Текст книги "Warrior (СИ)"

Автор книги: yourwriterellen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

– Хорошо, что ты здесь. Надо поговорить, – решительно говорит он. Джефф кивает в сторону небольшого офисного дивана. – Присядь.

Сердце Джины с гулким грохотом падает в пятки. Взгляд её в панике мечется по его лицу, искаженному в истинных моральных муках, и она садится. Нет, не потому, что он так сказал. Потому что ноги не держат.

Он скажет, сейчас он скажет ей это!

– Джефф, что ты…

– Я должен быть с тобой честным, – быстро говорит он и подходит к дивану.

У него нет плана. Разве что один, безумный: выкрасть Эмму и сбежать с ней. Это чувство новое, с головой охватывающее, и он готов в него погрузиться несмотря ни на что.

А потому, решившись и втянув носом насквозь пропахший сигаретами воздух, Джефф приоткрывает рот и уже собирается выдать всё, как есть, когда дверь в его кабинет рывком открывается. Дейв замирает, увидев капитана и Джину, в извиняющемся жесте подняв ладони.

– Пардон, но это срочно.

– Дейв, выйди, – отрезает Джефф.

– Слушай, кэп, я же сказал: это срочно.

Под уничтожающим взглядом капитана Дейву становится неуютно, и он хмурится, отступая.

– Говори, Дейв, – дрожащим от волнения голосом говорит Джина.

Джефф переводит на неё недоуменный взгляд. Она знает, что он собирается сказать, она чувствует это, так пусть этот момент как можно дольше не наступает.

– Точно? Я не хочу быть задушенным его шнурками, – Дейв кивает в сторону огнедышащего дракона.

– Чёрт, да говори уже.

– Я посеял номер Эммы. Вернее, у меня есть один, но я не уверен, что это та Эмма. Клянусь, я бы сюда не вломился, не будь дело срочное. После того, что ты сказала, думаю, нам с ней есть о чем поговорить.

Удар.

Джефф резко поворачивает голову в сторону детектива, чувствуя, как наполняется яростью каждая клеточка его пылающей кожи, как гнев застилает глаза и мешает дышать. Пальцы впивается в обивку дивана, пока оторопевшая Джина впопыхах ищет номер Эммы.

– Что… что она сказала утром? – глаза наливаются кровью, голос осип, Джефф смотрит в стену.

Дейв ничего не отвечает, вероятно, это не то, о чем можно трезвонить. Ни сейчас, ни когда он разберётся в этой чертовщине. Но Джина, абсолютно беспечно и безмятежно, не отрывая взгляд от телефона, говорит:

– Наша Эмма влюбилась в Дейва. Я тут кто-то вроде купидона. Свожу одинокие сердца.

Ярость сменяется шоком. Джефф в удивлении открывает рот, вся злость отступает и он едва ли не теряет равновесие. И пока они двое разбираются с номером Эммы, капитан медленно падает в пропасть.

Довериться голливудской актрисе, которая без труда решила предать подругу? Отказаться от нормальной жизни в пользу ходячей на шпильках катастрофы? Ради чего?

Ради того, чтобы узнать об интрижке с его же детективом?

Нет, это какая-то ошибка. Эмма не будет лгать, он прекрасно знает и понимает все, что она к нему чувствует. Здесь просто произошла ошибка. Несостыковка.

Отдающая горьким привкусом на кончике языка.

– Джефф? – кто-то пихает его в плечо.

Очнувшись от ступора, мужчина оглядывается по сторонам, в ужасе осознав, что Дейв ушёл. Закатить сцену бессмысленной ревности прямо сейчас, закопав Эмму и её и так неживую дружбу с Джиной? Это поступок последнего мудака. О, как бы он хотел это сделать! Пусть все вернётся на свои места. Пусть ему не срывает крышу, пусть он продолжает её унижать и уничтожать. Нет… пусть она исчезнет.

– Где Дейв?

– Ушёл, ты не заметил? – холодная ладонь касается его щеки, и Джефф уклоняется от прикосновения. – Ты в порядке?

– Куда он ушёл?

– К Эмме, полагаю. Так что ты хотел сказать?

В глазах его темнеет. Кровь отливает от лица, придавая губам белый оттенок, и забеспокоившаяся Джина снова касается его щеки. Он поднимает на неё взгляд и качает головой.

