Текст книги "Маг черного солнца (СИ)"
Автор книги: Войт Крис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 29 страниц)
В окружении горной гряды, устроившись в уютной долине, раскинулся Лидор. Домики взбирались на склоны, улицы петляли, понижаясь, вместе с быстрыми ручьями. Красные и коричневые черепичные крыши, белый мрамор и желтый ракушечник. Цветы, цветы повсюду – в клумбах и кадках, в ажурных вазонах и кашпо на балконах, на перилах лестниц, на карнизах и деревьях. Зелень плюща, винограда и лиан на стенах домов, серебристые ленты ручьев, что протекают через город. И улицы, улицы полные суеты и жизни, всадников, купцов, солдат, простых жителей.
ДеВель отчаянно хватался за спинной гребень дракона, ощущая дискомфорт от полетов вне надежного корпуса корабля. Адри же закрыл глаза и просто наслаждался ощущением свободного падения и ароматом дома.
Арчи изящно приземлился у парадного входа, посреди огромной круглой площади, где проводились все гулянья и официальные церемонии города. Я чуть неуклюже соскользнула со спины дракона на брусчатку, закинула сумку на плечо и пошла к вычурной лестнице, заканчивавшейся огромной дверью. По бокам у колонн ветер колыхал сине-белые флаги, трепетали листья плюща, свесившего плети с высоты балкона.
Стража в будничной форме приветствовала членов королевской семьи, а ДеВель восторженно бормотал, оглядывая Арчидоза. Вскоре, этот досмотр изрядно надоел последнему, и он превратился в молодого черноволосого паренька с оранжевыми глазами и чуть заостренными зубами.
Пилот радостно, как маленький ребенок, вскрикнул, захлопав в ладоши, и даже попытался коснуться рукава черного шелкового одеяния Арчи.
– Руку откушу, – лаконично, но беззлобно произнес дракон и пошел следом за нами.
– Он разговаривает! – обрадовался ДеВель.
– Ага, – уныло отозвался Адриан. – Хрен заткнешь!
Арчидоз обнажил зубы и сверкнул недобрым огнем в глазах, но не стал хамить в ответ, понимая, что в кои-то веки мой брат пребывает в отличном настроении и вовсе не намерен скандалить, а лишь подтрунивает. Я приобняла своего дракона, выказывая привязанность и все те чувства, что не могла бы выразить никакими словами. Арчи удивленно сжал мою руку в ответ, но почему-то никак не прокомментировал. Вопреки шуткам брата, дракон подчас был невероятно молчалив, задумчив и слов на ветер не бросал. Другое дело, когда ему хотелось повеселиться и поупражняться в остроумии.
Мы вошли под прохладные своды дворца и огляделись. Ничего не поменялось, все было на своих местах: и огромные витражи на окнах, и прекрасные гобелены на стенах, и покрытый росписью потолок. Мраморные колонны, статуи, мозаика – таким я и запомнила дом.
Мы прошли мимо дверей Большого зала, затем я остановилась и тихонько просунула голову в дверь.
– Я пошел за лекарством, – задумчиво протянул дракон и направился к лестнице на верхние этажи.
В зале шел обед. Длинные столы частично пусты – большинство уже заканчивали есть. Отец сидел на троне в привычной серебристой мантии и с тяжелой короной на голове. Он выглядел уставшим и постаревшим, словно я отсутствовала куда больше ста лет. Меня что-то кольнуло в груди, как будто я была в этом виновна.
Он же думает, что мы бесследно пропали на целый век! – осенило меня. А может быть и вовсе погибли. Ну, конечно, это стало для него тяжелым ударом.
Я глянула на рядом стоящего и скучающего брата, тот презрительно нахмурился, но все же сделал шаг к двери, тяжело вздохнув. Теперь я слишком хорошо понимала ценность семьи, чтобы пройти мимо и даже не поздороваться. Близкие будут ждать и спустя сотни лет.
Мы вошли в зал, конечно, не при полном параде в лидорианском понимании, но вполне прилично одетые. Было странно идти с братом рука к руке, и еще удивительнее – улыбаться. Я положила сумку у самого трона и глянула на отца.
Уэрдек нехотя поднял голову и посмотрел на меня уставшим взглядом серых глаз. Мне казалось, что я видела в них отблески слез, но не стала бы в этом клясться. Я молча поднялась на три ступеньки, наклонилась и обняла отца, без лишних слов и ненужных тирад. Он с силой сжал мой локоть и притянул ближе, сжимая в медвежьих объятьях.
– Прости меня, – шепнула я, вдруг ощущая, как одним темным уголком в моей душе становится меньше.
