Текст книги "Criminal (СИ)"

Автор книги: yourwriterellen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

***

– Товар доставлен, босс, Клайв просил передать свой респект.

– Что же он не позвонил лично? Ладно, Броуди, можешь идти. Ты молодец. Пусть Паркинс тебе заплатит. Так о чем мы говорили?

Звонкий женский смех прерывает попытку дракона поблагодарить Аарона, и он, обречённо махнув рукой, заходит в бар, чтобы смешать свой стресс от нервного задания с алкоголем. На улице моросит дождь, но это вовсе не мешает компании, состоявшей из трех девушек навеселе и как всегда серьёзного Хилла столпиться возле его входа. Девицы называли это событие «деловой встречей», а Аарон «наказанием Господнем», – так они и сошлись, битый час обсуждая детали их грядущей работы, что подкинул им босс.

– Линда, Боб на тебе, – мрачно распоряжается лидер драконов, обводя серьёзным взглядом её точёную фигурку, облаченную в чёрную драконью кожу.

Высокая девушка, накрашенная так, будто Хэллоуин всё ещё продолжается, коротко кивает, едва сдерживая смех. Она хватает за руку свою подругу по несчастью – Трину, и пытается удержаться на высоченных каблуках.

– Аарон, а что насчёт меня? – блондинка, что стояла чуть поодаль от них и курила, отрывается от холодной стены бара и подходит к мужчине, проводя ладонью по его груди.

Хилл мгновенно скидывает её руку и скалится.

– Всё по старой схеме. Напялишь самое извращенное платье и будешь ловить в свою паутину всех местных мух. Важно не привлекать внимания.

– А если я не хочу муху, – она театрально дует губы, густо накрашенные фиолетовой помадой, и медленно приближается к Аарону. – Если я хочу тебя?

– Джо, не выводи меня.

Но Джорджия, кажется, не намерена отступать. Под удивлённые и насмешливые взгляды своих подруг, она снова приближается к мужчине, касаясь своими цепкими наманикюренными пальчиками воротника его куртки. Аарон с силой хватает блондинку за запястье и отпихивает девушку от себя, когда вдруг замечает, что взгляды этих девиц направлены за его спину. Хилл хмурится и оборачивается, замечая позади себя маленькую фигурку Сары, что стоит, округлив свои голубые глазки и приоткрыв рот.

– Что ты здесь делаешь?

Тон его гостеприимностью не отдаёт, что заставляет О’Нил насупиться и перевести взгляд на трех сомнительных девушек в кожаных куртках и колготках в сетку. Их ноги длиннее, чем язык Сары, когда она несёт бред рядом с Аароном, а убийственный раскрас на лице и химия на волосах, определённо, делает их заметными за целую милю. Кто они такие, неужели тоже драконы? И какого черта они липнут к Аарону?

– Да, что здесь забыла эта малышка? – Линда смеётся и пихает в бок Трину. – Заблудилась?

Сара обескураженно открывает рот: после утреннего провала с Адель молчать больше нет никаких сил. Хочется ответить, колко и глядя в глаза, но Аарон резко поворачивается к этим сомнительным дамочкам и грозно рявкает:

– Завтра всё должно пройти гладко. А теперь проваливайте.

Со звонким беззаботным хохотом девицы скрываются за дверьми бара, оставляя, наконец, Аарона и Сару наедине. Теперь она не боится: ни его сурового взгляда, ни в недовольстве сжатых челюстей. Все мысли и чувства её все ещё рядом с этой поразительной картиной, где какая-то блондинка с сумасшедшей шевелюрой обхаживает Хилла. В горле встаёт ком, он мешает дышать и не даёт вымолвить и слова, чтобы нарушить эту серьёзную тишину, и поэтому Сара молчит, сжав кулаки и сверля его обиженным взглядом. А что-то жгучее и незнакомое, тем временем, уже разливается её тяжело вздымающейся груди.

Ревность. Та, от которой на своих двоих устоять трудно. Та, что застилает глаза. Та, что заставляет сердце болезненно сжаться и ускорить свой пульс. Надо же! Она ещё не разобралась со степенью своего влечения к нему, а уже готова рвать на себе волосы при виде его с другой.

