Текст книги "Criminal (СИ)"

Автор книги: yourwriterellen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

– Это проверка сильными чувствами, когда одно вытесняет другое, мышонок.

Она хлопает мокрыми от слез ресничками и в непонимании пожимает плечами.

– Ладно, слушай, я его не оправдываю. Но у Аарона есть причина, по которой он повёл себя, как мудак. Он просто не умеет по-другому.

– Как это? – девушка округляет глаза, надеясь, на самом деле, найти ему оправдание.

– Это та самая история названия нашего бара, о которой ты постоянно спрашиваешь, – парень кивает в сторону неоновой вывески.

Во взгляд девушки возвращается её неизменное любопытство. Она поджимает губы и всем телом поворачивается к Вишне, ожидая этот желанный рассказ.

– Он ведь уезжал в Лос-Анджелес, знаешь? – получив от Сары кивок, дракон продолжает. – Там он встретил девушку. Они оба были молоды, а её имени так никто и не знает.

На этих словах сердце Сары болезненно сжимается в груди. Она чувствует невыносимой боли укол ревности и спешит дослушать историю Вишни до самого конца. Или хотя бы до той части, которая хоть немного остудит её пыл.

– Босс никогда не трепался о своей жизни, а эту лабуду нам по пьяни разболтал Джек – его кореш, с которым они бороздили просторы Калифорнии. Не знаю, как на самом деле, но Джек говорит, что любовь у них была большая, совместное будущее и бла-бла-бла. Он хотел её забрать в Сентфор и здесь на ней жениться, а потом девчонка узнала о его планах на возвращение в город. Кто-то ей там разболтал, что он собирается банду основать и что сам Хилл, оказывается, не белый и пушистый любящий придурок, а настоящий криминал. Она бросила его в день отъезда. Джек своими глазами видел, как эта вертихвостка ему кольцо отдавала. Сказала, что такая жизнь ей не подходит и что одной только любви недостаточно. Чёрт, да она даже условий ему не ставила, мол, или я или банда. Как узнала о делишках его тёмных – сразу в кусты. Вот такая вот история, мышонок.

Вся истерика вмиг сходит на нет, мокрые дорожки высыхают на щеках, а прерывистое дыхание перерастает в едва слышное, когда она, смакуя каждое слово Вишни, пытается добраться до самой истины. Так вот, почему миссис Хилл сказала, что из Лос-Анджелеса Аарон вернулся совсем другим человеком! Ему разбили сердце. Его доверие и любовь растоптали, женщина, которую он любил, была готова отказаться от него только потому, что он делал «плохие дела». Ужаснувшись, Сара пытается понять, насколько плохими они должны были быть, чтобы добровольно отказаться от такого как… Аарон. Он убивал людей? Может быть, она узнала об этом и поэтому решила его бросить?

Нет, Аарон не способен на такое.

Но оправдывает ли это его? Девушка прикусывает внутреннюю сторону щеки и погружается в глубокие раздумья. Нет, нет! Это объясняет лишь его холодность, его отстраненность и замкнутость. И сейчас, когда её чувства беспощадно растоптаны, когда она унижена, когда её зарождающуюся влюблённость срезали вместе с корнем – Сара не хочет его понимать. Она бы никогда не уподобилась этой девушке, а он, кажется, перенял её способность «всё разрушать». Но что теперь делать? Что делать, когда всё, что она к нему испытывала, вдруг усилилось вдвойне? Как теперь быть, не видя его, не желая его знать?

Сара в тупике.

– Но почему бар называется так? – спрашивает О’Нил, нервно теребя пальцы.

– Ах, да. Я только сейчас понимаю, что эта девчонка была на тебя похожа. Она долго за ним бегала, постоянно где-то ошивалась, как хвост. Так её ласково и прозвали – хвостик. Кретински звучит, правда? И не верится, мать его, что Аарон на самом деле находил это милым. Только и знаем мы об этой девчонке прозвище её дурацкое, да то, что босс приехал и бар так назвал. С именем решил не палиться, видимо. Потому что, как сказал Джек, он, наверное, по сей день ждёт, когда она приедет.

