Текст книги "Торговец смертью: Торговец смертью. Большие гонки. Плейбой и его убийца"

Автор книги: Адам Даймен

Соавторы: Джерри Коттон,Джеймс Монро
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 32 страниц)

Джеймс Монро. Торговец смертью
Адам Даймен. Большие гонки
Джерри Коттон. Плейбой и его убийца

Джеймс Монро
Торговец смертью
(Пер. с англ. И. Кубатько)

Глава 1

Одним прохладным ясным воскресным апрельским утром тысяча девятьсот шестьдесят первого года Чарли Грин собирался отправиться в гараж своего зятя за машиной. Лично ему принадлежал только мотороллер, да и то купленный в рассрочку, а сегодня он сядет за руль роскошного «бристоля»! Восемь цилиндров и дисковые тормоза – это не шутка, и держать ногу на его педали газа – значит чувствовать силу и власть.

В шикарном костюме за пятьдесят гиней и туфлях ручной работы (зять часто отдавал ему надоевшие вещи), он открыл дверь, оказался в саду где-то на северо-востоке Англии и сразу почувствовал, что похолодало. На него обрушился злой и колючий ветер, набравший силу где-то на просторах Сибири. Над головой раздался жалобный крик чайки, Чарли поежился и ускорил шаг.

Ворота гаража легко распахнулись, и, наверное, уже в тысячный раз его взгляду предстало сверкающее, полированное чудо. Даже рабочий стеллаж и аккуратно разложенный инструмент радовали глаз. Вот что могут деньги! Да, его сестрица неплохо устроилась, а это значит, что и ему тоже что-нибудь перепадет. Ведь у его зятя, несмотря на состояние, характер не испортился. Довольно редкое сочетание щедрости и богатства в одном человеке, весьма редкое…

В гараже было тепло, в самом углу стоял небольшой калорифер, и Чарли решил его не выключать: его нравились комфорт и тепло. Он открыл переднюю дверцу машины, сел за руль, долго рылся в поисках ключа, наконец нащупал тонкую серебряную цепочку его брелока, вставил ключ в замок зажигания и некоторое время выжидал, предвкушая, с каким удовольствием поведет эту роскошную машину.

«Жизнь прекрасна», – еще успел подумать Чарли и включил зажигание…

Взрыв полностью уничтожил машину и добрую половину гаража, а еще мгновенье назад полного надежд Чарли превратил в бесформенный кусок мяса. Потом начался пожар, и уже вряд ли кто-нибудь смог бы опознать то, что от него осталось. Дому тоже порядочно досталось. Немногие уцелевшие после взрывной волны окна были выбиты разлетевшимися обломками кирпича. Один такой обломок размозжил голову сестры Чарли Грина, и теперь та лежала бездыханная рядом с причудливо изогнутым в виде меча осколком стекла.

Ее муж в это время обрезал ветви деревьев в яблоневом саду в пятидесяти ярдах от дома. Взрыв оглушил его, и он едва не потерял сознание. Отшвырнув пилу, которая в тот момент была у него в руках, Джон Крейг помчался, огибая гараж, к дому, при этом часто припадая к земле, очевидно, опасаясь нового взрыва. Первое, что бросилось ему в глаза – неестественность позы его жены. Она лежала навзничь, одна нога подвернута, из-под задравшейся юбки виднелась бледная кожа нагих бедер. Джон аккуратно поправил подол ее юбки, подобной неряшливости она даже в таком состоянии не могла бы себе простить, и с трудом нащупал слабый, неровный пульс. Из уголка ее полуоткрытого рта сочилась тонкая струйка крови.

Немного помедлив, он отправился в свой кабинет, открыл буфет и извлек оттуда небольшой кейс и «люгер-автоматик», потом набросил поверх своего комбинезона шерстяную куртку Чарли и еще раз склонился над телом жены. Телефонный звонок вывел его из оцепенения. Крейг направился к мотороллеру Чарли, закрепил вещи на багажнике, завел мотор и покинул место происшествия. Дом стоял в четверти мили от ближайших соседей, так что его никто не видел.

