Текст книги "Гремучая смесь (СИ)"
Автор книги: Агата Озолс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)
13.
Пашка был недоволен собой – воспитательница сына стала восприниматься им как женщина. И, что само по себе странно, это случилось не тогда, когда он, сонный и основательно политый водой, лапал ее на диване в собственной гостиной. И не тогда, когда ухаживал во время ее болезни. И даже не тогда, на детской площадке в торговом центре, где их приняли за семейную пару. Все это время Катя была просто воспитательницей Ваньки. Нет, он не слепой, видел, что перед ним красивая, умная женщина с хорошим чувством юмора. Но все ее достоинства мозг фиксировал отдаленно, не находя отклика в сердце. Гораздо ценнее для Африканца было то, как Екатерина Алексеевна Романова общалась с его сыном, и как быстро Ванька привязался к ней. А вот привез ее в медицинский центр, увидел, что такая бойкая на язык, Катя боится уколов, и что-то замкнуло. И карие глаза, и стройное тело, и длинные темные волосы стали ощущаться как-то по-другому.
И это по-другому Пашке категорически не нравилось. Потому что было совершенно неуместным и лишним. Наверное, именно поэтому он сообщали Катерине, что его жена умерла. Не хотел об этом говорить, пусть бы она и дальше думала, что мама Ивана живет отдельно и с сыном не общается. В конце концов, он знал много таких семей, где дети жили с отцами, а матери уходили, что бы жить своей жизнью. Но его отношение к Катерине изменилось, и он, желая показать ей (да и себе тоже, чего скрывать), что между ними достаточно препятствий, чтобы не наделать глупостей, рассказал об Имани. Что бы поняла, что у него уже все это было. И любовь, такая огромная, что не могла поместиться в сердце, а все время рвалась наружу и выплескивалась искрящимся фонтаном, и семейная жизнь в маленьком доме на краю мира, и боль страшной потери, когда он вдруг осознал, что жизнь окончена, потому что ЕЕ рядом нет. А раз все это уже было, то зачем ему что-то еще? У него есть сын, с глазами, там похожими на глаза любимой жены, есть работа, есть дом. А больше ему ничего не нужно.
Улетел в Уганду не только для того, что бы пообщаться с заказчиком и встретить ребят. Просто хотел побыть один, подумать и поостыть от ненужных и давно забытых чувств.
Кир прилетел всего на пару дней. Посмотреть, оценить, возможно, дать совет. Они сидели вечером на веранде и пили пиво.
– Ты какой-то загадочный, – глядя на Африканца, сообщил Кир.
– Зато ты, как всегда, прямой, как палка.
– Да ладно, скажи прямо, как твоя гувернантка – красивая?
– Тебе-то что? – хмыкнул Пашка.
– Интересно.
– На Лику свою смотри и любуйся.
– Даже так? – Кир картинно поднял вверх брови.
– Красивая, – сознался Африканец.
– Так это хорошо. А с Ванькой у них как?
– А с Ванькой у них полное взаимопонимание.
– И это тоже хорошо. Что же тебя беспокоит?
– Не знаю, – вздохнул Пашка. – Вроде все хорошо. Баба она умная и добрая, пацан к ней привязался. А у меня душа не на месте.
– Она тебе понравилась, – констатировал Кир.
– Понравилась, – согласился Пашка.
– И чем это плохо?
– Да всем.
– Не понял. Поясни.
– Мы с ней из параллельных миров. Мое место здесь, среди всего этого, – Пашка обвел рукой веранду. – А она. Интеллигентная семья, два высших образования, современный офис в центре и квартира неподалеку. Другая вселенная. Да и не нужны мне такие отношения.
– Ага, тебе вообще отношения не нужны. Трахнулся и адиоз, бэби. Потаскун ты, Африканец.
– Да я и не скрываю, – Пашка открыл очередную бутылку пива.
– Баба нужна не только для этого, – Кир движением рук изобразил, для чего именно.
– А для чего еще?
– Для всего. Для души, для дома, для детей.
– У меня уже есть сын, – напомнил Африканец другу.
– И этому сыну нужна мать.
– Его мать умерла, – отрезал Пашка и полез за сигаретами.
– Это ты понимаешь, а он просто маленький ребенок, – возразил Кир. – И хочет, как все дети, иметь маму.