Её бедное, израненное всеми событиями сердце, в очередной раз не выдерживает такой моральной пытки. Сара накрывает лицо ладонями и прерывисто вздыхает, изо всех сил стараясь не разрыдаться. Он всё ещё ждёт свою первую любовь. Он всё ещё её любит. О’Нил нужна ему для развлечений, для чёртовой игры в одни ворота, чтобы потом, дождавшись эту девушку, беспощадно и навсегда бросить Сару.

И поэтому школьница убирает руки от лица и медленно качает головой, пристально глядя в глаза Вишне.

– Я не хочу, – уверенно говорит она. – Я не хочу быть ничьей заменой. Отвези меня домой, пожалуйста, я больше не могу здесь находиться.

***

Не проснуться разбитой – лишь потому, что Сара и не засыпала. Бесконечная ночь, проведённая в истерике, посвящённой подушке, прошла даром. О’Нил открыла глаза, сделала глубокий вдох и заставила себя подняться с кровати, чтобы просидеть на ней ещё чёрт знает сколько времени, уперевшись пустым взглядом в раздражающе-розовую стену.

Весь её маленький идеальный мир утопал в чернилах, и Саре больше не казалось это весёлым. Впервые за время, проведённое с драконами, ей захотелось выбраться из этого лживого убежища под их крыльями. Может быть, если бы не рассказ Вишни, она снова бы притащилась в этот бар и нарочно маячила перед глазами Аарона, принуждая его к разговору. Но теперь Саре ясно: она стала тем же драконьим хвостом, каким была та девушка в Лос-Анджелесе. Только вот разница между ними была колоссальная – одну Хилл любил, а другую нет.

– Милая, завтрак ждёт!

Сара спускается по лестнице, едва волоча ногами. Вся эта напускная забота – результат шумной ночки мамы и мистера Никсона. Любопытно, думает Сара, сколько мужчин понадобится матери, чтобы она полюбила свою дочь?

– Я не голодная, – сухо отвечает девушка, хватает пальто и выходит из дома.

Первое декабря. Небо ещё не расщедрилось на первый снег, но зима уже чувствуется в каждом лёгком дуновении ветра. Сара не заботится о том, что забыла шарф, не смотрит под ноги и не торопится на первый урок. Колючие заморозки, кажется, наступили и в её душе.

Самая паршивая боль – вездесущая. Она не только внутри прожигает органы и распространяет убийственный яд по венам, она ещё и снаружи. Вот прямо перед глазами стоит пьяной ухмылкой и в ушах этим хриплым шёпотом: «Мы ведь просто развлечемся, ничего серьёзного». С такими, как та девушка, не развлекаются, в них влюбляются, зовут замуж, называют их именами бары и все десять чёртовых лет ждут их возвращения. А глупая, маленькая Сара в красном берете и с тетрадкой по истории нужна для того, чтобы раздевать её пьяным на диване в своём кабинете и распаляться о том, как им вдвоём может быть «весело». Вот только она и правда глупая и маленькая, раз позволила этому случиться. Раз поддалась этим сильным рукам, этим жарким ласкам, этим чувственным губам. И теперь она навсегда его пленница. Как бы ни пыталась выбраться, сколько бы разочарований ей ни принесли его слова и его поступки.

Когда знакомая вывеска школы показывается на горизонте, Сара морщится от прорыва ветра и ускоряет шаг. Наряду с уничтоженностью вчерашним вечером её одолевает предчувствие. Вязкое, горькое. Может быть, что-то случилось с Люком? Сердце в волнении пропускает удар. Она буквально вбегает на территорию школы, где мельтешат спешащие на урок старшеклассники, и вдруг замечает на себе несколько заинтересованных взглядов. Сара оборачивается на кучку подростков, столпившихся у входа, и они вдруг начинают смеяться. Девушка опускает взгляд на свою одежду и, убедившись, что она на ней, вообще, присутствует, спешит скрыться от этих странных взглядов за дверьми школы.

Но внутри ситуация вдруг повторяется. О’Нил идёт по коридору, прижимая к груди рюкзак, когда замечает, что на неё смотрят все, мимо кого она проходит. В спину ей вдруг прилетает скомканный лист бумаги, и девушка вздрагивает, когда слышит позади себя громкое:

– Ну ты и шлюха!

Сара в изумлении открывает рот и оборачивается, уставившись на незнакомого ей парня. Он стоит возле своего шкафичка и усмехается, пихая в плечо своего одноклассника. Тот не остаётся стоять в стороне.

