Текст книги "Спасти и спастись (СИ)"

Автор книги: Жажда_полета

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 28 страниц)

– Хорошо, с этим я согласен, – произнес старейшина, немного успокаиваясь. – Аркири, когда ты хочешь попробовать заразиться?

– Завтра, – не раздумывая, отозвался Кирилл. – Время терять нельзя! Даже заболевшего дархабари еще можно попробовать спасти! Ведь если заболевшему «черной оспой» человеку успевали привить «оспу» от животных, его заболевание проходило легче, и он не умирал. Может быть, и заболевших ар-дари удастся таким способом вылечить.

– Значит, завтра… – Протянул Арторис. – Хорошо, я распоряжусь, чтобы вам собрали все необходимые вещи и снарядили лошадей. Я переговорю с болевшими тармууни альфаи, может, кто-нибудь из них согласится последовать с вами…

– Нет! Я буду ухаживать за ним сам! – Оборвал его Арбари тоном, не терпящим возражений. – Аркири согласился на «узы» со мной. А значит, это моя обязанность как пары вылечить его, а если не получится, последовать вслед за ним.

– Согласился на «узы»? Это правда? – Спросил он у Кирилла и, получив утвердительный кивок, снова обратился к альфаи. – Тогда я тебя понимаю и не буду вмешиваться в принятое тобой решение, – согласился старейшина, поднимаясь из кресла. Приблизившись к паре, он посмотрел в глаза Кирилла, а затем Арбари и с почтением поклонился. – Вы жертвуете своими жизнями ради всего народа ар-дари, и за это все мы в неоплатном долгу. Аро но Кими! И да сбудутся наши надежды! А теперь идемте спать! Ночь уже на исходе, а день впереди – не из легких. Так что пойдемте, я вас провожу.

***

Весь путь, что они проделали до комнаты Кирилла, Ардари не выпускал ладонь юноши из своей руки. Но даже после того, как Арторис с ними попрощался и ушел к себе, альфаи не захотел уходить. Пройдя в комнату вслед за Кириллом, он закрыл за собою дверь и тихо произнес:

– Всё. Теперь отступать поздно. Мы или выживем, или оба умрем. Поэтому даже не пытайся больше прогонять меня – я всё равно не уйду. Если ты пока не готов, ты можешь не соединяться со мной телом, но эту ночь, как и все последующие, я буду спать рядом с тобой.

И Кирилл не нашел в себе сил ему отказать.

– Ладно, Арбари, – устало произнес он. – Только отвернись, когда я буду переодеваться.

Облачившись в свободные ночные рубашки и умывшись в приготовленном для них тазу с водой, в ту ночь они легли спать вместе. Забравшись под одеяло, Арбари прижал Кирилла к своей груди и, уткнувшись ему в затылок, тихо запел. И вслушиваясь в его голос, юноша понял, что слышал эту простую, но красивую песню и раньше. Только тогда он лежал на холодном операционном столе и не знал, кто пел для него, и кто, развеяв кошмар, забрал его боль.

«Будь, что будет, – подумал он, расслабляясь в теплых объятиях альфаи и чувствуя спиной, как сильно и ровно бьется его сердце. – Я не хочу больше сопротивляться ему. Не хочу врать себе и отрицать, что меня к нему тянет. Если это и есть «истинные узы души», то мы всё равно будем вместе».

И, приняв наконец для себя решение, Кирилл окончательно расслабился. Убаюканный тихим пением, он погрузился в сон, где снова обрел свои крылья и парил над цветущей долиной. Но на этот раз таинственный певец не скрывался в лесу, а летел рядом с ним, раскинув в стороны вместо рук большие черные крылья…

========== Глава 6. ==========

        Несмотря на то, что весь предыдущий день и часть ночи прошли для Кирилла в суете и волнении,  тех нескольких часов, что оставались до восхода солнца, ему вполне хватило, чтобы нормально выспаться и отдохнуть. Очнувшись ото сна, он почувствовал приятную теплоту и расслабленность во всем теле, а на душе – спокойствие и легкость. Вокруг было тихо, и только еле слышный щебет птиц доносился из приоткрытого окна. Но причиной пробуждения юноши стали не эти звуки, а ощущение пристального взгляда на своем лице, которое, словно назойливое маленькое перышко, щекотало его скулы, щеки и сомкнутые веки, проходилось по всей линии носа и сейчас остановилось на губах.

