Текст книги "Красная линия (фанфик Сумерки) (ЛП)"
Автор книги: WinndSinger
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 55 страниц)
«Я не собираюсь говорить ей, что она не может поехать», – я вытер руки, «Она получает очень мало, и никогда не просит многого. Так что, да, я выписал чек. Это и мой счет тоже».
«Но это МОИ деньги», – заявила она холодно.
Теперь я был в ярости.
«О, прости, я думал это НАШИ деньги», – прорычал я, «Но, наверное, ты права. Зачем позволять твоей дочери немного веселья с ТВОИХ денег? Почему бы тебе не купить новое платье от Hookers R Us для следующей вечеринки, на которую ты пойдёшь. note 23Note 23
Hookers R Us, я так поняла, может быть Hookers are you, что может значить, Ты Проститутка (Шлюха), на манер красивого имени для дизайнерского дома :) но скорее всего ошибаюсь… но hookers – определенно – проститутка
[Закрыть]. Ты должна быть ОПУБЛИКОВАНА, если это так теперь называется».
«Ты обвиняешь меня в измене?!» – она потрясённо сощурила глаза.
«Ну, посмотри на себя в зеркало в полный рост», – я осуждающе окинул её взглядом, «Ты же на самом деле не веришь, что тебя приглашают на эти мероприятия за твои достойные наград фотографии птиц и деревьев?»
Она снова заплакала и отвернулась от меня, закрывая глаза трясущимися руками.
Мне нужно убираться отсюда, пока я не сказал что-нибудь еще… Я причинял ей боль, и я знал это. Мне нужно пойти остыть немного. Я взбешенно одевал куртку, готовый направиться к двери. Я часто так делал во время особенно скверных ссор, и возвращался позже, после того, как она заснёт.
«Я больше так не могу, Эдвард», – рыдала она, «Я люблю тебя, но я ненавижу тебя! Ты постоянно такой жестокий со мной! Что я тебе такого сделала, что ты так сильно ненавидишь меня?!»
«Я не ненавижу тебя», – сказал я низким голосом, чувствуя себя хуже грязи, держась за дверную ручку.
Она громко всхлипнула, и я двинулся в её сторону, заходя сзади, пытаясь обнять её.
Но она отодвинулась от меня, рыдая немного тише теперь.
«Я хочу развестись», – выдохнула она, и снова зарыдала в голос.
И весь мой мир взорвался в этот момент.
«Таня…» – я практически не мог дышать, «Нет… ты не можешь… а как же Кэти?»
«Я заберу её», – сказала она, всё еще не глядя на меня.
«Куда?» – я испугался еще сильнее. Настолько же, насколько мне больно думать о жизни без Тани, также я ни за что не откажусь от Кэти. Она весь мой мир. Она мой ВОЗДУХ.
«Я найду себе квартиру», – она пожала плечами.
Она даже ничего не обдумала.
«Ты не можешь позволить себе этого, и тебя никогда нет», – заявил я, «И ты также не наймёшь какую-нибудь няньку-подростка, чтобы она смотрела за Кэти весь день. Я всё, что у неё есть, Таня. Ты НЕ сделаешь этого с нами».
«Хорошо, забудь об этом», – сказала она ледяным тоном, не глядя на меня, «Не разводимся. Я останусь, ясно? Доволен теперь?»
Она раньше никогда не упоминала развод. И хотя она сказала «забудь это», я всё равно был расстроен, мне было больно. Она больше не любит меня.Она ненавидит меня. Если бы она могла себе это позволить, она бы уже ушла от меня с моей дочерью.
И хоть это звучало неправильно, я был так зол, что после всех моих лет ожидания, когда она закончит колледж, моих бездомных ночей, когда я спал, замерзая, на кладбищах, дней, когда я не мог найти ничего поесть, в то время как мои внутренности стонали от боли, времени, когда я ел объедки из мусорных баков, после всего этого она нашла жизнь со мной такой невыносимой и сложной. Я прошел сквозь Ад для неё, но теперь из-за небольших проблем она была так готова бросить меня.
«Большое спасибо», – я нахмурился, мой голос сочился сарказмом, «Ты сказала это так, словно я какой-то гоблин запертый в клетке! Я пойду прогуляюсь».
Я вернулся к двери, распахивая её, готовый покинуть сражение.
