Текст книги "Warrior (СИ)"

Автор книги: yourwriterellen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

А потому детектив в очередной раз сжимает зубы и отворачивается, снимая со стен рамки с грамотами. Эмма неотрывно следит за ним, кусая губу и думая о том, как ей будет не хватать Дейва.

– Я думала, мы будем ходить в то детское кафе, есть самые приторно-сладкие йогурты в мире и сидеть на тех крохотных стульях. Ты познакомил бы меня с Льюисом.

Ларсон шумно выдыхает и теперь улыбается по-настоящему.

– Давай будем честными, ты не любишь детей. И пребывание в обществе моего сына тебя ничуть не облагородит.

– Сделаю вид, что не обиделась только потому, что ты уезжаешь.

– Я польщён.

Актриса в досаде поджимает губы и разглядывает свои ладони. Она выглядит как маленький обиженный ребёнок, которого не взяли в аквапарк из-за ветрянки. В глазах вот-вот заблестят слезы, нижняя губа уже подрагивает в готовящемся плаче. Эмма привязалась к нему. Дейв был рядом с ней в тяжёлые времена, он вместе с Джеффом спас её от маньяка в ту ночь, он был ей близок и мог по праву считаться её другом. Конечно, она всей душой не желала расставаться с ним.

Дейв же и вовсе старается на неё не смотреть. Он справится там с мыслями о ней, особенно, если эта блондиночка не будет, как обещала, названивать ему каждый день. Он точно справится. Наверное.

– Ну, а работа? Ты уже отправил свое резюме? – прочистив горло и часто заморгав, чтобы отогнать слезы, говорит Эмма. – И где ты будешь жить?

– К счастью, у меня достаточно сбережений, чтобы снять в Бруклине квартиру. Насчёт работы не беспокойся. Твой телохранитель написал отличную характеристику для меня, и, как я уже говорил, я слишком ценный кадр для полиции Нью-Йорка.

– Разумеется, им просто необходимы такие скромные сотрудники.

Дейв усмехается и складывает последние предметы в коробку. Он обводит потухшим взглядом родной кабинет, повидавший просто сумасшедшее количество людей, событий и откровений, а затем тяжело вздыхает. Не место и не время пускать сопли. Все уже решено.

– Да, как насчёт прощального йогурта? Обещаю, никакого мёда и двойной карамели.

Просияв, Эмма встаёт с дивана подходит к Дейву, поправляя воротник его пиджака. Этот жест ничего не значит для неё, но детектив готов заскулить от близости её губ, от опьяненности её духами, от чёртовой невозможности к ней прикоснуться. Он мучительно отводит от девушки взгляд, вдруг решив, что эта дверь в миллионы раз красивее голубых глаз напротив него.

– Я даже согласна на двойную карамель, – говорит блондинка и отходит, оценивая внешний вид своего друга.

– Вот и отлично, – Дейв вздыхает, собираясь с мыслями. – Мне… мне нужно спуститься в отдел кадров и в бухгалтерию, чтобы меня рассчитали. А потом я вернусь за тобой. Дождёшься?

– Ничего не обещаю. Если увидишь, что твоих ключей от машины нет, знай – я уже в кафе.

– Ты воткнула мне нож в спину, Холл.

– Иди уже, – смеётся Эмма.

Когда дверь за Дейвом закрывается, актриса возвращается обратно на диван, закинув ноги на подлокотник и достав телефон. Почти девять. Эмма набирает номер Джеффа. Кажется, вчера он предупреждал, что опоздает на работу, но будет лучше, если она услышит его голос.

Планам её сбыться не суждено. Бесконечная сеть гудков длится невыносимо долго, и девушка набирает его номер во второй раз, снова убеждаясь, что трубку он брать не намерен. И когда разрастающаяся тревога в душе уже начинает посылать Эмме не самые радужные сигналы, дверь в кабинет Дейва открывается.

Актриса оборачивается, чтобы увидеть застывшую в дверях рассеянную девушку с бумажным пакетом в руках.

– Дейзи? – Эмма мгновенно подскакивает с дивана, привлекая внимание чернокожей брюнетки.

– Эм?

– С ума сойти, вот так встреча!

