Текст книги "Спасти и спастись (СИ)"

Автор книги: Жажда_полета

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

– Так и будет, – кивнул мужчина. – Просто я хочу проследить, чтобы тебя ненароком не забодала корова или случайно не лягнула лошадь. А в остальном ты полностью свободен. Так что обувайся и пойдем – ванна стынет.

***

Купальня, где для Кирилла была приготовлена ванна, располагалась в отдельной пристройке к основному зданию. Она была выложена изнутри белым мрамором и имела полупрозрачную стеклянную крышу, удерживаемую высокими расписными колоннами с изображением рыб и водорослей. Ванна же представляла собой не что иное, как полигональной формы глубокий бассейн, ко дну которого спускались мраморные ступени. Всего таких бассейнов в купальне насчитывалось около двадцати, но остальные сейчас пустовали и только тот, что предназначался для Кирилла, был до краев наполнен прозрачной голубоватой водой, от поверхности которой поднимались клубы пара.

– Потереть тебе спинку? – С невинным видом предложил Арбари, протягивая Кириллу чистое полотенце и одежду, сложенную в аккуратную стопку.

– Нет уж, не надо, я как-нибудь сам, – проворчал юноша, забирая из его рук белье. Оглядевшись по сторонам, он обнаружил, что рядом с его ванной стоит специальный столик с пузатыми баночками, мочалкой, пемзой и расческами для волос, но ни зеркал, ни чего-либо еще, выполняющего их функцию, нигде видно не было. – А зеркала здесь нет? – Поинтересовался он, назвав искомый предмет по-русски. Но, увидев удивленный взгляд альфаи, поспешил объяснить: – То, в чем можно на себя посмотреть.

– Антави, отражающее стекло? – Переспросил мужчина. – Оно висит в конце купальни, за шторой, – и он указал рукой в сторону дальней стены, зашторенной золотистой блестящей занавесью. – Как вымоешься, позови меня. Я отведу тебя в общую столовую, где представлю старейшине и остальным.

– Хорошо, – кивнул Кирилл, и, положив на свободный участок столика чистое белье, серьезно предупредил. – Только не смей за мной подглядывать! Увижу хотя бы кончик носа, торчащий из-за двери, и об «узах» со мной можешь забыть навсегда.

– Я понял, не переживай, – расплылся в улыбке Арбари и направился к выходу из купален. – Я буду снаружи и никому не позволю войти. Так что мойся спокойно, – но перед тем, как выйти наружу, он вновь обернулся к юноше и хитро подмигнул. – Значит, от «уз» со мной ты все-таки не отказываешься… Аро но Кими, Аркири! Своим согласием ты сделал меня счастливым, – и прежде, чем юноша успел что-либо возразить, поспешно скрылся за дверью.

– Вот же прохвост, – с усмешкой покачал головой Кирилл, поражаясь настойчивости и хитрости альфаи, который даже слова угрозы умудрился обернуть в свою пользу. – Он бы и заядлого гомофоба уболтал стать его оми, что уж говорить обо мне. Но я буду не я, если не оттяну этот момент до последнего.

 Скинув с себя длинную рубаху, в которой спал ночью, юноша спустился в бассейн и облокотился о его бортик, с удовольствием ощущая, как под действием теплой воды из его тела уходит напряжение и каждая мышца расслабляется. За все дни его приключений это был первый раз, когда ему довелось принять полноценную ванну, и поэтому сейчас парень испытывал поистине неземное удовольствие.  Понежившись в бассейне еще с десяток минут, Кирилл всё же решил приступить к процессу помывки и, зажав нос пальцами, ушел под воду с головой.

«Так, а теперь выясним, что за афродизиаками они здесь моются», – подумал он, выныривая на поверхность и подплывая к краю бассейна, где стоял столик с банными принадлежностями.

Но открыв первую баночку и принюхавшись, парень не обнаружил ничего подозрительного – там оказался обычный мыльный раствор, имеющий едва уловимый травянистый запах. В остальных баночках было практически то же самое: их содержимое отличалось только по консистенции и цвету, но резким запахом не обладало ни одно из них.

