Текст книги "Warrior (СИ)"

Автор книги: yourwriterellen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

========== Глава 7. ==========

«ШАГ В ПРОПАСТЬ»

Все началось с татуировки.

Это произошло одним жарким июньским вечером, в самый разгар мозгового штурма над делом о слетевшем с катушек фанатике, коими Голливуд забит до отвалу. Джефф, по своему обыкновению, сидел за рабочим столом: сгорбившись, выкуривая одну за другой сигарету. Он утопал в отчётах и бездарности своих детективов, а тяжёлые мысли его, словно чёрные тучи, сгущались над головой, образуя бешеный вихрь. Все они были лишь об одном: как могло такое произойти, что преступник, который почти был у них на крючке, словно исчез с лица Земли, словно надел мантию-невидимку – никаких следов и даже намёков на его существование. Джефф думал и думал, днями и ночами прокручивая в голове этот один-единственный тревожащий его вопрос. Под глазами обосновались синяки, язык заплетался, спать хотелось больше, чем жить. Это было одно из самых паршивых дел во всей его карьере: в этом он убедится ещё не раз. А пока, устало потирая переносицу и иногда рявкая на порхающую над картой Джину, капитан снова и снова погружался в догадки и предположения, остро чувствуя недостаток кофеина в организме.

Джина словно нарочно не замечала его состояния. Это одно из многочисленных нераскрытых дел, что висит на нём, да и на всем участке в целом, и заморачиваться на каком-то шизике смысла нет, ведь стоит ему угодить за решётку, а делу уйти в архив – как имя и даже ужасающие преступления очередного маньяка превратятся в пыль. Детектив ссылалась лишь на его усталость и откровенную заебанность серыми буднями в участке, а потому, отложив в сторону карту Лос-Анджелеса и свою записную книжку, она тихонько встала за спину капитана, принимаясь массировать его широкие плечи. Джефф выпрямился и довольно замычал.

– То, что нужно, – лениво отвечает он, прикрывая глаза. Плохое предчувствие на кончике языка, усталость и общая паршивость вмиг растворяются в трепетном массаже сильных рук его девушки. – Спасибо.

Она улыбается, не прекращая своих расслабляющих действий. Джеффу кажется, что стоит ему снова хоть на миг прикрыть глаза – он тут же провалится в сон.

– Я тут подумала… хочешь, приду к тебе сегодня? Возьму пива, посмотрим «Офис», займемся любовью. А потом снова вернёмся к этому ублюдку.

Капитан сжимает челюсти и мягким движением отстраняет руки Джины от себя. Тень недоумения мелькает на её лице, до тех пор, пока она не закатывает глаза и не усаживается на его стол.

– Что на этот раз?

– Хм, дай-ка подумать, – откинувшись в кресле, коп задумчиво трёт подбородок. – Наверное, работа, детектив Скотт? Вы так не думаете, черт возьми?

– Ты слишком много сил отдаёшь этому. Оуэн и Ларсон поехали в Анахайм, все камеры у нас под наблюдением, показания свидетелей, улики, следы. Рано или поздно, этот придурок где-нибудь, да попадётся.

– Не знаю. У меня на душе кошки скребут. Гадкое предчувствие.

– Боишься, что псы с Фуллертона перехватят его раньше, чем мы?

Под насмешливым взглядом брюнетки Джефф закипает в разы быстрее. Он отводит взгляд и складывает руки на груди, вновь погрузившись в раздумья. Джина игриво пихает его ногой.

– Ты вообще должен руки мне целовать за то, что я у тебя такая понимающая, – она в миллионный раз возвращает взгляд на висящие на стене рамки с грамотами без стёкол, а затем с недовольством смотрит на Джеффа. – Я даже не спрашиваю о том, что произошло в кабинете у тебя в тот день, когда я не вышла на работу.

Перед потухшими глазами копа вмиг вспыхивает образ белокурой бестии, опрокидывающей шкаф. Он ухмыляется, но быстро возвращает гримасу безразличия на поникшее лицо.

– Я уже благодарил тебя за это. И не раз.

– Знаю, но… ладно, ничего не буду говорить. Надеюсь, это была не какая-нибудь вспышка гнева от тебя.

– Гнев – это плохо?