– Слушай, а мне отсосешь? Плачу десятку!

– Ч-что? – голос переходит в беспомощный шёпот.

Парни отбивают друг другу «пять», и все в радиусе нескольких ярдов начинают хохотать. Горечь заполняет всю ротовую полость девушки, и она, ничего не понимая, на ватных ногах идёт к своему шкафчику, сопровождаемая и взглядами, и обсуждениями, и какими-то мерзкими выкриками. Сердце принимается отбивать бешеный ритм, заставляя её ускориться.

В ту же секунду Сара останавливается, готовая в любой момент свалиться в обморок. На дверце шкафчика ярко-красной помадой жирно выведено «потаскуха», а внизу, на листке, прикреплённом к её фотографии с вечеринки в честь Дня Колумба, подпись: «Сара О’Нил – личная шлюха Чёрных Драконов, любимая игрушка Аарона Хилла». Испуганный взгляд мечется по всем предметам вокруг, но перед глазами так и застыла эта ужасная надпись, и все вдруг останавливаются возле оцепеневшей девушки, находя своим долгом похлопать её по плечу и едко усмехнуться:

– Шериф борется с их преступлениями, а ты с их стояками, да, Сара?

– Слушай, а ты вступила в их банду? Или к ним для любой потаскушки путь открыт?

– Я от тебя такого не ожидала.

В бешеной какофонии звуков Сара в панике вычленяет разочарованный голос Кэнди. Она в ужасе оборачивается на подругу, надорванным голосом прокричав:

– Это неправда! Я… я… о боже, – с губ слетает всхлип, когда кто-то вдруг пихает в руки Сары лист бумаги и с весёлым хохотом уходит прочь. Она разворачивает его дрожащими руками, в ужасе обнаруживая все ту же фотографию и ту же подпись. – Не могу поверить… кто это сделал?

Кэнди с укором смотрит на лучшую подругу и качает головой.

– Как ты могла, Сара… – шепчет она. – Я думала, ты встречаешься с Майклом, думала, что ты не такая… но Аарон… ты хоть знаешь, что про него говорит шериф? Он убийца, наркоман, он самый опасный преступник в городе!

Душу разрывает словами подруги. Сара накрывает рот ладонью, стараясь сдержать плач, и чувствует, как проходящие мимо старшеклассники больно пихают её плечом. Хочется в эту же секунду щёлкнуть пальцами и исчезнуть, провалиться сквозь землю, но не от стыда, а от чувства несправедливости, от непонимания, от непримирения. Кто это сделал, за что, как узнал, что она водится с драконами? И на кого, на кого ей думать?!

– Это неправда! – кричит срывающимся голосом Сара, хватая Кэнди за плечи. – Как ты можешь верить в этот бред? Кто-то решил опозорить меня перед всей школой, а ты веришь?!

Кэнди с силой отдёргивает руки девушки и делает шаг назад. Под этот презрительный взгляд лучшей подруги сердце Сары разбивается в очередной раз.

– Как это бред?! Всё сходится! Ты перестала общаться с нами, постоянно куда-то убегаешь вместе с Майклом! А Майкл – дракон! Ты что, стала одной из них? Или ты просто с ними спишь?

Сара обескураженно открывает рот. Звонок на урок заглушает горький всхлип девушки, и она молча наблюдает за тем, как, недовольно фыркнув, Кэнди спешит удалиться на урок. Мимо неё проходят настоящие черти, они бросают в Сару эти чёртовы листовки, смеются, тычут в неё пальцем. Не выдержав такой пытки, О’Нил спешит скрыться от этой катастрофы в ближайшей уборной. Захлопнув за собой дверь, она залетает в пустую кабинку и позволяет себе горько разрыдаться. Неверие во всё происходящее перекликается с полным уничтожением всего, что есть и было в её душе. Как Кэнди могла поверить, как могла так с ней поступить? Где Люк, Бобби, Дерек, Майкл, – где они все?! Неужели они тоже повелись на эти бредни и даже не стали церемониться с тем, чтобы выяснить – правда это или нет?!