Уже догадываясь, кто так внимательно его рассматривает, Кирилл медленно открыл глаза и тут же столкнулся со взглядом Арбари. Оперевшись на локоть рядом с головой юноши, тот склонился над его лицом и так пристально на него смотрел, будто никогда раньше не видел. Встретившись с Кириллом взглядом, мужчина улыбнулся, но даже не подумал отстраниться или отвести глаза в сторону. Вместо этого он наклонился еще ниже и накрыл губы юноши поцелуем. Прикосновение было очень нежным, почти целомудренным, словно легкое касание крыльев бабочек, – без укусов и проникновения в рот языка. Но даже столь невинный, почти детский поцелуй заставил сердце Кирилла бешено забиться, а в груди и животе зародиться искоркам тепла. И юноша не стал сопротивляться и отталкивать Арбари. Положив ладонь ему на шею, он притянул альфаи к себе и, вдохнув полной грудью его сильный, приятный запах, сам попытался углубить поцелуй. Скользнув языком по губам мужчины, он проник в его рот и робко дотронулся до кончика его языка. Почувствовав это касание, Арбари на миг замер, словно не веря в происходящее, и в его взгляде, который всё это время был устремлен на Кирилла, появилось удивление. Но вскоре оно сменилось радостью, и, отбросив сомнения прочь, мужчина перешел к более решительным действиям. Его язык маленькой юркой змейкой заскользил по языку Кирилла, проник в его рот и нежно прошелся по деснам и нёбу. Он то проникал внутрь, сплетаясь с языком юноши в жарком танце, то скользил обратно, обласкивая губы. И это было так приятно и волнующе, что Кирилл невольно застонал и сильнее стиснул пальцами шею Арбари. Искры тепла, что зародились в его теле в начале поцелуя, стали разгораться всё сильней и вскоре слились воедино, создавая ощущение сильного жара, который, заполнив всю грудь и живот, стал спускаться ниже. В паху запульсировало, и налившийся кровью пенис приподнялся, оттопыривая тонкую ткань нижнего белья.

– Ты больше не убегаешь? – Прошептал Арбари в губы Кирилла, когда воздух в их легких закончился и они были вынуждены прервать поцелуй.

– Нет, – так же тихо ответил тот. – Не хочу больше себя обманывать и убегать. Ведь, возможно, нам осталось не так уж и много...

– Нет, Аркири, не говори этого, – попросил альфаи, снова приникая к его рту и жарко целуя. Но теперь к сладости его губ добавилось немного соли, и когда мужчина снова отстранился, Кирилл увидел, что его глаза влажно блестят, как если бы Арбари пытался сдержать слезы. – Я не дам тебе умереть. Ни за что не дам. Сам последую за тобой и вырву из лап смерти, но мы будем вместе. Обещаю!

Их поцелуй был долгим и страстным. Альфаи проникал в глубину его рта языком и жадно ласкал губы, то прикусывая их зубами, то нежно зализывая раскрасневшуюся плоть. А Кирилл расслабился и полностью отдался во власть новых для него ощущений. Обняв Арбари, он прижимался к его горячему телу и тихо постанывал от удовольствия. Но вскоре от поцелуев мужчина перешел и к прикосновениям: запустив свою ладонь под рубашку Кирилла, альфаи принялся поглаживать сначала его бок и живот, рождая в них ощущение искр и мурашек, а затем, забравшись под край нижнего белья, дотронулся до головки его пениса. И в тот же миг юношу выгнуло от удовольствия и, не сдержавшись, он громко, гортанно застонал и сам толкнулся бедрами навстречу – в сжавшую его плоть ладонь.

