Текст книги "Спасти и спастись (СИ)"

Автор книги: Жажда_полета

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)

Но оставался без действия альфаи недолго. Положив свои ладони юноше на бедра, он медленно заскользил ими вверх, вызывая на его коже ощущение мурашек, а после завел их оми на поясницу и скользнул пальцами правой руки в ложбинку между его ягодиц. Дотронувшись до всё еще влажной после их последнего соития дырочки, он проник в нее двумя пальцами и, пока оми ласкал его пенис, разминал ими юношу изнутри, подготавливая вход в его тело для нового проникновения.

– Хватит пальцев. Хочу тебя, – охриплым от возбуждения голосом произнес Кирилл, приподнимаясь над альфаи и приставляя головку его члена к своему растянутому отверстию. Несмотря на то, что Арбари накануне обильно в него кончил, его семя из юноши так и не вылилось, полностью впитавшись его телом. Но дырочка по-прежнему была влажной от  выделяющихся «соков» оми и словно бы пульсировала.

Расслабившись и глубоко дыша, Кирилл постарался полностью раскрыться и, введя в себя головку пениса альфаи, стал медленно опускаться на его горячий ствол. В возбужденном состоянии естество Арбари было очень большим и длинным, и, проникая в тело Кирилла, оно распирало его изнутри, вызывая легкий дискомфорт. Но в то же время, проезжаясь по чувствительным стеночкам, пенис мужчины вместе с болью дарил юноше и неимоверно приятное ощущение наполненности и единения, как если бы Арбари сейчас проникал не только бы в его тело, но и в саму душу.

– Да-а, – удовлетворенно простонал Кирилл, когда член альфаи проник в него на всю свою немаленькую длину и уперся головкой в одну из самых чувствительных точек внутри его тела. Заведя руку себе за спину, юноша прикоснулся пальцами к своей растянутой до предела дырочке и охваченному ею горячему стволу и, прогнувшись в пояснице, сделал пару круговых движений тазом. От этого действия головка внутри его тела сместилась, проезжая по чувствительному местечку и вырывая из горла юноши новый сладостный стон.

– Никогда бы не подумал, что подобное может быть так приятно, – прошептал он, медленно приподнимаясь на скользящем внутри него пенисе и снова опускаясь вниз, до соприкосновения мошонки альфаи с его ягодицами. Войдя до конца, член коснулся  невидимой точки, и от возникшей в ней вспышки удовольствия юноша тихо вскрикнул и выгнулся вперед, приникая своим торсом к телу Арбари.

– Это потому, что ты любишь и любим, – отозвался альфаи в ответ, придерживая любимого за поясницу и помогая ему удерживать ритм. Приподнимая тело оми над землей, он медленно опускал его на свое возбужденное естество и, глядя Кириллу в глаза, посылал ему образы своих истинных чувств. Любовь, обожание и нежность сменялись в его взгляде жгучей страстью, ревностью и вожделением. Чувств было много и все они были разными: от нежных и романтичных до пылких и трепетных. Альфаи любил своего оми, любил по-настоящему, как никого никогда в своей жизни, и был готов пожертвовать ради него всем, что имел, – жизнью, свободой и даже собственной душой. Но тоже самое чувствовал по отношению к мужчине и юноша: соединяясь с телом любимого, он трепетал и рвался душой ему навстречу, впитывая, словно губка, его чувства и даря в ответ ему свои – не менее сильные и пылкие.

– Люблю тебя, – шептали их губы.

«Люблю тебя», – эхом звучало в их душах.

Их устремленные друг на друга глаза горели в темноте и казались ярким солнцами, затмевающими своим светом луну и звезды. И хотя вокруг них сейчас была ночь, но этого пара уже не замечала. Для них этот момент единения был ярче, чем любой из дней, а испытываемые ощущения настолько острыми и сильными, что сдержать рвущихся из груди стонов было невозможно.