– Это ты прости, – проговорил отец, чуть отстраняясь и заглядывая мне в глаза. Он сжал мою ладонь двумя руками. – Я так хотел, чтобы ты была счастлива. Я больше не стану ничего решать за тебя. Не уезжай…
– Пока не планирую, – растроганно улыбнулась я. – У меня много новостей…
– Стоп! – крикнул Адриан.
Я невольно вздрогнула, ожидая подвоха и дурных вестей. В груди что-то неприятно екнуло, а в животе словно заклубился мороз.
– Смотри!
Брат стоял посреди зала и резко указывал на стену, позади трона. Я чуть повернулась и увидела пятно копоти на мраморе и несколько угольков у плинтуса. Следы от сгоревших дипломов. Отец не убирал их все это время…
– Что ты сказала?! – крикнул на меня брат, потрясая кулаками. Я опешила. – Что ты сказала, я тебя спрашиваю?!
Адриан издал боевой клич, но вместо того, чтобы напасть на меня стал отплясывать, под удивленными взорами всех собравшихся.
– А?! Ты сказала: «Веди нас кратчайшим путем домой» и твоя чертова игрушка нас привела! – восторженно закричал брат. Затем резко повернулся к столу, где сидели братья и указал пальцем на Вениана. – Утрись, сопляк! Теперь я старший брат и не смей мне перечить!
И продолжил, отплясывая двигаться вдоль стола. Замер у одного из пустых мест и легким движением поднял бокал.
– Она тебя по голове треснула, болезный? – заботливо поинтересовался Вениан.
– Неа, – загадочно улыбнулся Адриан, затем обратился к отцу. – Прошу провести возрастной тест и переписать родословную. Теперь мы с сестрицей старше на сто лет! А вот и мое недопитое вино, какая прелесть!
Я стояла посреди тронного зала, все еще держа отца за руку и хлопала глазами. Никак не удавалось собрать мысли в кучу. Наверное, я понимала о чем говорит брат, но вникнуть в суть не получалось.
– Эленион! – удивленно воскликнула я, когда вдруг осознала, что временные стабилизаторы вкупе с чудо-машиной привели нас в тот же день, когда мы покинули Лидор. Чем не «кратчайший путь»?
Адриан вдруг начал смеяться, взахлеб и громко, ему пришлось даже опереться рукой о стол, чтобы не упасть.
– Это не смешно! – эмоционально крикнула я. Не было этих ста лет для всей Вселенной, я просто вернулась в тот же миг, когда и ушла.
Брат помотал головой и вытер выступившие слезы.
– Это невероятно смешно! – сквозь хохот произнес он. – Я тут подумал, твой любовничек-адмирал скорее всего еще не родился! Ты можешь теперь коллекционировать нерожденные любови! Инвестиции в будущее… Я не могу!
Адриан снова стал хохотать, ему едва удавалось глотнуть немного воздуха, как очередной приступ веселья заставлял его согнуться пополам. Наверное, он все-таки ударился головой при посадке.
– Ой, ну вас всех! – махнул он рукой. – Как я понимаю, исправления к контракту с Космической Империей откладываются на двадцать восемь лет по нашему времени, так что подождет пока. ДеВель, можешь тусить у нас столько же, потом отвезешь гостей к Императору. А я пошел заканчивать картину… Вениан, я не шутил! Теперь я главный!
– Главный дурачок в городе, уже понял, – несколько неуверенно отозвался брат и озадаченно нахмурился.
Я вдруг ощутила слабость, и отец заботливо усадил меня на мягкий подлокотник трона, потребовав подать воды. Вскоре нарисовался Арчидоз, несущий заветную склянку. Можно не бояться о сроке годности – меня не было лишь полчаса от силы. После нескольких глотков серебристого эликсира в голове перестало шуметь, а в висках стучать боевым барабаном. Я ощущала, как мое тело радостно отзывается на лекарство, и ко мне возвращается и давно забытая сила, и ясность мышления, и четкость восприятия.
Наше возвращение не только в пространстве, но и во времени, избавило меня от части тревог, но породило и новые. Звездные еще живы и молоды, мы с Адри не пропустили ничего важного, ибо нас не было от силы час. Да вот только до прилета адмирала придется еще дожить.
Я отмахнулась от предложенной помощи и представила, как полагалось, присутствующим ДеВеля, растерявшегося от обилия незнакомых лиц и суеты. Слуги принесли и накрыли небольшой стол прямо напротив трона, чтобы за едой отец мог поговорить с гостем и мною на небольшом расстоянии, а не через весь зал. Адриан чуть подумал и, видя такую почесть, решил немного задержаться и тоже принять участие в разговоре.