– Да-а, – стонал Кирилл в рот Арбари, сотрясаясь под ним всем телом и впиваясь пальцами в кожу на его спине. – Да-а…

Не прерывая их поцелуя, мужчина проникал в его рот языком и одновременно с этим скользил горячей рукой по пенису юноши. Размазав по головке и стволу обильно выделившуюся смазку, он равномерно проходился по всей его длине и, достигнув основания пениса, нежно поглаживал маленький мешочек с единственным «яичком». От этих прикосновений жар в паху становился всё сильней и сильней. Охватив чресла, он проник между ягодиц и, сосредоточившись там в невидимой точке, пульсировал в такт с ласкающей Кирилла рукой. Так продолжалось несколько долгих, упоительно приятных мгновений, пока жар, достигнув своего апогея, не взорвался мощной вспышкой удовольствия, от которой юношу выгнуло и затрясло.

– Арбари, – выдохнул он в непрекращающийся поцелуй, чувствуя, как его пенис, пульсируя и сокращаясь, выплескивается влагой в ладонь мужчины. Эмоции юноши зашкаливали и были сравнимы лишь с тем, как если бы Кирилл выпрыгнул из летящего самолета, но парашют раскрыл только у самой земли.

Постепенно пульсация и жар сменились приятной расслабленностью, и по телу юноши разлилось тепло. В его голове и груди стало легко и пусто, и сердце, успокаиваясь, замедлило свой ритм. Почувствовав, как расслабился и обмяк под ним Кирилл, Арбари разорвал поцелуй и слегка отстранился, давая парню возможность снова дышать полной грудью. Вытащив из-под одеяла свою сжатую ладонь, альфаи с интересом воззрился на покрывающую ее бесцветную влагу и, наклонившись, слизнул языком несколько крупных капель.

– Ты что делаешь, развратник? – Обессиленно спросил Кирилл, с удивлением наблюдая за тем, с каким упоением мужчина слизывает оставшуюся влагу. После испытанного оргазма его тело стало ватным и ни говорить, ни что-либо делать юноше совершенно не хотелось.

– Принимаю в себя твои соки, – спокойно ответил тот. – Ты очень вкусный. Как нектар цветка урулу, что растет на склонах южных гор.

Закончив облизывать свою ладонь, Арбари посмотрел Кириллу в глаза и улыбнулся.

– Теперь мы стали еще на один шаг ближе к друг другу, – довольно произнес он. – Но это еще не совсем «узы». Соединиться по-настоящему мы сможем только в период твоего «цветения» – «оми-рини».

– И когда он наступит? – Поинтересовался Кирилл, который после принятого им решения и полученного удовольствия больше не испытывал прежнего страха перед их близостью.

– А ты не знаешь? – Удивленно спросил альфаи. – Ты еще ни разу не «истекал»?

– Нет, – покачал головой юноша. – И даже не знаю, что это значит.

– Странно, – настороженно произнес Арбари. – Как давно у тебя проступили «родовые знаки» на теле?

– За два дня до того, как мы с тобой познакомились, – ответил Кирилл, решив делать отсчет со дня его пробуждения в новом мире.

– Так ты еще совсем ребенок, – посерьезнел мужчина. Протянув к лицу юноши руку, он аккуратно отвел светлые пряди в сторону и стал пристально рассматривать золотистый орнамент на  висках Кирилла. – Хотя выглядишь ты, как зрелый ар-дари. Да и пахнешь тоже. А внизу живота пятнышки тоже проступили? – Спросил альфаи и откинул одеяло в сторону.

– Эй, ты что делаешь?! – Возмущенно воскликнул Кирилл, натягивая свою рубашку как можно ниже. В ходе их ласк она задралась выше пупка, но всё же юноша успел ее одернуть прежде, чем Арбари успел хоть что-нибудь под ней разглядеть.

– А почему нельзя смотреть? – С детской невинностью искренне удивился Арбари. – Я ведь рукой уже трогал.

– А смотреть еще рано! – Смущенно заявил Кирилл. Причины своей реакции юноша и сам не понимал: с одной стороны, он, как и сам Арбари, был мужчиной, но с другой стороны, открытая демонстрация своих пятнышек, как и самих гениталий, казалась ему чем-то очень личным и интимным. А к этому юноша еще не был готов. – Вот настанет мой «оми-рини», тогда и посмотришь!

– Но как же я узнаю, когда он настанет, если не посмотрю сейчас? – Удивился альфаи и попытался приподнять на юноше рубашку, но был снова остановлен.