– Странно, – удивился Кирилл и, зачерпнув пальцами немного жидкого мыла, принялся натирать им волосы. Вымыв голову трижды, он с наслаждением принялся соскабливать и смывать со своего тела грязь, орудуя сначала мочалкой, а затем и пемзой для пяток. Спину и местечко над лобком, где золотились «родовых знаки», Кирилл мыл с особым рвением, но как бы ожесточенно он их не натирал, пятнышки никуда исчезать не собирались.

– Ладно, хватит. Кажется, я достаточно чистый, – произнес юноша, выбираясь из бассейна и вытираясь полотенцем. – А теперь посмотрим на свое тело в зеркале. Надеюсь, что полос на спине, как у Арбари, у меня нет, и «плодовитостью» я не отличаюсь.

Прошлепав голыми ступнями к зеркалу, Кирилл отдернул закрывающую его занавесь в сторону и с любопытством воззрился на свое отражение. Спереди он не сильно отличался от того, что уже видел с поверхности лесного озера: всё те же яркие, янтарные глаза, словно подведенные карандашом, ровный аккуратный нос, чувственный рот, высокие скулы и округлый подбородок; кожа как на лице, так и на теле гладкая и без единого намека на морщины или растительность. Телосложение его было мужским, но в отличие от Арбари, юноша был стройным и изящным, без ярко выраженной мускулатуры и кубиков пресса на животе. Пятнистый орнамент на висках и лобке после принятой ванны казался ярче и отчетливее, и, хорошенько присмотревшись к ним, Кирилл обнаружил, что пятнышек возле глаз даже прибавилось, а над лобком они стали крупнее и более насыщенного золотистого цвета.

«Интересно, что же на спине?» – С интересом подумал он. Но обернувшись, юноша только и смог, что раскрыть рот от удивления. Нет, полосок, как у Арбари, там не было – вместо них по всей спине, от верхнего края плеч до поясницы, виднелись тысячи золотистых пятен. По своей форме они походили на маленькие перышки и вместе создавали необычный орнамент, напоминающий два сложенных за спиною больших золотистых крыла.

– Господи, Боже мой… – Невольно вырвалось у Кирилла. – Если Арбари это увидит, то и вправду решит, что я – ар-дари из древних легенд.

Он долго рассматривал себя и спереди, и сзади, протирал еще раз полотенцем тело, а затем и поверхность зеркала, но орнамент в виде крыльев по-прежнему виднелся на его спине.

– Ладно, – обреченно вздохнул Кирилл, задергивая шторку на зеркале. – Уж лучше быть крылатым, чем полосатым, как один озабоченный сексом кошак.

«Интересно, а после «уз» орнамент сильно изменится?» – Пришла в голову странная мысль, когда юноша одевался в предоставленную ему одежду. Это была белая облегающая туника с вышитыми на груди переплетениями цветов и листьев, темно-серые штаны из такой же узорчатой кожи, как и штаны Арбари, и мягкие черные полусапожки на невысоком плоском каблучке. – «Будем надеяться, что нет».

Представив на своей спине крылья в тигриную полосочку, Кирилл поежился и, помотав головой, постарался выкинуть эту чушь из головы. Судя по положению солнца, просвечивающего сквозь полупрозрачную крышу, день был уже в самом разгаре, а он так никого и не осмотрел. Поэтому, настроившись мысленно на работу, юноша поспешил к выходу из купален и, распахнув дверь, громко позвал Арбари. Но долго мужчину искать не пришлось – тот сидел на подоконнике высокого окна и с интересом наблюдал за происходящим на улице. Услышав свое имя, он обернулся и расплылся в довольной улыбке, увидев, как сильно преобразился Кирилл после ванны.

– Долго ты, – весело произнес он и прошелся оценивающим взглядом от ног парня до его лица. – Я уже было решил, что ты утонул и хотел идти на помощь.

– Да, да,  – насмешливо покачал головой Кирилл. – И пришлось бы потом выбирать другого оми для «уз».

Парень отлично понимал, что слова мужчины были больше шуткой, чем правдой, но от ответной колкости удержаться не смог.

