Текст книги "Собачий поцелуй (СИ)"

Автор книги: triple taurus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 35 страниц)

– Просишь не предавать тебя, а сама так нагло врёшь, выставляя меня злодеем… – Он одним глотком осушил свой бокал и отставил его на полку рядом с книгами. – Розье. – Он вновь повернулся к ней. – Ты не представляешь, с кем связалась.

– Лили, да о какой тайне он говорит?

– О той, из-за которой меня чуть не убил твой драгоценный Блэк, – выпалил Снейп, не дав гриффиндорке сказать ни слова. – Помнишь, Розье? Я как-то уже обмолвился об этом.

– Боже мой, это просто невыносимо.

Лили приложила ладонь ко лбу, запрокинув голову. Казалось, она готова либо взорваться от злости, либо расплакаться. Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, девушка опустила руку и посмотрела на подругу.

– Оливия, я уверена, Сириус сам тебе всё объяснит, когда сочтёт нужным. Это не мой секрет, и я не в праве его рассказывать. Надеюсь, ты это понимаешь?

– Я…

Оливия была растеряна и понимала только то, что её эмоции написаны прямо у неё на лице. Ей очень хотелось поверить Лили, но Снейп посеял зерно сомнений в её голове, и теперь она окончательно запуталась. Может быть, они и в самом деле не доверяли ей полностью? Недостаточно для того, чтобы посвятить в какую-то важную тайну, о которой они с радостью рассказали Эванс. Это было неприятно, обидно. Дело было даже не в самой сути этой тайны, а в том, что они считали её недостойной узнать.

– Поверь мне, пожалуйста, – прошептала Лили и, протянув руку, сжала её плечо. – Я ухожу, ты со мной?

– Я тоже ухожу, – ответила Оливия, аккуратно сбросив ладонь гриффиндорки с плеча. – Но я хочу побыть одна.

Лили выглядела расстроенной, но она лишь кивнула, ничего больше не говоря. Развернувшись на каблуках, девушка покинула кабинет, напоследок смерив Северуса печальным, разочарованным взглядом. Оливия собиралась выждать пару минут, прежде чем уйти, она больше не хотела говорить со Снейпом, и он, кажется, это чувствовал. Тем не менее, слизеринец подошёл к ней со спины и тихо сказал:

– Если хочешь всё узнать, приходи сегодня после полуночи к Визжащей хижине.

Оливия обернулась, но Снейп уже ушёл. Она обхватила себя руками, покусывая нижнюю губу, раздумывая над словами слизеринца. Могла ли она ему верить? Конечно же, нет. Но… Но реакции Лили были такими странными, она действительно испугалась, и это доказывало, что Северус точно знает, о чём говорит. Если бы он всё выдумал, с чего бы тогда Эванс так переживала? Оливия решила дать Сириусу ещё один шанс, прежде чем совершить, возможно, самую большую глупость в своей жизни.

Покинув кабинет, Розье направилась к гостиной Гриффиндора, где сейчас должны были находиться мародёры. Было ещё не слишком поздно, до отбоя оставалось около часа, и она надеялась, что парни ещё не ушли по этим своим загадочным делам. Оказавшись перед портретом Полной Дамы, Оливия остановилась, в нерешительности осматриваясь по сторонам. Никого. Никто не возвращался на свой факультет, никто не выходил в коридор, и никто не мог подсказать Оливии пароль.

– Так и будешь здесь стоять? – спросила девушку Полная Дама, улыбаясь самым уголком губ.

– Простите, – ответила Оливия, смутившись. – Не могли бы вы позвать Сириуса Блэка?

– Я вам не прислуга, – возмутилась Дама, смерив когтевранку таким возмущённым взглядом, что Оливии стало неловко, хоть она и не понимала, что такого ужасного в её просьбе. Нарисованные обитатели Хогвартса постоянно путешествовали между картинами, для них это вовсе не проблема.

– Пожалуйста?.. – протянула Розье, состроив глазки портрету и чувствуя себя круглой идиоткой. – Мне очень надо.

– Ну ладно, – закатила глаза Дама, но всё же соизволила исчезнуть со своего полотна.

