Текст книги "Спасти и спастись (СИ)"

Автор книги: Жажда_полета

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)

«Арбари! Ну где ты, когда ты так нужен! – В отчаянии подумал он, кладя себе ладонь на возбужденно поднявшийся пенис и слегка его сжимая, и в тот же миг пришел мысленный ответ:

«Аркири! Я с тобой...»

Голос Арбари был настолько отчетлив и реален, что оми невольно вздрогнул и, открыв глаза, обернулся, чтобы проверить – не стоит ли альфаи у него за спиной. Но к его  разочарованию, никого в купальне, кроме него самого, не было.

– Арбари! Я так хочу тебя! – Простонал он, снова закрывая глаза и откыдывая голову на бортик бассейна.

«Расслабься... Представь, что это я... – Мысленно попросил его альфаи. – Я буду говорить тебе, что нужно делать, а ты выполняй, мой маленький оми...»

Голос мужчины был слегка хрипловат, как если бы альфаи охватило сильное возбуждение, и представив большое, мускулистое тело Арбари во всей его возбужденной красе, его большой, длинный член, тугой змей стоящий между его чуть расставленными в стороны ногами, юноша задрожал и сглотнул подступивший к горлу комок. Его пенис возбужденно дернулся, а дырочка запульсировала, но приступить к каким-либо действиям, прежде чем альфаи ему это разрешит, оми все же не решился.

«Разведи ноги в стороны... Дай мне до тебя дотронуться, мой хороший... – Приказал Арбари, произнося каждое слово гортанным, чуть хрипловатым голосом с придыханием. И Аркири, покорно разведя бедра в стороны, провел ладонью по своему паху, нежно дотрагиваясь подушечками пальцев сначала до дырочки, затем по бугорку на основании пениса, а затем по стволу и головке.

«Вот так, мой хороший... – Похвалил его действия альфаи. – Мой член сейчас так возбужден и так и просится проникнуть в тебя, но сегодня я буду нежен... Положи ладонь себе на пенис... – и, когда юноша выполнил его мысленный приказ, продолжил. – А теперь слегка сожми его... Представь, что это я поглаживаю и ласкаю тебя своей рукой, – попросил он. – Чувствуешь жар моей ладони?.. Силу моей руки?..»

И Аркири действительно ощутил, как рука Арбари скользит по его возбужденно стоящему пенису, как нежно поглаживает его головку, размазывая по ней выделившуюся смазку, а затем перемещается вниз и дотрагивается до приоткрывшейся дырочки.

– Да, – выгнувшись всем телом, хрипло простонал юноша, разведя ноги еще шире и полностью раскрываясь перед воображаемой рукой своего возлюбленного. – Хочу тебя внутри... Арбари... Пожалуйста...

– Хорошо, мой милый, сейчас... – Мысленно рассмеялся альфаи. – Дотронься до своей дырочки пальцами... Так хорошо... А теперь скользни ими внутрь, – приказывал он, каждое мгновение посылая оми мысленные образы своего большого члена, сначала потирающегося головкой о раскрывшийся вход в тело Аркири, а затем проникающего внутрь него.

– Да, – выдохнул оми, словно наяву ощущая, как плоть альфаи проникает в него. Вот в его дырочку скользнула большая, упругая головка, и колечко мышц, растянувшись, жадно обхватила ее, захватив в свой жадный плен... Вот длинный горячий ствол скользит дальше, медленно проникая на всю свою длину и растягивая собой упругие стеночки заднего прохода оми...

Все было так реально и головокружительно приятно, что, отдавшись этим ощущениям с головой, Аркири и сам забыл, что всё происходит лишь в его воображении. Он поглаживал себя ладонью и проникал в свою дырочку пальцами, но ему казалось, что это альфаи ритмично входит в него своим членом и ласкает его пенис своей большой, горячей рукой.

– Арбари... Арбари... – Хрипло стонал юноша, выгибаясь в пояснице и проникая пальцами вглубь себя на всю их длину. – Сильнее, глубже... – Умолял он, двигая бедрами им на встречу и чувствуя, как по его телу расползается жидкий огонь.