Постепенно убыстряя ритм, Кирилл скользил на пронзающем его пенисе Арбари, и наслаждался каждым мгновением пребывания его плоти в своем теле. Он хрипло, прерывисто дышал, но остановиться был не в силах. Никакой боли уже давным-давно не было – только чистое, неописуемое словами, обжигающее удовольствие, волнами распространяющееся от скрытой в глубине его тела точки, по которой ритмично ударял член альфаи. Дырочка оми пульсировала и сладостно сжималась вокруг влажного от смазки пениса, что, не останавливаясь, словно поршень, проникал в горячее нутро юноши вновь и вновь. От ударов ягодиц по массивной мошонке слышались приглушенные шлепки, из приоткрытых ртов пары доносились стоны и хрипы, но вместе все эти звуки словно создавали единую песнь, в которой не было ни пошлости, ни притворства. Только чистая любовь, страсть и желание. Желание обладать друг другом, быть всегда вместе и не расставаться.

Время для пары словно бы остановилось, растянувшись в бесконечную нить удовольствия: истекающий «соками» Аркири прогибался и отдавался, принимая в себя пенис своего альфаи, а Арбари, придерживая его за влажные бедра и подмахивая пахом ему навстречу, непрерывно проникал в него сзади. Они двигались быстро и слаженно, отдаваясь и принимая. Тела их пылали жаром и были мокрыми от пота, но прекратить этот бесконечный танец никто из них не желал, да и не мог.

– Арбари, Арбари, я сейчас, еще немного... – Прохрипел Аркири, чувствуя, как точка, по которой непрерывно ударяла головка члена альфаи, разгорается маленьким солнцем и, пульсируя, становится всё больше, подводя юношу к порогу оргазма. Его пенис, зажатый между их разгоряченными телами, тоже уже полыхал огнем, но прикоснуться к нему руками, чтобы приблизить себя к разрядке, оми даже не пытался. Насадившись на член Арбари в последний раз, он громко, протяжно закричал, мелко дрожа и сжимаясь, и выплеснулся мужчине на живот, помечая его сладко пахнущим «соком».

– Да-а! – Простонал Арбари, до боли сжимая его бока и насаживая юношу на себя еще сильнее. Стиснутый колечком мышц, его член дернулся и, излив горячее семя в глубину оми, начал раздуваться у основания, как и в прошлый раз создавая узел и крепко-накрепко скрепляя их тела. Хрипло дыша, словно загнанный жеребец, мужчина опустился на спину, увлекая за собой Кирилла, и еще долго просто лежал, поглаживая любимого по влажной спине и смотря на звездное небо расфокусированным после оргазма взглядом.

Не произнеся ни слова, они так и уснули вместе: Кирилл на измазанном его «соками» горячем теле своего альфаи, а Арбари на скомканных и смятых от их страсти покрывалах. Но даже не будучи накрытыми, в ту ночь они не успели замерзнуть – в их душах полыхал пожар, который, согревая тела, не давал им почувствовать холода ночи.

***

«Оми-рини» Кирилла продлилось еще три дня, и за это время юноша успел соединиться с Арбари так много раз, что, казалось бы, должен был лопнуть от обилия в себе его семени. Но к его удивлению, ни после одного из актов любви семя мужчины из его тела так и не вытекло. Как только узел на пенисе альфаи спадал, и дырочка оми освобождалась, из нее лишь выделялось небольшое количество полупрозрачной смазки, и больше ничего.

«Голод», разбуженный в теле Кирилла в первый день его «оми-рини», в последующем стал только сильнее, ненадолго ослабевая лишь тогда, когда юноша оказывался соединенным со своим мужчиной. И поэтому оми только и делал, что ластился к альфаи, соблазняя его возбуждающими позами, а зачастую и в открытую прося его приласкать. Прерываясь только на то, чтобы подкрепиться фруктами и ополоснуться в теплых водах озера «Оми ден», Кирилл и Арбари соединялись друг с другом столько раз, что оба уже сбились со счета. День переходил в ночь, а та в свою очередь в утро, но время парой не ощущалось, превратившись один краткий миг.

Пришел в себя юноша только утром четвертого дня их пребывания на озере. Как обычно проснувшись рядом со своим альфаи, он почувствовал, что «голод» и жар в его теле утихли, а в голове прояснилось. Дикого желания немедленно оседлать Арбари у него больше не было, а его тело, словно бы насытившись, стало другим.