– Арбари, перестань немедленно! – Вскричал Кирилл и, вывернувшись из его рук, вскочил с постели. – Я серьезно, не смотри. Всё равно мой «оми-рини» еще нескоро, а впереди – опасный эксперимент. Так что давай одеваться – мы и так позволили себе слишком много, а день уже начался, – и, подойдя к креслу, где были сложены их вещи, парень принялся быстро переодеваться.

Чтобы Арбари не успел разглядеть его необычных пятен, парень старался действовать быстро: натянул сначала штаны, а потом, развернувшись спиной к стене, скинул ночную рубашку и надел тунику.

– Так, я готов, – произнес он, полностью одевшись. Но увидев, что Арбари даже и не подумал вылезти из-под одеяла, удивленно поднял брови: – А почему ты еще лежишь?

– Потому что, – обиженно пробурчал тот. – Ты-то получил разрядку. А вот у меня там всё еще стоит, – и, откинув одеяло, альфаи продемонстрировал огромных размеров бугор, выпирающий из-под нижнего белья. Сев на края кровати, он прикрыл свое возбуждение рукой и спросил: – Уйдешь или поможешь?

И, судя по тому, каким расстроенным был его взгляд, на помощь Кирилла он почти не надеялся.

«Вот же я скотина, – раздосадовано подумал парень, заливаясь краской стыда за свою невнимательность. – Получил удовольствие, а о том, кто его доставил, позаботиться забыл».

Но, несмотря на укол совести и желание помочь, подойти сейчас к Арбари, когда тот был так возбужден, Кирилл никак не решался – еще слишком сильны были в парне внутренние  барьеры и старые противоречия, да и огромные размеры альфаи его откровенно пугали. Поэтому, так и не отважившись шагнуть вперед, Кирилл только и смог, что покачать головой.

– Арбари… – Выдавил он из себя и вместо того, чтобы подойти к мужчине, попятился к двери. – Я пока не готов… Прости…

От этих слов Арбари вздрогнул, словно получил пощечину, и в его взгляде отразилась такая обида и боль, что сердце юноши невольно сжалось. Парень ожидал, что мужчина произнесет в ответ какую-нибудь колкость или на худой конец съязвит, но тот лишь опустил глаза и тяжело вздохнул. И этот вздох сказал Кириллу больше, чем тысячи самых жестоких слов.

– Я понимаю, –  произнес альфаи тихим голосом, больше похожим на шорох листьев, чем на внятную человеческую речь. – Иди… Найди пока Арториса, я скоро буду.

Но, подойдя к двери и взявшись за ручку, Кирилл вдруг отчетливо понял, что не может никуда уйти без этого мужчины. Как будто сделай он за дверь один лишь шаг, и вся его жизнь оборвется – солнце потухнет, воздух исчезнет, а вместо твердой земли под ногами разверзнется бездна.

– Арбари, – выдохнул он и захлопнул приоткрытую было дверь.

Стараясь не думать о том, что ему предстоит сейчас сделать, юноша подошел к постели и присел на ее край рядом с альфаи.

– Арбари, посмотри на меня, – тихо позвал Кирилл и положил руку ему на плечо.

В ответ на прикосновение Арбари повернулся к юноше, но прежде, чем успел поднять на него свой взгляд, Кирилл приник к его губам и не разрывал поцелуя до тех пор, пока не почувствовал отклика. Закрыв глаза, чтобы не видеть своих действий и не сомневаться, юноша дотронулся кончиками пальцев до живота Арбари и заскользил ими по кубикам пресса туда, где под тонкой тканью скрывалось возбужденное естество мужчины. Проникнув пальцами под ткань, Кирилл обхватил рукой головку и легонько сжал. На ощупь она была упругой, горячей и немного влажной от смазки, успевшей выделиться из дырочки на ее верхушке. Но, к своему удивлению, никакого отвращения при этом парень не почувствовал. Наоборот,  с каждым новым движением своей руки на чужом члене ему и самому становилось неимоверно приятно, как если бы сейчас он ласкал не Арбари, а самого себя.

