Текст книги "Criminal (СИ)"

Автор книги: yourwriterellen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

– Значит, у вас с Тёрнером были отношения?

– Нет, но мы были на пути к этому.

– Это может кто-то подтвердить?

Сара усмехается и кивает. Её вечно подозревали в отношениях с Майклом – эту бредовую информацию подтвердит и заправщик на Хайтон-роуд. Роман «с тем пареньком из старших классов» был отличным алиби, и вряд ли Тёрнер расстроится, узнав об этой лжи.

Дверь снова открывается. В допросную заглядывает дежурная, и Доусон достаёт свой потертый кожаный кейс, складывает туда записную книжку, ручку и выключенный диктофон, ведь по закону он не имеет права записывать их разговор, и поспешно встаёт.

– Вы можете быть свободны. Ваша мама ждёт вас снаружи.

Проглотив тугой ком в горле, Сара делает вид, что её блузка зацепилась за угол стола. Доусон оборачивается, фыркает и выходит. Дежурная ждёт её за дверью. Дождавшись, пока скрипучий голос детектива станет приглушенным, девушка на негнущихся ногах встаёт и медленно следует к выходу из допросной, готовая в любую минуту дать дёру. Но Боги сегодня на её стороне: дежурная ушла, и теперь в тёмном коридоре никого, кроме невзрачных силуэтов ругающихся Ребекки и Джонатана. Сара оглядывается по сторонам и замечает позади себя двух копов, что как раз направляются к шерифу. Дождавшись, пока они проплывут мимо неё, девушка прячется за их фигурами и ловко выруливает в другой коридор. В коридор, где находятся камеры задержанных.

Аарон оказывается в самой первой из них. У последней, ссутулившись на стуле и уперевшись локтями в колени, посапывает дежурный коп. Сара припадает к прутьям, обхватывая их руками, и вглядывается в тёмную фигуру мужчины, лежащего на койке.

– Аарон, – тихо зовёт она.

Хилл, вероятно, думает, что спятил. Качает головой и продолжает испепелять взглядом сырой потолок, но что-то вдруг щёлкает в нем, заставляя его обратить взгляд к металлическим прутьям, у которых застыла его маленькая Сара. Мужчина мгновенно подрывается с места, оказываясь напротив неё.

– Тебе нельзя здесь быть, – шипит он, всё же стараясь смягчить тон.

Нижняя губа её начинает неистово дрожать, глаза сияют от непрошеных слез, а через пару секунд она уже беззвучно рыдает, протянув ладонь к его щеке. Быть сильной не получается. Только не с ним.

– Что произошло? – шепчет она. – Прошу, расскажи мне.

Аарон молчит пару секунд, любуясь её заплаканным лицом, а затем на выдохе произносит:

– Я приехал в Хейден, один мой приятель слил адрес, который как раз проверяли копы. Какая-то заброшенная забегаловка, – он потирает переносицу большим и указательным пальцем, будто собираясь с мыслями. – Я попал в самую бурю семейных распрей. Он ссорился со своей сестрой.

– Адель… – девушку охватывает ужас.

– Она не называла имени. Когда я услышал крики, то выбил дверь и увидел, как этот псих держит нож у её горла и что-то орёт. Я даже не успел понять, что произошло. Моринг увидел меня и попытался сбежать, и эта рыжая выстрелила ему в спину.

Широко распахнув глаза, Сара накрывает рот ладонью. Её резко подаёт назад, но она хватается за прутья и прикрывает глаза, пытаясь совладать с головокружением. Адель убила Люка. Черт возьми.

– Что… что было дальше? – не желая тратить ни секунды, бормочет Сара.

– Она попросила у меня прощения, бросила пистолет и сбежала. В тот же самый момент, черт её подери, когда к зданию подъехали копы. Это я во всем виноват, Сара. Я допустил то, что происходит сейчас. Но когда ты, блядь, видишь, как сестра убивает своего родного брата… я оцепенел. Она воспользовалась этим.

Её всю лихорадит, будто температура давно перевалила за сорок. Коп, согнувшийся на стуле, подает первые признаки пробуждения, и О’Нил начинает нервничать.

– Значит, на пистолете её отпечатки, а не твои?

– Я не знаю. Пушку я не трогал.