Словно изголодавшийся любовник, жар облизывал его бедра и пенис, а затем поднимался выше и ласкал грудь и раскрасневшиеся соски. И когда пожар, разожженный в его теле мысленными действиями Арбари, достиг своего апогея и стал уже нестерпим, юноша изогнулся и, громко прокричав имя любимого, бурно излился, представив, как его соки изливаются альфаи в ладонь.

«Умница... Вот так... Дыши, мой хороший... Дыши... – Успокаивающе говорил ему Арбари, посылая образы своих ладоней, поглаживающих Аркири по животу и бедрам. – Когда мы увидимся в живую, мы обязательно это с тобой повторим».

«Арбари! Ну ты даешь, – покачал головою оми, кладя себе на лоб мокрую ладонь и стирая бисеринки пота, выступившие на нем в порыве страсти. – Ты даже на расстоянии меня не оставляешь...

«Но разве я могу оставить своего оми, когда ему требуется любовь и ласка? – Усмехнувшись, поинтересовался у него альфаи. – Хотел побаловаться без меня? Нет, любимый... Истинная пара делит всё поровну: и любовь, и смерть, и удовольствие... Так что как бы далеко я ни уехал, я всё равно буду присутствовать в твоих мыслях и знать, что ты делаешь и что чувствуешь...»

«Ну а как же ты? Неужели ты сейчас тоже кончил, как и я? – Спросил у него оми. – Ты же там строительством, по идее, должен командовать... Или уже нет?»

«Не беспокойся обо мне, – попросил его Арбари. – Уж немного времени для похода в кусты, я могу себе позволить. Так что если снова понадобится моя помощь, только позови – и я приду».

«Ладно, договорились, – рассмеялся Аркири, – если Дан с Арини опять меня спровоцируют, снова обращусь к тебе за помощью», –  и, поднявшись из бассейна, оми принялся себя растирать чистым полотенцем, чтобы освободить купальню прежде, чем она сможет понадобиться еще одной охваченной любовной лихорадкой паре.

***

Вот так и понеслись дни в ожидании Арбари: утро и почти целый день Аркири посвящал своим больным и контролю за прививками, а вечер и ночь отводил на отдых и разговоры с родителями его пары. И хотя срок его беременности был еще небольшим – всего лишь чуть больше недели, но с каждым новым днем юноша все больше ощущал, что он в своем теле теперь не один, и надо думать не только о других, но и о благе своих малышей. Утренняя тошнота стала уже привычной (благо от нее помогали чудодейственные стручки мелириссы), вставать с постели с каждым днем становилось всё тяжелей, а вот ночью же, напротив, происходило что-то необыкновенное. Как только юноша закрывал глаза, погружаясь в сон, ему начинали являться эротические видения: то ему снилось, что Арбари неожиданно вернулся со стройки термиев и, украдкой пробравшись в их спальню, набрасывался на оми с жадностью изголодавшегося по сексу хищника, то, наоборот, мерещилось, что это он сам, не выдержав, едет в северный лес и, разыскав альфаи, прилюдно насилует его в ближайших кустах.

– Да что же это со мной происходит?! – Каждый раз сетовал он, в очередной раз просыпаясь на мокрых простынях с бешено стучащим сердцем. – Скорее бы Арбари уже вернулся. Сил ведь никаких уже нет!

Но время в отсутствие альфаи тянулось, как на зло, медленно и неторопливо, и только работа с пациентами помогала юноше хоть немного отвлечься от терзающей его тоски по любимому. В термиях же, на удивление, дела шли очень хорошо: с тех пор, как больным дархабари начали делать ежедневные прививки по методу Губерта, скончался только один ар-дари. Да и то, это был уже дряхлый старец, готовившийся к поездке к Озеру «Оми ден», еще до того, как его настигла коварная болезнь. Остальные же пациенты чувствовали себя с каждым днем всё лучше: лихорадка у них начала спадать, красная сыпь на кожных покровах бледнеть, а тяжелые пациенты, покрытые волдырями, понемногу приходить в сознание и принимать пищу. Особенно юношу радовало то, что трое малышей, находящиеся на поздней стадии течения дархабари, после прививок тоже стали идти на поправку. И пусть пузырьковая сыпь на их телах по-прежнему носила устрашающий вид, но местами она начала подсыхать, а кое-где даже покрываться корочками.