Под пальцами юноши мужское естество альфаи налилось кровью и запульсировало. Полностью разбуженное Кириллом, оно уже не помещалось под нижним бельем и гордо торчало между раздвинутых ног Арбари. А юноша не останавливался: не разрывая поцелуя, он двигал рукой вверх и вниз по длинному горячему стволу, то сжимая ладонью большую округлую головку, то лаская пальцами спрятанные в мошонке яички, – и похоже, получал не меньше удовольствия, чем тихо постанывающий в его губы Арбари.

– Аркири, – тихо стонал альфаи, положив свои руки ему на поясницу и несильно прижимая парня к себе. – Да... Да...

Он не пытался вмешиваться в действия Кирилла, толкаться бедрами навстречу его руке или просить ускорить движения. Вместо этого Арбари расслабился и позволил Кириллу вести самому, словно показывая этим, что он полностью доверяет юноше и примет от него всё, что тот готов ему дать.

Их языки сталкивались и переплетались друг с другом, а дыхание превратилось в одно на двоих. И хотя сейчас их тела не были соединены по-настоящему, но обоим начало казаться, что они превращаются в один организм: Кирилл словно наяву ощущал ток крови по чужим венам, слышал быстрое и сильное биение сердца Арбари, а тот в свою очередь чувствовал, как юношу всё больше охватывает жар, как в его легкие проникает раскаленный до предела воздух и кружится от переизбытка эмоций голова.

Это удивительное чувство единения ощущалось ими недолго – всего несколько ударов их сердец, но и этого краткого мига хватило, чтобы оба застонали от удовольствия, а Арбари,  впившись губами в горячий рот юноши, излился в сжимающую его пенис ладонь. И чувствуя, как пульсирует и сокращается плоть мужчины в его руке, как горячее белое семя обжигает его кожу, Кирилл ощутил такое моральное удовлетворение, какого не испытывал даже тогда, когда лишался своей девственности после школьного выпускного.

– Ха-а, ха-а, – хрипло дышали они, сжимая друг друга в объятиях и пытаясь перевести дух. Перед глазами у них всё плыло, а сердца бешено колотились, но разжать объятия не было сил ни у одного из них.

– Что это только что было? – Обалдело поинтересовался юноша, наконец выпуская из своей руки влажную, испачканную в семени плоть альфаи.

– Так проявляются «истинные узы души», – ответил тот, улыбаясь. – Я ведь успел испробовать твои соки, а значит, частичка тебя уже во мне, и ты почувствовал, как ей было хорошо в моем теле. Но это только начало, – и, зарывшись пальцами в волосы Кирилла, Арбари снова припал к его губам.

Они целовались еще несколько долгих, упоительно сладких минут, наслаждаясь  ощущениями их близости, пока не послышался громкий стук в дверь и  до боли знакомый голос старейшины:

– Арбари, Аркири! Мы уже всё подготовили. Провизия собрана, еда на столе. Вы еще долго?!

– Нет, мы сейчас! – Прокричал в ответ альфаи, отрываясь наконец от столь желанных губ, и, глядя в затуманенные глаза Кирилла, поинтересовался: – Ты как? Идти сможешь? Может, дать тебе еще пол-арна отдохнуть?

Но юноша покачал головой и, сделав вдох-выдох, уверенно поднялся с кровати.

– Нет, – ответил он, борясь с головокружением и другими последствиями перенесенного им  «душевного оргазма». – Не будем ничего откладывать, я в порядке.

Пока Арбари одевался, он подошел к столику, где всё еще стоял неубранный с вечера тазик с водой, и по-быстрому вымыл руки.

– Ты уж извини, но пробовать твои «соки», я пока не буду, – ответил он на брошенный в его сторону взгляд мужчины. – Пока я не переболею тармууни, завершать с тобой «узы» я не хочу. Теперь, когда я ощутил, каково это – быть с кем-то единым, я не хочу рисковать твоей жизнью. Ведь если умру я, ты тоже умрешь.

– Я умру в любом случае, – не задумываясь ответил Арбари. – Я уже слишком сильно к тебе привязался. Или мы выживем вместе, или оба умрем. И по-другому не будет. Так что не смей умирать! Помни о своем обещании!