– А где мне ее взять? Купить?
– Так ты уже купил, разве нет? Придумал тоже, гувернантка!
– Что еще можно было придумать в такой ситуации? Дать объявление: ищу жену?
– Да не ори, – Кир демонстративно поморщился. – Я же не осуждаю. Просто подумай: если твоя гувернантка нормальная баба, Ванька к ней, сам говоришь, привязался, и тебе нравится, что же огород городить? Может, это судьба?
– У меня уже была одна судьба, другой не надо, – упрямо возразил Африканец.
– Дурак ты, Пашка.
– На себя посмотри. Как, кстати, Лика? – перевел он тему.
– Лика сейчас на Дальнем Востоке.
– А девочки с кем?
– Так няня есть, и бабушки помогают.
– Как же вы созваниваетесь? Это же какая-то безумная разница во времени.
– Да уж созваниваемся.
Все знали, что свою жену Лику Кир любил безумно. И ревновал тоже безумно. Несколько лет назад у них произошло что-то, что чуть не привело к разводу. Пашка точно не знал, но хорошо помнил, каким был в тот период его друг. Кажется, он чуть не спятил. Но потом все обошлось. Лика с дочками – погодками жила в Москве, Кир сейчас работал в Центральной Африканской республике. При любой возможности летал в Москву. А каждый вечер, несмотря ни на что, звонил жене, и они подолгу говорили. Каждый вечер, свихнуться можно.
– Хочу арендовать домик где-нибудь в Южной Африке, – поделился Кир, – взять отпуск на месяц и привести моих девочек. Поездить с ними, отдохнуть, в океане поплавать.
– Хорошая идея, – согласился Павел.
– Можете с Ванькой присоединиться, – предложил Кир. – Детям в радость.
– И Лика познакомится с Катериной, – продолжил за друга Африканец.
– А что плохого? У тебя с ней контракт на сколько?
– На пять лет.
– То есть пять лет она будет практически членом твоей семьи, – напомнил Кир.
– Странно звучит, – задумчиво заметил Пашка.
– Не более странно, чем объявление о поиске жены, – Кир тоже закурил.
– Как вы живете? – неожиданно поинтересовался Африканец. – Ты здесь, они там.
– Скучаем, – коротко ответил Кир. – Во всяком случае, я скучаю безумно. По Лике, по дочкам. А когда встречаемся, у меня крышу сносит от счастья.
– Я бы так не смог, – признался Павел.
– Да кто его знает? – философски сказал Кир. – Иногда просто нет другого выхода.
– Они могли бы жить здесь. Тебе было бы легче.
– Мне да, наверное, – согласился Кир. – Но как бы жилось Лике? У нее там работа, сам знаешь.
Пашка знал. Как знала и вся страна. Потому что жена его друга, Лика Яковлева, была известна всей стране. Популярная и успешная актриса, без которой не мог обойтись ни один мало-мальски успешный кинопроект.
– Может быть, когда я стану генералом, – продолжил Кир, – и осяду в Москве…
– Надеюсь, это будет не скоро, – засмеялся Пашка. – С кем я буду пить пиво? Рок олигарх, ты генерал, я один не у дел.
– Вот для этого и нужна жена, – поучительно заметил Кир.
– Сашка когда прилетит? – сменил тему Африканец.
– На днях.
– А ребята его?
– С ним.
– Думаешь, справятся?
– А то ты Сашку не знаешь? Справятся, конечно. Главное, смотри, что бы он у тебя твою Катерину не увел. Шустрый, шельмец.
– Я ему уведу, – хмыкнул Африканец. – И какое мне до этого дело?
– Оно и видно.
Они проговорили почти до середины ночи. Обсуждали работу, общих знакомых, Кир рассказывал о дочках, Пашка делился историями о сыне. Разошлись, когда до рассвета оставалось пару часов. Кир сообщил, что завтра покатается по окрестностям, посмотрит, что к чему. Пашке же предстояла встреча с заказчиком.