– Только это меня и сдержало, – признался альфаи. Приблизившись к Кириллу, он провел кончиками пальцев вверх по его руке, рождая ощущение мурашек, а затем, шумно втянув ноздрями воздух, жарко выдохнул. – Иначе сейчас плескались бы вместе.

По тому, как влажно заблестели при этом его глаза, а зрачки расширились, было понятно, что источаемый юношей аромат не оставил альфаи равнодушным, и только данное им накануне обещание не приставать сдерживает его от более решительных действий. А вот Кирилл старался дышать поверхностно и не принюхиваться к запаху Арбари, поэтому вполне смог побороть ответную реакцию своего тела и, поднырнув под руку альфаи, оказался у него за спиной.

– Держи себя в руках, Арбари, здесь не место, – с упреком в голосе произнес он. – Давай, успокаивайся и пойдем перекусим. Солнце уже высоко и надо успеть осмотреть животных до того, как прибудут ар-дари с других ферм.

– Да, я спокоен, – усмехнулся мужчина. – Так что пошли. Нас уже все заждались, наверное. – И, взяв юношу за руку, он уверенно повел его обратно в общий дом.

***

В ожидании Кирилла в столовой действительно собралась целая толпа народа. В основном это были либо пожилые ар-дари с проседью в волосах и отчетливо видимым темным орнаментом на висках, либо совсем молоденькие альфаи и оми, не имевшие еще родовых пятен. И лишь единицы относились к ар-дари среднего возраста. Все они были одеты в красиво вышитую одежду всевозможных цветов и, сидя за столами, громко переговаривались между собой, по-видимому, обсуждая прибытие к ним чужеземного лекаря.

– Знает, как лечить дархабари… Наконец, что-то изменится… Хоть бы он не обманул… – Слышалось в их разговоре. Но как только Арбари громко кашлянул, привлекая к их паре внимание, все ар-дари замолчали и повернулись в их сторону.

– Аро но Кими, ар-дари! – Произнес альфаи слова приветствия и низко поклонился вставшему им навстречу высокому пожилому мужчине в темно-синем одеянии. Выпрямившись в полный рост, он вывел Кирилла вперед и громко заговорил. – Это Аркири, странствующий лекарь. Он пришел из далеких земель, где тоже раньше бушевала болезнь, похожая на дархабари. Но люди, проживающие там, научились с ней бороться. Аркири хочет осмотреть наших животных и всех ар-дари, кто в прошлом болел тармууни, и после этого решит – сможет он нам помочь или нет.

– Мы рады тебя приветствовать, Аркири, – произнес подошедший к ним мужчина. – Я – Арторис, старший среди всех, кто проживает сейчас на фермах. От Арбари мы уже слышали о ваших с ним приключениях, и хочу тебя заверить, что ар-дари никогда не причинят тебе зла. Наш дом – твой дом, даже если ты не сможешь нам помочь и так останется навсегда, – с последними словами он взял Кирилла за руки и осторожно сжал. Его ладони были большими и немного шершавыми, но от них исходило приятное тепло, будто от отцовских рук. – Не бойся нас и не стесняйся. Если тебе что-нибудь понадобится, сразу обращайся к любому из нас. Скажи, когда ты сможешь сделать первые выводы?

– Аро но Кими, Арторис, – поблагодарил юноша. – Я думаю, уже к вечеру. Но мне нужно осмотреть как можно больше ар-дари и ваших животных. Единственное, что могу сказать, что дархабари и тармууни связаны. Поэтому мне важно знать, при уходе за какими животными чаще возникала тармууни. За лошадьми или коровами?

– Примерно одинаково, – ответил староста. – На нашей ферме их поровну, поэтому ты сможешь осмотреть и тех и других.

– Хорошо, – кивнул Кирилл. – Тогда я хотел бы это сделать как можно быстрее.

***

После официального представления Кирилла и знака со стороны старосты ар-дари стали потихоньку расходиться, и вскоре в столовой остались только они вдвоем с Арбари. Накормив юношу поджаренными на огне овощами с кусочками сочного мяса, он повел его в загоны для животных. Начать они решили с коров, и всё то время, что парень их осматривал, альфаи не отходил от него ни на шаг.