Девушка широко улыбается, уже расставляя руки для объятий, куда и ныряет обрадовавшаяся Эмма. Они обмениваются радостными возгласами, прежде чем актриса вдруг отстраняется, с волнением заглядывая в глаза Дейзи – родной сестры Джины. Знает ли она, что произошло между подругами? И что она делает в Лос-Анджелесе?

– Эмма, я так рада тебя видеть! – радостно восклицает Дейзи.

С губ блондинки слетает облегчённый вздох. Не знает. Ничего удивительного.

– Я тоже безумно рада, Ди. Что ты здесь делаешь?

Актриса хватает девушку за руку и увлекает её за собой на диван. Дейзи была старшей сестрой Джины и жила со своим мужем и дочерью в Фресно. Но на самом деле, она всегда была той, у кого две неразлучные подруги воровали помаду в двенадцать лет.

– Я искала кабинет Джины, видимо, ошиблась дверью, – говорит Дейзи, поправляя волосы и не переставая улыбаться. – Ты так повзрослела, Эм-с. К тебе теперь, наверное, без охраны не подступиться!

– Не говори глупостей. Но зачем тебе её кабинет?

– Джи попросила забрать кое-что из её вещей, – брюнетка оглядывается по сторонам.

Эмма прикусывает губу, раздумывая над тем, стоит ли ей продолжать задавать вопросы. Джина и Дейзи никогда не были достаточно близки, и младшая Скотт старалась по возможности не делиться с сестрой своими переживаниями. Разумеется, Дейзи ничего не знала. Ни о причине увольнения, ни о разрыве отношений с Эммой и Джеффом. Вероятно, Джина снова наплела ей какую-то чушь, чтобы самой не появляться в участке.

– А ты? Что ты забыла в полицейском участке? – Дейзи усмехается и пихает блондинку в бок. И пока Эмма уже придумывает логичное оправдание, девушка вдруг громко ахает, накрывая рот ладонью. – Только не говори, что ты готовишь ей вечеринку-сюрприз! Но почему здесь, а не дома? Меня хоть пригласили?

Растерянная, Эмма вдруг напрягается всем телом и удивлённо смотрит на сияющую Дейзи.

– Вечеринка-сюрприз? Но её День Рождения в феврале, – рассеянно бормочет актриса, хмурясь.

– Причём здесь День Рождения?

– Погоди, о чем ты говоришь, Дейзи?

Непонимание волной сбивает с ног обеих девушек. Брюнетка улыбается, чуть отстраняясь и склоняя голову набок. Недоумение, написанное на лице Эммы, сбивает её с толку. Дейзи пожимает плечами, и, широко улыбаясь, выдаёт:

– О вечеринке по случаю беременности Джины. Я думала, пока они с Джеффом решают все эти организационные вопросы касаемо переезда и их будущей жизни, ты готовишь для неё вечеринку. Разве нет?

Слова, идущие после «беременность» Эмма уже не слышит. Как не слышит и ничего вокруг себя, даже собственного бешеного стука сердца, шума крови в ушах и этого одного-единственного слова-приговора, повторяющегося в её голове. Испепеляя радостную Дейзи уничтоженным стеклянным взглядом, она приоткрывает рот. Дышать становится тяжело. Как находиться здесь, как существовать на этой планете. Все жизненные процессы притупляются, она замирает, как если бы её гвоздями приколотили к стене, как если бы впустили ей пулю в лоб, и нет возможности упасть. Нет, вообще, никакого шанса на выживание после этих разрушающих слов. А в голове снова и снова они повторяются.

Джина беременна.

Но… разве такое возможно? Что это за бред? Откуда это взялось?

Этого просто не может быть!

Эмма вдруг усмехается от бредовости такого выражения, и смешок её быстро перерастает в истерический хохот. В уголках глаз уже скапливаются слезы, а актриса всё не может перестать смеяться, похлопывая Дейзи по бедру.

– Ну, ты даёшь, Ди! – задыхаясь от безудержного хохота, процеживает девушка. – Ты так меня напугала!

Дейзи сидит без движения, хмуро и недоуменно наблюдая за истерикой Эммы. Та вытирает дорожки от слез со своих щёк и старается отдышаться, уставившись на сестру Джины, как на самую настоящую клоунессу. Нет, ну придумала же такое! И кто её на это надоумил? Неужели очередная попытка Скотт вывести Эмму из себя?

