Текст книги "Эскиды"

Автор книги: А. Павлова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 31 страниц)

Глава 7

Это была не простая ночь. Впрочем, и день до нее был не прост. Нэстаси перевернула пожелтелую от времени страницу руководства по ведьмачеству. На старый лист бумаги упали соленые капли. Девушка немедленно стерла их и, всхлипнув, продолжила свое обучение. О, если б она больше времени посвящала ему, а не Лиалину, то вчера ее бы не посмели выставить из дома, как обычную девчонку. Она не злилась на Хранителя, и даже не злилась на берегиню. Только на себя. И еще на нее!

Дверь распахнулась без стука. Нэстаси оторвалась от чтения и взглянула на гостя. Только этого еще не хватало!

– Отец?

Чакоса сделал буквально два шага вглубь комнаты и остановился, внимательно разглядывая заплаканное лицо дочери.

– Таак, – глухо прорычал он и стремительно вышел прочь.

Еще мгновение Нэстаси смотрела, как по полу следом за ним рассеиваются смертоносные клубы черного тумана. Опять у Моры был….

Зачем-то подойдя к окну, девушка увидела, как Чакоса о чем-то тихо и быстро разговаривал со своим помощником, заменившим ему Иригана.

* * *

С вечера в обоих домах царила полнейшая сумотоха. Даже Наскаралим с его отрешенностью к происходящему казался оживленным. Олеся, закрепив седые кудри веточкой крушины, шелестела юбками домашнего платья. По-девичьи краснея, стоило их взглядам встретиться. Лиалин вернулся домой лишь поздно ночью, уставший и обессиленный, и не раздеваясь рухнул на небольшую кушетку в сенях. Стараясь не разбудить брата, Эдельвейрик вышел на крыльцо. Какая-то сила неудержимо влекла его прочь из дома. Будто многократно повторяющееся эхо шелестящих голосов указывало ему путь. Повинуясь ему, Эдельвейрик ушел в мир-между-мирами. Он искал не свет. Он искал тьму. И она отозвалась… Черная, беспросветная, как глухая стена…

– Кочевник…

Крик потонул в бездушной пустоте мира-между-мирами.

– Кочевник! Зову тебя! – он говорил, слово в слово повторяя слышимый лишь им шепот. Звал, объяснял…

Наконец, силы покинули его. Выйдя из мира-между-мирами, хранитель упал на землю и крепко заснул.

Оранжево-лиловые всполохи просыпающегося на востоке солнца окрасили темное небо в сиренево-малиновые разливы, разгоняя иссиня-черную глубину звездной ночи. На западе еще горели серебристым бисером знакомые созвездия, но и до них скоро доберутся золотые языки наливающейся зори, что бы весь день безраздельно править небом.

Во Владениях Лады наступил рассвет.

В липовой роще защебетала проснувшаяся малиновка, а вскоре залилась трелями вторая. Медленно просыпаясь ото сна, размяла свои большие крылья синяя бабочка.

Вспыхнули россыпью бриллиантов капли утренней росы на лепестках раскрывающихся цветов и листьях-чашах вечнозеленой дадеры.

Желтогрудая пичуга вспорхнула на ветку, обдав вялого черно-синего жука росяным дождем.

Тихий, словно легкий порыв ветра, вздох вырвался из груди. Леесе так хотелось подобрать правильные слова, чтобы объяснить, что она чувствует, но, подняв на Лиалина огромные переполненные счастьем глаза, только крепче сжала его ладонь.

– Вот вы где! – громкий, с нотками явного облегчения, окрик продирающегося сквозь ивняк Эдельвейрика едва не разрушил волшебство пробуждающегося утра. – Где только я вас уже не искал!

Наскоро обняв их, он тут же отстранился:

– Повелительница Лада уже ждет нас. Поторопиться бы надо! А Вы, милая невеста, – Эдель слегка присел в шутливом поклоне, – будьте здесь и дождитесь мою дражайшую супругу! – и, схватив брата повыше локтя, поспешил по тенистой аллее вниз, увлекая Лиалина за собой.

Легкое, едва ощутимое, прикосновение похожее на касание волны к ладони, заставило Леесу оторвать растерянный взгляд от густой кроны деревьев, скрывших обоих Хранителей и обернуться.

Берегиня приветливо улыбнулась, протягивая девушке обе руки, и крепко сжав ее холодные дрожащие пальцы, повела в глубь леса по узкой протоптанной тропе.

