Текст книги "За горизонт (СИ)"

Автор книги: Zlobniy

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 28 страниц)

   Все, что нам здесь нужно, это отправить местных торговцев к "Попрыгунчику". Пусть торгуются с Дензелом за поднятые из воды домкраты, ключи и прочее автомобильное железо.

   А вот в части оружия, это просто праздник какой-то.

   Грета исчезает менять на деньги свою часть добычи и ракетницу с боеприпасами. А я приступаю к осмотру экспозиции.

   По части разнообразия ассортимента фабричных "изделий" из-за ленточки между Порто-Франко и местными лавками пропасть размером с дыру в Российском бюджете (у героя идет 1996-96год).

   Огнестрел представлен в основном китайскими моделями не первой свежести, от клонов винтовки Маузера до клонов АК. Есть немного оружия производства СССР, но там цена вырастает сразу вдвое. Всякого разного иностранного тоже весьма прилично. Есть даже крупнокалиберный пулемет Браунинга, и американский гранатомет М79.

   Не подумайте, что я великий знаток гранатомётов, на этикетке над ценой марка написана.

   О! ДШК тут тоже есть! Явно не первой свежести агрегат, как ствол не вычищай, а раковины от коррозии остались. Но даже в таком состоянии это очень весомый АРГУМЕНТ.

   Интересно азиаты живут. В Порто-Франко таких калибров, легально не купить, а тут вот оно, стоит – ждет покупателя.

   Правда при такой цене все это крупнокалиберное железо быстрее ржавчиной изойдет, чем продастся. Но, это уже другой вопрос.

   По патронам ситуация тоже не ахти. Ассортимент никакущий, при совершенно заоблачных ценах.

   Плохо у них тут со снабжением, совсем плохо.

   Прохожу мимо стены, увешанной холодняком. Вот тут много, красиво, на любой вкус, но это пусть китаезы друг друга такими железяками кромсают. У меня пока патронов хватает.

   Во! Даже арбалеты есть, причем отнюдь не игрушечные, а вполне себе брутальные агрегаты. Рессоры они, что ли на арбалетные плечи пускают?

   За холодняком и арбалетами выставлен гладкоствол.

   Чутка фабричного из-за ленточки и, ужас сколько, явно местного. Тут и помпы на любой вкус: длинные, короткие, с откидным прикладом и вообще без оного. Даже монстрик с двумя магазинами есть. Не берусь судить о практической пользе такого монстра, но вот он выставлен на витрину – бери, пробуй.

   За помпами выставлены одноствольные переломки, вот тут все просто, надежно, дешево и сердито. Таким и зверя шугануть можно. И лихих людей озадачить, пусть гадают, однозарядка у тебя или что посерьезнее.

   "Что посерьезнее" выставлено сразу за одностволками. Такого количества револьверных ружей я, пожалуй, больше никогда не увижу. Основная масса пятизарядные револьверные ружья 16 калибра. Но кроме них хватает и 12 калибра, причем встречаются явно боевые экземпляры дробовиков – коротыши на 10-12 патронов в барабане. Для полевого выхода сомнительный агрегат, а вот для разборок на кротких дистанциях, то что доктор прописал.

   Под чутким взглядом продавца иду навстречу соблазну и снимаю с кронштейнов особенно изящное ружье.

   Хм, прикладистое. А как тут барабан извлекается? Или как в "Нагане" по одному патрону перезарядка?

   Барабан откинулся вправо, явив взору качественную обработку барабана и весьма посредственную канала ствола.

   Машинально вынимаю из патронташа под обрез патрон 16 калибра. Войдет, нет?

   Патрон вошел, но подпрыгнувший продавец заверещал как резаный с общим смыслом, что патроны в барабан совать нельзя.

   Ну и ладно.

   Но продавец не успокоился. Оказывается, нельзя совать обычные. Для револьверных ружей местный Арсенал наладил выпуск специальных патронов в латунной гильзе.

   О! оказывается, у них даже нарезные револьверные карабины есть. Интересно.... Н-да.

   Надо срочно отсюда валить, пока что-нибудь купить не заставили.

   Отмахиваясь от назойливого продавца, вываливаюсь на свежий воздух.