– Эм, меня пугает твоя реакция, – Дейзи хватает девушку за руку, с беспокойством заглядывая в её глаза. – Джина тебе не сказала? Я думала, ты узнала об этом первой.

– Дейз, не неси чепуху, – фыркает актриса, выдергивая свою руку из её хватки и вставая с дивана. – Она не беременна от Джеффа. Они даже не вместе сейчас.

Встав следом за Эммой, Дейзи подхватывает свой пакет, доставая оттуда несколько баночек с витаминами и демонстрируя их блондинке. Актриса, что нервно расхаживала по кабинету за мгновение до этого, резко останавливается и выхватывает из её рук одну из них.

– Что это?

– Витамины для беременных.

– Ты беременна? – актриса поднимает взгляд на Дейзи.

Брюнетка закатывает глаза и подставляет два пальца к виску, изображая выстрел.

– Джина. Джина беременна.

– Нет…

– Понимаешь?

– Нет, нет…

– Она сейчас дома у Джеффа.

– Нет, этого просто не может быть…

– Да что ты все заладила? Я думаю, она попросила меня забрать вещи из участка, потому что они наверняка заняты переездом, да и для…

Последние слова Эмма уже не слышит, вылетая из кабинета настолько быстро, насколько это возможно. Ей больше не хочется смеяться, отрицать и злиться, – паника и страх сковали все её тело, завладели мозгом, лишили рассудка. Эмма толкает тяжёлую дверь полицейского участка от себя и оказывается на промозглой утренней улице, под порывистым ветром и проливным дождём. Тело пронзает дрожь, взгляд в панике мечется по припаркованным автомобилям, до тех пор, пока она не осознает, что сумка и телефон остались в кабинете Дейва. Дрожащая ладонь касается шеи, и Эмма срывает с себя цепочку с ключом от квартиры Джеффа. Самое главное при ней. Остальное неважно.

Слезы беспорядочно бегут по щекам, смешиваясь с дождём, пока актриса спускается по ступенькам и бежит вниз по улице. Ей управляет страх, бешеный страх, бьющийся где-то в горле и не позволяющий сделать хотя бы глоток гребанного воздуха.

Девушка укрывается от дождя курткой и бежит, оставляя после себя крупные брызги. Он льёт, как назло, весь день, не оставляя и шанса на тепло, словно чувствуя её паршивое состояние, как в худших драмах, что она когда-либо видела. Короткий всхлип заглушается шумом ливня и проезжающих машин. Тело пронзает боль, но она бежит, толкая прохожих и ныряя под чужие зонты. У неё единственная цель. Увидеть его.

Убедиться, что это всё неправда. Что это глупая шутка, чей-то розыгрыш, иллюзия, дурной сон. Что угодно, только не правда!

– Вот чёрт, – ключи падают в огромную лужу.

Её толкают спешащие укрыться от дождя прохожие, но она настойчиво ищет ключи, его ключи, которые он ей подарил и которые безжалостно плавают в грязной луже посреди тротуара. Она плачет, глотая слезы, что смешиваются с дождём, но победная улыбка всё же украшает её лицо, когда находка оказывается в её руке. Девушка прячет их в карман куртки и бежит. Остался квартал до правды.

Его служебная машина припаркована у невысокого многоэтажного здания. «Он дома», – выдыхает она и спешит подняться по ступенькам, вновь доставая ключи. На четвёртый этаж девушка бежит почти вприпрыжку, мысленно повторяя единственную молитву, которую знает, только бы всё, что она узнала, оказалось ложью. Только бы увидеть его и убедиться, что ей бессовестно соглали. Только бы добраться, чёрт подери, до его квартиры.

Тушь размазана по щекам, слёзы непроизвольно бегут из глаз, мокрые волосы свисают на лоб, губы искусаны, одежду можно выжимать, и она останавливается напротив двери, неуверенно занося над ней кулак. Сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Откуда-то из квартиры слышатся тяжёлые шаги.

Она замирает.