– Она пришла на встречу к нему с пистолетом, она знала, чем всё закончится. Не могу поверить…

– Сара, – Аарон протягивает руку, проводя ладонью по мокрой щеке девушки. Его взгляд теплеет, а внутренняя дрожь в ней медленно утихает. – Ты веришь мне. Это главное.

– Конечно, конечно я тебе верю, – с губ слетает влажный всхлип, и Сара поднимается на носочки, протягивает руки сквозь просвет прутьев и обвивает его шею. Он касается своим лбом её. – Аарон, мы все решим. Ты не сядешь в тюрьму за… кого бы то ни было. Ни ты, ни остальные парни.

– У них нет доказательств, кроме того, что они нашли меня на месте преступления, – спешит успокоить её Хилл. – Но шериф очень заинтересован в том, чтобы закрыть нас всех, так что…

– Я об этом позабочусь, – решительно вставляет Сара.

По напряжённому лицу дракона пробегает тень ярости. Он сводит брови и сжимает челюсти, качая головой.

– Сара, не смей ввязывать себя в это. Мы не можем быть уверены в том, что убийца Люк, теперь, после всего увиденного, я ставлю только на его сестрицу. И сейчас она на свободе. Поверь, у человека, который владеет подпольным казино и недвижимостью в Нью-Йорке, лучший адвокат. И парням защиту я обеспечу. Единственное, что я, блядь, не могу сделать – быть уверенным в том, что ты останешься в безопасности. Просто пообещай мне, что не будешь пытаться найти Адель. Я прошу тебя. И ещё, Сара: если… кхм, если за время всех разбирательств ты встретишь бабушку, ни в коем случае не говори ей о том, что произошло. Ей нельзя волноваться.

Игнорируя вновь хлынувшие из глаз слезы, Сара кивает, поднимается на носочки и крепко целует мужчину. Это не поцелуй долгой разлуки, ведь они оба строго уверены в том, что не прощаются, так что девушка отстраняется и с несоизмеримой любовью заглядывает в глаза человека, стоящего напротив. Человека, которого обвиняют в убийстве четырёх человек и одном нападении. Раньше Аарон защищал Сару до последнего, вытаскивал её из неприятностей, а сейчас настала её очередь. И она пустит все силы на то, чтобы вернуть его честное имя. Даже вопреки всем этим его запретам.

– Эй! Ты что здесь делаешь?! – гнусавый голос так некстати проснувшегося дежурного разрывает зрительный контакт Аарона и Сары. Он встаёт, направляясь прямиком к оторопевшей девушке. – Я тебя спрашиваю!

Одними губами попрощавшись с драконом, О’Нил, не оглядываясь, вбегает в коридор, ведущий в главный холл участка. Губы ещё горят от поцелуя, а щёки – от слез, но она изо всех сил пытается не поддаваться на провокации чувств и мыслить здраво. Разговор Аарона и Сары длился не дольше пяти минут, и за это время Ребекка, продолжающая отчитывать своего возлюбленного, один взгляд которого готов лезть на стену, не заметила пропажи. Девушка смотрит на дверь, как на спасательный круг, до которого ещё надо доплыть, минуя стаю пираний. За колонной справа и стендом, стоящим прямо возле матери, можно спрятаться, а потом? У дверей стоит дежурный. Она в заднице.

– Сара? Ты ещё здесь?

Голос, прогремевший за спиной школьницы, заставляет её содрогнуться. Она оборачивается и облегчённо вздыхает, заметив Дерека с ключами в руках. Ей хочется броситься ему на шею, но эмоциональный порыв Сары прерывает неожиданно начавшаяся ругань за её спиной. Подростки оборачиваются, чтобы увидеть миссис Тёрнер, на которую буквально с пеной у рта кричит миссис О’Нил. Волна стыда с головой накрывает девушку. Ну, конечно. Ребекка не успокоится, пока не обвинит всех, с кем связалась её дочь.

– Дерек, мне нужна твоя помощь, – отвернувшись, шепчет Сара и хватает его под локоть, чтобы выйти из зоны видимости. – Я думаю, ты слышал обо всем, что произошло.

– Да. Как тебя угораздило, черт подери?

– Оказалась не в том месте не в то время, но сейчас не об этом, – она оглядывается по сторонам. – Люка убила Адель. Она оставила Аарона и сбежала. Поэтому его посадили.