– Сара, – строгий голос вырывает её из оков нерадужных мыслей.

Тряхнув головой, девушка поднимает на Аарона обиженный взгляд.

– Кто это был? – резко спрашивает она.

От тонкого тихого голоска Сары не остаётся и следа, словно то тёмное, о чём тайно грезил Хилл, вновь показалось наружу. Аарон выгибает бровь и усмехается, разводя руки в стороны. О’Нил сейчас похожа на оголенный провод. Тронь её – и спалит всё к чертям собачьим.

– Какая разница? Зачем ты опять пришла?

– Чтобы ты спросил, – слова сами слетают с уст.

Хочется задеть его, обидеть, найти ближайшего парня и залобызать его так, чтобы у Аарона глаза из орбит вылезли! А Хилл и вовсе её не узнает. Нет, это точно не та Сара, которую он знает. У неё с Вишней гораздо больше общего и наверняка есть сестра-близнец – резкая и смелая, бросающая в его сторону огненные взгляды.

В попытке убедиться, что это действительно она, а не её клон, близнец или просто пришелец, Аарон делает всего один короткий шаг по направлению к Саре. Она не отступает, сложив руки на груди, и тогда Хилл резким движением хватает девчонку за талию и с силой припечатывает её к стене. С губ девушки слетает удивлённый вздох, и она поднимает голову, уставившись на него испуганным взглядом.

Аарон самодовольно ухмыляется, сжимая сильной рукой её талию: страх, что пенится в этих голубых волнах, давно ему знаком. Это его Сара, та маленькая напуганная Сара, что сначала говорит, а потом думает. Вот только, убедившись, он совсем не спешит отстраняться, и что-то держит его в этой опасной близости с ней, что-то заставляет его прижать её хрупкое тело к холодной бетонной стене, заправить прядь русых волос за её ухо и коснуться большим пальцем приоткрытых губ. Аарон сам не ведает, что творит, когда наклоняется критически близко к её лицу, заглядывает в эти огромные глаза, потемневшие то ли от желания, то ли от её нелепой злости, и прошептать, едва своими губами её губ касаясь:

– Неужели наша маленькая мисс ревнует?

Опьяненная такой близостью, его ароматом, теплотой его шоколадных глаз, Сара не сразу находит нужные слова, а его слова не сразу доходят до её слуха. Самое сильное желание сейчас подняться на носочки, обвить его сильную шею руками и прижаться губами к его губам в долгожданном поцелуе – так же чувственно и крепко, как вчера. Но что-то её останавливает: может быть, его ухмылка, а может, вдруг пробудившаяся внутренняя сила, заставившая Сару вдруг упереться ладонями в сильную грудь мужчины и оттолкнуть его от себя.

Опешив, Аарон отходит от неё на достаточное расстояние, чтобы протереть глаза и в очередной раз убедиться в том, что это ему не привиделось.

– Я не ревную, – наконец, рявкает она. – Я просто поинтересовалась. Не нужно зажимать меня у ближайшей стены за обычный вопрос.

Он ещё подумает на досуге, кто и с какой целью подменил эту девчонку. Не сейчас, когда берет её глупый на месте, а взгляд неуверенный перемещается на вывеску бара, на байки и на дорогу, когда Хилл вдруг пытается его поймать.

– Это проститутки, Сара, – резко отвечает Аарон, решив прервать этот глупый спор.

Девушка обескураженно открывает рот.

– Ты нанял проституток?! – кричит она как раз в тот момент, когда один из драконов выходит из бара.

«Эта девчонка точно станет причиной моей седины, нервного тика и импотенции», – сокрушается Аарон, обхватив голову руками.

– Это не настоящие проститутки, я бы не допустил такого в своей банде. Они работают в казино, обхаживают клиентов под видом жриц любви, а сами следят, чтобы эти толстопузые ходячие кошельки не наживались на моем добре, не мухлевали и всё в этом роде. Черт, почему я снова трачу время на разъяснение подобного дерьма? А, хрен с тобой. В общем, когда эти девицы замечают подобное, то уводят похотливых придурков в вип-комнату под предлогом грязного уединения, а сами тащат этих сморчков к вышибалам. Они отбирают награбленные у нас деньги, а потом мы заносим ублюдков в чёрный список. Простая схема, которая помогает избежать мошенничества. Эти куклы с ними не спят, они к ним даже не прикасаются лишний раз. Поняла теперь?

