сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
– Хорошо, там труп. – Виктория отчеканила это, как студентка, которой не повезло с билетом, вот и приходится городить, что «история живописи – это наука, изучающая фундаментальное влияние художников прошлых лет на творчество современников».
– Уокер.
– М-м?
– Тут везде трупы. Восемь дел на руках, девятое в уме. Помнишь?
– Джером – два. Сентрейлия – один. – Загибая пальцы, она почувствовала, что вновь обретает контроль, - ещё два на Аляске, в Кеннекоте. Потом Гэри в Индиане, там тоже даббл. И, наконец, Детройт – два убийства.
– Пока два, - поправил Смит, но в голосе никакой уверенности. Он знает, какое должно быть число, но молчит? Или это всего лишь догадки? – Я разложил, - рукой мужчина обвёл пол, где замелькали кадры и описания. В первые Вики старалась не всматриваться: она, конечно, из полиции, но не оперативник с канатами вместо нервов.
– Минуту. – Привстав, девушка потянулась за маркером на комоде и почувствовала, как на уровне подола её сжирают глазами. – Я подпишу! – Села она очень быстро. – Подпишу города для наглядности. Он отмывается с паркета! – Словно в оправдание уведомила Уокер. – Кеннекот… Вот это Джером… Тут у нас Сентрей… Погоди-ка, Смит! – Маркер выпал из пальцев и медленно, чересчур зловеще покатился по доскам. – Это же города-призраки!
– О чём ты? – Своими потягушками Непризнанная дёрнула стоп-кран в его голове, и последние слова долетали чехардой разрозненных букв.
– Города-призраки США! – Она запальчиво повернулась к «британцу». – Старый, туристический буклет! До пандемии ещё! Клянусь, у меня был такой же!
– Список изменился?
– Да, думаю да. С Аляской сейчас получше стало и… Дьявол!
– Что?
– Не отзывайся на это, ты меня пугаешь.
– Что «и», Виктория? – Пальцем он демонстративно поправил очки, сдвинув те к носу.
– Я просто вспомнила, когда видела этот буклет. – Никакой подозрительной истории, у института часто раздавали листовки. Но свои мысли, что, отчего-то, это кажется ей важным, Уокер находит странными. – Дело было в день аварии. Промоутер протянула по бумажке мне и моей соседке, когда мы покидали кампус. И пока я топала с Милой до парковки, мы шутили: если станем великими живописцами, надо не забыть приправить биографию тайнами и загадками. Построить себе дома-музеи удивительных форм, завести глухого помощника, уехать жить в мистическое место. Такое как…
– …Сентрейлия и Детройт?..
– Кеннекот, а, может, Джером!
– Или Гэри.
– Да! – Громким ультразвуком.
– То есть эта брошюра была с тобой, когда ты ум…чала навстречу своей судьбе?
– Ага, но это неважно. Не конкретно же той листовкой убийца пользуется, как маршрутным листом.
«Ошибаешься, моя девочка», - захотелось сгрести её в охапку и зацеловать: нос, глаза, скулы – до румянца на щеках. Кожу на подбородке прикусить, вжаться лбом в лоб, перейти к губам. В те засунуть язык, трахая каждый шумный, гортанный выдох.
Непризнанная не успеет опомниться, как он сдёрнет с неё сарафан.
– В этом твоё очевидное преимущество перед коллегами-идиотами.
– В том, что я не говорю тебе, что эту информацию можно найти в Гугле, в котором тебя точно банили? – Она поморщилась от чужого нахальства.
– В том, что ты – не идиотка.
– Смит!
– Уокер.
– Что происходит? Почему опять свет?! И снова с тобой!
– О чём ты?
– Ты ослеп? – Она зашумела, вскакивая с пола и срываясь к тумблеру. – Электричество вырубилось.
– Не сразу заметил. – Демонам свет не нужен. – Светоч твоего разума ослепил меня.
В темноте Вики закатила глаза и скривила губы уточкой:
– Сволочь.
– Правильно говорить не «сволочь», а «светоч».
– Правильно говорить… - она уныло добрела до мансардного окна, наблюдая, как дом напротив, а за ним и весь квартал тухнут во мраке, - …мы в заднице.
«Ещё нет. – Очень порочная скотина где-то внутри него издаёт голодный рык. – Но я близок к тому, чтобы исправить ситуацию, как, однажды, мы это уже делали».
– Свечи у тебя есть?
– Извините, ваше величество, наши погреба разорены! – Полагая, что её не видят, Виктория изобразила книксен. – Сначала мыши подъели окорока, потом перешли на перепёлок, а закончили свечным воском. Надеюсь… - она снова опустилась рядом, включая фонарик на телефоне, - …это не проблема?!