Лицо Никсона вытягивается в немом удивлении. Но Сара и не думает останавливаться:

– Я нашла книгу Люка, в которой были выделены имена всех убитых девушек. Первой была Адель. Она может оказаться убийцей. Она могла нападать на тех девушек, у неё был доступ к наркотикам, которыми она их накачала, я… я подозревала Люка, но кажется… боже, нет, я уверена, что это дело рук Адель. Я под домашним арестом, мама и проходу мне не даёт, но если бы ты… если бы ты вмешался, сказал, что ты побудешь со мной в этот сложный период, ведь я потеряла лучшего друга, она поверит тебе.

Ему нечего ответить. Все эти ужасающие новости свалились на Дерека тяжелейшим грузом, и та взрослая жизнь, к которой он так стремился, вдруг дала ему мощную пощёчину. Девочка с соседней парты хочет восстановить справедливость и отыскать убийцу, а его отец, шериф города, между прочим, выясняет отношения со своей возлюбленной. Мир сошёл с ума. Всё это просто нереально.

– Зачем тебе это? – голос Дерека переходит в беспомощный шёпот.

Сара не решается сказать правду. Правду о том, что драконы – её семья, о том, что она не вынесет ещё одной смерти, о том, что ей сама мысль о заключении Аарона противна. Адель убила Люка. Она должна ответить за всё.

– Потому что Люк мой друг, – лжет Сара. – И сейчас в камере сидят невиновные люди. Посмотри на миссис Тёрнер. Она сломлена. И все это по вине какой-то суки, которая… – девушка всхлипывает, поднимает взгляд к потолку, а затем резко хватает друга за руку. – Пожалуйста, Дерек. Ты моя последняя надежда.

***

У Дерека Никсона был выбор. Он мог назвать Сару чокнутой, мог позвонить Кэнди и рассказать, что она всегда была права насчёт их бывшей подруги. О’Нил связалась с «теми самыми драконами» и спятила, решив и Никсона ввязать в неприятности. Ему ничего не стоило послать Сару к чертям и пойти домой, вернуться в свой спокойный мир, изредка прерываемый недовольным ворчанием старика-отца.

У Дерека Никсона был выбор. И он выбрал дружбу.

– Я всё ещё не могу принять тот факт, что твоя мать с синдромом гиперопеки отпустила тебя со мной.

Сара прикладывает ухо к огромной дубовой двери и прислушивается. Она снова бьёт пальцами по кнопке звонка, а кулаками по тёмному дереву, но особняк Морингов по-прежнему отвечает ей угрюмой тишиной да карканьем ворон. У неё не было другого плана, как направиться к этой жуткой семейке в детской и глупой надежде встретить там Адель.

– Мы не выбьем эту дверь, а на окнах решётки, – обречённо шепчет она и прислоняется спиной к её поверхности, когда девушку вдруг что-то с силой толкает назад. Она падает на пол и поднимает удивлённый взгляд на Дерека. – Чёрт, тут открыто!

Никсон помогает ей встать, и вместе они заходят в роскошную прихожую, прислушиваясь к каждому звуку.

– Жутковато, – замечает парень.

Только сейчас Сара замечает перевернутый комод, отсутствие картин на стенах, осколки антикварного зеркала на полу. Её охватывает паника и она, оставив Дерека в прихожей, вбегает в гостиную.

В доме царит полнейший хаос. Здесь словно проходил обыск или, может быть, ураган. На месте картин теперь ничего нет, стулья перевернуты, вазы разбиты.

– Миссис Моринг? Мистер Моринг? Адель? – кричит девушка и возвращается назад, хватая одноклассника за руку и увлекая его за собой прямо по этой роскошной лестнице.

Ни черта не понимающий Никсон едва успевает за паникующей Сарой. Она открывает одну за другой двери, с ужасом отмечая, что все вещи из особняка или похитили, или…

– Моринги собрали пожитки и уехали из города, – безжизненным голосом отзывается О’Нил.

– Но зачем?

– Я не знаю, то есть, не хочу знать, – девушка толкает дверь в комнату Люка – единственную комнату, где всё осталось на своих местах.

