воздух проходил в них, словно пузыри, пробирающиеся через клей. – Некоторые злокачественные новообразования медлительны, но, думаю, это весьма торопливо. Ухудшение очень быстрое.

И Салахаддин, апостол правды, произнес успокоительную ложь: Абба, не волнуйся. С тобой все будет прекрасно. Чангиз Чамчавала покачал головой.

– Я ухожу, сын, – сказал он.

Его грудь вздымалась; Салахаддин схватил большую пластмассовую кружку и поднес к губам Чангиза. Умирающий выблевал более пинты{2146}2146
  Пинта – мера объема. Используется в основном в США, Великобритании и Ирландии. Однако, величина американской и английской пинт неодинакова: 1 английская пинта = 0,568 литра, 1 американская жидкая пинта = 0,473 литра, 1 американская сухая пинта = 0,551 литра.


[Закрыть]
мокроты, смешанной с кровью; а после этого стал слишком слаб, чтобы разговаривать. На сей раз Салахаддин был вынужден отнести его на заднее сиденье мерседеса, где он расположился между Насрин и Кастурбой, пока Салахаддин гнал на полной скорости к госпиталю Брич Кэнди, полмили по шоссе.

– Я открою окно, Абба? – спросил он по дороге, и Чангиз покачал головой и пробулькал:

– Нет.

Много позже Салахаддин понял, что это было последнее слово его отца.

Реанимационная палата. Несомый ногами, санитарами, инвалидным креслом Чангиз, которого поднимают на койку; шторка. Молодой доктор, делающий все, что можно сделать: очень быстро, но без суеты. Я люблю его, подумал Салахаддин. Когда доктор взглянул ему в глаза и сказал: «Не думаю, что он сделает это», – ему показалось, что его ударили кулаком в живот. Салахаддин понял, что цепляется за бессмысленную надежду, они починят его, и мы заберем его домой; он сделает «это», и его первой реакцией на слова доктора был гнев. Вы механик. Не говорите, что автомобиль не заводится; исправьте проклятую штуковину. Чангиз истончился, потонув в собственных легких. «Мы не можем добраться до его груди в этой курта; можно ли нам...» Срежьте ее. Делайте все, что должны делать. Капельница, вспышки слабеющего сердцебиения на мониторе, беспомощность. Молодой доктор, бормочущий: «Теперь уже недолго, так...»

И тогда Салахаддин Чамчавала совершил наиглупейшую вещь. Он обратился к Насрин и Кастурбе и произнес:

– Идите скорее. Идите и попрощайтесь.

– Ради Бога! – взорвался доктор...

Женщины не плакали, но подошли к Чангизу и взяли за руки. Салахаддин покраснел от стыда. Он так никогда и не узнал, слышал ли отец смертный приговор, стекающий с губ сына.

Затем Салахаддин нашел лучшие слова: его Урду{2147}2147
  Урду – индоевропейский язык, возникший в XIII веке. Урду является официальным языком в Пакистане, несмотря на то, что родным языком он приходится лишь меньшинству из 10 миллионов человек. В Индии урду является одним из 23 официальных языков и используется около 48 миллионами человек. На урду говорят преимущественно индийские мусульмане. Письменный урду основан на арабской графике. В то время как хинди в большой мере впитал в себя словарный запас из санскрита, урду испытал более сильное влияние со стороны фарси и арабского. Тем не менее эти различия не создают между носителями обоих языков существенных проблем в общении.


[Закрыть]
, вернувшийся к нему после долгого отсутствия. Мы все рядом с тобой, Абба. Мы все очень любим тебя. Чангиз не мог говорить, но это было, – было или нет? – да, этого не могло не быть: маленький кивок понимания. Он услышал меня. Затем внезапно лицо Чангиза Чамчавалы растворилось; он был пока что жив, но ушел куда-то еще, обратился внутрь, чтобы взглянуть туда, где он окажется через секунду. Он учит меня, как умирать, подумалось Салахаддину. Он не отводит глаза, но смотрит смерти прямо в лицо. И ни разу в момент смерти Чангиз Чамчавала не произнес имени Бога.