– Жаль этих крох, – шепотом делился своими переживаниями юноша с Арвири, когда им выпала минутка для короткого отдыха. – Даже если они выживут, то навсегда останутся обезображенными.

– Главное, чтобы выжили, – ответил на это пожилой оми. – А судьба в лице достойной пары их все равно найдет.

И вспомнив о том, как, сидя в подвале, он почувствовал влечение к Арбари, даже не видя его внешности, Аркири был вынужден с ним согласиться.

– Есть шрамы на лице или нет, какая разница, когда любишь по-настоящему? – Продолжил свои рассуждения Арвири. – Ты вон на парочку Ардана и Арини посмотри. Это же еще одно подтверждение искренности чувств. Как вспомню, каким Арини был невыносимым, так аж дурно становится. А сейчас – тихий и ласковый, как домашний котенок, – и оми незаметно кивнул головой в сторону упомянутого юноши, который в этот момент обмывал влажной губкой тело одного из больных.

После того, как пара прошла через ритуал в Храме Истины, молодой оми и впрямь очень сильно изменился. Он перестал быть резок в своих поступках и словах, вел себя скромно и сдержано, а когда речь заходила о его альфаи, неизменно смущался и краснел, опуская глаза и затихая, словно бы знал о нем некий секрет. В тот же вечер, когда Аркири застал пару занимающимися любовью, юноша сам к нему подошел и попросился помогать лекарям в термиях. И хотя в прошлом сын стартоса никогда не утруждал себя тяжелым трудом, но тогда, посмотрев в его карие глаза, полные упрямства и искренности, Аркири все-таки в него поверил. Поверил в то, что оми и впрямь изменился и теперь будет вести себя не как избалованный ребенок, а как взрослый ар-дари, осознающий каждый свой поступок. И Арини действительно показал себя таким. Он брался за любую работу, которую Арвири просил выполнять его в термиях, и нисколько не возражал, если приходилось ухаживать за тяжелыми больными или мыть в термиях пол.

– Знаешь, мне кажется, что он тоже ждет малыша, – признался Арвири в своих подозрениях. – Его запах стал очень сладким и нежным, да и сам он как будто весь светится изнутри.

– Думаешь? – Удивленно переспросил Аркири, присматриваясь к работающему юноше повнимательнее. – Из-за этого ты перестал его нагружать?

Теперь, когда оми ему на это указал, лекарь и впрямь заметил в Арини подобного рода изменения. Даже несмотря на легкий сумрак, в котором тот сейчас стоял, глаза юноши сияли, а его лицо словно было наполнено внутренним светом. Выдавало его положение еще и то, что каждый раз, когда он выпрямлялся, оми неосознанно поглаживал себя ладонью по низу живота, как бы защищая свое нерожденное дитя.

– Ага, – улыбнувшись, кивнул Арвири. – Я сначала и сам не понял, в чем дело, потому и загрузил сорванца по-полной. А когда разобрался, уменьшил ему нагрузку, чтобы он, не дай небо, малыша своего не потерял.

– Тогда и я буду за ним присматривать, – согласился с действиями старшего Аркири. – Будем ходить с ним пузатыми на пару. Вот Арбари посмеется, когда я ему расскажу…

От мысли об альфаи, низ его живота потеплел, а сердце, наоборот, кольнуло тоской по любимому, но поскольку ждать встречи с ним осталось уже совсем немного – всего один-два дня, оми постарался расслабиться и не думать о том, как же сильно он успел соскучиться.

– Аркимий мне сказал, что завтра можно уже начать перевозить первых привитых, – тем временем продолжил их беседу Арвири. – Ты останешься здесь, с больными, или отправишься в новые термии?

– Я долго думал об этом, – признался юноша, – все не мог решить – ехать или остаться. И решил, что я останусь в городе, пока все больные дархабари не встанут на ноги, а потом – поеду в лесные термии, чтобы убедиться, что там всё идет хорошо.