Вместо ответа на талию легла рука и плотно сдвинула девушку к себе.
– Так – вполне. – Теперь бедро гостя прижималось к её собственному. – Иначе мне слишком темно, Уокер.
Почему-то Вики почудилось, что это самая откровенная ложь, какую только можно было придумать.
– Что мы должны найти?
– Что угодно. – Ощущение ладони всё не пропадало, но Вики решила помалкивать. И так уже пропозорилась в такси с этим своим пьяным бредом «Потрогай меня! А теперь не трогай! Да в смысле, ты и не трогаешь?!». – Любую дополнительную взаимосвязь. Логику. Или детали, что покажутся нелогичным. То, что не заметили остальные.
– Тогда давай с простого. Внешность, пол, возраст и даже раса у жертв – разная.
– И профессии тоже.
– У нас есть раввин, юрист, рейдер.
– Сегодняшняя шлюха, инвестор и наркоман.
– Охранник, воспитательница детского сада и утренний знакомый – продавец в салоне интим-товаров.
– Их всех надо перевезти через реку? – Хмыком из темноты. Какая прелесть, она не видит ничего, а Люцифер видит каждый штрих – например, её, вмиг заполыхавшие при слове «интим» щёки: «Обо мне думаешь, маленькая потаскушка?».
– Раввина оставили без ног. Они отрублены топором.
– Когда обитаешь в частном доме и на несколько миль вокруг никаких соседей, убийце и топору сплошное раздолье.
– Тем более на Аляске! – Ладонь, которой на ней не было, продолжала припекать, и от этого Виктория периодически впадала в ступор. – В свидетельских показаниях прихожане ребе Шамона описывают, как человека исключительно доброго и трудолюбивого.
– А ещё одинокого.
– Поэтому возьмём кого-то, кого не так жалко!
– Выбирай.
– Рейдер Флинт Хальден. Ему ещё повезло!
– Всего лишь черепушку проломили.
– Ну да, - она поёжилась, сама себе удивляясь – ведь только что ляпнула, что кому-то повезло стать жертвой. Будто меньшее число смертельных мук делает тебя счастливчиком. – У этого типа целая куча врагов – особенности профессии вкупе с «низкими моральными качествами», - Уокер буквально зачитала ориентировку, написанную на покойного. – Хальден занимался тем, что скупал банкротящиеся компании, а потом распродавал их по частям, что всегда выгоднее.
– Видишь, что его последней сделкой была некая Medical Carter Group?
– Вижу. Он выкупил её у основателя и бессменного владельца – самого Картера.
– А теперь посмотри, кто был супругой Хальдена.
– Ого! – Брови удивлённо взлетели вверх. – Это бывшая жена Картера, да?
– Да. – Теперь Люций мог лицезреть, как она встаёт на корточки и сгибается над бумагами. И, по полноте обзора, это был даже не первый ряд, это была чёртова королевская ложа!
– Я нашла, это здесь, - Вики потянула собеседника за рукав, мол, иди сюда, - Мелисса Картер, в девичестве Бассул. Развелась с владельцем медицинской компании буквально за пару месяцев до его банкротства, и тут же выскочила замуж за Хальдена.
– То есть покойник не только компанию увёл, но и бабу.
– Ещё не всё! – Палец вонзился в строчку. – При разводе Мелисса захапала дом, прислугу, приличную сумму на содержание ребёнка и – ну только оцени старания её адвоката! – раритетную тачку мужа!
– Рад за неё, но нам это что даёт?
– Не знаю, - она села на пол, и он повторил движение, снова вжимая ногу в её бедро. Касаться хотелось люто. И ладно бы только касаться… – Давай, может, про свежее убийство. Что ты там видел?
– Всё то же самое, Уокер.
– Она занималась проституцией, - девушка нахмурила лоб, и там тут же пролегла умная морщинка, - это всегда опасно.
– Шлюх так не убивают. – Не на Земле.
– Согласна. – Короткий кивок в его сторону. – Чаще всего они становятся случайными жертвами – передозировка, бандитские разборки, лихая пуля. Покалечить могут, исполосовав лицо или отрезав соски́, но это в целях устрашения.
– А здесь словно ритуал, да? – Он и без неё уверен, что ритуал. Но хочется натолкнуть Вики на мысли, которые взбудоражат память.
– Ритуал? Почему бы и нет. Ритуал и, возможно, месть. Ей же как будто мстили за то, что она…
– Прелюбодействует.
– «Не прелюбодействуй».
– Нет, извини, у меня другие планы.
– Ты – идиот? Это одна из заповедей.
– Заповедей?
– Леонард, десять заповедей Христианства.
– А, ну да, конечно. – Конечно он не в курсе. Земные религии всё переврали, и сыну Сатаны такое не по вкусу.