– Я хотела бы, чтобы ты был нежнее, – честно отвечает она и мечтательно прикрывает глаза. – В смысле… ты никогда не хотел, ну, не знаю – посмотреть со мной на звезды, рассказать мне что-то красивое, подарить мне цветы?

Джефф поднимает на девушку недоуменный взгляд, словно она говорит на инопланетном языке совершенно не связанные между собой слова. На долю секунду в его голову, омраченную мыслями о работе, закрадывается сомнение, но он резко одергивает себя. Джина подходит ему, ему с ней хорошо, спокойно и иногда даже весело, но он далеко не мальчишка, чтобы брызгать этими романтическими соплями или ночевать под её каблуком. Возможно, у него просто никогда не возникало такого желания. Скотт в это время лишь усмехается и качает головой: путь к его изменению так тернист.

– Ладно, – говорит она и встаёт со стола. – Пошли пить кофе.

– Неужели разумная мысль от тебя.

У автомата, уставившись в телефон, нелепо прохлаждается Дэн. Джина мгновенно веселеет, увидев коллегу, и пока Джефф вспоминает, какой кофе она пьёт, детектив уже резво беседует с копом. До его рассеянного сознания ненароком долетают лишь обрывки фраз.

– Да ладно? Покажешь?

Дэн широко улыбается, словно ребёнок, готовый похвастаться своим рождественским подарком. Он расстегивает рукав формы и демонстрирует девушке свежую татуировку, заклеенную плёнкой. Джефф не видит этого, сосредоточившись на своём эспрессо и устремив взгляд на своих новых жертв – двух полицейских клерков, что устроили соревнование на то, кто забросит больше смятых бумаг в мусорную корзину. Восхищенный вопль Джины вырывает мужчину из планирования расправы над копами.

– С ума сойти, это очень красиво, Дэн. У моей подруги, Эммы, татуировка тоже из красного пигмента.

Рука, державшая стаканчик с эспрессо, нелепо замирает в воздухе. Сонливость вмиг уходит на второй план: все жизненные процессы восстанавливаются, в зрение возвращается фокус, в мысли – ясность. И пока Джина брызжет лестью в сторону новой татуировки Дэна, Джефф так и стоит в оцепенении. Это длится пару секунд, пока в голову медленно забирается эта ненужная, бесполезная информация, и когда она оседает на самом дне, капитан возвращается в свое привычное состояние. Тряхнув головой, словно выйдя из затяжного транса, он чувствует прилив сил и уже мчится в сторону двух прохлаждающихся клерков.

Он больше не возвращается к этой детали: ни после ужина, вновь проведённого в самой что ни на есть романтической обстановке – напротив допросной, перекидываясь парочкой фраз с криминалистом Фредом, ни на парковке, где он провожает Джину, уверяя её в том, что в десять вечера мозг его работает в разы продуктивнее, и в разборе документов помощь детективов ему точно не понадобится. Время уже перевалило за одиннадцать, когда снова возвышаясь над многочисленными отчётами, протоколами, рапортами и пачками выкуренных сигарет, Джефф вдруг замечает в одном из списке адресов, где ранее засветился преступник, квартал, выпадающий из общей закономерности. Это непременно привлекает его внимание и кажется странным – ну что делать обычному среднестатистическому извращенцу в окрестностях Голливуда? Ещё и близ ресторана – местообитании всех сливок города? Капитан в раздумьях трёт переносицу и хватает первую попавшуюся ручку, обводя адрес. Рука его в ту же минуту застывает в воздухе.

Это оказыватся ручка с красными чернилами.

«У моей подруги, Эммы, татуировка тоже из красного пигмента».

«У моей подруги татурировка».

«У Эммы».

Словно яркие вспышки, эти обрывки фраз резко бьют его по глазам. Джефф прикрывает их, втягивает носом прокуренный воздух и даёт себе несколько секунд, чтобы прийти в себя.

Какое ему дело до какой-то чёртовой татуировки какой-то чёртовой Эммы?

Вероятно, оно спрятано от посторонних глаз, если даже в её открытых платьях он прежде никогда не замечал и намёка на тату…

Это её жизнь, и какое счастье, что их пути так благополучно разошлись пару недель назад!