– Мог бы и насовсем остаться в Тиано-Ри-Кваэ. Тебя бы никто не осудил, – заметил на это пожилой оми. – Тем более, что ты ждешь малыша.

– Мог бы и остаться, – согласился с ним Аркири, – но вот совесть мне этого не позволит. Да и потом, жителям города будет спокойнее, если они будут видеть меня рядом с собой. А то еще подумают, что я их всех позаражал непонятно чем и бросил на произвол судьбы.

– Скажешь тоже, – рассмеялся Арвири. – Да они все молятся на тебя! Но если ты уже решил, то спорить с тобой не буду.

– А сам ты как поступишь? – Поинтересовался парень.

– Раз ты останешься здесь, то я поеду в лесные термии со всеми, – огласил свое решение оми. – Ведь только я из всех обученных тобой ар-дари, да еще пара оми, что в прошлом учились в Храме Жизни, знают рецепты тех отваров, что сбивают жар и помогают при тармууни. А я думаю, ты еще не забыл, как плохо тебе было в первые дни, когда болезнь проявилась.

– Да, не забыл, – признался Аркири, – и потому тоже принимаю твое решение. Береги себя, – попросил он, наклоняясь к оми и заключая его в дружеские объятия. – Обещаю, что когда ты вернешься в Тиано-Ри-Кваэ, все наши больные будут уже здоровы.

– Хорошо, – улыбнулся Арвири, обнимая юношу в ответ. – А я обещаю, что все привитые тобой ар-дари вернутся из термиев в целости и сохранности. Так что доверься старику и ни о чем не тревожься. Мы справимся с дархабари, а потом будем ждать рождения твоего малыша...

========== Глава 16. ==========

        Отъезд первой сотни привитых ар-дари состоялся на следующий день рано утром, как только ночное небо стало окрашиваться в розоватые тона, а над горизонтом показался золотистый диск солнца. Поскольку народу было немало, и у многих из привитых начали уже появляться первые красные пятна на месте царапин, то стартосы приняли благоразумное решение отправить всех в термии не пешком, как планировалось в самом начале, а на специальных длинных повозках, которые обычно использовались ар-дари для перевозки товаров по подземному тунелю генимов, а накануне вечером были переделаны для транспортировки жителей. Специально для удобства ар-дари в них были установлены широкие лавки, обитые мягкой тканью, и специальные ручки, за которые можно было бы держаться, чтобы случайно не упасть. Всего таких повозок было сделано пять: выкрашенные в красно-белый цвет, на восьми высоких прочных колесах, они запрягались четверкой лошадей и могли уместить по двадцать пять-тридцать ар-дари каждая. Но поскольку в термии было решено перевозить только по сотне жителей в день, то места в них оставалось и для их вещей, которые, будучи уложены в небольшие кожаные мешочки, складывались в специальном коробе, установленном под днищем.

– Жители Тиано-Ри-Кваэ! – Решил обратиться Аркири к ар-дари, которые, рассевшись по повозкам, взволновано переговаривались между собой, ожидая выезда в термии. На лицах большинства из них читалось волнение и страх, а некоторые молодые оми даже тихо плакали, украдкой утирая слезы платочками.  Но услышав голос лекаря, каждый из горожан замолчал и посмотрел в его сторону, прислушиваясь к тому, что юноша решил им сказать.  Несмотря на то, что ехать им предстояло в новые, только что выстроенные термии, каждый из горожан еще помнил ту страшную трагедию, которая произошла на месте пепелища несколько луноцветов назад, и невольно представлял, что подобное может повториться снова. Это же понимал и Аркири. Будучи хорошим психологом, он отлично знал, как волнуются сейчас привитые им горожане, какой невольный страх они могут испытать, оказавшись в том самом месте, где погибли тысячи их соплеменников, и как сильно они нуждаются сейчас в словах утешения и поддержки.