– Ничего. Я ничего не хотел сказать.

***

Собрать себя по кусочкам этим утром, а, вернее, уже днём, оказалось проще, чем думала Эмма. Когда какое-то одинаковое дерьмо происходит с тобой на протяжении месяца, ты начинаешь к этому привыкать.

Конечно, она влюбилась в капитана Джеффа. Эмма не была маленькой девочкой, которой до признания этого чувства нужно было ещё дойти, доползти, додуматься. Она знала своё тело, знала свой разум и свои чувства, а здесь даже углубляться в психологию своих ощущений не нужно было. Она влюблена в парня своей лучшей подруги. И теперь это то, с чем ей приходится мириться, жить, вставать по утрам.

Она поступила паршиво этой ночью, Джина поступила паршиво этим утром. И, кажется, всё трещит по швам. Но она не была собой в последние дни. Много плакала, сомневалась, ломалась. Это не та Эмма, не настоящая. У настоящей Эммы холодный ум и здравый смысл, у неё расчёты и у неё приоритеты. У настоящей Эммы нет чувств. И вместе с захлопнутой Джеффом дверью настоящая Эмма вернулась, приняла душ, накрасила губы красной помадой и отправилась покорять этот мир. Пока не позвонил Дейв, а затем и Дэвид. Суматоха вернулась в её жизнь, и это было потрясающе.

– Я не совсем понимаю, Дэвид, – в растерянности бормочет Эмма, переворачивая всё содержимое сумки в поисках ключей. Она прижимает к уху телефон и хмурится. – Хочешь сказать, что кастинг пройдёт в Нью-Йорке?

По ту сторону динамика слышится раздраженный вздох режиссера.

– Чем ты слушаешь? – лениво протягивает Тарино. – Кастинг пройдёт здесь, в Голливуде, я ещё не узнал, в какой студии.

– Тогда причём здесь Нью-Йорк?

– Съёмки пройдут в Нью-Йорке.

– Но в октябре у меня съёмки у Фабьена…

– Эмма, ты сводишь меня с ума. У тебя вчера была бурная ночь? Сосредоточься на моих словах, девочка!

Девушка стыдливо отводит взгляд. Бурная ночка. Как иронично.

– Хорошо, прости, Дэв. Я слушаю.

– Съёмки в следующем году. Может быть, в марте. Романтическая комедия. Я не буду называть имя режиссёра, пусть для тебя это будет сюрпризом. Но мы с ним поболтали, и он любезно согласился обратить на тебя внимание.

Эмме трудно поверить своим ушам. Любая новость о грядущих съёмках выводит её из душевного равновесия в самом что ни на есть лучшем смысле. Кровь снова начинает бежать по венам, в глаза возвращается блеск, а губам – улыбка. Спустя ещё несколько минут осыпания режиссёра благодарностями, она выясняет время кастинга и обещает, что будет ждать звонка Дэвида с подробностями, как верный пёс. Дав себе несколько минут на обмен с собственным отражением в зеркале радостными эмоциями, Эмма вдруг останавливается.

Сейчас Джина была бы первым человеком, которому бы она позвонила, чтобы сообщить это.

– Не время, девочка, – актриса часто моргает, отгоняя слезы, и смотрит на входную дверь. – Тебя ждёт Дейв.

Она опаздывает. Дейв курит одну за другой сигарету, поглядывая на посетителей, входящих в летнее кафе у побережья Лонг-Бич. Разговор им предстоит серьёзный.

Эмма буквально залетает внутрь, столкнувшись с каким-то подростком и несколько раз извиняясь. Он узнает её и просит фото, на что Дейв с улыбкой закатывает глаза. Выглядит она потрясающе в маленьком красном платье с открытыми плечами, с завитыми пшеничными кудрями и ярко-красной помадой. Взгляд от неё отвести трудно, и Ларсон хватает меню, вглядываясь в названия напитков.

– Прости, что опоздала, – говорит девушка, присаживаясь в плетёный стул напротив него.

Дейв не отрывает взгляд от меню, а затем задумчиво произносит:

– Мартини?

Она усмехается.

– Два, пожалуйста.

Когда официант приносит её мартини и воду для Дейва, детектив, наконец, переходит в наступление. Он складывает руки на груди и в упор смотрит на беззаботную, на кажущуюся беззаботной, девушку. Эмма поднимает брови в немом вопросе, выдавливая из себя улыбку.