Интересно, что это: какая-то надпись, рисунок, может быть, символ?

Адрес. Адрес ресторана. Где чёртовы детективы? Почему он делает их работу? Нужно сосредоточиться на адресе.

Почему она выбрала красный? Имеет ли это какой-то скрытый смысл?

Капитан резко открывает глаза. Он несколько раз хлопает себя по щекам, возвращаясь в реальность, поднимает взгляд к потолку и в сотый раз проклинает эту грёбанную блондинку. Пик недосыпа, граница с нервным срывом, передоз кофе и сигаретами, – новость о её татуировке появилась в самое неподходящее время. В тот момент, когда рассеянное сознание, а вернее, все, что от него осталось, цепляется за любую деталь. «Думай о жалюзи, думай о жалюзи», – молит себя капитан, блуждая рассредоточенным взглядом по кабинету. О чем угодно. Только не о чёртовой татуировке на теле чёртовой Эммы.

Бешеная трель звонка, к счастью Джеффа, вырывает его из удушающих мыслей. На дисплее высвечивается имя одного из его детективов, на что мужчина недоуменно хмурится.

– Слушаю.

– Капитан, я только из Анахайма, там всё чисто. Отчёт будет завтра с утра, но есть что-то, что вы должны знать.

– Дай угадаю: это связано с этим Голливудским серпентарием? Как его там, «Леопольд»? – мрачно спрашивает Джефф.

– А, вы уже видели выписки с камер? Последний раз нашего птенчика засекли в его окрестностях позавчера вечером. Эта забегаловка для селебрити работает всю ночь, я сейчас направляюсь туда – допрашивать охранника, это как раз была его смена, – взволнованно тататорит полицейский. – Одного не понимаю: что он там забыл? Объявиться после такого затишья, и где – в одном из самых роскошных ресторанов Голливуда.

– Полагаю, заточил зуб на какую-нибудь девчонку класса «А»: модель или актрису, не имеет значения, один черт – эскортницы.

– Могу предположить, он выслеживает кого-то определённого. Буду действовать осторожно.

– Молодец, Дейв, идёшь на премию! Считай, он у нас на крючке. Жди меня на парковке в машине, ты же не на служебной? Я скоро подъеду.

– Вы уверены, сэр?

– Да. Я уже имел дело с этим гадюшником, секьюрити там – редкостные гниды, давно у меня руки чесались с ними по душам поговорить. К тому же, есть вероятность, что этот ублюдок может и сейчас ныкаться в подворотнях.

– Понял-принял, капитан, буду ждать звонка.

Чужие татуировки, недосып, кофе, сигареты, отчёты и протоколы, – всё это вмиг растворяется в предвкушении и предчувствии. В груди бушует пламя, в глазах пляшут черти, он хватает кобуру и ключи от машины, бросая беглый взгляд на настенные часы, что тоже пострадали от налёта одной ведьмы на его кабинет. Дьявольская ухмылка и мимолетный страх в глазах – без двадцати полночь. Он был замечен у ресторана в полночь два дня назад. И тогда вопрос назревает сам собой: какова вероятность, что обычный допрос охраны превратится в задержание шизофреника, за которым они бегают уже без малого несколько месяцев?

Джефф буквально вылетает из участка. Ему отчего-то хочется поспешить.

Больше о татуировке он не думает.

***

– Эмма, ты меня не щадишь! Клянусь, ты желаешь моей смерти!

Блондинка откидывает голову, заливисто расхохотавшись. В уголках глаз уже блестят слёзы, а скулы болят от продолжительного смеха, но ей хорошо – ей так хорошо все эти дни, как не было никогда. Внутренняя гармония – следствие гармонии внешней. Прекрасных людей в окружении, прекрасной обстановки, прекрасных новостей. Стены роскошного ресторана в самом сердце Голливуда давно не видели таких сияющих радостью гостей. Как правило, обычно их лица выражали вселенский пафос и отвращение ко всему живому.

Джино отпивает мартини и качает головой. Он не может скрыть своей преданности, своей бешеной привязанности к этой несносной актрисе, но стоит ему хоть на ничтожный дюйм перейти строго очерченную грань – Эмма бесследно исчезает из его жизни. А потому, приняв решение не обижаться на неё за то, что он – последний, с кем она решила отпраздновать свою новую роль в фильме какого-то итальянского режиссёра, Габардини вновь чувствует, что теряет равновесие.