Сара поднимает взгляд к потолку и делает несколько глубоких вдохов. Сейчас ей нужно заткнуться, дождаться, пока все разбредутся по кабинетам и убежать домой, чтобы просидеть в своей комнате ближайшую бесконечность, размышляя над тем, за какие грехи всё это дерьмо вдруг свалилось на её плечи. Ещё вчера никто не знал имени Сары, а теперь все только и делают, что кричат ей в спину о том, какая она потаскуха. Вот оно – лицо старшей школы. Здесь ученики ждут хлеба и зрелищ, они живут сплетнями, даже если это новость о неизвестной им прежде девчонке, что просто жила своей спокойной жизнью. Но кто, кто мог так поступить с ней? Кто и за что так сильно её возненавидел?

Дверь в уборную вдруг резко хлопает. Сара вздрагивает и прекращает рыдать, накрыв рот ладонью, когда слышит голоса парней. Осознание того, что истерика привела её в мужской туалет, заставляет все внутренности в животе болезненно сжаться.

– Сколько я тебе должен? – незнакомый голос заставляет девушку заглянуть в щель возле двери.

Вся истерика вмиг утихомиривается, когда она замечает фигуру Майкла и какого-то парня, – вероятно, его одноклассника. Тёрнер молча засовывает руку в карман своего бомбера и, оглядевшись по сторонам, достаёт оттуда пакет с фиолетовым порошком. Сара тихо вздыхает и спешит прикусить губу. Это что, наркотики?!

– Двадцатку, – сухо бормочет Майкл. – Прости, инструкции по применению не прилагается.

– Ха-ха, очень смешно, – едко отвечает старшеклассник. – Жаль, что дозы маловато будет, чтобы вштыриться на весь день.

Этого О’Нил уже не выдерживает. Резко открыв дверь, она непременно привлекает внимание Майкла и этого незнакомца.

– Сара?! Что ты здесь делаешь? – Тёрнер подходит к ошеломленной девушке и протягивает к ней руки, но она спешит отдёрнуть их.

– Ты что, торгуешь наркотиками? – кричит она.

Взгляд в ужасе и панике мечется от этого долбанного фиолетового пакетика к зелёным глазам Майкла. Она сжимает губы и качает головой, когда он едва заметно кивает.

– Я думал, ты знаешь об этом.

– Как я могла знать? – голос тонет в разочаровании.

Её тошнит, так сильно, что едва ли не выворачивает на этот чёртов пол. И тогда придурок с пакетиком в руке вдруг достаёт из кармана смятый лист бумаги и разворачивает его, сравнивая фотографию на нем с девушкой, стоящей возле Майкла.

– Так это ты – подстилка драконов? А-а-а, так вот, что ты делаешь в мужском толчке! Ждёшь клиентов!

Сара нервно сглатывает, едва ли стоя на ногах, а Майкл в удивлении приоткрывает рот. В ту же секунду он выдёргивает из рук одноклассника листовку, вчитываясь в эту чёртову подпись.

– Что за дерьмо? – шепчет он в изумлении, поднимая на парня взгляд. – Стив, это ты сделал?!

Тот качает головой, блуждая заинтересованным взглядом по дрожащей от страха фигуре Сары.

– Нет, но я не против сделать с ней что-нибудь более извращенное.

О’Нил даже не успевает среагировать на его слова, когда Майкл в ту же секунду подлетает к однокласснику, хватает его за грудки и припечатывает к кафельной стене. Он ударяется головой о твёрдую поверхность и выпускает глухой стон, прерываемый резким ударом от Тёрнера прямиком в челюсть.

– Ещё одно слово в её адрес, мудак, – Стив в этот момент сплёвывает кровь, с презрением и шоком уставившись на Майкла. – И подстилкой драконов станешь ты, усёк?

Старшеклассник гордо вздёргивает подбородок. Из его нижней губы сочится кровь, а карие глаза неописуемой ненавистью прожигают напряжённую фигуру Сары. Тёрнер не церемонится и в ту же секунду снова ударяет его головой об стену.

– Ты усёк?! – яростно орёт он.

– Отвали! Я все понял! – Стив пытается вырываться.

Майкл отпихивает от себя одноклассника, и тот спешит направиться прочь из злосчастного туалета, обронив свой пакет с фиолетовым порошком. Тёрнер подбирает его, засовывает в карман и, под удивлённый взгляд Сары, обращается к ней.