Из ближайшей телефонной будки он вызвал скорую помощь и позвонил в полицию, а когда его жену доставили в госпиталь, Джон уже миновал Ньюкасл и выехал на автостраду. Южнее Йорка он свернул на пустынный проселок, оставил мотороллер у какого-то грубо сколоченного помоста, накрыл его курткой, забрал свои вещи, облил горючим и поджег. Вскоре за его спиной раздался еще один взрыв. Потом Крейг добрался автобусом до Йорка, перекусил в станционном буфете сэндвичами с крепким чаем в обществе солдат, ремонтных рабочих и нескольких юнцов с гитарами. Его поезд был еще нескоро, выбора не было, и это действовало на нервы. Когда же наконец поезд подошел к платформе, он разыскал пустой вагон, занял место у окна и не менял позы до самого Кинг Кросса…

Детектив-инспектор Маршалл позвонил в клинику и отправился взглянуть на пострадавшую. Ее лечащим врачом оказался доктор Брейди, невысокий крепыш с лицом мартышки. Маршалл всегда чувствовал себя с ним несколько неловко.

– Тяжелая контузия, – сказал Брейди. – Ей в голову попал один из кирпичей, отброшенных взрывом. Она пока еще жива, но даже если придет в себя, ее память… – тут он пожал плечами.

Маршалл посмотрел на неподвижное тело женщины с мертвенно-бледным лицом.

– Когда она придет в сознание? – поинтересовался он.

Брейди снова пожал плечами.

– Это может произойти уже сегодня, а может и никогда. Она уже двадцать четыре часа без сознания. В Мидленде одна женщина пробыла без сознания месяцев пятнадцать и только после этого, не приходя в себя, скончалась, – тут он снова посмотрел на женщину. – Старая грымза.

Маршалл удивленно взглянул на него.

– В своей работе я могу себе позволить обходиться без лицемерия, – изрек Брейди. – А вы разве не были с ней знакомы?

– Нет.

– Постоянный член всевозможных общественных комитетов, – пояснил врач. – «Спасите детей», «Борьба с проказой», «Благотворительный фонд». Ни одна из моих жен терпеть ее не могла.

Брейди считал брак идеальным доказательством мужской состоятельности, и был женат уже в третий раз.

– Всегда переполнена сознанием своей социальной значимости, – продолжал он. – Она всегда представлялась как жена мистера Джона Крейга: «Как вам известно, мой муж занимается морским транспортом, он – правая рука сэра Джеффри».

– Именно так оно и было, – подтвердил Маршалл. – Он руководил «Роуз Лайн», – у фирмы было шесть грузовых судов, готовых выполнить любые заказы.

– Кроме того, он отлично играл в бридж, – согласился Брейди, – и в покер тоже.

– В самом деле? – удивился Маршалл.

– Еще бы, не мозг, а компьютер, плюс железные нерпы. В его бизнесе без этого нельзя. Он работал на Хантера, вы с тем уже виделись?

– Нет, мне это еще предстоит.

– Кому это могло понадобиться? – Брейди запихнул стетоскоп в карман жилета и предложил инспектору сигарету.

– Трудно сказать. Никаких причин, но факт остается фактом… – Маршал хотел еще что-то сказать, но заколебался.

– Динамит, – не успокаивался врач. – Зачем нужно было разрывать бедного Джона на куски?

– Если вам что-нибудь станет известно по этому поводу, дайте мне знать, – после некоторых раздумий сказал инспектор. – Я буду у сэра Джеффри.

Брейди неприязненно покосился на неподвижное тело на кровати.

«Как это на него похоже, – подумал Маршалл. – Он будет пахать как лошадь, чтобы сохранить ей жизнь, но ему по-прежнему будет противно даже смотреть в ее сторону».

– Ну взять хотя бы ее, – прервал его мысли Брейди. – Я еще могу понять, что кому-то захотелось прикончить эту напыщенную дуру… – тут он стал пародировать ее манеру говорить: – «Мой муж – компаньон сэра Джеффри. Вам должно быть известно. Такой приятный мужчина. В наше время так трудно найти воспитанного человека с приличными манерами, моему мужу просто повезло», – врач поморщился. – А бедный старина Джон слушал всю эту галиматью и даже не пытался ей возразить.