Сара, что, казалось, внимательно слушала все разъяснения, вдруг качает головой, заставляя глаз Аарона нервно задёргаться.

– Нет, – она будто нарочно подтверждает его догадки. – Не поняла.

– Что ты не поняла? – сквозь зубы проговаривает он.

– Почему ты сказал, что тратишь время на объяснения? Тебе настолько противно моё общество? Вчера мне так не казалось.

Некогда хмурое лицо вновь украшает тень улыбки. Аарон смеётся и накрывает лицо ладонью, шумно выдыхая. Сара – бешеный аттракцион. В одну секунду она сводит тебя с ума, заставляет биться в конвульсиях от ярости и возбуждения, а в следующую мило улыбается и несёт глупости, хотя единственный глупец из них – он сам. Так и летает он с ней по этим сумасшедшим горкам, то с улыбкой вздымаясь ввысь, то обречённо падая в пропасть.

– Сара, – Хилл подходит к девушке и ловит на себе её испуганный взгляд. Ну вот. Снова по накатанной, снова боится. – Сейчас не лучшее время для игр, понимаешь? Ты пришла сюда. Почему?

Девушка нервно сглатывает. Из головы разом выветрились все слова и мысли, когда он так близко, и когда он так на неё смотрит – смесь строгости и сдерживаемой страсти. Может, он снова её к стене припечатает? А что, так разговор лучше клеится!

Но она вдруг выпрямляется, вдыхает промозглую вечернюю свежесть и поднимает на Аарона решительный взгляд.

– Я только что говорила с Люком, и он…

– Ты… что сделала? – янтарь вспыхивает привычным племенем злости.

– Знаю, ты предупреждал меня, но он пришёл такой разбитый… и мы поговорили. Аарон, это не он изнасиловал девушку! Он всего лишь был там и видел это своими глазами, а потом отвёл её в участок.

Из бара выходит несколько здоровяков, как раз в тот момент, когда Хилл в удивлении приоткрывает рот. Они обводят босса и какую-то малолетку недоверчивым взглядом, так что Аарон хватает Сару за руку и подводит её к своему байку.

– Что ещё он тебе сказал? – приглушенным тоном говорит он.

Сара хмурится, вспоминая.

– Он не видел самого преступника. И Бурого тоже.

– Ты спрашивала его о Буром? – на лбу мужчины уже пульсирует вена от напряжения.

– Нет, нет! Я спросила, видел ли он кого-нибудь в участке, но Люк сказал, что был там всего один раз. Это всё, что мне удалось узнать.

Потрясение, злость, восхищение и благодарность – всё смешивается в сумасшедший коктейль чувств, и Аарон искренне не знает, чему отдать предпочтение. Желание накричать на эту глупую девчонку за то, что она снова не послушала его, вдруг перевешивает бешеный порыв сжать её в своих объятиях, ведь вот она – стоит перед ним, и она не боится, и в глазах её голубых уверенность плещется. Но вместо этого Хилл сдержанно кивает и протягивает Саре руку.

– Несмотря на то, что ты снова наплевала на свою безопасность, я тебе благодарен. Я думаю, мои парни ещё последят какое-то время за Морингом, сейчас есть дело поважнее.

И снова – в холод, в дрожь, в ноябрьский мороз её бросает и тоном своим, и взглядом. То ли в себе замыкается, то ли её к себе не подпускает, но это вовсе не та реакция, которую она ждала.

– И… всё? – охрипшим от сдерживаемых рыданий голосом говорит она.

– О чем ты? – он будто нарочно ни черта не понимает.

И Сара уже готовится броситься в рыдания прежде, чем выпалить на него заранее подготовленную обвинительную речь, но Аарон вдруг усмехается, подходит к девушке, и, обхватив её недовольное лицо ладонями, целует. Целует так, будто все его желание в ней одной сосредоточено. Так держит, будто она всё, что у него есть. Однажды Хилл научится держать себя в руках в её присутствии, однажды он поцелует её не для того, чтобы отвлечь, пожалеть, забыться. А может быть, это искренне, может быть, это действительно всё, чего он хотел – крепко сжимать её талию и так же крепко целовать, чувствовать её маленькие ручки, цепляющиеся за воротник его куртки и эти чувственные губы, ласкающие его. И однажды Аарон обязательно признает своё поражение, свою абсолютную неспособность противостоять этой глупой девчонке.