– А что ты всё-таки ищешь? – Поинтересовался он, когда Кирилл осмотрел уже несколько десятков животных. – Может, если ты мне объяснишь? Вдвоем будет искать быстрее.

От бесконечных наклонов над телами животных у парня уже начала болеть поясница и, поразмыслив, он решил согласиться на помощь.

– Я ищу маленькие пупырышки и волдырики, – признался он. – Как после укуса насекомых. Они могут быть плотными и непрозрачными или же наполнены мутной жидкостью.

– Как если бы кожу обожгли? – Тут же уточнил Арбари.

– Да, – ответил юноша. – Только они очень маленькие. У коров они могут быть на вымени, а у лошадей на морде, во рту под губами и над копытами. Смотри внимательно, и если увидишь что-нибудь подозрительное, сразу меня зови.

– Договорились, – согласно кивнул тот и принялся за осмотр.

Вдвоем работа пошла куда быстрее, но искомое Кириллом всё никак не находилось. Тщательно, не пропуская ни одного животного, они осмотрели всех коров, а потом приступили к осмотру лошадей. Но все они были в идеальном состоянии – их золотистая шерсть блестела на солнце, а слизистая под губами была чистой и розовой.

«Неужели я ошибся, – в отчаянии думал парень, заканчивая осмотр в одном стойле и переходя в следующее. – Если я не найду у животных признаков болезни, то осмотр переболевших не будет иметь никакого смысла».

Солнце давно миновало свой зенит, и в стойлах неосмотренными оставались всего десять лошадей, когда Кирилл услышал зов Арбари.

– Аркири, подойди сюда. Кажется, я что-то нашел. А ну-ка, глянь.

Зайдя в стойло, из которого доносился голос мужчины, юноша обнаружил его сидящим на корточках у копыт белой кобылицы и внимательно осматривающим кожу на ее правой передней ноге. Присев рядом с ним на колени, Кирилл посмотрел на указываемый ему участок кожи прямо над копытом и обрадованно вскрикнул: – Есть! Это оно! Ты нашел то, что нужно! – И, развернувшись к Арбари, заключил его в объятия. – За такую находку я тебя расцеловать готов!

И в ту же секунду сильные руки мужчины легли ему на поясницу, и Арбари прижал юношу к себе. Наклонившись над его лицом, он приник к губам Кирилла страстным поцелуем и не отпускал до тех пор, пока у того из-за нехватки воздуха не начала кружиться голова. Губы Арбари были горячими и сухими, но такими нежными и вкусными, что юноша не смог сдержать стона удовольствия и, забывшись, провел по ним своим языком.

– Да, – жарко выдохнул в его приоткрытый рот Арбари и, позволив юноше сделать живительный вдох, снова приник к его губам. Язык мужчины осторожно скользнул по нижней губе и проник внутрь, и от ощущения его влажной плоти в глубине своего рта, Кирилл задрожал – его сердце бешено заколотилось, тело стало ватным, а в животе разлилось приятное тепло, с каждым мгновением становящееся всё сильнее. Перед его глазами заплясали солнечные пятна, а в голове всё помутилось и поплыло, так что на мгновение Кирилл забыл, где он и что до этого делал.

Арбари с жадностью и упоением ласкал его рот, то скользя глубоко внутрь по трепещущему язычку юноши, то выскальзывая наружу и покусывая его припухшие губы. И неизвестно, чем бы закончилось всё это безумие, если бы находящаяся рядом с ними лошадь громко не заржала, приводя Кирилла в чувства.

– Ты что себе позволяешь? – Возмущенно воскликнул парень, отталкивая от себя Арбари и поднимаясь с колен. – Ты же обещал! Совсем спятил? А вдруг бы сюда кто-нибудь вошел?

Потеряв равновесие, мужчина упал на спину, но тут же поднялся и, довольно улыбаясь во все тридцать два зуба, принялся отряхивать одежду от налипшего к ней сена.

– Но ведь не вошел же… И потом, ты сам сказал, что хочешь целоваться! Вот я и решил действовать, пока ты не передумал.