– Пожалуйста, – попросил доктор, – теперь выйдете за штору и позвольте нам делать свою работу.

Салахаддин отвел обеих женщин на несколько шагов; и теперь, когда занавес скрыл Чангиза из виду, они заплакали.

– Он клялся, что никогда меня не покинет, – рыдала Насрин, ее железный контроль был, наконец, разрушен, – и он ушел.

Салахаддин взглянул сквозь проем в занавесе; – и увидел напряженность, втекающую в тело отца, внезапную зеленую зубчатость пульса на экране; увидел доктора и медсестер, колотящих в грудь его отца; увидел их поражение.

Последним, что разглядел он на отцовском лице, прямо перед финальным, бесполезным усилием медперсонала, был расцветающий ужас – столь глубокий, что пробрал Салахаддина холодом до костей. Что он видел? Что ожидало его – всех нас, – что вселило такой страх в глаза этого храброго человека? – Затем, когда все было кончено, он вернулся к койке Чангиза; и увидел, что губы отца изогнуты кверху, в улыбке{2148}2148
  Еще один сложный и весьма мистичный момент романа. Позволю себе несколько отойти от беспристрастности комментариев и высказать собственное понимание этого момента.
  Жизнь Чангиза была далека от традиционного идеала «набожного», «религиозного» человека. Он был самовольным, даже жестоким мужчиной и на протяжении своей жизни (судя по имеющимся в романе сведениям) не раз метался от веры к атеизму и обратно. При этом он был яркой, волевой личностью: занимался бизнесом и благотворительностью, поддерживал индийское националистическое движение и т. д. В конце жизни, по всей видимости, он окончательно утвердился в атеистическом мировоззрении (о чем говорит своему сыну на смертном одре), поэтому был совершенно уверен, что смерть – это небытие. Но на самом пороге Смерти он узрел некое несомненное свидетельство, разрушившее эту его последнюю убежденность. Вспомнив о том, что говорили религиозные деятели, он решил, что теперь ему не избежать страшнейшего наказания, потому что прекрасно понимал, что, с точки зрения традиционных религий, является грешником. Но в самый последний миг ему открылась истинная природа Бога: милосердного, а не мстительного, любящего самодостаточных, сильных, многогранных личностей, а не слепых, покорных рабов.
  Примечание 1. Данное описание является моей трактовкой сцены, описанной в романе (и, таким образом, моим пониманием авторской позиции), а не разъяснением собственных религиозных убеждений, которые в значительной степени расходятся с вышеописанным.
  Примечание 2. Данное описание является только моей трактовкой этой сцены. Без сомнения, возможно и множество других, не менее (а то и более) близких как к некой «неназываемой Истине», так и к позиции Салмана Рушди. Так же, как Истина непознаваема в полном объеме, так и позицию Рушди может досконально разъяснить только сам Рушди.


[Закрыть]
.

Он погладил эти милые сердцу щеки. Я не побрил его сегодня. Он умер со щетиной на подбородке. Его лицо уже похолодело; но мозг, мозг еще немного теплился. Они набили его ноздри ватой. Но если это ошибка? Что, если он хочет дышать?

Насрин Чамчавала встала рядом с ним.

– Давай заберем твоего отца домой, – молвила она.

*

Чангиз Чамчавала возвращался домой в машине скорой помощи, лежа на полу в алюминиевых носилках между двумя женщинами, любившими его, тогда как Салахаддин следовал за ними на своем автомобиле. Мужчины из санитарной машины положили тело в студии; Насрин включила кондиционер на полную. В конце концов, это была тропическая смерть, а солнце скоро поднимется.

Что он увидел? продолжал размышлять Салахаддин. Отчего ужас? И откуда эта последняя улыбка?

