Текст книги "Спасти и спастись (СИ)"

Автор книги: Жажда_полета

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 28 страниц)

Незадолго до рассвета утомленного долгой беседой Аркири все же сморил сон. Прикрыв на мгновение слипающиеся после бессонной ночи веки, он даже не заметил, как погрузился в темноту и крепко уснул. А Арвири, увидев, что дыхание юноши выровнялось и он больше не реагирует на задаваемые ему вопросы, не стал его будить. Накрыв парня одеялом, оми улегся с ним рядом и еще долго рассматривал его точеные черты лица с такими необычными для ар-дари родовыми узорами и золотистыми волосами, густой волной спадающими на подушку. Они лежали так до тех пор, пока дверь в комнату тихо не приоткрылась, и на пороге не появилась высокая фигура Арбари. Подойдя к кровати и склонившись над родителем, альфаи поцеловал ати в лоб, прошептав слова приветствия, а затем, быстро переговорив с ним о подробностях их с отцом ночного разговора, осторожно подхватил юношу на руки и понес его обратно в свою спальню.

– Арбари, – тихо окликнул его Арвири у самой двери и, когда тот остановился и повернул голову в его сторону, одобрительно улыбнулся. – Я рад за тебя. Ты выбрал достойную пару.

– Это не я выбрал, – покачал мужчина головой, улыбаясь ати в ответ, – а судьба выбрала за нас обоих, – и, продолжив движение, Арбари вышел из комнаты.

А оми, проводив его широкую спину взглядом, лишь тихо усмехнулся и, поднявшись с постели, побрел в глубь дома, чтобы отыскать наконец своего супруга и переговорить с ним о предложенном Аркири решении всех их проблем.

***

Несмотря на данное Арвири обещание беречь себя и особо не контактировать с больными, первое, о чем попросил Аркири, когда проснулся и быстро перекусил принесенным Арбари завтраком, было показать ему городские термии и всех находящихся в них ар-дари, которые еще оставались в живых.

– В тех землях, откуда я прибыл, очень давно жил один лекарь по имени Губерт, – рассказывал парень, быстро шагая рядом с Арвири по опустевшим улицам белого города в сторону большого двухэтажного здания с высокими полуовальными окнами и круглыми колоннами у входа. В прошлом этот особняк принадлежал одной из крупных семей ар-дари, державших в городе несколько торговых лавок. Но после того, как все члены немаленького семейства стали жертвами дархабари, дом опустел и стал использоваться Арвири для лечения больных, которые, зная, что оми в прошлом был лесным лекарем, стали обращаться к нему за помощью. – Так вот, в свое время, когда в наших краях еще существовала дархабари, он первым предложил способ спасения зараженных людей, на чьих телах появились пятна и волдыри... Мы могли бы применить его метод и на больных ар-дари. Быть может, кому-нибудь из них это поможет.

– И что же надо делать? – Тут же оживился Арвири, и в его глазах загорелся огонек надежды. После утреннего разговора с супругом, пообещавшим ему в ближайшее время начать переговоры с людьми, оми чувствовал особое воодушевление и подъем сил, которых почти лишился, ухаживая за обреченными на смерть больными. Устремив всё свое внимание на юношу, он совершенно перестал следить за дорогой и, споткнувшись, чуть было не упал. Но был вовремя поддержан под локоть Арсонисом, который, идя рядом с ним, вел под уздцы одну их зараженных тармууни кобылиц. Остальным же ар-дари, прибывшим вместе с Аркири с ферм, было дано указание отыскать подходящее здание и организовать в нем еще одни термии, где можно было бы беспрепятственно проводить прививки и временно размещать больных в случае, если вдруг проявления тармууни начнутся раньше, чем через пять дней, или же если возникнут задержки с постройкой новых термиев на месте сгоревших.