– Ну, раз дал обещание, то придется его исполнять, – улыбнулся юноша и, взяв альфаи за руку, потянул его к двери.

***

– Аркири, что тебе потребуется для заражения тармууни? – Спросил Арторис, когда после завтрака в столовой пара в сопровождении старейшины и еще нескольких ар-дари направилась к загонам для животных.

– Ничего особенного, – не замедляя шага, отозвался юноша. После пережитого им мига единения с альфаи он чувствовал небывалый прилив сил и уверенность в себе. – Тазик с теплой водой, пару чистых платков и полотенец, острый нож и огонь.

Шагая во главе процессии в сторону выхода, Кирилл обратил внимание, что сегодня общий дом выглядел по-особенному: полы были устланы яркими ковровыми дорожками, на стенах  висели красочные экибаны из живых и высушенных цветов, а над головой через каждые два-три метра светились круглые лампы из дутого стекла. Внутри каждой из них горела белая свеча, и казалось, что по расписному потолку с изображением неба, облаков и птиц плывут маленькие солнышки, освещающие им путь и благословляющие их действия.

– Хорошо, Ардис сейчас всё принесет, – кивнул старейшина и, повернувшись к одному из ар-дари, принялся быстро объяснять, к какому конкретно стойлу нужно доставить необходимое.

Выслушав Арториса, мужчина кивнул в знак того, что понял, и побежал вперед, а затем  свернул в коридор, ведущий к купальне, и скрылся из виду.

И хотя дорога от дома до лошадиного загона заняла у процессии не больше десяти минут, но когда они подошли к нужному стойлу, то всё уже было подготовлено. Недалеко от зараженной оспой лошади стоял небольшой столик с наполненным теплой водой тазиком и стопочкой чистых полотенец, а рядом с ним переминался с ноги на ногу молоденький оми с зажженной свечой в одной руке и тонким ножом в другой. Сам же Ардис стоял возле лошади и держал ее под уздцы. Увидев Кирилла, идущего между старостой и Арбари, оба ар-дари учтиво поклонились и произнесли: – Аро но Кими, лекарь.

Кивнув им в знак приветствия, юноша подошел к столику и закатал рукава туники. Затем тщательно обмыл в воде свое правое предплечье и, высушив его чистым полотенцем, взял нож из рук оми. Проведя лезвием над огнем и дождавшись, когда металл остынет, Кирилл сделал две небольших царапины на внутренней стороне предплечья пониже локтевого сгиба и, повернувшись к Арбари, попросил:

– Приподними копыто лошади и крепко держи. Мне нужно проколоть один из пузырьков, чтобы взять его содержимое.

Как только альфаи выполнил его просьбу, парень подошел к кобылице и внимательно присмотрелся к пораженному участку на ее ноге. На припухшем, явно воспаленном путовом суставе лошади отчетливо виднелись несколько десятков белесых плотных пузырьков, окруженных венчиком покраснения. Выбрав самый крупный из них, Кирилл осторожно вскрыл его кончиком ножа, а затем, подхватив лезвием жидкое содержимое, поднес к своей руке. Сделанные им царапины уже взбухли и покраснели, и юноша, поколебавшись только на мгновение, нанес на них зараженный материал. От этого ранки неприятно защипали и еще больше покраснели, но Кирилл не стал останавливаться и после того, как равномерно распределил по ним зараженный оспой гной, принялся равномерно втирать его плоской стороной ножа.

«Господи, хоть бы получилось», – взволнованно думал он, пытаясь сохранить на своем лице маску спокойствия и уверенности в своих действиях. Сейчас парень очень рисковал – ведь вместо безобидной оспы животных ему вполне могла передаться совершенно другая, неизвестная болезнь, способная не только забрать его здоровье или жизнь, но и навсегда поставить крест на спасении ар-дари.

– Так, у меня всё, – произнес юноша, повязывая поверх царапин чистую тряпицу, и, посмотрев в глаза Арбари, спросил: – А ты как? Не передумал?

– Нет, – покачал головой тот, и решительно протянул Кириллу свою левую руку.

Закатав на ней рукав, юноша протер предплечье альфаи смоченным в воде полотенцем, а затем проделал ту же последовательность действий, что и у себя.