Таня положила конверт на маленький круглый обеденный стол в углу и сказала, почти шепотом, «Когда твои родители приказали тебе выбирать между ими и мной, и ты выбрал меня, я была так счастлива по началу. И потом они заставили тебя заплатить за то, что ты ушел ко мне, и ты принял всё это… и мне было так грустно за тебя. Но я пообещала себе, что сделаю всё, чтобы ты был доволен своим выбором. Я буду работать и воплощу в жизнь свои мечты, и потом помогу тебе вернуться в колледж… и может быть ты сможешь стать доктором, как ты и хотел. Когда мы поженились, я была полна решимости сделать всё это для нас. Я хотела сделать всё правильно. И я постоянно говорила себе, что мы остались вместе, мы победили Эсме и Карлайла, мы показали им. Но теперь… я смотрю на нас и вижу, что это они победили нас. Они знали, что делают, когда отрезали тебя от всего. Они разрушили нас в ту минуту. Мы просто не знали этого тогда. И мы вместе, и у нас есть красивая маленькая девочка…но мы не счастливы. Мы не влюблены друг в друга. Они выиграли. Они УБИЛИ нас.»
«Это не касается моих родителей», – выдавил я сквозь зубы, ненавидя то, что она говорила, но зная, что это правда, каждое слово, «И я просил тебя не говорить о них, Таня».
«Ты знаешь, что это правда. Они разорвали нас», – она посмотрела на меня с печалью и одиночеством в глазах, и в моём взгляде отражались те же чувства.
«Может они были правы», – признал я с болью, «Твоё место не со мной».
Она заслуживала большего, чем я, вот что я думал, но когда я захлопнул дверь и бежал вниз по лестнице, я услышал плач Тани и понял, как эти слова звучали для неё.
Что она не была достаточно хороша для меня. Блядь! Я чуть не развернулся обратно. Я остановился на 6-ом этаже и чуть не вернулся на три пролёта выше, чтобы извиниться перед ней, и обнять её, и поцеловать её слёзы. Может я смогу найти ночную работу и помочь больше. Мы можем попробовать семейные консультации, как она хотела. Но я не вернулся. Я продолжал спускаться по лестнице, вышел на улицу, сел в наше серебряное Вольво и сорвался с места, нуждаясь в скорости, чтобы прочистить голову. Мне нужно было поплакать в одиночестве, из-за ужаса, которой вселила в меня её угроза развода, и из-за одной мысли о том, как я говорю нашей трёх-летней дочери, что она уезжает от меня. Это было слишком для меня.
Я пообещал себе, что объясню Тане завтра утром, что я имел в виду своими последними словами. Скажу, что я не должен был говорить такие жестокие вещи, и что мне жаль. Что я не хочу развода и люблю её. Я скажу всё это, чтобы она дала мне еще один шанс.
Но иногда у тебя нет завтра. Иногда, когда ты говоришь кому-то слова… которые, быстро становятся последними. У меня был момент, когда я мог вернуться к Тане и исправить всё, и я беззаботно отбросил это в сторону, наивно думая, что у меня есть целая жизнь, чтобы поговорить с ней. Я ошибался. И я буду жалеть о том, что ушел… и о тех последних словах ей… до конца своей жизни… каждый божий день своей жизни.
Моё время вышло.
Тогда я видел Таню в последний раз.
«Эдвард…» – раздался шепот, и я подскочил. Белла… Я обнимал её, но не мог заснуть. Я проигрывал в голове нашу последнюю ночь с Таней, снова и снова.
Я больной. Я хотел сжечь себя. Я не хотел этого несколько лет. Нет, не здесь. Если Белла увидит это, или услышит… она сразу же вышвырнет меня отсюда, когда поймёт насколько я ужасен. Она может передать меня. note 24Note 24
Другому психиатру?? Не пойму совсем о чем он!! She could have me committed. Или в тюрьму сдать?.. или похоронить?!
[Закрыть]. Она ДОЛЖНА. Но тогда я не смогу зарабатывать. Так что это не выход. note 25Note 25
хз ваще…
[Закрыть]
Я не чувствовал боли уже пять дней. Вот что со мной не так. Белла слишком добра ко мне, а моё тело не привыкло к этому. Оно снова хочет наказаний. Оно словно… страстно желает их. Две недели – это недостаточно долго, чтобы Белла поняла, какой я на самом деле псих.