– Ты так считаешь? – усомнился Маршалл.

– Мне кажется, что остановить ее было просто невозможно, – пояснил Брейди. – Она постоянно его воспитывала, выбирала ему знакомых, учила, как надо одеваться, каким тоном разговаривать. Для нее не имело никакого значения, что вся фирма держалась исключительно на его способностях. И спорить было бесполезно. Она просто его не слушала, можете мне поверить, – тут он ненадолго задумался. – Единственное, что могло бы привести ее в чувство, это пара хороших затрещин, но Джон вряд ли мог себе это позволить. Ведь он был англичанином и к тому же из среднего класса, а для того, чтобы заткнуть пасть миссис Крейг, требовалось нечто экстраординарное.

– Что же, например?

– Динамит, – выдохнул Брейди.

Маршалл повернулся и направился к выходу, где его ждал сержант Хоскинс, коротавший время за беседой с симпатичной медсестрой. Хоскинс был высоким блондином, прекрасно умевшим ладить с прекрасным полом. Он первым заметил инспектора и что-то быстро шепнул хихикающей собеседнице.

– Медсестра Карр, сэр, – представил ее Хоскинс. – Она принимала миссис Крейг.

– Кроме того, у нее довольно красивые ноги, – несколько минут спустя заметил Маршалл.

Сержант только ухмыльнулся в ответ.

– Брейди сказал, что миссис Крейг еще не скоро придет в себя, – продолжал инспектор. – Он утверждает, что испытывал искренние симпатии к ее мужу, как, впрочем, и все, кто его знал. Довольно приятный мужчина, уравновешенный, блестящий специалист в своем деле, отличный игрок в карты. Не тот тип, чтобы устраивать на неё покушение. Кажется, Брейди был даже удивлен, что не только она одна пострадала от взрыва, пожалуй, даже обескуражен.

– Так кто же пытался ее убить? – поинтересовался Хоскинс.

– Согласно теории Брейди, это должен был быть сам Крейг, – невозмутимо ответил детектив. – Он даже не винит его за это. Кстати, умела ли миссис Крейг водить машину?

– Во всяком случае, водительские права у нее были, – ответил сержант, – но вряд ли можно предположить, что муж устроил ей такую дьявольскую ловушку, а потом почему-то забыл об этом.

– Конечно, нет, – согласился инспектор. – Это не Крейг, а у нее тем более не было причин убивать его, впрочем, как и у всех остальных, – вздохнул Маршалл. – Так что пока у нас нет ни одной мало-мальски подходящей версии. Будем искать причину, а пока отправимся к сэру Джеффри.

Полицейский «хамбер» повез их через центр города. Они миновали пятнадцатиэтажные дома, особняки и футбольные площадки, собачьи бега, супермаркет, потом старый город с его кинотеатрами, танцевальными залами и пабами, долго пробирались по его длинным тесным улицам. Доки, горы уже никому не нужного угля и свинцовый блеск воды подсказали, что они оказались у цели своего путешествия, в порту. Где-то ниже по течению реки ждали своей очереди крупные суда, а у причала рядами, чуть покачиваясь с боку на бок, как утята, были пришвартованы буксиры и рыболовецкие суденышки. Именно здесь и размещалась компания, в которой работал Джон Крейг, используя весь своей талант и деловитость, чтобы зарабатывать деньги. Довольно скромные суммы для себя и целые состояния для сэра Джеффри – президента компании «Роуз Лайн», которой теперь срочно требовался новый менеджер.