– Я была уверена, что Маргарет тебе расскажет! – весело отвечает актриса, поправляя роскошные кудри.

– О, она целиком и полностью на твоей стороне. Ты переманила мою верную подругу.

Девушка перегибается через весь стол и игриво ворует оливку с бокала Джино. Он не может отвести от неё взгляд. Ближе к ночи «Леопольд» заполняется свитой: знакомые лица мелькают перед глазами дизайнера, то и дело отвлекая его от героини этой ночи.

– Ты что-то имеешь против?

– Ты украла моё сердце, Эмма. Разве я могу возражать?

– Ну вот, снова о чувствах!

– Нет-нет, дорогая, я… я просто слегка смущен новостью о Париже. Как долго вы там пробудете?

– Хочу набраться сил перед новыми съёмками! Хочу отдыхать и ходить по магазинам! Пить вино, есть устрицы, присылать тебе фото напротив Эйфелевой башни!

– Как долго, Эмма?

Она невинно пожимает оголенными плечиками.

– Возможно, до осени.

Салфетка из рук дизайнера невесомо падает на пол, как и его челюсть. Мужчина немигающим взглядом смотрит на девушку, что светится энергией и любовью к жизни, не в силах поверить своим ушам. Эмма улыбается другу, накрывает его ладонь своей и с теплотой заглядывает в его глаза цвета виски.

– Я буду звонить.

– Ты никогда мне не звонишь, белла!

– Пойми, Джино, здесь меня ничего не держит! У меня отпуск. Я не хочу проводить его в Лос-Анджелесе, он мне не подходит! Я только сейчас это поняла!

– Так давай уедем! Давай вернёмся в Рим, заглянем в Болонью, посмотрим Верону, Тоскану. А как насчёт Англии? Может, сбежим в Нидерланды?

Энтузиазм, что фонтаном брызжет из итальянца, кружит девушке голову. Она поджимает губы и отводит взгляд – в пестреющую даль города ангелов. Джино все продолжает строить совместные планы, пару раз снова возвращается к разговору о женитьбе и жестокости Эммы, но ближе к полуночи судьба решает сжалиться над утомленной актрисой и посылает на голову дизайнера его давнего друга из Милана – Микеле. Втроём они пьют мартини, говорят об Италии и о моде, а ровно в полночь, когда танцпол заполняется полупьяными селебрити, Эмма, сославшись на сонливость и усталость, спешит покинуть их громкую жестикулирующую компанию. Габардини обижается, тем не менее, проводив свою актрису до лифта и взяв с неё слово о том, что девушку внизу ждёт водитель, стремительно убегает вглубь роскошного зала. Туда, где его уже заждался Микеле.

Эмма смотрит ему вслед с улыбкой. Есть ли в мире хотя бы один человек, которого не любил бы Джино, которого бы не душил в своей харизме и своей энергии? Бедный, бедный Микеле! Габардини не слезет с него до самого утра.

– Мэм, вы едете?

Обернувшись, актриса замечает двух молодых людей, придерживающих двери лифта. Она благодарно кивает и заходит внутрь, разглаживая складки на юбке. Взгляд Эммы ненароком натыкается на сцепленные руки девушки и парня, стоящих перед ней. Положив голову ему на плечо, она сонно зевает, а он лишь смеётся и заправляет выбившуюся прядь волос ей за ухо. Актриса поджимает губы.

Счастливые. Любят.

И все, все вокруг кого-то любят! Джино любит Эмму, эти незнакомцы любят друг друга, Джина любит своего копа, и даже этот заносчивый кретин любит её подругу. И только Эмма никого не любит, искусно и не очень играя любовь на экране.

Выйдя из здания, блондинка останавливается, вдыхая прохладный ночной воздух. Он приводит мысли в порядок, и в голову девушки даже закрадывается идея прогуляться до побережья и побыть наедине с собой, но тёмные подворотни и неизвестность за пределами пестрящего Голливуда мгновенно отрезвляют актрису. Нужно дождаться машину и поехать домой. В одинокую квартиру, к своей одинокой жизни. А дальше – Париж.