– Послушай, мы найдём, какая тварь это сделала. Все за это ответят, даже не…

Но она пропускает мимо ушей слова дракона. Не в силах больше находиться в этом аду, Сара отталкивает от себя Майкла и выбегает из уборной. На полу валяются эти долбанные листовки, её шкафчик пестрит жуткой надписью, пока она бежит по пустому коридору, мечтая как можно скорее оказаться на улице. Дышать тяжело из-за одних только горьких рыданий, и она толкает тяжёлую дверь от себя, чувствуя лишь малейшую унцию облегчения вместе с ледяным потоком воздуха, ударившего в её пылающее лицо. Слезы душат, сердце сжалось, мурашки бегают по спине, пока она стоит на школьных ступенях, не в силах поверить в происходящее.

Слова Аарона, чья-то сокрушительная выходка с целью уничтожить её, предательство Кэнди, Майкл и наркотики – всё это падает на содрогающиеся от рыданий плечи девушки, заставляя ноги беспомощно подкоситься. Она находит опору в виде перил, и медленно спускается по ступенькам, даже не подозревая, что возле вывески с печалью в карих глазах за ней наблюдает Адель. Моринг поджимает губы, смотря на это жалкое создание, и тихо, будто бы только себе, говорит:

– Извини, малышка, жизнь, оказывается, бывает жестокой.

Она вдруг обретает какую-то нечеловеческую силу, переходя на бег, ведь единственной своей целью она видит как можно скорее добраться до дома. Но Сара не успевает даже отдалиться от территории школы, добежав до проезжей части, когда мимо проносится чей-то мотоцикл, останавливаясь в нескольких ярдах от девушки. Она испуганно замирает, когда видит, как мужчина встаёт со своего байка, снимает шлем и оборачивается к школьнице.

Аарон.

Игнорируя усилившуюся боль от пересечения взглядов, Сара спешит направиться в противоположную от него сторону, а когда слышит тяжёлые шаги за спиной – переходит на бег.

– Сара, я не собираюсь играть в эти чёртовы игры! – грубо рявкает он, догоняя девушку спустя несколько секунд и хватая её за запястье.

Она поднимает обречённый взгляд к небу, и, пытаясь выбраться из хватки, кричит:

– Отпусти меня! Я хочу домой!

Аарон силой заставляет Сару развернуться и тихо ужасается, когда замечает искаженное гримасой боли лицо. По щекам её бегут слезы, губы искусаны, глаза раскраснелись. Сердце его впервые за долгие годы пропускает такой сильный удар, что он набирает больше воздуха в лёгкие и отпускает руку девушки.

Неужели это она из-за него так?!

– Послушай, я приехал извиниться за вчерашнее. Я наговорил тебе глупостей, я был пьян и я бы никогда не сделал то, чего ты… ну, ты поняла.

Сара всхлипывает и качает головой, не в силах справиться с надвигающимся ураганом чувств. Грудную клетку разрывает от невыносимой боли и жжения, но всё же рядом с ним паника сменяется на чувство безопасности, и девушка знает, что пока рядом с ней Аарон, никто не назовёт её шлюхой и не толкнет плечом.

Но она вступила в опасную игру, заведомо зная, что проиграет. Насколько поздно сейчас давать заднюю? Сара предпримет всего одну попытку и не прогадает:

– Тебе нет необходимости извиняться передо мной. Я возвращаюсь в Балтимор.

Комментарий к Глава 16. Драконий хвост

Заранее простите за опечатки, выкладывала в спешке и отредактирую главу по мере возможности! ❤️ Очень надеюсь узнать ваше мнение ❤️

Вся любовь ❤️

========== Глава 17. Разница ==========

– В Балтимор? Ты хочешь в Балтимор?

Здесь холодно, так чертовски холодно, что ледяной декабрьский ветер пробирает до самых костей, но опаляющий взгляд карих глаз напротив непременно бросает её в жар. Весь страх улетучивается вместе с бешеной дрожью, возвращая на свое привычное место состояние ярости на весь этот чёртов мир. Эти глаза вчера разрушили её жизнь.

Сара отступает от мужчины на несколько шагов и уверенно кивает. Ей здесь не остаться. Преданной, обманутой, погрязшей во лжи. Здесь у неё нет друзей; всё, что её окружает – картонные декорации, что растаят с первым декабрьским снегом.