Широкая дорожка из розовых лепестков вела к старинной мраморной беседке, тонущей в сиянии давно позабытых Эшорой цветов. Лиалин уже ждал ее внутри, о чем-то изредка переговариваясь с Шиэлом и Эдельвейриком. Такими девушка не видела их никогда. Высокие, стройные, они оба были облачены в полное одеяние. Нежно-розовые одежды Хранителя Предрассветного Тумана, отороченные золотой нитью, сверкали подобно восходящему солнцу в утреннем свете. Тонкий золотой обруч стягивал непокорные вихры. Темно-синяя, почти черная парадная форма эскида резко выделялась на их фоне. Лиалин чуть склонился к брату и задал вопрос, на что Эдель лишь пожал плечами и окинул заросли быстрым внимательным взглядом: слишком уж испуганно сорвалась с ветвей стайка зоревок. Какое-то предчувствие тревожило его. Что-то темное…. Эдельвейрик встряхнул головой, сгоняя морок. Ну что такого может случиться теперь? Все закончено. Все пророчества канули в прошлое. И брат, наконец-то, обрел свое счастье. Заметив краем глаза движение, Хранитель чуть заметно подал знак. Лиалин взволнованно обернулся и замер: перед ним стояла Лееса в подвенечном платье Лады. Черные густые волосы, собранные в валик и заколотые цветущими веточками боярышника, многочисленными завитками и выбивающимися прядями оттеняли ее глаза, отчего те казались еще огромнее. Шелковым облаком стелилось по земле платье. Нити жемчуга украшали шею и правое запястье. Огромный букет белых лилий в руках…

Лада тепло улыбнулась и, удержав двинувшегося было к своей невесте Хранителя, жестом пригласила девушку подойти. Райтор, составлявший ей компанию от замка Эделя до Владений Лады, нежно поддерживая за руку, помог Эшоре подняться по ступенькам, но сам остался внизу, заняв свое место между Хорсом и Руаной.

– Сердце мое радуется при виде тебя, Лееса! – ясными, как летнее небо, глазами Повелительница взглянула на влюбленных, и ее переполнила их любовь, их тревога, их решимость, их желание… Лада смущенно кашлянула и покраснела. Все-таки иногда ее дар играл с ней забавный шутки. Как долго она ждала этого момента. С тех самых пор, как Зоря призвала ее к себе в свой последний день и заставила дать самую важную в ее жизни клятву. Ждала и готовилась. Собирала силы для последнего дара. Наперекор всем. Повелительница теперь с улыбкой вспоминала перекошенное от гнева лицо Кайсара, когда она сообщила ему о своем отказе венчать Нэстаси и Лиалина, ибо не верила, что союз без любви может стать спасением для кого бы то ни было. И теперь все вернулось на круги своя. Лада протянула девушке руку, как бы прося подойти ближе.

Девушка слегка приподняла подол платья и вступила под витую арку венчальной беседки. Эдель торопливо отступил в тень, поспешив присоединиться к своей супруге, ожидающей его под ивами. Берегиня ласково погладила заметно округлившийся животик, ощутив, как ребенок внутри заворочался.

– Лееса, возлюбленная дочь моя, дитя великого Радогоста, желаешь ли ты делить кров, еду и воду с мужчиной, что стоит подле тебя?

– Желаю, – едва слышно выдохнула девушка и взволнованно взглянула на стоящего рядом Хранителя.

– Лиалин, Хранитель Дневного Света, желаешь ли ты делить кров, еду и воду с женщиной, стоящей подле тебя?

Лиалин оторвал восхищенный взгляд от бездонных черных глаз Леесы и поспешил ответить:

– Желаю.

Повелительница Лада улыбнулась, и на мгновенье всем показалось, будто от этого цветы, обвивающие беседку, засияли еще ярче, и протянула молодым, словно из воздуха возникшие, ритуальные чашу и нож. Лиалин бережно принял священное оружие из рук Повелительницы и передал его Леесе. Зажмурив глаза, девушка коснулась лезвием его раскрытой ладони. Все также молча, только под щебет многочисленных птиц и шелест листвы, Хранитель забрал нож у девушки и ласково коснувшись ее ладони своими пальцами, осторожно провел ножом. Эшора сжалась в предчувствии боли, но ничего не произошло. Несколько крупных капель крови упало в чашу, и ранка немедленно затянулась.

Два обручальных кольца, напоенных светлой благодатью, упали с ладони Лады в чашу, и воздух пронзил хрустальный звон.

– Эти кольца – мой подарок. Они испили вашей крови, соединив навеки не только ваши жизни, но и ваши судьбы, – Повелительница притянула молодым жертвенную чашу. Лиалин вынул одно колечко из осушенной чаши и надел его на безымянный палец любимой. Когда оно уменьшилось до нужного размера, девушка вынула второе, и все повторилось.