– Простите?

Тихий мужской голос вырывает актрису из мыслей. Она поднимает голову и видит перед собой невысокого паренька с ярко-синими глазами. Его рука загипсована, а вид, мягко говоря, страдальческий. Эмма оглядывается по сторонам – кроме двух охранников, стоящих в паре ярдов от неё и каких-то людей на парковке неподалёку, никого. Значит, он обращается к ней. Откуда он вообще появился?

– Я могу чем-то помочь?

Незнакомец выглядит смущенным. Кепка почти закрывает его яркие глаза, – их Эмма отчего-то находит отталкивающими, – он теребит неповрежденной рукой край толстовки.

– Мне так неловко просить вас… – распинается он, не поднимая взгляда. – Но кроме вас здесь никого нет.

Эмма молчит, приглядываясь. Он ещё не объяснился, а ей уже его жаль! Девушка сочувственно поджимает губы.

– Дело в том, что я выходил из своего офиса – он здесь неподалёку – и уронил ключи от своей машины. Они застряли в канализационной решётке, но понадобится помощь обеих рук. А я, как видете… это здесь, прямо за углом! Я вас не задержу.

– Оу! Разумеется, – незамедлительно отвечает Эмма. – Пойдёмте, конечно, я вам помогу!

Джефф приветливо машет рукой Дейву, облокотившемуся о капот своего авто, и закрывает дверь своей тачки. На парковке, заставленной машинами, нет ни души, и только громкая музыка доносится из стен «Леопольда».

– Ну что, готов? – на выдохе спрашивает капитан, похлопывая своего детектива по плечу.

– Да. Я вас заждался. Идём?

Они направляются к ресторану в тишине. Погруженный в мрачные мысли и старающийся подавить откуда-то взявшееся волнение, Джефф вдруг замечает у самого входа знакомую женскую фигуру. Мозг в панике посылает сигналы, сердце обливается кровью в надежде, что он обознался. Но это она, это она, он её ни с кем не спутает! Эмма стоит, подняв взгляд к небу и тяжело дыша: её кудри развеваются не лёгком ветру, юбка едва приподнимается, ноги от ушей как всегда обуты в туфли на каблуках. Он резко замирает, и сильная рука его машинально ложится на плечо Дейва, останавливая детектива.

– В чем дело, кэп?

– Чёрт, тут одна истеричка ошивается. Наверное, ждёт машину. Подождём, пока уедет, и пойдём промывать мозг охране. Не хочу с ней пересекаться.

– Бывшая, что ли?

– Боже упаси!

Мужчины практически остаются в тени, словно и сами являются кровожадными маньяками, выжидающими свою жертву. Джефф разглядывает неоновые вывески, нервно вздыхает, достаёт телефон, смотрит по сторонам, в небо, на дорогу, куда угодно, но взгляд предательски возвращается к этой блондинке. Она все стоит и стоит у входа, думая о чем-то своём, даже и не подозревая, что в нескольких ярдах кто-то поджигает её ненавистным взглядом, и горит сам. Капитан вновь возвращается к мыслям о красной татуировке. Где она может быть? Вот бы увидеть её…

«Что ты несёшь, кретин!», – Джефф ругает себя и дрожащими в гневе пальцами достаёт сигарету.

И откуда она только взялась? Конечно, Лос-Анджелес ведь такой маленький городишко, все друг друга знают и встречаются по сотни раз за день! И приспичило же ей оказаться здесь именно сейчас, именно когда они на пике своего расследования! Чёртова кукла. Всегда появляется в ненужном месте в ненужное время.

Джефф не спешит возвращать к ней взгляд. Он все сетует и сетует на несправедливость судьбы и на чёртову Эмму, когда вдруг чувствует, как Дейв пихает его в бок. Капитан оборачивается.

– Что ещё?

– Взгляните туда. Кажется, у нас сегодня хороший улов.

Мужчина кивает в сторону входа в «Леопольд», где какой-то придурок в кепке докапывается до Эммы. В горле Джеффа пересыхает, ужас и ярость застилают глаза, когда девушка кивает, и вместе с незнакомцем уходит прочь. Он готов поклясться, что почувствовал, как впервые за столько лет предательски сжалось его сердце в холодящем душу страхе. Капитан в немом удивлении смотрит на детектива и хрипло выдавливает:

– Это же… это был наш чёртов подозреваемый?

Комментарий к Глава 7.

Вся любовь ❤️❤️❤️

========== Глава 8. ==========

«ЭТА БЕСКОНЕЧНАЯ НОЧЬ»

В кабинете душно и пахнет кофе.

Джефф измеряет нервными шагами небольшое помещение, слишком небольшое для его разгулявшихся амбиций, злости и откуда-то взявшегося страха. Он зарывается пальцами в короткие тёмные волосы, бросает тёмный взгляд в сторону дивана и чувствует, как сжимается его тёмная душа, перекрывая ток кислорода. Мужчина останавливается, оценивает ситуацию, а затем как-то даже слишком неловко для такого большого сурового копа садится на край дивана.

Словно Спящая Красавица из сказки. Словно девушка с картин Висенте Ромеро Редондо. Словно богиня из греческой мифологии. Она лежит ни живая, ни мертвая. Грудь вздымается от едва заметного дыхания, побелевшее лицо не выражает ничего, кроме умиротворения, вишнёвые губы приоткрыты, густые чёрные ресницы лежат на бледных чуть впалых щеках, а пшеничные кудри разбросаны по имитированной подушке. Острые ключицы, оголенные плечи, изящные руки – он не может отвести от неё взгляд. Словно строгий родитель, он сидит, склонившись над ней и ожидая её пробуждения. Лампочка раздражающе мигает и трещит над головой, за дверью – суматоха и хаос, а в небольшом кабинете его – сонное царство, пещера Спящей Красавицы, где нет ни принца, ни пробуждающего поцелуя. Джефф поджимает губы.

Совсем скоро она откроет свои голубые глазки и снова превратится в невыносимую светловолосую бестию, крикливую и сумасшедшую, не знающую значения слово «стоп» и ощущения спокойствия. Нужно наслаждаться этим моментом, – говорит он себе, а затем резко осекается. Зачем, зачем наслаждаться-то? Он здесь, потому что беспокоится, как беспокоится любой полицейский за жертву преступления. Потому что чувствует вину – ведь он не успел, не успел совсем немного, не уберег, не защитил. Но все позади.

– М-м-м, – сдавленный стон и тихое мычание вырывает Джеффа из состояния самобичевания. Он наклоняется над её лицом слишком близко. Слишком близко себе-дозволенного.

Но Эмма не спешит открывать глаза.

Резкая боль в висках приводит её в сознание. Актриса чувствует, как всё её отяжелевшее тело словно приросло к месту, где она лежит. Яркий свет бьёт по закрытым векам, и тогда она медленно приоткрывает глаза, мгновенно щурясь. Первое, что видит перед собой пробудившаяся Эмма – пару зелёно-голубых глаз, обеспокоенное лицо, склонившееся над её лицом. Блондинка выпускает удивлённый вздох и морщится от бешеной головной боли.

– Очнулась, – выдыхает капитан.

Она пытается вымолвить хоть слово, но в горле пересохло, а рот словно плотно зашили нитями. Эмма ничего не помнит, Эмма ничего не понимает. Джефф перегибается через удивленную девушку и берёт со стола стакан с водой. Не говоря ни слова, капитан осторожно приподнимает рукой её голову и помогает девушке выпить воды, придерживая её ледяные пальцы. Эмма пьёт и не сводит с него испуганного взгляда. В кабинете стоит тишина, а в голове её – звон. Она не понимает, где находится, и что этот монстр делает рядом с ней, кажется, посреди ночи.

– Что ты… – хрипло произносит она.

– Наберись сил для начала. А потом я все тебе расскажу.

Нахождение рядом с этим человеком девушку пугает, смущает и напрягает. Она старается не заходить глубоко в закоулки своей памяти, ведь последнее, что она помнит – какой-то милый паренёк с переломанной рукой просит её помощи, чтобы достать ключи. Дальше пустота, дальше темно и больно. Что здесь делает Джефф? Он решил убить её, подкараулил в переулке и напал на неё? А когда не получилось, решил отвезти её в участок, чтобы сразу отогнать от себя подозрения? Блондинка напрягается всем телом: каждую её клеточку заполняет паника. Дыхание учащается, она приподнимается на локтях и в ужасе смотрит на копа.