   – Ох, ё! Тьфу, блин, – чуть в канаву не навернулся. Раскопали тут, понимаешь. Что, кстати, раскопали?

   Фундамент под еще один магазин мастерят. Солидный такой магазин получится, не меньше оружейного.

   Смотреть на верхнем рынке больше не на что. Сходить, что ли глянуть, что да как в низу? Хотя смысл? В рисе, рыбе и улитках я все равно ничего не понимаю. Но, время есть, и надо бы его чем-то занять.

   Положение спасает звук ритмичных ударов железом о железо, исходящий из-за пристроенных к магазинам мастерских.

   Протискиваясь между отрытым котлованом нового магазина и мастерскими, разглядываю заковыристое оборудование и станочный парк. Станочный парк производит двоякое впечатление, с вполне современными станками соседствуют агрегаты, чуть ли не конца девятнадцатого века. Десятка два азиатов, что ковыряют на верстаках и станках, в дальнем углу сверкает искрами сварка. Но все равно кустарщина. Каждый ствол доводится отдельно, а об унификации деталей, даже и говорить не приходится.

   Оставив за спиной оружейные мастерские и недобрый взгляд охранника, спускаюсь к подножью холма. Тут, оказывается, тоже торгуют, причем очень полезными вещами: топорами, лопатами, заступами, тяпками, колосниками, цепями, коваными гвоздями и скобами. Немудреной скобянкой, засовами, брутальными замками, крючками, дверными петлями и прочим крайне необходимым в хозяйстве железом.

   Производство крайне примитивное – горны на древесном угле, крохотная литеечка, наковальни, ручной прокатный станок. Даже сварки нормальной не наблюдается. Вместо нее местные умельцы стараются все собирать на заклепках. Конец 19 века во всей красе.

   Пожилой азиат, в толстом кожаном фартуке, накинутом на покрытый разводами грязи торс, подхватил из горна раскалённый до темно-вишневого цвета корявый прут примерно метровой длины.

   Ковать будут?

   Ан нет. Прут сунули между волков ручного прокатного станка, двое раздетых по пояс подмастерьев налегли на рукоять метрового ворота. Хрустя шестернями редуктора и брызгая окалиной, чудо из времен начала промышленной революции начало медленно протискивать заготовку между волками.

   – Русский, ты куда пропал? Подходи к машине, – голосом Греты ожила подвешенная к сбруе рация.

   – О?кей, иду.

   Жаль, не получится досмотреть техпроцесс до конца. Я, признаться, только начал входить во вкус. Но, дела ждут, пора возвращаться.

   А я изрядно поплутал, почти на самый край поселка зашел. С моего места видны поля и КПП на выезде из Бейджина. Вчера в сумерках Бейджин мне намного больше показался. А по факту полтора-два километра неплотной застройки, вытянувшейся вдоль побережья, стоящие чуть в стороне храм и база Ордена. Сколько тут населения? Тысяч семь-восемь, ну край, десять, если ближайшие поселки учесть.

   Н-дэ, столица.

   И ведь не скажешь, что это самая задница мира. Скорее наоборот.

   Всю обратную дорогу до гостиницы никто из нашего трио ни проронил ни слова. Когда мы уезжали с рынка, лица у брата и сестры были откровенно злые, по дороге злость трансформировалась в разочарование и задумчивость.

   О причине таких перемен гадать не надо. Девять против одного ребята не выручили той суммы, на которую рассчитывали.

   – Четыреста тридцать экю, – Грета протянула Вольфу его долю с продажи хабара.

   Немец молча сунул деньги в нагрудный карман, солидно отхлебнул из глиняного стакана местной сивухи и порадовал нас тем, что через час орденская "Цесна" – тот самый гидросамолет, встреченный нами при высадке с баржи, улетает в Порто-Франко. А поскольку на ней есть свободное место, немец нас покидает, ввиду срочных дел в Порто-Франко.

   Срочные дела, ну-ну. Как по мне, так Вольф откровенно врет. Да – он выиграет пять-семь дней обратной дороги. Но мне-то, каково придется?

   Впрочем, это лично мои трудности.

   Ох, херр Вольф, зря вы мне такую подлянку кинули.

   – Вольф, мои деньги?