Оливии показалось, что её не было слишком долго. Девушка уже начала нервничать и раздражаться, меряя шагами пустой коридор, как вдруг обитательница картины вернулась, вальяжно вплывая в раму. Она поправила своё тяжёлое платье с кринолином и сложила руки на юбке, поджимая губы. Дама молчала, будто и вовсе не замечая никого перед собой. Оливия ощутила острое желание проделать в картине дырку, но, совладав с собой, она вежливо улыбнулась.

– Вы сделали то, о чём я просила?

– Ох, ты всё ещё здесь! – воскликнула Дама, взмахнув руками. Оливия стиснула зубы, лишь бы не нагрубить зловредной картине. – Твоего Блэка нет в гостиной.

– А в спальне?

– В спальню я пройти не могу, – снисходительным тоном объяснила она Оливии, будто та была совсем бестолковой. Помолчав немного, видимо, чтобы позлить девушку, Дама добавила: – Но я спросила.

– И? – поторопила её Розье.

– И там его тоже нет.

Оливия чертыхнулась себе под нос и поспешила к лестнице, услышав в след возмущения Дамы о её неблагодарности. Ни на что особо не надеясь, она сходила в тот заброшенный арочный дворик, в котором Сириус обычно курил, но и там никого не оказалось. Возвращаясь в башню своего факультета, Оливия убеждала себя, что поддаваться словам Северуса Снейпа глупо, и она совершенно точно не станет этого делать. Нет. Конечно, нет. Пойти среди ночи одной к Визжащей хижине! Она же не сумасшедшая!

***

С потолка бесконечно длинного, тёмного тоннеля свисала паутина, которая уже в третий раз прилипала к голове и лицу Оливии. Девушка торопливо перебирала ногами, оскальзываясь на влажных камнях, и брезгливо пыталась выпутать белые нити из волос. Голубоватый луч Люмоса освещал ей путь. Мысленно она злилась на себя за упрямость и любопытство, то и дело думая, что вот сейчас самое время бросить эту нелепую затею и вернуться в свою спальню, но каждый сделанный шаг всё больше отдалял её от Хогвартса.

Стук каблуков её ботинок отдавался гулким эхом, отскакивал от стен и терялся в пространстве. Оливия никогда не пользовалась этим проходом в одиночку. Раньше с ней всегда был Сириус, а сейчас она шла навстречу неизвестному, и это пугало её. То, что она могла узнать, увидеть там, у хижины, пугало её не меньше. Она уже всю голову себе сломала в попытках представить, что за тайну скрывали мародёры, но ни один из вариантов, подкинутых её бурным воображением, не казался реальным. Оставалось только встретиться с этим лицом к лицу.

Когда после отбоя прошло достаточно времени, чтобы соседки Оливии окончательно заснули, она тихонько вынырнула из-под полога кровати и выскользнула за дверь. В гостиной было пусто, лишь разбросанные тут и там учебники, пергаменты и забытые кем-то очки напоминали о том, что совсем недавно здесь сидели студенты. Встречаясь с Сириусом, Розье успела привыкнуть к постоянным ночным вылазкам, но обычно он встречал её у самого порога башни и сразу же кутал в свои объятия, пряча под мантией-невидимкой. На этот раз ей придётся действовать самой.

Попасть к Воющей хижине ночью можно было одним единственным путём – через секретный тоннель, ведущий к Сладкому Королевству. Других вариантов не было. Оливия уже чувствовала смесь сладких ароматов, тянущихся из лавки и перебивающих затхлый запах сырости. Считанные минуты спустя перед девушкой показались ступеньки и дверца люка, толкнув которую, она очутилась в подвале кондитерской. На её счастье, хозяйка крепко спала в своей постели и совсем не слышала звякнувший над дверью магазина колокольчик.

Ночной воздух моментально обдал открытые участки кожи морозом, изо рта Оливии вырвалось облачко пара, и она покрепче закуталась в шарф, пряча руки в карманах тёплой мантии. Длинная улица была пуста, даже фонари не горели. В такое время они были ни к чему. Маленькие домишки с обеих сторон жались к мостовой и друг дружке, тёмными окнами таращась на одинокую девушку. Ей было не по себе. В темноте Хогсмид впервые показался ей каким-то неприветливым, жутким. Словно в каждом переулке, за каждым углом таилась незримая опасность.