Просьба, с которой к нему обратились на этот раз, на первый взгляд была проста: привезти ребенка из другой страны. Но только на первый взгляд. И Пашку не смущало то, что заказчик был одним из влиятельнейших людей в этой стране (к этому он привык), и то, что речь шла о ребенке – альбиносе, и даже то, что этого альбиноса нужно было забрать из закрытого лагеря в Танзании и провести через всю страну так, что бы никто ни о чем не узнал. Смущала формулировка: устранить возможную опасность. Потому что устранить опасность для альбиноса на Черном континенте практически невозможно. Пашка сказала Катерине правду – такие люди, африканцы с белой кожей, действительно были прокляты. Солнце Африки нещадно сжигала их нежную, ничем не защищенную кожу, оставляя язвы и рубцы, люди боялись и ненавидели их, а правительства не могли обеспечить им надежную защиту. Если альбиносы не умирали от болезней, то их убивали соотечественники из ненависти и суеверий или из желания поживится. На черном рынке можно было найти амулеты из фрагментов тела альбиносов. Что бы обеспечить безопасность такого человека, нужно было сделать лоботомию всему континенту. Или сменить место жительства. Именно для того, что бы выяснить, что же скрывается за формулировкой: устранить угрозу, Африканец и поехал на встречу с заказчиком. Для себя Пашка уже решил, что поможет. Во-первых, человек был действительно очень влиятельным, и иметь его в благодарных заказчиках было приятно и выгодно. Во-вторых, сумма за заказ впечатляла, а Пашка стал подумывать о том, что бы сменить место жительства и переехать в более просторный дом, а может и в другую страну. Что там Кир говорил на счет Южно-Африканской республики? И, в-третьих, пожалуй, самых главных, ему было просто жаль неведомого несчастного мальчишку, которому не повезло родиться с такой аномалией, и хотелось по-человечески помочь. И вот эти три составляющих говорили о том, что Пашка заказ возьмет. Но прояснить некоторые вопросы до подписания контракта необходимо, что бы потом не было непоняток с заказчиком.
Он приехал на виллу заказчика, как и было условлено, в десять утра. Его встретили и проводили в кабинет. Принесли кофе и попросили немного подождать. Африканец удобно устроился в кресле, оглядывая окружающую его роскошь. За десять лет работы в Африке, Пашка привык к тому, что его заказчики не могут без того, что бы не выставлять богатство напоказ. Это где-то в Европе, скромность украшает миллионеров, а крупные чиновники ездят на работу на велосипедах. Здесь все по-другому. Дома – настоящие дворцы, с мраморными статуями, павлинами, поющими фонтанами, дорогими тканями и золотом. У одного из его клиентов, унитаз был золотой, в буквальном смысле слова. Африканец мог похвастаться, что испражнялся в золотой горшок. И поначалу его это очень веселило, а потом он привык и перестал обращать внимание. Нравится людям кушать вилками, инкрустированными драгоценными камнями, и ради бога. Пусть кушают, Пашка не против.
Поэтому он спокойно сидел и пил отличный кофе. Пока дверь не открылась, и в кабинет не вошел заказчик. Точнее, заказчица. Молодая женщина такой невероятной красоты, что воздух в легких как-то неожиданно закончился, и дышать стало нечем. Пашка узнал незнакомку, хотя надо признать, что редкие фотографии, которые иногда попадались ему в прессе, не передавали всю прелесть Аданны Лезеди. Единственная и любимая дочь всесильного министра внутренних дел Уганды, вдова министра экономики Уганды и, как подсказало Африканцу его чутье, мать того самого мальчика – альбиноса. Эта женщина родилась не просто с золотой ложкой во рту, она родилась с короной, скипетром, державой и остальным набором драгоценностей во всех мыслимых и немыслимых местах. Отец, по слухам, боготворил дочь и позволял ей многое из того, что не позволялось ни одной африканской женщине. Поговаривали, что у нее даже были личные рабы. На этом фоне информация о закрытом пансионе в Швейцарии и частной школе в Великобритании была несущественна. Кстати, горячая любовь папочки не помешала ему в буквальном смысле продать дочурку в жены своему другу и соратнику, который был старше невесты лет на тридцать. Ходили смутные слухи, что жених заплатил за невесту бриллиантами, количество которых было равно ее весу. Африканец, совершенно не доверявший подобным слухам, сейчас, глядя на это произведение искусства, подумал, что на месте жениха тоже бы не поскупился. Аданна Лезеди, высокая, с великолепной грудью, тонкой талией и пышными бедрами казалась воплощением мужских грез. И она прекрасно знала о том, какое впечатление производит на мужчин ее красота.