– Наверняка, многие из вас не спали всю ночь в страхе перед сегодняшним днем! – Начал юноша свою речь, слова которой обдумывал почти до самого утра. – Но, пожалуйста, ничего не бойтесь и не переживайте! – Попросил он. – После прививки тармууни протекает очень быстро и легко – всего пять-шесть арнов. И уже очень скоро все вы вернетесь домой. Но теперь вам уже не будет страшна дархабари! Вы все сможете вернуться к своей прежней, спокойной жизни, которую многие из вас уже успели позабыть. Прежде, чем подвергнуть всех вас опасности, я проверил свое предположение на себе. Смотрите! Вот подтверждение моих слов! – Громогласно произнес Аркири и, подняв левую руку над головой, сдернул с нее рукав туники. – Видите? В том месте, где я сделал себе прививку, всё еще видны следы от таких же волдырей, что покрывали тела ваших соплеменников перед их смертью! Но в отличие от них я не умер, хоть и переболел этой заразой. То же самое предстоит и вам! Первые три дня будут довольно тяжелыми: у вас будет жар, появятся пятна, а затем и волдыри на месте прививки, но потом ваше состояние улучшится, а волдыри засохнут и покроются плотной коркой. Ни в коем случае не сдирайте ее! Через некоторое время корки сами отпадут, а на их месте останутся маленькие шрамы в виде белых звездочек. Это будет знак того, что дархабари вам больше не страшна! Так что будьте сильными и не бойтесь того, что ждет вас впереди! Обещаю, что как только я вылечу всех ваших заболевших собратьев, я приеду к вам в термии и буду поддерживать и помогать вам!

По мере того, как юноша говорил свою пламенную речь, наполненную непоколебимой верой в каждое произносимое им слово, лица слушающие его ар-дари преображались. Слезы на глазах плакавших до этого оми высохли, их взгляд просветлел, а вместо страха на их лицах снова засияла надежда.

– Аркири! Аркири! – Закричали ар-дари, поднимаясь со своих мест и радостно вскидывая руки. – Аро но Кими!

– Аро но Кими, собратья! – Прокричал им юноша в ответ, расплываясь в довольной улыбке. – Удачи всем вам и доброго пути!

– Да ты прирожденный оратор, – тихо похвалил его Аркимий, стоявший у лекаря за спиной. – Из тебя бы получился великолепный стартос, умный, сильный и преданный своему народу.

– Я – лекарь, а не правитель, – покачал головой Аркири, поняв, на что намекает отец Арбари. – А ваш сын подойдет на эту роль куда лучше, чем я.

– Арбари и так им станет, когда я отправлюсь в свой последний путь к озеру «Оми ден», – произнес стартос. Но, несмотря на то, что на губах его играла улыбка, глаза мужчины оставались абсолютно серьезными. – По законам Аро Тамине, отец и сын не могут стоять во главе Тиано-Ри-Кваэ одновременно, а вот ты, хоть и вошел в мою семью, кровным родственником мне не являешься, потому и можешь занять этот пост. Так что подумай над моими словами, Аркири. Свободных мест сейчас два, и они не будут пустовать долго.

– Хорошо, я подумаю, – не стал раньше времени отказываться оми. В прошлой своей жизни он никогда не стремился занять высоких постов, но сейчас Аркири жил в новом для него мире, да и сам в душе изменился настолько, что порой себя уже не узнавал. Поэтому давать категорический отказ прежде, чем переговорит со своей парой, юноша не стал, решив для себя, что если альфаи его поддержит, то можно будет и согласиться. – Как только Арбари вернется, я переговорю с ним по этому поводу, а после – дам вам свой ответ.

– Я буду ждать, – улыбнулся ему Аркимий. – Сын должен вернуться ближе к вечеру. Так что, как только обсудишь с ним этот вопрос, дайте мне знать. А теперь пойдем, займемся делами, – произнес он, беря юношу под руку и направляясь вместе с ним по дороге, ведущий от северных врат к площади. – Отведу тебя к термиям, а затем продолжу наводить в городе порядок. Хочу, чтобы мой Арвири не узнал Тиано-Ри-Кваэ, когда снова вернется домой.