– Эмма, – медленно говорит он, поднимая целую бурю волнения в душе блондинки. – В какие игры вы меня ввязали?

Она громко сглатывает. Вопрос заводит её в тупик и она искренне не понимает, что он имеет в виду, пока одна мысль судорожно борется за жизнь на задворках её сознания. Эмма выдыхает и прикрывает глаза.

Твою мать.

Джина…

– Дейв, я всё объясню.

– Можешь себя не утруждать, – мужчина усмехается и переводит взгляд на прибрежную полосу, горизонт которой завален калифорнийцами. – Я не идиот, Эмма. Ты красивая девушка, которая, разумеется, вызвала во мне интерес, как и у любого мужчины, находящегося в радиусе мили. Но чтобы признаваться мне в любви, так к тому же ещё и своей лучшей подруге, когда между нами ни черта не было и виделись мы всего пару раз? Странно, правда?

Эмма чувствует себя на допросе. Взгляд его пронзает её насквозь, кажется, сейчас он включит лампу и начнёт бить ладонью по столу, крича: «Отвечай, сука, или я всю правду из тебя выбью!», как во всех этих фильмах про полицейских и таинственные убийства. Мозг её работает во всю мощь, пока девушка придумывает оправдания, пока проклинает Джину за длинный язык, пока боится и не знает, чего ей ожидать. А Дейв продолжает:

– Она сказала, ты выпалила это на эмоциях. Я обмозговал на досуге: что могло произойти такого, чтобы заставить тебя всердцах признаться в любви мужчине, которого едва знаешь? Как думаешь, к чему я пришёл?

Она бледнеет. Образ Дейва размывается перед её остекленевшими глазами, когда девушка едва заметно качает головой.

Зря она назвала имя детектива, по праву считающегося лучшим в участке, раскрывающего даже самые тёмные дела, являющегося любимчиком такого скряги, как капитан Джефф. Она, сама того не ведая, загнала себя в капкан.

Но разве она знала, что Джина в то же утро побежит ему обо всем рассказывать?! Разве она хоть на долю секунды могла предположить, что подруга так её подставит?

Подруга… кажется, это слово давно утратило свою значимость.

– Вероятней всего, ты сказала эту глупость потому, что Джина в лоб спросила тебя о предмете твоего обожания. Ты растерялась и отчего-то назвала именно моё имя.

Застывшая в ступоре Эмма терпеливо ждёт, не сводя с него взгляд, как жертва с хищника, что вот-вот разорвёт её на части. Дейв перегибается через весь стол и в любопытстве заглядывает в огромные испуганные глаза актрисы.

– Так чьё же имя ты попыталась скрыть, Эмма Холл?

«Так он не знает!» – думает она и со вздохом облегчения улыбается, откидываясь на спинку стула. Не такой уж вы и гений, мистер Детектив. И обдурить вас не составит никакого труда.

– Какая разница? – быстро говорит она. – Я публичная личность и хочу оставить свою симпатию к кому-то в тайне. Разве это преступление? Разве это причина, по которой ты меня допрашиваешь?

Он качает головой, испепеляя довольную собой блондинку серьёзным взглядом.

– Я тоже подумал, что это того не стоит. Только в голову одна безумная мысль забилась, но я её быстро отмёл, потому что… ну, это абсурд. Как я наивно полагал.

Улыбка сползает с её сияющего лица. Комок застревает в горле, не даёт дышать, говорить не даёт, и сердце биться перестаёт, она снова в напряжении, снова ждёт, что он скажет. Может быть, она недооценивала Дейва Ларсона?

– Но я решил перестраховаться. Взять твой номер у Джины. Она как раз была в кабинете Джеффа.

Имя его заставляет Эмму вздрогнуть, и это не уходит от его прыткого взгляда. Дейв не упивается своей блестящей логикой и исключительным умом, он серьёзен, как никогда. Эмма же на грани жизни и смерти.

– Если бы взглядом можно было убивать, я бы уже валялся на полу в луже крови. Слышала такую фразу?

Она вся дрожит, но кивает. Страх бьётся в её груди, в горле пересыхает, пока эти серо-голубые глаза загоняют её в могилу.