Офис компании занимал крыло в доме, построенном дедом сэра Джеффри, весь этот комплекс был спроектирован еще Добсоном и сохранялся в первозданном состоянии, потому что хозяин не любил излишеств и использовал любую возможность для экономии. Большое и удивительно пропорциональное здание подходило бы больше для Лондона, чем для Тайнсанда, как, впрочем, и его хозяин, розовощекий, прекрасно сложенный здоровяк в твидовом костюме с неизменной сигарой в руке, воплощавший все приметы своего класса. Да и сами сигары казались атрибутами эпохи короля Эдуарда, а уж предлагал он их с поистине королевским видом и как всякий джентльмен подчеркивал этим жестом пренебрежение к неравному положению своего собеседника. Даже Хоскинсу было понятно, что его патрону отказаться от предложенной «гаваны» было просто невежливо, тем более что пожилой джентльмен делал это с явным удовольствием. Затем он опустился в кожаное кресло и жестом предложил детективу проделать то же самое, выпустил струйку сигарного дыма и стряхнул в медную пепельницу серебристый пепел на добрых полкроны.

«Быть состоятельным человеком, – подумал Хоскинс, – совсем не всегда значит быть мерзавцем, но у богатых свои проблемы. Вот где теперь сэру Джеффри найти второго Крейга?»

– На флоте, – раздался голос владельца фирмы, – он во время войны не раз отличился, а в сорок седьмом пришел к нам. Был еще зеленым юнцом, но быстро встал на ноги, и, я должен заметить, весь бизнес держался на нем.

В сорок седьмом, как было известно Хоскинсу, судов для морских перевозок страшно не хватало, как, впрочем, и многих других вещей. Поэтому в первую очередь преуспевали те, по чьим заказам строился новый транспорт, чтобы возместить потери за время войны. Если кому-нибудь нужно было вклиниться в эти ряды, у него был только один путь: угрозами, подкупом и шантажом перехватить суда прямо на стапеле. Сэр Джеффри явно не принадлежал к их числу. В пятидесятые годы судовладельцы неплохо погрели руки, но затем лихорадка на верфях пошла на спад, судов стало гораздо больше, чем грузов, и угроза разорения как тень преследовала многих судовладельцев. Хоскинс еще помнил рассказы отца о последней депрессии, как из Тайнсанда отплывали торговые суда с полудюжиной капитанов на баке. И хоть сейчас дела шли не так плохо, судовладельцам иногда приходилось творить чудеса, а сэр Джеффри не был способен даже на фокус.

– Мы сконцентрировали всю свою деятельность главным образом в Средиземноморье, – объяснял он, – и еще на Балтике. Много мелких грузов, но если их удается объединить в одну крупную партию, то дела идут как нельзя лучше. В этом у Крейга определенно был талант. И многочисленные связи.

– Где, сэр?

– Повсюду. Франция, Италия, Испания, Греция, Северная Африка, Германия. Он был приятным и обходительным человеком. Кроме того, «Роуз Лайн» всегда слыла надежной компанией, и все, кто хоть раз имел с нами дело, становились нашими постоянными клиентами. Крейг следил за этим.

– А чем он занимался до сорок седьмого года? – поинтересовался Маршалл.

– Какими-то экспортно-импортными торговыми операциями. В этом деле Крейг тоже неплохо преуспел и даже принес в фирму приличный капитал.

– И где он этим занимался?

– На Средиземном море. Очевидно, оттуда и его связи.

– А в Танжере у него были контакты?

– Вполне возможно, – медленно протянул сэр Джеффри, его лицо стало пунцовым. – Послушайте, вы хотите сказать, что мой компаньон был контрабандистом?

– Очень может быть, – заметил детектив. – А если так, то это могло случиться много лет назад. Тогда же у него появились враги.

– Он был очень порядочным и приличным человеком, – упрямо настаивал сэр Джеффри.

– Нисколько не сомневаюсь в этом, – кивнул Маршалл. – У него были родственники?

– Нет. Бедняга был сиротой, а вот, кажется, у его жены был брат.

– Вы не ошиблись, – подтвердил инспектор. – Мы как раз пытаемся его разыскать.

– Он, насколько я помню, был никчемным человеком. Постоянно в долгах и нигде подолгу не задерживался.

– Крейг его боялся? – перебил Маршалл.

– Джон никогда никого не боялся, – уверенно заявил сэр Джеффри.

– У него были враги, о которых вы знали?

– Нет. Откуда им было взяться? Я уже говорил вам, что он был очень порядочным и обходительным человеком. Конечно, у него были соперники по бизнесу, это вполне естественно. Но динамит… В нашем деле подобных вещей не бывает, инспектор.

