Текст книги "Criminal (СИ)"

Автор книги: yourwriterellen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

Реальность оглушает их не сразу. Так и не насытившись друг другом, они продолжают терзать друг друга в душе, и только когда воздуха в маленькой кабинке не остаётся, когда они оба начинают задыхаться от горячего пара и накатившей на них страсти, Аарон заботливо выносит девушку из душа, укрывает её полотенцем и стирает остатки влаги. Такая она нравится ему ещё больше: с раскрасневшимися щеками, пучком на голове, горящими радостью глазами. Постоянное напоминание о возрасте Сары сломалось, но где-то в подкорке мозга Аарон все ещё понимает:

Саре семнадцать. Она ещё не знает, что такое кредит, обязательства, барбекю по субботам с соседями, обручальное кольцо, забытое в ванной на тумбе, не знает, в какой колледж поступит и на кого оставит ребёнка, если её срочно вызовут на работу.

Аарону тридцать четыре. И, если честно, он тоже ни черта об этом не знает.

– Нам нужно успеть заскочить в бар, переговорить с парнями, – Хилл надевает фланелевую рубашку поверх простой чёрной футболки и с ухмылкой наблюдает за тем, как Сара натягивает свитер. Он хотел бы видеть такую картину каждый чёртов день. – Ты пойдёшь со мной.

– Я знаю. Подожди, почему успеть?

– Поеду в Хейден, у меня там есть пару приятелей, которым копы сливают информацию. Если это убийство как-то связано с теми, что происходило здесь, а Моринга до сих пор не нашли…

Заметив испуганный взгляд девушки, Аарон заставляет себя заткнуться. С самого начала он уверенно гнул свою линию в том, что Люк виновен в этих преступлениях, но Сара… она была так близка с ним. От этого мороз по коже, но она выглядит так, словно до последнего собирается отрицать его причастность.

– Просто нам всем нужно быть начеку. Ты сама понимаешь, что это сходство не может быть простым совпадением. Так что пока я буду в Хейдене, пожалуйста, никуда не встревай. Мои парни за тобой присмотрят.

Сара отправляет Аарону обиженный взгляд. Всё ещё считает её ребёнком? Тем не менее, ей же будет спокойнее, если она немного… слукавит. Люк – её лучший друг, и каким бы подозрительным он ни был, она добьётся правды любой ценой.

– Всё в порядке, я останусь дома, – девушка опускает взгляд и натягивает на лицо серьёзную мину, как если бы ей только что предстояло выступить за разоружение мира. – Сейчас нужно быть осторожными, я понимаю.

Аарон поднимает брови, хватает свою куртку и подходит к двери, останавливаясь. Будто в ту же секунду в его голове происходят сложнейшие математические махинации, в ходе которых он пытается понять – лжет она или нет. Но, вероятно, с ним нужно почаще заниматься сексом и ослаблять его бдительность, потому как в следующую секунду он берет девушку за руку и в недоумении отвечает:

– Кто ты и что ты сделала с моей Сарой?

***

Пенясь и шипя, таблетка тонет в воде. Она даже не борется за жизнь: её задача – спасти другую. Длинные пальцы вырисовывают контур горлышка бокала и, сморщившись заранее, Вишня выпивает его содержимое до дна. Голова раскалывается.

В пять вечера в баре нет никого, кроме вечно недовольной Линды и её подружек, Грейс, беспрерывно натирающей барную стойку, Бурого со своими наполеоновскими планами по захвату места у колеса на свалке, Майкла, погруженного в мрачные глубокие раздумья и ещё парочки драконов, что пьют пиво днями напролёт и играют в карты. Вишня окидывает туманное (или это у него пелена в глазах?) помещение и подпирает голову рукой.

– Паршиво.

– Меньше конфет бу…

– Ещё раз я услышу про эти гребаные конфеты, клянусь, я тебе врежу.

Бурый закатывает глаза, а по тому, как раздуваются его ноздри, Вишня может сделать вывод, что тот обиделся. Они будто сидят здесь и ждут войны: надвигается что-то страшное – привкус горечи на языке и мерзкое ощущение на душе ещё никогда не подводили дракона. Или это его все ещё воротит от долбаной наркоты, что подсунули эти сатанисты.

Да кто вообще пихает наркотики в конфеты у себя дома?!