– Сегодня утром я как никто другой ощутил её на себе. В силу своей профессии я обязан замечать детали, Эмма. Знаешь, с какой силой он вцепился в диван? У него побелели костяшки. Когда Джина сказала ему о том, что ты в меня влюблена… клянусь, я был уверен, что он набросится на меня с кулаками. Это было бы в стиле Джеффа. Он этого не сделал, а знаешь, почему? Новая задачка, но я справился и с этим.

Падение в пропасть могло бы серьёзно посоревноваться с состоянием Эммы. Она в ступоре, конечности её немеют, кровь отливает от лица. Кажется, что она в вакууме, кажется, что жизнь медленно уходит из её вен. И что близится к концу, её концу, концу той жизни, к которой она привыкла. Всё разрушилось с нахальной улыбкой этого детектива в первый день их знакомства.

Дейв выпрямляется. Он не выглядит так, словно ему нравится то, что он говорит. Но он обязан сделать это, потому что это, черт возьми, и его дело тоже.

– Если бы он набросился на меня, Джина бы все поняла. Но расчёты капитана дали сбой, ведь всё понял я. Помнишь, тот день, когда ты выбегала из участка в слезах? Это стало контрольной точкой в моём маленьком расследовании.

Похоронный марш уже звучит в голове убитой шоком и горем девушки. Всё сломалось, всё кончено, всё разрушено, и она одна на этих обломках, рядом нет никого и никто её не спасёт. И когда кажется, что моральная смерть уже завладела её душой, Дейв наносит контрольный удар:

– Я знаю о вашей с Джеффом связи, Эмма. И даже не пытайся отвертеться.

Комментарий к Глава 16.

❤️

========== Глава 17. ==========

«НАЧАЛО ВОЙНЫ»

Кто такой Дейв Ларсон?

Опытный детектив, заботливый отец, верный друг… что из этого ассоциировалось с его именем? Можно ли было ему доверять?

И на что он был способен?

Вот уже месяц она хранила любые взаимодействия с Джеффом в строжайшей тайне. Дейв раскусил её за две с половиной минуты.

– И что ты сделаешь? – она не сразу обретает дар речи, а лишь после двух опустошенных бокалов мартини под его прямым уничтожающим взглядом. – Будешь шантажировать меня? Осуждать? Расскажешь всё Джине?

Детектив не спешит отвечать. Ему бы в актёры, думает Эмма, так умело выдерживает паузу в самый напряжённый момент. Достаёт сигарету и делает несколько затяжек, устремив взгляд через её плечо. Сердце её замирает, она нервно оборачивается, но позади нет никого, кроме двух спорящих о чем-то подростков.

– Досадно, что ты думаешь обо мне в таком ключе, – прокуренный голос его разрывает напряженную тишину. Эмма возвращает к нему испуганный взгляд. – Эмма, я не влюблённый в тебя параноик, не жадный до справедливости коп и даже не лучший друг непутёвой Джины, которую вы с Джеффом водите за нос. Мне всё равно, что там у вас творится и насколько… далеко всё зашло.

Она хмурится, теряя нить разговора. Дым от сигарет развеивается, когда остаются только его глаза. Отталкивают, притягивают, угрожают, успокаивают. Она теряется в догадках, впивается своими изящными ноготками в деревянную поверхность стола и взгляд его не отпускает. Отношения охотник – добыча строятся на идеальном зрительном контакте. Шаг в сторону – и твоё чучело уже висит над его рабочим столом.

– Тогда почему мы здесь?

– Потому что я не хочу быть ввязан в эту историю, – резко говорит он, затягиваясь. – Я не хочу быть врагами с Джеффом, потому что в моих планах повышение, я не собираюсь сидеть в Западном Голливуде и гадать, какая певичка сторчалась от передозировки мета, а какой пузатый сноб грохнул своего соседа за то, что тот не пустил его пса на свой газон. Мне нужна хорошая характеристика от кэпа.

Эмма сглатывает слюну. Сердце бьётся в самом горле, навалившееся на неё дерьмо давит на плечи с такой силой, что под весом этим непременно хочется упасть. Стены маленького прибрежного кафе в пределах Лонг-Бич давно не слышали таких откровений. Она набирает больше воздуха в лёгкие и железным тоном произносит:

– А пока он думает, что мы вместе…

– Он или убьёт меня, или уволит.

– Ты хочешь, чтобы я всё рассказала Джине?

– Я хочу никак не участвовать в вашей Вавилонской башне.