***

В тот день Аркири провел в термиях почти целый день и вернулся домой только под вечер. В отсутствие Арвири, который до своего отъезда постоянно отвлекал юношу разговорами, время тянулось еще медленнее, чем обычно. Приняв у Арсониса смену, лекарь сначала обошел всех больных, проверив их самочувствие и сыпь на коже, затем провел всем повторное прививание, а после, оставив за старшего Ариля, отправился в дом по соседству – проверить больных во вторых термиях, где все это время командовал Ардис.

Сегодня был уже шестой день, как они начали делать первые прививки больным дархабари, используя для этих целей сначала приведенных с ферм лошадей, а затем коров и телят, зараженных тармууни, и надо сказать, что умерших, кроме того единственного старика, больше не было. Состояние тех десятерых, что были причислены к тяжелым больным, сегодня можно было оценивать как средней степени тяжести. И хотя небольшой жар у них еще сохранялся, но большая часть волдырей на их телах  покрылась плотными струпьями и не выглядела так страшно, как еще день-два назад. Кроме того, к немалой радости лекаря, у семерых больных состояние улучшилось настолько, что их и вовсе можно было бы отпустить домой: красная сыпь на их телах сошла почти полностью, лихорадка спала, а те единичные оспинки, что появились на месте прививания, покрылись струпьями и не вызывали никаких опасений. Но, поразмыслив над тем, оставить их в термиях еще на пару дней или отпустить домой, юноша всё же решил не рисковать и оставить их под своим присмотром. Ведь многих из их родственников тоже привили, так что все они через некоторое время должны были отправиться в лесные термии на лечение. А значит, если бы кому-то из отправленных домой вдруг снова стало плохо, лекарь мог об этом и не узнать и неправильно оценить свое лечение. Но, чтобы обрадовать и воодушевить ар-дари, Аркири всё-таки рассказал некоторым из них о произошедшем с их родичами чудесном исцелении. И как же волнительно и радостно было ему наблюдать за последовавшей за этим реакцией! Услышав о том, что их близкие поправились, ар-дари сначала теряли дар речи, не веря в то, что слышат, а потом реагировали так бурно и эмоционально, плача и смеясь одновременно, что лекарь и сам невольно пускал слезу, пораженный до глубины души их искренностью и любовью.

– Аркири, мы этого никогда не забудем! – Искренне говорили они, плача от счастья и сжимая лекаря в своих объятиях. – Мы так надеялись на чудо! И вот оно произошло! Аро но Кими! Что бы тебе ни понадобилось, проси всё, что хочешь! Наш дом – это твой дом! И мы готовы отдать тебе всё за то, что ты для нас совершил!

– Лично мне от вас ничего не надо, – улыбаясь в ответ, каждый раз говорил юноша. – Да и заслуга за излечение лежит не только на мне, но и на всех, кто ухаживал за вашими родными. Арвири, Ариль, Арини, Арсонис, Ардис – все они помогали не меньше меня. Так что не думайте, что только я один во всем участвовал.

Но, несмотря на его слова, жители Тиано-Ри-Кваэ продолжали смотреть на светловолосого лекаря, как на некое божество, которое, услышав о постигнувшем ар-дари горе, спустилось к ним в долину и протянуло руку помощи. Встретившись после долгой разлуки с теми, кого они уже не чаяли увидеть в живых, в тот день каждый из них пообещал Аркири, что обязательно отблагодарит юношу и никогда не забудет его доброты и участия, как и всех тех, кто помогал ему.

– Аркири, ты не думай, что мы не видели того, как помогал Арвири или Ариль, или Ардис, сын старейшины ферм, – напоследок произнес один из благодаривших его ар-дари – пожилой альфаи с изборожденным глубокими морщинами лицом и обильной проседью на висках. – Мы все это знаем и тоже благодарны им. Но если бы не ты, вся эта помощь была бесполезна. Ведь Арвири пытался спасать наших больных еще до того, как ты к нам пришел, но это у него начало получаться только с твоей помощью. Так что не принижай своих заслуг и прими от нас хотя бы слова благодарности.