– А буду звать тебя Африканец, – сообщила она Пашке, устраиваясь за столом напросив. – Тебя ведь, кажется, так зовут?
Насмешливый взгляд зеленых раскосых глаз отрезвил Родимцева.
– Так, – выделил он голосом, – меня зовут друзья.
– А ты хочешь со мной дружить? – продолжая рассматривать его, поинтересовалась Аданна Лезеди.
Пашка открыл рот, что бы озвучить, что именно он хочет с ней сделать, но дал себе мысленную оплеуху и рот закрыл.
Небрежным жестом Аданна Лезеди поправила длинные волосы и рассмеялась.
– Я хочу, что бы ты привез моего сына, – продолжила она. – Надеюсь, справишься?
Еще одна мысленная оплеуха, и Пашка окончательно пришел в норму.
– Справлюсь.
– Отлично. Сейчас принесут контракт, и мы его подпишем.
– Нет, – возразил Африканец. – Сначала мы выясним кое-какие вопросы.
– Даже так? – удивилась женщина. – И какие же?
– Заказчиком должен был выступать твой отец, – начал Пашка. – Что изменилось?
– Ровным счетом ничего. Заказчик я, просто не хотелось светиться раньше времени.
– Отец ребенка твой умерший муж?
– Это имеет какое-то значение?
– Я должен представлять себе, кто еще может претендовать на мальчика.
– Претендовать на это? – искренне удивилась Аданна Лезеди. – Никто. Муж сообщил родственникам, что ребенок родился мертвым.
– Как к мальчику относится твоя семья?
– Они не хотят выносить сор из избы.
Пашка кивал, переваривая информацию.
– И последнее, что значит: устранить угрозу?
– Ты привезешь его и будешь охранять, пока я не решу, что с ним делать. И убьешь любого, кто будет опасен, на кого я укажу.
– Не пойдет, – твердо ответил Африканец. – Я не беру долгосрочные контракты. И я не наемный убийца.
– Да, – она повертела ручку в длинных пальцах, – тебя называют воином, я знаю. Но это ничего не меняет. Ты будешь охранять моего сына, пока мне это будет нужно. Я заплачу.
– Нет. Я не возьмусь за твой заказ, найди другого.
– Мне сказали, что ты лучший.
– Я лучший, – согласился Африканец.
– Хорошо, я увеличу вознаграждение, – сказала, словно отмахнулась.
– Я не беру долгосрочные заказы, – повторил Родимцев.
– Я слышала, у тебя сын, – протянула Аданна Лезеди, меняя тему. – Сколько ему?
– Это неважно.
– Отец говорил, что ты просил найти дом. Это для него?
– Неважно.
– Мне интересно, ответь.
– Я пришел обсудить заказ, а не говорить о моей семье.
– Суровый воин, – насмешливо произнесла женщина. – Прямо вызов мне.
Африканец не ответил.
– Хорошо, – продолжила Аданна Лезеди. – Контракт на пять месяцев тебя устроит. За это время я решу вопрос с ребенком.
– Устроит, – согласился Пашка.
Аданна нажала какую-то кнопку на столешнице, раздался звонок, и в комнату вошел слуга.
– Документы, – приказала Аданна, не сводя глаз с Африканца.
Слуга поклонился, вышел, что бы через мгновенье вернуться с папкой в руках.
– Прочитай и подпиши, – распорядилась Аданна, подавая папку Пашке.
Он хмыкнул и взял предложенные документы. Пока читал, Аданна продолжала его разглядывать. Внимательно, оценивающе и искушающе. Этот взгляд, словно призывавший Африканца отбросить папку и разложить женщину прямо на столе, вторгаясь сильно и грубо, будоражил и отвлекал. Что бы сосредоточится на контракте, Пашка пару раз мотнул головой, отгоняя прямо-таки порнографические картинки, крутящиеся перед глазами. Аданна Лезеди только хмыкнула понимающе.
– Подпишешь? – спросила, когда он оторвал взгляд от бумаг.
– Подпишу.
– Отлично, – она протянула ему ручку.
Когда все подписи были поставлены, его новая нанимательница спросила:
– Что-нибудь выпьешь? Надо же отпраздновать начало нашего сотрудничества.
– В следующий раз, – Африканец поднялся с кресла.