Пока мужчина спал, измученный после очередной ночи любви, юноша вымылся в озере и, встав у кромки воды, внимательно себя осмотрел. Никаких волдырей, как при дархабари, на его теле не отмечалось, красных пятен тоже почти не было видно, а маленькие струпья на месте оспинок окончательно подсохли и не имели признаков воспаления. Но кое-что на коже юноши все-таки изменилось: одно из пяти пятнышек на его лобке исчезло, а вокруг пупка, словно бы лучики от солнца, расходились в стороны тонкие золотистые нити.

– Это что-то новенькое. Что бы это могло означать? – Шептал себе под нос парень, склонившись над своим животом и пытаясь получше рассмотреть новый орнамент на своем теле. Он так увлекся этим занятием, что даже не заметил, как проснувшийся Арбари незаметно подкрался к нему со спины и, перегнувшись ему через плечо, тоже пытается рассмотреть, чем же таким увлекательным занимается его оми.

– И что ты там увидел? – От насмешливого голоса альфаи Кирилл вздрогнул и обернулся, но, наткнувшись на тело Арбари, потерял равновесие и чуть было не упал. – Аркири, осторожнее, – вскрикнул мужчина, подхватывая юношу уже у самой кромки воды. – Ты чего испугался, глупенький? – Промурлыкал он, прижимая оми к своей груди и поднимая его на ноги.

– А чего ты подкрадываешься со спины? У меня чуть инфаркт не случился! – Пожурил его парень, но по его насмешливому тону было ясно, что он нисколько не зол. Приняв более устойчивое положение, он высвободился из рук альфаи и показал на свой обнаженный живот. – Посмотри на мои пятнышки. Одно из них исчезло. Что это значит? Я боялся, что после купания в озере «Оми ден, их количество увеличится. А получилось наоборот.

Встав возле оми на колени, Арбари развернул его навстречу солнечным лучам и принялся внимательно осматривать его живот и лоно. Но буквально после нескольких минут осмотра он облегченно выдохнул и, радостно расхохотавшись, приник к животу юноши поцелуем.

– Арбари, ты чего? – Удивленно спросил Кирилл, озадаченный такой реакцией со стороны пары, который, жадно исцеловав ему живот, принялся покрывать поцелуями еще и лоно.

– Получилось! У нас получилось! – С нескрываемой радостью воскликнул альфаи и, поднявшись на ноги, подхватил Кирилла на руки. – В тебе зародилась новая жизнь. Понимаешь, Аркири? Новая жизнь! Скоро ты станешь ати!

Покружив обалдевшего юношу на руках, мужчина наконец опустил его на ноги и страстно впился в его губы поцелуем, посылая ему мысленные образы испытываемого им счастья и гордости за своего избранника.

– Так пятнышко исчезло из-за этого? Потому что мы зачали с тобой дитя? – Дрожащим от волнения голосом спросил Кирилл, когда Арбари его отпустил и дал отдышаться после головокружительного поцелуя.

– Да, – удовлетворительно кивнул альфаи, а затем, проведя пальцами по золотистым лучикам вокруг пупка, добавил: – На твоем теле появился знак солнца, а значит, мое семя пустило в тебе свои корни и ты сможешь выносить в себе сильное и здоровое дитя.

Услышанное настолько поразило и озадачило Кирилла, что он на время утратил дар речи и только и мог, что беззвучно открывать и закрывать рот, не зная, как ему ответить. О том, что он сможет узнать о своей беременности так скоро, Кирилл даже предположить не мог, правомерно полагая, что должно было пройти хотя бы несколько месяцев прежде, чем появились бы первые признаки его беременности.

– Только, пожалуйста, ничего не бойся и не переживай, – уже более серьезным тоном попросил его Арбари, присаживаясь рядом с юношей на корточки и пристально глядя ему в глаза снизу вверх. – Дарить новую жизнь для оми так же естественно, как и для женщин у людей. В Тиано-Ри-Кваэ не было ни одного случая, чтобы носящий дитя оми не смог выпустить его на свет. Наши дети рождаются очень маленькими, значительно меньше, чем у людей. Но зато потом, когда оми вскармливают их своим молоком, они очень быстро растут и становятся большими и сильными.