Она по природе своей – целитель, кто-то, кто хочет исправить и закрепить то, что неправильно и плохо. Это её чувственное и любящее сердце, и я знаю, из-за этого она меня и выбрала. Я её новая сломанная игрушка. Я повреждён. Если бы я не был, я бы не был здесь, не сидел бы на её полке в ожидании её лекарства.
Виктория видела, как я обжёг себя однажды, после того как мне приснилась Таня. Каждый раз, когда я думал об этой ночи, о боли, причиной которой я был для неё и моей Кэти, моя боль была нереальна, чтобы выдержать. Я начал понимать, что сжигая себя так же, как они обжигались, будет моим наказанием, и болью, и правосудием. Это заставляло меня чувствовать себя… немного лучше… достаточно, чтобы я снова мог дышать. Но это не излечит меня… ничто не излечит.
Я бы предпочёл просто умереть, но у меня не было такой роскошной возможности. Я нужен Кэти… или мои деньги нужны ей, всё равно, и я не мог бросить её.
Так что, однажды ночью я встал посреди ночи с кровати Виктории и пошел в её кухню.
Повернул ручку на газовой плите, голубые языки пламени ожили с легким свистом, и я сделал средний огонь.
Я решил сжечь свою ладонь, потому что, кому есть дело до моей ладони, да и кто заметит её в Огне? Мне нельзя повредить тело, Виктория сдерёт с меня шкуру.
И в полной тишине я держал свою руку над тонкими язычками пламени. Они быстро начали кусаться, и я зажмурил глаза, сцепив зубы… принимая это, сотрясаясь всем телом, но я не кричал… и не отходил… и не плакал.
После того, что казалось вечностью, я не мог больше выдерживать это и отдернул руку, выключая газ другой. Повернувшись, я прошел к раковине и включил холодную воду сильным напором, подставив злой, безобразный ожёг на коже, и почувствовал приступ новой боли. Я дёрнулся всем телом и запрокинул голову назад, только тихий рык вырвался сквозь мои сжатые зубы.
Виктория была сзади меня через секунды, обнимала меня, целовала мою спину и говорила, что восхищается моей силой, и что это возбуждает её, видеть, как я делаю это с собой. А еще, что у неё есть целый список людей, с которыми она хочет познакомит меня теперь. Она сказала, что я буду прекрасным рабом боли note 26Note 26
неловко, но единственное, что я выдумала из pain slave
[Закрыть]. И что на следующий день она начнёт подготавливать меня к этим клиентам, которые платят больше всех.
На следующее утро, на рассвете, я был представлен темнице Виктории, которая была похоронена глубоко под Огнем. И я начал изучать боль. Я никогда не сопротивлялся и не боролся с ней. Это почти успокаивало меня, страдать за мои преступления… кричать и быть наказанным за то, что я бросил людей, которых любил. Я принимал всё, что Виктория делала со мной.
«Эдвард…» – снова позвал голос Беллы, и я наклонил голову, глядя на неё, преклоняясь перед её красотой, пока она спала так глубоко. Мои пальцы двигались по её бровям, по её маленькому симпатичному носу, и с обожанием очертили контур её губ.
«Да, Белла?» – прошептал я. Последний раз, когда она говорила во сне, у нас был небольшой сексуальный разговор… и мне понравилось это. Здесь не было сложных вопросов… не было грязных, жестоких признаний… не было её глаз, смотрящих на меня, пока она узнавала насколько я омерзителен на самом деле…Во сне я мог говорить с её сердцем… с её душой. Её великолепное сознание сейчас отдыхало… так что оно не вторгнется сюда.
Она слегка дёргалась под одеялом, словно что-то беспокоило её. Я приподнял бровь, удивляясь, что не так.
«Дай мне руку… Эдвард… пожалуйста… дотянись…» – мягко хныкала она, «Я просто хочу помочь тебе… нет… нет…»
«Шшш, моё маленькое милое сердце…» – шептал я ей в ухо, целуя и обнимая её крепче, «Я здесь… я в порядке… я ТВОЙ».
Она так сильно хочет спасти меня. Жаль, что меня нельзя спасти.
Она немного успокоилась и вздохнула. На её губах играла тень улыбки, и я закрыл глаза и опустил щёку на её обнаженное плечо, зависимый от её нежной мягкой кожи.
«Я твой, Белла», – прошептал я, «Навсегда. Я люблю тебя».
Мои собственные слова вызвали боль внутри. Я не мог отрицать, что это правда, но я также знал, что никогда не смогу сказать ей этого, и она никогда не сможет любить меня в ответ. А даже если смогла, мы никогда не могли бы быть вместе.