Судя по крайне довольному виду, Арбари не чувствовал за собой вины. А вот Кирилл находился в полном смятении: с одной стороны, он был возмущен и немного смущен наглыми действиями альфаи, который, неправильно истолковав его слова, и впрямь полез целоваться, но с другой стороны, всё его существо трепетало и сжималось от воспоминаний об испытанном во время поцелуя удовольствии. Таких головокружительных ощущений он не переживал ни с покойной супругой, ни с другими девушками, с которыми ему доводилось целоваться в молодости. Как будто на несколько минут юноше подарили крылья и дали возможность пролететь по небесам. Но это же и пугало: Кирилл никак не ожидал, что поцелуй с мужчиной вызовет такой силы отклик в его душе и теле, – и потому не знал, как после случившегося следует себя вести с Арбари.

«Если я сейчас дам слабину и сдамся, то не успею даже оглянуться, как окажусь в его постели с браслетом на руке и спиною в полосочку», – думал парень, отвернувшись от альфаи и проходя в дальнюю часть стойла. – «Да, и потом, целоваться с мужчиной – это одно, а заниматься с ним сексом – совсем другое! Вряд ли ощущения будут такими же приятными. Так что нельзя сдаваться раньше времени и позволять Арбари делать всё, что он хочет».

В попытке успокоиться и подавить нахлынувшее возбуждение Кирилл представил, каково это будет – отдаваться мужчине и принимать в себя его плоть; но возникшая в воображении эротическая картина вместо отвращения возымела над юношей совершенно противоположный эффект, и вместо того, чтобы сбить возбуждение, распалила его еще больше. В паху потяжелело, и налившийся кровью пенис предательски дернулся.

«Да что же это такое! А ну-ка, успокойся немедленно! – С отчаянием подумал Кирилл и, положив на пах ладонь, до боли сжал напрягшуюся плоть. – Дыши глубже! Думай о работе! Тебе еще кучу народа осматривать, а ты возбудился как шестнадцатилетний девственник, впервые увидевший голую бабу!»

Физическая боль и мысли о дархабари немного отрезвили его, и возбуждение стало понемногу спадать.

– Аркири, ты чего? – Послышался за спиной озабоченный голос альфаи, который, похоже, начал понимать, что перегнул с Кириллом палку. – Тебе плохо, что ли? Извини, я не хотел тебя обижать. – Положив ладони на напряженные плечи юноши, он хотел было их немного размять, но Кирилл вывернулся из-под его рук и отпрянул в сторону.

– Да, нет, уже всё в порядке, – поспешно заверил его парень, у которого прикосновения мужчины вызвали новый прилив жара и возбуждения. – Пойдем-ка обратно на ферму. Наверняка, уже прибыли болевшие тармууни. Надо их осмотреть, пока еще день на дворе, – и, обойдя лошадь с обратной стороны, парень, не оборачиваясь, побежал к выходу из загона.

***

Прибывших на осмотр ар-дари оказалось на удивление много – сорок шесть человек, и чтобы осмотреть каждого из них Кириллу понадобился весь остаток дня, вечер и половина ночи. Для этих целей Арторис выделил ему большую, просторную комнату на втором этаже поместья с высокими окнами, дающими хорошее освещение, и удобными креслами и столом, за которым юноша мог вести свои записи. Когда же на улице стемнело, в комнате разожгли множество свечей, так что недостатка в свете не было, и юноша мог продолжить свой опрос и осмотр.

Все ар-дари, переболевшие в прошлом тармууни, отличались как по возрасту, так и по полу, и объединяло их только одно – контакт в раннем детстве с животными на ферме и лечение у лесных лекарей в термиях. На вопрос, как они заболели, все они отвечали примерно одинаково: ухаживали за животными, а потом появлялся жар и красные пятна на теле. После того как заболевших увозили в термии, лекари лечили их горькими отварами лечебных трав, и через один луноцвет жар спадал, а пятна проходили. Некоторые описывали, что на месте пятен у них появлялись пузырьки или красные бугорки, которые к концу луноцвета покрывались корками, а затем отпадали, не оставляя после себя следов. Как правило, ар-дари переносили тармууни легко и без последствий, и только единицы из них говорили о том, что после заболевания у них оставались следы на теле или был период сильной слабости и плохого самочувствия.