– Вскармливают? – Обалдело выдохнул юноша. – У меня что, еще и грудь появится? – И, представив себя с женской грудью третьего размера, болезненно застонал.

– Нет, таких больших, как ты только что подумал, у тебя не будет. Грудь у родивших оми очень маленькая и почти незаметна, но зато их молоко настолько питательно, что вскармливаемый им малыш очень скоро вырастает, и его можно будет кормить и другой пищей. А когда ты перестанешь кормить грудью, она быстро исчезнет, так что и следа не останется. Ты же всё-таки не женщина, а оми...

– А откуда ты это всё знаешь? – Поинтересовался Кирилл, у которого уже начала кружиться голова от свалившейся на него новой информации.

– Ну, кое-что мне мой ати рассказывал, а кое-что – мои друзья-альфаи, чьи оми рожали, – пояснил мужчина. – И в этом нет ничего страшного. Поверь.

– Ладно, – обреченно вздохнул юноша, поднимая альфаи на ноги и увлекая его следом за собой к месту, где была сложена их одежда. – Я не хочу об этом сейчас думать, иначе мой мозг мужчины попросту взорвется. Надеюсь, что рожать мне хоть не завтра и не через луноцвет? – Спросил он, одевая штаны и тунику и давая альфаи знак, чтобы и тот не стоял столбом.

– Нет, – покачал головой тот, одеваясь вслед за парой. – Примерно через семь луноцветов. И учитывая, что луна только три арна как окрасилась в розовый цвет, то скорее всего это случится на белолуние.

– На праздник, что ли? – Удивился Кирилл. – Ничего себе ты мне подарочек на Новый год приготовил.

– Да, на праздник, – подтвердил его опасения альфаи, и мечтательное выражение на его лице сменилось серьезностью. – Но ребенок будет не единственным моим подарком на Новолуние. Обещаю, что я сделаю всё, чтобы ты был счастлив со мной и ни в чем не нуждался.

И увидев, с какой серьезностью альфаи отреагировал на его шутку, Кирилл, улыбнувшись, покачал головой.

– Я и так уже счастлив с тобой, – ответил он на заявление Арбари. – И пока еще ни в чем не нуждаюсь. Так что никаких дополнительных подарков мне не нужно. Просто будь со мной рядом и не бросай, а больше я ни о чем и не прошу.

***

В тот день пара еще долго обсуждала новое положение Кирилла: Арбари рассказал ему всё, что знал об омежьих родах, о том, как будет изменяться его тело и что можно будет ему делать, а что нельзя. И по всему выходило, что беременные оми по своей физиологии и потребности почти не отличались от обычных беременных женщин, а во многом их даже превосходили, отличаясь большей выносливостью и неприхотливостью в уходе. Также альфаи пояснил, что заниматься сексом им будет можно, только без «сцепки» и «узла» и без лишней грубости. «Сцепка» допускалась только уже на последних днях беременности, когда оми должен был вот-вот родить, и должна была подготовить его родовые пути для лучшего раскрытия и выхода новорожденного из «пузика наружу».

– Слушай, а как мы вообще узнаем, что мне пора рожать? – Поинтересовался Кирилл, когда, собрав все свои вещи и заехав за книгами в храм, они двинулись в обратный путь на фермы.

– Да очень просто, на самом деле, – отозвался альфаи, сидевшийся позади него в седле и бережно сжимавший юношу в своих объятиях. – Орнамент вокруг твоего пупка исчезнет. И как только это произойдет, дитя из твоего тела само попросится наружу.

– А что будет, если это произойдет в момент «сцепки»? – Озадаченно спросил Кирилл, представив, как будет «пузатым» лежать под своим альфаи и не знать, что делать и за что хвататься.

– О, так будет даже лучше, – ответил мужчина и успокоительно погладил его ладонью по животу. – Твои родовые пути раскроются еще сильнее и мой «узел» беспрепятственно выйдет, а ты сможешь очень быстро и почти безболезненно родить.