Щелчок в замочной скважине заставляет её испуганно вздрогнуть. От волнения к горлу подкатывает тошнота, и она вот-вот упадёт в обморок, а когда дверь открывается, и она видит человека, стоящего перед ней, ноги всё же предательски подкашиваются. «Это правда, это всё правда, она не солгала», – лихорадочно думает Эмма, в отчаянии и страхе уставившись на свою лучшую подругу. Два испуганных взгляда испепеляют друг друга, и здесь нет места дуэли, они ведь подруги, в конце-то концов.

Были.

Когда-то.

– Что ты здесь делаешь? – со всхлипом спрашивает Эмма, отталкивая Джину и заходя в квартиру.

Навстречу ей в тёмный коридор выходит Джефф. Побледневший, уничтоженный, он протягивает к ней руки и что-то говорит о том, что он все объяснит. Эмма не слышит и не хочет слышать его, она оборачивается к Джине. Та не улыбается и не выглядит победительницей, словно вся эта история ей самой не в радость. Но в этом актриса разбираться не хочет.

– Что ты здесь делаешь, я спрашиваю? Ты сказала, что ты оставишь нас в покое! Какого черта?!

Джина накрывает лицо ладонями, пока Эмма поднимает голову к потолку и делает несколько глубоких вдохов, только бы прямо сейчас не свалиться в обморок. Джефф подходит совсем близко и хватает свою девушку за руку, но та вырывается из его хватки, подходя к бывшей подруге.

– Это правда? Это правда, что ты беременна? – Скотт молчит, не убирая ладоней с лица, и тогда Эмма срывается на крик. – Отвечай!

– Да, – резко отвечает она.

Эмма пятится назад. Сердце сжимается в груди, к горлу подкатывает тошнота, и, кажется, её действительно сейчас вырвет. Блондинка закрывает рот ладонью, что уже намокли от беспорядочных слез, а затем оборачивается к Джеффу. Он выглядит абсолютно уничтоженным.

Эта катастрофическая новость пришла к нему полчаса назад, и все, что он делал все эти тридцать минут – орал и пытался вытащить из Джины хоть слово о том, как и когда это могло произойти. Он не верил, до последнего не верил, а затем она принесла чёртову справку, как в самых паршивых бразильских сериалах, с датой, которая полностью совпала с датой их предпоследнего секса – задолго до начала отношений с Эммой. Несмотря на все дерьмо, пришедшее с Джиной в его жизнь и жизнь Эммы, язык Джеффа просто не поворачивался попросить её сделать аборт. Быть с ней вместе он тоже не собирался. А потому, предвидев истерику Эммы, капитан резко схватил её за руку и повёл в свою спальню, дабы усмирить её пыл и постараться всё объяснить. Желательно, без кровавых последствий.

– Эмма, не упирайся, мы должны, блядь, поговорить! – кричит он, вдруг подхватывая блондинку и закидывая её к себе на плечо.

Она уже не сдерживает эмоций, горько разревевшись на его плече и даже не предпринимая попыток выбраться из этого мускулистого плена. Когда Джефф опускает её на ноги в своей спальне, Эмма закрывает лицо ладонями и чувствует, как трудно удержать равновесие, когда жизнь висит на волоске. Рухнув на пол, девушка облокачивается спиной об изножье кровати и убирает руки от лица, уставившись на Джеффа, который вмиг опускается рядом с ней.

– Почему, Джефф? – надломленным голосом произносит она. – Почему это происходит с нами сейчас, когда все только наладилось?

– Я не знаю, Эмма. Я не знаю. Не знаю.

Он не выглядит так, словно он жив, словно кровь бежит по его венам, а сердце бьётся в груди. Всё, что он может сделать – прижать плачущую девушку к своей груди, не позволяя ей и себе натворить глупостей. Так они и сидят в тишине, прерываемой лишь её частыми всхлипами, несколько минут, прежде чем Эмма поднимает на него свои заплаканные красные глаза.

– Что теперь будет? Вы будете вместе? Вы поженитесь? Её сестра сказала мне, что Джина собирается к тебе переехать!

Опешив от такого заявления, Джефф резко отстраняется от Эммы.