Любовь – злая сука. Хуже, чем Виктория, Рэйвин, и все остальные вместе взятые. Я ненавижу любовь. Она бьёт меня каждый день, и её цепи горячие и острые. И это боль… к которой я никогда не привыкну… не выдержу.
И теперь она пришла за Беллой… она хочет ранить и избить её чистое, нетронутое тело и сердце, используя меня.
Даже сейчас, когда я обнимаю Беллу, я думаю о завтрашнем дне. Я должен сняться в этом фильме для взрослых в полдень, и потом Огонь. Интересно, Белла всё еще хочет пойти туда, чтобы «понаблюдать» за мной.
Нет, я не могу просить её об этом. Но она говорила, что хотела посмотреть, как я работаю. Во всяком случае, на эту работу она могла прийти и посидеть за камерами, как мой гость. Я решил рассказать ей об этом и позволить ей выбрать. Думаю, это добавило бы интересную главу в её работу. Как часто девушка вроде Беллы попадает в закулисье порно-фильма?
Пусть пойдёт. Она увидит, что я есть на самом деле, и выберется из этой мерзости. И её чувства не будут расти по отношению ко мне. Она сохранит себя и выберется.
Я скривился при мысли о том, чтобы спросить её пойти. Теперь мне нужно вести себя, будто я ни о чем не догадываюсь, не показывать ей, что я вижу грусть в её глазах. Я был этим парнем пару дней назад, когда спросил её за столиком ресторана, сосала ли она когда-нибудь член. Тогда это было так просто, и я совсем не стыдился себя. Теперь спустя такое короткое время мне было… противно от самого себя.
Я осторожно выбрался из постели, поцеловал волосы Беллы, приглаживая их, и подождал, чтобы убедиться, что она не проснётся. Отлично, она всё еще крепко спала.
Обнаженный я прошел в гостиную и сел на диван, уставившись на маленький диктофон; красная кнопка записи привлекла всё моё внимание. Здесь было так темно, и только лунный свет освещал комнату. И Белла не наблюдала за мной.
Я нажал кнопку и закрыл глаза, заставляя себя говорить.
«Эдвард – интервью номер пять», – начал я профессионально, как ей нравилось, «Белла… это я. Надеюсь, ты не услышишь это, пока я не уйду… так что… я могу сказать всё, что хочу сказать…»
EPOV
Сегодня пятница, День 5.
В 7.30 утра я пел на кухне, пока готовил завтрак, когда Белла начала шевелиться в постели.
Разложив всё на нашей скатерти на полу, я заглянул в спальню. Она потягивалась и улыбалась, закрыв глаза, она была такая естественная и красивая, я мог лежать рядом с ней вечность. Я был в одних джинсах, без майки, надеясь, что правило всё еще существовало в дневное время.
«Хорошо спала?» – я опустился на колени рядом с кроватью и нежно прикоснулся своим носом к её эльфийскому. note 27Note 27
хихи
[Закрыть]
«Ммммм…» – промычала она довольно, открывая глаза и глядя на меня с такой теплотой, я чуть не начал потеть, «Очень хорошо. Интересно почему… Мистер Уклончивый».
Я засмеялся, но потом сказал серьёзно, гладя её волосы:
«Белла, я хочу сказать, что мне очень жаль за то, что я сделал прошлой ночью. Я изменил нашему уговору, и я знаю, ты разочарована и тебе грустно… из-за меня».
«Нет, я –», – начала она, но я не мог позволить ей отрицать это.
«Пожалуйста, Белла…» – сказал я, глядя на её руку и взяв её в свою, «Пожалуйста, дай мне сказать. Я думал об этом всю ночь».
«Ладно», – она напряглась в ожидании.
«Мы заключили сделку. Терапия днем, сексуальные приключения – ночью. Это моя вина», – продолжал я, надеясь, что мой голос нежный и искренний, как и я, «Из меня плохой пациент, я знаю это. И я никогда не думал, что скажу это, но – я не простой».
Мы оба рассмеялись над этим.
«Но я благодарю тебя… за то, что ты хочешь мне помочь, Белла. Я всегда хотел кого-то, кто заботился бы, но когда ты, наконец, появилась, я испугался и разозлился, и я убегаю от тебя, как маленький ребенок, и мне жаль, Белла. Я не знаю, что со мной не так. Но я не хочу больше причинять тебе боль. Мне нужно уйти».