Услышав о боли, юноша вспомнил, как проходили первые роды у его супруги, которая прежде, чем родить, промучилась больше десяти часов в родзале, и как он всё это время страдал в неведении, ожидая под закрытыми дверями родильного отделения.

– Не бойся, я буду с тобой и поделюсь с тобой своими силами, – пообещал Арбари, который, по-видимому, прочитал его мысли и почувствовал охвативший юношу страх.

Весь путь до лесного дома он отвлекал Кирилла рассказами о том, каким счастьем считают ар-дари появление детей в их семье, и что его собственный ати непременно им поможет в случае, если возникнут какие-нибудь трудности. Свои слова он непрерывно подтверждал мысленными образами виденных им счастливых оми, держащих на руках маленьких, завернутых в белую ткань деток, ватаги резвящейся детворы, бегающих по улицам белого города, и образ двух красивых статных мужчин, ждущих возвращения своего сына в большом, просторном двухэтажном доме.

– Кстати, я тебе не говорил, но мой ати в прошлом тоже хотел стать лекарем и даже немного обучался в храме на поляне жизни, – рассказывал юноше Арбари, когда они проделали большую часть пути до лесного дома и быстро скакали по опасному участку тропы.

– И почему же не стал? – Поинтересовался парень, прикрыв глаза и стараясь особо не смотреть по сторонам, чтобы не увидеть ненароком какого-нибудь ядовитого гада. Сейчас в объятиях альфаи ему было не так страшно, как в тот первый раз, когда они ехали по этой дороге. И хотя Кирилл знал, что окружающие их заросли так и кишат змеями и опасными насекомыми, на его душе было спокойно и легко, как если бы ничего этого не было. А быть может, всё дело было в том, что частица Арбари, навсегда впитавшаяся в его тело, почти полностью изменила восприятие им мира, и то, что раньше будоражило  воображение юноши, сейчас виделось им совсем по-другому.

– Ну, это долгая история... – Отозвался мужчина, погружаясь в воспоминания минувших дней, но в то же время не теряя бдительности и управляя движением лошади. – Началось всё с того, что мой отец, как и я когда-то, заболел тармууни и попал в термии к лесным лекарям... Он тогда еще не был стартосом, а был вполне обычным молодым альфаи, в чьих жилах кипела горячая кровь, а голова была забита мыслями о красивых оми... Увидев среди лесных лекарей молодого симпатичного юношу, он влюбился до беспамятства и вместо того, чтобы спокойно себе болеть, принялся за ним ухаживать. Юноша сначала смеялся и всячески отклонял его предложения, но мой отец был непреклонен. Он добивался его очень долго. Почти половину арашдана. Выздоровев от тармууни, он не захотел уезжать назад и ходил за выбранным им оми хвостом, пока тот не дал своего согласия на «узы».

– И конечно же, выбранный им юноша и оказался твоим ати, – подвел итог Кирилл, улыбнувшись воспоминаниям о том, как Арбари и сам чуть было не украл ухаживающего за ним оми, чтобы связать себя с ним «узами». – Теперь ясно, почему ты такой падкий на лекарей.

– И вовсе не из-за этого, – обиженно пробурчал альфаи в ответ, уткнувшись носом ему в затылок и украдкой наслаждаясь сладковатым ароматом своего оми. – Ариас и вправду был очень красив, так что я думаю, в него были влюблены все альфаи, за которыми он ухаживал, а не только я. А вот ты – совсем другое дело. К тебе я почувствовал влечение еще до того, как увидел твою внешность. Твой голос, запах, исходящая от тебя теплота... все это влекло меня к тебе как пчелу на цветок. Поэтому то, что ты оказался лекарем, здесь совсем не при чем!

– Ну, ладно, – тихо расхохотался юноша, довольный такой откровенностью со стороны своей пары. – Будем считать, что я тебе поверил, – а затем развернулся в седле и, хитро прищурившись, добавил. – Но если я увижу тебя рядом с каким-нибудь смазливым лекарем...

– Не увидишь, – оборвал его шуточную угрозу мужчина, еще сильнее прижимая Кирилла к своей груди. – Кроме тебя мне никто не нужен. Или ты, или больше никто.