– Что за хрень? Конечно, нет, Эмма! Я люблю тебя и только тебя, и в будущем моем и в моих планах есть только ты, глупая, и свадьба только наша и только наши дети, поняла? – он нервно сглатывает, говоря быстро, а она кивает на каждое его слово, заливаясь слезами. – Пусть я последний мудак из всех, но я просто не имею права настаивать на аборте, решать за чью-то жизнь. Всё, что я могу делать – отправлять ей деньги для ребёнка, вот и всё. Это ошибка, это все одна большая ошибка. Этого не должно было произойти. Но это на нас с тобой никак не повлияет, ясно? Я люблю тебя.

С губ девушки слетает прерывистый всхлип, и она кивает, обвивая его шею руками и крепко целуя. Поцелуй выходит солёным из-за её слез и горьким от его сожалений, и, кажется, в мире этом больше нет никого, кроме двух уничтоженных морально людей. Эмма цепляется за воротник его футболки, как за спасательный круг, а Джефф с силой сжимает её талию, боясь, что она вот-вот исчезнет.

– Я люблю тебя, Джефф. Я не представляю своей жизни без тебя, – шепчет она, оторвавшись от его губ.

Эмма обводит взглядом, полным сожаления, родные черты. Джефф – это тот мужчина, который является её настоящим, без которого невозможно её будущее. Он тот, кто принимает её, тот, с кем ей хорошо. Просто молчать, ругаться, целоваться, шутить, заниматься сексом, скандалить и обижаться. С ним как на минном поле, с ним как за прочнейшей баррикадой. Она воин в этом жесточайшем мире, а он – её броня, её защита, смысл всей её жизни. Без него как без воздуха, без него как без сердца. Она умрёт, в буквальном смысле умрёт, если однажды его лишится.

И Джефф умрёт тоже. Он на все готов, лишь бы эта блондинка продолжила его раздражать, продолжила путаться под ногами и говорить все, что у неё на уме. Он боготворит её, он её обожествляет, с ума сходит, как самый последний фанат, как маньяк, так было всегда, с самой первой встречи. Джефф хотел убить её, чтобы так сильно её не любить. Но теперь лучше он убьёт себя, лучше лишится рассудка, перестроит себя и научится жить заново, лишь для неё одной, лишь ради её улыбки и высокомерного взгляда. Суть лишь в том, что Эмма не нуждается в том, чтобы он менялся. Она любит его, заносчивого, тяжёлого, раздражающего и настоящего.

– Мы справимся с этим, – говорит он, выдавливая из себя улыбку. – Всегда справлялись.

И Эмма безоговорочно ему верит. Они снова пройдут через это вместе, они дойдут до финиша, держась за руки и отражая пули. И когда девушка касается его щетинистой щеки, проводя по ней ладонью, Джефф перехватывает её и целует тонкие женские пальцы.

– Я не хочу, чтобы ты думала, что это произошло в отношениях с тобой. Я все посчитал, и…

– Зачем ты врешь?

Надломленный голос вперемешку со всхлипом заставляет Эмму и Джеффа синхронно обернуться. Капитан в удивлении открывает рот, наблюдая за тем, как в комнату входит Джина, держа в руках какую-то бумажку. Из глаз её бегут слезы, губы дрожат, ведь все то время, пока Джефф и Эмма обнажали души друг друга, она стояла у двери и слушала. Слушала каждое слово, звуки их поцелуев и вздохи, полные несказанной любви. И сейчас она как никогда прежде полна решимости. Эти двое слишком много возомнили о себе и своих чувствах.

– Зачем ты врешь, Джефф? – снова повторяет Джина.

Капитан поднимается с места и протягивает Эмме руку, помогая ей встать. Они вдвоём подходят к девушке напротив, останавливаясь в оцепенении и непонимании.

– Что ты несёшь? Ты что, подслушивала? – с презрением выплевывает полицейский.

– Какая разница? – Джина скалится и переводит взгляд на Эмму. – Я просила тебя не быть наивной тогда, в участке. Просила тебя не надеяться на долгое счастье с ним. Но ты меня не послушала.

Эмма и Джефф переглядываются. Сердца обоих бешено колотятся в груди, ведь ни один из них не знает, что ожидать от Скотт на этот раз. А Джина лишь в раздражении закатывает глаза и сжимает зубы.

– Он сказал тебе, что это произошло не в отношениях с тобой, да?

Блондинка нервно сглатывает и переводит взгляд на ни черта не понимающего капитана.