Снова появились люди. Дядюшки, кузены, друзья взяли на себя обязательство все устроить. Насрин и Кастурба сидели на белых простынях на полу комнаты, в которой однажды Саладин и Зини навестили тролля-людоеда, Чангиза; с ними сидели плакальщицы{2149}2149
  Плакальщицы – наемные женщины, обязанность которых заключалась в проводах умерших с плачем. Все лица, встречавшие похоронную процессию, присоединялись к плакальщицам и плакали вместе с ними. Нечто подобное до сих пор встречается в Турции, Персии и среди других восточных народов.


[Закрыть]
, многие из них непрестанно читали калму, перебирая четки. Это раздражало Салахаддина; но ему недоставало воли приказать им остановиться.

Затем прибыл мулла, и сшил Чангизу саван, и настало время обмыть тело; и даже несмотря на то, что присутствовало множество мужчин и его помощь не требовалась, Салахаддин настоял на этом. Если он мог смотреть своей смерти в глаза, то я смогу тоже.

И когда отца обмывали, когда тело его переворачивалось так и сяк по команде муллы – плоть ушибленная и потрескавшаяся, аппендицитный шрам длинный и коричневый, – Салахаддин вспоминал единственный в жизни момент, когда он прежде видел своего физически скромного отца голым: ему было девять лет от роду, когда он случайно заглянул в ванную, где Чангиз принимал душ, и вид отцовского члена оказался шоком, так никогда и не забытым. Этот толстый, приземистый орган, подобный дубинке. О, что за сила в нем; и что за незначительность – в его собственном...

– Его глаза не закрыты, – жаловался мулла. – Вам следовало сделать это раньше.

Он был коренастым, прагматичным парнем, этот мулла с похожей на мышиный хвостик бородкой. Он обращался с трупом как с чем-то банальным, нуждающимся в мойке так же, как автомобиль, или окно, или тарелка.

– Вы из Лондона? Благословенного Лондона? – Я был там много лет. Я был швейцаром в Кларидж-отеле{2150}2150
  «Кларидж-отель» – один из самых известных и роскошных отелей Лондона.


[Закрыть]
.

О? Неужели? Как интересно. Этот мужчина вздумал вести светскую беседу! Салахаддин был потрясен. Это мой отец, разве Вы не понимаете?

– Эти одежды, – поинтересовался мулла, указывая на последнюю курта-пижаму Чангиза – ту, что разрезал больничный персонал, добираясь до его груди. – Вам они не нужны?

Нет-нет. Забирайте. Пожалуйста.

– Вы так любезны. – Крошечные клочки черной ткани забились в рот Чангиза и под его веки. – Эта ткань была в Мекке, – сообщил мулла.

Прогоните его прочь!

– Я не понимаю. Это – священная ткань.

Вы слышите меня: прочь, прочь.

– Боже, пощади Вашу душу.

И:

Гроб, усыпанный цветами, словно кроватка великорослого ребенка.

Тело, обернутое белым, со стружками сандалового дерева, рассыпанными вокруг для аромата

Множество цветов, и зеленый{2151}2151
  Зеленый (светло-зеленый) цвет является традиционным цветом ислама. Прямой потомок Мухаммеда, доктор Муса Тавоно, открыл глаза на историческую истину. Оказывается, пророк Мухаммед ходил в бой ради утверждения исламской веры не под зеленым знаменем, а под красным! Таков был цвет стяга его рода. Позже, когда Пайгамбара призвал к себе Аллах, четыре праведных халифа в знак траура подняли черное знамя ислама. Под этим цветом долгое время утверждалась мусульманская вера. Происхождение зеленого цвета связывается некоторыми с мировой колониальной экспансией Великобритании, геополитический цвет которой тоже зеленый. Тогда, путем умелых действий имперской разведки «Интеллидженс-сервис», удалось убедить многие страны изменить черный цвет на зеленый, а под этим прикрытием шла жесточайшая колониальная захватническая политика.


