Текст книги "Warrior (СИ)"
Автор книги: yourwriterellen
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
Девушка с силой пихает его ногой, отстраняя от себя. Джефф поднимает взгляд к потолку и снова придвигается к ней.
– Ну ладно тебе, хватит реветь. Все ж хорошо кончилось, он к тебе пальцем не притронулся. Я бы не позволил.
Подняв на мужчину раскрасневшиеся от слез глаза, Эмма в неверии хмурится. Она прерывисто хватает ртом воздух, запрокидывает голову и резко выдыхает.
– Ты мудак, Джефф. Но ты мудак, спасший мне жизнь.
Капитан пожимает плечами и разводит руки в стороны.
– Не думай об этом. Если кто-то и решит тебя убить, то это буду я.
– Взаимно.
Эмма шмыгает носом и снова возвращает взгляд к мужчине. Они переглядываются и отчего-то усмехаются, после чего быстрая усмешка вдруг превращается в откровенный хохот. Актриса смеётся в истерике, Джефф – из мнимой солидарности, и когда лицо Эммы вновь становится серьёзным, он встаёт с дивана.
– Я позвонил Джине полчаса назад, она приедет и заберёт тебя.
– Спасибо.
– А сейчас мне нужно в допросную.
В кабинете становится непривычно тихо. Эмма так и сидит на краю дивана, а Джефф, словно забыв, как ходить, нелепо следует к двери. Она провожает его испуганным взглядом: нет, нет, только не одной, только не снова одной. Пусть будет ужасающий он, пусть будет эта заноза в заднице, пусть пугает её, но не уходит, сидит рядом и охраняет её покой.
– Он… там? – со страхом спрашивает блондинка.
Капитан поджимает губы. Он не может оторвать взгляд от неё такой беззащитной и такой напуганной, попутно вспоминая о том, какой остервенелой сукой бывает Эмма в своём нормальном состоянии. Завтра она придёт в себя и начнёт бегать по судам, в надежде, что этому конченному бедолаге присудят смертную казнь за то, что он позарился на голливудскую диву. Она будет проклинать всех, она расскажет об этом журналистам, она сделает себя жертвой и начнёт орать о женских правах. Может быть, подастся в феминистки. Возможно, добьётся увольнения Джеффа – ведь как, как он мог позволить себе на пару секунд опоздать в этом нелепом спасении? Но сейчас… сейчас это другая Эмма. Это не та, кто опрокидывает шкафы, заводит дружбу с проститутками и вхлам разносит кабинет, так, что корона её не сдвигается ни на миллиметр. Сейчас она маленькая, с покрасневшим от плача аккуратным носиком, с опухшими губами и огромными голубыми глазами, испепеляющими его надеждой.
Джефф её жалеет. Это не больше, чем жалость к пострадавшей и до чёртиков напуганной девчонке. Словно маленький ребёнок, она прожигает его мольбой: все его естество горит обезумевшим пожаром, он не может на неё смотреть. Но вместе с тем, тихо чертыхается и к тем же чертям посылает себя самого, пока следует обратно к дивану. Он садится и вопросительно смотрит на неё.
– Ты этого хотела?
Она не хочет отвечать. Конечно, конечно, не этого! Пусть здесь окажется её лучшая подруга – обнимет и утешит, пусть это будет Джино – начнёт распинаться в своей бесконечной любви и обещать защищать, пусть это будет Дэвид – как суровый и честный наставник вернет её к жизни очередной мудростью, пусть это будет Маргарет – напоит её чаем и выслушает. Но только не он, только не самый её большой страх, от которого, как думала Эмма, она с боем избавилась. Только, к несчастью, выбора у неё нет.
И самый отвратительный человек самой отвратительной ночью стал единственным её спасением.
– Да.
Джефф обводит её скептичным взглядом. Он не из тех, кто притянет её в свои объятия и до утра будет утешать капризную актрису. Но он не уходит. Он не уходит, пока в участке хаос, пока этот псих буянит в допросной, он не уходит. Он здесь, с ней.
Потому что надо так.
– Завтра ты должна будешь прийти в участок. Сама понимаешь.
Эмма кивает.
– Джина отвезёт тебя к себе, но ты можешь прийти в любое время, а не утром с ней.
– Хорошо.