Её глаза вспыхнули, и ранили меня своим страхом и болью.
«НЕТ!» – закричала она, хватая меня за руку, «Нет, Эдвард! Наше время еще не вышло… ты обещал!»
«Конечно же, я верну тебе все деньги», – меня тошнило от того, что я делал.
Виктория сдерёт с меня шкуру, но это лучше, чем воровать у Беллы её наследство. Эти последние четыре дня были волшебными для меня, как я мог взять за это деньги? Я думаю, это я ей должен, за то, что она терпела меня.
«Эдвард, нет, подожди», – она села, держа меня за руки, «Я не хочу, чтобы ты уходил… пожалуйста. Останься со мной. Я знаю, это моя вина, я давила слишком сильно, я хотела слишком много. А ты еще не готов открыться мне. Я должна быть более терпеливой. Мне жаль, Эдвард».
«Белла, не извиняйся», – я наклонился к ней и поцеловал, «Я люблю то, как ты продолжаешь стараться, то, как ты никогда не сдаёшься. Я знаю, ты давишь, потому что заботишься. Я просто не привык к таким ощущениям. Я не знаю, как реагировать. Я не знаю, как… как я должен чувствовать себя, когда обо мне… заботятся. И я вижу, что причиняю тебе боль. А я… не хочу этого… никогда».
Белла нахмурилась и решила сражаться до конца, и это ошеломило меня.
Она села на колени в кровати, позволяя одеялам упасть, и смотрела на меня сверху, обнаженная, её голос теперь был строгий.
«Нет, ты не уйдешь», – начала она, произнося это как факт, «Ты принадлежишь мне, и я управляю, помнишь? Ты останешься здесь, даже если мне придётся приковать твою задницу к кровати, ты понял, КАЛЛЕН? Если тебе так комфортнее, если ты хочешь, чтобы я так разговаривала с тобой, то это хреново! Я не буду так обращаться с тобой, но наша сделка всё еще в силе. Теперь ты будешь страдать от нового вида пыток, учится принимать мою заботу! Это мой фетиш, и ты БУДЕШЬ есть это, пока не насытишься! Ты мой, и ты не уйдешь, пока наше время не вышло. Хорошо или плохо, но мы обсуждаем это, и ты от меня не отделаешься».
Ух ты. Однажды она будет или прекрасным психиатром… или Госпожой. note 28Note 28
dominatrix
[Закрыть]
Я не хотел уходить. Мне становилось плохо при одной мысли. Я хотел, чтобы у неё был выбор. Мне нравилось то, как она говорила со мной сейчас, казалось, что она говорит моим языком. Теперь мне придётся остаться. Она произнесла те слова, которые способны остановить меня. Она очень умная. И я был рад. Так что я улыбнулся, и смотрел, как её улыбка возвращается в ответ.
«Да, Белла», – ответил я, «Если ты этого хочешь».
«Я хочу», – ухмыльнулась она. И она выдохнула с облегчением, и я был счастлив, когда она притянула меня к себе и крепко обняла. Её пальцы гладили мои волосы, и я подумал, закрыв глаза, что если я смог научится переносить огонь, и удары плетью, и иглы, тогда может я могу научится играть в игру Беллы. Как игрушка, это моя обязанность играть в игры, которые ей нравятся. Я попробую.
Позже мы сидели на полу, ели хлопья и смотрели мультики. Мне было так весело и легко, я даже не заметил, как всё изменилось так быстро. Прошлой ночью я был так потерян, полон противоречий и стыда… а сейчас, казалось, мне плевать на всё… во всяком случае, в данный момент.
«Я знаю, я плохо повёл себя прошлой ночью», – сказал я ей с мальчишеской улыбкой на лице, «Мне нужно было ответить на твои вопросы. Извини».
«Ты довольно дикий», – улыбнулась она в ответ, продолжая хрустеть хлопьями, «К тому же это и моя вина, так что я не могу сильно злиться на тебя. Я такая слабая с тобой. Это болезненно. Я не должна чувствовать привязанность, должна держаться профессионально, но ты просто такой чертовски красивый, и в тебе столько всего за этим лицом и телом… у меня не хватает сил… держаться от тебя подальше».
Я выловил из своей чашки розовое сердце и положил его ей в рот. Она может забрать моё сердце. Она уже забрала его.