***

До домика в лесу, служившего перевалочным пунктом между термиями и фермами, они добрались уже почти под вечер. Помня, как таинственно и совершенно неожиданно исчез в прошлый раз Арбари, Кирилл неотступно сопровождал его буквально на каждом шагу и зорко следил, чтобы на его альфаи снова не напал каршани или еще какой-нибудь ядовитый гад. И хотя мужчина, грозно нахмурив брови, говорил, что в его положении юноше никак нельзя переутомляться, и просил передохнуть дома, пока он обустраивает лошадей. Но Кирилл ни в какую не хотел его слушать и, вооружившись найденным в доме топориком, следовал за ним попятам, высматривая малейшую опасность. Так, благодаря зоркому глазу оми, всё-таки были найдены и благополучно пристукнуты парочка крупных пауков, похожих на волосатых тарантулов. Размером они были с ладонь и имели необычную черно-белую расцветку, позволяющую им становиться практически невидимыми на фоне такого же окраса ветвей деревьев.

– Арбари, стой, – командным голосом приказал Кирилл альфаи, когда тот, неся наполненное водой ведро, хотел было взяться рукой за длинную ветку, чтобы отвести ее в сторону с их пути. Подойдя к препятствию поближе, юноша внимательно осмотрел покрывающую ее листву, а затем, не произнеся ни слова, ударил топориком между веточек. – Вот так тебя в прошлый раз и укусили, – произнес он довольным голосом, подцепляя кончиком сапога мертвую тушку свалившегося с ветки каршани и отбрасывая ее подальше в кусты. – Укуси он тебя сейчас, и что бы мне пришлось делать? Снова бегать ночью по лесу и тебя искать?

– Ладно, ладно, буду теперь молчать, – пошел на попятную Арбари, ухмыляясь про себя боевым настроем своего оми. Обойдя опасную ветку стороной, он проследил, чтобы и Кирилл миновал ее благополучно, и махнул головой в сторону видневшегося домика.  – Пошли быстрей, надо торопиться. Уже почти стемнело, а нам еще кашу надо сварить.

– Чур, я впереди, – отозвался юноша и, опередив Арбари, зашагал вперед по тропе, зорко озираясь по сторонам.

«Вот же маленький воитель! – С улыбкой на лице подумал мужчина, идя за своим оми следом. – Наверняка внутри него сейчас растет альфаи, раз он за топор схватился и бросается на пауков, словно на безобидных мошек».

– Я всё слышу, – обернувшись, предупредил его парень. – И про альфаи, и про воителя. И я ни на кого не бросаюсь, а просто защищаю тебя, чтобы кто-нибудь снова тебя не укусил.

Напоив лошадь и закрыв ее в загоне, пара принялась за приготовление ужина. А после, наевшись ароматной каши, в которую Арбари добавил немного сорванных по дороге сладких ягод, они наконец улеглись спать. Кирилл так вымотался за целый день, что почти сразу уснул, как только его голова коснулась подушки, а вот мужчина еще какое-то время лежал без сна, что-то обдумывая для себя и решая.

– Значит, в прошлой жизни ты и в правду был мужчиной, мой маленький оми, – задумчиво прошептал он, закрывая глаза и поворачиваясь на бок к мирно сопящему рядом с ним юноше. Положив ладонь ему на живот, он нежно провел ей до самого лона и, достигнув пальцами местечка, где раньше было одно из пятнышек, нежно его погладил. – Но ничего, со мной ты забудешь и свою прошлую жизнь, и женщину, что подарила тебе детей. Скоро ты и сам станешь ати и изменишься уже навсегда.

***

Чтобы попасть на ферму Арториса, как можно быстрее, пара не стала задерживаться в лесном доме надолго. Проснувшись рано утром, они по-быстрому перекусили остатками вчерашней каши и, прибрав за собой в доме, сразу двинулись в путь. Поскольку опасные земли остались далеко позади, Кирилл окончательно расслабился и, наслаждаясь красотой окружающей их природы, теперь уже сам отвлекал альфаи расспросами и беседой.