–  Нужно делать то же самое, что и при прививании, только не один раз, а каждый день, пока больной не пойдет на поправку, – ответил ему Аркири, осматриваясь по сторонам и рассматривая при свете дня покинутые ар-дари дома, которые больше походили на дворцы или усадьбы, чем на жилища обычных людей. Выложенные всё тем же белым камнем, напоминающим мрамор с золотистой прожилкой, они завораживали изяществом архитектуры и плавностью линий. По краям их крыш и окон были вылеплены замысловатые вензеля,  а ставни и двери изукрашены резьбой, изображающей цветы или летящих птиц. Вот только все это великолепие омрачали следы, оставленные эпидемией дархабари… Практически в каждом доме было что-то, свидетельствовавшее о том, что народу ар-дари осталось мало дела до внешнего вида своих владений. Цветы, росшие в красивых керамических горшках, выставленных то на балконе, то на крыльце или в саду, сейчас представляли собой высушенные палки, нелепо торчащие из земли. Глаз то и дело подмечал свободно болтающийся ставень окна или провисшую на петлях дверь, брошенные прямо на улице вещи. Те дома, чьи обитатели покинули этот мир, несмотря на все великолепие архитектуры, выглядели пугающе, словно призраки, напоминающие выжившим о былом величии пустыми глазницами темных окон.

– Аркири, а я вот тут подумал... А хватит ли наших лошадей для прививки целого города? Ведь их всего три... И что нам делать, если на фермах больше не отыщется ни одной больной лошади или коровы? – Задал правомерный вопрос Арторис, который, как ветеринар, давно работающий на фермах, отлично знал, как редко на самом деле там болеют животные.

– Я над этим тоже уже не раз думал, – отозвался юноша, – и решил, что мы могли бы поступить так же, как и мои предки, когда осуществляли массовое прививание оспы в больших городах. Передадим оспу с лошадей на здоровых телят, а когда через несколько арнов на месте прививки появятся пузырьки, будем использовать их содержимое...

– Но тогда не получится привить всех сразу, – заметил Арвири, останавливаясь посредине улицы и устремляя взгляд на парня. – Ты же сам говорил, что волдыри появляются только через пять арнов.

– Да, – согласился с ним Аркири. – Но зато материала для прививки у нас будет предостаточно, и не надо будет гонять гонцов туда-сюда на фермы, чтобы они искали других больных животных, которых, вполне возможно, может и не оказаться.

– Ты прав, – кивнул оми. – Так действительно будет надежнее. Насколько я помню, на территории людей, недалеко от северных врат,  должен быть коровник. Наверняка, телята там тоже есть. Арторис, беги скорее обратно к стартосу Аркимию, пока он не уехал на переговоры со старейшиной, и расскажи ему о задумке Аркири. Пусть он попросит у людей всех телят, которые они согласятся нам дать.

– Хорошо. Заодно я их и привью, когда вернусь, – ответил альфаи и, вручив удила кобылицы в руки Арвири, побежал обратно в дом стартоса.

***

Как оказалось, в городских термиях на настоящий момент находилось сорок восемь пациентов на разных стадиях течения дархабари. При этом тридцать из них были покрыты красными пятнами и лихорадили, у одиннадцати отмечались обильные пузырьковые высыпания и они находились в очень тяжелом полубредовом состоянии, а у семерых проходил период «мнимого улучшения», когда жар спадал и ар-дари чувствовали небольшой прилив сил, позволяющий им подняться с постели. Аркири осмотрел их всех. Переходя от одного пациента к другому, он внимательно осматривал их кожные покровы, проверял ладонью жар, подсчитывал пульс и спрашивал о самочувствии. И не важно, ребенок был перед Аркири или седовласый старец, каждого из них лекарю было безумно жалко и каждому хотелось хоть как-то помочь. Оми, альфаи, дети, взрослые, старики – все они смотрели на подходящего к их кроватям светловолосого лекаря своими удивительными янтарными глазами, и такая гамма неподдельных чувств и эмоций отражалась в их взглядах, какую бы никогда не смог передать ни один, даже самый искусный актер. Боль, отчаяние, смирение с неизбежной смертью, но в то же время и желание жить и безмолвная мольба о помощи...