После разговора с родственниками исцелившихся юноша еще долго не мог забыть их благодарных слов, которые ему довелось услышать в тот вечер. Каждый из ар-дари сумел подобрать для лекаря особые слова, в которые вложил частичку своего сердца и души, и тем самым заставил Аркири поверить в свою нужность и реальную значимость. И это произвело на юношу такой сильный эффект, что он на полном серьезе задумался: а не принять ли ему предложение Аркимия стать стартосом.

«А что, буду наподобие министра здравоохранения... Ну, или образования», – думал Аркири, выйдя из термиев. Он как обычно сдал свою смену Арсонису, у которого уже вошло в привычку следить за больными по ночам, и теперь не спеша брел по улицам города, совсем позабыв о том, что дома его, вполне возможно, уже ждут. Глядя на то, как сильно изменился белый город после того, как в сердца обитающих в нем жителей снова вернулась надежда, юноша невольно улыбался. Дома, выстроенные из белого камня, больше не казались мертвыми и пустыми: в их окнах то здесь, то там горели лампады, на балконах виднелись развешанные на просушку вещи, а в многочисленных керамических горшках, выставленных по обеим сторонам от деревянных дверей, снова начала всходить яркая зелень.

«Я бы мог столько еще дать народу ар-дари, – размышлял он, поднимая глаза к небу и смотря на мерцающие над головой звезды и большую, розоватую луну, которая в этом мире никогда не изменяла своей формы и оставалась неизменно круглой. – Мог бы научить их современной медицине, физике, химии и другим наукам... Я же столько знаю и столько умею! А если еще и пообщаюсь с генимами, то наверняка и электричество можно будет провести в Тиано-Ри-Кваэ, и полноценную канализацию, и водопровод...»

Погруженный в свои думы, юноша на автомате прошел в дом стартоса, даже не посмотрев на то,  стоит ли лошадь Арбари за домом, и, прошествовав в купальню, разжег печь, чтобы разогреть себе в бассейне воды. О том, что его альфаи должен был уже вернуться, Аркири вспомнил только тогда, когда, раздевшись, погрузился в воду и, расслабленно растянувшись, закрыл глаза, освобождая голову от переполняющих ее мыслей.

«Арбари! – Наконец-то вспомнил оми, распахивая веки. – Ты сейчас где?! Уже дома?! – Мысленно позвал он пару, но привычного ответа от альфаи на удивление не последовало.

«Ты обиделся, что ли?! Отзовись!» – Настойчиво попросил он, и снова вместо ответа была тишина.

«Странно, – подумал Аркири, выбираясь из бассейна и быстро обтирая себя насухо полотенцем. – Даже на большом расстоянии он мне всегда отвечал, а сейчас молчит».

«Арбари!» – Сделал он последнюю попытку дозваться до пары на случай, если бы альфаи был просто сейчас занят. Но мысленного отклика снова не последовало, и, взволнованный этим, юноша посмотрел себе на руку, чтобы по браслету проверить – не случилось ли с его парой беды. Но браслет из солнечного металла нисколько не потускнел. В сумраке купальни он привычно мерцал белыми искрами и, наоборот, выглядел даже ярче, чем обычно.

«Может, Арбари сейчас с отцом и просто не может со мной говорить?» – Предположил парень и, чтобы подтвердить свою догадку, быстро оделся и побежал из купальни обратно в дом.

Подойдя к кабинету главы семейства, оми поначалу замер, не решаясь тревожить стартоса в столь поздний час, но поскольку тот был единственным, кто мог знать, где сейчас находится его сын, юноша все же переборол свое стеснение и, набравшись смелости, решительно постучал в массивную деревянную дверь.

– Да! Войдите! – Послышался с той стороны приглушенный голос пожилого альфаи, и парень, потянув за ручку, заглянул в его кабинет.

– Аркимий, я извиняюсь. Арбари еще не приехал? – Поинтересовался Аркири у стартоса, который, несмотря на то, что на улице уже стояла глубокая ночь, всё еще продолжал работать. Сидя у окна за огромным деревянным столом, он что-то писал в своем журнале при свете стоящей рядом с ним свечи и оторвался от своего занятия только тогда, когда юноша к нему заглянул.