   – Зачислены на твой Ай-Ди. Вот квитанция, – похожий на кассовый чек клочок бумаги переходит мне в руки. Хм, мы договаривались на чуть меньшую сумму, с чего такая щедрость?

   Брат и сестра вопросов по оплате не задают. Видимо, с ними этот вопрос уже решен.

   – Тут больше, чем мы договаривались?

   – Оплатишь баржу на обратной дороге.

   И это учел, значит. Сдается мне, херр Вольф, вы планировали подобный вариант с самого начала.

   – На обратную дорогу "Татру" дозаправить нужно, прожорливая зараза.

   – Уже заправил, – немец морщится как от зубной боли – цены на топливо в Бейджине не просто кусаются, загрызают просто. И это при том, что Вольф заправлялся у Ордена, по очень льготному тарифу. – Три канистры бензина в кабине "Татры", – разом повеселевший, Дензел срывается к грузовику.

   – Канистры какие? – интересуется девушка.

   – По двадцать литров.

   – Мало.

   – Как договаривались.

   Вот так вот – так доваривались. А дальше – ваши проблемы, хоть руками багги толкайте.

   И вот беда, я с немцем договаривался на перегон "Татры" в оба конца. Кто же знал, что он уйдет вот так, не попрощавшись. И ведь это не потому, что он плохой человек. Для него все это естественный ход событий, бизнес и ничего личного. Вот уж взаправду, где русскому хорошо, там немцу грустно, и наоборот. Капиталист хренов.

   Глядя в удаляющуюся спину Вольфа, Грета сплевывает по-пацански – сквозь зубы.

   – Что делать будем, подруга?

   – Валить отсюда.

   – Попробуем найти попутный груз? Или попутный конвой?

   – Попробуем, – судя по выражению лица девушки, шансы на такой исход околонулевые. При местных ценах на топливо все грузы из Бейджина возят исключительно морем. Сухопутный маршрут исключительно для форс-мажоров.

   – Я в порту эстакаду видел. Если груз брать не будем, закатим попрыгунчика в кузов "Татры", она этого веса не заметит. А вы бензин сэкономите.

   – Вариант, – чмокнув меня в щеку, девушка упорхнула к гремящему канистрами брату.

   Н-дэ, в баню и пожрать. Чуйка подсказывает, что приключения еще не кончились и в следующий раз нормально помыться можно будет дней через десять.

   Эх, не та баня у азиатов, радикально не та. Как тут у них от всех этих кадушек с теплой водой и противно липкой дымки отнюдь не горячего пара, плавники и жабры не отрасли? Или отрасли, но они это тщательно скрывают. Ихтиандры хреновы. Даже жалкого подобия сауны не придумали.

   А душа просит поддать парку и похлестаться веничком, до красноты раскалив тело. А потом опрокинуть на голову ушат ледяной, как открытый космос, воды.

   Тьфу на них, одно слово – азиаты.

   – Русский, ужинать идешь? – нимфа в коротких обтягивающих шортах и такой же легкомысленной блузке просочилась в дверь моего номера. Убрав упавший на глаза локон лаком накрашенных ногтей, девушка вопросительно замерла в дверном проеме.

   Женщина даже в местных суровых реалиях остается женщиной. Где-то глубоко в недрах "Попрыгунчика" припрятаны серьги, помада, тушь для ресниц и прочее, что придает прекрасной половине человечества + 1000 к скилу привлекательности.

   Похоже, меня сегодня соблазнять будут.

   Я не то чтобы против, но как-то неудобно перед рыжим чудом, ждущим меня в Порто-Франко. Есть категория женщин, очень тонко чувствующих измену. И вслух тебе ничего не скажут, ибо улик никаких, но ты сразу понимаешь – спалился.

   Ну да ничего, я знаю пару неплохих средств от случайных связей. Н-да, их как раз за ужином подают, сожрешь такой деликатес и сбивающее мух на лету амбре обеспечено. Нанюхался за сегодня, пока по рынку бродил.

   А если еще этот деликатес макнуть в соус из тухлой рыбешки, так вообще красота. Выхлоп такой, что не то, что симпатичные девушки целоваться побрезгуют, большая гиена стороной обойдет.