– Да, – она прочищает горло. – Да, я хочу домой. К отцу.

– Ах, к отцу, – в глазах его отчего-то вспыхивает невиданная злость.

Одного шага ему достаточно, чтобы приблизиться к отчаявшейся Саре и грубо схватить её за предплечье. Она поднимает на него удивлённый взгляд и нервно сглатывает.

– Тогда поехали. Я отвезу тебя в Балтимор.

– Ты с ума сошёл?! – кричит она, пытаясь вырваться. – Отпусти меня! Я как-нибудь без тебя разберусь!

Вчерашняя колючая правда так и не сделала из неё бойца. Или, может быть, одной бессонной ночи для этого мало? Но Аарон искренне недоумевает: неужели он – причина её ярого желания вернуться в родной город? Какая же она глупая! Ему ничего не стоит оставить её в покое. Наверное.

Но сейчас, когда её глупые детские порывы в стиле «я хочу к папе», слёзные истерики после чёртовой неудачной вечеринки и глупая попытка побега своими аккуратными наманикюренными лапками тянут Сару обратно в её розовый мир – Аарон просто не может этого допустить. Вовсе не потому, что он этого не хочет! А потому, что эта девчонка уже встала на свой колючий, израненный путь взросления и там, в этой плюшево-цветочной реальности (в Балтиморе, в частности) её никто не ждёт! Хилл не принял во внимание ни одно слово этого глупого юнца Тёрнера. Чёрт с ним, с розовым миром. Ей в нем оставаться опасно.

Это потом Аарон разберётся, какого чёрта его волнует всё связанное с ней дерьмо, какого чёрта он проснулся сегодня с огромной дырой в душе в этом грёбанном пустом кабинете и помчал в её школу, чтобы, мать его, впервые за столько лет перед кем-то извиниться. Жалко стало девчонку? Да не может быть! Вся жалость его давно утонула в литрах бурбона. Возможно, ему прильстило, что есть на этой грязной земле один-единственный человек, который в него влюблён. За что только – неизвестно.

В конце концов, своей правдой он будет делать ей больно столько раз, сколько понадобится. И никогда не допустит того, чтобы боль ей причинили другие. Вчера был замечательный старт на открытие её прекрасных голубых глазок – любовь не всегда бывает взаимной. А любовь отца к дочери… бывает ли она вообще?

– Садись на мотоцикл, чёрт тебя подери, хватит брыкаться, – рявкает он, пока Сара предпринимает свои несчастные попытки вырваться.

Она планировала не видеть его ещё как минимум до конца своей жизни. Почему, почему он снова здесь? Чего он добивается?

– Куда ты меня тащишь? – упираясь пятками в мокрый асфальт, кричит девушка.

– Я отвезу тебя в Балтимор. К отцу.

Душа сжимается в волнении и страхе. Девушка переводит взгляд на припаркованный у обочины мотоцикл и нервно сглатывает, выдергивая свою руку из мёртвой хватки дракона.

– Я никуда с тобой не поеду, Аарон. Хватит! Вчера ты ясно дал мне понять, что нас ничего не связывает.

Это заставляет его в очередной раз закатить глаза и устало вздохнуть.

– Откуда же мне было знать, что ты в меня влюблена, Сара? Я думал, нас просто тянет друг к другу! Решил воспользоваться шансом. Разве я могу знать, что творится в голове подростка?

Слова Хилла пробираются под самую кожу, заставляя девушку ошарашенно открыть рот. Влюблена… да плевать, сейчас нет времени отрицать очевидное! Но как он может так спокойно говорить о её чувствах? Как может оставаться таким невозмутимым? Стоит здесь перед ней весь такой из себя непоколебимый и правильный, а сам-то полон дерьма! И она не упускает возможности указать ему на это.

– Мной, – горько сглотнув, отвечает Сара. – Ты решил воспользоваться мной.

– Я не способен дать тебе то, чего ты ждёшь, – твёрдо говорит мужчина.

Правда в очередной раз разбивает ей сердце. Девушка поднимает взгляд к небу, часто заморгав. Кончик её носа краснеет, а горькие рыдания уже подбираются к горлу, вытесняя ком. Грудную клетку жжёт от неприятных ощущений: он не способен. Но разве это справедливо? Разве так бывает, что она чувствует, а он – нет? А как же все байки про баланс Вселенной? Ведь если ты любишь, где-то в мире обязательно найдётся человек, который любит тебя.

– Но почему? – шепчет она, наконец, обретя дар речи. – Ты ведь целовал меня, ты был со мной, ты смотрел на меня так… как будто кроме меня никого нет. Это всё из-за той девушки, да?

Опешив, Аарон даже поначалу не знает, на какой из её бесконечных вопросов стоит ответить сначала. Он подходит к Саре, по дороге растеряв вдруг всю свою уверенность и напускную строгость во взгляде.

– Из-за какой ещё девушки?

– Которая бросила тебя в Лос-Анджелесе! Скажи, я похожа на неё? Вишня сказал, что похожа! Если мы похожи, почему ты не можешь полюбить меня?!

Она продолжает еще что-то причитать, уже ударившись в горькие слезы, а Аарон уже не чувствует себя здесь, в этом чёртовом Сентфоре рядом с этой чёртовой школой. Он снова – двадцатилетний мальчишка, влюбившийся в удивительную девушку с золотыми глазами. Лора. Она пахла солнцем, Калифорнией и хот-догами от Джо. Днями и ночами они рассекали застывшие прерии по бесконечному шоссе, занимались любовью на пляже и просыпались в объятиях друг друга на неудобной раскладушке в старом трейлере на окраине Лос-Анджелеса. Хвостик. Бегала за ним по пятам, стоило только Аарону войти на порог бара, в котором она работала официанткой. Сама позвала его, такого холодного и задумчивого, на свидание и сама впервые его поцеловала. Тот день, когда она нашла его пистолет в гараже их нового дома, стал для Хилла роковым. Граница, позволяющая Аарону уверенно балансировать между нормальной и криминальной жизнями, беспощадно стерлась. Два года сумасшедшей любви, ссор, страсти, шуток, небольшого дома у океана, предложения в закусочной по пути во Флориду, Хавьера – их чёртова совместного пса, обратились в прах и развеялись по ветру. Лора отдала ему кольцо и сказала, что знать о нём ни черта не желает. Ведь и дом, и кольцо, и каникулы в Джексонвилле, и даже эта гребаная собака, которую Аарон терпеть не мог – всё это было куплено на деньги, заработанные им самым что ни на есть грязным способом. Лора не справилась. «Одной любви недостаточно», – сказала она прежде, чем навсегда исчезнуть из его жизни. И оказалась права.

Сара замечает, насколько глубоко Аарон погрузился в воспоминания об этой девушке, и это ранит её настолько, что держать в себе всю эту боль уже не представляется возможным. Она с силой толкает мужчину в грудь, снова прокричав:

– Ответь мне!

– Вы не похожи, Сара! – орёт он, мгновенно очнувшись и схватив её за запястья. – Ты не похожа на неё, ты другая, ты совсем другая. Тебе почему-то всё равно на то дерьмо, которым занимаюсь я и мои парни. Ты маленькая, Сара, ты и в тридцать будешь маленькой девочкой, и в сорок. А всё, что тебе нужно – любовь, о которой ты ни черта не знаешь. Вот, что я тебе скажу. Вы разные. Вы совершенно разные.

– Поэтому ты не можешь меня полюбить, – тихо шепчет она, опуская взгляд. – Потому что я – не она.

Ему хочется застрелиться. Прыгнуть с крыши, оказаться закатанным в асфальт, напиться крысиной отравы, – что угодно, только бы не чувствовать себя последним куском дерьма, как сейчас. Самый наивный человек в этой долбанной вселенной выбрал его как объект своего обожания. Потрясающе.

– Десять лет прошло, – едва слышно говорит он, вдруг неожиданно для самого себя притягивая Сару к себе и прижимая её, плачущую, к своей груди. Она не сопротивляется, только и слушает его почему-то бешеный стук сердца, под этот удивительный звук засыпать мечтая. – Я не люблю её. Всё прошло.

Девушка поднимает на него свои сияющие глаза и всхлипывает.

– Но Вишня сказал, что ты всё ещё ждёшь её в своём баре…

– У Вишни богатое воображение. Столько баек он тебе ещё расскажет. Пока не трепался о том, что мы воруем детей и жарим их на моторном масле? Мы поэтому на свалке и тусуемся. Чтобы внимание не привлекать.