Закончив с осмотром,  юноша глубоко вздохнул и надолго задумался. Он не знал точно, сработает ли на больных ар-дари методика врача Губерта или же это окажется лишь тратой времени и драгоценного материала, но рискнуть он был обязан.

– Ладно, Арвири, приступаем, – наконец обратился он к пожилому оми, неотступно сопровождавшему его на каждом шагу. – Начнем с детей. Ты посмотришь, как это правильно делается, а потом будешь делать то же самое, но уже самостоятельно.

– А тех ар-дари, что уже покрылись волдырями, мы тоже будем прививать? – Спросил тот, посмотрев в сторону постелей, где в полубреду от сжигающей их лихорадки лежали его соплеменники. В основном это были уже взрослые ар-дари: пятеро оми и трое альфаи. Но трое были еще совсем детьми. Покрытые с ног до головы страшными на вид, белесоватыми пузырьками, они лежали на кроватях, свернувшись калачиком, и тихо поскуливали от страха и боли. – У них на коже почти нет места, куда можно нанести прививку.

– Ничего, я найду, – отозвался Аркири, закатывая рукава туники и подходя к столику, где стоял тазик с чистой водой и мылом. – Неси свечу и нож, а потом приводи лошадь. Начнем как раз с этих трех малышей.

Отыскав на телах обсыпанных волдырями детей по небольшому участку непораженной кожи, Аркири осторожно обмыл их водой, а затем, тщательно высушив, сделал небольшие насечки ножом и втер в них пустульный гной, взятый из высыпаний на путовом суставе кобылицы.

– Достаточно содержимого одного пузырька для привития одного ар-дари, – пояснял он свои действия Арвири, который, склонившись над его правым плечом, внимательно наблюдал за проделываемыми лекарем манипуляциями. – Осторожно вскрывай верхушку и выдавливай гной на кончик ножа. Глубже не надо, иначе пойдет кровь и лошадь может получить травму и нагноение раны. Ясно?

– Да, – кивнул тот. Выражение лица пожилого оми было предельно серьезным и сосредоточенным. – А можно, я тоже попробую?

– Можно, – ответил Аркири. – Держи нож, – и юноша передал его оми рукоятью вперед.

Попробовав самостоятельно осуществить прививку на теле взрослого альфаи, Арвири убедился, что на самом деле в этом нет ничего сложного, и дальше уже работал сам, только изредка задавая юноше вопросы. Не прерываясь на обед и отдых, сначала они привили всех больных детей, потом перешли к взрослым. Глядя на покрытые волдырями и пятнами тела некогда красивых, а теперь обезображенных ар-дари, Аркири искренне хотелось плакать, но он сдерживал себя и не позволял эмоциям взять над собой вверх. Ведь сейчас, как никогда прежде, он чувствовал себя настоящим врачом, от действий и поведения которого зависят жизни его пациентов.

Несмотря на то, что работать в паре с Арвири было значительно легче, чем одному, по мере того, как юноша осуществлял прививку одного ар-дари и переходил к следующему, ему становилось всё тяжелее. От постоянных наклонов и приседаний у постели больных его спина уже полыхала огнем, ноги налились свинцовой тяжестью и гудели, а внизу живота появилась легкая пульсация и дискомфорт, как если бы там постоянно раздувался и сжимался резиновый мячик. Но Аркири, упрямо сжав челюсти, старался не обращать на это внимание – жизнь его пациентов была для него сейчас дороже собственно здоровья, а значит, он не мог себе позволить отдых, пока все больные в термиях не будут привиты.

– Фух, кажется всё, – облегченно выдохнул Арвири, заканчивая прививку последнего пациента, молодого оми с кудрявыми каштановыми волосами, миловидный вид которого портили обильные красные пятна на щеках и лбу.

– Вы думаете, это поможет? – С надеждой в голосе спросил он, глядя на лекарей большими, по-детски наивными янтарными глазами.

– Мы очень на это надеемся, милый, – улыбнулся ему Арвири и погладил паренька по горячей от жара щеке. – Хочешь кушать? – Поинтересовался он. – Тебе нужны силы, чтобы поправиться.