С приоткрытых губ слетает прерывистый вздох. Дейв смотрит на неё неотрывно, никак не желая прощаться с обличием хищника. Добыча далеко не так невинна, как он себе представлял. Слёзы у участка, аккуратно вздёрнутый носик, огромные голубые глаза – она сам дьявол в обличие Девы Марии. Ни одной слезе её больше не поверит.

Но, чёрт, как же от неё порой крышу сносит.

– Что мне делать? – это звучит не как вопрос, скорее, как укор, и смотрит она на него осуждающе.

Мол, мог бы и помочь. Мог бы повеселиться, изображая с этой блондиночкой большую любовь. Но у него на этой Земле, вообще-то, своя цель. И она точно не вертится вокруг её точёной фигурки.

– Это не мои проблемы. Ты должна сказать Джеффу, что между нами ничего нет.

– Это первое, что я собиралась сказать ему при встрече, – оправдывается блондинка. – Но Джина…

– Бог мой, Эмма, – Дейв откидывается на спинку стула и смеётся, проводя ладонью по волосам. Она смотрит на него в непонимании, хлопая длинными ресничками. – А я отождествлял тебя с ангелом. Как глубоко ты ей нож в спину воткнула?

Эти слова её не задевают. Правда должна обижать, это нормально для людей, которые умеют чувствовать, но когда вы обе исколоты и изрезаны ножами, кинжалами и мечами – ты теряешь нанесённым ударам счёт. Эмма предала Джину, Джина предала Эмму. Колесо Сансары. Это будет продолжаться до тех пор, пока какое-то звено не выпадет. Холл хотела стать этим выпадающим звеном.

Вот только, что наши желания против судьбы?

– Мне всё равно, что ты думаешь обо мне. Можешь называть меня шлюхой, кем угодно. Я не собираюсь себя оправдывать.

– Что ты скажешь Джине?

– Когда она узнает, что я соврала, сказав, что влюблена в тебя?

Дейв усмехается и кивает. Это даже звучит дико.

– Назову другое имя. Буду лгать до тех пор, пока это не уйдёт в историю.

– Так и будете прятаться с кэпом по углам, скрывая ваши отношения?

– Никаких отношений нет, – отрезает она. – С ним покончено. Но я обязательно скажу ему, что между нами с тобой ничего нет. Не потому, что ты попросил.

Во взгляде Дейва, наконец, проскальзывает одобрение. Эмма накрывает лицо руками и шумно выдыхает.

– Ах, Джина, что же ты наделала…

Он смотрит насквозь, снова, словно ведёт какую-то мысленную борьбу. Отводит взгляд, кусает губы, снова берётся за сигареты. А затем хмурится и наклоняется к Эмме.

– Знаешь, Джина тоже не так чиста, как тебе кажется. Есть что-то, что ты должна зна…

Речь его вмиг прерывается бешеной трелью звонка в телефоне. Он чертыхается, а Эмма, находящаяся в напряжении от его неудавшегося откровения, выпрямляется, уставившись на мужчину.

– Что ты несёшь? – он открывает рот, лицо его искажает гримаса шока, и девушка в испуге следит за стремительно сменяющими друг друга эмоциями детектива. – Твою мать. Я выезжаю.

Дейв резко встаёт с места, достаёт из кармана бумажник и бросает на стол несколько баксов. Эмма встаёт следом, уставившись на Ларсона.

– Что случилось?

Голубые глаза мужчины мгновенно находят её. Уже предчувствуя будущую истерику, Дейв выдыхает и говорит:

– Джефф. В него стреляли.

***

Дверь угрожающе хлопает. Дейв рывком вылетает из машины, на ходу доставая документы, пока Эмма возится с ручкой, не в силах справиться с ней из-за минувшего нервного срыва. Детектив закатывает глаза и возвращается, открывая для неё дверь. Холл бежит за ним, стремительно поднимаясь по бетонным ступенькам больницы. Паника бьётся в горле и в голове, слезы уже давно не застилают глаза, она выплакала их по дороге, безуспешно пытаясь дозвониться до Джины.

Дейв снова набирает чей-то номер, громко ругается, матерится, показывает значок детектива на стойке регистрации и тянет Эмму в лифт. Всё как в тумане, как в ускоренной съёмке, и когда он в очередной раз всё вокруг проклинает и борется с собой, чтобы не разбить телефон к чертям собачьим, Эмма касается его плеча.