«Тогда… не нужно», – я наклонился и поцеловал её сладкие губы.
После минуты тишины я больше не хотел откладывать неизбежное упоминание о реальной жизни, которая ждала за дверью, и спросил, «Так… какое у вас сегодня расписание, Доктор?»
«Мммм», – улыбнулась она, «Обследовать моего пациента… каждый прекрасный сантиметр, во всей его красе».
Я приподнял бровь, и она объяснила, «Пятница, понедельник и вторник – выходные, чтобы изучать жизнь наших пациентов».
«О, я понял», – я широко улыбнулся, «Ну тогда, сегодня… будет очень странным для вас, Доктор Белла».
«Почему?» – она занервничала, но всё равно улыбалась.
«Потому что сегодня…» – говорил я весело и непринужденно, «Мы поедем снимать небольшое… порно».
«Порно?!» – неожиданно её голос был резкий и громкий.
«Ну да», – я взглянул на неё искоса, «Мне предложили роль в этом фильме… друзья Виктории… если ты запретишь мне, я отменю это. Может Эммет согласится. Хотя… Виктория накажет меня, если я не сделаю этого».
Вообще-то я не хотел говорить ей последнее, но она хотела честности.
«Накажет как?» – она пыталась оставаться спокойной, но казалось, ей действительно хотелось знать.
«Не знаю», – ответил я честно, «Она любит много разных… игр».
Белла сглотнула, и я видел, как быстро мелькают мысли за её глазами. Почему я так поступаю с ней? Большая часть меня хотела, чтобы она сказала нет, не ходи. Другая часть меня хотела, чтобы она пошла со мной и целовала меня в перерывах. И еще одна часть меня хотела, чтобы её стошнило и чтобы она убежала отсюда, оставив меня позади навсегда. Боже, сколько же во мне личностей?
«Я пойду с тобой, Эдвард», – сказала она уверенно и заставила себя улыбнуться, «Это хорошо… для моей работы».
«Я тоже об этом подумал. Возьми свой блокнот», – сказал я, доедая хлопья и выпивая сладкое молоко из чашки, «Но если вдруг это станет слишком для тебя, ты не должна оставаться».
«Что они собираются… делать с тобой?» – спросила она осторожно, надев своё смелое лицо.
«Это pain video», note 29Note 29
уж простите, но придумывайте сами :) pain – боль. Это не переводимо.)
[Закрыть]– заявил я, пытаясь говорить небрежно, «Это не будет так уж страшно. Бывает и хуже. В общем, там будет женщина-dom note 30Note 30
повелительница, госпожа, хз, не знаю я в русском такого слова… доминирующая, короче
[Закрыть]и я. Я бедный маленький раб, который будет в распоряжении этой дикой женщины. Я привыкший ко всем вещам, которые они запланировали, но наверно это единственная возможность, где ты сможешь увидеть меня вот так. Ты уверена, что хочешь этого, Белла? Ты не обязана идти со мной, я вернусь через пару часов».
«Нет, Эдвард», – сказала она, доедая свою порцию, «Я же сказала, ты не оттолкнёшь меня. Я пойду за тобой куда угодно. Я буду там ради тебя. Я выдержу это».
Я не мог сделать ничего лучше, чем наклониться и поцеловать её так страстно, как я никогда еще её не целовал. Она даже немного вскрикнула, удивленная силой поцелуя, когда я уронил на пол свою чашку и обнял её.
Дело даже не в том, что она сказала, а как она сказала. Так уверенно и твёрдо, и я по-настоящему поверил ей. Она была со мной. Она не бросит меня, и не позволит мне бросить её. Она гораздо сильнее, чем кажется на первый взгляд.
После нескольких минут влажных, горячих поцелуев, мне в голову пришла мысль, и я усмехнулся ей в ухо, «Только пообещай мне одну вещь. Не кидайся на эту женщину, чтобы спасти меня в этот раз, ладно? Она может приковать тебя прямо рядом со мной».
Белла засмеялась и ответила, «Обещаю. Я буду сидеть смирно и смотреть, как ты страдаешь».
«Хорошая девочка», – я поцеловал её подбородок, а потом встал, поднял её и закинул себе на плечо, и она закричала от неожиданности, «Время купаться. Тебя нужно хорошенько вымыть после прошлой ночи, ты, маленькое, грязное создание».
BPOV
Я могу это сделать, я могу это сделать, я могу это сделать.
Я не могу это сделать.