– Майкл, а ты че завис? Выкладывай, – не дождавшись должной обратной связи от Вишни, Бурый перебирается на поникшего Тёрнера.

«У него свои заморочки, наверняка думает о колледже», – Вишня отворачивается от парней и принимается массировать виски в надежде, что это хоть на унцию уменьшит головную боль.

Но Майкл не думает о колледже. У него нет своих заморочек. Все его мысли, как шестеренки витают вокруг рыжеволосой стервы, что вела себя сегодня утром до неприличия странно. Не похоже это на Адель! Она никогда никого не сторонилась, а услышав новость о том, что её возвращают в черлидинг после такой паршивой выходки, наверняка повисла бы на шее Тёрнера. Что-то не сходилось, и краеугольным камнем наверняка был её мутный братец. Путаясь в догадках и пытаясь понять крайне специфичную логику Моринг, Майкл не замечает, как кто-то тычет в него горлышком бутылки.

– Что ты творишь?! – отпихнув от себя руку Бурого, фыркает парень.

– Смотри, это член! – дракон хохочет и снова пихает бутылку в бок Тёрнера. – Это чёрный член, член! Боже, я только что поимел тебя стеклянным чёрным членом!

Высокий барный стул угрожающе скрипит под весом Майкла. Он поворачивается всем телом к дракону и несколько секунд смотрит на него немигающим взглядом. Обернувшись на тишину, Вишня закатывает глаза:

– Девочки, валите и трахайтесь в кабинете босса сколько влезет. Уверен, для такого случая у него найдётся пару бутылок.

– Кто там собрался трахаться в моем кабинете, черт вас подери?!

На грозный голос Аарона оборачивается вся троица и даже Линда, во всей красе рассказывающая своим девицам о вечерних планах на казино. Хилл застывает в дверях с грозной миной на лице, но Вишня замечает лишь его сцепленные с Сарой руки. Решив обратить всё в шутку, Майкл встаёт со стула и подходит к лидеру.

– Мы с Бурым решили уединиться, не бери в голову.

Аарон выгибает бровь, О’Нил усмехается, но ещё не начавшуюся речь Хилла вдруг прерывает глухой звук, будто что-то с силой повалилось на пол. Тёрнер оборачивается, предоставляя возможность Аарону и Саре увидеть Бурого, упавшего со стула. Вишня мгновенно подрывается к другу, поднимая его за голову и поднимая веки внезапно вырубившегося парня.

– Этот идиот наверняка жрал конфеты, – заключает дракон, вставая и поднимая Бурого.

– Твою мать, – Хилл ударяет ладонью по лицу и подходит к парням. – Какого хрена вы не отдали их шерифу?

– Клянусь, я отдал, когда тот был здесь! Но этот прохвост… он, видимо, успел урвать парочку, – оправдывается Майкл.

– Что ещё за конфеты? – Сара подходит ближе, с ужасом уставившись на Бурого в отключке.

Аарон поворачивается к девушке всем телом и хватает её за плечи, заглядывая в расширившиеся от страха голубые глаза. Вишня отрывает взгляд от своего приятеля, всё ещё придерживая его, и с подозрением смотрит на этих двоих. В затылок будто прилетает бейсбольной битой.

– Останься с парнями, ладно? – Хилл ловит её кивок и продолжает. – Если тебе надо домой, пусть Майкл или Вишня пойдут с тобой. Ладно?

– Х-хорошо, но что с Бурым? – запинаясь, спрашивает девушка и снова переводит взгляд на дракона. – Он просто сидел и… вырубился?

– Он под наркотой, которую нашли в конфетах Морингов. Через пару часов придёт в себя.

– Через четыре часа, – встревает Вишня, сверля недовольным взглядом этих двоих.

Заподозрив неладное, Майкл поворачивается к дракону и вопросительно склоняет голову набок. Аарон, тем временем, подзывает местную «скорую помощь» в виде Линды, снова наставляя её заботиться о Буром. Сара вызывается проводить мужчину до парковки и неловко мнется, прежде чем оглядеться по сторонам и, убедившись, что улица пуста, подняться на носочки и оставить на губах Хилла поцелуй.

– Будь осторожен, ладно? – шепчет она, проводя ладонью по колючей щетине.

Аарон обводит пальцем контур её губ и кивает, надевая шлем.