– Это я уже понял, – мрачно отрезал инспектор, – но надо же нам хоть за что-то зацепиться. Вы говорили, что он был очень приятным и обходительным человеком, а я не смог найти ни одного мало-мальски близкого его друга. Мы даже не смогли найти брата его жены. Нам нужна хоть какая-то ниточка. Скажите, сколько вы ему платили?

Сэр Джеффри немного попыхтел и поерзал в своем кресле, но в конце концов случай был из ряда вон выходящий, и он искренне хотел помочь следствию.

– Пять тысяч в год. Конечно, у него были еще комиссионные. Но он свои деньги отрабатывал полностью и был чертовски трудолюбив.

Потом они отправились в кабинет Крейга и обыскали его. Ничего нового это не принесло. Во всех делах царил образцовый порядок и было видно, что хозяин кабинета отлично справлялся со своими обязанностями. Полицейские расспросили его секретаршу, мисс Кросс, но удалось выяснить только то, что она тайно влюблена в своего шефа, а тот был слишком занят, чтобы заметить это. Шаг за шагом они обследовали содержимое его стола, полок и сейфа. Контракты, торговые декларации и деловые письма за последние десять лет на немецком и французском языках.

«Надо будет отдать их на перевод, – подумал Маршалл. – Вряд ли обнаружится что-то новое, но нельзя упускать ни малейшего шанса».

Мисс Кросс долго отказывалась открыть сейф, но Хоскинс пустил в ход все свое обаяние, и вскоре их взглядам предстали аккуратные стопки гроссбухов, сотня фунтов наличными и пачка старых фотографий, на которых отразились разные этапы службы Крейга на флоте. Вот он в простой форме матроса, затем старшина, а в конце войны Джон уже был в форме лейтенанта, правда, довольно замызганной, отчего больше смахивал на пирата. На всех фотографиях он был снят на фоне небольших катеров и под палящим солнцем Средиземного моря.

– Специальное десантное подразделение. Работа для крепких парней. Надо будет связаться с Адмиралтейством и выяснить все, что относится к этому периоду его жизни.

Хоскинс хмыкнул, полез в сейф, и вскоре в его руках оказался ролик черной простеганной материи. Он взял его за свободный конец, и узкая полоска развернулась до самого пола. Сержант снова аккуратно смотал ее в ролик.

– Дзю-до. Черный пояс, – пояснил он Маршаллу.

– Что это означает? – поинтересовался инспектор. – Он преуспел в этом виде борьбы?

– Даже слишком хорошо, лучше некуда, о себе я уже не говорю, – тут Хоскинс повернулся к мисс Кросс. – Нм когда-нибудь видели у него эту вещь раньше?

Она отрицательно покачала головой.

– Я даже не думаю, что она принадлежала мистеру Крейгу.

– Почему?

– Вы имели в виду борьбу дзю до, не так ли? – Тут сержант утвердительно кивнул. – Вряд ли мистера Крейга могли заинтересовать подобные вещи. Он был слишком мягким человеком.

Маршалл еще раз посмотрел на фотографии. Молодой человек, запечатленный на них, был явно не робкого десятка. Он снова взглянул на мисс Кросс, которой Крейг представлялся совсем другим человеком: неизменный котелок, галантность и деловитость бывшего офицера создали и воображении его секретарши совершенно противоположное впечатление. Мисс Кросс влюбилась в придуманный ей самой образ. Возможно, она была в этом не одинока и только разделила участь миссис Крейг. Инспектор не стал спорить, но фотографии и пояс забрал с собой.

Глава 2

Маршалл и Хоскинс вернулись в участок, им нужно было собраться с мыслями перед встречей с полицейским врачом и экспертом из лаборатории криминалистики. Дежурный сержант передал инспектору, что сразу после совещания его хочет видеть начальник полиции. Маршалл с безучастным видом выслушал эту новость, чем вызвал симпатию Хоскинса: детектив-инспектор, да еще с пустыми руками, должен был отнестись к подобному известию с большим благоговением.