Младшие братья и сестры оживленно и озадаченно шушукались за своим столом, из старших присутствовал только не менее озадаченный Вениан. Боюсь, потрясений для них было слишком много за один обед: сначала мое возвращение после Академии, скандал, затем уход с Адри, а после – очередной приход и примирение спустя сотню лет (по нашему персональному летосчислению)!
Отец немного нахмурился, но через секунду тепло улыбнулся сыну. Уже когда мы сели и подняли наши бокалы за удачное возвращение, в двух словах рассказали о нашем путешествии и поправках к договору, папа вдруг глянул на Адриана и почему-то расстроенно хмыкнул.
– Сын, ты действовал достойно. Ты научился главному – самому принимать решения, иметь собственное мнение и отстаивать его перед любым оппонентом, даже перед родным отцом.
Адриан тщательно скрывал эмоции, но я все же увидела, что и его сердце немного оттаяло. Брат легко кивнул в знак благодарности и продолжил есть запеченное мясо с овощами и соусом. Он ничего не сказал в ответ, ни доброго, ни злого, но уже и это молчание намного уменьшило пропасть между ним и отцом.
– Невероятно, – проговорил отец и пригубил вина из кубка. Он неотрывно смотрел на меня, а в его голубых глазах читалась потаенная грусть и даже боль. – Еще сорок минут назад ты была взрослеющим подростком, только-только вставшим на ноги и начавшим собственный путь, и вот ты уже совершенно другой человек. Это заметно, по глазам, по тому, как смотришь на окружающих, по движениям и мимике. Дочь, скажи мне, ты прошла тяжелый путь?
Я чуть пожала плечами и тоже глотнула вина, понимая – требуется время, чтобы улеглись эмоции, чтобы события стали историей и прошлым. Сложный вопрос задал мне отец, а я не ощущала себя готовой к исповеди. Не могла сейчас начать подробный рассказ обо всех потерях и находках, вновь пережить эти сто лет. Будет еще время воспоминаний, когда-нибудь после, за бутылкой вина под светом несуществующих звезд… но не сегодня.
Я чуть улыбнулась и глянула на отца.
– Это был долгий путь, местами страшный, местами грустный, но очень красивый и невероятный. Как любая дорога, если вдуматься. Я многому научилась, что важно.
– Выросла, – вздохнул отец, поглаживая край серебряного кубка. – А я опять все пропустил…
Его фразу прервал женский голос, прозвучавший откуда-то из-под стола и крайне неразборчиво. Я растеряно огляделась, заметив под столом рюкзак. Голос раздался снова, и теперь было очевидно, что из моей сумки. Эленион? Терминал?
Под заинтересованными взглядами я вытащила личный компьютер, но он был в режиме ожидания и отчаянных попыток найти имперскую информационную сеть. Бедная машина не могла понять, где находится и как теперь быть. Я глянула на экран и отключила терминал, прекращая его попытки отыскать связь. Отец чуть неодобрительно глянул – он всегда недолюбливал технические приспособления на территории Леары.
Следом на ладонь мне выпала серебристая Эленион.
– Вас ожидает видео-запись, – произнесла она чистым и нежным голосом.
– О чем ты? – обескураженно спросила я, раскрывая коробочку.
– Император Анатоль сделал запись обращения. По его требованию, я должна показать ее через час после вашего прибытия в Леару. Вы готовы к просмотру?
– Нет! – чуть поспешно проговорила я и резко встала из-за стола, оттолкнув стул и затравленно глянув на отца и брата. – Я сейчас… мне нужно уйти на секунду…
Я пулей проскочила через зал, выбежав в одну из боковых дверей, едва не столкнулась с кухаркой и подносами, но увернулась и побежала вперед, выискивая укромный уголок. За одной из дверей меня ждал небольшой зал для тех случаев, когда кто-то из семьи желает пообедать в узком кругу. Он был пуст.
Захлопнув за собой дверь, я почти рухнула на мягкий стул и дрожащими руками положила Эленион на резную поверхность столика.
– Я готова, – мой голос прозвучал хрипло и неуверенно.
Над столом появилось лицо Анатоля, серьезное и волевое, разве что глаза светились живым огнем и в них таилась улыбка.
– Диора, – с чувством произнес он, и от этого голоса у меня появился ком в глотке, словно весь мой героизм стал поперек горла. Император говорил уже не из будущего или с далекой Гиры, а из самого забвения. – Если слышишь это – значит ты уже дома, в далекой и прекрасной стране, откуда мы оба родом. Я счастлив, что ты добралась и верю, что живой и невредимой, а недуг скоро оставит тебя.