   Брр... тьфу. Или пусть все идет, как идет? Здоровье у меня одно и гробить его подобными яствами не самая лучшая идея.

   – Иду, куда же я денусь. Помада трофейная?

   – Фу, как можно. Той гадостью пусть местные шлюхи красятся. Я не так часто пользуюсь косметикой, чтобы покупать дерьмо, – нимфа капризно надула губки.

   Ловя крыльями парусов остатки долетающего с моря дневного бриза, перегруженная двухмачтовая шхуна грузно вползала в порт. Выйдя на траверз гостиницы, на шхуне начали спускать паруса, выплюнув облачко дыма, затарахтел судовой дизель. Три дюжины пассажиров столпились на палубе, разглядывая свою новую родину.

   Сегодня мы заняли столик на пристроенной к зданию ресторанчика террасе. А то от ароматов местных разносолов меня мутит немного, да и виды с террасы красивые, что тоже немаловажно.

   – Что есть будем?

   Услужливый халдей согнулся, демонстрируя готовность принять заказ.

   – Возьми речных креветок, зажаренных в остром масле, цветочный чай и сладости. Рис и зелень и так принесут.

   – А ты, что будешь?

   Девушка задумчиво потерла носик, – Пожалуй, возьму запечённую в меде рыбу. Морепродукты у азиатов дивно хороши.

   – Дашь попробовать?

   – М-м, посмотрим, – нимфа неопределенно улыбнулась и продиктовала заказ халдею.

   Выслушивая заказ, доселе невозмутимый халдей как-то ехидно на меня глянул. Или мне показалось? В любом случае речных креветок будем пробовать очень осторожно.

   Что сказать про речных креветок?

   Богатые протеином, солидные – размером с сосиску, куски нежнейшего мяса. По вкусовым качествам намного превосходящие все, что мне довелось попробовать до сего момента по части ракообразных, в сочетании со жгучим соусом и квашеными стеблями неведомой мне травки (может быть даже не одной), так и вообще – вызывающая обильнейшее слюноотделение нямка.

   Н-дэ, хорошо хоть добавку не заказал, хотя были мысли поначалу.

   А еще данный морепродукт способствует выработке тестостерона в умопомрачительных количествах.

   К концу ужина наломило так, что от мыслей относительно греховности связей на стороне не осталось ни кванта.

   Мысль была ровно одна – БЕГОМ В НОМЕР!

   Едва веселящаяся нимфа закрыла дверь в номер, впиваюсь губами в губы, получаю ответный поцелуй на грани укуса, мну грудь, подхватываю девушку под ягодицы и опрокидываю на кровать.

   – "Хорошие тут кровати, прочные", – в голове промелькнула последняя мысль, разум уступил инстинктам. Меня больше нет, есть самец дикого зверя, дорвавшийся до самки.

   Поначалу было хорошо, очень хорошо. Спустя час гормоны отбушевали, и захотелось тупо забыться крепким, здоровым сном.

   Но, не тут-то было! Выплеснув необузданный темперамент, нимфа до самого рассвета отрабатывала на мне разнообразные постельные эксперименты. К утру таки получилось окончательно отрубиться, но даже через сон чувствую, что меня время от времени продолжают использовать.

   – Глотни, – ароматная, бодрящая жидкость обжигает пищевод. Еще глоточек и еще, и еще. – Морген гутен не бывает, – Дензел устроился на прикроватной тумбочке и чешет за ушами подсунувшего голову Ошо. Похоже, прелести закинувшей на меня ногу Греты его нисколько не смущают.

   – Ты как сюда попал?

   – Дверь не заперта, а вы так шумели всю ночь, что у меня есть законное право на маленькую месть.

   – Может, возьмёшь деньгами и дашь покемарить еще пару часиков?

   – Соглашайся, потом поделим, – нимфа сползла с меня, натянула одеяло до подбородка и сладко засопела.

   – Увы, не выйдет, – гнет свое Дензел.

   – Что так, ты вдруг стал идейным? – я начинаю злиться. Дайте же поспать, в конце-то концов!

   – Я нет, – парень скребет под мордочкой разомлевшего зверька. – Прогноз погоды дали. С моря идет штормовой фронт. У нас максимум сутки, чтобы пройти горы.