Она тоже встала. Подошла к нему. Очень близко, так что задела его своей грудью. Африканец поневоле опустил глаза. Темная кожа, прикрытая легким, полупрозрачным шелком цвета кофе со сливками выглядела так сокрушительно, что хотелось плюнуть на все правила и прикоснуться. Что бы избежать искушения, Пашка чуть отклонился назад. В это же время Аданна подняла руку, зазвенели золотые браслеты на узких запястьях, тонкие пальцы невесомо пробежались по коротким белым волосам.
– Спасибо, – легко коснувшись его губ своими губами, выдохнула Аданна ему в рот.
И не прощаясь, вышла из кабинета.
«Я попал», – подумал Африканец.
14.
Находясь под впечатлением от заказчицы, Пашка был совершенно не против увидеть ее снова. Но Аданна явно не стремилась к общению, документы для Африканца она передала с водителем.
– Куда привести ребенка? – спросил Пашка.
Водитель достал телефон, нажал на кнопку вызова и, дождавшись ответа, передал трубку Африканцу.
– Когда вернешься, – раздался в трубке глубокий женский голос, – позвони. Я заберу мальчика.
И все.
В тот же вечер Пашка рассказал о задании Киру.
– А кто заказчик? – поинтересовался проницательный Кир.
– Неважно, – отмахнулся Африканец.
– Судя по тебе, именно это и важно. С ним могут быть проблемы?
– Ты же понимаешь, я не могу назвать имя, – ответил Африканец. – Но ты прав, с заказчиком могут быть проблемы.
– Тогда я рад, что здесь будет Сашка с ребятами.
– Жаль, что ты не сможешь задержаться.
– Служба, – пожал пречами Кир.
– У тебя там вроде все спокойно.
– Пока да, но кто знает. Сам знаешь, рвануть может в любой момент. И будет лучше, если я буду на месте.
Ночью прилетел Сашка с командой, а наутро Африканец уже встречал сына. По дороге Пашка украдкой разглядывал Катерину. Красивая, милая, добрая. Из таких получаются хорошие, верные жены. Мысли невольно вернулись к Аданне Лезеди. И если Катерина казалась нежной ланью, то в Аданне за версту чувствовалась хищница. Неукротимая, страстная львица, будившая в мужчине желание покорить, подмять под себя, показать, кто главный. Женщины Африки славились своим темпераментом. Словно солнце, сжигавшее их кожу на протяжении многих веков, проникало в кровь, забавляя ее быстрее бежать по венам. Пашка знал, что до сих пор в некоторых племенах существует варварский обычай женского обрезания. Считалось, что только так можно справиться с горячим темпераментом африканок. Пашка, как и многие, считал подобное ничем не оправданной жестокостью, но факт оставался фактом – некоторые народности Черного континента упорно придерживались этой традиции. Аданна будоражила, пьянила, вызывала темные желания. Африканец тряхнул головой, заставив себя переключиться.
Глянул в зеркало заднего вида на Ваньку. Малыш живо напомнил свою мать. Имани, нежная, любящая, покорная. Вечная боль.
Воспоминания отрезвили. Красивое, породистое лицо Аданны Лезеди растворилось, настояло без следа, словно он никогда и не думал о ней.
«К черту».
А потом стало совсем не до любовных приключений. Нужно было устроить Ивана и Катерину, пообщаться с ребятами, подготовиться к поездке.
Иван проснулся спустя несколько часов, свежий и бодрый. Прибежал со второго этажа, устроился на коленях.
– А где Катя? – спросил Пашка.
– Я не знаю, – ответил сын. – Проснулся, а ее нет.
– Она, скорее всего, в своей спальне. Ее комната рядом с твоей.
Ванька вспочил.
– Я пойду к ней!
– Подожди, – Африканец перехватил сына, – пусть Катя отдохнет.
– Ну, папа, – заканючил сын.
– Нет, – твердо ответил Африканец. – Путь Катя спит. А мы пока пойдем знакомиться с ребятами.
– У нас новая охрана?
– Да. Пойдем.
Ванька согласно кувнул.
Пашка всегда считал, что ему необыкновенно повезло с сыном. Иван был именно таким мальчиком, о котором только можно мечтать. Он никогда не капризничал. В нам всегда можно было договориться. Он был веселым, любознательным и добрым мальчиком.