– Разве что чуть-чуть, – отозвался тот, устало прикрывая глаза. – Мутит очень сильно.

Закончив с прививками, пара тщательно вымылась в купальне и приступила к уходу за лежачими больными, разрешив добровольцам, набранным из числа переболевших тармууни жителей,  приступить к кормлению пациентов продуктами, которые принесли в термии родственники заболевших.  И пусть рацион был не богатый, в основном сыр, хлеб и каша с вяленым мясом, но даже за них Арвири был очень благодарен, ведь если бы не помощь со стороны горожан, тех запасов, что оставались в доме стартоса, вряд ли бы хватило, чтобы обеспечивать больных ар-дари пропитанием ежедневно.

В тот день они пробыли в термиях до самой темноты и отправились домой только тогда, когда  за ними зашел Арбари, обеспокоенный долгим отсутствием своей пары и родителя.

«Ну что? Надежда есть хоть кого-то спасти из этих бедолаг?» – Мысленно спросил он у Аркири, после того, как в поисках пары прошелся по комнатам термиев и своими собственными глазами увидел весь тот кошмар, в котором целый день провел его оми.

«Пока рано говорить. Я не уверен, что это поможет, но и бросить всё, как есть, я тоже не могу», – честно признался Аркири. – «Метод Губерта, который мы с Арвири сегодня использовали, чтобы попытаться спасти больных, действует благотворно только на тех, у кого остались хоть какие-нибудь внутренние силы. Так что пока не знаю... Быть может, половину из них всё-таки удастся спасти...»

«Даже половина спасенных лучше, чем если бы погибли все», – попытался поддержать его альфаи. Взяв оми за руку, он повел его к выхода из лечебницы, где их должен был ждать Арвири.

Выйдя из здания, оба облегчено вздохнули. Пока Аркири работал в термиях, он даже не замечал, насколько воздух там пропитан запахом болезни и безысходности. А сейчас, оказавшись за пределами каменных стен, с груди юноши словно бы сняли тяжелый камень, и сразу же стало легче дышать.

– Арвири, ты идешь? – Окликнул Арбари своего ати, который, активно жестикулируя, что-то увлеченно обсуждал с Арсонисом, согласившемся подежурить в термиях ночью, пока лекари будут отдыхать.

– А? – Обернулся к ним пожилой оми. Взглянув на сына и жмущегося к нему юношу, который так сильно устал, что еле стоял на ногах, Арвири понимающе улыбнулся и отрицательно покачал головой. – Идите вперед, я вас догоню. Хочу обсудить с нашим другом еще пару моментов по прививкам.

– Вы с моим ати так похожи характерами, – заметил альфаи, ведя Аркири по улице в сторону их дома. – Оба упрямые, как горные таглы, и совсем себя не бережете. Отец сказал, что пока мы не прибыли, ати дневал и ночевал в этих термиях и даже свои прекрасные волосы себе обкромсал, чтобы они ему не мешали ухаживать за больными. Надеюсь, ты так не поступишь? – Спросил он и любовно посмотрел на золотистые локоны своего оми, которые за время их приключений успели так сильно отрасти, что теперь достигали юноше до середины шеи.

– Если они тебе так нравятся, то не буду, – улыбнулся на подобный вопрос Аркири и, запустив в свою отросшую шевелюру руку, встрепал ее на затылке. – Но они уже такой длины, что и вправду немного мешают, когда я наклоняюсь. Так что надо бы хоть челку подстричь.

– Не надо, – попросил Арбари. – У моего ати были очень красивые заколки с лунным камнем. Пока его волосы снова не отрастут, ты можешь пользоваться ими. А позже, когда весь этот кошмар закончится, и мы возобновим торговлю с генимами, я куплю драгоценных металлов и сделаю тебе новые.

– И буду похож на девчонку, – усмехнулся оми, представив себя с волосами, заколотыми в хвостики.

– Не будешь, – пообещал мужчина. – Утром я заплету тебе волосы на висках на ар-дарский манер, чтобы они тебе не мешали. Такая прическа откроет твои виски и всем будет виден твой родовой орнамент и что ты связан узами.