– Минуточку! – Виктория присвистнула, - а что, если это и есть десять заповедей?! Раввин работал по субботам, потому что жить в доме на Аляске настоящим бобылём – это ежедневный труд. Джорджина? Тут всё понятно. Рейдер этот… сейчас… как же там было… - она не крещённая, но в её детстве была поездка в католический лагерь скаутов, там и нахваталась, - «Не возжелай жены и дома, и вола, и раба ближнего твоего…».
– А характер травм – намёк.
– Да, Леонард! Точно! Работа в частном доме – это работа на ногах. А фантазировать о чужих имуществе и женщине – то, за что отвечает голова! – Ощутив себя Пинкертоном, Вики всплеснула руками в темноте и почувствовала, как что-то хрустнуло. – Я тебе что, НОС СЛОМАЛА?!
– Всего. Лишь. Очки. – Спектакль окончен. Он распахнул глаза.
– О Господи! – Женщина выронила мгновенно потухший мобильник, отшатнулась к стене и начала подниматься, хватаясь за ту ладонями. – Что… с ними?!
– Редкий вид гетерохромии. – Вот не зря ведь гуглил диагноз, оспаривая свой «бан» в Гугле.
– Это… это как?
– Это когда цвет радужек разный. Или странный. Как у меня. – Судя по голосу и расположению двух горящих красными кострами точек, Смит не сдвинулся с места.
– Не зараз-зное? – От страха Виктория икнула: и дело не в гетерохромии, а в том, что девушка знала, перед ней не болезнь.
– Нет. – Короткое такое «нет», после которого радужки пропадают.
Ни одному его слову она не поверила, это видно. Ровно поэтому Люций закрывает глаза и исчезает для Вики, потому что на небе ни луны, ни звёзд, и весь район обесточен.
Оружие Уокер хранит в верхнем ящике комода, а до того два шага, это меньше секунды. Открыть и достать – ещё пять.
Она успеет.
Должна успеть.
– Ни с места! – Лишь в развороте художница понимает, он прямо за спиной и пистолетное дуло утыкается в широкую грудь.
– Даже не собирался уходить. – Полыхающие глаза очень близко, и избежать сравнений с адским пламенем Вики не в силах.
– Кто ты? – Рука у неё предательски дрожит, но сама тяжесть Глока придаёт уверенности. – Кто ты, мать твою?!
– Ты. Знаешь. Кто. Я. – Он сосредоточено проговаривает каждое слово.
– Смит? Британец? Человек из Интерпола? Агент ноль-ноль-съем? – Криминалист перехватила пушку поудобнее. – Лжец! Каждое слово – ложь. От твоего места рождения до гетерохромии.
– Ты знаешь, кто я, Виктория. – Шаг вперёд оказался молниеносным, не человеческим, но она успела изменить положение ладони и приставила дуло к плечу.
– Я прострелю тебе лучевую кость, если ты не скажешь, кто ты!
– Ты можешь даже убить меня. Но не пройдёт и минуты, как я войду в твою дверь.
– КТО ТЫ?!
– У меня будет другое лицо…
– ОТВЕЧАЙ!
– И, скорей всего, другой возраст…
– КЛЯНУСЬ! – Послышался шум взводимого курка, - Я СДЕЛАЮ ЭТО!
– Но ты всё равно узнаешь меня. Ты узнаешь меня по глазам. И по этим своим ощущениям под кожей. Словно щекочут изнутри, да? – Бесноватым, бегущим по её венам шёпотом.
– СКАЖИ МНЕ, КТО ТЫ!
– Либо стреляй, либо признавай – ты знаешь, кто я!
– СМИТ!
– Нет!
– ЛЕОНАРД!
– Нет!
– НЕЗНАКОМЕЦ!
– Нет, Непризнанная!
– Как ты… - она подавилась всхлипом. – Я… откуда я тебя знаю?.. Твоё имя?.. Чёрт… твоё имя…
– Немогубольше. – Он выдохнул это скороговоркой, чтобы тут же выкрутить ей руку, сжимавшую пистолет. С отчаянным, пораженческим стуком металл полетел на пол. – Я так больше не могу, прости. Не могу, понимаешь?!..
– Пожалуйста! – Вики всхлипнула, прижатая горячим торсом к комоду, зачем-то повторила ещё раз своё «Пожалуйста!», дёрнулась на цыпочках и… впилась ему в губы, выдыхая точно в рот, - пожалуйста, поцелуй меня, Люцифер!
Комментарий к Вечер
Напоминаю, что осталась последняя глава. Время теорий в отзывах наступает. 😏
Со Светлой Пасхой всех причастных! Вкусного кулича всем остальным! 🌻
========== Ночь ==========
Комментарий к Ночь
Здоровеньки булы, казаки-бояре!