– Он должен был приехать к ночи, – ответил мужчина, устало потирая пальцами глаза и переносицу. – Но, возможно, ему пришлось задержаться в поселении людей. Вардани просил переговорить с ним по окончанию стройки термиев. Так что, вероятно, Арбари сейчас с ним. А что, уже не терпится увидеть своего альфаи? – Хитро улыбнувшись, спросил Аркимий, и в его глазах заплясали насмешливые огоньки.

– Ну, вообще-то, да, – признался Аркири, смутившись от столь прямолинейного вопроса. – Просто я мысленно его зову, а он не отвечает. Потому заволновался и решил спросить у вас.

– А-а, из-за этого, – понимающе кивнул мужчина. – Не переживай, скорее всего он просто сильно занят и устал, потому и не смог тебе ответить. Всё-таки связь между парами требует определенной отдачи сил и внутренней энергии. Иди лучше спать. А утром, я уверен, Арбари будет уже здесь.

– Ладно, Аро но Кими, – поблагодарил юноша за ответ. – Тогда я пойду?

– Иди, иди, – поддержал его решение Аркимий и, когда оми закрыл за собой дверь, расплылся в лукавой улыбке. – Ох уж эта молодость... Только любовные игры и на уме...

«Наверно, Аркимий прав – и Арбари сейчас у старешины», – размышлял тем временем парень, идя по коридору в самую дальнюю часть дома, где находились их с альфаи покои. – «Зря только панику развел и отвлек стартоса от его дел...»

Но когда успокоившийся было Аркири прошествовал в спальню и увидел, что там твориться, то невольно вскрикнул и сделал шаг назад.

– Куда же ты идешь, мой маленький оми? – Со смехом поинтересовался у него Арбари, который вместо того, чтобы вести переговоры с Вардани, возлежал сейчас посреди комнаты на огромной белой шкуре и попивал из высокого бокала темно-красное вино. Потушенный в обычное время камин был разожжен, а всё пространство вокруг альфаи – уставлено множеством маленьких свечей. Сам же мужчина предстал перед Аркири полностью обнаженным, и по его хитро блестящим в свете камина глазам было ясно, что он не только этого не стесняется, но и жаждет увидеть своего оми в таком же виде. Его мускулистое тело было натерто маслом, отчего в падающем на него свете свечей оно влажно блестело, и когда могучая грудь мужчины мерно вздымалась на его рельефном теле словно бы вспыхивала тысяча искр.

Не отводя голодного взгляда со столь потрясающего зрелища, юноша сглотнул подступивший к горлу комок и, не глядя нащупав ладонью ручку двери, накрепко закрыл ее за собой. Не произнося ни слова, он развязал пояс на своей тунике, стягивая ее через голову и откидывая прочь. Затем так же молча расшнуровал бриджи и одним плавным, быстрым движением избавился от всего, что еще оставалось на нем надето.

– Аркири? – В притворном удивлении вскинул брови мужчина, и в его глазах заполыхал дикий огонь желания. Отставив бокал в сторону, он облокотился на локоть, принимая на шкуре непринужденную, расслабленную позу, а затем, как бы невзначай опустив смущенный взгляд, вновь вскинул на Аркири свои полыхающие янтарем очи. – Ты скучал по мне? – Чуть хрипловатым, гортанным голосом спросил альфаи у юноши, который, стоя перед ним абсолютно обнаженным, наблюдал за ним не менее жадным взглядом.

– Сейчас ты сам узнаешь, как сильно я по тебе скучал, – обольстительно улыбнувшись, ответил ему оми и, отшвырнув подальше лежащую у его ног одежду, медленно, словно бы ленивый кот, направился к своей паре. Опустившись перед Арбари на колени, он грациозно провел ладонями по его мощной груди, как бы невзначай задев при этом темные бусины сосков, затем заскользил по его животу, бугрящемуся кубиками пресса, но, достигнув паха, не стал прикасаться к возбужденно приподнявшемуся пенису альфаи, а, переведя ладони ему на бедра, развел их в стороны, открывая для своих действий еще больший простор.