В крошечном кабинете Маршалла их уже поджидали двое мужчин. Томас, полицейский врач, был молчаливым очкариком с замедленной реакцией и весьма посредственными способностями, особенно если дело не касалось самой насущной проблемы: где достать выпивку. Экспертом оказался инспектор Мейнард, бывший военный инженер, чья страсть ко всему взрывоопасному была общеизвестна и пережила не одну обезвреженную адскую машину. Когда Маршалл появился в кабинете, тот благодарно похлопал его по плечу.

– Ну, Боб, – сказал эксперт. – Ты сделал мне настоящий подарок.

– Рад, что тебе понравилось, – ответил инспектор, но в его голосе уже звучало уныние от предстоящего визита к начальству.

– Самый потрясающий случай за мою практику. Такого еще не было, – продолжал Мейнард. – Просто грандиозно, мы нашли кусочки обшивки автомашины, вонзившиеся в дерево в пятидесяти ярдах от гаража. Они разлетелись, как пули, и нам пришлось вырезать их бензопилой. С таким же успехом можно было сбросить на него водородную бомбу. Никогда не доводилось видеть ничего подобного.

– Что за взрывчатку они использовали? – спросил Маршалл.

– Пока еще трудно сказать, – задумался эксперт. – Возможно, гелинит, и если так оно и было, то они заложили его чертовски много. Я сразу понял, что это что-то новенькое. Может быть, даже пластид. Такая картина взрыва для динамита совсем не характерна.

– Так это был не тринитротолуол? – удивился инспектор.

– Сдетонировать такое количество динамита, – снизошел до объяснения Мейнард, – уже сама по себе задача сложная. Для этого пришлось бы делать еще один довольно мощный заряд, – тут он откинулся на стуле с видом человека, собирающегося сообщить нечто очень важное, и его большие руки грациозно извлекли из довольно древнего портфеля останки стальной коробки и плоскую свинцовую лепешку.

– Крышка этой коробки была намагничена, причем очень сильно. Взрывчатка находилась внутри нее, так что убийце оставалось только подложить ее под сиденье водителя. Крышка коробки была соединена шнуром с этим свинцовым грузом. Как вы уже смогли заметить, он очень тяжелый, – для вящей убедительности он подбросил лепешку в воздух и поймал. – Груз поместили в выхлопную трубу автомашины, и в любую секунду это шаткое равновесие…

– Но ведь это невозможно. Я хотел сказать, что для такой цели у этого грузила слишком неподходящая форма, – перебил его Томас.

– До того как эта штука сработала, она была именно той формы, какая требовалась, – поморщился эксперт. – Мы с трудом отковырнули ее от кирпича, – тут он с торжествующим видом окинул взглядом присутствующих.

Мейнард оседлал своего любимого конька, и ничто не могло испортить ему настроение.

– Когда запустили мотор, груз от вибрации свалился и потянул за собой шнур, произошла детонация. Результат нм могли видеть своими глазами.

Теперь его голос стал бесстрастным, как у профессионального лектора, и Маршалл удивленно поднял глаза, ведь он первый увидел тело. В прошлом ему приходилось иметь дело с трупами людей, которых застрелили, зарезали, забили до смерти, сожгли, но ничего подобного этим бесформенным, ужасным останкам он не встречал. Ниже пояса вообще ничего не было, голова была размозжена о лобовое стекло машины, а тут еще пожар… Этот человек умер мгновенно, но само расчленение человеческого существа казалось таким жестоким, что вызвало у него непрекращающийся кошмар последних двух ночей. Он повернулся к Томасу.

– Вам есть что сказать, док?

Тот выдержал паузу, как будто сосчитал до трех перед тем, как ответить.

– Я мало что нового могу вам сообщить, – наконец начал он. – У него было множество повреждений и каждое их них смертельно. Травма черепа, сломанная шея, повреждения основных артерий, больше дюжины переломов костей и в довершение всего колонка руля пробила сердце. Смерть его была мгновенной, – тут врач снова замолчал и тщательно протер линзы очков. – Когда я впервые увидел останки, меня вырвало.

– Меня тоже, – сказал Хоскинс.

Томас повернулся к инспектору.

– А как же вы опознали тело?