– Я не знаю, как долго вы оба водили меня за нос, но мой срок достаточно маленький, я сразу почуяла неладное, когда была задержка. А последний раз у нас был пару недель назад, может, чуть больше.

– Что за хрень ты, черт возьми, несёшь? – Джефф выдергивает из ее рук справку и щурится, вчитываясь в совершенно новые числа. – Что это за хуйня?! Ты приносила мне другую справку, это подделка! На той справке стояли другие, блядь, числа!

Истерику Джеффа Эмма не слышит, испепеляя Джину уничтоженным и побежденным взглядом. Они смотрят друг другу в глаза, ведя мысленный диалог, перерастающий в настоящую войну. В груди Эммы разгорается настоящий пожар. Она не может дышать, лишь смотрит на свою бывшую лучшую подругу, чувствуя, что все это, кажется, происходит в самом худшем кошмаре.

А затем она вспоминает свой сон.

– Две недели?! – орёт Джефф, сминая справку и отбрасывая её в пустоту комнаты. Он резко оборачивается к Эмме и хватает её за плечи. – Эм, я надеюсь, ты не веришь в этот бред? Справка подставная!

Две недели.

Они уже были вместе. Они уже обещали друг другу бороться друг за друга, они уже никого, кроме друг друга не видели.

– Эмма, почему ты молчишь?

Тот ребёнок из сна. Эмма знала, чувствовала, что это не её ребёнок. Она так боялась, что это окажется правдой.

– Эмма! Скажи уже что-нибудь! Ты понимаешь, что меня подставили? Ты веришь мне? – паника подкатывает к горлу Джеффа, но все, что он видит – её остекленевшие голубые глаза.

Она смотрит перед собой, словно наблюдает за этими двумя через окно, словно здесь, в этой чёртовой картине, ей нет места.

– Ты никогда не была наивной, Эмма, но так слепо поверила в то, что если Джефф поступил так со мной, он не сделает этого же с тобой, – спокойно говорит Джина, ухмыляясь.

Джефф отрывается от остолбеневшей актрисы и подходит к Джине, рывком хватая её за горло.

– Заткни свой рот, идиотка! Говори, куда ты дела настоящую справку!

– Это и… и есть н-настоящая справка, – задыхаясь от нехватки кислорода и страха хрипит Джина.

Из глаз её текут слезы, а Джефф усиливает хватку, заставляя Эмму очнуться. Она широко открывает рот и подрывается к ним, стараясь убрать сильную руку капитана от горла девушки.

– Что ты делаешь?! Остановись! Отпусти её, Джефф, отпусти!

Но он не слушает, он словно в вакууме – наедине со своей злостью. Все кругом ему врут, ему никто, черт возьми, не верит.

– Отвечай, сука, где справка! Какое право ты имеешь завалиться сюда и нагло врать?!

Бешеная злость застилает его глаза, и когда Эмма принимает очередную попытку отпихнуть его руку от Джины, он с силой отталкивает девушку от себя, отчего та падает на пол. Актриса поднимает на взбешенного мужчину обескураженный взгляд и широко открывает рот.

– Тебе нужна правда?! Вам?! – задыхаясь, хрипит Джина и пытается вырваться. – Тогда слушайте правду! Мы трахались, постоянно трахались, и когда он не ночевал дома, видимо, оставаясь у тебя, шлюха, он возвращался, и мы трахались снова! Везде, где только могли! А теперь я, черт возьми, беременна от человека, который изменил мне с моей лучшей подругой и хочет придушить меня! Вы думаете, вы одни такие, мать его, несчастные! Я вас ненавижу! Всех!

Злость и боль в Джине такой силы, что девушка мгновенно выкручивает руку и вырывается из мёртвой хватки Джеффа. Она плачет навзрыд, пока Эмма и Джефф уничтожающе молчат, прожигая друг друга остекленевшими в ужасе взглядами. Это настолько паршивая и мерзкая ложь, что ему хочется застрелиться от абсурдности слов Джины. Они почти не виделись с тех пор, как Джефф и Эмма открылись друг другу. И Эмма знает это. Знает ведь?

– Эмма… ты ведь не… – хрипло шепчет он, протягивая девушке руку.