Обыски длятся недолго, потому как единственной своей целью Сара видит спальню Адель. Распахнув дверь из красного дуба, она влетает внутрь. Все её вещи безжизненно валяются на полу, шкаф перевернут, будто ещё до О’Нил кто-то искал здесь что-то важное. Это даже не иголку в стоге сена искать, ведь Сара попросту не знает, что, что ей нужно найти! К горлу подкатывает страх от собственного бессилия. Что, если Моринги уехали из страны, прихватив с собой дочурку-убийцу? Горько разрыдавшись, девушка падает на пол. Дерек входит в спальню Адель и резко останавливается, почувствовав, как что-то смялось под подошвой. Они в унисон переводят взгляд на лист бумаги, сложенный пополам. Сара хватает его, пытаясь прочесть хоть что-то сквозь плотную пелену слез.

«Знаешь, каково это – иметь несколько жизней? Нет, вовсе не в том смысле, что, умерев однажды, я воскресну и снова начну тебе докучать, сестрёнка. Мои жизни… они… как же тебе объяснить? Ты ведь в нашей семье самая глупая. Вот смотри: сегодня я живу, как твой младший братец Люк. Нелюдимый парнишка, влюблённый в свою лучшую подругу, что в упор меня не замечает. А завтра я Карл. Ты знаешь, кто такой Карл? Нет? А он тебя знает. Потому что ты достала Карла. Ты ему о с т о ч е р т е л а. Карл не любит мерзкие поступки и то, как ты поступаешь с людьми. Он узнал, что ты украла нашу книгу, зачем ты это сделала? Сегодня Карл сказал мне, что он устал от тебя. И от того, что ты попыталась сделать. Я знаю обо всем, сестричка. Помнишь, что произошло в лесу, когда мы были детьми? Я тоже не помню. Это помнит Лукас. И он на тебя злится, хотя я все равно не виню тебя за произошедшее. Ты ведь моя сестрёнка. И я люблю тебя, боже, Адель, я так тебя люблю.

Знаешь, в том, что у тебя несколько жизней, есть свои плюсы. Можно жить на два города. Ты знала, что Люк пропал? Знала, что этого сморчка его родители и лучшая подруга даже искать не стали? Ладно, суть не в этом. Хейден и Сентфор – это мы с тобой. Мы так близки, друг до друга рукой подать. Я наблюдаю за тобой, сестрёнка, и я пытаюсь удержать Лукаса и Карла, только бы они не тронули тебя. Но у меня больше нет сил сдерживать их, потому что есть ещё и Тоби, а он намного злее, поверь. Тоби, Лукас и Карл ждут тебя в Хейдене, они хотят с тобой поговорить, они хотят, чтобы ты попросила прощения. Попроси у них прощения, сестрёнка, и они оставят тебя в покое. Они обещали мне.

В шесть мы будем ждать тебя в Хейдене, на углу Рейвен-стрит и Уайт-роуд. Пожалуйста, Адель, если ты хочешь жить, приезжай. Иначе они приедут за тобой.

Всегда твой младший братик,

Люк».

Мёртвую тишину застывшего особняка прерывает лишь бешеный грохот двух сердец. Сара вновь и вновь скользит взглядом по этим строчкам, но из-за слёз становится невозможно читать, и она роняет письмо на пол, зарываясь лицом в ладони. Ещё не отошедший от шока Дерек находит в себе силы прижать содрогающуюся в рыданиях девушку к себе.

– Как я могла не заметить, что он был болен? Мы ведь… мы ведь много времени проводили вместе, – она всхлипывает, а затем резко отстраняется от своего молчаливого друга, хватает письмо и засовывает его в карман своего пальто, как главную улику против Адель, мать её, Моринг.

– И что мы будем делать?

– Нам нужно в Хейден. В то место, с которого все началось. Ты со мной?

Одного кивка достаточно, чтобы Сара раз и навсегда перестала сомневаться в преданности их старой дружбы.

***

Хейден невзрачен и молчалив. Маленький городок на севере штата, ничем не отличающийся от других маленьких городков. Заметенные снегом улицы делают его ещё унылее, а старые витрины, серые двухэтажные здания, оборудованные под прачечные, закусочные и прочие забегаловки, в которые вряд ли кто-то ходит, наводят ещё большую тоску. Хейден почти не отличается от Сентфора, будто их строили по одному и тому же плану. И Сару, и Дерека успокаивала та мысль, что все улицы были как на ладони. Всего один раз они остановились, чтобы узнать, где находится угол нужных им улиц. Мужчина подхватил дочку на руки, рассмеялся и ответил, что Рейвен-стрит они уже проехали.