Опросив ар-дари, Кирилл просил каждого из них раздеться и показать места, где на их телах в прошлом была сыпь. Чаще всего пятна возникали по обеим сторонам грудной клетки в области грудных мышц, до подмышечных впадин, реже – на внутренней стороне рук и бедер, и еще реже – на лице. Поначалу, осматривая альфаи, Кирилл переживал, что близкий с ними контакт вызовет в его теле такое же постыдное возбуждение, как и при контакте с Арбари, но был приятно удивлен – ни запах, ни прикосновение к другим мужчинам не вызывало в юноше никакого отклика и эмоций, кроме как профессионального интереса. Причем пахли ар-дари по-разному: кто-то цветами, кто-то травами, но такого упоительно приятного и влекущего аромата, как у Арбари, не было ни у кого. Как и не было на их телах орнамента ни в виде тигриных полосок, ни в виде крыльев. Чаще всего встречались обычные темные пятна, реже – короткие полоски, а еще реже – кривые линии. Примерно то же самое было и у оми, с одной лишь разницей, что их пятнышки были чуть мельче и светлей. Локализовались они в основном на лопатках, висках и лобке. В последнем случае пятнышек было один или два, и очень редко – три.

«Блин, ну почему у меня их так много? И что они значат там, над лобком?» – Озадаченно думал Кирилл, позволяя очередному осмотренному им оми одеться и покинуть смотровую комнату.

Задать вслух столь щепетильный вопрос юноша не решался: во-первых, это было профессионально не этично, а во-вторых, всё это время, что Кирилл вел свой осмотр, в соседнем с ним кресле сидел Арбари, и позже юноше пришлось бы объяснять тому причину своего интереса.

Каждый раз, когда Кирилл приближался к другому альфаи, Арбари напрягался и приглушенно рычал, словно давая понять чужим самцам, что этот оми уже им занят и чтобы те ни на что не рассчитывали. А вот когда юноша осматривал оми, мужчина, наоборот, отворачивался в сторону и прикрывал глаза рукой, словно не желая смотреть на их красивые, обнаженные тела.

Присутствие в комнате Арбари оми нисколько не смущало. Напротив, многие из них даже пытались привлечь его внимание, томно вздыхая и бросая в его сторону жаркие взгляды. Но альфаи упорно молчал и смотрел в другую сторону. И так продолжалось до тех пор, пока на осмотр к Кириллу не пришел тот самый Арини, который разбудил его утром вместе с друзьями.

– Арбари, смотри, а я уже совсем взрослый! У меня проступили родовые пятна! Правда, они красивые? – Не обращая внимания на присутствие Кирилла, обратился он к мужчине и, приспустив свои штаны, продемонстрировал три больших круглых пятнышка над своим лобком.

– Обычные, – буркнул альфаи, даже не посмотрев на то, что ему показывают.

– Как обычные? – Обиженно захныкал юный оми. – Но ведь их три. Три! – Эту цифру он выделил с такой гордостью, словно говорил не о пятнах на теле, а о бесценных сокровищах.

– Очень рад за тебя. Кому-то очень повезет, – всё так же холодно прокомментировал услышанное Арбари, но так и не взглянул в сторону говорившего.

– Какой же ты бессердечный, – расплакался Арини. Натянув на себя тунику, он подбежал к двери и громко прокричал: – У тебя и впрямь ледяное сердце! Никто тебе не нужен! – И, выскочив наружу, что есть силы, хлопнул дверью.

– И что это только что было? – Непонимающе спросил Кирилл, который ни как не ожидал увидеть подобный спектакль при своем осмотре. Нельзя сказать, что он уж сильно сочувствовал Арини, но то, как повел себя с ним Арбари, показалось ему жестоким и некрасивым.

– Ничего особенного, – устало вздохнул тот и, поднявшись с кресла, подошел к двери. Выглянув наружу и убедившись, что других ар-дари, желающих попасть на осмотр больше не осталось, он закрыл дверь и, подойдя к Кириллу, привлек его к себе. – Ты уже всех осмотрел, так что остался только я. Не пора ли уделить и мне хоть немного твоего внимания?