– Что они сказали?

– Будь ты проклят, Стивенсон, – выплевывает он, нажимая на кнопку шестого этажа. – Новый детектив, ещё зелёный, и такой, блядь, придурок. Они вместе с Джеффом хотели выследить одного барыгу. Кто знал, что какой-то стукач из Инглвуда с пушкой будет поджидать их за углом. Барыга сбежал, стукача наши задержали. А прилетело Джеффу.

Эмма всхлипывает, накрывая рот ладонью. Цифры на панели этажей мучительно медленно сменяют друг друга, и внутри все дрожит: только бы увидеть его, только бы убедиться, что он в целостности и сохранности.

– Почему он был без бронежилета? – осипшим от слез и криков голосом говорит Эмма.

Дейв оборачивается к ней, устало вздыхая.

– Потому что это обычная слежка, Эмма. Кто знал, что этот отморозок решит перестраховаться?

– Зачем Джефф, вообще, туда пошёл? Разве он не начальник? Разве он не должен сидеть в кабинете и заполнять чёртовы бумаги, следить за продвижением дел, не знаю, что там ещё входит в его обязанности?!

– Усидит он на месте с бумажками, ага. Он собирался уволить Стивенсона. Хотел посмотреть не него в деле, чтобы не рубить с плеча. Надо было посылать меня на это дело, черт возьми.

Двери лифта со скрипом разъезжаются. Они вбегают в больничный холл, где снуют врачи, сидят пациенты и посетители. Дейв останавливает медсестру, мягко хватая её за предплечье. Эмма в панике оглядывается по сторонам. Где-то здесь должна быть Джина.

– Детектив Ларсон, – говорит он молодой девушке, демонстрируя свой значок. – Полчаса назад сюда поступил капитан Джефф с огнестрельным.

Она снисходительно улыбается.

– Я как раз оттуда.

– Что с ним?! – голос Эммы срывается.

Дейв кладёт ладонь на её спину в успокаивающем жесте, но единственное, что может привести её в чувства – осознание, что Джефф в порядке. Медсестра смотрит на дорожки от туши на её щеках и сочувственно поджимает губы.

– Я ничего не могу сказать, операция ещё идёт.

Эмма всхлипывает, чувствуя приближающуюся истерику.

– Чёрт…

– Пойдёмте, я провожу вас к операционной. Вы можете подождать в коридоре, пока не выйдет док.

Эмма и Дейв переглядываются, в унисон кивая медсестре. Они следуют за ней в коридор, ведущий к двойным прозрачным дверям операционной. Эмма мгновенно срывается, подбегая к ним и заглядывая сквозь стекло на нескольких врачей, что борются за жизнь капитана Джеффа. Он без сознания, глаза его закрыты, на лице кислородная маска, простыни в крови. Она не чувствует, как слезы стекают по щекам, не чувствует, как подкашиваются ноги, а в сознание её приводят лишь цепкие руки детектива Ларсона, что подхватывает её, не давая девушке упасть. Он усаживает её на металлический стул и садится рядом. Эмма немигающим взглядом смотрит перед собой – на бледно-голубую стену. Слезы катятся по щекам, падая на подол её красного платья.

– Не надо тебе на это смотреть, – успокаивающе говорит он, прижимая плачущую девушку к груди. Он поглаживает её по голове и не перестаёт говорить. – Всё будет хорошо. Он справится.

– Я отказалась от него, – она не может успокоиться, не может дышать, слезы застилают глаза и перекрывают ход кислорода. Эмма содрогается в тихом плаче. – Сегодня утром я отказалась от него… после того, как он сказал, что никогда не откажется от меня. Дейв, я отказалась от него. Сдалась. Не захотела бороться.

Он понимающе кивает, в каждом всхлипе слыша крик отчаяния.

– Ты любишь его?

Одним вопросом он мгновенно прогоняет всю её истерику. Эмма отстраняется, смотря на Дейва в удивлении и испуге. Глаза, её огромные заплаканные глаза, такие голубые, как гладь горного озера, уже давно сказали ему правду. Она вздыхает, словно узнала то, чего не должна была знать. Что-то страшное, пугающее, что-то, что теперь принадлежит ей и её израненной душе.