– Всё, – выдохнул он, поправляя рубашку на руке Арбари и напоследок сжимая его ладонь. – Если я прав, то еще до прошествия половины луноцвета у меня должны появиться первые признаки заболевания. А вот твои царапины, напротив, должны скоро бесследно зажить. Но если я окажусь неправ и подобным образом нельзя заразиться тармууни, то мы оба скорее всего умрем или же заразимся от этой лошади совсем другим заболеванием.

– В любом случае, дело сделано и пути назад больше нет, – ответил Арбари, сжимая руку Кирилла в ответном жесте. – Так что пора нам ехать в храм на поляну жизни. А там уже видно будет – прав ты окажешься или нет.

***

Попрощавшись с Арторисом и всеми вышедшими проводить их жителями фермы, пара подошла к снаряженным для них лошадям и, сев в седло, двинулась в путь. Специально для Кирилла старейшина лично отобрал самую смирную и послушную кобылицу светлой масти. По сравнению с рыжим, наглым жеребцом, доставшемся Арбари, она казалась совсем маленькой и кроткой и, пока юноша пытался взобраться в седло, смотрела на него большими умными глазами, но скинуть его или понести стремглав вперед ни разу не попыталась.

Поскольку ар-дари на фермах болели тармууни издревле, то дорога  к термиям была проложена ими очень давно. Сначала она пролегала через пастбища, затем через рощу и поля, а после поворачивала к лесу и шла вдоль его края на север. Примерно на середине пути около родника с пресной водой был выстроен небольшой деревянный дом, где можно было бы переночевать и отдохнуть, если путники не успевали добраться до термиев до захода солнца.

Поскольку Кирилл был новичком в верховой езде, а ехать на одной лошади вместе с Арбари наотрез отказывался, то продвигаться вперед им приходилось довольно медленно. Путаясь в поводьях и стременах, юноша то и дело терял равновесие, разворачивал лошадь не в ту сторону, а то и норовил навернуться с седла. И чтобы этого не произошло, альфаи постоянно приходилось быть настороже. Он ехал в полуметре справа от Кирилла и каждый раз, когда тот опасно накренялся над землей, ловил его и водружал обратно.

– Может, хватит уже? – Со вздохом произнес Арбари, хватая парня за руку, когда тот в очередной раз чуть не упал с лошади. – Ты уже вполне доказал мне свою самостоятельность. Но в таком черепашьем темпе мы даже до места ночевки добраться не успеем.

– Нет, – продолжал упрямиться Кирилл. – Я должен научиться ехать на лошади сам! Вдруг с тобой что-нибудь случится, и мне нужно будет ехать за помощью...

– Да что со мной может случиться? – Перебил его мужчина. – Взрослый, здоровый альфаи на самом пике зрелости. Лучше бы о себе подумал, – упрекнул он. – Сам ведь говорил, что заболевание может проявиться раньше, и, если мы не успеем к этому времени добраться до поляны жизни, будет плохо.

– Да тут ехать всего лишь пару дней, – отмахнулся Кирилл. – Мы успеем. Зато я научусь ездить верхом.

– Боюсь, что с таким наездником, как ты, двумя днями пути мы не отделаемся, – нахмурился Арбари. – Я готов пойти тебе на уступки, но только пока мы не достигнем дома в лесу. Дальше дорога пойдет возле леса, а земли там весьма опасные. Много ядовитых змей и насекомых, так что заночевать на земле или ехать на лошади в темноте будет весьма опасно. Поэтому хочешь ты или нет, но как только мы переночуем в «лесном доме», дальше отправимся на моей лошади. Так будет быстрее, и к храму мы подоспеем вовремя.

– Ладно, посмотрим... – Недовольно пробурчал Кирилл, принимаясь обдумывать план, как заставить Арбари разрешить ему и дальше ехать самостоятельно. И хотя юноша понимал, что мужчина, возможно, прав, но находиться так близко к его телу он не хотел. И дело было не в том, что парень не доверял альфаи. Наоборот, за время их совместных приключений Арбари зарекомендовал себя только с положительной стороны. Но стоило мужчине прикоснуться к юноше, подойти к нему вплотную или потереться об него, как Кирилл начинал терять над собой контроль: ему становилось очень жарко, мысли путались, в паху тяжелело, а пенис, возбужденно приподнимаясь, болезненно упирался во внутренний шов штанов.