От прикосновения альфаи по телу юноши забегали мурашки, и тот поспешил высвободиться.

– Нет, не пора, – покачал он головой, отступая на несколько шагов назад и складывая руки на груди. – Пока не объяснишь, что я только что видел?

– Ты видел то, – со вздохом ответил альфаи, – от чего я давным-давно устал. Помнишь, я говорил, что среди ар-дари мой родовой узор – редкость? Сегодня, я думаю, ты в этом убедился. Многие оми хотят быть со мной. И Арини – один из них. Но ни к нему, ни к кому-либо еще влечения я не испытываю. Ни к кому, кроме тебя…

Арбари смотрел Кириллу в глаза пристальным, немигающим взглядом и с каждым словом приближался к нему всё ближе. Кирилл же, наоборот, желая избежать тесного контакта, медленно пятился назад, пока не почувствовал, что уперся ягодицами в край стола и отступать больше некуда. Но приблизившись к нему почти вплотную, альфаи не стал его трогать руками или пытаться снова обнять. Вместо этого он развязал пояс на своей рубашке и скинул ее с плеч, демонстрируя юноше свое красивое, мускулистое тело.

– Ну, так что? Осмотришь меня? Или всё еще злишься? – Спросил он, и уголки его губ дернулись в легкой улыбке.

В свете горящих свечей его глаза и кожа таинственно мерцали и манили притронуться к их обладателю, провести по напряженным мышцам ладонью и ощутить их твердость и жар. Не разрывая с юношей зрительного контакта, Арбари провел языком по пересохшим губам и, подняв перед Кириллом руки, развел их в стороны, добровольно показывая юноше те места, которые ранее тот осматривал у других альфаи.

 – Ну, что? Есть на мне какие-нибудь метки или следы? – Поинтересовался мужчина глубоким, гортанным голосом, от которого внутри Кирилла всё задрожало от предвкушения. И, не совладав с собой, юноша невольно сделал глубокий вдох. В тот же миг его окутал аромат Арбари – сильный, манящий, искушающий... От этого запаха сердце Кирилла забилось сильнее, и глубоко внутри живота начал разгораться пожар.

– Так осмотришь? – Прошептал Арбари и, протянув ладонь к лицу парня, провел горячей подушечкой большого пальца по его нижней губе. От этой нежной и столь интимной ласки жар в теле Кирилла усилился – растекшись по всему животу, он устремился ниже, в пах, и от прилива горячей крови пенис юноши запульсировал. Разомкнув свои губы, парень хрипло выдохнул и, поддавшись внутреннему порыву, дотронулся до ласкающего его пальца языком. И, почувствовав ответное желание со стороны Кирилла, Арбари не стал больше сдерживаться: его глаза почернели от возбуждения, и, положив свою ладонь на щеку юноши, он стал медленно наклоняться к его губам.

Но за долю секунды до того, как их губы встретились, со стороны двери раздался громкий, настойчивый стук, вслед за которым послышался голос Арториса:

– Аркири, вы там уже закончили? Можно мне войти?

Вздрогнув всем телом, словно только что был пойман за преступлением, Кирилл оттолкнул от себя Арбари и, быстро натянув тунику до середины бедра, громко прокричал: – Да, да! Войдите! Мы уже закончили!

После ответа юноши дверь отворилась, и в комнату вошел старейшина. А Арбари, взглянув на Кирилла, как на предателя и врага народа, подхватил с пола рубашку и, развернувшись лицом к стене, принялся поспешно одеваться.

– Я точно не помешал? – Спросил Арторис, с удивлением наблюдая за резкими, прерывистыми движениями альфаи. – Может, мне зайти чуть позже?

– Нет, нет, не уходите, – поспешно попросил его юноша. Пройдя за стол, он присел в кресло и подал мужчине знак присесть. – Пожалуйста, присаживайтесь. Арбари был последним, кого я осмотрел. И теперь я могу дать свое заключение.

– Правда? – Обрадовался старейшина. Устроившись в кресле напротив стола, он положил чуть подрагивающие от нетерпения руки на подлокотники и с надеждой посмотрел на Кирилла. – И какие же выводы ты сделал? Ты сможешь нам помочь?