– Одежда и обувь, – ответил Маршалл. – Все вещи принадлежали Крейгу. Я лично это проверял.

Томас удовлетворенно кивнул.

– Понятно. Я еще вам нужен?

Детектив ответил отрицательно, и врач вскоре ушел.

– Впервые вижу, как Томас распустил нюни, – заметил Мейнард…

– Вы не видели труп, – ответил ему Маршалл. – Мне самому никогда не приходилось видеть ничего подобного. Так вернемся к нашей адской машине…

Эксперт подробно объяснил устройство контейнера, что у основания он сужался, а намагниченная крышка намного тоньше, чем корпус. В этом случае основная сила взрыва направлена прямо на водителя.

– Изящная вещица, – закончил свой монолог Мейнард и затем добавил: – Дерьмо!

Хоскинс от удивления даже оторвался от своей записной книжки, ему еще никогда не приходилось слышать от эксперта бранных слов о вещах, хоть как-то связанных со взрывами и взрывчаткой.

– Этот парень не очень-то беспокоился, кто еще пострадает от взрыва, – не успокаивался тот. – В машине могли быть дети или кто-нибудь еще. Эту падаль такое мало интересовало, главное, чтобы с Крейгом было покончено. Это звучит глупо, но я его ненавижу.

– Есть какие-нибудь соображения по поводу того, кто мог это сделать? – спросил Маршалл.

Мейнард пожал плечами.

– Я сообщил все, что знаю, а остальное – это уже ваши проблемы. Я дам вам modus operandi, дальше все зависит от вас. Вы любите пиво?

– Да, – ответил Маршалл, – но меня вызывают к шефу.

– Жаль. Но если появится свободная минутка, вы сможете найти меня в «Лозе», – заметил на прощание Мейнард.

Инспектор вышел вскоре после него, пройдя по коридору, оказался у массивной двери кабинета начальника полицейского управления города, постучал в нее и тут же вошел.

– Садитесь, инспектор, – сказал Седдонс. – Как продвигается дело Крейга?

Маршалл сообщил, как было обнаружено тело, про бойню в гараже, о том, что миссис Крейг до сих пор находится в бессознательном состоянии, описал конструкцию и принцип действия взрывного устройства, изложил содержание своей беседы с сэром Джеффри. Крейг был человеком с сотнями знакомых и без единого друга, который жил своей работой, а из личных вещей имел только пачку старых фотографий и черный пояс дзю до.

– Вы проверили это?

Маршалл утвердительно кивнул.

– Он не состоял ни в одном из местных клубов, сэр. Хоскинс сейчас занимается этим вопросом. Он утверждает, что черный пояс может принадлежать только бойцу высшей категории, а уж он, можете мне поверить, сэр, знает в этом толк, – инспектор некоторое время молчал, словно вспоминая о чем-то. – Я думаю, сэр, надо связаться с Адмиралтейством по поводу его службы на флоте.

– Я уже сделал это.

Детектив был не в силах скрыть свое раздражение и нахмурился.

– Я понимаю, что мне не следовало этого делать и приношу вам свои извинения, инспектор, но у меня не было выбора. Вы сейчас поймете, почему, вот только прочитайте это, – он протянул ему отпечатанный на машинке лист бумаги.

Кому: начальнику полицейского управления.

Из архива Адмиралтейства.

Расшифровка стенограммы телефонного сообщения.

«В возрасте семнадцати лет Джон Крейг вступил в британский военно-морской флот. Прошел подготовку в Девонморте. Проявил выдающиеся способности в обращении с катерами, личным оружием, а также в боевых единоборствах. Направлен в специальное подразделение малых судов на море, где и прослужил до конца войны. Продвижение по службе: старший матрос, старшина, младший лейтенант, лейтенант. Произведение старшины в офицеры происходит чрезвычайно редко, но в данном случае это обусловлено:

а) нехваткой офицерского состава;

б) выдающимися способностями лейтенанта Крейга.