– А браслета на руке разве не достаточно? – Поинтересовался юноша, поднимая руку и любуясь подарком альфаи, таинственно мерцающим в лунном свете. В темноте ночи казалось, что на его запястье поселилась маленькая живая змейка, которая, словно почувствовав эмоции своего владельца, запульсировала при его взгляде еще сильней. Восхищенно затаив дыхание, Аркири смотрел, как внутри металла зарождаются солнечно-огненные капли, и струятся от звена к звену, словно струйки раскаленной магмы.

– Достаточно, – улыбнувшись, кивнул Арбари. – Но твой орнамент говорит именно  о нашей с тобой связи. А я хочу, чтобы все знали, к чьей семье ты принадлежишь.

– Вот же собственник, – неодобрительно покачал головой Аркири. – И перед кем мне красоваться своими пятнышками? Перед больными? Так я думаю, что им все равно.

– Не только перед больными, – пояснил мужчина, посерьезнев. – Завтра предстоит суд над Даном, так что наше присутствие будет обязательным.

Ошарашенный услышанным, Аркири застыл как вкопанный. Он думал, что решение об изгнании начнет обсуждаться не раньше, чем через несколько дней, а возможно и позже, когда дархабари будет полностью побеждена. Так что известие о столь скором суде его не просто взволновало, а словно бы выбило почву из-под ног.

– Но почему так рано?! – Непонимающе воскликнул он, и его громкий голос эхом разнесся по пустующей улице города.

– Перед тем, как ехать на переговоры с людьми, мой отец говорил с остальными стартосами и, чтобы получить от них согласие на строительство новых термиев вместе с людьми, был вынужден рассказать о том, что Дан, возможно, причастен к поджогу, – тяжело вздохнув, ответил альфаи.

– И как они отреагировали? Ты присутствовал при этом? – Всполошился оми, представив, каким было состояние Дана, когда его соплеменники узнали всю правду о его поступке.

– Да, присутствовал, – подтвердил мужчина. – Вначале они были озадачены и не поверили в подобный поступок со стороны одного из ар-дари. Но потом, когда Дан сам заявил о том, что вспомнил, как осуществлял поджог, очень разозлились и потребовали открытого суда с участием всех жителей Тиано-Ри-Кваэ, что захотят принять участие в процессе. Так что народа, я думаю, будет много. А не только мы с тобой, стартосы и Арини.

– Что?! – Испугано вскрикнул Аркири, совсем не ожидавший подобного от остальных стартосов. – Но ведь тогда всё значительно сложнее, чем мы думали! И даже если Арини сможет убедить своего отца не изгонять Дана, это может не помочь!

– Но в то же время только в его силах спасти своего любимого.

– Это еще как? – Не понял оми, озадаченно глядя на своего альфаи, но тот вместо того, чтобы пояснить оброненную им странную фразу, решил сменить тему их разговора.

– Пока я был с отцом в поселении людей, я почувствовал странные боли в животе и подозреваю, что это были твои ощущения. Я прав? – Поинтересовался он, пристально глядя ему в глаза немигающим взглядом.

– Да нет, всё нормально, – попытался увильнуть от ответа оми, вспомнив, как сильно у него болел днем низ живота и как он ухаживал за больными чуть ли не через силу. – Так что там с Арини? Как он может спасти Дана?

Но Арбари был непреклонен. Сжав ладонь юноши своей рукой, он дернул Аркири на себя, а когда тот, тихо вскрикнув, оказался в его объятиях, стиснул так, что у парня перехватило дыхание.

– Ты же обещал, что будешь беречь себя, – недовольно произнес он, сжимая пару все сильней. – Снова обманываешь меня? Хочешь, чтобы наш ребенок погиб у тебя во чреве?

Испугано сжавшись, Аркири было попытался вырваться из железной хватки, но не тут-то было: наклонившись, Арбари так больно впился укусом в его шею в районе плеча, что юноша, тихо вскрикнув, был вынужден замереть на месте, чтобы не спровоцировать альфаи на более серьезные и жесткие действия.