Он не знает, совершенно не помнит, что она делает на полу. И на его протянутую руку совершенно не реагирует. Вместо этого Эмма опускает взгляд на поврежденное колено, откуда сочится кровь, а затем поднимает обескураженный взгляд на Джеффа. Джины, тем временем, из его спальни и след простыл.

Капитан переводит взгляд на её счёсанное колено, в немом удивлении приоткрывая рот. Откуда это взялось? Что, вообще, произошло?

И когда самая худшая догадка из всех вдруг проникает в его сознание, Джефф в ужасе пятится назад.

– Нет, это не мог быть я…

Эмма тихо всхлипывает. Она отпихивает от себя его руку, самостоятельно вставая, и, хромая, следует к двери. Уничтоженным взглядом капитан следит за его маленькой фигурой, делая шаг по направлению к ней.

– Нет, – актриса поворачивает голову вбок, не встречаясь с ним взглядом. – Не подходи. Я должна уйти.

Сердце в груди его разбивается, задевая осколками все жизненноважные органы. Он не может стоять, ноги подкашиваются, так что капитан опирается спиной о холодную стену, в ужасе наблюдая за её удаляющейся фигурой.

– Куда уйти? Ты ведь понимаешь, что это ложь! Ты ведь должна верить мне, Эмма! Какого черта ты мне не веришь?

Дверь в квартиру захлопывается, унося за собой её слезы, запах её духов и всю его чёртову жизнь.

========== Эпилог. ==========

Быть воином значит допускать возможность, что не из всех битв ты выйдешь победителем. Сколько бы крови ты не пролил, сколько бы боли ты не получил и не причинил другим, сколько бы последствий не принесла постоянная жизнь в борьбе – всегда принимать тот факт, что твои силы рано или поздно будут на исходе. Что рано или поздно встретится человек, который будет в сотни, в миллионы раз сильнее тебя. Он уничтожит тебя, сравняет с землёй, не оставит даже ничтожного пустого места.

Так случилось, что этим человеком оказался тот, кого она любила больше жизни.

Эмма больше не могла бороться. Она ослабла, она потеряла все свои силы, все свое рвение и решимость. Ей надоело отвоевывать его, ей надоело раз за разом падать на колени и захлебываться в слезах. Вместо главного трофея он стал её врагом. Она не могла противостоять ему больше.

Она проиграла войну.

– Просто выпей воды, Эмма, ты сейчас захлебнешься в собственных, мать твою, слезах.

Девушка поднимает на Дейва свои красные от неконтролируемых слез глаза и принимает из его рук стакан с водой. Руки дрожат, отчего половина содержимого выплескивается на стол, но она уверенно делает несколько глотков, после чего накрывает лицо руками и снова уходит в себя. Это продолжается уже на протяжении часа.

Тогда, вернувшись из бухгалтерии, Дейв не увидел на месте Эмму, а вместо этого встретил Дейзи, как раз выходящую из его кабинета. Сестра Джины рассказала о странном поведении девушки после новости о беременности его коллеги, после чего детектив схватил её вещи, завёл мотор и помчал домой к Джеффу. Тогда-то, у самых дверей в здание, он и заметил захлебывающуюся в слезах Эмму. Он укрыл её своей курткой, посадил в машину и повёз к себе домой – выводить девушку из этого прединфарктного состояния. Немного успокоившись и обретя дар речи, актриса все рассказала ошеломленному Дейву. Ему ничего не оставалось, как впасть в ступор и пялиться в одну точку несколько минут подряд. Между этими тремя происходила мыльная опера покруче, чем в известных бразильских сериалах.

– Эмма, послушай меня, – Дейв садится на корточки и берет в руки её ледяные ладони. – Джина – лживая сука, и если Джефф сказал, что она притащила две справки – у тебя есть все основания ему верить. Потому что мне тоже есть, что тебе сказать.

Актриса всхлипывает и стирает слезы, внимательно уставившись на Дейва. Её жизнь разрушена, она уничтожена, она – пустое место. И ей совсем не хочется, вернее, просто нет сил, слушать Дейва и его попытки что-то исправить. Здесь, на пепелище, уже ничего не вырастить.

Наконец, он собирается с мыслями и начинает говорить:

– Есть вероятность, но только вероятность, что Джина изменяла Джеффу, когда они были вместе.