– Отныне и вовек вы неразделимы! – возвестила Лада.

Под громкий свист и поздравления молодожены покинули беседку и сразу попали в объятия друзей. Здесь были лишь самые близкие. Из Повелителей только Хорс и Жива. Из эскидов – Райтор, Шиэл и Дроен. Эшора едва не расплакалась, увидев его. Расчувствовавшись от переполнявших эмоций, всегда суровый Учитель ласково обнял свою лучшую ученицу, стараясь не помять прекрасное платье, прошептал на ушко всего несколько слов с пожеланиями счастья. Но этого было довольно, чтобы девушка поняла, как сильно он ее любит.

Подарки, забавные мелочи, вызывающие веселый смех. Но Хорс приготовил нечто особенное. Хранитель принял из рук друга подарок, когда все заметили фигуру, бегущую лесной тропе к ним навстречу.

– Аяс! – радостно воскликнул Лиалин, узнав в бегущем молодого эскида.

Но вместо приветствия, раздался истошный крик:

– Уходите! Все! Немедленно!

Эшора испуганно посмотрела на мужа. Затрещали, ломаясь ветви ивняка, и Лиалин содрогнулся. Нечто подобное он уже видел, когда его схватили во владениях Иригана. Ширы и нечисть и… Чакоса во главе своего войска и рядом с ним его неизменный помощник – огромный черногривый лев.

Хорс почувствовал, как в нем забурлил гнев смешанный со страхом. Не за себя, за других. Чакоса все правильно рассчитал: кто ж на свадьбу с оружием приходит.

– Значит, так ты рассудила, Светлая Лада? – Чакоса взмахнул мечом в сторону молодоженов. – Значит, этот выродок счастья достоин, а моя дочь нет?

Гордо подняв голову, Лада выступила вперед и заговорила с таким умиротворением, что даже Повелителя Тьмы на мгновение оставили гнев и обида.

– Любви все достойны. Нет на свете существа, которого обошло бы это светлое чувство. Твоя дочь прекрасна. И сердце у нее велико. Оно полно любви. Однажды в ее жизнь придет весна, и я буду рядом, чтоб помочь растопить снега, что укрыли Нэстаси. Брат мой, союз без любви не принес бы счастья твоей дочери.

Чакоса задумчиво взглянул на Ладу, потом на Лиалина. И воспоминания заплаканного лица униженной дочери разом встали перед глазами.

– Вот когда моя Нэстаси будет счастлива, тогда и он сможет заняться собой и этой девкой.

От этих слов у Лиалина словно ток пробежал по позвоночнику. В ладони сформировался светич. Заметив заряд, черногривый лев предупреждающе зарычал. Хорс медленно отступил на шаг назад, готовясь к бою.

– Стой, Чакоса! – Лада вскинула руки, призывая Повелителя остановиться: – Как бы ни было, уже поздно! Я соединила сами их судьбы!

Услышав это, Повелитель оскалился:

– Так пусть поищут себя в другой жизни! Если сумеют родиться вновь! – и нанес удар.

Яркая вспышка озарила маленькую поляну, высветив каждое деревце, каждый листок. Так начало сбываться последнее из предсказаний Прове.

Все осталось по-прежнему, и только ни Лиалина, ни Леесы среди них больше не было. Позади всех, на коленях, теряя сознание, стоял Аяс.

– Как же мне это надоело, – едва слышно произнес он и, вытерев рукавом сукровицу, сочившуюся из носа, рухнул на землю.

Сколько длилось перемещение… мгновения… годы… месяцы… Они не знали. Время здесь не имело значения. Времени здесь не было.

Вихрящаяся воронка выплюнула их по другую сторону портала и закрылась навсегда. Лиалин вытер с лица тающий снег и помог подняться Леесе, запутавшейся в юбках свадебного платья. Чтобы ни случилось, они были явно не на Березани. И, несмотря на ледяной воздух и леса, покрытые пушистыми шапками снега, точно не во владениях Зимерзлы. Сняв с себя плащ, Хранитель поплотнее укутал в него девушку.

– Где мы? – Лееса прижалась к нему, пытаясь согреться и унять дрожь, бьющую ее тело.

Лиалин взглянул на небо. Этих созвездий он не знал. Потом осмотрелся по сторонам. В небе одинокая луна заливала бледным светом небольшое поселение, уютно расположившееся в низине, прямо за кромкой леса.

– Еще не знаю. Но там, – он указал на столбы дыма, поднимающиеся над крышами чудных домов, – думаю, нам ответят на этот вопрос.

И, подхватив свою жену на руки, проваливаясь по колено в сугробы, Лиалин двинулся туда, где надеялся найти ответ.