– Да, – она кивает, и звучит это скорее как вопрос – тихо и неуверенно. Но она кивает, часто кивает, и улыбка вдруг касается её красивого заплаканного лица. – Да, я люблю его. Дейв, я люблю его.

Ларсон кивает и снова обнимает девушку.

– Я люблю его, – повторяет Эмма, не веря своим ушам.

Они сидят так ещё некоторое время. Эмма пытается прийти в себя и успокоиться, Дейв снова названивает полицейским, из операционной и обратно снуют медсестры, игнорируя все вопросы Эммы и Дейва, а спустя ещё полчаса блондинка вдруг резко встаёт со своего стула.

– Что такое?

– Джина, – отрешенно шепчет Эмма, уставившись на детектива. – Где она?

– Она в участке. Стивенсона отстранили, а этого отморозка, за которым они следили, ещё надо поймать. Он может быть опасен. Задержать успели только того, кто стрелял.

Девушка сглатывает комок в горле и зарывается пальцами в волосы. Шок смешивается с гневом, создавая такую гремучую смесь, совладать с которой оказывается трудно.

– Ты, должно быть, шутишь. Джефф здесь, на грани жизни и смерти, а она работает?

– Она ничего не может сделать. Её поставили на расследование, пока кэп здесь, а я…

– Этим должен был заниматься ты, верно? – в слезах шепчет Эмма.

Дейв сжимает челюсти и кивает. Блондинка всхлипывает.

– Но ты отказался, потому что считаешь, что должен быть здесь. А она не отказалась! Зная, в каком состоянии Джефф, она просто… продолжила заниматься своими делами? Она должна была бросить все и примчать сюда, чтобы быть с ним! Она должна была быть той, кто держал бы его за руку, пока его с огнестрельным ранением везли в операционную! Она должна была быть здесь, с ним, в самую трудную для него минуту!

Встав со своего стула, он подходит к Эмме и хватает её за плечи.

– Но здесь ты. Почему ты, вообще, думаешь о ней сейчас?

– Потому что, – она запинается и снова всхлипывает, задирая голову и не позволяя слезам снова хлынуть из глаз. – Потому что я отказалась от Джеффа ради неё. А она оставила его, словно он ничего для неё не значит.

Мужчина шумно выдыхает.

– Её могли уволить.

– Тебя тоже. Но ты здесь.

– Давай оставим её в покое. Она придёт сразу, как только сможет.

– Почему ты защищаешь её?! – девушка срывается на крик.

– Эмма. Она твоя подруга.

Слова его девушку не отрезвляют и в реальность нисколько не опускают. Она качает головой и отходит в сторону.

– А вот в этом я уже начинаю сомневаться.

Дейв закатывает глаза, а спустя несколько минут, взяв с Эммы обещание, что она не ворвётся в операционную, уходит в холл за кофе. Девушка садится на стул, снова и снова набирая номер Джины, слушая лишь монотонные оправдывания от автоответчика. Ей страшно, и страх этот бьётся в сердце, она чувствует вину, чувствует, словно она всё летит и летит в пропасть, и никак не получается приземлиться. Дейва долго нет, она чувствует себя немыслимо одиноко, а потому звонит Маргарет. Её добрая подруга всегда найдёт слова утешения.

– Твой голос дрожит, деточка, что случилось? – в тоне её беспокойство.

Эмма шумно выдыхает и поднимает взгляд к потолку.

– Маргарет, скажи… я хороший человек?

– Дорогая, что за вздор? К чему эти вопросы?

– Я сделала что-то очень плохое, – она сглатывает ком в горле. – Но лишь потому, что так велело моё сердце. И теперь я не знаю, что мне делать. Забыть об этом поступке или принять его, бороться за него?

Женщина по ту сторону динамика шумно выдыхает. Эмма нервно кусает губы, стараясь совладать с чувствами, а затем Маргарет говорит:

– Плохие поступки обычно совершаются разумом, милая. Сердце никогда не велит тебе сделать чего-то неправильного. Эмоциями управляет не сердце, а плохие поступки как правило совершаются на эмоциях. Если ты чувствуешь, что сердце отчаянно борется – борись сама. Не подводи его, твоего самого надёжного советчика.

Эмма устремляет стеклянный взгляд в стену. Осознание, как мед, разливается по всему её телу, а затем актриса благодарит подругу и кладёт трубку. Она выпрямляется, уставившись в темнеющую даль больничного коридора. В голове, в сердце, во всем её естестве отчаянно бьется одна мысль:

Пошла ты к чёрту, Джина Скотт.