– Дейв, что ты говоришь…

– Я должен был сказать тебе об этом ещё давно, это бы все исправило, но каждый раз, когда я пытался… черт, я не знаю, я не знаю, что мне мешало.

«Твои надежды на то, что ты будешь с ней, идиот!», – отчаянно кричит его сознание. Дейв виновато опускает взгляд и снова возвращает его к Эмме, не выпуская её ладоней.

– Однажды я зашёл к Джине, не постучавшись, и увидел, как она сидит на столе без футболки, а между её ног стоит Дэн. Они целовались. Я развернулся и собирался уходить, когда Джина догнала меня. Эм, она… она была в отчаянии, плакала и… черт, она стояла на коленях, когда умоляла меня не рассказывать об этом Джеффу. Она сказала, что Дэн принудил её к этому, хотя это так не выглядело. Я сказал, что, возможно, разобью этому ублюдку морду или уволю его, но Джина попросила этого не делать, потому что в таком случае этот упырь все рассказал бы кэпу. Теперь эта история кажется мне бредовой, потому что они наверняка трахались за его спиной. А мне было все равно. Мы с Джеффом не друзья, да и я, кроме этого поцелуя, больше ничего не видел. Это произошло ещё до того, как ты вернулась из Италии.

Очередная разрушающая правда бешеной болью отдаётся в душе Эммы. Слезы её капают на руки Дейва, и мужчина шумно выдыхает, чувствуя себя последним ублюдком.

– Я ненавижу себя сейчас за то, что не рассказал об этом ни тебе, ни Джеффу. Я не знал наверняка и просто не мог влезть в вашу Санта-Барбару, просто не видел в этом смысла. Но я должен был, возможно, это что-то изменило бы. Что, если она беременна от этого Дэна, если они на самом деле не ограничились одним поцелуем? Что тогда? Я не думаю, что Джефф был с ней и с тобой одновременно, он так не поступил бы с тобой, Эм…

Она его вовсе не слушает. Слова Дейва пролетают мимо неё, пока он испытывает на себе все виды моральных пыток, пока боится, отчаянно боится, что она сейчас же встанет и уйдёт. Но вместо этого актриса обхватывает его лицо своими ледяными ладонями, заставляя мужчину прервать сумасшедший поток оправданий. Это срабатывает лишь на пару секунд.

– Это моя ошибка, Эм. И если ты никогда не простишь меня за это… я пойму.

– Дейв, заткнись, – хрипло шепчет она, опуская взгляд на пол. Сердце уже не бьётся, её словно вмиг покинули все чувства сразу. – Я не виню тебя. Ни в чем. Что бы там ни происходило… я больше не хочу говорить об этом.

Детектив задерживает взгляд на её губах, а затем снова поднимает к глазам. Он не может поверить в то, что Эмма действительно на него не злится. Он счастлив и разбит одновременно. Видеть её такой – истинная пытка.

А Эмма, нервно сглотнув, продолжает:

– Я люблю Джеффа больше жизни. Я готова убить и умереть за него. Но то, что произошло… он едва ли не задушил Джину, девушку, которая даже если и не от него, то все равно беременна. Конечно, если это тоже не ложь. Он толкнул меня, находясь в ярости. Его злость… она все разрушила. Я не замечала того, сколько вреда она может принести. Что, если это не предел?

– Эм, он никогда не навредит тебе. Это вышло случайно, и ты это знаешь.

Блондинка тихо всхлипывает, переводя взгляд в сторону беспрерывно вибрирующего телефона.

– С тех пор, как я вернулась из Италии, не было ни дня, в который я бы не плакала и не боялась. Не злилась, не впадала в панику, не сходила с ума. Я жила как на пороховой бочке. Иногда я не ела несколько дней. Моя дружба разрушилась, даже если Джина, на самом деле, последняя сука. Я не чувствую себя счастливой. Это то, что принесла мне любовь к Джеффу.

– В тебе сейчас говорит отчаяние.

– Может быть, – девушка сглатывает и кивает. – Но сколько бы эмоций, сколько бы любви я ни получала от отношений с Джеффом… я всегда знала, что мы не сможем построить счастье на разрушенной жизни. Джина заслуживала этого, возможно, но я отбила у неё человека, которого она любила.