   Спать, спать, спать. – Что! Какой нафиг фронт? – сонливость не пропала, но разум уже способен мыслить конструктивно.

   – В окно выгляни, – Дензел само спокойствие.

   Н-да!

   – Фффф Ааааа! – через плечо любуюсь на свою спину.

   Н-да, еще минимум неделю нельзя показываться Ким на глаза. Ногти нимфы оставили на моей спине такие разводы, что "Оскара", или что там у них, в категории ХХХ смело брать можно. А это на плече что? Укус, что ли?

   Попытка натянуть майку с треском проваливается. Разодранная на груди майка годится теперь исключительно в качестве тряпки, ну или на бинты пустить, если совсем прижмет.

   Кстати, мысль про бинты неспроста посетила мой крепкий череп. Смачиваю майку остатками рома. – Денз, будь ласков, продезинфицируй это безобразие.

   Времени прошло уже порядком, так что проку от подобной процедуры чуть. Но все же лучше, чем ничего.

   – Русский, ты первый, кто вылез из постели раньше сестрёнки, – игнорируя мое забористое шипение, парнишка промакивает многострадальную спину.

   – Мы, русские, такие, ага, – хотя все пошлые анекдоты у нас про грузин. – И много было этих невставших?

   – Фсс! – парень прижимает тряпку к особенно глубокой царапине, между лопаток сбегает жгучий ручеек выдавленного из тряпки рома, – Мало, очень мало. Она очень разборчивая. Но если дорвется, тут уж укатает до потери сознания.

   – Воды холодной принеси, будем твою сестру будить. СРОЧНО!

   Оценив перспективы, нимфа попыталась еще глубже заползти под одеяло. Но была безжалостно вытащена из-под оного, перекинута через плечо, и отнесена под душ.

   Визгу было......!

   Нельзя нам без приключений, решительно нельзя.

   Причем ладно бы в лесу или горах, но вот так вот, едва въехав на окраину Бейджина. Не готов я был к неприятностям, совсем не готов.

   Вытолкнутая из щели между хибарами, молодая женщина с грудным ребенком на руках упрямо застыла на пути ревущей клаксоном "Татры".

   В вопросе выбора, кого давить, старый девушка или молодой девушка, я в отличие от героя бородатого анекдота приучен давить на тормоз. Рефлекс, без которого на дороге делать нечего.

   Это там нечего. Но тут, это вам не там.

   Тормозить я еще не начал, но на педаль акселератора давить почти перестал.

   – Ходу (хотя правильнее будет перевести это как вперед)! – ботинок Греты втоптал в пол мою ступню и все что под ней. Фыркнув выхлопом, грузовик рванул вперед.

   Знаю, что это невозможно, но на миг мне показалось, что "Татра" изогнулась подобно гигантской рыбе и вильнула мимо жалкого препятствия. Сметая разложенные у обочины корзины, грузовик пронесся в миллиметрах от равнодушно пялящейся в никуда женщины.

   Обдолбанная она, что ли?

   – Справа! – Грета, золотце, в ухо-то орать зачем. Все, я включился, работаю!

   Приняв вправо, сметаю низенький навес, а заодно зеркало заднего вида и двух вцепившихся в борт желтозадых.

   Что там слева? Тоже двое. Ан нет, похоже, было трое, но одного принял сидящий в кузове Дензел.

   Рыскнув на дороге, грузовик проламывает стену придорожной лачуги. На этот раз зеркало удается сохранить.

   Коренастый крепыш, одетый в драные штаны до колен и грязную безрукавку на голое тело, широко размахнувшись, отправляет в полет кривую острую железяку – помесь ятагана и мачете. Точно отправляет, надо сказать, прямо мне в морду.

   Чиркнув по мелкоячеистой стальной сетке, установленной перед лобовым стеклом, острая железяка рикошетит куда-то в сторону.

   Прыткий какой, разозлил ты меня не на шутку. Забираю чуть влево с целью принять крепыша на бампер.

   Метателя острых железяк, однако, такой маневр ничуть не расстроил, скорее наоборот.

   Увернувшись от бампера, крепыш умудряется на ходу вскочить на подножку грузовика – акробат хренов.

   Стекло опущено, защитных решёток на дверях нет. Сейчас этот акробат за руль схватится.

   Загодя упираюсь ногами в пол. Тянуть руль азиат будет строго на себя, то есть влево. Протягиваю руку к обрезу.

   – Не стреляй!

   Крепыш, однако, за руль хватается не сразу, а сперва сует пару чувствительных плюх в мое румяное и свежевыбритое рыло.

   Во рту скапливается соленая влага.

   – Вот падла!

   Чвяк!

   Локтем пробиваю навстречу очередной плюхе из окна. Получается от души, локоть чувствительно заныл, а упрямый азиат наконец-то ухватился за руль.

   Как назло городская застройка кончилась, "Татра" выкатывается на дорогу между сухими полями чеками. Хоть бы навес, или столб придорожный, или хоть куст какой, чтобы об него лишнего пассажира счистить с борта.

   Хотя, куст это вариант!

   Слева вытянутое вдоль дороги поле-чек длинное, но узкое. А сразу за чеком посадки невысоких, не выше "Татры", но очень ветвистых деревьев. Мечта просто, а не деревья.

   И поле, что характерно, вспахано, но, похоже, не засеяно. Грунт мягкий, но не очень влажный.

   Азиат тянет руль на себя, особо не мешаю ему, и грузовик по невысокому пологому откосу вкатывается на поле.

   Проигнорировав легкую слякоть под колесами, мощный полноприводный грузовик левым бортом накатывается на стену деревьев.

   Будем прыгать?

   Приклад красного дерева чувствительно бьет по грязным пальцам на руле. Азиат хрипит, брызжет слюной, но руля не бросает.

   Грета замахивается еще раз.

   – Ах, твою ж! Хр-хр...., – азиат бросил руль и вцепился мне в горло.

   Грамотно вцепился, как пассатижами, под самый кадык. Такой захват не сорвать, ну лично мне. Крепок азиат и бешено зол.

   Грета еще в тесноте кабины свой аркебузой машет, ножом надо, ножом.

   Счет пошел на секунды, сознание мутнеет, такое ощущение, что трахейные кольца уже сломаны. Рефлекторно цепляюсь в душащую меня руку, смысла в этом ноль, только мешаю, наконец-то выхватившей нож, девушке. Но разума уже нет, остались только рефлексы.

   Грузовик вламывается в кусты.

   Азиату не хватило секунды.

   Не чтобы задушить меня, нет. Поняв, что со мной или без меня, грузовик все равно вкатится в посадки, упорный азиат отпустил мое горло и попытался сигануть с подножки.

   Но.

   Я не отпустил его руку, вкогтился насмерть – как в последней атаке.

   Выскочившая из чека, «Татра» рычащим зверем замерла на дороге. Мне нужно время, хотя бы минута. И водички глотнуть, если получится, или хотя бы горло смочить.

   – Сто там? – слова с трудом протискиваются через горло, шипящие так вообще отказываются пролезать.

   – Фарш, уже не дергается даже. Ловко ты вражину прихватил. Ветками его прямо под задние колеса смело.

   Ну вот, еще один крест на моем персональном кладбище.

   Хм, подобный расклад уже не напрягает. Вообще никаких эмоций, ни положительных, ни отрицательных, ни рефлексии или пустоты.

   Н и ч е г о.

   Говорят, человек привыкает убивать. Не знаю, может и так.

   – Ты как? – Дензел свешивается из кузова.

   – Намано, – на самом деле мне совсем не нормально – локоть ноет, скула болит, в пасти солоно от крови. Одно ухо полыхает напалмом после знакомства с кулаком азиата, второе слышит через раз, после гретеных воплей в упор. Но, ехать могу – значит нормально, все остальное не в счёт.

   – Тогда ходу, там местные уже собираются. Ходу, нужно проскочить пост на выезде из города, пока там не в курсе.

   Вот тут я с парнем абсолютно согласен. Как сработает местное правосудие, это только ему – местному правосудию известно. Скорее всего, отделаемся штрафом в пользу города. Но дней на десять нас тут задержат влегкую, а там дожди. И как выбираться прикажете?

   Если повезет, успеем проскочить. Шуметь, в смысле – стрелять, мы не шумели. Если только поблизости кто-то с рацией окажется, но тут гадать бестолку.

   – Как там "Попрогунсик"? Крепес выдерсал скацки?

   – Все гут, трогай давай, – Дензел подмигнул и ободрительно похлопал по больному локтю. И как только дотянулся?

   – Да ус. Востох, дело тонхое, – грузовик трогается с места.

   – Что ты там бормочешь?

   – Го-р-ло расминаю.

   Грузовик переваливает через вершину невысокого холма, сейчас метров семьсот по низинке, еще один холм и КПП, контролирующий трафик в Бейджин.

   Будем прорываться? Не хотелось бы.

   – Блокпост на выезде из Бейджина объехать можно? – если есть возможность не ввязываться в неприятности, будем использовать эту возможность до конца.

   Девушка на секунду задумывается, прикидывая шансы. – Да, туда.

   Грузовик опять съезжает на поле. Проламывается через посадки каких-то фруктовых деревьев и, наконец, выезжает на, даже по местным меркам, проселок.

   На телегах они тут ездят, что ли? Хотя нет, какие телеги, местный гужевой транспорт запрягают в повозку, которой больше подходит слово – арба.

   Мощный, полноприводный грузовик оставляет за собой глубокую колею и давит кусты на обочинах.

   Местным аграриям придется изрядно помахать лопатой, восстанавливая дорогу. Отыне этот путь закрыт для гужевого транспорта.

   За зеленкой вновь начинаются аккуратные квадратики полей. Но это уже не город. Проселок упирается в небольшую, домов на двадцать, окруженную полями деревушку.

   Высыпавшие из домов местные жители с нескрываемым удивлением наблюдают за крадущейся по единственной улочке "Татрой". Забавный, чумазый карапуз тычет пальчиком в сторону грузовика. Все бы ничего, но делает он это, сидя на дороге в кампании троих таких же малолетних коллег.

   – Гуднуть, что ли? Пожалуй, не стоит. Ревун на "Татре" такой, что верст на пять слышно.

   Морщинистая старуха и подростки повзрослее наконец-то порасхватали карапузов. Едем дальше.

   Опять полоса полей с копошащимися на них людьми и упряжкой медленно бредущих по полю волов.

   Зеленка, постепенно переходящая в полноценный лес. Хороший лес из могучих великанов с огромными кронами, но главное, почти без подлеска.

   В лесу наконец-то выезжаем на дорогу, нормальную лесную дорогу. Дорожной техники она, конечно, не видела, но километров тридцать-сорок в час делать вполне можно.

   Сколько мы от города отъехали? Верст пять-шесть по полям и три версты по лесу. Маловато, чтобы чувствовать себя в безопасности.

   – Куда эта дорога ведет?

   – К электростанции.

   – К электростанции??? – неожиданно как, я удивлен. Что электростанции в лесу делать? Как по мне, так решительно нечего, разве что это действительно ЭЛЕКТРОСТАНЦИЯ с перспективой запитки Бейджина и окрестностей.

   – На развилке левее прими. Прямо – это дорога к электростанции. Налево, выскочим на основную дорогу к перевалу.

   – Жаль, хотел местную чудо-электростанцию увидеть.

   – Увидишь.

   Действительно увидел, причем во всех ракурсах.

   Петляющая между лесными великанами дорога выводит машину на край небольшого плато, с которого открывается отличный вид на лежащий внизу каньон с голубой лентой горной речушки.

   Почти под нами каньон обрывается уступом водопада.

   Вот это место азиаты и выбрали под строительство ГЭС. Сам водопад строителям пока не интересен. Гремит себе и гремит. А вот сбоку от него, по склону, в две нитки проложены трубы, не меньше чем метрового диаметра, скорее, даже больше.

   Трубы тянутся от уже отлитого в бетоне приемного гидроузла, под углом сорок пять градусов по склону, и упираются в частично смонтированный фундамент машинного зала.

   Собственно на данный момент все.

   Не сказать, что работа кипит, работает человек двадцать – не больше. Чадит жирным дымом доисторическая камнедробилка. И за приемным гидроузлом стучат отбойные молотки. В гидросооружениях не силен, но по моему скромному мнению, строители выбирают грунт под зуб плотины. Судя по размерам котлована, плотина не будет очень высокой и толстой. Ее задача – создать запас воды для ГЭС. А напор обеспечит почти пятидесятиметровый перепад высот водопада.

   Такими темпами электростанцию еще лет десять строить будут. Впрочем, лет через десять в ней как раз смысл и будет.

   Во! Мой бог, а это что такое?

   Кто смотрел первый фильм про Конона Шварценеггера, тот поймет, о чем речь. Юный Конан-Арни свою молодость провел, толкая пред собой бревно похожего механизма.

   Отличий ровно два.

   Первое – таких здоровых парней, как Арни, среди узкоглазой мелюзги в принципе не водится. Поэтому вращать гигантское колесо приходится быкам или лошадям. А может азиаты рогачей одомашнили? С них станется, с азиатов в смысле.

   Второе – Арни крутил ворот исключительно в оздоровительных целях (вон какой здоровенный вымахал). Животинки же ходят по кругу не просто, чтобы устать к концу смены, а приводят в действие странный механизм, похожий на доисторическую дробилку или мельницу.

   – Что застыл? – Грета возвращает меня к реальности.

   – Я, кроме паровозов, паровых средств механизации никогда не видел. А тут вон паровая камнедробилка работает. И компрессор для отбойных молотков чудной у них, я так понимаю баки сбоку это газогенератор?

   – А что это может быть еще? Бензина нет, электричества нет. Или кирка и заступ, или такие вот агрегаты, – девушка явно раздражена задержкой.

   – Русский, раз уж остановились, вылезь, зацени, – неугомонный пацан опять свешивается из кузова.

   – Что там?

   – Увидишь.

   Из заднего борта машины торчало древко арбалетного болта. Крепко вошёл зараза. Доску в два пальца толщиной, причем доска из местного "железного" дерева, почти насквозь пробил.

   Вытащить болт не стоит и пытаться, только обломать.

   Если бы в лоб стреляли, все шансы, что болт пробил бы защитную сетку. Или по колесам, особенно по передним.

   Н-да, веселое утро.

   Путь домой

   Хребет Кхам. конец сухого сезона.

   Остаток дня прошел на крепкую пятерку, то есть без приключений. От слова совсем. Разве можно считать за приключение преодоление метровой глубины брода с очень топким дном. Или затяжной подъем под невообразимым углом, когда остается молиться на отсутствие груза («Попрыгунчик» не в счет), полный привод, независимою подвеску всех колес, безкартерную систему смазки и местных богов.

   Решительно не приключение, так, скуку развеять.

   Блокпост гуркхов на выезде с территории азиатского анклава сюрпризов не преподнес. То ли у гуркхов проблемы с радиосвязью, то ли, устроенный при нашем участии, кипеш за серьезный проступок не посчитали, но местный гарнизон в количестве трех штыков встретил нас радушно. Одной фразой пересказал нам местные новости – за то время, что мы провели в Бейджине, через блокпост никто не проезжал.

   И даже помахали ручкой вслед. Хотя, мне показалось, что больше им хотелось покрутить пальцем у виска. В горах шел дождь.

   Ну как, дождь? Мелкая, проникающая во все щели, изморось, по мере подъема в горы, становящаяся мельче, холоднее и, как следствие, противнее. И все это счастье залетает в продуваемую резкими горными ветрами кабину.

   Почему продуваемую?

   Так ведь стекло в двери не поднимешь, постоянно приходится выглядывать, куда там катится переднее колесо, по дороге, или уже полколеса опирается исключительно на воздух.

   Часа через два въезжаем в густую облачность. Темнеет, и мрачные громады скал начинают давить на психику. Видимость временами падает до двух-трех десятков метров.

   Хорошо хоть маршрут знакомый. Изредка взгляд цепляется за выплывающие из киселя тумана ориентиры.

   Едва различимый в тумане ржавый остов бульдозера с эмблемой Caterpillar, как маяк сигнализирует – самая верхняя точка маршрута пройдена, дальше только вниз.

   Вниз пошло значительно веселее, хотя и страшнее. На спуске таки оторвали последнее зеркало заднего вида, помяли крыло и прогнули брутальную мощь силового бампера.