Лейтенант Крейг был дважды награжден и трижды упоминался в официальных донесениях. Принимал участие в семнадцати крупных боевых операциях в Греции, Италии и Северной Африке, дважды был захвачен в плен и оба раза бежал. Все катера, которыми он командовал, наносили серьезный урон противнику (детали опускаются, поскольку эта информация все еще остается секретной).

Лейтенант Крейг является человеком исключительной храбрости и мужества, кроме того обладает высоким интеллектом (к концу войны он свободно владел французским, итальянским и греческим языками, а также мог разговаривать на арабском и немецком). Все офицеры, с которыми ему приходилось служить, и его подчиненные единодушно характеризуют его как решительного человека, обладающего поразительными способностями».

Маршалл молча положил лист бумаги на стол своего шефа.

– У вас еще есть ко мне вопросы, сэр? – поинтересовался Седдонс.

Маршалл некоторое время колебался, но наконец нарушил молчание.

– Бомба, сэр. Инспектор Мейнард дал мне список названий взрывчатых веществ, которые могли в ней применяться.

– И что же?

– Я думаю, это был пластид, сэр.

На лице начальника полицейского управления появилась довольная ухмылка.

– Почему вы так решили?

– Крейг занимался морскими перевозками, – стал излагать свою точку зрения детектив, – его корабли доходили до Балтики, набивали трюмы и отправлялись обратно через Северное море и Атлантику, мимо берегов Франции и Италии в Средиземное. Это их типичный маршрут, сэр, – тут он извлек из своего кармана блокнот. – Вот, например, «Роуз Трейл» в прошлом году. Данциг, Гамбург, Антверпен, Рабат. Рабат находится в Марокко, сэр. В Данциге были погружены сельхозмашины и обувь из Чехословакии. Обувь разгрузили потом в Антверпене. В Гамбурге они взяли автомобили, швейные машины и спортинвентарь, и все это было разгружено в Рабате.

Маршалл перевел дыхание перед тем, как сделать серьезное заявление, ведь даже небольшая ошибка могла стоить ему нескольких лет колкостей и едких замечаний на всех совещаниях и разговорах с начальством. Наконец он решился.

– Я уверен, что в декларации груз указан неверно, и считаю, что под видом сельхозмашин и спортинвентаря было доставлено оружие для алжирских повстанцев. Не думаю, что это было известно сэру Джеффри Хантеру, Крейг занимался торговлей оружием самостоятельно, а тому доставался стандартный тариф за транспортировку. Кроме того, Крейг владел немецким, французским и арабским языками, и его ежегодные полуторамесячные поездки за границу служили хорошим прикрытием для развития оружейного бизнеса.

– Продолжайте, – ободрил его Седдонс.

– У него было все отработано до мелочей и тщательно спланировано, к тому же хладнокровия ему было не занимать, поэтому его лидерство неоспоримо. На кораблях у него должен быть доверенный человек из первых лиц, – инспектор постучал пальцем по своему блокноту, – только тогда эта схема могла работать.

– Почему вы считаете, что это был пластид?

– Французские поселенцы не любят людей, сотрудничающих с арабами, – пояснил Маршалл. – Они объединяются в различные организации типа «ОАС». У них есть хорошо подготовленные террористические группы, состоящие из фанатиков. Настоящие изуверы. Очень любят пользоваться взрывчаткой, чаще всего это пластид. Вот поэтому и… – тут детектив запнулся. – Извините, сэр, я понимаю, что все это может показаться смешным, но это единственная гипотеза, которая не противоречит фактам.

– Сегодня я имел беседу с представителем одного отдела, о существовании которого до сегодняшнего дня даже не подозревал, – Седдонс не мог сдержать улыбку, и это служило добрым предзнаменованием. – Так сказать, один из представителей рыцарей плаща и кинжала. Он разыскивал одного человека, возможно, даже Крейга. Мне кажется, что все это было из области догадок и предположений, но когда я упомянул об убитом, то тут же последовал вопрос, не был ли тот plastique. Вы понимаете, что это значит? По-французски это значит подорвать на пластидовой бомбе Жаль, что он не появился здесь немного раньше, – тут начальник полиции снова расплылся в улыбке. – Все было сделано великолепно, – похвалил он инспектора. – У вас есть еще что-нибудь?