Я попросила Эленион на время приостановить запись, ощущая страшную дурноту внутри. Мне хотелось кричать через пропасть небытия, дозваться Императора, быть услышанной и, может быть, прощенной. Мне потребовалась пара минут, чтобы сморгнуть мутную пелену и унять бешено стучащее сердце. Я кивнула, и Эленион продолжила проигрывать:
– Диора, – вновь заговорил Анатоль. – Ты все сделала правильно, я ни на миг не сомневался в тебе. Я всегда знал, что ты выберешь верный путь и попытаешься спасти чужой тебе мир. Я знаю твое доброе сердце, которое не смогли зачернить ни тьма, ни войны, ни потери. И я безмерно благодарен за все эти попытки изменить предначертанную трагедию, уничтожившую множество миров.
Я судорожно вздохнула, но прерывать запись не решилась. Он знал, что я не смогу промолчать. Знал, прощаясь со мной у Героны, когда я улетала. Знал, что я не вернусь.
– Об одном прошу – не терзайся тревогами и сомнениями, пожалуйста. И не расстраивайся. Ты сделала все, что могла. Но в твоем прошлом до прихода Тьмы еще две тысячи лет, а поколения людей сменяются слишком быстро.
Анатоль глянул на терминал, что держал в руках и снова поднял взгляд на меня, грустно улыбаясь.
– Все дело в том, что Император и двое его советников побоятся оставлять запись вашего разговора в архивах, чтобы не сеять панику, и решат действовать тайно. Дакор второй передаст твою информацию сыну, а тот – своему ребенку, но через семьсот лет очередной Император умрет прежде, чем успеет рассказать дочери о надвигающейся угрозе. И когда потомок Илиима поведает ей о надвигающейся Тьме, это будет уже казаться легендой и пророчеством, а не достоверными данными. Спустя много лет Илиим второй услышит от своего деда, что приход Тьмы давно был обещан, но никто не поверил. Он расскажет внуку еще одну семейную легенду – об упавшей звезде, что разогнала грозовую тьму над человечеством. О том, что возможно одной только волей и силой духа оттеснить страшного врага. Илиим, вдохновленный этой картиной, создаст Элайю, удивительную машину, что усиливает свет в самом человеке и позволяет рассеивать Тьму.
На миг Анатоль замолчал, затем грустно хмыкнул.
– Ты сделала все, что могла. И если бы ты, побоявшись потерять меня, молча улетела домой – то через семь тысяч лет Империи попросту бы не существовало. Но я верю, что ты сделала правильный выбор, вступила в борьбу с абсорбами и предупредила правительство, дав ход истории, что нам обоим знакома.
Я вдруг поняла, что меня трясет. Дрожали руки, дыхание вырывалось какими-то резкими толчками, в горле пересохло, а в животе клубился холод.
– Звездочка любимая, – ласково улыбнулся Анатоль. – Судьбу нельзя изменить, но я знаю точно – совпадений не бывает, и она на нашей стороне. Я буду ждать и всегда верить в тебя. До встречи через две тысячи лет!
Он вновь улыбнулся, и проекция погасла, оставив меня в полнейшей эмоциональной мешанине. Апатия, шок, эйфория, ужас от пережитого, страх, немного злости, любовь, радость… все смешалось воедино. Мимо закрытой двери топали слуги, кто-то уже начинал ходить по коридору и звать меня по имени, а я сидела и смотрела в одну точку.
За узким окном раздался тяжелый удар грома, отозвавшийся легким звоном в небольшом витраже, через секунду грянул ливень, барабаня по разноцветным стеклышкам и каменному карнизу. Мои руки тряслись, и я сжимала их в кулаки, силясь справиться с внутренней бурей.
Я могла уничтожить Анатоля, если бы захотела его спасти. Я решилась стереть его из истории, чтобы помочь Империи, и создала время, где он и родился.
Он жив, каким-то невероятным образом, он все-таки существует где-то там в невероятной дали. И он будет меня ждать.
Я поняла, что эти мысли позволили мне справиться с апатией и как-то успокоиться, а затем и ощутить яростное торжество от такой трудной победы. И совсем чуть-чуть счастья.
Я встала со стула, сложила Эленион и медленно пошла обратно в Большой зал, к своей семье, привычной жизни и любимому дому. Прежде чем сесть за стол рядом с Адрианом и ДеВелем, что деликатно не задавали вопросов о беседе, я глянула на всех собравшихся и громко сказала:
– Пожалуй, мне будет не хватать звезд, но не настолько, чтобы снова отправиться в техногенные миры, – а уже сев на резной стул, тихо добавила: – По крайней мере, не раньше, чем через две тысячи лет.