Кажется я открыла новые грани ФБ и не могу выгрузить главу целиком по причине её размеров (всё зависает). %)
Фикбук уберегает нас от обжорства, а я делю третью главу на две - Ночь и Утро.
Непередаваемое чувство поставить статус "Завершён" запланировано испытать уже завтра, а пока всё ещё можно поработать детективами или поплыть. ^^
Летс гоу, котаны!
Запаситесь терпением, винищем и салфетками - дрочить, смеяться, плакать.
Красивое
Девчонка – красивая, и всегда такой была, сколько он её помнил. Эти несколько лет на земле уж ей-то точно пошли на пользу. Исчезла детская округлость лица, утончились профиль и подбородок, даже намёк на благородство во внешности засквозил, хотя она всё равно того типажа, который называют «американской мечтой». Пухлые губки, кошачьи глазки, вздёрнутый нос, гипертрофированный, силиконовый силуэт – слишком тонкая талия, слишком пышные формы.
Так чего удивляться, что эта куча адского дерьма напротив неё даже головы не повернул, когда над дверью кофейни звякнул колокольчик. Правда на колокольчик штука у входа непохожа, просто набор бренчащих трубок разной длины, которые вставлены в деревяшку – толкаешь дверь, она толкает железки, те бряцают. Простейший охранный элемент, чтобы трактирщица не пропустила приход гостя.
Обычное
Обычно осторожность превыше всего, но та вонючая шлюха так ловко ускользнула от его слежки сегодня днём, что он позволил себе как следует вызвериться и отыграться на собаке в подворотне. Это даже сложно не было: тощая, слезливая псина сама пошла к вытянутой руке, неловко шерудя обрубком хвоста. Кожа да кости, шерсть клочковатая, вся какая-то грязная и с прогалинами. Он с удовольствием свернул собачью шею, потому что жизнь подобной твари бессмысленна, пусть скажет спасибо, что всё закончилось.
Когда пар был выпущен, заработали и мозги. Проститутка трудится официально, а он знает её имя и, как принято в этом мире, фамилию. Значит дамочка где-то числится, стоит на этом их учёте в полиции, а у тех есть адрес. Конечно можно поискать и другую, в городе Детройте шлюх больше, чем чистого воздуха, но у него время, которое работает против, и азарт убийцы, идущего по следу. Поэтому он жаждет найти именно её.
Опасное
Разгуливать в том же облике, который вчера сослужил хорошую службу в жертвоприношении вора, неразумно и опасно, но он предпринимает некоторые меры – например, проводит внушение случайному копу возле здания Департамента и забирает у того форму. Фуражка, куртка и солнечные очки, купленные для погоды, что здесь не властвует, меняют внешность лучше водоворота. Полицейский, оставшийся без рабочей одежды, успел обронить, что шёл за кофе и пончиками, и он решает разыграть эту карту, замечая кафе.
Пыл внутри какой-то нездоровый, но он всё равно успокаивает себя тем, что это для дела. Мысленно говорит утешительное «Нет, тебе не нравится убивать» и заказывает снедь, замирая у барной стойки. На дубовой поверхности много нечистот – тут и отпечатки жирных пальцев, и меню, написанное некрасивым, вихрастым почерком. А ещё странный блеск, приковавший взгляд. Он цепляет потерянную цепочку, кривясь от презренного металла, так любимого людьми, и вдруг понимает: что-то не то.
Страшное
Страшного не случилось. Парочка так увлечена друг другом и так откровенно совокупляется глазами, что не замечает чужой, мощной энергии. Честности ради, он бы тоже не заметил этих голубков, не попади к нему в руки цацка Вики Уокер, разившая остатками былой, магической роскоши. Это лишь после он чуть ли не у стойки присядет и закрутит головой, наблюдая в другом конце зала диваны с высокими спинками, из-за которых будут торчать массивные бордовые крылья и девчачья чёлка цвета топлёного молока: «И как только вынюхал?.. Хотя известно, как. Да, серафим Ребекка?».
Ему до истеричности весело, что Люцифер не обернулся: он-то видит его настоящим, без обличья с чужого плеча, и узнáет сразу. От этого ажиотажа в глубине растёт приятный зуд и зреет идея: он присматривается, с каким выражением лица Уокер общается с собеседником, чтобы принять решение – это будет она. Спустя пять минут, поднимаясь по лестнице в полицейский участок, он намерен актёрствовать, а не проводить массовые воздействия на умы. Узнать место проживания не кажется сложным, но теперь ему нужно целых два адреса.
Виктория ещё не курсе, что ночь будет страшной, а он уже осведомлён: ночь будет тёмной, страшной, полной ужаса. И последней.
***