– По словам Аарона, место, где все произошло, было заброшено, – говорит Сара, когда старый пикап мистера Никсона останавливается напротив ряда невзрачных зданий.

Дерек выходит следом и оглядывается. Мелкий снег бьёт в лицо, отчего приходится щуриться, чтобы разглядеть хоть что-то в радиусе десяти ярдов. Девушка вглядывается в витрины, пытаясь найти хоть что-то, отдалённо напоминающее заброшенное здание.

– Я не понимаю, – сокрушается она, – мы что-то упустили? Здесь все признаки жизни! У каждого магазина, каждого павильона. О каком месте говорил Аарон? Боже, пока мы стоим здесь, она уже пересекает океан со своими чокнутыми предками!

Дерек прикрывает рот, чтобы ей ответить, когда вдруг замечает ярко-красное пятнышко виднеющееся за спиной Сары на крыше четырехэтажного здания, выглядывающего из-за парикмахерской. Никсон щурится, пытаясь разглядеть человека, стоящего на крыше, и когда узнает копну рыжих волос, он готов поклясться, его сердце едва не прекратило свой стук.

– Кажется, она ближе, чем мы думаем…

Проследив за взглядом парня, Сара медленно оборачивается и вдруг застывает, узнавая знакомую фигуру. Она выглядит так, будто вот-вот спрыгнет с крыши.

– Адель, нет! – кричит О’Нил и подрывается с места.

Дерек бежит за ней. В висках обоих пульсирует дикий адреналин, страх забирается под кожу вместе с мёртвым холодом Хейдена, и Сара с силой толкает дверь жилого здания на себя, взбираясь по многочисленным порожкам, ведущим на крышу.

– Нет, нет, нет, – бормочет под нос школьница, дергая ручки металлической двери.

Подоспевший за ней Дерек выбивает преграду ногой. Ледяной зимний воздух ударяет им в лица, и Сара вскрикивает, заметив придвигающуюся к парапету Моринг. Нет, только не ещё одна смерть, только не сейчас.

– Адель, стой! – голос О’Нил срывается.

Моринг оборачивается, будто не веря своим ушам. Всё её лицо исчерчено многочисленными ссадинами, чёрные дорожки туши рассекают бледные щеки. Она стоит у края крыши в одном ярко-красном платье, будто актриса из фильмов прошлого десятилетия. Но здесь никто не крикнет «стоп, снято», здесь никто не застрахован от неизбежного.

Смерив недоверчивым взглядом Сару и Дерека, стоящих в нескольких ярдах от неё, Адель качает головой.

– Уходите.

– Ты не должна этого делать, Адель, мы…

– Должна! – кричит Моринг. – Я должна, я должна умереть, я не заслуживаю жить! Не после всего…

Сара нервно сглатывает, боясь сделать шаг, чтобы не навредить Адель. Когда Дерек предпринимает такую попытку, она выставляет руку, преграждая ему путь. Кто знает, что можно ожидать от девушки в крайней степени отчаяния, вчера убившей своего родного брата.

– Мы знаем, что произошло. Самоубийство – это не выход из ситуации.

– Зачем ты говоришь мне это? Ты ведь ненавидишь меня, я испортила тебе жизнь! – Адель накрывает лицо ладонями и качает головой. – Я её всем… испортила.

О’Нил хочется плакать вместе с ней. Хочется рыдать и кричать: «Если ты прыгнешь, за тебя посадят шесть человек! Шесть сломанных жизней по твоей вине!». Но она молчит, понимая, что это давление, что это ни в коем случае не остановит Моринг.

– Мы нашли письмо Люка, я знаю, что он хотел тебя убить, ты просто защищалась… – Сара выдавливает из себя эти слова.

– Защищалась? Это я виновата во всем! От начала и до конца! Это из-за меня… из-за меня он стал таким.

– О чем ты говоришь?