– Что произошло? – уже чётче спрашивает Эмма.

– Я сказал: набирайся сил.

– А я сказала: что произошло?

Он закатывает глаза и отодвигается.

– Не стоило мне надеяться, что ты ещё долго будешь в отключке.

– Ты меня отключил? – голубые глаза распахиваются в удивлении.

– К сожалению, я пока не знаю, где у твоего бесконечного моторчика кнопка «стоп». Но как найду, обязательно сделаю.

Пульсирующая боль в висках заставляет актрису прикрыть глаза. Она аккуратно откидывает голову обратно и делает несколько вдохов и выдохов. Паника постепенно отступает, но тревожить больную голову вопросами вовсе не хочется. В любом случае, вряд ли Джефф сделал с ней что-то плохое. Он выглядит обеспокоенным. Но что она здесь делает? Что делает здесь он? Что произошло вообще? Паника возвращается на свое законное место и теперь пульсирует где-то в горле.

– Я принесу пакет со льдом, – на выдохе произносит капитан и уже собирается встать.

Маленькая ледяная рука не позволяет ему этого сделать. Эмма цепляется за его предплечье, как за спасательный круг, с надеждой и страхом уставившись на капитана. Плевать, что между ними пропасть, залитая раскаленной лавой ненависти, плевать, что её от него тошнит, а он мечтает закатать её в асфальт. Сейчас плевать. Сейчас ей страшно, ей холодно, ей одиноко, ей больно. Ей нужен кто-то рядом.

Пусть это будет он.

Её касание на долю секунды заставляет мужчину потерять равновесие. Этого достаточно, чтобы капитан сел обратно на диван и с досадой уставился на напуганную до чёртиков актрису. Его голову мучают вопросы, мучает совесть и чувство вины, тем не менее, он жалеет, что остался с ней сам, что не попросил кого-то из детективов или патрульных присмотреть за девчонкой. Чем он только думал! В нескольких ярдах его ждёт последний ублюдок, за которым он гонялся с марта, его руки чешутся без ударов, его глаза горят яростью и предвкушением. А он сидит здесь и ждёт, когда эта психичка придёт в себя и начнёт выносить ему мозг.

Да он пришибленнее, чем этот маньяк!

– Не уходи, – отчаянно шепчет она. – Что я здесь делаю? Почему я ничего не помню?

Он подавляет в себе поток ругательств и раздражение, смирившись, наконец, с тем, что в покое она его точно не оставит. Джефф осторожно убирает её руку и зарывается пальцами в волосы.

– Будь ты сейчас не чёртовой креветкой, развалившейся на диване, я бы устроил тебе такой разнос, что ты неделю бы шарахалась от моего участка и общества в целом.

Эмма очаровательно хмурит бровки. Разнос он бы устроил. Ну, конечно. Не он здесь специалист по разносам, между прочим.

– Ты только одно скажи: тебя мама с папой в детстве не учили, что нельзя с незнакомыми дяденьками по ночам гулять?

– Что?

– Потерянный ты человек, Эмма, – капитан трёт переносицу и выпускает обречённый вздох. – Я убиваю дохрена времени на тебя, а ты даже не понимаешь, о чем идёт речь. И делаю я это не из солидарности, и не потому, что мне тебя жаль, а потому что берегу свои барабанные перепонки.

– Ты можешь уже мне сказать, что произошло и как я здесь оказалась?

– Потом не говори, что не просила. Тот уебок с загипсованной рукой, что повел тебя в тёмный переулок – никто иной, как грёбанный Тед Банди¹ на минималках.

Эмма снова хмурится, ни черта не понимая. Он ещё больше запутывает её, боясь признаться самому себе в том, что на деле просто не хочет её ранить. Наконец, Джефф собирается с мыслями, и как на духу выдаёт:

– Ты чуть не стала жертвой изнасилования одним ошалевшим маньяком, Эмма. Он притворился жертвой, а когда вы вышли из зоны видимости – огрел тебя по голове лежащей у строящегося дома арматурой. Видимо, хотел сначала вырубить тебя, а потом тебе присунуть. Шизик, а знал, что крику от тебя будет немало. Мы с Дейвом вовремя подоспели. Он как раз затаскивал твоё бездыханное тело в тачку.

Девушка обескураженно открывает рот. Вся эта безумная информация обрушивается на неё, словно лавина, посылая холод по позвоночнику и оглушая девушку. Она чувствует, что воздуха становится катастрофически мало, голова кружится, в горле пересыхает. Джефф закатывает глаза и снова тянется к стакану воды. На этот раз она опустошает все до последней капли. Огромные голубые глаза смотрят на капитана со страхом. Пальцы дрожат, губы приоткрыты в невозможности вымолвить хоть слово.

– Знаешь, Эм, был дикий соблазн оставить все как есть, ну, я подумал, может быть, судьба решила сделать мне такой подарок. Это ты Дейва благодарить должна. Если б не он, я бы позволил этому ублюдку сделать с тобой всё, на что хватит его безграничной извращенной фантазии.

– Я не сомневаюсь, – в ужасе шепчет она, бегая напуганным взглядом по своим побелевшим рукам. – Но… он выслеживал конкретно меня? Откуда он взялся? Откуда взялись вы? Кто-то заметил нас и вызвал копов?

– Слишком много вопросов для двух часов ночи, болонка. Я не знаю, выслеживал ли он тебя, или, может быть, ты просто попалась под горячий пенис, я же, блядь, ещё не был в допросной. Сижу тут тебе сопли подтираю. А, и на заметку. Ни у кого не возникнет подозрений, если жертва такая же пришибленная, как и её маньяк, раз по собственной воле с ним пошла.

– Но у него рука была загипсована, я думала…

– Никогда так больше не делай.

– Не жалеть людей?

– Не думай.

Эмма цокает языком и поднимает голову. Резкий свет вызывает новый поток головной боли, и она возвращает взгляд к зелёно-голубым глазам. Джефф реагирует мгновенно и отворачивается, так, словно его уличили в каком-то постыдном деле. Мужчина накрывает лицо ладонью и переводит взгляд на приоткрытую дверь, откуда доносятся чьи-то голоса.

– Спасибо, – тихий женский голосок вырывает его из мыслей.

Джефф в удивлении смотрит на Эмму. Приняв сидячее положение, она не поднимает на мужчину взгляд, а к щекам возвращается привычный румянец. Девушка втягивает носом отчего-то наэлектризованный воздух, чувствуя, как страх постепенно отпускает её тело. Она в безопасности, рядом с самым пугающим человеком. Парадокс.

– Мы же его ещё не поймали, так что благодарить не за что. Наверняка сейчас скрывается в подворотнях и поджидает момент, когда тебя, наконец, поймает и трахнет.

Актриса широко открывает рот, чувствуя, как с грохотом сердце проваливается в пятки. Капитан немигающим взглядом прожигает её исказившееся в страхе лицо, а затем громко усмехается.

– Да ладно, шучу я.

– Ч-что?…

– Ну, это была шутка. Ты думаешь, мы дадим сбежать маньяку, который несколько месяцев от нас бегает? Хрен ему. Когда ты выскочила из Леопольда, мы уже были там, как раз выслеживали утырка. А сейчас он преспокойно ждёт своей участи в допросной. Так что да, просто безобидная шутка.

Ей нечего сказать. Под насмешливым взглядом Эмма чувствует себя жалкой и низкой, ей вдруг становится до ужаса обидно и больно: её чуть не изнасиловали и не убили, какой-то урод сыграл на её сострадании и огрел арматурой, а этот кретин с кобурой смеет над ней издеваться! Всё пережитое за эту бесконечную ночь мгновенно находит свой выход. В глазах предательски щиплет, слезы обжигают щеки, а спустя секунду она уже вовсю рыдает, подобрав колени к груди и накрыв лицо ладонями.

Лицо Джеффа искажается в недоумении. Конечно, он и раньше видел плачущих девушек, и плачущую Эмму тоже, но, черт, она снова была на грани нервного срыва. Мужчина мысленно молится, попутно проклиная себя за идиотизм: девчонка такое пережила, а он со своими издевательствами, псих несчастный!

– Эй, ты чего разнылась? – неловко спрашивает он, придвигаясь ближе.