Пока Пашка знакомил сына со своими товарищами, Катерина проснулась и спустилась в гостиную.
Пашка показал им с Иваном дом, познакомил с женщинами, работающими на кухне, представил охрану. Ему понравилось, как Катерина хозяйским глазом окидывала их новое жилище, как здоровалась с обитателями дома. Как, глянув на часы, взяла Ваньку за руку и отправилась на кухню – проследить, как готовится обед.
Пашка подумал, что ему необычайно повезло с воспитательницей сына.
Жизнь на новом месте вошла в обычную колею. Днем Катерина занималась домом и Ванькой, Африканец готовился к поездке. По вечерам втроём они отправлялись гулять по берегу озера. Один раз Пашка отвез Катю и Иваном в деревню.
Смотреть там действительно было нечего, поэтому они просто купили связку бананов и поехали дальше.
– Тебе правда нравиться такая жизнь? – спросила Катя, окидывая пейзаж вокруг.
– Я вернусь и покажу вам всю красоту Африки, – ответил Пашка.
– Мы поедем смотреть зверей? – оживился Ванька.
– Обязательно поедем. И увидем большую пятерку, – ответил Африканец.
– А что это? – задал вопрос Ванька.
– Так называют самых известных животных Африки, – пояснила Катя.
– Каких?
– Слона, носорога, буйвола, льва и леопарда.
– Почему именно их? – спросил мальчик.
– Они считались самыми почетными охотничьим трофеями Африки, – продолжила Катя.
– Мы будем на них охотиться? – удивился сын.
– Нет, – засмеялся Пашка, – на них уже давно нельзя охотиться.
– Я хочу увидеть льва! – крикнул Ванька.
– Папа же сказал, что увидишь, – заверила Катя. – Папа вернется, и отвезет нас на сафари.
– А ты тоже хочешь увидеть животных? – задал ей вопрос Ванька.
– Очень хочу.
Спустя еще три дня, Африканец уехал в Танзанию.
Тысячу километров дороги, почти двадцать часов за рулем. Пашка остановился лишь раз, когда понял, что готов заснуть прямо за рулем. Поспал часа четыре и снова двинулся в путь вдоль озера Виктория. Особых проблем от этой поездки Африканец не ждал. Ничего особенно сложного не было: поехать до лагеря, в котором жили альбиносы, забрать сына Аданны Лезеди и вернуться с мальчиком в Кампалу. Ничего сложного в этой миссии не было, даже учитывая отношение местных к так называемым «белым неграм». Да и светить мальчика, Африканец не обирался. Окна его внедорожника были тонированными. Посадить ребенка на заднее сидение, никто и не увидит. Разве что тольк на границе, но и тут Пашка не предвидел. Документы и у Африканца, и у ребенка были в полном порядке. Беспокоили только намерения Аданны. Что она обирается делать сыном? Не хотелось думать, что женщина причинит вред собственному ребенку.
В лагерь для альбиносов Африканца пропустили, как только он предъявил документы и письменное разрешение от Аданны Лезеди. Начальник быстро прочитал документы и дал распоряжение привести мальчика. Пашка остался ждать ребенка во дворе. Лагерь для альбиносов ничем Африканца не удивил, к сожалению. Несколько грязных строений, где жили и учились дети – альбиносы, окруженных кирпичным забором. Охранник с ружьем на воротах. Учителя, глядящие на Африканца настороженно. И мальчик. Ему семь, но для своего возраста он очень мелкий. Тонкие ручки – ножки, выпирающий живот. Странно, Пашка был уверен, что ребенка из могущественного клана Акинтола будут хотя бы кормить досыта. Белая кожа со следами солнечных ожогов, белые ресницы и волосы, глаза какие-то странные, то ли темно-синие, то ли серые. Одежда старая, но чистая. А взгляд напряженный и испуганный. Видно, что в свои юные годы маленький Иму Акинтола ничего хорошего от незнакомцев не ждал.
– Я приехал за тобой, – сказал Пашка, присаживаясь перед ребенком.
Мальчик не ответил, только вздохнул громко. И икнул от страха.
– Меня прислала твоя мама, – продолжил Африканец. – Я отвезу тебя к ней.
Сказал и понял, что сболтнул лишнего. Черта его знает, какие планы в отношении мальчика у Аданны Лезеди. Но так хотелось успокоить пацана. В чем его вина? Только в том, что ему не посчастливилось родиться не с тем цветом кожи?