[Закрыть]
шелковый покров с шитыми золотом кораническими стихами.

Санитарная машина с покоящимся в ней гробом, ожидающая позволения вдов отправляться.

Последние прощания женщин.

Кладбище. Присутствующие на похоронах мужчины, спеша поднять гроб на плечи, оттаптывают Салахаддину ногу, отломав кусок ногтя на большом пальце его ноги.

Среди скорбящих – покинутый старый друг Чангиза, он здесь, несмотря на двустороннюю пневмонию; – и еще один старый джентльмен, обильно плачущий, он умрет аккурат завтра; – и все другие, кто знал усопшего.

Могила. Салахаддин спускается к ней, держа гроб спереди, могильщик – сзади. Чангиз Чамчавала исчезает внизу. Тяжесть головы моего отца, она лежит на моей руке. Я уложил его спать; пусть отдохнет.

Мир, написал кто-то, есть место, реальность которого мы доказываем, умирая в нем{2152}2152
  В предисловии к своей пьесе «Лир» английский драматург Эдвард Бонд отмечает: «Закон Первый гласит, что в этом мире господствует миф. Закона Второй показывает столкновение между мифом и реальностью, между человеческими суевериями и автономностью мира. Закона Третий резюмирует это, демонстрируя, что реальность мира мы доказываем, умирая в нем».


[Закрыть]
.

*

Она ждала его возвращения с кладбища: медно-бронзовая лампа, его вернувшееся наследство. Он вошел в студию Чангиза и захлопнул дверь. Старые отцовские шлепанцы стояли у кровати: он превратился, как и предсказывал, в «пару освободившихся туфель». Белье до сих пор хранило отпечаток его тела; комната была полна ароматами болезни: сандаловое дерево, камфора, гвоздика. Он снял лампу с полки и уселся за стол Чангиза. Вытащив носовой платок из кармана, он оживленно потер: раз, другой, третий.

Все огни засияли разом.

Зинат Вакиль ступила в комнату.

– О боже, я извиняюсь, может быть, ты так и хотел, но с закрытыми шторами здесь было так тоскливо.

Изгибающая руки, говорящая громко своим прелестным отрывистым голосом, с волосами до талии, завязанными на сей раз в хвостик, она была здесь, его совершенно личный джинн.

– Я чувствую себя такой плохой из-за того, что не пришла раньше, я просто хотела ранить тебя, ну и время я выбрала, что за проклятые самооправдания, яар, я так рада тебя видеть, ты, бедный осиротевший гусь.

Она была все та же, погруженная в жизнь по горло, сочетая эпизодические художественные лекции в университете с медицинской практикой и политической деятельностью.

– Я была в чертовой больнице, когда ты приехал, представляешь? Я была там же, но я не знала о твоем папе, пока все не закончилось, и даже тогда я не пришла обнять тебя, какая стерва, если ты хочешь вышвырнуть меня отсюда, я не буду жаловаться.

Она была великодушной женщиной, самой великодушной из всех, кого он знал. Когда ты увидишь ее, ты поймешь, пообещал он себе и оказался прав.

– Я люблю тебя, – услышал он свои слова, остановившие ее на полпути.

– Хорошо, я не буду ловить тебя на этом, – вымолвила она, наконец, выглядя чрезвычайно довольной. – Равновесие твоего разума, несомненно, нарушено. К счастью для тебя, ты сейчас не в одной из наших больших публичных больниц; они помещают психов рядом с героинистами, и через палату проходит столько наркоты, что бедняги шизо кончают дурными привычками. Так или иначе, если ты скажешь это снова через сорок дней, имей в виду, я ведь могу принять это всерьез. А сейчас это может оказаться всего лишь болезнью.