– Арбари, я больше не буду. Честно, – жалобным голосом пообещал он, боясь пошевелиться. – Я ведь твоим соплеменникам помогал. Ты же сам знаешь.

Разжав челюсть, альфаи снова посмотрел оми в глаза, и на этот раз в его взгляде не читалось ничего хорошего. Лишь обещание скорого наказания, без поблажек и снисхождения.

– Знаю, но это не значит, что ты должен рисковать собой и нашим ребенком, – ответил он, продолжая сверлить парня пристальным взглядом, под давлением которого Аркири пристыжено опустил глаза. – Ты же показал ати, как делаются прививки. Почему же не остановился, когда у тебя заболело лоно? Почему не отдохнул?

– Но больных было очень много! А нас с Арвири – только двое! И он за всё это время тоже между прочим очень сильно устал! – Попытался оправдаться юноша,  снова вскинув глаза на Арбари, но, натолкнувшись на его гневный взгляд, был вынужден снова опустить глаза.

– Всё это ты потом расскажешь нашему ребенку, когда он родится мертвым из-за твоих выходок, – заявил на услышанное альфаи и, подхватив Аркири на руки, устремился вперед по улице быстрым шагом. – Ты дал мне обещание не рисковать, а сам не сдержал его. Взвалил, как обычно, все на себя и совершенно забыл о последствиях, – выговаривал он, пока нес оми к дому. – Если ты видел, что больных много, то почему не взял одного из добровольцев в помощь? Зачем ты вообще их обучал, если упрямо продолжаешь всё делать сам?

Чувствуя, что альфаи не шутит, а действительно очень зол и взволнован его самоуверенной выходкой, Аркири не пытался больше возражать и сопротивляться. Расслабившись и прижавшись к груди своего мужчины, он решил, что стерпит любое наказание, какое Арбари сочтет нужным к нему применить. Но, даже зная, как сильно он виноват и что его наверняка снова отшлепают, страха перед наказанием у Аркири абсолютно не было. Вместо него в голову юноши постоянно лезли воспоминания о горячей ладони альфаи на своих ягодицах, о жаре и томлении, которые он чувствовал, когда чужая рука наносила по ним хлесткие удары, а затем как хорошо и головокружительно приятно было ощущать плоть Арбари в себе, когда мужчина лишал его невинности. От этих воспоминаний оми бросило в жар, и он весь задрожал от возбуждения. Его дырочка, как и в период оми-рини, подозрительно увлажнилась и запульсировала, а соски заполыхали огнем, как если бы сейчас по ним проезжалась не жесткая ткань туники, а горячий язык его альфаи.

– Накажи меня, – не сдержавшись, еле слышно прошептал он, но продолжавший свою гневную речь альфаи его услышал. Не останавливаясь ни на мгновение, он ненадолго замолчал, а затем, сглотнув, произнес неожиданно охрипшим голосом: – Накажу. Даже не сомневайся. И это не будет так, как в прошлый раз.

Дойдя наконец до нужного дома, мужчина толкнул плечом резную калитку, проходя в сад. Но вместо того, чтобы взбежать по лестнице, ведущей ко входу, зашагал по узкой дорожке на задний двор, где, как помнил юноша, должна была находиться купальня. В отличие от купальни на ферме Арториса, эта пристройка к основному дому не была такой большой и просторной. Имея внутри только один небольшой бассейн и закуток с отхожим местом, она соединялась со зданием коротким застекленным коридором, но сама была  прозрачной только со стороны крыши и выложена розоватым гладким камнем. Пройти в нее можно было не только со стороны дома, но и со двора, чем Арбари и воспользовался, когда принес туда Аркири. Зайдя в купальню, он поставил юношу на гладкий мраморный пол, а затем закрыл на ключ обе двери, ведущие в дом и на улицу.