– Будет лучше, если ты дашь мне свой номер.
– У тебя есть сигареты? – резко спрашивает она.
Мужчина мгновенно оборачивается к ней. Он недовольно поджимает губы и осуждающе качает головой.
У него всегда есть сигареты.
– Нет, все скурил на нервах.
– Жаль.
Двое сидят на диване. Она на одном конце, он на другом. Между ними без малого метр. Эмма не хочет в страхе прижаться к нему. Джефф не хочет, чтобы она к нему приближалась. Так они и сидят.
Но тихий стук в дверь словно застает их врасплох. Щеки актрисы вспыхивают румянцем, и она отодвигается ещё дальше, насколько это возможно, что делает и Джефф, прокашливаясь и выкрикивая неловкое «войдите». В дверном проёме показывается макушка Дейва.
– Капитан, там этот долбанутый бушует, думаю, нам пора сворачиваться. Я допросил его, но, кажется, вы тоже соби…
– Да, – резво отвечает Джефф. Он чувствует прилив сил и немыслимое счастье оттого, что эта нелепая пытка рядом с Эммой закончилась. – Да, уже иду. А ты побудь с нашей потерпевшей, пока не приедет Джина.
Дейв сочувственно поджимает губы и заходит в кабинет, неловко сталкиваясь с Джеффом в дверях. Он оборачивается к взволнованной Эмме.
– Ты всё запомнила? Завтра в участок, а сегодня тебя заберёт Джина.
– П-поняла, – тихо говорит актриса.
Он обводит её обеспокоенным взглядом и кивает каким-то своим мыслям. След его простывает уже через долю секунды, оставляя Дейва и Эмму наедине. Детектив садится на стул в самом дальнем углу кабинета и смотрит на девушку, улыбаясь уголком губ.
– Ну, как чувствуешь себя?
Испепеляющая взглядом дверь, Эмма оборачивается на Дейва. Он не выглядит угрожающе и сурово как Джефф, при этом имея мужественные черты лица и серьёзный вид. Лёгкая щетина, серые глаза и короткие тёмные волосы не задерживают на себе внимание актрисы, она смотрит на свои руки, а затем снова поднимает взгляд. Дейв выглядит дружелюбным. Он словно улучшенная версия Джеффа – это Эмма понимает сразу.
– Подташнивает.
– Ну, сотрясения у тебя нет. По крайней мере, так сказал док.
– Меня осматривал врач?
– Что последнее ты помнишь?
Девушка трёт шею и вспоминает эти пугающие синие глаза. Она вздрагивает в ужасе.
– Стыдно даже говорить о том, как я повелась на дешёвую уловку этого психа.
Дейв тепло улыбается Эмме. Она чувствует себя в безопасности, даже несмотря на то, что её немного потряхивает после всех событий.
– Ничего страшного. Эмма ведь, да? Мы подоспели вовремя, Эмма. Его посадят, не переживай. Наш кэп с него три шкуры сдерёт. Тебе главное появиться завтра в участке и дать мне показания.
– Хорошо, – блондинка выдыхает.
Она поглядывает на часы. Полтретьего ночи. Детектив устало зевает и вытягивает ноги, закинув руки за голову. Какое-то время они сидят в тишине, и Эмма мысленно благодарит Дейва за то, что он не пытается её разговорить. Прожигая стеклянным взглядом стену перед собой, актриса погружается в тяжёлые раздумья: начиная сетованием на свою судьбу и заканчивая поиском причны мирного сосуществания рядом с этой тикающей бомбой – капитаном Джеффом. Она ссылается на паршивость своего состояния, находя это ответом на вопрос, почему их очередная встреча не закончилась катастрофой. Тем не менее, каким счастливым он был, когда Дейв буквально спас его от блондинки, войдя в кабинет! Эмма тоже была бы счастлива, окажись она где угодно, только не в этом участке. И не в багажнике обезумевшего извращенца, конечно же. И только правда на кончике языка, на самом дне души и задворках сердца заставляет напуганную актрису снова и снова мыслями возвращаться к Джеффу: она благодарна ему. Благодарна ему за спасение и за то, что не оставил.
И в эту бесконечную ночь жалость смешалась с благодарностью, тяжелейшим молотом ударяя по их отношениям, оставляя невооружённым взглядом заметную трещину, пугая и угрожая до тех пор, пока он продолжит её жалеть, а она – благодарить его.