Он разрывает поцелуй так же резко, как и напал на её губы, поднимает лицо девушки за подбородок и проводит большим пальцем по её щеке.

– Зачем ты делаешь всё это для нас? – изумленно шепчет он, с улыбкой заглядывая в её глаза.

Сара возвращается из своего радужного мира, в который её уносит вместе с поцелуем Аарона, и пожимает плечами. Они оба знают ответ.

– В любом случае, – становится холодно – Хилл отстраняется. – Люк и правда не виноват. Мы поговорили с этой девчонкой, Маргарет. Моринг нашёл её возле остановки и отвёл в участок. Так что ты можешь продолжать с ним общаться, он чист. Я бы не советовал, конечно…

На смену облегчению приходит непонимание. Сара выгибает бровь, стараясь скрыть улыбку.

– Не советовал? Почему?

– По той же причине, Сара, по которой ты нам помогаешь. Ответ не определён.

Их взгляды пересекаются, и даже Хилл уже не может сдержать улыбки. Он качает головой и переводит взгляд на свой байк, возле которого стоит Сара.

– Мне пора ехать. Мои парни нашли адрес подружки этого Такера, что числился в списке подозреваемых. Хочу поговорить с ним с глазу на глаз.

Одного только удивлённого вздоха достаточно, чтобы Аарон распознал, что это значит. «Я в деле», – говорит этот вздох, пока Сара с надеждой смотрит на мужчину, а затем переводит взгляд на этот чёртов мотоцикл. Слишком быстро, страшно, небезопасно, но одна мысль о возможности прижаться к Аарону всем телом и сцепить руки на его животе, возможности снова засунуть свой очаровательный нос во взрослые дела, которые её не касаются, возможности провести с ним больше времени и почувствовать себя в безопасности, заставляют девушку вытянуть из души очередной свой страх. Она знает, что Хилл не позволит, снова оттолкнет, но если бы Сара не пыталась, вероятно, не стояла бы сейчас перед ним. А потому девушка возвращает к Аарону взгляд и в надежде, точно маленький ребёнок, лепечет:

– Можно с тобой?

Комментарий к Глава 13. Кто напал на Маргарет Куин?

Очень важно узнать ваше мнение по поводу этой работы ❤️ Спасибо, что читаете меня ❤️ вся любовь 🤗

========== Глава 14. Уравнение с тремя неизвестными ==========

Бешеный рёв мотора, отдающийся приятной вибрацией в душе, свист ветра, что развевает волосы и обдает прохладой лицо, бешеный адреналин, разгоняющийся в крови, возможность прижаться щекой к сильной спине, пока вы на сумасшедшей скорости рассекаете воздух, – это были невероятные ощущения, плотно граничащие с абсолютным счастьем. Сара хохотала, крепко зажмуривалась, всем телом прижималась к Аарону, пока его мотоцикл гнал по пустой трассе в вечерние сумерки. Она ещё никогда не испытывала такой лёгкости и совершенно недоумевала, как можно было бояться скорости, бояться, в конце концов, доверия? Хилл впервые волновался: да ни черта он не гнал мотоцикл, это была детская скорость, совершенно ему чуждая, но он вёз ценный груз, самое хрупкое, чего у него никогда не было. А когда они приехали по нужному адресу, Сара ещё долго не хотела слезать с мотоцикла, точно ребёнок надувшись и умоляя сделать ещё кружок. Аарон покачал головой, усмехнулся и снял с неё шлем, оглядывая пустынную местность.

Это был полузаброшенный трейлерный парк на западе Сентфора, почти за его чертой. Освещенная трасса уходила к Хагерстауну, а разбитая проселочная дорога как раз вела к въезду в это жутковатое местечко. Аарону пришлось проехать по колее из луж и грязи, освещаемой лишь светом фар мотоцикла, чтобы, наконец, оказаться среди пустых трейлеров, разбросанных на небольшой площади. Одинокий фонарь стоял у самого въезда, неприветливо мигая и угрожающе треща. Сара, наконец, слезла с мотоцикла и поёжилась, обхватив себя руками.

– Почему мы не поехали сюда утром? Так темно!

Аарон оборачивается, чтобы отправить девушке раздраженный взгляд. Это из-за неё они тащились со скоростью ярд в час!

– Нам нельзя тратить время, он может в любой момент свалить из города, – говорит мужчина, вглядываясь в одинокие, повидавшие жизнь, трейлеры. – Смотри, в том, что у забора, горит свет. Жди меня здесь. Мало ли, какие неадекватные придурки могут здесь жить.

По трассе с оглушающим гудком проносится фура. Сара вздрагивает и оглядывается по сторонам – вся эта заброшенная территория, обнесенная забором и освещенная лишь тусклым светом одинокого фонаря, нагоняет ужас. А что будет, когда окончательно стемнеет? Недолго думая, девушка направляется прямиком за Аароном.

– Ну, конечно, и на что я, наивный дурак, рассчитывал? – он оборачивается и закатывает глаза, замечая догоняющую его Сару.

Она останавливается перед мужчиной с неловкой улыбкой. Щеки её пылают то ли оттого, что она ещё не отошла от этого сумасшедшего для неё путешествия на мотоцикле, то ли от смущения, волосы под шлемом растрепались и едва ли не дыбом стоят, а в глазах огонь – этого пламени точно хватит, чтобы согреться. Не сдержав весёлой усмешки, Хилл подходит к ней и приглаживает светлые волосы обеими руками, а затем оставляет быстрый поцелуй на её лбу. Немыслимое тепло разливается по телу девушки, но она прячет улыбку и взгляд, не в силах выдержать этой янтарной пытки. Наконец, Аарон берет её за руку и возобновляет путь до трейлера.

– Сколько тебе лет, Сара? – спрашивает он.

Сара поднимает на него недоуменный взгляд и пожимает плечами.

– Семна…

– Неправильный ответ. Двадцать один. На всякий случай.

Одного неуверенного кивка от неё ему достаточно, и Аарон оставляет девушку у дорожки, ведущей к трейлеру, в окнах которого горит свет, поднимается по ступенькам и заносит руку над дверью. Кажется, весь трейлерный парк содрогается от той силы, с которой встречаются кулак Хилла и деревянная поверхность двери. Её, к слову, долго не открывают. Аарон повторяет стук, и когда его посещает безумная и гениальная мысль выбить чёртову дверь с ноги, хозяйка этого вертепа высовывает голову из окна.

– Разговор есть, – одними губами проговаривает он.

Сара ёжится от порыва ветра и обхватывает себя руками. Дверь, наконец, открывается, и перед Аароном возникает высокая худощавая фигура молодой девушки. Выглядит она болезненно: грязные волосы, точно сосульки, свисают до плеч, под серыми глазами обосновались настоящие кратеры, выпирающие ключицы и какие-то тряпки словно висят на её близком к дистрофии теле. Незнакомка впивается в фигуру Аарона равнодушным взглядом и прокуренным голосом рявкает:

– Что надо?

Мимо снова проносится фура, заставляя Сару снова обернуться и упустить тот момент, в котором Аарон закатывает рукав куртки, показывая татуировку дракона на предплечье, а потому, вернув к ним внимание, О’Нил не понимает, почему лицо незнакомки вдруг исказила гримаса страха. Хозяйка трейлера прокашливается и кивает.

– Только не говори, что ты пришёл искать Чеда, – она закатывает глаза, оперевшись о дверной косяк.

– Именно за ним я и пришёл. Он здесь?

Аарон напряжён, а девушка вдруг начинает смеяться. Смех её хриплый, скользкий, вызывающий звон в ушах. Она вдруг переводит взгляд на дрожащую от холода фигуру Сары и принимается хохотать с новой силой.

– Столько лет его уже всё ищут, это же надо, – покачав головой, незнакомка вздыхает. – А я щедрая, всем его адрес даю! Он у него давненько уже не меняется. Что ж, красавчик, записывай.

***

Ночные сумерки окончательно поглотили город. Не было ещё и девяти вечера, а все пределы видимости ограничивались светом фонаря Аарона. Он крепко держал Сару за руку и не переставал вглядываться в утопающие в ночи очертания – это место отчего-то казалось ему знакомым. Нет, он точно бывал здесь однажды! И жуткое карканье ворон только подтверждает его догадки.

«Вы найдёте его почти у самого входа. Уверена, он будет рад гостям», – звучит в голове голос этой наркоманки, пока он уверенно ведёт напуганную Сару, что вздрагивает от каждого звука, в настораживающую неизвестность.

– Я не понимаю, где мы, – шепчет она, с силой сжимая тёплую ладонь мужчины. – Пахнет сыростью, такое чувство, что мы в парке. Или в лесу.

И она почти оказывается права: по всему периметру, обнесенному металлическим резным забором, разбросаны сухие деревья, где-то вдалеке ухают совы и каркают вороны. Они словно попали в ночной кошмар, в фильм ужасов, оставив мотоцикл Аарона у трассы и направляясь в сторону так называемого «парка». Хилл уже знает, что за адрес дала ему эта девица, но пугать сейчас наивную Сару этой жуткой правдой ему совсем не хочется. К счастью, когда они подходят к забору, возле которого обосновались два фонаря, освещающих табличку на воротах, выбора в догадках у девушки не остаётся совсем.

Они пришли на кладбище.

– Неужели он… – удивлённо шепчет О’Нил, чувствуя асфальт под ногами.

Аарон поджимает губы и вдумчиво молчит, чувствуя, как душу терзают воспоминания: он узнает эту тропинку, уводящую в самую глубь старого кладбища Сентфора. Фонари освещают её, словно манят мужчину бросить эту глупую затею докопаться до истины и отправиться в место из его памяти, но он сдерживает этот порыв и направляется в сторону могил, разбросанных вдоль забора. Свет его фонаря мелькает по незнакомым фамилиям на бетонных надгробиях, и они оба вчитываются в каждую, стараясь все же допустить мысль о том, что всё это – лишь глупая шутка той наркоманки, за которую она обязательно поплатится.

Где-то вдалеке с грохотом падает ветка. Сара вздрагивает и прижимается к руке Аарона.

– Мне страшно, – шепчет она, не в силах больше смотреть на надгробия.

В эту самую секунду свет фонаря останавливается на одном из них. Аарон в оцепенении замирает, несколько раз перечитывая знакомую фамилию.

Чедуэй Джеймс Такер

1959 – 1984

И тогда даже ему становится страшно, тогда даже он весь съеживается от неприятных ощущений, пронзивших острым копьём его тело. Проследив за его взглядом, Сара удивлённо вздыхает. Так они и стоят над надгробием человека, умершего два года назад и обвиненного в изнасиловании двухдневной давности.

– Это какая-то ошибка, – нервно сглотнув, шепчет Сара.

Аарон качает головой, сжимает челюсти и старается не давать волю эмоциям. Но атмосфера небезызвестного ему кладбища давит, и совы эти, и сырость ночная, и надгробия кругом… только маленькая ледяная ладонь удерживает его на своих двоих. Только ради неё он сейчас не срывается от приступа ярости, сжимая кулак на свободной руке и чувствуя, как темнеет от злости в глазах. С Сарой всё проще, ведь она только подвержена страху этой жуткой атмосферы, и страх этот перевешивает все прочие чувства.

– Никсон… продажный пёс, – Аарон сплёвывает, снова и снова вчитываясь в слова на надгробии.

Нервно сглотнув, Сара поднимает на него испуганный взгляд.

– Но если Бурый не виноват, а второй подозреваемый умер два года назад…

– То мы имеем дело с какими-то крупными шишками, которые заметали следы, – напряжённо заявляет Хилл. – Так заметали, что заставили Никсона вписать в список подозреваемых мёртвого человека.

– Но ведь это незаконно, – девушка обескураженно открывает рот. – Как шериф мог пойти на такое? Насколько важной должна быть персона, которую они покрывают?

Вопросы атакуют и клюют их души, словно стервятники. Что-то определённо жуткое и грязное творится в этом городе, что-то, после чего банда Чёрных Драконов покажется всем невинным кружком по интересам, а не опасной группировкой. Но несмотря на все эти безумные загадки, на эти вечера на кладбищах, стремление Сары всё разузнать и разведать, Аарон не хочет, чтобы она становилась частью всего этого. Пусть живёт в своём светлом и радужном мире книжек про любовь и цветов в горшках, пусть ходит в школу и ни о чём не думает, как было до встречи с ним… но разве если её оттолкнуть, если напугать, пригрозить, она послушается? Может быть, ему стоит отступить, наконец, и просто оберегать эту девчонку? Оберегать и не пускать её в свой мир, – как это возможно? Ведь она уже стала его частью.

– Я во всем разберусь, – Аарон нарочно вырывает себя из плена мыслей и поворачивается к Саре, обхватывая её за плечи. – Я вытащу Бурого, чего бы мне это ни стоило.

– Но если эти люди опасны… – она запинается, и думать не желая о последствиях его попытки копать под шерифа. – Если они навредят тебе, когда узнают, что ты пытаешься найти реального преступника?

Взгляд его теплеет, и даже на губах, кажется, проскальзывает тень улыбки – или это Сара желаемое за действительное выдает. Но Аарон вдруг проводит ладонью по её волосам и с её любимой карамелью в его голосе отвечает:

– Глупая Сара… пока что единственные опасные люди в этом чёртовом городе – это я и моя банда.

И сердце, отчего-то, не замирает, и мурашки не бегут по коже, и глаза не расширяются от удивления. Сара не боится, а подаётся его ладони и прикрывает глаза, полностью доверившись этому чувству безопасности рядом с ним. Самые опасные люди… глупые сказки. Может быть, Чёрные Драконы и занимаются чем-то противозаконным. Может, половина из них и сидела в тюрьме. Но ей плевать, ей глубоко плевать на всё, чем они занимаются. Бесконечное желание ошиваться рядом с ними и быть в курсе всех их дел – вот, что действительно важно. А что ещё важнее – рука Аарона на её волосах. И Сара знает, он не свернёт ей шею и не оставит на этом кладбище. Её влечение основано на безоговорочном доверии к нему, на фанатичной одержимости, на нездоровой привязанности, что с каждым днем становится всё крепче.

– Ладно, пошли отсюда, – говорит он, обводя взглядом неосвещенное кладбище.

Сара выдыхает холодный воздух и кивает, находя его ладонь. Вместе они выходят к асфальтированной дороге, ведущей к жутким воротам, когда Аарон вдруг в нерешительности останавливается, оборачиваясь к тропинке, уходящей в чернеющую глубь кладбища. О’Нил поднимает на него недоуменный взгляд.

– В чем дело? – тихо спрашивает она.

Внутренняя борьба отражается на его лице тяжёлым взглядом, сведенными вместе бровями и пляшущими на скулах желваками. Что-то держит Аарона здесь, не позволяет ему направиться к выходу, и, наконец, сумасшедший порыв в его душе, вызванный светлыми и губительными воспоминаниями, заставляет его обратиться к Саре.

– Здесь похоронен мой отец, – сглотнув ком в горле, отвечает он.

Сердце девушки болезненно сжимается в груди. Она вглядывается в темноту, обрамленную сухими ветвями деревьев, напоминающую уродливо скрюченные руки, и чувствует, как каждая клеточка её тела наполняется несокрушимой решительностью. Боязнь темноты вдалеке вдруг перекрывается обожанием тьмы, что стоит рядом с ней, и она тихо вздыхает, кивая.

– Мы можем подойти к нему, если хочешь.

Аарон качает головой.

– Нет, уже слишком поздно. Тебе нужно домой.

– Аарон, я знаю тебя, – возражает Сара. – Вряд ли ты уже сюда вернёшься.

Она звучит более, чем убедительно, выглядит уверенно, и Хилл даже на секунду снова позволяет себе засомневаться в том, что рядом действительно стоит та самая, знакомая ему Сара. Но она сжимает его руку и кивает, а потому Аарон пересиливает себя. Свет его фонаря освещает протоптанную дорогу, изрезанную лужами и поросшую жухлой осенней травой. Он не был здесь чёрт знает сколько лет, но помнит эту дорогу наизусть: надгробие его отца находится меж двух сухих кленовых деревьев. И когда такие уже показываются перед Аароном и Сарой, мужчина в оцепенении замирает, не в силах сделать и шага. Знакомая плита уже попадает под свет фонаря.

– Всё в порядке? – тихо спрашивает девушка.

Аарон кивает. Они возобновляют путь, останавливаясь у одинокого надгробия с выгравированным именем:

Бенджамин Эдвард Хилл

Тело девушки пробирает мелкая дрожь, Аарон же остаётся спокоен. Только в груди что-то предательски жжёт, словно эта долгожданная встреча отца с сыном действительно смогла затронуть самые огрубевшие участки его души. Он поднимает взгляд к небу и несколько раз моргает, а затем отпускает руку Сары и присаживается на край плиты.

– Миссис Хилл рассказала мне, что твой отец умер, когда тебе было семь, – осторожно начинает девушка, переводя взгляд с надгробия на сгорбившегося Аарона. Недолго думая, она садится рядом. – Ты помнишь его?

Фонарь падает на землю, а на смену ему в руках Хилла оказываются сигареты. Секунда – и ярко-красный огонёк будто по щелчку возникает во мраке ночного кладбища. Аарон делает затяжку и молчит. Выпускает облако дыма и молчит. А затем переводит взгляд на её румяное личико и едва заметно кивает.

– Я любил его. Он был моим примером, научил всему, чему можно научить глупого мальчишку. Всё время говорил о том, как он научит меня ездить на мотоцикле и стрелять из его ружья или как мы вместе смотаемся в Канаду на все каникулы. Он умер внезапно, и первое время я даже не понимал, что происходит. Все планы наши рухнули, от меня ушёл мой пример, человек, который столькому меня научил и ещё столькому мог… да, Сара, я помню своего отца.

Повисает такая тишина, что слышно, как дышит ночь. Девушка смотрит на свои руки, чувствуя, как предательски щиплет в глазах, а Аарон возвращается к своей сигарете. Её отец не любил её, а у Хилла всё могло сложиться иначе. При всём этом, ни у Сары, ни у Аарона в жизни их нет.

– Мама выгнала тебя из дома, потому что ты стал хулиганом? – вспоминая сегодняшний разговор с миссис Хилл, спрашивает она.

Аарон усмехается и бросает стлевшую сигарету на землю. Он проводит ладонью по сырому надгробию, и Сара замечает печальную улыбку, коснувшуюся его щетинистого лица.

– Я был куском дерьма. Бабушка меня приютила, она, правда, до конца не хотела верить в то, что я нашёл новый пример для подражания среди сентфорского отребья. Ей не пришлось во мне окончательно разочаровываться, я вовремя скорешился с одним парнем на заправке, где работал вместо школы, и мы вместе уехали в Лос-Анджелес.

– Зачем? – глаза Сары вдруг наливаются любопытством.

– Не знаю, – Аарон пожимает плечами и усмехается. – Хотелось сбежать отсюда, куда угодно. А затем вернулся, чтобы основать Чёрных Драконов. Я был одержим этой идеей, вдохновился знакомством с одним местным… ха, я называю его гуру. Вся история драконов началась с бара, в котором ты теперь частая гостья. Раньше там собирались последние ублюдки и наркоманы, но я выкупил его у одного скряги, который давно обворовывает высшие умы Вашингтона. Назвал его «Драконий хвост». Сначала туда подтягивались байкеры, они пустили новость о нашей банде, и к нам стало присоединяться всё больше людей. Конечно, каждый из них прошёл испытание на верность.

В памяти девушки непроизвольно всплывают слова Майкла о том, что она никогда не сможет быть достойна того, чтобы услышать историю названия этого бара. Это настолько глубоко задело её и так прочно поселилось в её душе, что Сара не могла не задать вопрос.

– Почему «Драконий хвост»?

– Я думал, ты спросишь про испытания.

– Мне всё интересно, но сейчас я хочу знать о названии.

Аарон по-доброму усмехается и прижимает девушку к себе, оставляя быстрый поцелуй на её макушке. Это и позволяет ему усыпить её бдительность, встать с холодной бетонной плиты и протянуть Саре руку: