сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
— Мистер, прошу прощения, — произнесла я, пытаясь соблюдать все нюансы вежливости английской речи. Он еле заметно вздрогнул — видимо, не ожидал, что я знаю его язык. Его голубые глаза показались мне смутно знакомыми, но мало ли покупателей день ото дня приходят в книжный магазин! — Я очень извиняюсь, что, кажется, доставила вам столько хлопот, — мой взгляд ненароком упал на его запыленное пальто, — но я, правда, не собиралась умирать. Это получилось совершенно случайно. Я бежала за друзьями, не заметила полицейскую машину, а потом вы… — он не отводил от меня взгляда, но, кажется, речь моя его не особенно интересовала. Лишь раз за всё время рассказа он вздрогнул, услышав «полиция». Значит, я была права насчёт преступника? От этой мысли мне стало не по себе. Я запнулась. Находиться в не столь уж светлом переулке с незнакомым мужчиной лет 30-ти, во всём чёрном мне становилось с каждой секундой всё страшнее. К тому же, иностранец. Ничего не имею против иностранцев, но, похоже, не то место он выбрал в качестве достопримечательности. — Ещё раз простите, — улыбнулась я, собравшись как можно скорее удалиться, когда мужчина окликнул меня. Поистине в духе англичан — «мисс». Он заставил меня остановиться не взяв за руку, не тронув за плечо, а лишь одним своим голосом. И почему этот человек кажется мне чертовски знакомым?
— Вы не могли бы подсказать мне дорогу до метро?
Метро? Да, я с радостью покажу вам, где метро, если вы прекратите меня пугать своим видом. Я не успела это произнести. Мои эмоции сработали прежде, чем включился здравый смысл. Я вместо того, чтобы остолбенеть, слабо вскрикнула — скорее от изумления, чем от страха. Юлия не зря показывала мне его столько раз — я узнала его по одним глазам.
— Том Хидд..!
— Тс-с! — мужчина быстро приблизился ко мне, поднося указательный палец к губам. — Прошу, не выдавайте меня.
========== Глава 2 ==========
Утро. Будильник. Кажется, он так звонил уже раз десять, а я всё переставляла его на полчаса позже. Но вот на улице уже достаточно светло, сон нейдёт, организм, кажется, выспался… Я рывком поднимаюсь с кровати, отгоняя от себя последние частички приятной дрёмы, смотрю на часы… и тут же понимаю причину своего полного высыпания. Я опоздала не к первой, не ко второй и даже не к третьей паре. Я проспала их все.
— Класс!
На четвёртую смысла идти нет никакого. Московский транспорт не даст добраться до университета раньше, чем за час, поэтому, чтобы не терять времени, я начинаю сразу же собираться на работу. В этом плане хорошо, что гибкий график.
Вчерашний вечер всплывает у меня в голове, и я всё больше и больше убеждаюсь в том, что это был абсурдный странный сон. Перед этим, вероятно, Юлия повела нас с Марком по пабам, то и дело по дороге рассказывая про своего актёра, а потом мы напились до чёртиков, так что кроме выхода из книжного магазина я ничего больше не помню.
Метрополитен и его привычные тёмные своды. Мужчина оглядывался по сторонам, не забывая при этом прятаться в воротник пальто. Мы долгое время возились с карточкой, наконец, я решила отдать ему свою «Тройку», которой всё равно не пользовалась благодаря социальной карте. Долго выбирали маршрут; я рассказывала о разноцветных ветках московского метро. Кажется, даже удалось понять нужную станцию. Не то чтобы я знаток столицы, но иногда получается и узнавать станцию по одной только улице, которая на ней расположена. Долгое время говорить на другом языке было крайне непривычно, но и как-то приятно одновременно. Впрочем, помимо вопросов пересадки мы больше ничего не обсуждали и в основном так и молчали всю дорогу. Я чувствовала себя во сне и была полностью уверена в этом. Вот приедет поезд, и актёр растворится в ветре тоннеля, а сон вынесет меня на поверхность, и я проснусь, точно вынырнув из глубокого бассейна. Не бывает таких совпадений, как и таких случайностей!
Не бывает. И именно об этом я твердила себе всё утро, мчась в автобусе из студенческого общежития прямо к метро. Кому скажешь — не то что не поверят, а осмеют. Я могла бы, наконец, вздохнуть полной грудью и обрадованно настроиться на плодотворный день, но один факт не давал мне покоя. Слишком чёткое осознание этого самого сна и звонки Юлии, которых за вчерашний день накопилось достаточно, чтобы подруга начала беспокоиться. В конце концов, опутав себя с головы до ног сомнениями, я уже не могла здраво разобраться ни в чём, и когда я была уже у входа в метро, меня стали мучить угрызения совести. Зачем отдала непонятно кому свою карту? Зачем вообще заговорила с ним? Кто этот человек, так сильно похожий на британского актёра, но вздрагивающий при упоминании полиции?
На работе Юлия не стала меня ни о чём расспрашивать, ибо её смена ещё не началась. Я смогла выдохнуть хотя бы по этому поводу. У меня было своих забот невпроворот, а я беспокоилась о том, чем совершенно не следовало забивать голову! Но мысли о том, что рассказала вчера Юлия о приезде своего кумира в столицу, не собирались оставлять меня, и пришедшая после обеда подруга обнаружила меня в состоянии несколько угнетённом. Кажется, она была к тому же и обижена на меня за вчерашнее, но мне оставалось лишь умывать руки — не пытаться же объяснять ей, как вчера вечером я провожала её любимую знаменитость до метро! Мимолётно, будто ненароком, она бросила быстрый взгляд на мой телефон, а потом деланно тяжело вздохнула. Я пролистывала одно за другим средства массовой информации, начиная «жёлтыми» столичными и заканчивая зарубежными, но сама думала о чём-то отвлечённом, то переживая за близящееся время представления темы диплома, то — за зарплату, которая неизвестно какая будет в этом месяце, учитывая, сколько смен я отработала, то за учёбу, которая в следующем году уже закончится, а я так и не стала работать по профессии. Из этих-то размышлений меня и вывела подруга.
— Значит, жизнь актёра теперь интересует нас больше друзей, — раздался её голос надо мной. Я вынырнула из мыслей и подняла голову. Юлия укоризненно смотрела на меня, скрестив руки на груди. Она выглядела обиженной. А я только в тот момент осознала, что продолжаю перелистывать ленту новостей, думая о своём.
— Прости, пожалуйста, — выдохнула я. Стало неприятно. Вчерашние события, которые я посчитала было сном, закрутились в голове, напоминая о себе. — Я так устала, мне было совершенно не до прогулок.
— Могла бы так и сказать, — фыркнула коллега, усаживаясь рядом со мной и закидывая ноги на нижние полки прилавка. Когда нет начальства… мы многое позволяем себе. — Но убегать от друзей втихаря — это подлее всего, — я ничего не ответила. Взгляд сам собой упал обратно в телефон. Должно быть, Юлия заметила это. — Что, тоже им заинтересовалась? — хихикнула она, толкнув меня в плечо. — Выдохни. Разговоры о том, что он в Москве, оказались слухами.
— Как слухами? — телефон чуть не выпал из моих рук. Широко распахнутыми глазами я уставилась на подругу. Она пожала плечами.
— Вот так. Кто-то заметил якобы его на улице, сфоткал, разослал по соцсетям, журналисты заметили и распространили. А наш Том в это время разгуливает по Бродвею, — она хмыкнула и принялась раскладывать книги на прилавке. Движения её были слаженными, в голосе не промелькнула ни грусть, ни горечь. А вот я так и замерла на месте. Может, стоит сходить к психиатру? Может, пора заканчивать совмещать учёбу с работой и не спать из-за этого сутки? Это не только плохо влияет на здоровье, но и, видимо, создаёт галлюцинации.
Весь остаток рабочего дня прошёл почти в молчании. Покупателей снова было не особенно много, мы с Юлией переговаривались только по рабочим вопросам, а к вечеру, когда люди под милую музыку покидали универмаг, привычно закрыли свой книжный и передали ключи на охрану. У выхода мы почему-то внезапно остановились. Я оглянулась. Юлия долго рылась в своей сумочке, пока не вытащила оттуда свой мобильный в розовом чехле. Найдя его, девушка тут же быстро забарабанила по экрану. Я с удивлением смотрела на неё, не понимая, чего мы ждём.
— Пишу Марку, — отозвалась подруга, не отрываясь от телефона. — Предложил сходить в кино, а сегодня как раз пятница… — она подняла глаза на меня. Юлия улыбалась, а лицо её радостно светилось даже и без пламени уличных фонарей. Обиделась-таки. Я прекрасно изучила нрав подруги — если между нами мелькала накануне какая-либо ссора, на другой день она всегда стремилась как можно скорее занять себя чем-нибудь, чтобы не пребывать в моём обществе. Но после всё обыкновенно шло хорошо. Я почти не деланно равнодушно пожала плечами. Юлия ещё радостнее улыбнулась. И почему именно Марк? — Люблю тебя, — она дружески чмокнула меня в щёку, от чего я скривилась. — Тебе вызвать такси?
— Нет, зачем, я пешком дойду до метро.
Она вновь улыбнулась мне на прощание и так и осталась ждать у ГУМа, а я побрела в знакомом направлении.
Ночь. Москва. И приятный ветер иногда отдаёт своей прохладой. Сапоги одиноко стучат каблуки по булыжной мостовой; она не пустует, но в пятницу вечером народ любит проводить время не здесь. Я пересекаю пешеходный переход, но не успеваю перейти дорогу, как замечаю яркий свет фар вдалеке от себя, и меня посещает странное чувство дежавю. Опять? Я отпрыгиваю в последний момент, понимая, что совпадение уж слишком странное, но чёрная машина проезжает дальше, и я облегчённо вздыхаю, продолжая свой путь. Однако звук колёс раздаётся совсем рядом со мной. Я обернулась и вздрогнула. Та же машина остановилась рядом, так что я чуть не подпрыгнула на месте, лишь ускорив, насколько это было возможно, шаг.
— Мисс! — раздалось позади меня с явным иностранным акцентом, и, хотя я не решалась повернуться, любопытство вконец одолело меня. Молодой незнакомый мне человек поправил свои очки и продолжил объясняться, смешивая мой родной язык с общепринятыми всем понятными жестами. Русский давался ему с трудом. Я не решалась сделать ни шага вперёд, но в голове у меня мелькнула мысль, что маньяк вряд ли бы стал себя так вести. Наконец, ему, кажется, надоело пытаться мне что-то объяснить, и он, вздохнув, махнул рукой на машину. Или мне послышалось, или имя актёра мелькнуло в моей речи.
— Вы говорите по-английски? — кажется, моя речь привела его в восторг. Он улыбнулся, пожал мне руку, быстро-быстро что-то заговорил, что было за гранью моего понимания английского и — как-то это само собой получилось — усадил в машину. В первую секунду на меня напала паника как в прошлый вечер при встрече человека, который боялся полиции. В следующую секунду она увеличилась, потому что этот человек сидел рядом со мной. Он улыбнулся и махнул мне рукой, будто мы были старыми знакомыми. Другой мужчина завёл машину и начал рулить, иногда вполоборота поворачиваясь к нам.
— Мы вчера так и не познакомились, вечер был таким тяжёлым, — я легонько вздрогнула от этого голоса, который слышала всегда только у Юлии из экрана телефона или же в фильмах с оригинальной озвучкой. Актёр сегодня действительно выглядел менее усталым и даже улыбался. — Меня зовут Том. Том Хиддлстон, — он улыбнулся, протянув мне руку, но, не получив руки в ответ, весело усмехнулся и совершенно искреннее произнёс: — Судя по выражению вашего лица, вы это знаете.
— Кристина, — я кое-как заставила себя выдать подобие улыбки, находясь в полнейшем смущении. Том кивнул, продолжая улыбаться. Мужчина за рулём на мгновение вновь повернулся к нам.
— А я агент Тома, Люк Уиндзор. Приятно познакомиться.
Актёр тоже произнёс знакомое с детства «Nice to meet you». На какое-то время воцарилась тишина, во время которой я оглядывалась по сторонам, пытаясь скрыть своё волнение, а сердце при этом бешено рвалось из груди.
— Вы здесь работаете, Кристин? — Кристина я, Кристина. Но поправлять его я не стала.
— Да, — я взглянула на Тома, который внимательно следил за дорогой и, создавалось ощущение, спросил меня только чтобы занять себя чем-то. Остальные слова застыли у меня на языке, но актёр продолжал:
— Москва очень красивая, уверен, здесь приятно работать. Особенно в центре.
Я тоже посмотрела за окно. Туристам эти огненные вечерние картины всегда внушают интерес, но если ты не любишь город, то и впечатление от красоты к этим местам в тебе постепенно угасает.
— Да, но если бы вы увидели Санкт-Петербург… — я улыбнулась, предаваясь воспоминаниям. Том обернулся, наверное, ожидая продолжения, но его не последовало.
— Вы неплохо говорите по-английски, Кристин. Я довольно плохо знаю русский, и нам было бы неудобно изъясняться, — он улыбается, ямочки мелькают на его щеках, но потом вновь придаёт серьёзное выражение своему лицу. — Я хочу извиниться за вчерашнее, это и правда было нелепо с моей стороны.
— Что вы, вы спасли меня от машины, — я усмехнулась, но актёр был серьёзен. Вероятно, он имел в виду иное, а мне от этого взгляда расхотелось спрашивать, что известные британские актёры забывают поздними вечерами в центре Москвы.
— Да, интересно, однако, — снова начал мужчина. Он смотрел на меня, но не оценивающе, и складывалось впечатление, что мы с ним действительно давние друзья. — Надеюсь, мы вас не слишком напугали сегодня?
— Нет, не беспокойтесь, — улыбнулась я, про себя продолжая гадать, что же послужило всё-таки причиной этой внезапной встречи, и вдруг встрепенулась, при этом ненароком задев рукой плечо Люка. — Постойте, а куда мы едем? — паника накатила на меня с новой силой и, вероятно, актёр принял краску на моём лице за смущение, улыбнувшись одним уголком губ.
— Да, у меня тот же вопрос, — Люк на мгновение обернулся к нам. — Где вы живёте, Кристин?
Что?!
— Э-э-э, — я замялась, но тон Тома, мягко взглянувшего на меня, был удивительно успокаивающим.
— Мы довезём вас до дома.
Мне становилось неловко всё больше и больше с каждой секундой, но оба мужчины молчали. Том был в своих мыслях. Люк продолжал рулить. Я понимала, что вся эта комедия разыгрывается не просто так, но не произносила ни слова. Внезапно мы остановились. Люк выскочил из машины, а я прильнула к окну. И нахмурилась.
— Кажется, мы свернули не туда, — тон, которым я пыталась скрыть свою панику, получился настолько серьёзным, что Хиддлстон рассмеялся.
— Бензин кончился. Сейчас поедем.
— Знаете, мне и правда очень неловко всё это… — Том открыл было рот, чтобы что-то возразить, но я прервала его: — И не каждый день едешь в одной машине с актёром.
Мужчина улыбнулся, но что-то грустное мелькнуло в его взгляде.
— Россия и вправду очень красивая. Сколько раз здесь бывал, каждый раз в этом убеждался. И люди здесь интересные, с ними приятно общаться… — я улыбалась, слушая этот задумчивый монолог и видела перед собой уже не актёра, общества которого боялась считанные минуты назад, а обычного человека, который делится с другом своими впечатлениями от поездки. — Знаете, останься бы я здесь подольше, обязательно бы попросил кого-нибудь показать мне здешние достопримечательности. Москва всегда оживлена, спешит, но и Лондон точно такой же. Это — принцип столиц.
— Вы правы, — я улыбнулась. — Я в Лондоне никогда не была, но всегда мечтала. Только мне он представляется иным, совершенно иным, чем Москва. А ещё он очень далёкий.
В мысли мои закрались слова Юлии. Я вспомнила о том, что она говорила про ложь насчёт Хиддлстона в СМИ, про то, что мужчина сейчас должен быть в Нью-Йорке, и новый вопрос готов был сорваться у меня с языка, когда Люк открыл переднюю дверь и сил за руль.
— Российские тарифы мне определённо нравятся, — он выдохнул. — Кристин, прошу прощения за задержку. Теперь можем отправляться.
Хиддлстон кивнул и снова погрузился в свои мысли, наблюдая за городом из окна машины, как если бы между нами не было только что этого душевного разговора. Вопрос мой так и остался не озвученным, а когда Люк притормозил, Том лишь махнул мне рукой, повторив «Nice to meet you» и скрылся за тёмным стеклом машины. Когда я подбегала к дорожке, ведущей к пропускному пункту общаги, меня окликнул агент актёра. Мужчина бежал за мной. Полы его плаща развевались.
— Кристин, я надеюсь, вы не имеете никаких иллюзий по поводу двух прошедших дней, — он переводил дыхание и от этого говорил не очень быстро, так что я могла его понимать. — У Тома непростое положение, так что неплохо было бы оставить две эти встречи в секрете. И в принципе его пребывание в Москве.
Я побледнела. Люк ещё что-то бормотал, а я силилась понять, тот ли это Люк, что в самом начале нашего знакомства еле как пытался объясняться по-русски и извинялся за внезапную встречу.
— Как вы смеете так говорить! — обида подступила к моему горлу. Люк замолчал, кивнул, будто что-то понял и торопливо порылся в карманах.