Интересно, хотел ли Эдвард уйти этим утром на самом деле, или это просто был такой способ заставить меня вести себя хорошо и быть более осторожной во время нашего следующего интервью. Джеймс говорил, что Эдвард мастер манипуляций, и я начала гадать, правда это или нет.
Эдвард должен знать насколько сильно я забочусь о нем, и может он использует это для своей выгоды, говоря, что уйдет, чтобы я умоляла его остаться. Но я на самом деле не умоляла. Я вдруг поняла, что он был не в своей тарелке вместе со мной, потому что здесь не было никого, кто приказывал бы ему, и может его сознанию этого не хватало. Он чувствовал себя неспокойно и небезопасно без этого.
Так что на секунду я стала управляющей. Я приказала ему остаться, и он послушался. Это было слишком. Никто не мог иметь столько власти над другим человеком. Только кто-то такой же милый, и доверчивый, как Эдвард, мог отдать всего себя в руки других людей, как он и сделал.
Должна ли я пытаться разрушить это в нем, когда в то же время, это притягивает меня к нему? Вскоре мне придётся сесть и прослушать наши записи и записать некоторые выводы и подозрения на счет него, когда его не будет рядом. Может я уговорю его прогуляться, или сбегать в магазин.
Но то, что я подозревала, было ясно:
Что-то ужасное случилось с Таней. Боюсь, она умерла.
А еще я думаю, у него есть ребенок или дети. На это указывали мультфильмы про Спанч Боба и его иногда ребяческое поведение. Это по-настоящему объяснило бы, почему он чувствует себя заключенным в эту жизнь и никогда не сможет потерять свою работу. И думаю, когда-то Эдвард привёл этого ребёнка к своим родителям, несмотря на то, как они обращались с ним, в отчаянный момент, и они хладнокровно захлопнули дверь перед ним.
Я запомнила на будущее, попросить папу, чтобы он нашел их. Может между ними еще возможен какой-то мир. У каждой истории две стороны, правильно? Может Эдвард позвонит им, если встречаться с ними слишком сложно. Я не надеюсь на хорошую реакцию, когда я подниму эту тему с Эдвардом. Но думаю, таким образом я смогу больше узнать и в то же время, Эдвард начнет заживать, если эта ненависть глубоко внутри него слегка поутихнет.
Я не говорю, что он должен простить их. Я говорю, что он должен отпустить злость, которую они вызвали.
Я взяла с собой блокнот и ручку, мы с Эдвардом поймали такси и поехали в место под названием Орлиные Студии. Почему-то я думала, что мы поедем в отель, или какой-нибудь дом, но казалось, что у этого фильма больший бюджет. Это, конечно не Dreamworks Production, но это и не самое дно, как я ожидала. Может всё пройдет нормально. Ага, нормально, Белла, говори себе это. Тупица. Они собираются причинить боль Эдварду. Снова. Какая часть этого нормальная?
Во время поездки, Эдвард попытался потереть пальцами мои джинсы между ног, прямо на заднем сидении такси с водителем впереди, но я была горда тем, что остановила его, несмотря на возбуждение, которое он вызвал.
Я пыталась быть профессиональной и закалить себя, чтобы выдержать следующие пару часов. Может он пытался отвлечь меня, но я приказала себе быть сильнее, чем я была. Я не смогу сопротивляться Эдварду или остановить его попытки соблазнить меня, но я могу попытаться ограничить их, так чтобы это было только в его время, не моё. О, ради Бога, кого я обманываю? Я хочу его прямо сейчас, а время только 11.23! Господи, какая же я слабовольная.
«Не забудь, Белла», – Эдвард взял мою руку и сжал её, «Всё, что ты увидишь – игра. Если я закричу, или что-то такое, не расстраивайся. Это игра. Всё это. Ты увидишь в перерывах. Хорошо?»
«Хорошо», – кивнула я, и такси остановилось рядом с офисным зданием.
«Спасибо», – Эдвард заплатил водителю, получив в ответ восторженное «ВАУ!! Спасибо, мужик!»
И потом он note 31Note 31
водитель
[Закрыть]выпрыгнул из машины и открыл мою дверь, взяв мою руку и помогая мне выйти. Должно быть Эдвард оставил хорошие чаевые.