Мальчик продолжал молчать. Пашка вдруг понял, что ребенок ему не верит.
– Я сейчас прийду, – вставая, сказал маленькому Акинтола.
Вернулся к машине, достал детские вещи. Хорошо, что в последний момент догадался захватить пару футболок и штаны из Ванькиных запасов. Вещи наверняка будут велики.
– Вот, – протянул мешок мальчику, – переоденься и попрощайся с друзьями. Мы уезжаем.
Он не хотел ехать, это было видно, но перечить не рискнул.
«Пойдет переодеваться и попробует сбежать», – понял Пашка и взял ребенка за руку.
– Давай я помогу.
Мальчишка дернулся и замер испуганным зайцем. Сообразил, что справиться с Африканцем у него нет ни шанса. Они прошли в один из домов. Одна большая комната с ровными рядами матрасов прямо на земляном полу. Бедно, но чисто.
Пашка помог ему сменить одежду и, крепко держа ребенка чуть выше локтя, спросил:
– Тебе нужно взять с собой какие-то вещи?
Мальчик утвердительно кивнул и потянулся к одному из матрасов.
– Это твоя постель?
– Да, – тихо прошептал ребенок.
Полез под подушку и что-то достал оттуда.
– Это ты хочешь взять?
Вместо ответа сын Аданны Лезеди протянул Африканцу маленькую облезлую машинку. От накатившей злости Пашка сжал кулаки. Какие сволочи! Клан Акинтола купается в золоте, Аданна ходит в нарядах, расшитых драгоценными камнями, а пацан живет в бараке, выглядит так, словно постоянно не доедает и играет с машинкой, место которой еще десять лет назад было на помойке.
– Тебе, наверное, хочешь попрощаться с друзьями? – как можно мягче спросил Пашка.
Пауза и отрицательный кивок.
– Хорошо, тогда поедем.
Они пошли к машине. Краем глаза Африканец увидел, как сбились в кучу остальные дети, смотрят исподлобья, как дикие зверьки, напряженно, готовые сию же секунду броситься врассыпную. Пашка открыл заднюю дверь, поднял на руки пацана и устроил в Ванилином автокресле. Господи, да он весит не больше кошки.
– Это сиденье моего сына, – пояснил Пашка, застегивая ремни безопасности.
Мальчик вопросительно посмотрел на Африканца.
– У меня есть сын. Он немного младше тебя.
Иму продолжал молчать. Если бы не чуть слышное «да» в спальне, Пашка решил бы, что мальчишка немой.
– Ты есть хочешь?
Молчание.
– Нам долго ехать.
– Хочу.
– Я тоже, – Пашка постарался улыбнуться как можно ласковее. – Заедем в городе, найдем какое-нибудь кафе. Покушаем и поедем.
Уже остановившись в городе, Пашка понял, что «светить» ребенком очень плохая идея.
– Ты посиди в машине, – повернувшись к мальчику, сказал Африканец. – Я зайду в маркет, куплю нам поесть.
В маркете, на самом деле крошечном магазинчике, купить можно было только чипсы и газировку. Совершенно не то, что нужно семилетнему малышу. Ему бы сейчас супа, котлетку с картофельным пюре или Катюшиных блинов со сметаной. Но, увы! В конце концов один раз можно перекусить чипсами.
Пашка оплатил покупку и вернулся в машину.
– Иму, – обратился он к мальчику, – могу предложить чипсы. Ты когда-нибудь их пробовал?
Молчание, потом тихое:
– Нет.
– Тогда вот, – Пашка протянул открытый пакет, – бери. Это не самая полезная еда, но какая уж есть.
Ребенок взял предложенный пакет, достал кружечек картошки и засунул в рот. Прожевал, проглотил. Прикрыл глаза, словно прислушиваясь к себе. Пашка скрипнул зубами.
– Вкусно?
– Да.
– Тогда кушай, – Пашка отвернулся и завел мотор.
В зеркало заднего вида было видно, как ребенок быстро ест чипсы.
«Уроды», – разозлился Африканец и со всей силы нажал на педаль газа.
Злость вела его весь оставшийся путь обратно. Африканец остановился лишь на пару часов, передохнуть. Мальчик спал, свернувшись в детском кресле. Когда до столицы Уганды оставалось меньше часа езды, Африканец набрал номер Адданы Лезеди.
– Мальчик у меня, – вместо приветствия сказал он.
– Хорошо. Приезжай.
– В дом твоего отца? – утончил Африканец.
– Нет, адрес я скину сообщением, – ответила Аддана и отключилась.
Тут же прилило обещанное сообщение. Африканец вбил адрес в навигатор, глянул на мальчика и сказал:
– Твоя мама тебя ждет.
Ребенок ничего не ответил, он по-прежнему не верил в существование матери.
Дом, к которому они подъехали, был меньше и скромнее усадьбы министра Акинтола. Пашка припарковался, достал из машины ребенка и понес его к матери. У входной двери стоял слуга.
– Госпожа ждет вас в кабинете, – поклонился Африканцу. – Она просила отвести мальчика в его комнату.
– Вот видишь, – обратился Павел к мальчику, – у тебя теперь будет своя комната.
Опустил ребенка на пол.
– Давай прощаться.
Маленький Акинтола продолжал молчать.
– Я поговорю с твоей мамой, и она прийдет к тебе.
Ребенок кивнул и покорно отступил назад.
– Проводите меня к госпоже, – попросил Родимцев.
Аддана ждала его в кабинете.
– Садись, – кивнула на кресло напротив, когда Пашка вошел. – Он здесь?
– Да.
– Хорошо.
– Что дальше?
– Ты будешь охранять его.
– Как долго?
– Африканец, мы уже обсуждали это, – ответила Аддана и добавила насмешливо: – Или ты забыл?
– Помню, – процедил Пашка.
– В чем дело? Почему ты такой …. Неудовлетворённый?
– Что ты будешь делать с сыном? – проигнорировав ее вопрос, спросил Пашка.
– А ты как думаешь? – она встала и прошла мимо Пашки. – Да и зачем тебе знать?
– Что ты будешь делать с сыном? – упрямо повторил мужчина.
– У тебя, кажется, давно не было женщины, – заметила Аддана. – Это плохо. Ты весь, как натянутая струна. Тебе нужна разрядка.
– Ты ответишь на мой вопрос?
– Выпить хочешь?
Она разлила коньяк в два круглобоких бокала. Пригубила из одного, второй протянула Африканцу.
– Выпей, станет легче.
Ее пренебрежительный тон и то, что она намеренно игнорировала его вопросы, разозлили Африканца. Будь на ее месте кто-то другой, Пашка сдержался бы. Но Аддана Лезеди намеренно провоцировала Родимцева, и Пашка решил принять вызов. Встал с кресла, подошел в женщине. Она продолжила пить коньяк маленькими глотками, протягивая ему второй бокал. Африканец взял предложенный коньяк и медленно выпил. Потом схватил Аддану, в два шага подтащил к столу, резко развернул спиной к себе и швырнул женщину на отполированную столешницу.
– Возможно ты права, – навалившись сверху и сжимая ее шею, прошептал ей в ухо. – Как думаешь, если я трахну тебя сейчас, мне станет легче? Это достаточно расслабит меня?
Аддана зарычала раненной львицей и совершенно неожиданно, схватив нож для резки бумаги, ударила им по руке Африканца. Пашка успел заметить ее движение, чуть сместил руку, и удар пришелся по касательной.
– Лежать, – скомандовал он, и ткнул Аддану лицом в стол. Не больно, но обидно.
Аддана брыкалась, пытаясь сбросить с себя мужчину. Пашка поднял руку, посмотрел. Нож рассек кожу.
– Думаю, мне стоит отыметь тебя прямо здесь, – слизывая кровь с руки, прошипел Африканец.
– Пусти, – Аддана лягнула его. – Пусти или клянусь, я убью тебя!
– Ножом для резки бумаги? – насмешливо поинтересовался Родимцев.
– Пусти, – упрямо повторила женщина.
Родимцев отпустил ее и сделал шаг назад. Выдохнул, успокаиваясь. Вернулся в кресло.
– Я спросил: что ты будешь делать с сыном? – повторил опять.
– Суп из него сварю, – рыкнула Аддана, потирая шею.
– Я не хотел сделать тебе больно, – Пашка внимательно посмотрел на ее шею. Кажется, он перестарался, и на шее останутся следы его руки.