Возвращение непобежденной (и, по всей видимости, незамужней) Зини в его жизнь завершило процесс восстановления, регенерации, ставшей самым удивительным и парадоксальным следствием смертельной болезни его отца. Его прежняя английская жизнь, ее причудливость, ее зло казались теперь такими далекими, даже неподобающими, как и его урезанное сценическое имя.

– Самое время, – похвалила Зини, когда он поведал ей о возвращении к Салахаддину. – Теперь ты можешь, наконец, перестать суетиться.

Да, это походило на начало новой фазы, в которой мир будет тверд и реален, и в которой не осталось широкой родительской фигуры, стоящей между ним и неизбежностью могилы. Сиротская жизнь, как у Мухаммеда; как у всех. Жизнь, освещенная удивительно лучистой смертью, продолжающей сиять в глазах его разума, словно какая-нибудь волшебная лампа.

Отныне я должен думать о себе как о навеки существующем в первый миг будущего, решил он несколько дней спустя, в квартире Зини на переулке Софийского колледжа{2153}2153
  Софийский колледж – учебное заведение при женском монастыре Священного Сердца (Бомбей, Камбалла-Хилл).


[Закрыть]
, приходя в себя в ее постели от клыкастого энтузиазма ее любви. (Она пригласила его домой застенчиво, словно откидывая полог, за которым столь долго скрывалась.) Но не так легко стряхнуть с себя историю; ведь он существовал также и в настоящий момент прошлого, и его прежняя жизнь снова волною поднималась над ним, чтобы доиграть свой заключительный акт.

*

Он узнал, что теперь богат. Согласно воле Чангиза, обширное состояние покойного магната и бесчисленные интересы в бизнесе должны были контролироваться группой избранных опекунов, доход же равномерно распределялся между тремя сторонами: второй женой Чангиза Насрин, Кастурбой (которую он упомянул в завещании как «в полном смысле слова мою треть{2154}2154
  Видоизмененное выражение «моя половинка» (применительно к жене/мужу, возлюбленному/возлюбленной).


[Закрыть]
») и его сыном, Салахаддином. После смерти этих двух женщин, однако, совет опекунов мог быть распущен в любой момент, когда того пожелает Салахаддин: иначе говоря, он наследовал весь объем. «При условии, – зловредно предусмотрел Чангиз Чамчавала, – что это негодяй смирится с даром, который он прежде отверг, т. е. – сдаваемым в аренду зданием школы, расположенным в Солане, Химачал-Прадеш{2155}2155
  Химачал-Прадеш – штат (с 1971 г.) на севере Индии. Столица – Шимла (Симла). Основные языки – кангри, пахари, пенджаби и хинди, основные религии – индуизм, буддизм и сикхизм. В западной части штата, в Дхармшале, находится резиденция Далай-ламы.


[Закрыть]
». Чангиз мог срубить дерево грецкого ореха, но он ни разу не попытался вычеркнуть Салахаддина из завещания. – Тем не менее, здания в Пали-Хилле и на Скандальном мысе были исключены из этого списка. Первый доставался Насрин Чамчавале непосредственно; последний незамедлительно становился единственной собственностью Кастурбабаи{2156}2156
  Кастурбабаи – уважительная форма от имени «Кастурба» (здесь в оригинале окончание именно «bai», а не «bhai», как было в случае с Валлабхом).


[Закрыть]
, тут же объявившей о своем намерении продать старый дом под застройку. Участок стоил несколько кроре, а Кастурба была совершенно несентиментальна относительно недвижимости. Салахаддин горячо протестовал – и был уверенно повержен.

– Я прожила здесь всю свою жизнь, – напомнила она ему. – Поэтому только я вправе говорить.

Насрин Чамчавале было откровенно наплевать на судьбу старого места.

– Одной высоткой больше, одним маленьким кусочком старого Бомбея меньше, – передернула она плечами. – Какая разница? Города меняются.

Она уже готовилась вернуться в Пали-Хилл, снимая со стен коробки с бабочками, собирая птичьи чучела в холле.