«Нет уж, Арбари, – думал он, покачиваясь в седле и пытаясь найти наиболее устойчивое в нем положение. – Ты езжай на своей лошади, а я – на своей. В долине я не видел пока ни одной змеи, а вот с твоей гигантской «коброй» я уже успел познакомиться».

От воспоминаний о проведенном вместе с Арбари утре по телу юноши забегали мурашки, и он невольно вздрогнул. Но даже такое, казалось бы, безобидное действие с его стороны привело к полной потере равновесия и, замахав в воздухе руками, парень снова чуть не выпал из седла.

– Аркири, ну сколько можно? – Устало простонал Арбари, успевший поймать его до того, как юноша коснулся носом земли. – В этом ведь нет ничего сложного. Смотри, – и, спрыгнув со своей лошади, альфаи принялся объяснять правила верховой езды по-новому. – Во-первых, начнем с того, что в седле ты сейчас сидишь абсолютно неправильно. Через твои ухо, плечо, бедро и пятку должна проходить прямая линия, а не кривая змея. А ну-ка, выпрямись!

Добившись от юноши правильной позы, Арбари продолжил: – Так, теперь о положении твоей ноги в стремени... Пятки должны тянуться к земле, носки – смотреть вперед и чуть в сторону лошади. На стремя опирайся широкой частью стопы. Так, уже лучше...

Поправив стопы Кирилла в стременах, альфаи перешел к его рукам, судорожно вцепившимся в лошадиную гриву.

– Зачем ты так вцепился в лошадь? Хочешь вырвать ей клок из гривы? А ну-ка, отпусти! Надо держаться за поводья. Сожми кулаки. Каждый повод должен входить в них между мизинцем и безымянным пальцем, проходить вдоль ладони и выходить на указательный палец, к которому ты прижимаешь его подушечкой большого пальца. Вот так, отлично... Выпрями спину, руки немного прижимай к бокам, кисти рук не разводи в стороны – они должны составлять с поводом одну прямую линию.

Рассказывая о правильном положении в седле, Арбари то похлопывал юношу по спине, то дотрагивался до его локтей, приводя их поближе к бокам, то поправлял кисти. Закончив с расстановкой, он отошел на несколько шагов назад и, полюбовавшись на позу Кирилла, одобрительно хмыкнул: – Красавчик! Вот так и сиди. Запомни это! Так, а теперь попробуем снова проехаться...

Запрыгнув на свою лошадь, он подал сигнал трогаться, и весь путь, что они ехали вперед, зорко следил за Кириллом и не замолкал ни на миг: –  Не зажимайся, расслабь плечи и локти! Смотри прямо перед собой! Твое тело должно оставаться гибким и расслабленным... Следуй за движениями лошади, почувствуй ее... Ослабь немного повод... Не сгибай кисти рук... Не надо разводить колени в стороны... Твои ноги должны быть прижаты к бокам лошади. Держи равновесие! Вот так, молодец!

И под руководством Арбари у юноши начало получаться. Поначалу, конечно, он забывал выпрямлять спину или начинал, как и прежде, разводить руки и ноги в стороны, от чего терял равновесие. Но, будучи поправленным альфаи, тут же исправлялся и, приняв правильное положение, переставал соскальзывать и заваливаться на бок.

– Кажется, я понял, – радостно воскликнул Кирилл, позволяя себе пустить лошадь вперед чуть быстрее. – Всё это время я просто сидел неправильно и потому не мог почувствовать движение лошади. Да и ей, я думаю, было не очень приятно везти такого увальня, как я. Но теперь я всё понял и чувствую, как она идет и как надо потянуть, чтобы она повернула или остановилась. Класс! – Восторженно расхохотался парень и в доказательство своих слов потянул за повод, останавливая лошадь. – Аро но Кими, Арбари! – Поблагодарил он. – Обещаю, я больше не упаду! Так что можешь немного расслабиться.