Так проходят несколько часов. Она врывается на второй час их ожидания, на второй час операции, на второй час твёрдой решимости и отчаянной злости. Джина вбегает в коридор перед операционной, запыхавшаяся и раскрасневшаяся, когда Эмма встаёт, встречая лучшую подругу серьёзным и надменным взглядом. Скотт резко останавливается, уставившись на неё в полном непонимании.

– Эмма, что ты здесь делаешь?

От актрисы благими намерениями не веет. Поймав её взгляд, мечущий молнии, Дейв резко встаёт со своего стула, прерывая ещё не начавшиеся гневные тирады Эммы.

– Она со мной, – быстро говорит Ларсон.

Блондинка переводит на него уничтожающий взгляд, медленно отвечая:

– Нет.

– Эмма, замолчи, пока не сделала хуже, – сквозь зубы произносит Ларсон, прижимая её к себе за талию.

Джина заметно расслабляется, заметив эту картину, а затем без сил садится на стул, шумно выдыхая.

– Эти стервятники из департамента сведут меня с ума. Угрожали увольнением, если я сорвусь с расследования. Что-то известно уже?

– Странно, я думала, когда твой любимый попадает в беду, ты бросаешь всё и летишь к нему, – ледяным тоном говорит Эмма и садится рядом.

Скотт медленно поворачивает голову в её сторону и поднимает брови.

– На что ты сейчас намекаешь?

Эмма ловит умоляющий взгляд Дейва и закатывает глаза.

– Ни на что. Ничего неизвестно.

Но слова Эммы так просто мимо Джины не проходят. Она поворачивается к ней всем телом и натянуто улыбается.

– Странно. Я думала ты будешь первой, кто закатит концерт с фейерверками, узнав, что с Джеффом что-то случилось.

Актриса обескураженно открывает рот. Но она не успевает отразить колкость, когда двери операционной открываются, и оттуда выходит док, снимающий перчатки и устало вздыхающий. Девушки и Дейв мгновенно подрываются к нему.

– Что с ним? – испуганно спрашивает Эмма.

Джина резко поворачивает голову в её сторону, недоуменно нахмурившись.

– Состояние стабильное. Через час переведём его в палату, он как раз должен прийти в сознание. Пулю вытащили, рану зашили. Важные органы не задеты, просто повреждение тканей.

Они облегчённо вздыхают, переглядываясь. В палату их выпускают только спустя два с половиной часа томительного ожидания, когда в холле больницы собираются неравнодушные копы, двое приятелей Джеффа, о которых Эмма и не подозревала, Джина, Дейв, и, конечно же, она сама. Док выходит из его палаты как раз в тот момент, когда не разговаривающие друг с другом подруги вдруг случайно встречаются взглядами.

– Кто-то может его навестить. Не больше двух человек.

– Я, я его девушка, – Джина подрывается с места, не давая Эмме даже отреагировать на эту хорошую новость.

Дейв мгновенно замечает состояние блондинки и тяжело вздыхает, поднимаясь вслед за Джиной и доставая свой значок детектива.

– Я пойду с ней. Нужно задать несколько вопросов кэпу касаемо нападения.

Джина в недоумении смотрит на Ларсона. Это звучит абсурдно.

– Он пришёл в себя, но ещё слишком слаб, чтобы отвечать на ваши вопросы, – говорит док, строго посмотрев на Дейва.

– Хорошо, тогда я просто… просто пойду с ней. Джефф мой друг.

– С каких пор вы друзья? – говорит Джина, переводя взгляд на побледневшую Эмму.

Холл не может думать ни о чем другом, кроме немыслимой обиды: она была с ним с самого начала и ждала под операционной, а Джина будет той, кто увидит его первой. Это не чёртово состязание, но Эмма чувствует, как досада застилает ей глаза. Дейв отправляет ей успокаивающую улыбку, и до поникшей девушки вдруг доходит: он вызвался пойти с Джиной для того, чтобы она на случай чего не могла сказать Джеффу о том, что Эмма пришла сюда с Дейвом. Чтобы не смогла придумать очередную сказку о том, как они счастливы вместе. Благодарная девушка улыбается ему в ответ и провожает их взглядом, наполненным слезами.