– Пусть все идет как идет, – сказала Зинат Вакиль. – Ты все равно не смог бы жить в этом музее.

Без сомнения, она была права; стоило его развернуть лицом к будущему, как он принялся ходить кругами и сожалеть о конце детства{2157}2157
  Возможно, намек на название фантастического романа Артура Кларка «Конец детства» (1953).


[Закрыть]
.

– Я должна встретиться с Джорджем и Бхупеном, ты их помнишь, – сообщила она. – Почему ты не идешь? Тебе нужно приобщаться к городу.

Джордж Миранда только что закончил документарный фильм о коммунализме, проинтервьюировав индуистов и мусульман с убеждениями всевозможных оттенков. Фундаменталисты обеих религий немедленно принялись требовать судебного запрета{2158}2158
  Как и в случае с произведениями самого Рушди. Еще до «Сатанинских стихов» его роман «Дети полуночи» (1981) был осужден в Индии, а повесть «Стыд» (1983) запрещен в Пакистане.


[Закрыть]
на демонстрацию фильма, и, хотя бомбейские суды отклонили их иск, дело дошло до Верховного Суда. Джордж, еще более щетинистый, длинноволосый и пузатый, чем помнил Салахаддин, потягивал ром в Пьянчужке Дхоби Талао{2159}2159
  «Пьянчужке Дхоби Талао» (в оригинале – «Dhobi Talao boozer») – таверна в Бомбее (район Дхоби Талао).


[Закрыть]
и стучал по столу пессимистичными кулаками.

– Это Верховный Суд имени Шах Бано{2160}2160
  Намек на религиозно-политический скандал, разыгравшийся в 1985-м. 70-летняя мусульманка Шах Бано была отвергнута своим мужем. По вердикту Верховного суда Индии Шах Бано на основании уголовно-процессуального кодекса получала пожизненное содержание от бывшего мужа. При рассмотрении этого дела главный судья в своей речи подчеркнул, что в вопросах алиментов преимущество отдается УПК, а не личному праву, и женщины из мусульманской общины после развода, так же как и женщины из всех других религиозных общин, имеют право на содержание от бывшего мужа. При этом он сослался на авторитетную «Антологию Корана» (автор – английский востоковед Э. У. Лейн, издана в 1843 г.), приведя из нее следующую цитату: «Фатальным достоинством ислама является деградация женщины». После чего он заявил о назревшей необходимости провести через парламент Индии закон о едином гражданском кодексе для всех религиозных общин. Мусульманские религиозные лидеры восприняли высказывание главного судьи как оскорбительное для их общины и «угрозу для шариата». Очень быстро вопрос приобрел политический характер. Однако суть проблемы заключалась не столько в неосторожном высказывании главного судьи Верховного суда, сколько в том, что своим вердиктом он создавал прецедент, в соответствии с которым решались бы и другие подобные дела в судах повсеместно в стране. Таких исков в судах, поданных мусульманками, к тому времени накопилось более сотни. Правительство Раджива Ганди, и до этого во многом утратившее влияние среди мусульман, приняло «Закон о защите прав мусульманок (на развод)». По этому закону мужу полагается выплачивать содержание бывшей жене после развода в течение трех месяцев, а также алименты его детям от этого брака в течение двух лет. Если по истечении этого установленного срока у женщины нет средств к существованию, ее должны содержать ее родители и братья, а в их отсутствии – комитет вакф (мусульманская организация обязательной благотворительности). Таким образом, этот закон полностью исключил из поля действия УПК разведенную мусульманку и передал решение ее судьбы в ведение мусульманского личного права, лишив возможности обращаться в гражданский суд. В результате мусульманки оказались в приниженном положении по сравнению со всеми остальными индийскими женщинами. Этот шаг по умиротворению консервативной части мусульманской общины вызвал резкий протест передовой общественности, квалифицировавшей его как ретроградный, и обостренную реакцию в разных общественно-политических кругах страны. Напуганная таким поворотом дела, Шах Бано была вынуждена отозвать свой иск из Верховного суда, решение которого было аннулировано.
  В дискуссию, затянувшуюся на несколько лет, были вовлечены не только мусульманские религиозные фундаменталисты, но и индусские шовинистические организации, требовавшие принятия единого гражданского кодекса по вопросам брака, развода, семьи, усыновления и наследования. Индусские общинные организации «Шив Сена» (Армия Шиваджи), РСС, «Вишва хинду паришад» и другие проводили массовые шествия в поддержку этих требований во имя «национального единства». Сотни тысяч их сторонников были мобилизованы под лозунгом «Индуизм в опасности!» В ответ на это «Джамаат-е-ислами» и другие мусульманские общинные организации сплотились вокруг лозунга «Ислам в опасности!» Женский вопрос был использован различными политическими группировками для сведения счетов друг с другом. Да и в самом женском движении не было согласия по проблеме единого гражданского кодекса. Многие женские организации перевели дискуссию из плоскости гражданских прав женщин в область традиционных отношений в рамках ислама.