– Раздевайся, – всё таким же хриплым голосом приказал он, зажигая лампады, стоящие на высоких каменных полочках вдоль стены и переходя к печке, которая служила для подогрева воды. Хорошенько растопив ее и дождавшись, когда вода, вытекающая из маленького краника в бассейн, нагреется, он подставил под струю пустое ведро, а затем быстро стянул с себя всю одежду и развернулся к застывшему в ожидании обнаженному оми. – Подойди к вон той стене и упрись в нее руками, – скомандовал Арбари, указывая рукой на угол купальни с абсолютно гладкими, голыми стенами и прорезями в полу, служившими, по-видимому, для оттока воды. И когда юноша выполнил его приказ, он подхватил со дна бассейна наполненное ведро и выплеснул его содержимое на ничего не подозревавшего оми.

– А-а-а! – Взвизгнул от неожиданности Аркири, подпрыгивая на месте.

Но альфаи, проигнорировав его возглас, снова приказал: – А теперь развернись лицом, – и когда оми послушно развернулся, выплеснул на него новую порцию воды, но теперь уже спереди.

А вот  третье набранное ведро альфаи выплеснул уже на себя. Спрыгнув в бассейн, он подхватил его за ручку, поднимая, а затем, запрокинув голову и закрыв глаза, вылил поток воды себе на лицо и обнаженный торс. Не произнося ни звука, а только тихо, прерывисто дыша, Аркири смотрел на это, как завороженный, и не мог оторвать взгляда. Как и увиденная им когда-то сцена под водопадом у лесного озера, это зрелище завораживало и манило. Сильное, мускулистое тело альфаи блестело от струй стекающей по нему воды и переливалось волшебными искорками в свете горящих лампад, каждая его мышца была рельефно очерчена и напряжена, а мужское естество, возбужденно поднявшись, покачивалось из стороны в сторону при каждом движении.

Отставив ведро в сторону, мужчина несколькими быстрыми, резкими движениями помотал головой, стряхивая воду с намокших волос, отчего они облепили его лицо и шею черными длинными прядями, а затем чуть наклонился, словно бы перед прыжком, и посмотрел на оми исподлобья. И от этой завораживающе красивой, но в то же время пугающей картины огромного, готового к броску хищника, Аркири невольно вздрогнул и снова задрожал. Под взглядом горящих огненным янтарем глаз альфаи, всё его тело заполыхало огнем и диким желанием отдаться. Его увлажнившаяся дырочка запульсировала, а пенис налился кровью и приподнялся, привлекая к себе внимание мужчины и показывая, как сильно юноша его сейчас хочет. Забыв обо всем, оми захотелось немедленно встать перед альфаи на колени и, прогнувшись в пояснице, раздвинуть перед ним ягодицы, открывая вход в свое тело и демонстрируя тем самым свою покорность и смирение...

Но Аркири не успел ничего сделать – тихо зарычав,  словно настоящий дикий хищник, мужчина выпрыгнул со дна бассейна и, оказавшись рядом с юношей, прижал его всем своим весом к стене. Положив горячие ладони ему на плечи, Арбари рывком развернул оми лицом к стене и, переведя  затем руки ему на бедра, чуть дернул на себя, заставляя парня выпятить зад.

Аркири было подумал, что альфаи, как и в прошлый раз снова хочет его отшлепать, но вместо этого тот проник в ложбинку между его ягодиц пальцами и прикоснулся к скользкому от выделившейся смазки колечку мышц. От прикосновения к ней дырочка оми еще больше запульсировала и приоткрылась, желая заполучить плоть альфаи внутрь себя. Но, вознамерившись наказать юношу за непослушание, мужчина не спешил идти у него на поводу. Проведя подушечкой указательного пальца по истекающему соками отверстию, он равномерно размазал по нему смазку, но внутрь проникать не стал, прислушиваясь к своим ощущениям и словно бы чего-то выжидая. Наклонившись к покрасневшему ушку юноши, Арбари хрипло прошептал:

– Хочешь меня, маленький оми?

– Да, – искренне признался юноша, толкаясь бедрами назад и пытаясь насадиться на застывший у его дырочки палец. – Очень.

Но Арбари, тихо рассмеявшись, убрал свою руку и вместо пальцев приставил к влажному отверстию головку своего возбужденного члена.