– Я думаю, что да, – улыбнулся парень и перевел взгляд с Арториса на Арбари. Но тот к нему так и не обернулся. Вместо этого, сцепив кисти за спиной, он застыл напротив окна и стал пристально всматриваться в царящую за ним темноту. – Но для того, чтобы вы поняли, что необходимо делать, я расскажу вам о той болезни, что многие сотни лет убивала людей в наших краях и которая очень похожа на дархабари… – И, прокашлявшись, Кирилл принялся за свой рассказ. – Эта болезнь у нас называлась «черная оспа», – произнес он по-русски, – и передавалась здоровому человеку при контакте с заболевшим, а так же с воздухом, если человек находился от него недалеко. Так же, как и при дархабари, заболевал ей человек не сразу, а спустя половину «месяца» или, по-вашему, «луноцвета». Поначалу у заболевшего появлялся жар, затем пятна на теле, а через несколько дней жар спадал и ему становилось лучше. Но это было только начало! Вскоре на месте пятен появлялись волдыри, которые нагнаивались, а жар становился настолько сильным, что человек терял сознание… Но «черная оспа» для людей не всегда заканчивалась смертью, в основном это были дети и самые слабые из взрослых. У тех, кто выживал, на коже оставались шрамы, как те, что я видел на лицах людей, живущих в поселении возле Тиано-Ри-Кваэ.

– Но если люди от нее не умирают, почему для ар-дари она столь смертельна? – Поинтересовался Арторис.

– Если честно, я не знаю, – пожал юноша плечами. – Может, быть это связано с тем, что вы совсем другие и не похожи на людей: у вас нет женщин, яды змей, которые убивают обычного человека, на вас не действуют и ваши тела изменяются, когда вы вступаете в «узы». Возможно, то, что не всегда смертельно для людей, ваш организм воспринимает совсем по-другому…

– И как же твои соплеменники побороли эту болезнь?

– Решение оказалось довольно простым. Оказывается, «черная оспа» имела две разные формы: большую и малую. Большая поражала людей, а малая животных – коров и лошадей. Но если человек заражался от животного, то никогда не умирал, а наоборот, становился нечувствительным к «черной оспе». Поняв это, люди стали специально заражать себя и своих детей «оспой» от животных и вскоре «черная оспа» ушла из наших земель навсегда. Я подозреваю, что в вашем случае малой формой дархабари является тармууни, которой болеют многие из ваших детей. В подтверждение моей догадки, сегодня мы нашли на ферме лошадь, над копытами которой есть пузырьки, как при «оспе» животных. А, осмотрев тела переболевших тармууни  ар-дари, у некоторых из них я обнаружил и маленькие отметины, напоминающие те, что я видел на лицах людей. Так что я почти уверен, что дархабари и тармууни – это две формы одной болезни.

– Но ведь взрослые ар-дари не болеют тармууни! И что же нам делать? – Спросил староста, и его голос дрогнул.

– Подождите, Арторис! Еще рано паниковать, – попытался успокоить его Кирилл. – Я уверен, что смогу заразить себя тармууни. Мои предки ведь научились это делать! Надо сделать на руке небольшой надрез и втереть в нее содержимое пузырьков с тела больного животного, и тогда через половину луноцвета, заболевание проявится. И если после этого я выживу, то таким способом мы сможем привить тармууни всем не болевшим ей ар-дари, и дархабари для них станет не опасной!

– Ну, а если ты умрешь? – Поинтересовался Арторис. – Вдруг ты заболеешь вовсе не тармууни, а дархабари и заразишь всех, кто обитает на ферме?

– Нет, Аркири не умрет! И никого не заразит! – Перебил его Арбари. Подойдя к столу Кирилла, он встал рядом с юношей и положил руку ему на плечо. – Я этого не допущу! Клянусь солнцем, своей жизнью и своей душой! Как только Аркири заразит себя, я увезу его в храм на поляну жизни, и там буду ухаживать за ним до тех пор, пока он не поправится. Кроме того, я предлагаю на всякий случай попробовать заразить еще и меня. В детстве я болел тармууни, и если повторно не заражусь, то значит, мой организм и вправду может бороться с этой заразой.