[Закрыть]
, – кричал он, апеллируя к печально известному случаю, когда, под давлением исламских экстремистов, Суд постановил, что уплата алиментов противоречит воле Аллаха, сделав, таким образом, индийские законы еще реакционнее, чем, например, пакистанские. – Так что у меня мало надежды.

Он печально покручивал восковые мыски своих усов. Его новая подруга – высокая, тонкая бенгальская женщина с подстриженными волосами, несколько напоминавшая Салахаддину Мишалу Суфьян – выбрала этот момент, чтобы напасть на Бхупена Ганди за вышедший сборник его стихов о посещении «маленького города храмов» Джеджури{2161}2161
  Джеджури – городок в 30 милях к юго-западу от Пуны, знаменитый своими храмами. См. также комментарии к «Благодарностям».


[Закрыть]
в Западных Гатах{2162}2162
  Западные Гаты (Сахьядри) – западная возвышенная окраина Деканского плоскогорья, в Индии. Длина ок. 1800 км. Высота 1500-2000 м, наибольшая 2698 м. Круто обрывается к Аравийскому м., восточные склоны пологие, вершины платообразные. На западных склонах – влажные тропические леса, на восточных – саванные редколесья.


[Закрыть]
. Стихотворения были раскритикованы правыми индусами; один знаменитый южно-индийский профессор заявил, что Бхупен «утратил свое право называться индийским поэтом», но, по мнению молодой женщины, Сватилекхи, Бхупен был склонен религией в опасную двусмысленность. Искренне потрясая седыми волосами, лунолико сияя, Бхупен защищался.

– Я сказал, что единственный урожай в Джеджури – каменные боги, приходящие с холмов. Я говорил о легендарных стадах, пасущихся на косогорах под звон своих священных колокольчиков. В этих образах нет ничего двусмысленного.

Сватилекху это не убедило.

– В наши дни, – настаивала она, – мы должны выражать свою позицию с хрустальной ясностью. Любые метафоры могут быть вольно истолкованы.

Она предложила свою теорию. Общество организуется тем, что она назвала великими повествованиями: историей, экономикой, этикой. В Индии развитие коррумпированного и закрытого государственного аппарата «исключило человеческие массы из этического проекта». В результате они ищут этического удовлетворения в старейшем из великих повествований, то есть в религиозной вере.

– Но эти повествования управляются теократией и всевозможными политическими элементами совершенно регрессивным методом.

Бхупен возразил:

– Мы не можем отрицать вездесущность веры. Если мы пишем так, чтобы предосудить эти верования как заблуждения или ложь, то не виновны ли мы в элитизме, в навязывании массам нашей картины мира?

Сватилекха оставалась презрительна.