– Вот будет «смешно», если мы приедем на фермы, а Дана там не окажется, – заметил юноша, когда они достигли фруктовой рощи, где в прошлый раз делали привал. – Не боишься, что он мог сбежать?

– Нет, – покачал головой Арбари и, натянув поводья, замедлил бег лошади, направляя ее по извилистой тропке между деревьями. – Ар-дари не люди. Нам неведомы ложь и предательство. Перед тем, как уехать, Дан честно пообещал, что будет ждать нас на фермах, а значит, он будет там, если по дороге с ним ничего не случилось.

– Надеюсь, что ты окажешься прав, – с надеждой в голосе произнес Кирилл, но его сердце при этом кольнуло от непонятного предчувствия, как будто бы с Даном уже что-то произошло. Но вот хорошее или плохое юноша пока не знал.

Достигнув поляны, они сделали короткий привал, давая себе и лошади немного отдохнуть, и, перекусив фруктами, снова двинулись в путь. Но чем ближе к ферме Арториса они становились, тем отчетливее становилось предчувствие юноши и, как только он увидел вдалеке белые каменные строения, его сердце бешено заколотилось, словно бы обещая Кириллу скорый сюрприз.

Это чувство подкреплялось еще и тем, что попадавшиеся им на пути пастухи, завидев на дороге к фермам рыжего жеребца с двумя всадниками, бросали все свои дела и начинали трубить в рог, подавая громкий, протяжный сигнал об их скором пребывании на фермы.

– Почему они все трубят? – Настороженно поинтересовался юноша, вглядываясь вдаль на приближающиеся фермы и пытаясь разглядеть кого-нибудь из ар-дари. Но фермы были еще довольно-таки далеко, так что кроме нечетких контуров пасущихся там лошадей и коров, он ничего не смог увидеть.

– Скорее всего, они уже в курсе, что мы должны скоро приехать, вот и подают сигнал по цепочке, чтобы ар-дари на фермах подготовились к нашему прибытию, – предположил Арбари, но, почувствовав сомнение пары и его смутный страх, потрепал его по плечу и попытался успокоить. – Не переживай ты так. Я совсем не чувствую опасности. Да и потом, ничего плохого мы не сделали, а наоборот, привезли хорошие новости. Так что нам ничего не грозит. Вот увидишь.

Но несмотря на уверенность, с которой говорил мужчина, и логичность его слов, Кириллу легче не становилось. Его сердце, пропуская удары, тревожно сжималось в груди, а в голове метались странные образы непонятных ему событий. В воображении всплывали фигуры двух мужчин, спорящих между собой и что-то доказывающих, жаркая борьба, а затем примирение, чьи-то слезы, крики и приглушенный, словно вымученный смех, не то облегчения, не то радости. Рождаемые в сознании юноши образы, с одной стороны, были тревожными и порой даже страшными, но увиденное им было смутным и могло обозначать совсем не то, чем Кириллу казалось.

И вот наконец они достигли той фермы, с которой и начался их путь к поляне жизни. Как и в день их отбытия, на улицу высыпало много народу, желающих посмотреть на вернувшуюся пару. Здесь были и совсем пожилые ар-дари, опирающиеся на трости и смотрящие на них подслеповатыми глазами, и совсем молоденькие оми и альфаи, чьи родители выслали их на фермы, в надежде, что их дети найдут здесь спасение от страшной беды, что постигла их город. Но ни на одном из лиц ар-дари не было написано ни страха, ни угрозы – лишь любопытство и надежда, что путники привезли с собой добрую весть.

Спрыгнув с седла следом за альфаи, юноша осмотрелся по сторонам, но среди встречающих их ар-дари не увидел ни Арториса, ни Дана.

«Блин! И что же это может означать?» – Озадаченно подумал он, переводя взгляд с одно лица на другое и не находя знакомых ему черт. Но вдруг толпа окружавших их ар-дари заволновалась, а вскоре послышался и знакомый голос старейшины.

– Расступитесь! – Приказал он громким, зычным голосом, и услышавшие его соплеменники сделали шаг в сторону, создавая в их толпе широкий коридор.