До тех пор, пока эта бесконечная ночь не закончится.
Комментарий к Глава 8.
¹ Тед Банди – известный серийный убийца, большинство жертв “заманивал”, давя на сострадание девушек с помощью костылей.
Вот так неожиданно выложила главу :) Надеюсь, вам понравится! Приятного чтения ❤️
========== Глава 9. ==========
«НЕЗВАНЫЙ ГОСТЬ И КУКЛА ИЗ ФАРФОРА»
Не торопясь и никого не тревожа, утро медленно вступает в свои права. Кровавая рассветная полоса разливается по горизонту, ежесекундно меняя свои оттенки, а трепетная прохлада с океана вкупе с лёгкой туманной дымкой делают это время суток ещё более особенным, чем можно себе представить. Облокотившись о балконные перила, Эмма разглядывает пробуждающийся город: с высоты двадцать первого этажа всё кажется таким маленьким и таким незначительным, но стоит бросить взгляд на север, где возвышаются величественные небоскрёбы, и теперь уже она – крохотная пешка на огромном шахматном столе города ангелов. Вот гордо смотрит на неё Ферзь – СанАмерика-центр, а чуть поодаль в небо устремляется Ладья – Башня Банка США, а Уайлшир Гранд Центр – истинный король, поражающий своими масштабами и своим величием. Насколько же ты маленький и незначительный для этого мира, настолько же незначительны эти небоскрёбы для целой Вселенной! И не помогут ни статус, ни деньги, ни известность – как ни крути, всегда найдётся кто-то или что-то, что превзойдет тебя. Усмехаясь своим мыслям, Эмма выпускает облачко дыма от сигарет и тяжело вздыхает. Утренние философствования не идут ей на пользу, как не идёт и курение, и бессонница, и душевное неравновесие, но она всё стоит и стоит, вглядываясь в бескрайнюю даль нелюбимого города. Вчера, а вернее, сегодня ночью её чуть не изнасиловали, она без малого три часа провела наедине с настоящим монстром, что спас ей жизнь, а затем ещё пол ночи доказывала Джине, что с её психическим здоровьем все нормально.
«Всё нормально», – но как насчёт перегнуться через перила и полететь вниз, разбиваясь об асфальт своими безграничными амбициями?
Актриса качает головой и тушит сигарету. Ей бы в Париж, думает она, к спокойствию и развлечениям, обратно к беззаботной жизни, с Маргарет и собственными завышенными ожиданиями. Ей бы в Париж, но пенная ванна сейчас тоже неплохое решение.
– Ты не спала? – спрашивает Джина уже через несколько часов, забредая в гостиную, где на диване примостилась Эмма.
Взгляд её раскрасневшихся от бессонной ночи глаз устремлён в стену. В семь утра жизнь только начинается, но её жизнь, кажется, бесцеремонно замедлила свой темп.
– Доброе утро, – хрипит блондинка.
– Как ты себя чувствуешь?
– Я ведь не больная.
Джина скептичным взглядом обводит лучшую подругу. Дрожь её маленькой фигурки на диване, одетой лишь в свободную футболку, заметна даже издалека. Брюнетка садится рядом и обнимает её за плечи.
– Знаю, что тебе пришлось пережить, и мне…
– Джи, я даже ничего не помню, – Эмма говорит серьёзно, не сводя взгляд со стены перед ней. – Всё, что у меня есть – рассказ Джеффа и дикая головная боль от удара.
– Тогда почему ты такая?
Какое-то прежде неизвестное чувство ноет в душе. Оно разрастается по всему телу, сжимает органы, посылает мурашки по позвоночнику и заставляет сжать зубы до скрипа. Всё пошло к чёрту, всё пошло не по плану. Словно кто-то поменял роли в сценарии, нет, словно ей вообще не досталось роли!
Эмма кладёт голову на плечо подруги и прикусывает губу.
– Знаешь, мысленно я сижу в той уютной кафешке на набережной Сены и жду свой бреве, – уныло внемлет она.
– А как насчёт суровой реальности на завтрак?
– Приправленной завышенными ожиданиями?
– Будет очень остро.
– Мне подходит.
В воздухе витает напряжение минувшей ночи и дикая сонливость. Джина поглаживает Эмму по голове и в сотый раз винит себя за то, что не смогла быть с подругой в тот жуткий для неё момент, в то время как актриса мысленно вновь возвращается к сетованию на судьбу, что так жестоко обрубила её планы. Бежать – поступок трусов и слабаков, но сейчас ей просто необходимо спрятаться в тот сказочный мир, что она для себя построила. Пока туда не ворвались все эти чудовища, преследующие её в реальности. Пока не перевернули сюжет и не повлияли на финал. Ведь здесь она правит балом, сама себе сценарист, сама себе постановщик.
– На самом деле, – говорить о Париже равно отвлекаться от реальности, руководствуется Эмма, а потому чуть отодвигается от подруги, воодушевленно хватая в руки свой телефон. – Если бы мне сегодня не нужно было в участок, я бы уже сидела под дверью Маргарет, как верный пёс. С чемоданом.
– Ты серьёзно собираешься снова меня бросить?
– Джи, мы общаемся по фейстайму чаще, чем видимся. Давай посмотрим билеты. А может, слетать к родителям в Майями? Как хорошо, что они решили провести свой отпуск именно там! Присоединюсь к ним. Или Париж? А может, вернусь в Рим.
Придвинувшись ближе к подруге, Эмма открывает поисковый запрос, чтобы найти сайт покупки билетов. Джина сочувственно поджимает губы. Вся эта её напускная энергия, поиск билетов, выбор места для морального успокоения и веселья – попытка сбежать, укрыться от опасности, чувство которой сдавливает грудную клетку актрисы. Совершенно ясно: она напугана. Она не чувствует себя в безопасности здесь, и никогда не покажет свой страх настолько, чтобы за неё можно было бояться самой. В любом случае, успокаивает себя детектив, Эмма знает, что делает.
Джина щурится, вглядываясь в историю поиска подруги, и резко отстраняется, широко раскрыв рот.
Несколько пугающих строчек смотрят на неё с экрана телефона.
Сколько дают за убийство
Сколько дают за убийство полицейского
Смягчающие обстоятельства при убийстве
Заказать киллера недорого
Заказать пиццу
– О боже, Эмма, – в ужасе шепчет она.
Актриса поворачивает голову к подруге и вопросительно поднимает брови. Побледневшая Джина, конечно, не столько удивилась, сколько расстроилась.
– Что?
– Ты видела свою историю поиска?
– Ах, это, – настроение блондинки поднимается. Она улыбается и поправляет волосы.
– Ты ведь понимаешь, что он мой парень?
– Понимаю, поэтому на твою помощь и не рассчитываю. Давай смотреть билеты.
Сосредоточиться на времени, ценах и датах у Джины получается с трудом. В голове то и дело возникает вопрос, что тревожит её всё это время – как два человека, никак между собой не связанные, могут так яростно друг друга ненавидеть? И, главное, за что? За пару стычек в участке? Не поделили Джину? Не сошлись характерами? Что, что может довести её толерантную и спокойную Эмму до такого садизма?
Из мрачных мыслей девушку вырывает звонок в дверь. Взгляд её машинально падает на настенные часы – полвосьмого утра. Кого это бес принёс в такую рань?
– Ты кого-то ждёшь?
– Сейчас узнаем, – пожав плечами, отвечает брюнетка.
Когда её фигура теряется в лабиринте комнат, Эмма настороженно выглядывает из прохода. До её слуха чётко долетает посторонний голос, но звучит он словно в вакууме и продолжает оставаться неузнаваемым. Ещё не получив сигнал от мозга, сердце принимается отбивать свой бешеный ритм. Она поправляет единственный предмет одежды на себе и медленно бредёт в прихожую. Как кошка, что выслеживает добычу, очень напуганная и неуверенная в себе кошка, она останавливается на полпути.
Зелено-голубые глаза мгновенно находят её в полумраке утренней квартиры.
Он сам не знает, зачем пришёл.
Вернее, конечно же, конечно же, знает! Причина вот она – стоит, удивленная, глазками хлопает и плечиками пожимает. Джина, его Джина – причина того, что он сорвался и помчался к ней в квартиру, совершенно не ожидая, совсем не зная, что Эмма будет там. Если бы он знал, разумеется, не приехал бы! И не важно, что сам Джефф Эмму к Джине и направил. Ну, вот совсем не важно.
У него, вообще-то, работа есть.
И когда схватка двух взглядов прерывается прокашливанием Джины, мужчина возвращает своё внимание к девушке. Эмма чувствует себя нелепо и жалко, она хмурится и не знает, куда себя деть.
– Так вот, – он прочищает горло. – Ты не брала трубку. А я хотел пораньше отправить тебя в Глендейл с Макклидом и Оуэном.
– Ты из-за этого приехал в такую рань? – Джина в недоумении хмурится. – Что мне делать в Глендейле?
Все эти полицейские разговоры напрягают и утомляют Эмму. Она неловко переминается с ноги на ногу и поджимает губы, блуждая удивлённым взглядом по высокой фигуре напряжённого капитана.
– Э-э-э, я поставлю чайник? – тихо говорит она.
Два взгляда мгновенно обращаются к ней. Джина улыбается и кивает, Джефф мрачнеет и оборачивается к девушке. Игнорируя бешеный поток вопросов и дрожь во всем теле, Эмма стремится скорее оказаться на кухне. До её слуха долетают лишь обрывки фраз.
– Пойдём на кухню, – брюнетка хватает мужчину за руку и уводит вглубь квартиры.
Страдальческий вид полицейского говорит сам за себя. Он смотрит на Эмму, порхающую в этой своей футболке от одного шкафчика к другому, и в моменты, когда ей приходится тянуться слишком высоко для её роста, а футболка игриво приподнимается на бёдрах, он готов заскулить. Отчего – непонятно. Ведь эта припадочная блонди – последний человек, которого бы он хотел видеть утром. Это время суток и без неё переварить тошно.
Наконец, сосредоточившись на работе, Джефф принимается тщательно разжевывать Джине алгоритм её действий. Девушка его почти не слушает, всё гадая, что же на самом деле могло привести её мужчину в квартиру в нескольких милях от участка и его дома. Вопросы овладевают ей, пока небольшую кухню не заполняет ароматный запах кофе. Девушка благодарно улыбается подруге.
В любом случае, эти двое не ругаются, а значит у этого утра ещё есть шанс.
– Так что будет лучше, если мы поедем сейчас, – Джефф заключает свой очередной план по завоеванию мира и в удивлении смотрит на чашку, что Эмма молча ставит перед ним. – Эй, нет, спасибо, у меня сегодня в планах не было отравления.
Блондинка закатывает глаза и садится на стул напротив, подбирая колени к груди.
– Какой смысл тебя травить, если ты и так питаешься ядом?
– Ну, начинается…
Разумеется, вопреки всему, Джефф знал, что Эмма здесь. Он знал это и ехал с чёткой целью не доводить девчонку до припадков, – всё-таки, бедняга, такое пережила! Но что-то странное, что-то жгучее и тягучее разливается по его телу каждый раз, когда он её видит. Раздражение заполняет каждую клеточку, ему хочется унижать и оскорблять её просто за то, что она существует. И чувство это настолько сильное, что справиться с ним тяжелее, чем с безумным маньяком или толпой гангстеров. Она похлеще всех маргиналов города будет.
Так или иначе, он справляется. Берет волю в кулак и делает глоток обжигающего кофе. Джина в облегчении выдыхает, Эмма расправляет плечи. Капитан сжимает челюсти.
Он знает. Она знает. Проигран бой, а не война.
– Мне нужно ехать в участок с вами сейчас или можно позже? – девушка решается нарушить уютную тишину, устоявшуюся на кухне.
– Лучше сейчас. К обеду у Дейва могут появиться дела, а вечером в участке его не будет.
Джефф говорит спокойно, не отвлекаясь от телефона и от своего кофе, в то время как Эмма нервно кусает губы и выжидающе смотрит на Джину. Взгляд её ненарочно цепляется за сильные мужские руки, за длинные пальцы, обхватывающие чашку, он в предвкушении ползёт выше, ненадолго задерживаясь на сильной шее с кадыком, поднимается к губам и щетине, а затем находит своей конечной точкой глаза. В утреннем, искреннем свете, они совершенно другие – ни угрозы, ни ненависти, лишь обычная человеческая усталость и равнодушие. Джефф на неё не смотрит, и это Эмме лишь на руку: она продолжает испепелять его взглядом, сама не понимая, зачем и почему. Да и он слишком увлечён, утомляя подругу своей работой.
Тем временем, стрелка часов медленно, но верно подбирается к восьми. И это, пожалуй, самое мирное утро в жизни этих троих.
– Значит… – брюнетка в удивлении поднимает брови. – Ты поручил Эм Дейву?
– Это дело – его. Что не так?
– Нет, все нормально, – поджав губы, Джина переводит взгляд на Эмму и с улыбкой хлопает её по бедру. – Тогда нам пора собираться.
Девушки как-то даже слишком быстро ретируются из кухни, оставляя Джеффа наедине со своим кофе и негодованием. Он смотрит на свои руки и думает, постоянно думает: о новых подробностях одного застопорившегося расследования, о сестрице этого ушлёпка Рика, что притащилась в участок с адвокатом и стала орать о человеческих правах, о красной татуировке, о том, что неплохо было бы заправить бак, о красной татуировке, о том, как черт подери, хочется спать. Примерно на пятом круге обдумывания одних и тех же деталей, полусонное прокуренное сознание капитана замечает эту грёбанную закономерность – красная татуировка Эммы. Это как температура в тридцать семь – самая мерзкая и неприятная. Воспалительный процесс, ослабленный организм, вирус – её красная татуировка. И зацепился же, идиот, за такую-то чепуху!
Он нервно смотрит на настенные часы. Дожидаться, пока соберутся две женщины, одна из которых голливудская актриса – наказание господне. Терпение его быстро достигает своего предела: он нервно стучит пальцем по столу, страдальчески вздыхает, составляет завещание.
– Джефф! – слышится голос Джины где-то из глубины квартиры. – Джефф, принеси мой телефон, пожалуйста! Он на столе!
«Совсем обленилась, Скотт», – думает полицейский и недовольно поджимает губы, хватая мобильный.
Откуда доносился голос его девушки – задачка не из простых, но капитан справляется и с ней, вернее, думает, что справляется. Он медленно бредет в спальню, едва слышно открывает дверь и резко замирает в проходе.
Замирает и его сердце.
И все жизненные процессы.
Когда он видит её: сногсшибательную, нереальную, магическую, фарфоровую девушку. Эмма стоит спиной к нему, пытаясь застегнуть молнию на чёрном топе, и на теле, на её изящном теле, нет ничего, кроме белых кружевных трусиков, полосы бюстгальтера и этого грёбанного незастёгнутого топа. Каскадом спадающие на спинку пшеничные кудри, кукольная талия, упругие ягодицы, ровные загорелые ножки – всё это заставляет Джеффа в ужасе и жажде сглотнуть слюну, оперевшись о дверной косяк. Он ошибся, попал не туда, но как ошибся, как ошибся-то! Увидеть это зрелище, воочию убедиться в нереальности Эммы – не каждый этого достоин, и капитан рад, нет, просто безумно счастлив, что по такой идиотской случайности это право досталось ему. Всё его мужское либидо обостряется, раздражение и банальная неприязнь к этой девчонке разбивается прямо об этот подтянутый зад: он видит её, такую красивую, такую изящную и такую далёкую, не в силах отвести взгляд, не в силах схватить волю в кулак и отправиться к Джине. Нет, он на такое не способен, он просто не может так жестоко с собой обойтись!
– Джина, – Эмма подпрыгивает, пытаясь застегнуть неподатливую молнию, – Джина, помоги застегнуть.
Не думая ни секунды, он подходит неслышно. Сердце его бьётся где-то в горле, пока Джефф, затаив дыхание, перехватывает её пальцы и отводит их в сторону, хватается за собачку молнии и медленно, мучительно медленно тянет её вверх. Кончики пальцев касаются позвоночника, он втягивает носом аромат её волос и в наслаждении прикрывает глаза. Это каторга, катастрофа, крах всему, что они выстраивали, и виной тому – её маленькое изящное тело под его грубыми пальцами.
Эмма замечает неладное лишь тогда, когда чувствует прикосновение. Это не пальцы Джины, это не её духи, это не её дыхание. Сердце девушки проваливается в пятки, голова кружится, но она так и не решается обернуться.
А из-за плотной джинсовой ткани топа игриво выглядывает что-то красное: оно выделяется на матовой коже её спины, оно притягивает взгляд, и Джефф мгновенно находит объект своих раздумий прямо на её теле. Первые буквы какой-то фразы смотрят на него с ухмылкой, словно читая его мысли, словно чувствуя его мучения.
Красная татуировка.
Та самая красная татуировка!
И Эмма мгновенно оборачивается, не давая ему потерять голову и захлебнуться эндорфином. Джефф сжимает челюсти и не спешит делать шаг назад. Молния застегнута, просьба выполнена – так что же они стоят? Что же она стоит, завороженная и пораженная, не решаясь на свою очередную истерику в его адрес? Не убегает, не отбивается, не брызжет ядом? Она смотрит ему в глаза. Словно всё в эту секунду вспыхнет пламенем, а он будет её единственным спасением. Капитан блуждает побежденным взглядом по её лицу. Бог есть, и он все видит, и судьба есть, и это именно она снова отомстила ему за тот кофе. Он во второй раз за это утро проиграл, он пал к её ногам, к её идеальным ровным ногам.
Их тяжёлое, сбитое дыхание сливается воедино, взгляды приклеены друг к другу, тела в двух дюймах друг от друга, она не думает, а все его мысли принадлежат лишь её телу, лишь её татуировке, лишь её молчанию. Эмма не способна оттолкнуть. Джефф не способен уйти. И всё вокруг дымится, тлеет, горит, пока где-то позади не слышится скрип половиц.
Эмма и Джефф в унисон оборачиваются к двери. Джина в недоумении смотрит на них, сдвинув брови и сложив руки на груди.
Бешеный поток ледяной воды вмиг тушит разбушевавшееся пламя.
Комментарий к Глава 9.
Простите, что задержала, в последнее время совсем нет сил писать ❤️ Безумно люблю вас, спасибо вам за ваше терпение и любовь ❤️ Бесконечно люблю ❤️
========== Глава 10. ==========
«ШТИЛЬ И БУРЯ»
– Что здесь происходит?
Воцарившуюся тишину в спальне можно потрогать – настолько сильным оказывается устоявшееся в ней напряжение. Фраза, словно кнопка паузы в режиме замедленной съёмки, заставляет Эмму и Джеффа мгновенно обернуться на источник звука. Немое удивление, стыд, ужас, страх – всё это отпечатывается в их взглядах, некогда испепелявших друг друга. Мысли, что не тревожили Эмму за все время до прихода Джины, теперь роятся в бешеном вихре, поднимая шум в ушах и бешеный стук сердца. Джефф же, спокойный как удав, но при этом сломленный, уничтоженный, ни черта не понимающий, стоит в мрачном молчании. Они бледнеют, багровеют, теряют дар речи, а Джину вдруг озаряет. Она широко открывает рот и делает шаг по направлению к ним. У Эммы единственное желание – выпрыгнуть из окна, упасть так, чтобы провалиться сквозь землю. Джефф остаётся неподвижным. Он не сделал ничего, о чём бы жалел, за что бы оправдывался.
– Я поняла, – в удивлении шепчет брюнетка. – Джефф… что бы ты ни задумал, отойди от Эммы. Я прошу тебя, я говорю это не как её подруга сейчас, я говорю это как коп. Умоляю, просто отойди.
Эмма и Джефф переглядываются. Джина бледная, как смерть, осторожно подходит к актрисе, берет её за руку и отходит с ней на несколько шагов от ошеломленного мужчины. Они отпускают взгляды друг друга лишь тогда, когда Эмма видит перед собой обеспокоенное лицо подруги.
– Он ничего не сделал? Ты покраснела, это от страха? – девушка прикладывает свои ладони к её пылающим щекам, а затем оборачивается к капитану. – Ты ей угрожал? Что, что произошло за эти две минуты?
Они оба обретают дар речи не сразу. Эмма отстраняет её ладони от себя и прячет взгляд, не в силах посмотреть ему или ей в глаза. Капитан сжимает челюсти и качает головой.
– Ничего не было. Я просто перепутал комнаты. Думал, ты здесь.
– Да, – Эмма прочищает горло и садится на кровать, подпирая голову руками, массируя пальцами виски. – Да, он говорит правду.
Джефф мгновенно обращает к ней свой взгляд. Непонимание, одобрение, отторжение. Он берет Джину под руку и уводит из спальни со словами:
– Пойдём. Ей надо одеться.
Находясь в состоянии полной растерянности, Джина не может вымолвить и слова. Она послушно следует за капитаном из спальни, никак не в силах выбросить из головы эту картину: Джефф и Эмма в дюйме друг от друга прожигают друг друга серьёзным взглядом. Что-то произошло между ними, но что? Загадки, загадки, загадки! Их взаимоотношения, построенные на ненависти и неприязни, покрытые лесом острых кинжалов, залитые толстым слоем бетона, остаются её головной болью по сей день, они тревожат её, заставляют бояться и нервничать. Лишь потому, что при их столкновении может произойти только атомный взрыв, не иначе. Осколком заденет и её, ведь если с кем-то из них что-то случится, отношения с другим она продолжать не сможет. И тогда вмиг находится объяснение всем этим взглядам, недомолвкам, нежеланиям пересекаться на одной территории: они не могут поделить Джину между собой. Оба хотят проводить с ней больше времени, оба ревнуют. Ну, конечно!
Брюнетка улыбается, когда поднимает взгляд на слишком уж хмурого для этого утра Джеффа. Поднявшись на носочки, она оставляет на его губах быстрый поцелуй.
– Это ужасно мило, – говорит она.
– Что?
– Что вы с Эммой не можете меня поделить. Но эту проблему надо как-то решать! Я буду уделять вам равное внимание, понимаешь? – девушка улыбается и следует обратно в ванную, становясь напротив зеркала. Джефф так и остаётся стоять где-то между: между пониманием, между дверей, между собственными эмоциями. – Хотя, я не могу продемонстрировать Эмме своё новое бельё, например, сегодня вечером…
Тон её соблазнительный, ухмылка дьявольская, в воображении уже мелькают картинки их с Джеффом будущего бурного секса, но когда она оборачивается, чтобы насладиться его реакцией, с досадой осознает, что позади неё никого нет.
– Идиотка, идиотка, идиотка. Соберись, глупая! Что это было?!
Эмма измеряет нервными шагами комнату, хлопая себя по пылающим щекам, причитая и кусая губы. Хочется курить, а сигарет нет, хочется ругаться, а нельзя, хочется набить морду этому самодовольному копу, но единственный человек, который сейчас этого заслуживает – она сама. Как смогла такое допустить, да и что, что допустить? Разве это вообще можно так громко назвать «чем-то»? Но как, как ещё это назвать, когда тело пробирают мурашки, когда ток, когда пожар, когда в горле пересыхает, когда всё, что ты видишь – дьявольские глаза, страшные глаза, но ты не боишься, тебе мало, тебе нужно ещё. Эмма резко останавливается, встретившись с собственным взглядом в отражении.
– Ненормальная… – в ужасе шепчет она. – Приди в чувства.
Но в чувства она не приходит даже спустя полчаса, когда, собравшись, втроём они спускаются к машине, оставленной Джеффом на парковке. Эмма стоит позади них в лифте, делая вид, что её вообще здесь не существует, иногда напоминая о себе очередным безумным предложением поехать на такси. Джина смеётся и говорит, что поездка на заднем сиденье служебной тачки – то ещё развлечение, а капитан задумчиво молчит, сосредоточившись лишь на своих мыслях и своих ощущениях. Её мягкая матовая кожа, её запах, её татуировка, вернее, доступная его зрению часть татуировки, её взгляд и её молчание – всё это стоит перед его словно бы стеклянными глазами, он себя не понимает, но быстро приходит в себя, когда двери лифта разъезжаются, и они втроём выходят на улицу.
Погода испортилась.
Свинцовое небо нависает над городом, угрожая дождём, но обещая, божась, что это ненадолго, что уже через час выглянет палящее солнце и снова будет радовать калифорнийцев своим теплом. И ему, конечно же, все верят! В конце концов, это Лос-Анджелес, это вечное лето, это беспощадная жара. Но Эмму бросает в дрожь. Она обхватывает себя руками, замечая полицейский автомобиль на пустой парковке, и не может понять – неужели Джефф ночевал на работе? Как он себя чувствует, интересно? Допил ли кофе, чтобы ощутить хоть немного бодрости?