– Индия сегодня разделилась на два фронта, – воскликнула она. – Догматичное{2163}2163
  В оригинале – «secular» («мирской», «земной», «светский», «нецерковный», «немонашеский», «вековой», «долговременный», «вечный»). Здесь, судя по контексту, именно в значении «долговременный» с оттенком «традиционности», «догматичности».


[Закрыть]
против рационального, свет против тьмы. Тебе надо бы получше выбирать, на чью сторону становиться.

Бхупен сердито поднялся, чтобы уйти. Зини успокоила его:

– Мы не можем позволить себе раскола. Там этого и хотят.

Он сел снова, и Сватилекха поцеловала его в щеку.

– Прости, – сказала она. – Слишком много университетского образования, постоянно говорит Джордж. На самом деле я люблю стихи. Я всего лишь обсуждала случившееся.

Бхупен, умиротворенный, игриво щелкнул ее по носу; кризис миновал.

На этот раз они встретились с Салахаддином, собираясь обсудить свое участие в замечательной политической демонстрации: формировании человеческой цепи, которая должна была протянуться от Ворот Индии{2164}2164
  Ворота Индии – арка в Бомбее, самый узнаваемый символ города, с осмотра которого обычно начинается знакомство с городом. Триумфальная арка была построена в 1911 году в честь приезда в Индию королевской четы Великобритании, Георга V и Марии. По иронии судьбы, после развала английской колониальной империи последний британский корабль покинул страну именно от «Ворот Индии».


[Закрыть]
до самых северных окраин города, в поддержку «национальной интеграции». Именно такую цепь Индийская коммунистическая партия (марксистов) недавно с большим успехом организовала в Керале.

– Но, – возразил Джордж Миранда, – здесь, в Бомбее, это будет совершенно другое дело. В Керале КП(М) имеет влияние. Здесь, с этими ублюдками Шив Сены у власти, мы можем ожидать любого преследования, от полицейского обструкционизма{2165}2165
  Обструкционизм – название одного из видов борьбы парламентского меньшинства с большинством, состоящего в том, что оппозиция всеми доступными ему средствами старается затормозить действия большинства. Для этой цели служат длинные речи членов оппозиции, затягивающие заседания, бесконечные поправки, предлагаемые к каждому законопроекту большинства, интерпелляции и спешные предложения, мешающие рассматривать очередные дела, требование поименных голосований по незначительным вопросам и т. п. Заставляя большинство палаты употреблять слишком много времени на обсуждение законопроектов, обструкционизм имеет в виду возбудить в избирателях недоверие к его силам и тем вызвать поворот в общественном мнении в пользу оппозиции. При слишком упорном обструкционизме, мешающем какому бы то ни было решению парламента, всякая парламентская деятельность терпит ущерб и может оказаться совершенно бесполезной.


[Закрыть]
до организованных нападений толпы на сегменты цепи – особенно когда она будет, как и положено, проходить через укрепления Сены в Мазагаоне{2166}2166
  Мазагаон – изначально – один из семи островов, на которых был построен Бомбей. С 1817 года началась перестройка города, имеющая цель объединить острова в один город. Этот проект был закончен к 1845 при губернаторе Хорнби Велларде С 1817 года началась перестройка города, имеющая цель объединить острова в один город. Этот проект был закончен к 1845 при губернаторе Хорнби Велларде.


[Закрыть]
и тому подобные места.

Несмотря на эти опасения, объяснила Зини Салахаддину, без таких общественных демонстраций не обойтись. Поскольку налицо была эскалация коммуналистического насилия (и Мирут было только самым последним в длинном ряду смертельных инцидентов), стало просто необходимо воспрепятствовать силам энтропии двигаться прежним путем.

– Мы должны показать, что противовес работает.

Салахаддин был несколько смущен той скоростью, с которой снова стала изменяться его жизнь. Я, принимающий участие в делах КП (М). Чудеса никогда не кончатся; я, должно быть, и правда влюблен.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю