Текст книги "Гремучая смесь (СИ)"
Автор книги: Агата Озолс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
7.
Я была готова к тому, что Родимцев явится на наши занятия, но он не пришел. Уже подумывала, как бы невзначай спросить у Ваньки, где его наглый папаша, но что-то удерживало. Мне совершенно не хотелось вмешивать шестилетнего мальчика во взрослые разборки. Все время, после того, как сбежала от Родимцева, мучительно пыталась вернуть себе душевное равновесие. Больше всего хотелось собрать вещи и улететь в Москву. Останавливали две вещи: огромная сумма, которую я должна буду выплатить этому гаду и … Ванька. Таких денег у меня не было, а это означало, что, если я все же решусь разорвать контракт, мне придётся брать кредит. А как я его буду возвращать?
Ваньку же мне было до слез жалко. Нет, я уже поняла, что отец его любит, но все равно, мальчик был одинок. Ему не хватало, если не любви, то внимания уж точно. Я понимала, уеду – и мальчик опять останется один с нянькой и охранной. И как мне быть?
А потом решила, что нужно взять себя в руки и идти к своему подопечному, а там, будь что будет. Все как-нибудь устаканится.
– Папа хотел посмотреть, как я занимаюсь, – заметил Ванька, старательно выводя палочки в прописи.
– Не смог? – спросила его.
– Не смог, – Ванька кивнул, не отводя взгляд от тетради. – У него срочная работа.
– Опять уехал?
– Нет, он в кабинете. Документы читает.
Этот неандерталец умеет читать? Вот уж это новость.
Этим вечером я сделала все, чтобы не встретиться с Родимцевым – старшим, даже специально уложила ребенка пораньше. Некрасиво, конечно, но мне до дрожи не хотелось встречаться с хозяином дома. Мне повезло, а может он тоже не хотел меня видеть, но встретились мы только следующим утром.
Была, была у меня малодушная мыслишка отказаться от завтрака, вот только в животе с рассвета предательски бурчало – ужин я простила, сославшись на срочный телефонный звонок и оставив Ивана под присмотром няни.
Поэтому утром есть хотелось, и очень. В большом доме за столом уже сидели оба Родимцева.
– Катюша, доброе утро, – заулыбался при виде меня мальчик.
– Екатерина Алексеевна, – Родимцев-старший поднялся из-за стола.
– Павел Петрович, – я выдавила из себя вежливую улыбку.
– А мы вас ждем, – сообщил Ванька.
– И совершенно напрасно, – я села за стол и потянулась налить себе кофе. – Ты вполне можешь кушать и без меня.
Меня опередили: Павел Петрович налил мне кофе из большого кофейника. Я поблагодарила кивком головы.
– Папа сказал, что без тебя завтракать не будем.
– Ну, если папа сказал, – пробормотала и принялась за еду.
– Какие у вас планы? – поинтересовался Павел Петрович, когда с завтраком было покончено.
– У нас занятия до одиннадцати, потом бассейн, обед, послеобеденный сон, – доложила работодателю.
– А возможно перенести время занятий? На послеобеденное время? – задал вопрос Родимцев.
– Если у вас есть планы …
– Есть. Во-первых, мне нужно переговорить с вами. Это не займёт много времени.
– А во-вторых?
– Вчера я проиграл Ивану в шашки, поэтому предлагаю поехать в торговый центр за призом. Заодно и погулять.
– Вы играете в шашки? – удивилась.
– А что в этом такого? – усмехнулся мужчина. – Вы не поверите, но я еще и грамотный, читаю и пишу. И даже на нескольких языках.
– Простите, – ответила почти искренне, – я не хотела вас обидеть.
– А вы и не обидели. Так что же, мы можем переговорить?
– Конечно.
– Тогда жду вас в кабинете.
– Вань, пока я буду у папы, убери постель, – обратилась я в мальчику.
– А мы уже все убрали, – отрапортовал Родимцев-младший. – Постель убрали и зарядку сделали.
– Какие вы молодцы.
– Я вас здесь ждать буду, – сказал Ванька и обратился к отцу: – Мы ведь сейчас за подарком поедем?
– Конечно, – Павел Петрович встал из-за стола. – Мы с Екатериной Алексеевной освободимся через несколько минут.
Меня провели в кабинет хозяина дома и предложили стул. Я с интересом огляделась и была приятно поражена огромным количеством книг.
– Это вы читаете? – сорвалось с языка.
– Я, – усмехнулся Родимцев. – Я же вам говорил, что грамотный.
Решила не продолжать эту тему и выжидающе посмотрела на собеседника.
– Екатерина Алексеевна, – начал Родимцев, – я пригласил вас для того, чтобы извиниться. Возможно, мое поведение показалось вам вызывающим или даже оскорбительным, поэтому простите меня. Единственным оправданием может быть только то, что я несколько дней провел без сна, поэтому и вел себя… как идиот.
Я молчала.
– Это плохое оправдание, но уж какое есть. Ну так что, вы можете простить дурака?
– Могу, – ответила я.
А что я еще могла сказать? Нет, никогда. И гордо уйти. Но как после я буду с ним общаться?
– Прекрасно. Могу заверить вас, что подобное не повториться.
– Надеюсь. Я могу идти?
– Нет, у меня к вам еще один вопрос. Дело в том, что мне предложили работу.
Я вопросительно посмотрела на начальника.
– В другой стране, – продолжил он. – Я должен буду уехать на несколько месяцев.
– А Иван?
– Иван останется с вами.
И вот тут-то я разозлилась по-настоящему.
– Вы собираетесь оставить шестилетнего мальчика с чужими людьми на несколько месяцев?!
И дав Родимцеву ответить, продолжила гневно:
– Вы в своем уме? Ребенок предоставлен сам себе! Он живет практически в изоляции! Несколько недель назад единственным развлечением для него стал мой приезд! Вас никогда нет, вы даже звоните не каждый день, а мальчик, между прочим, скучает! А теперь вы собираетесь просто уехать из-за какой-то дурацкой работы?
Я остановилась, чтобы перевести дух, но Родимцев перехватил инициативу:
– Достаточно, – оборвал меня железным тоном. – Я понял вашу точку зрения. Конечно, я очень благодарен вам за помочь в воспитании моего сына и за столь горячее участие в его судьбе, но вынужден напомнить вам – вы наемный работник, а не мать Ивана.
– Наемный работник проявляет гораздо большую заинтересованность в судьбе Ивана, чем его мать, которая до сих пор не удосужилась познакомиться с воспитательницей собственного ребенка, – огрызнулась в ответ.
От моих слов Родимцев как-то болезненно скривился, но отвечать не стал.
– Хорошо, – после минутной паузы продолжил он. – Что вы предлагаете?
– Взять мальчика с собой, – ни минуты не сомневаясь, выпалила я.
– С собой?
– А что такого? Вы сами сказали, что уезжаете на несколько месяцев. Вы же где-то будуте жить. Почему Ваня не может жить с вами?
– Вы знаете, чем я занимаюсь?
– Я задавала этот вопрос Рокотову.
– И что он ответил?
– Он ответил, что вы, в некотором роде, бизнесмен, – я пожала плечами.
– Узнаю старину Рока, – развеселился Родимцев. – А Иван вам ничего не говорил?
– Он сказал, что вы воин, – не видела я повода скрывать.
– И вас в этом ничего не смутило?
– Да в общем, нет.
– И какие же выводы вы сделали? – продолжил спрашивать Павел Петрович.
– Я подумала, что вы охранник. Возможно, владелец охранной фирмы, – заметила, как удивленно мужчина смотрит на меня, и добавила: – Крупной охранной фирмы.
– В принципе, можно сказать и так.
– Вам предложили кого-то охранять в другой стране? – решила задать вопрос.
Павел Петрович отвечать не стал, только покивал.
– Так почему вы не можете взять сына собой? – продолжила я.
– А вы понимаете, что вам придётся, так сказать, составить нам компанию?
Пришла моя очередь удивляться.
– То есть вы не намерены расторгать контракт?
– Екатерина Алексеевна, я же уже сказал, что рад вашему присутствию в жизни сына. К тому же вы сами предлагаете взять Ивана с собой. Я буду работать, вы – заниматься Ваней. По-моему, все логично.
Я задумалась. По всему выходило, что я поеду с семьей Родимцевых. Хотя, какая разница, где работать – в Судане или …?
– А куда мы поедем? – поинтересовалась у него.
– Для начала, в торговый центр за подарками, – ответил Павел Петрович. – А если я решу последовать вашему совету, тогда и узнаете. Пойдемте, Ванька уже заждался.
Понимая, что спорить сейчас бесполезно, пошла за Родимцевым. Вот что за человек? Нет, чтобы нормально все объяснить, а то наводит тень на плетень. Гад!
А вот с сыном этот гад становился такой лапочкой, что я даже терялась. Пару раз в голове мелькала мысль, что вот именно таким я хотела бы видеть отца своих гипотетических детей.
Родимцев был внимателен, с явным удовольствием общался с мальчиком. Не заигрывал, не сюсюкал, не пытался откупиться подарками. Я смотрела, как они общаются, выбирая модель радиоуправляемого катера, как серьезно Павел Петрович задает вопросы, а Иван по-взрослому отвечает. Мужчины. Маленький и большой. «Мои мужчины», – промелькнуло в голове, и я тут же отругала себя за подобную мысль. «Это просто работа», – зло напомнила себе.
А Родимцева уже выбрали подарок и потащили меня на детскую площадку. И вот там-то нам удалось произвести фурор. До сих пор здешнее общество было уверено, что отец Ивана и, соответственно, мой муж местный. Но когда на площадку заявились Родимцевы, стало понятно, что мамочки сильно ошибались. Тут из их любопытство разгорелось с новой силой. В самом деле, мать и отец европейцы, а мальчишка мулат. Какой животрепещущая тема для обсуждений и самых невероятных гипотез. Надо отдать им должное, лезть ко мне с вопросами никто рже рискнул, но и ежу было понятно, что как только мы уйдем, все тут же кинуться перемывать нам косточки.
– Никогда не чувствовал себя объектом столь пристального внимания, – Родимцев подошел ко мне. – Может быть вы, Екатерина Алексеевна, объясните мне, что здесь происходит?
– Меня приняли за мать Вани, – пояснила я.
– Видимо, я должен был оказаться африканцем, – проявил сообразительность мой наниматель.
– Учитывая цвет кожи моего «сына», да, – согласилась с ним.
– А тут такой облом, – хохотнул Родимцев. – Чувствую себя суперзвездой.
– Вы не привыкли к всеобщему вниманию?
– Не со стороны такого количества молодых женщин.
Я посмотрела на Родимцева.
– Мне почему-то казалось, что мужчина с вашей внешностью должен пользоваться успехом у дам.
– О, мы вышли на новый уровень наших отношений, – развеселился Родимцев.
– У нас с вами может быть только один уровень отношений: я ваша подчиненная, вы мой работодатель, – напомнила ему.
– Простите, неудачная шутка. Что до внимания, одно дело молодые женщины, совсем другой – молодые мамаши. Особенно те, кто страдает со скуки.
– Простите. Возможно мне следовало сразу развеять их заблуждение и пояснить, что я только наемная воспитательница.
– А зачем? Какое вам до них дело? Пусть думают, что хотят.
Тут к нам подбежал Ванька.
– У Отита завтра день рождения, – сказал он. – Меня пригласили. Можно пойти? Ну пожалуйста!
Я хотела согласиться, но:
– Как папа решит.
– Пап?
– Если Екатерина Алексеевна не возражает, то можно.
– Катюша? – Ванечка молитвенно сложил руки и вдела щенячьи глазки.
– Конечно, мы пойдем.
– Ура! – он поцеловал сначала меня, потом отца и убежал.
– Иван называет вас по имени. Это вас не напрягает? – глядя вслед сыну спросил Павел Петрович.
– Абсолютно нет.
– Могу я тоже обращаться к вам по имени?
– Ничего не имею против, – ответила ему.
– Павел, – он протянул мне руку.
– Катя, – взяла протянутую руки и пожала.
– А скажите, Катя, вы говорите на суахили? – прозвучал неожиданный вопрос.
8.
Вопрос выбил меня из колеи и заставил задуматься: а что я вообще знаю о суахили? И, пожалуй, единственное, что я могла вот так сразу сказать, это что суахили один из наиболее значительных языков африканского континента. Но я его не знала.
– А если я его выучу, вы возьмете сына с собой? – язык явно опередил мои мысли.
Теперь настала очередь Павла удивляться.
– Ну, если вы так ставите вопрос, – развеселился он.
– Извините, – пошла на попятный, – ляпнула, не подумав.
– Из вашего ляпа можно заключить, что суахили вы не знаете, но ради моего сына готовы его выучить? – продолжал развлекаться мой начальник.
И вид такой самодовольный, что захотелось поставить его на место.
– Не преувеличивайте мою любовь к ближнему, – охладила его пыл, – выучить для меня новый язык, это все равно, что для вас выучить текст песни.
– Это вы просто не слышали, как я пою, – смеясь, возразил Родимцев.
– Я не про музыкальный слух, я про текст.
– Что, действительно так просто?
– У каждого свой конек, – ответила, пожимая плечами.
– Странно, что с такими способностями вы согласились работать у меня.
– Ничего странного, мне нужна была работа, а в сложившейся ситуации выбирать не приходилось. К тому же вы очень щедро платите.
– Ах да, я и забыл про ваши обстоятельства, – кивнул Родимцев и добавил: – юная и наивная девственница.
И почему мне нестерпимо захотелось вцепиться ему в горло? Да-да, вцепиться, и именно зубами?
– Не такая уж и юная, – процедила, старая подавить в себе это неуместное желание.
– Но наивная?
Спасибо, хоть не стал спрашивать: девственница ли.
– И не очень наивная.
– Вот и славно, а то даже не знаю, что бы я стал с вами делать.
– Я воспитательница вашего сына, – опять напомнила ему.
– Катя, не сердитесь, – он поднял руки в примиряющем жесте. – Просто я никак не могу забыть ваш пассаж про девственницу, бордель и меня, в качестве мафиози и вашего возлюбленного. Вы даже не представляете, в какой шок ввергли меня своим рассказом.
– Это вы меня простите. По-дурацки получилось.
– У вас был жар, это все объясняет. Иногда наше подсознание выдает очень забавные штуки. Кстати, неужели женщины читают такую…., – он замялся, подыскивая слова, – такие истории?
– Вы не поверите, но читают. И очень многие.
– Вы?
– Нет, я не любительница. Для меня подобные истории явный перебор.
– Слава богу, – выдохнул Родимцев облегченно. – А то я уж было подумал, что вы любительница романтической литературы.
– А даже если и так, чем это могло бы помешать моей работе?
– Ну, обычно романтические дамы склонны переносить свои мечты в жизнь, – пояснил Павел. – Мне не нужны проблемы.
– Проблемы?
– Проблемы, – повторил он. – А они обязательно бы возникли, в случае, если «юная и наивная девственница», нанятая мною в качестве воспитателя моего сына, воспылала бы ко мне пылкими чувствами. Надеюсь, вы меня понимаете?
И я почувствовала себя оплёванной. Захотелось заорать: кем вы себя возомнили?! За кого вы меня принимаете?! Сидит тут, квинтэссенция тестостерона, и воображает, что все женщины только и мечтают, чтобы пасть к его ногам.
– Не переживайте, – ответила совершенно спокойно. – Вам совершенно не о чем беспокоится. Во-первых, я не путаю служебные отношения с личными. Во-вторых, вы абсолютно не в моем вкусе.
Вот так, получи! Но если я рассчитывала поставить нахала на место, но ошиблась. А может, он просто умел держать лицо?
– Вот и хорошо, – заявил он, прямо глядя мне в лицо. – Значит мы можем спать спокойно. Я не в вашем вкусе, вы не в моем, и мы оба против служебных романов.
Я не стала отвечать, просто согласно кивнула.
– Скоро время обеда, – перевела тему. – Нам пора домой.
– Можем пообедать в городе, – предложил Павел.
– Ване всего шесть лет, ему надо питаться правильно, – возразила я. – Не уверена, что в городе есть место, где готовят подходящую для ребенка его возраста еду.
– Вам виднее, – согласился Павел. – Если воспитательница считает, что Ивану лучше есть дома, значит, едем домой. Кстати, вы вспомнили, чем могли отравиться?
– Да, – созналась я, – я ела немытую клубнику.
– Ты дура, да?! – изумился Родимцев.
– Сам дурак, – мгновенно вскипела в ответ.
Резко встала и пошла на площадку.
– Иван, – позвала Ребека, – собирайся, мы едем домой.
– Я готов! – он вытянулся по стойке смирно. – А папа еще сидит.
– В машину, шагом марш! – скомандовала семейству Родимцевых и, не оглядываясь, пошла на парковку.
Даже смотреть не буду, идет он за мной или нет. В крайнем случае, вызову такси. Есть же в этом городе такси?!
По дороге домой ловила на себе задумчивые взгляды Родимцава – старшего. Но как только я попыталась поймать его взгляд, он сделал вид, что занят дорогой и по сторонам не смотрит. Как в детском саду, ей богу.
Больше мы тему романтических отношений не поднимали. Мы с Иваном продолжали вести привычный образ жизни, Павел Петрович, обосновавшись в кабинете, много работал. По утрам он делал с Иваном зарядку, а вечером играл с сыном. На занятия к нам не приходил, и вместе мы больше никуда не ездили. Иногда он отсутствовал целыми днями, возвращаясь только к ужину. Я было сделала попытку оставить его наедине с сыном, пусть поужинают в семейном кругу, но Родимцев меня остановил:
– Екатерина, оставайтесь. Нам с Ваней будет приятно, если вы поужинаете с нами.
– Катюша, не уходи, – присоединился к отцу Ванька.
Я осталась и больше никаких попыток оставить их наедине не делала, здраво рассудив, что если ему понадобиться побыть с сыном вдвоем, Павел Петрович сам мне об этом скажет.
Мы по-прежнему ежедневно ездили на детскую площадку, где Ваня играл с местными детьми. Я продолжала общаться с мамочками, физически ощущая, как изводит их любопытство, и благодарила здешнее общество за деликатность. Почему-то я была уверена, что в Москве хоть одна бы, но задала вопрос, откуда у белых родителей мог появиться сын – мулат. А здесь излишнее любопытство подобного рода считалось неприличным. Иван все продолжал делать вид, что я его мама. Я слышала, он рассказывал совким новым друзьям, как весело провел утро в бассейне с мамой и папой.
Нужно было поговорить с ним, объяснить, но язык не поворачивался. Где найти такие слова, чтобы шестилетний ребенок меня правильно понял? После недолгих раздумий, пошла за помощью к его отцу.
– У меня к вам разговор, – заходя в кабинет, сказала Родимцеву.
– Срочный?
– Боюсь, что да.
– Проходите, – пригласил он меня. – Что-то с Иваном?
Я помялась, размышляя, как бы поделикатнее подойти к этому вопросу.
– С Иваном, но вы не переживайте.
– Звучит интригующе.
– Павел Петрович, – тщательно подбирая слова, продолжила я, – вам необходимо переговорить с сыном.
– Он что-то сделал? Не слушается вас? Грубит?
– Нет, Ваня прекрасный мальчик, и у нас с ним полное взаимопонимание.
– Тогда в чем дело? О чем я должен поговорить с сыном?
– Иван рассказывает детям на детской площадке о том, что я его мама, – выпалила я.
– И что? – не понял Родимцев.
– Он говорит, что я его мама, и у нас семья, – повторила медленнее.
– Вы считаете, что это плохо?
Я растерялась.
– По-вашему, это плохо? – серьезно спросил Родимцев. – Вам неприятно, что окружающие будут считать вас его матерью?
– Речь не обо мне.
– Тогда о ком? Объясните, пожалуйста, я не понимаю.
– У Вани есть родители, – попробовала объяснить ему.
– Екатерина Алексеевна, я, как никто, об этом знаю.
– Тогда почему вы ничего не делаете?
– А что я должен делать, по-вашему?
– Напомнить его матери, что у нее есть сын!
– Спасибо! – разозлился Родимцев. – И как это я без вас не догадался, что мне делать? А теперь вы появились и озарили мой путь! Но знаете что, путеводная звезда? Я как-нибудь без вас разберусь!
– Я вижу, как вы разбираетесь! – я тоже перешла на повышенный тон. – Я прекрасно понимаю, что вы работаете, и у вас нет возможности проводить с сыном все время, но у мальчика ест мать! Хорошо, вы не живете вместе, но от этого она не перестала быть матерью Ивана. Неужели так сложно договориться, ведь взрослые же люди. Ваня фантазирует о матери не потому, что я ему нравлюсь, а потому, что шестилетнему малышу нужна мама! Неужели это так трудно понять?
– Пошла вон! – вскочил Родимцев.
Мне показалось, что он сейчас набросится на меня с кулаками. Стало страшно. Не рискуя дискутировать дальше, я пулей выскочила из кабинета. Вслед мне полетело что-то тяжелое. Ну вот и поговорили.
Вечером, уложив Ивана спать и выйдя из душа, услышала стук в дверь. Запахнула халат поплотнее и пошла открывать дверь. На пороге стоял Павел Петрович.
– Я могу войти? – поинтересовался вежливо и добавил: – Прошу прощения за поздний визит.
– Проходите, – посторонилась, пропуская его.
Он прошел в гостиную, по-хозяйски устроился на диване, достал сигареты.
– Пепельница у вас найдется?
– Я не курю.
– Тогда давайте выйдем в сад, – предложил Родимцев. – Я покурю, и мы поговорим.
Мне совершенно не хотелось с ним никуда идти. И говорить не хотелось. Мне даже смотреть на него было неприятно. Хам, дурак и псих.
– Пойдемте? – Родимцев встал с дивана и направился к двери.
– Спасибо, нет.
– Не хотите со мной говорить? Обиделись?
– Устала и хочу лечь спать.
– Хорошо.
Он вышел на крыльцо, потом обернулся и сказал:
– Вы правы, Ивану не хватает матери. Но вас он называет мамой потому, что вы ему очень нравитесь. Спокойной ночи.
– Приятных снов, – ответила и стала закрывать дверь.
– Через десять дней мы улетаем в Уганду. Вы, Иван и я, – заявил Родимцев и ушел.