Адель переводит взгляд на пустующую дорогу позади неё, и сердце Сары сжимается от страха. Дерек вновь пытается подорваться к ней, но Моринг оборачивается с гримасой боли, отразившейся на её заплаканном лице.

– Пусть он уйдёт, – хрипит рыжеволосая, указывая на Дерека.

Сара оборачивается к оторопевшему другу и кивает ему. Но перед тем, как он уходит, девушка успевает показать ему комбинацию «911» на пальцах. По взгляду, направленному на её ладони, О’Нил понимает, что Дерек всё понял. Его задача лишь постучаться кому-то в квартиру и попросить вызвать полицию, миссия же Сары куда важнее – не дать ей умереть.

– Он ушёл, – обеспокоенно шепчет школьница.

Адель нервно сглатывает и дёргает плечами, будто пытаясь скинуть с себя весь груз, лежащий на ней. Ей кажется, если она сейчас же не расскажет это – она умрёт раньше, чем её тело встретится с асфальтом. Сара должна знать правду. Пусть она будет первым и последним человеком, который узнает правду.

– Несколько лет назад, когда мы только приехали в Сентфор… Люк был помешан на одной книге про серийного убийцу. Он стал фанатом главного героя, постоянно говорил о том, как это на самом деле может быть интересно. А ещё эта волна маньяков по США… Люк только и сидел у газет, читая сводки и разглядывая всю эту жуткую географию преступлений, – она переводит дыхание и обхватывает себя руками. – Там… в лесу, за домом мы нашли маленькое озеро… мы часто туда приходили. И я не удивилась, когда он снова привёл меня к нему. Но затем… затем он словно… о Господи, – всхлипнув, Адель поднимает взгляд к небу, но когда Сара пытается сделать к ней шаг, выставляет руку вперёд и качает головой. – Не подходи. Сара, он пытался изнасиловать меня! Боже… я похоронила эти воспоминания, но ты…

Сердце Сары пропускает удар. Невозможно поверить в её слова, в тот факт, что Люк и правда мог… все эти слезные истории о том, как их похитили, как Люк переживал из-за всех этих изнасилований, вдруг неясной картинкой встали перед глазами обомлевшей Сары. Адель не лжет. Иначе не стояла бы здесь, на краю крыши. Лгал Люк.

– Мне удалось сбежать. Я рассказала обо всем родителям, но им… им было плевать. Они занимаются делами и почернее, чем какая-то ерундовая попытка их сына изнасиловать дочь. Мне пришлось пройти через все круги Ада, чтобы вернуться к нормальной жизни. Люк просил прощения, говорил, что это не он, а какой-то Стюарт, что он болен. Сара, когда он увлёкся тобой… я делала всё, чтобы ты не общалась с ним. Не потому, что я тебя ненавидела, а потому, что не хотела, чтобы он добрался до тебя.

Взгляды девушек встречаются, и О’Нил горько всхлипывает, в неверии качая головой. Теперь все сходится.

Тело пронзает мелкая дрожь. Сара будто наблюдает за этим со стороны, будто это не она сейчас стоит на крыше и узнает все эти жуткие подробности. Настолько тяжело принять такую паршивую реальность.

– Люк узнал об этом. Сначала он напал на одну девушку, похожую на тебя, чтобы доказать мне, что следующей можешь стать ты. Но… она выжила, и Люк не стал останавливаться на этом. Я пыталась сказать родителям, но они… однажды я подслушала их разговор и узнала, что мой брат уже убил кого-то два года назад. Парня, с которым он общался. Его звали Чед Такер. Боже, они смогли скрыть это преступление! Убийство!

Услышав знакомое имя, Сара вздрагивает. Все детали пазла сходятся одна за одной в самую гнусную, леденящую кровь картинку. Чед Такер. Имя в списке шерифа Никсона. Надгробие на кладбище. Девушка в заброшенном трейлерном парке.

– Они боялись навредить своей репутации, поэтому скрывали всё, что делал Люк. Я пыталась сбежать из дома, но они каждый раз находили меня. Боялись, что я все расскажу полиции. Мать била меня, а отец… он всегда говорил: «Не нарывайся». Будто знал, что я стану следующей. Я пыталась предупредить тебя, Сара, но когда Люк узнал об этом, когда он понял, что ты от него отдалилась… он написал это письмо.