Всмотревшись туда, где послышался голос Арториса, Кирилл замер на месте и открыл от удивления рот. Ведь того, что он увидел, юноша не то что бы ожидать, но даже и предположить не мог. Теперь те образы, что смутными картинами всплывали в его голове, стали окончательно ему понятны, и вместо страха и тревоги в его душе появилось понимание и робкая радость.

«Вот это действительно сюрприз!» – Ошарашенно думал он, с открытым от удивления ртом наблюдая за приближающейся к ним троице. Чуть впереди твердой поступью шагал разодетый в праздничные одежды Арторис, а позади него шел Дан. Одетый в белые рубашку и штаны, в кожаных сандалиях на ногах, он вел за руку изящного, красивого юношу, и совсем не был похож на того угрюмого странника, что выехал из храма на поляне жизни шесть арнов назад. И хотя на его лице еще читались следы прежней грусти, но глаза альфаи больше не были черны. Они были яркого карего цвета, оттенком напоминающего молочный шоколад, и словно бы лучились изнутри таинственным светом.

Но когда Кирилл смог оторвать свой взгляд от лица мужчины и перевел его на шагающего рядом с ним юношу, то удивление его было еще больше. Одетый в вышитую белую тунику до середины бедра и подпоясанный красивым плетеным поясом с длинными кистями, рядом с Даном шел Арини, и глаза его были такого же необыкновенного карего цвета, как и у ведущего его за руку альфаи.

– Рад приветствовать вас, собратья, – обратился к ним Арторис, выйдя из толпы ар-дари вперед. – Ардан передал мне твое письмо, Арбари, и рассказал о том, что происходило с Аркири в храме на поляне жизни. Поэтому мы все с нетерпением ждали вашего возвращения, чтобы отпраздновать вашу победу над болезнью.

– Ардан? – Непонимающе переспросил Кирилл и перевел взгляд с Арториса на Дана.

Но прежде, чем кто-нибудь из мужчин успел открыть рот, чтобы объяснить юноше изменения в имени альфаи, вперед выступил Арини и, заслонив Дана своей хрупкой изящной фигуркой, с вызовом в голосе проговорил:

– Да, теперь мою пару зовут именно так. «Ардан» и никак иначе. Он ар-дари, как и все мы, и я не позволю ему отказаться от своего рода, что бы он ни пережил и что бы на себя ни наговаривал.

И столько уверенности и готовности броситься в бой за своего мужчину было во всем его внешнем виде, что Кирилл невольно отступил за спину Арбари из опасения, как бы молодой оми не набросился ненароком на него.

– Арини, спокойнее, – попросил его Дан, а вернее уже Ардан, заключая юношу в объятия и прижимая пару к своей груди. – Аркири не хотел никого обидеть и был просто удивлен тем, что данное мне имя изменилось, и я больше не отказываюсь быть ар-дари.

В объятиях своего мужчины, взгляд оми смягчился. Гневные искорки в его глазах потухли, а выражение лица стало спокойным и немного смущенным, как будто бы, почувствовав близость альфаи, юноша вспомнил о чем-то сокровенном и очень личном, что происходило между ним и Арданом, когда пара оставалась наедине за закрытыми дверями.

– Я так понимаю, что Арини твой «истинный»? – Поинтересовался у мужчины Арбари, во взгляде которого светилось понимание происходящего сейчас между этими двумя таинства.

– Да, – кивнул Ардан и, наклонившись к лицу любимого, нежно потерся кончиком носа о его зардевшуюся румянцем щеку. – Нас потянуло друг к другу сразу, как только мы встретились, и расстаться уже не смогли. И несмотря на то, что у меня уже были в прошлом «узы» и я не хотел портить Арини жизнь, связывая его с изгоем, потерянным для рода, но он смог найти слова, чтобы меня переубедить и вдохнуть в меня надежду на лучшее.

– Не называй себя «изгоем», – тут же вскинулся юноша, разворачиваясь лицом к альфаи и обнимая его руками за мощный торс. – Никакой ты не изгой и никогда им не будешь. Клянусь в этом жизнью и всем, что у меня есть!