Эдвард думал, это забавно, и пожал ему руку, когда вышел. На нем была майка и джинсы, он совсем не выглядел официально, когда мы вошли в огромное, высокое здание. Оно было новое и красивое, что также удивило меня. Не знаю, почему я всегда воображаю блохастые мотели и пустые грязные складские помещения, когда думаю о съёмках порно-фильмов. Куча сюрпризов.
Я шла за Эдвардом к лифту, где он нажал кнопку. Он всё еще держал мою руку и подмигивал мне, пока мы ждали. Интересно, я выгляжу такой же испуганной, какой ощущаю себя. Серебряные двери открылись, выпуская несколько человек. Мы зашли в пустой лифт, где он нажал кнопку 10, и двери закрылись.
«Стой здесь!» – я указала ему на правый угол, и сама ушла в левый, «Эдвард, успокойся».
«Но, Белла… лифты!» – он пытался подойти ближе, «Они созданы для того, чтобы трахаться!»
Он целовал мою шею, и затем начал прикасаться к ней языком, когда двери открылись. Я выскочила наружу, и он бежал по пятам за мной по коридору, словно маленький ребёнок. Здесь было очень тихо, и всё выглядело шикарно, и я увидела секретаршу, которая сидела за своим столом. Я понизила голос, но он не обращал внимания ни на что. Вдруг я подумала, что мы должны вести себя тихо и сдержанно. А потом я вспомнила, зачем мы здесь. Интересно, как нужно представлять себя секретарше в этом месте? О, привет, я Spunk Ransom note 32Note 32
:D
[Закрыть], я снимаюсь в Пульсирующих Больших Членах сегодня.
Боже.
Я решила отойти, чтобы Эдвард сам разобрался. Не чувствуя никакого смущения перед красивой девушкой, он ударил меня по заднице.
Она была красивее меня. Раз в десять. Её безупречная кожа цвета слоновой кости, а её черные волосы были заплетены в тугую длинную косу. Выглядит словно шелк. На глазах был тяжелый мэйк-ап, но очень искусный, и её губы сияли коралловым блеском. На её платье был низкий вырез, и огромные груди наполовину выглядывали из него, весьма заметно с того места, где мы стояли, возвышаясь над ней.
Я чуть было сама не уставилась на них, но заставила себя отвести взгляд и смотрела на цветы на её столе. Она что, грудью кормит?
Казалось, Эдвард ничего этого не замечал, он облокотился на блестящую стойку между ними и сказал, «Привет, Эдвард – 7589».
Я ухмыльнулась. Очень умно. Кодовые номера. Никаких фамилий. Очевидно, что эти ребята занимаются этим годами и знают, как всё сделать первоклассно и легально.
Но откуда я могу знать, я только пришла? Если бы Чарли знал, где я нахожусь прямо сейчас… Господи! Он бы нацепил на меня ремень верности и запер бы в комнате навсегда.
Она просмотрела пару карточек и улыбнулась ему.
«Да, Эдвард» – поздоровалась она, «Вам в комнату 45. Вниз по коридору, последняя дверь налево».
«Спасибо», – он улыбнулся в ответ и взял меня за руку. Наверно это нормально, что у меня нет кодового номера.
Эдвард прижал меня к себе, обвив руку вокруг моей талии, и прошептал, «Последний шанс передумать, Белла. Тебе не обязательно идти со мной».
«Я хочу», – соврала я, «И, Эдвард…»
Я остановилась и увидела, что мы подошли к нужной двери. Он посмотрел на меня с любопытством, как будто не знал, что я скажу или сделаю… я тоже не знала.
Я хотела сказать, что люблю его, что ненавижу смотреть, как ему причиняют боль, даже ненастоящую боль, и что если бы я могла, я бы отдала ему всё, что у меня есть, и что он не должен больше делать всё это дерьмо. Первый раз в жизни мне было жаль, что я не богата.
«Что?» – наконец спросил он, когда я ничего не сказала, а просто смотрела на него.
И я просто обняла его. Обняла его как позапрошлой ночью, закрыла глаза и не хотела отпускать его в эту комнату. Но я не могла остановить его. К тому же, если когда-нибудь Виктория причинит ему боль за то, что я сказала ему сделать или не сделать, я никогда себя не прощу за это.
«О, Белла…» – он был тронут моими чувствами к нему, и он гладил мои волосы, «Не нужно… я же говорил, всё это игра. Не грусти. Веселись. Всё это весело. Ладно?»
«Ладно», – я попыталась улыбнуться, и он легко поцеловал меня и открыл дверь.