Наконец, она позволяет себе тихо усмехнуться. Хилл отстраняется, но лишь для того, чтобы заправить за ухо выбившуюся прядь её светло-русых волос. С раскрасневшимися щеками и кончиком носа от этих её непрекращающихся рыданий, с чистыми голубыми глазами, словно застывшей в озере водой, искусанными розовыми губами, она так невинна и прекрасна, так глупа и так влюблена. Аарон не знает, что ему делать с этим. Сейчас не знает. И бешеное желание поцеловать эту глупую девчонку закапывает куда подальше – иначе напридумывает себе, что он тоже в неё влюблен. Но зияющая дыра вместо сердца по определению любить не способна.

– Ну вот, ты уже улыбаешься.

– Я не хочу видеть тебя, Аарон, – Сара отстраняется и обхватывает себя руками. – Мне больно, когда я смотрю на тебя. Вот здесь.

Маленькая ладошка указывает на область груди, и Хилл поджимает губы. Боль, отразившаяся в огромных голубых глазах, заставляет мужчину поморщиться. Всё желание, страсть к этой глупой девчонке беспощадно растворяются в горькой соли её слёз.

– Я уволюсь, я больше не приду в лавку миссис Хилл. Мне будет больно встречаться с тобой, даже случайно.

– Сара, если ты собираешься вернуться в Балтимор…

Она снова всхлипывает, поднимая взгляд к небу. Реальность в очередной раз даёт девушке жгучей боли пощёчину. Кто ждёт её там? Отец, наплевавший на них с мамой и наверняка нашедший себе там любовницу? Это был порыв, вызванный минувшей катастрофой в школе и всесторонним предательством, но никак не взвешенное решение. Отцу плевать на неё. Аарону плевать на неё. И есть ли в этом мире хоть один человек, который видел бы в Саре кого-то большего, чем просто глупого и наивного подростка?

– Нет, – одумавшись, О’Нил качает головой. – Я пойду домой. И попробую обо всём забыть.

Хилл и сам не знает, почему его вдруг накрывает волной, может быть, не радости, но точно её отголосков. Сара не уехала бы в Балтимор по двум причинам: во-первых, она недостаточно смелая, а во-вторых, её отец выставит её за дверь, не пустив на порог. Он не принял бы дочь, будь она без гроша в кармане. Потому что ему не выгодно так. Потому что ему плевать.

Но он вдруг напрягается всем телом, когда бросает взгляд на наручные часы, отмечая про себя, что ещё и девяти утра-то нет.

– Домой? – Аарон поднимает на растерянную девушку взгляд и выгибает бровь. – Почему ты не на уроках?

При одной только мысли о школе её пробирает дрожь. Перед глазами вновь встают усмехающиеся лица старшеклассников, эти чёртовы листовки, предательница Кэнди и Майкл, торгующий наркотиками.

– Я… мне… мне стало плохо, – лжет она, для убедительности прокашлявшись.

– Сара, я не похож на идиота. Ты ушла из школы? Почему?

Нет, говорить ему правду точно никак нельзя. Каким бы равнодушным сухарём Аарон ни казался, он так просто это не оставит. А потому, думает Сара, лучшая защита – нападение.

– Я видела, что Майкл продаёт наркотики!

Мужчина хмурится и вздыхает.

– Это и наркотиками не назовёшь. Так, веселящий порошок. Ты думала, Чёрные Драконы – это скауты или, может быть, клоуны из цирка? Мы банда, Сара. Опасная группировка. Не забывай.

Вопрос, повисший в воздухе, всё же слетает с уст девушки неуверенным:

– Вы… убиваете людей?

Хилл задумывается лишь на секунду, а затем усмехается, заставляя сердце её уйти в пятки.

– Нет. За нами и без того много дерьма.

– Ладно, это не моё дело, – тихо шепчет она и опускает взгляд.

Мысль о том, что им, возможно, предстоит раз и навсегда расстаться, заставляет Сару поёжиться от колючих мурашек. Он сделал ей больно – вчера, сегодня. И самое паршивое – это то, что она не сможет заставить его полюбить её. Лучшим решением, наверное, будет перестать видеть друг друга. И может быть, тогда у неё получится его забыть, как смог забыть Аарон эту таинственную и глупую девушку.