– А так? – Снова спросил он, потираясь головкой по ложбинке между ягодиц. – Хочешь?

– Да-а, – простонал Аркири и, расслабившись, снова попытался насадиться дырочкой на столь желанную упругую плоть своего мужчины. Но, как и в первый раз, альфаи опять ему этого не позволил. Прижав своей грудью юношу к стене, он ритмично задвигал бедрами, проезжаясь пенисом по колечку мышц, но как только Аркири пытался впустить его в себя, тут же немного отстранялся и уходил от проникновения.

– Ты был плохим, очень плохим оми, – шептал он гортанным, чуть дрожащим от возбуждения голосом, посылая юноше мысленные образы шлепков ладонью по раскрасневшимся от ударов ягодицам и картины того, как Аркири прогибается перед ним и демонстрирует влажную от желания дырочку. – Я смотрю, прошлое твое наказание так ничему тебя не научило. Поэтому я накажу тебя по-другому.

Положив ладонь юноше на пенис, возбужденно торчащий между его расставленных ног, он пережал его пальцами у основания, а затем быстро перевязал кожаным шнурком со своего запястья, притупляя ощущения и не позволяя оми кончить раньше времени.

– Я буду пытать тебя удовольствием до тех пор, пока ты не поймешь, как плохо поступил, рискуя жизнью нашего ребенка, и  начнешь умолять меня о пощаде, – объяснил альфаи свои действия и прежде, чем оми успел ему возразить, толкнулся бедрами вперед, проникая членом во влажный от смазки проход сразу на всю длину.

– Ха-а, – жалобно выдохнул Аркири, принимая в себя огромную, возбужденно пульсирующую плоть своего мужчины. В положении стоя она ощущалась настолько большой и длинной, что в первые минуты проникновения юноше даже стало немного больно. Но когда член альфаи проник в него до конца и уперся головкой в скрытую в глубине его тела  невидимую точку, его пах словно бы обожгло огнем, а по бедрам побежали горячие мурашки. Ощущение было настолько острым и приятным, что если бы не шнурок, перетянувший основание его пениса, юноша непременно бы кончил. И поняв теперь всё коварство задумки своего альфаи, Аркири разочарованно застонал.

А мужчина в ответ на это лишь хрипло рассмеялся. Заведя руки юноши ему над головой, он прижал их одной ладонью к стене, а вторую положил ему на бедро и, придерживая, чтобы парень не упал, начал ритмично вколачиваться в него сзади.

Беспрепятственно скользя по узкому, сладостно сжимающему его заднему проходу, член альфаи то и дело проезжался по чувствительным точкам, порождая острые вспышки удовольствия. Возникая у юноши на уровне лона, они растекались горячей волной по всему его телу, заставляя Аркири стонать в полный голос и выгибаться навстречу все новым и новым толчкам. Его пах горел огнем, пенис сочился смазкой, но, как бы не было ему сейчас хорошо и упоительно приятно от ощущения плоти альфаи у себя внутри, кончить юноша все никак не мог.

– Арбари, Арбари, пожалуйста, дай мне кончить, – взмолился он, когда жар, охвативший все его естество, стал поистине невыносимым. Но альфаи, хрипло рыча, его как будто не слышал и все продолжал входить в него, не давая передышки и не останавливаясь ни на миг. Его большой, горячий  член вбивался в Аркири, словно не знающий пощады механизм: проникая на всю длину, он ударял головкой по «особому» местечку, вызывая в нем новую вспышку удовольствия, а затем двигался обратно. Но из тела Аркири он полностью не выходил: смотря, как входит в юношу его влажная от смазки плоть, альфаи зорко следил за тем, чтобы головка его члена случайно не выскользнула из дырочки, и оми тем самым не получил мгновение отдыха.

– Никогда, никогда, никогда, не обманывай меня, – хрипел он, двигая бедрами в такт с произносимыми словами и вырывая из горла оми новые стоны, которые порой напоминали скулеж. – Не рискуй собой. Береги себя и дитя. Думай, прежде чем делать...