– Будь осторожна, – повторяет он.

Обхватив себя руками, Сара молча наблюдает за тем, как Хилл отъезжает с парковки и, набрав скорость, исчезает в белизне занесенных снегом улиц. Сердце сжимается в тисках от нарастающей нервозности. Что он выяснит в Хейдене? Кажется, правда так близко. А точно ли она хочет её знать? Ведь если это Люк…

Тряхнув головой, Сара до скрипа в зубах сжимает челюсти. Не делать выводов, не получив доказательств.

Где-то позади хлопает дверь. Девушка оборачивается, чтобы увидеть надвигающихся на неё Вишню и Майкла. Парни переглядываются и, убедившись, что Аарона нет рядом, в один голос произносят:

– Я тебя подвезу.

Майкл закатывает глаза, Вишня подносит ладонь к лицу. Приоткрыв в недоумении рот, Сара качает головой.

– За мной необязательно следить, – отвечает она, а сама думает о том, что это не просто необязательно – это категорически запрещено, ведь она собирается остаток времени провести за собственным мини-расследованием.

– Дело не в боссе, а в твоей безопасности, Сара, – серьёзно отвечает Майкл.

Злобно сощурившись, Вишня усмехается.

– О, да ладно тебе. Все дело в боссе, да, мышонок? Всё дело всегда в нем.

– О чем ты говоришь? – она хмурится, пытаясь уловить суть их разговора.

– Ни о чем, – Вишня хватает школьницу за руку и тащит её к своей тачке. – Поехали, я отвезу тебя домой, лягу на твою кровать с жирафом и все оставшееся время мы будем ждать твоего благоверного и обсуждать то, как ты выстрелила в Лома.

– Благоверного? – Сара почти кричит, когда он останавливается, открывая для неё дверь.

Всё это напоминает их первое знакомство, и О’Нил невольно усмехается, вспоминая, какой страх она испытывала перед этим обаятельным и безобидным парнем. Их догоняет разозленный до предела Майкл, захлопнув дверь шевроле прямо перед носом девушки.

– Или мы можем наведаться в гости к Морингам, – Тёрнер склоняется над её лицом, мгновенно принявшим гримасу любопытства. – Сегодня утром я разговаривал с Адель, она говорит, что ей плевать на пропажу Люка. И, знаешь, в этом может быть какая-то…

– Чувак, Хилл отрежет тебе яйца, если их ещё не отбил Бурый во время ваших утех, стоит тебе увезти её на ярд от дома. Сначала Хилл, а потом я.

Ноздри Тёрнера раздуваются от злости, и он подходит к Вишне вплотную, создавая пылающий яростью зрительный контакт. Их грудные клетки соприкасаются, и кажется, что в ближайшие пару секунд весь Сентфор взлетит на воздух.

– Ещё одна шутка про меня и Бурого, придурок, и я тебя кастрирую.

– О, боже, мне угрожает школьник? Да уж, я успел наложить в штанишки!

– Что, побочный эффект от конфеток? Ты просто пробил дно, Вишня, своей выходкой.

– Это в тебе проповедник-девственник говорит? Вали, подтирай слюнки за Бурым, он в тебе нуждается.

– Ну, тебе-то их никто не подтирал…

– Лучше заткнись.

– Сам заткнись.

– Ты заткни…

– Хватит! – кричит Сара, ловко протиснувшись между двумя парнями. – Вы мне оба нужны. Поехали живее, у нас мало времени.

***

То, что выдало воспаленное сознание Сары после полученных доз адреналина, она гордо назвала «компромиссом». Остаться дома, читая книжку, так ещё и в компании двух драконов, защищающих её от непредвиденных обстоятельств в виде маньяка – чем не идеальное алиби для Аарона? К тому же, это было правдой: она сидела дома и читала книгу, пока эти двое собачились, рассевшись в обуви на её кровати. Увидела бы эту картину Ребекка или, боже упаси, шериф – их бы хватил удар. Но обстоятельства пока были на стороне Сары, и она в панике искала всевозможные варианты развития дальнейших событий. Совершенно ясно пока одно: к Адель с пустыми руками идти нельзя. И речь сейчас вовсе не о коробке конфет или, может быть, плетке – никто не знает, что по душе этой стерве.

Снова и снова вчитываясь в выделенные строчки из книги Люка, Сара никак не могла проследить их логику. Вполне вероятно, что в них Моринг находил себя – ещё один груз на весы против его невиновности. Но когда девушка складывала все детали пазла в общую картину – выходил несвязный бред, больше похожий на то, что Люку просто понравилась эта книжка и он без задней мысли выделял особо запомнившиеся ему моменты. А может, он уже купил книгу такой?

– Так у вас с Аароном что, все серьёзно?

Голос Вишни очень невовремя вырывает Сару из потока мыслей. Она оборачивается, чтобы увидеть обеспокоенное выражение лица дракона. Что это с ним? Куда делся её весёлый и невозмутимый приятель? И почему он не ворует её вещи, например? О’Нил была готова к такому исходу и даже спрятала своё белье куда подальше, пока они поднимались в её комнату.

– У вас с Аароном? – на лице Майкла расцветает улыбка. Он отбрасывает какую-то любовную белиберду Сары и выгибает бровь. – А я знал, что всё к этому и идёт!

Вишня фыркает и отворачивается, продолжая истязать бедного жирафа. Поразительно, ведь она и сама до конца не осознает произошедшее. Казалось, сегодня столько всего случилось, что момент близости с Аароном беспощадно стерся из её памяти, уступив место всем этим фразам, отрывкам, отдельным словам из книги Люка. Ещё и реакция Вишни, ставшая отдельным пунктиком в целом списке под названием «вещи, которые я должна обдумать, если останусь жива». Он ведь знал, он единственный знал, что Сара влюблена в Хилла! Тогда почему в один момент он просто оглох, ослеп и онемел, словно услышав эту новость впервые?

К тому же, между ней и Аароном нет ничего конкретного. По крайней мере, Сара больше не собирается строить ложных иллюзий. Нужно жить одним днем, говорит она себе. Жить одним днем и больше не пытаться давать их будущим совместным детям имена. Обычно это заканчивается тем, что Аарон выставляет её за дверь или предлагает поразвлечься без обязательств.

– Давайте сосредоточимся на деле, – девушка смотрит на парней прямым взглядом, не требующим возражений. – У меня в руках, возможно, оружие массового поражения.

– Оружие массового поражения, мышонок, это носки Бурого. И я думал, мы повеселимся, будем искать тебя по всему городу, а ты сидишь здесь и читаешь. Ску-чно.

– Странно, но я согласен с Вишней. Как насчёт того, чтобы наведаться к Адель?

Устало вздохнув, девушка забирается на свою кровать, садясь между драконов, и открывает перед ними книгу, вдоль и поперёк исчерченную чёрной ручкой.

– Я стащила её у Люка, уж слишком он бурно отреагировал, когда я спросила, о чём эта книга.

– И о чём она?

– О парне, у которого выявили диссоциативное расстройство личности. Я не успела её прочесть, но уже по цитатам всё понятно.

– Диссо… что? – Вишня хмурится, а между его бровей образуется складка.

– Знаешь фишку с раздвоением личности? – Майкл не выдерживает, поворачиваясь к брюнету с видом величайшего мыслителя и страдальца всех времен. – Так вот представь, что у чувака их не две, а целая куча.

– Так мы подозреваем отпрыска? Мне нравится. Мелкий – маньяк, во дела, – Вишня устраивает под голову подушку и переворачивает страницу с видом, будто дотрагивается до чего-то отвратительного. – Мы что, должны это читать? Я вам и без книжки дам зацепку. Знаете, почему все нападения совершены так рано? Потому что по утрам дикий стояк.

Майкл щёлкает языком и вырывает из рук дракона книгу, одну за другой листая страницы. Сара смотрит на парня в надежде, пока он не повторяет ту же процедуру – доходит до первой страницы и начинает листать заново. Тогда-то под её возбужденный любопытством и страхом взгляд и бросается закономерность: выделение заглавных букв в цитатах. Она выхватывает у Майкла книгу и встаёт с кровати, подбегая к своему рабочему столу, чтобы достать тетрадь и ручку. Парни переглядываются.

– Что ты делаешь?

– Конечно, как я сразу не догадалась! Первые буквы каждой выделенной цитаты содержат послание! – кричит она, выписывая букву «А» из первой подчёркнутой строчки. – Слушайте: а где ваш друг?

– В отключке, – отвечает Вишня с улыбкой.

Майкл встаёт и подходит к девушке, проследив пальцем за первой выделенной строчкой в диалоге.

– Чёрт возьми. Что дальше?

Дрожащими руками Сара принимается перелистывать страницы, натыкаясь на подчеркнутую цитату:

– Джуди откинула с лица длинные черные волосы, открыв родинку на левой щеке, – шёпотом читает она. – Буква «Д» выделена. О боже.

Заинтересованность растёт и в Вишне. Нахмурившись, парень подходит к Саре и Майклу. Девушка записывает на листке бумаги две буквы «А» и «Д», пока Тёрнер ищет следующую цитату.

– Его надо обследовать, – он проводит пальцем по странице, чувствуя, как по позвоночнику пробегает холод. – Буква «Е».

– Я не понимаю, что это за скраббл для детективов?

Руки Сары беспощадно трясутся, пока она записывает букву на бумагу. Только бы следующая была не…

– Буква «Л», – с ужасом отмечает Майкл. – Леди, я не разговариваю с чужими.

Они переглядываются, чувствуя, как в жилах застывает кровь. Под руководством дрожащей руки на листке тетради эти чёртовы буквы выстраиваются в ряд пугающим именем Адель.

– Что всё это значит? – Вишня прерывает их ступор, переворачивая страницу книги. – Смотрите, здесь ещё выделено.

Страх растекается по венам, как ядовитая инъекция. Отказываясь верить в происходящее, Сара бросает взгляд на эту чёртову книгу и вздрагивает, увидев выделенную букву «Б» в имени Билли.

Она ни черта не понимает. Зачем, зачем ему выделять её имя в этих ничего не значащих строчках? Вряд ли в каждой из них зарыт глубокий смысл, кроме, разве что, того, что на щеке у Адель тоже есть родинка…

Мысли сумасшедшим роем носятся в голове, когда Сару вдруг осеняет.

– Какая следующая буква после «Б»?

Майкл кусает губы, листая страницы, не исчерченные чёрной ручкой, когда натыкается взглядом на выделенную букву «А» в предложении. Заметив это, О’Нил с трудом заставляет себя не впасть в ступор жуткого осознания.

– Барбара… шериф называл её имя. Девушка, которую убили сегодня утром, – безжизненным голосом бормочет она. – Барбара Стюарт.

В комнате Сары повисает гнетущая тишина. Всё, что она так упорно и долго отрицала, вдруг ясными буквами выстроилось перед ней. Какова вероятность, что следующие буквы сложатся в имя предыдущих жертв? Маргарет, Келли – но почему они идут с конца? И что, что вообще здесь делает Адель – его родная сестра? Сердце перестаёт биться в груди, дышать становится просто невыносимо и, почувствовав резкий приступ тошноты, девушка подбегает к открытому окну, делая насколько глубоких вдохов. Холодный зимний воздух не помогает прийти в чувства, и пока Вишня с недоуменным видом листает книгу, а Майкл уничтоженным взглядом испепеляет стену перед собой, О’Нил подрывается с места и выхватывает из рук дракона книгу. Некогда думать о рисках, некогда сокрушаться над тем, что она была лучшей подругой серийного убийцы.

– Если Адель – его следующая жертва, каким-то чертом оказавшаяся в книге первой, нам надо срочно её найти и предупредить, – лепечет Сара, натягивая куртку. – И надо как можно скорее сказать об этом шерифу, давайте же, парни!

Вишня кивает, настороженно заглядывая в глаза девушки, что уже заполнились слезами. Мокрые дорожки стекают по её щекам, пока она трясёт Тёрнера за руку, пытаясь привести его в чувства.

– Майкл, черт тебя подери, это мой лучший друг оказался психом! Если ты хочешь спасти её стервозный зад, нам нужно найти её как можно скорее. Она наверняка сейчас сидит у себя в Блессдвилладж и строит планы по захвату мира.

– Нам надо разделиться, – отойдя от шока, говорит Майкл. – Я поеду в Блессдвилладж, а вы с Вишней – в полицию. Если мы все втроём завалимся туда, а её не окажется дома, мы потеряем кучу времени.

– Майкл, что за бред?! – голос срывается на крик. – Я могу просто позвонить шерифу!

Паника охватывает всех, кроме, вероятно, ни черта не понимающего Вишни. Он лишь делает, что должен – помогает друзьям. Втроем они спускаются в гостиную, и Сара, прижав к груди эту чёртову книгу, подлетает к телефону, набирая номер шерифа из лежащей рядом записной книжки. Гудки прерываются, и спустя четыре попытки она с силой ударяет трубку о стену.

– Воу-воу, мышонок, спокойнее. Сейчас мы пойдём в полицию и притащим целую кавалерию к этим психам, – Вишня хватает девушку за плечи, но её всю трясёт, и она вырывается из хватки друга.

– Я и сама могу добраться до полиции, а в Блессдвилладж может быть слишком опасно. Так что вы езжайте вдвоем, а я приведу копов.

– Нам все равно по пути, мы довезем тебя.

Такой расклад дел устраивает всех. Или все понимают, что спорить в такой ситуации крайне бесполезно. Адреналин и страх стучит в висках Сары, пока она подгоняет Вишню ехать быстрее. До участка они добираются в считанные минуты и, взяв с парней обещание быть осторожными, спотыкаясь и стирая слезы, О’Нил взбирается по ступенькам. На входе даже не приходится никого обманывать – холл оказывается на удивление пустым, так что девушка без препятствий влетает в кабинет шерифа, чтобы с огромным разочарованием осознать, что его нет на месте. Схватившись за голову, Сара выходит в пустой коридор и оглядывается по сторонам: нет, не может быть, чтобы здесь никого не было в такой важный момент, черт подери! Жизнь Адель сейчас зависит от неё, от парней, от Никсона, в конце концов! И она верит, упорно верит в то, что Люк может убить родную сестру. Что, если все эти байки про её изнасилование – чушь? Что, если это Люк пытался её изнасиловать? Наркотики у Морингов, эта чёртова книжка, жертвы, пропажа Люка… всё сходится, всё, черт подери, огромными жирными стрелками указывает на то, что её лучший друг – серийный убийца!

– Давай, живее, мать его.

Услышав голос одного из копов где-то в лабиринте пустых коридоров, Сара в облегчении выдыхает и с благодарной улыбкой оборачивается на звук. В ту же секунду девушка замирает, натыкаясь испуганным взглядом на высокую фигуру. Руки за его спиной, взгляд, устремленный в пол и несколько полицейских, окруживших мужчину, вошедшего в пустой полицейский холл… земля уходит из-под ног, стоит ей всего однажды на него взглянуть.

– Аарон, – хриплым шёпотом вырывается из горла. Она подрывается с места и подбегает к копам, что мгновенно становятся в стойку, укрывая Сару от Аарона или Аарона от Сары. – Что происходит?! Аарон?!

Мужчина поднимает на неё взгляд, полный раскаяния, и качает головой. Всё расплывается перед глазами, сердце так и норовит выпрыгнуть из грудной клетки, которую и без того разрывает от вдруг настигнувшей боли. Девушка цепляется за плечо дракона, когда из этой шайки жандармов выходит шериф Никсон, хватая ошеломленную Сару за плечи и уводя её как можно дальше от Хилла. Она пытается вырваться, в ужасе наблюдая за тем, как копы уводят его к камерам, но хватка отца Дерека оказывается сильнее. Он встряхивает школьницу, пресекая все попытки в бегство, и прежде чем взгляды Аарона и Сары сталкиваются в последний раз, говорит:

– Мы нашли его возле тела Люка в Хейдене. У нас есть неоспоримые доказательства того, что это он убил Моринга… и тех девушек.

Комментарий к Глава 23. Стокгольмский синдром

вся любовь ❤️

========== Глава 24. Семнадцать зим ==========

Шайка раздолбаев – так их называли местные. У многих из них не было постоянного места жительства и работы, а кто-то едва ли закончил школу. Старая городская свалка – вот, где они проводили всё своё время. Когда не были заняты плохими делами.

Но насколько плохими были их дела? Никто точно не знал. Всё их существование было окутано туманной пеленой тайн, слухов и опасений. Их боялись и над ними смеялись, их избегали и тайно грезили вступить в их ряды. Опасные, непредсказуемые, агрессивные.

Чёрные драконы.

– Кхм, хорошо, давайте попробуем ещё раз. Вы готовы?

На губах появляется лёгкая ухмылка. Заёрзав на неудобном металлическом стуле, она нехотя кивает. Долговязый брюнет в бордовом вельветовом пиджаке раздражающе щёлкает ручкой.

– Пожалуйста, мисс О’Нил, отвечайте на мои вопросы предельно честно.

– Ладно.

– Итак, – нервно бросает он и открывает толстую записную книжку.

Голубые глаза подростка мгновенно суживаются в попытке вычитать обрывки фраз, небрежно вписанных на страницы ежедневника. Известные фамилии, известные места и известные даты, – ничего нового. Девушка откидывается на спинку стула, запрокинув голову и тяжело вздохнув.

– Какие взаимоотношения были у участников банды?

Сара ухмыляется, прикрывая глаза. Вопрос, заданный в девятнадцатый раз, не застает её врасплох.

Бутылка от пива с грохотом падает на пол, а затем разбивается. Бурый в мгновение ока подлетает к Майклу, грубо хватая его за грудки. Атмосфера накаляется с каждой секундой.

– Ну всё, ублюдок, ты доигрался, – едко шипит он.

Тёрнер ухмыляется и с силой отпихивает от себя Бурого. Очередной драки не избежать, но Майкл, показав приятелю средний палец, спешит направиться прочь из бара.

– Поешь дерьма, Бурый, – кричит он напоследок.

Инспектор прокашливается, ожидая ответа. Сара поднимает на мужчину уставший взгляд и выпрямляется.

– Они – семья. Прекрасные взаимоотношения, вот о чем я говорю.

Показания девушки мгновенно оказываются записаны в ежедневник. Рядом с её словами красуется знак вопроса. Не верит. Уточнит у других.

– Кто-нибудь из них хоть раз применял к вам насилие? Может быть, они оскорбляли вас или угрожали?

– Нет, – резко отвечает она.

Щелчок. Затем ещё один. Стук шагов о деревянный пол с прогнившими досками. Сильная рука, грубо схватившая тонкую женскую шею. А затем – резкая вспышка, оглушающая боль. Сара морщится от неприятных ощущений, вглядываясь в расплывчатый силуэт человека, залепившего ей пощёчину.

– Никогда. Они оберегали меня. Каждый из них.

Тяжёлая металлическая дверь со скрипом открывается, и в помещение заглядывает молодая женщина, отвлекая их бессмысленный диалог. Её напряжённый взгляд находит Сару, а затем она поворачивается к инспектору, стуча двумя пальцами по запястью. «Поторопитесь», – одними губами говорит она и уходит, плотно закрывая за собой дверь. Одной рукой О’Нил поправляет волосы и облегчённо выдыхает. Пару минут – и пытка закончится.

– Тогда я опущу несколько вопросов, всё равно я не уверен, что вы ответите на них честно. У меня остался последний, пожалуйста, будьте предельно честны со мной.

Изо всех сил сдерживая ухмылку, девушка кивает. Он складывает руки в замок, стараясь скрыть нервозность, и после недолгой паузы, наконец, спрашивает:

– Что вас связывает с Аароном Хиллом?

Сара собирается с мыслями и делает глубокий вдох. Перед глазами проносятся разноцветные и черно-белые картинки, начиная их первым знакомством в лавке миссис Хилл и заканчивая последним виноватым взглядом, брошенным в её сторону по дороге в одиночную камеру. Что именно хочет знать детектив? О том, как Аарон разбил ей сердце? Или как она не давала ему покоя все те дни, пока он пытался оградить её от себя? А может быть, об их самом, черт подери, охренительном сексе в душе, у него в постели, возле шкафа и на кухне? Что, что хочет знать этот хамоватый сноб, который ёрзает на стуле, будто у него шило в заднице или, боже упаси, анальная пробка. Сара злобно фыркает.

Бессонная ночь сыграла с девушкой злую шутку. Или, может быть, это всё трёхчасовые нотации матери, которая вдруг выяснила, что всё это время её покорная и беспроблемная дочь ошивалась с Чёрными Драконами? О’Нил никогда не простит шерифу Никсону это, она будет держать на него зло до скончания дней и никогда не даст ему и матери благословение. Он будто специально рыл под неё, будто делал всё для того, чтобы с гордой ухмылкой убедиться в том, что Сара О’Нил стала одной из них, пусть и никогда не вступая в банду. Она не нуждалась в звании дракона, чтобы быть под их защитой и с ними заодно. И вот чёртов итог: вместо того, чтобы искать все пути доказательства невиновности Аарона, она сидит в этой грёбаной допросной и более, чем уверена, что за стеклом за ней наблюдает и шериф Никсон, и её мать.

– Мисс О’Нил, отвечайте на вопрос, – в голос врастают нотки настойчивости, щёлкает ручка.

– А это законно, что меня, несовершеннолетнего подростка, вот так просто допрашивают?

– Ваша мама подписала согласие, – Сара чувствует укол обиды, проткнувший её сердце. – Она стоит за стеклом и слышит каждое ваше слово. Хорошо, что вы вспомнили о том, что не являетесь совершеннолетней именно на вопросе об Аароне. Ему грозит прибавка к сроку за отношения с вами.

– Отношения? – брови девушки подлетают в удивлении. Она смеётся. – Что за чепуха? Я не отрицаю, что я ошивалась возле драконов, потому что была увлечена одним из них. Но это точно не их тридцатилетний лидер.

– Ему тридцать четыре.

– Откуда мне знать?

Ложь выверена до последней слезинки. Вчера, когда Аарона повязали, Сара первым же делом помчала в бар, чтобы выяснить всё у парней, но не успела она и переступить порог их пристанища, как здание окружили копы. Только и оставалось бедной девушке повернуться к четырём патрульным машинам с поднятыми вверх руками и видом, будто её только что поймали за ограблением. Впрочем, думала Сара, лучше бы так оно и было.

Майкл, Бурый, Вишня, Гарри и ещё пару драконов были задержаны под подозрением в причастности к убийству пока только восемнадцатилетней Барбары Элвин и семнадцатилетнего Люка Моринга. На эту мысль шерифа натолкнули Дэвид и Сьюзен, горько оплакивающие своего сына и попутно вписывающие имена всех драконов, которые, как уверены Моринги, виновны в этих жутких преступлениях. Они даже намекнули обыскать их дома и тачки, но Никсону пришлось бы несколько дней ждать ордер, так что он просто закрыл всех до единого подозреваемых и вызвал лучшего детектива в округе.

Едва ли Сара считала этого скрягу лучшим.

Её, в отличие от остальных, не закрывали. Сара не была подозреваемой, её причислили к свидетелям и отправили домой. И сегодня, преисполненный желания выбить всю правду из наивного подростка, детектив Доусон вызвал девушку на допрос. Это было отличной возможностью сбежать из-под ареста матери, чтобы прямиком из участка направиться за поиском реальных доказательств, а не тем смутным набором фактов, которыми Джонатан якобы окатил её, утверждая, что нашёл Аарона возле мёртвого тела Люка.

– И кем же вы были увлечены, мисс О’Нил? – голосом с ванкуверским акцентом скрежещет Доусон.

– Майкл, Майкл Тёрнер. Мы учимся вместе. Вы можете спросить у кого угодно, – без тени сомнения отвечает Сара. – Я выследила его однажды после школы, узнала, что он связался с Чёрными Драконами. Сначала я испугалась, но оказалось, что они не бандиты. То есть… они ничем таким не занимаются. Ну, кроме разбоев… всяких.

Детектив щурится в неверии и снова пишет что-то на вдоль и поперёк исчерченные листы. Девушка следит за его рукой и мысленно считает секунды: одна, две, девяносто семь… допрос затянулся. Она не чувствует ни страха, ни горечи. От той девчонки, что бросалась в рыдания при виде грустной аннотации к книге, больше нет. Утром она проснулась другим человеком. Маленьким человеком, желающим изменить мир или ту паршивую часть мира, которая её окружает. Люк мертв, Адель в розыске, Аарон и другие драконы за решёткой, мать грозится выгнать её из дома, лучшая подруга отказалась от неё, а ещё это мерзкое чувство вины, ведь все убитые девушки как две капли воды похожи с ней… неужели шериф настолько глуп и не понимает, что у лидера Чёрных Драконов и его парней просто не было мотива убивать девушек, похожих на какую-то случайную школьницу? Почему, почему семнадцатилетний подросток это понимает, а он нет? Где эта чёртова хваленая справедливость, латынью выгравированная над дверью его кабинета?