– Ты должна была пойти в полицию, – качая головой и глотая слезы, шепчет девушка.

– Какая к черту полиция? Весь город под ногами моих предков! Шериф – лишь мелкая рыбешка в этом океане акул, которых держат мои родители. Они бы позволили Люку меня убить. И тогда я решила… решила покончить с этим. Боже, Сара, я убила родного брата! Я… я… я не справилась со своими страхами, в которых я жила несколько лет. Я все разрушила. Я испортила жизнь всем, кому могла. Там… там был мужчина. Не знаю, как он нас нашёл, но мне кажется… Господи, мне кажется, его посадят из-за меня!

Едва ли Сара успевает проникнуться этими словами, когда улавливает звук полицейских сирен. Оглушенная болью, Адель не замечает и этого, так что О’Нил медленно подходит к девушке, не сдерживая своих эмоций. Её душа пылает непримиримой болью и ненавистью к человеку, который держал в страхе жизнь родной сестры, который посмел убить невиновных девушек, который возомнил себя фанатиком, слепо следуя строчкам из книги. Он свихнулся, помешался на серийном убийце, сделал его своим кумиром, и это страшнее, чем смерть. Жить под одной крышей с человеком, который в любой момент может превратить твоё существование в Ад.

– Прости меня, – шепчет Сара, оказываясь совсем близко к Адель. – Это из-за меня у него снова…

– Нет, – Моринг прикрывает глаза. – Ты не виновата. Он искал повод, чтобы снова начать убивать. Но я не могу и не буду так жить. Это невыносимо, Сара… это просто… что за черт?!

Сара не оборачивается, понимая, что вызвало такую реакцию у Адель, так что она резко хватает рыжеволосую за руку и тянет на себя – как можно дальше от края крыши. Из рук О’Нил ничего не понимающую и пытающуюся выбраться Моринг забирают двое полицейских. Девушки встречаются взглядами.

– Ты заслуживаешь жить, Адель, – шепчет голубоглазая, наблюдая за тем, как копы надевают на её дрожащие руки наручники. – Ты, как никто другой, заслуживаешь жить.

***

Сара О’Нил никогда не стремилась к взрослению. Её пугали мысли о будущем, а всё, чего она хотела от жизни – играть в УНО со своими друзьями, читать романы с хорошей концовкой и покупать на распродажах вязаные шарфы. Она мечтала о чистой любви, клишированной и ненастоящей – всё по канону бульварных романов. Сара хотела поступить в колледж, на специальность, приносящую людям пользу.

Но Саре О’Нил семнадцать, и она знает, какая отдача может быть у пистолета при выстреле. Она знает, насколько гибкой может быть психика человека, и на какие поступки он может решиться, если в вечном механизме нарушить хотя бы один алгоритм. Знает все о предательстве, о дружбе, о разбитом сердце, о всепоглощающей страсти, о страхе, о борьбе, о счастье и о боли. Ей бы оглянуться на пару месяцев назад, но шея болит от слишком долгого положения сидя.

Сидя на ледяных ступеньках вечером у полицейского участка.

– Эй, это не мышонок там?

Что-то внутри с хрустом ломается, когда она слышит голос Вишни, подкрадывающийся к ней из-за спины. Сара оборачивается с широкой улыбкой и слезами, застывшими в чистых голубых глазах. С губ слетает радостный смешок, когда она видит драконов в полном составе. Хватает и пары секунд, чтобы счастливая девушка влетела в объятия Аарона, едва не сбивая его с ног.

– Вас отпустили, – шепчет школьница, глотая солёные слезы. – Боже мой, не могу поверить.

Не желая вновь загреметь за решётку, Хилл изо всех сдерживает бешеное желание поцеловать её прямо здесь, на виду у всех, на ступеньках полицейского участка. Вместо этого он лишь сдержанно улыбается и отстраняет от себя Сару, заглядывая в её сияющие безграничной радостью голубые глаза.

– Адель дала показания, – говорит дракон, вздыхая. – Нас выпустили, она призналась в убийстве Моринга и показала какие-то письма, где Люк угрожал прикончить её и рассказывал, как убивал тех девушек. Всё это так странно… я думал, дело затянется на месяцы. А тут нарисовалась эта девчонка. Сара, ты точно не имеешь к этому отношения?

Натянув на лицо широкую улыбку, О’Нил качает головой. Пусть это будет её самая большая ложь ему. Потому что Хилл поседеет, узнав правду, а их отношения и без того у многих вызовут вопросы…

– А я вам сразу говорил – он шизик! – встревает Бурый.

Майкл пихает его плечом, закатывая глаза.

– Я уже обрадовался, что хотя бы за решёткой от тебя отдохну.

– Да ладно, ты бы на второй день соскучился по мне.

– Да пошёл ты.

– Сам пошёл.

– Придурок.

– Бестолочь.

– Вы можете просто взять и потрахаться, черти? – Вишня закатывает глаза и спускается по ступенькам.

Едва ли он может с улыбкой смотреть на обнимающихся Аарона и Сару. Неокрепшие чувства к этому мышонку – слишком мало, чтобы было больно, но уже достаточно, чтобы съязвить какую-нибудь гадость в их адрес. Но Вишня не станет. Он будет надёжным другом, если понадобится, а если они расстанутся, гордо подставит для неё свое плечо. А может быть, и член. Если повезёт.

– Её предки в федеральном розыске, – поцеловав Сару в макушку, говорит Аарон.

– А что будет с вашим казино?

– Передам его Вишне, – проследив взглядом за фигурой дракона, удаляющегося к парковке, он усмехается.

Пихая друг друга плечом, Бурый и Майкл спускаются по ступенькам. Они уверенной походкой направляются к Вишне, но тот показывает им средний палец и с радостным визгом покрышек уезжает, напоследок крикнув, что ждёт всех вечером в баре, чтобы как следует надраться после произошедшего дерьма. Переглянувшись, драконы дожидаются вышедших из участка Гарри и Джека, чтобы вчетвером направиться в бар пешком. Они выглядят так, будто вышли не из полицейского участка, а с нудных лекций в колледже, и Сара улыбается, провожая парней взглядом.

– Зачем передавать? – О’Нил оборачивается к мужчине.

Аарон пожимает плечами, улыбаясь во все тридцать два. Он сейчас в самом правильном месте (не считая участка за спиной) с самым правильным человеком. Но этого все равно недостаточно для полного счастья.

– Я продам всю свою недвижимость в Нью-Йорке и буду спонсировать казино на расстоянии.

Сердце девушки сжимается от услышанного. Голос садится, и вместо вопроса получается какой-то неживой хрип:

– То есть… как… на расстоянии?

Финишная прямая долгого пути осмысления, что преследовала Аарона, уже машет ему белым флагом и кричит: «Сдавайся». И он сдаётся, он падает, ломается под гнетом ещё такой шаткой и неясной, но уже долгожданной реальности, под этим взглядом, пронзающим насквозь все его пропитанное бурбоном тело. Хилл сдаётся и чувствует себя чёртовым победителем, улыбаясь девушке, с такой любовью на него смотрящей:

– Я возвращаюсь в Калифорнию, Сара. Я хочу построить новую жизнь. Без криминала и всего вытекающего из него дерьма. Оставив из прошлого лишь девушку, которую я люблю. Если, конечно, она согласится.

========== Эпилог ==========

Тихий шелест волн приятно ласкает слух, нашептывает древние легенды океана и призывает, нет, умоляет не уходить, не оставлять его наедине с этими озлобленными чайками. Мужчина сидит на песке, слушая эту удивительную мелодию и утопая в плену полного умиротворения. Откуда-то с прибрежного кафе раздаётся пляжная музыка, но она так далека и незначительна, что вовсе не прерывает размеренный монолог океана.

Сегодня был тяжёлый день. Он устал. Жизнь только начала встраиваться в правильное течение, обретать черты несуществующего сценария, и сейчас, оглядываясь назад, он может сказать, что проделан долгий и тернистый путь. Почему именно в моменты полной обессиленности начинаешь так долго и упорно рефлексировать? Это так странно. Казалось бы, впереди целая жизнь, а он сидит здесь и думает, как к этому пришёл. Сбивая ноги в кровь и строя по крупицам всё то, что есть у него сейчас. Пришлось отказаться от старых привычек, а кому-то – от старых связей. Он поставил всё ва-банк и выиграл джекпот. Лучшая ставка за всю его жизнь.