Оливия свернула с главной улицы, направляясь к дорожке, ведущей к хижине. Здравый смысл подсказывал ей не делать этого, но она продолжала идти. Сейчас, когда она уже почти достигла цели, вернуться и забыть казалось ей неправильным. Ей попросту было жаль затраченных сил. В конце концов, она впервые делала что-то настолько необдуманное, и это будоражило её сознание, впрыскивало адреналин в кровь. В ней проснулся азарт, будто всё это было необычной игрой. Но кое-что заставляло Оливию не забывать об осторожности: что, если Снейп отправил её в ловушку?

Правда, она не могла себе представить, зачем ему это. Никто из сторонников Пожирателей не имел ни малейшего понятия о том, что Розье теперь была на стороне Ордена. Для них она по-прежнему оставалась сестрой Эвана, и уважение к нему невольно распространялось и на неё тоже, пусть и самую малость. Они не могли ничего узнать. Или могли? И теперь Оливия шла прямо в лапы собственной смерти… Нет, это было глупо. Никто не станет убивать её, тем более – кучка школьников.

Брусчатка сменилась мёрзлой землёй, тропа уводила Оливию всё дальше от деревни, всё ближе к Визжащей хижине. Она уже виднелась впереди, рядом с ней высился частокол почти голых деревьев. Облетевшие листья, давно засохшие, хрустели под ногами. Розье сосредоточилась на дороге, подсвечивая себе палочкой, каждый раз вздрагивая от неожиданных звуков. То ночная птица, резко захлопав крыльями, пулей срывалась в чёрное небо, то какой-то неведомый зверёк вскрикивал в глубине чащи, то яростно завывал ветер.

Оливия шла быстро и уже почти вплотную приблизилась к старому, покосившемуся зданию. Оно выглядело совершенно заброшенным. Пустые окна без стёкол зияли чёрными дырами. Направив луч Люмоса в одно из них, девушка разглядела облезлые обои в цветочек, отклеившийся уголок которых свисал со стены. От этого дома веяло одиночеством и пустотой, тем не менее, он словно жил своей жизнью: все его хлипкие доски, выстилающие пол и ступени кривых лестниц, жалобно скрипели, стонали, подпевая холодному ветру.

В какой-то момент он разогнал облака, и кромешная тьма рассеялась. Оливия повернулась к хижине спиной, задрав голову кверху. Полный диск бледно-жёлтой луны взошёл высоко над верхушками сосен, заливая всё вокруг своим молочным светом. Рядом с ней на небосводе сияли звёзды. Это было красиво, и Розье залюбовалась, не в силах двинуться с места. Ровно до тех пор, пока тишину не нарушил протяжный, леденящий душу волчий вой. Он раздался где-то далеко, со стороны леса. Оливия ощутила скоп мурашек, пробежавших по её спине. Сердце девушки подскочило к горлу.

Ведомая внезапно накатившим страхом, Розье попятилась. Как истинная когтевранка, она старалась сохранять хладнокровие, руководствуясь доводами разума. Конечно, в лесу водятся волки, но они не нападают на людей. Им это просто ни к чему. По крайней мере, Оливия ни разу не слышала подобных новостей о Хогсмиде. Здесь было настолько безопасно, насколько это вообще возможно. Она сделала несколько шагов, проходя вдоль хижины, когда снова услышала отчаянный вой, на этот раз куда ближе. Настолько близко, что девушка застыла на месте как вкопанная.

Ноги будто приросли к земле, отказываясь подчиняться, но она всё же нашла в себе силы повернуться, ожидая увидеть волка прямо за своей спиной. Пальцы её онемели от холода и от того, с какой силой она сжимала палочку. Позади был только лес, и Оливия судорожно выдохнула, издав тихий нервный смешок. Наплевав на Воющую хижину и желание разузнать секрет мародёров, девушка быстро зашагала обратно к деревне, мечтая как можно скорее оказаться подальше от этого места.

Очередной вой пронёсся над деревьями, достигая барабанных перепонок Оливии, и она ускорилась. Ей показалось, будто этот звук был наполнен какой-то вселенской тоской и болью, от него у Розье сжалось сердце. И снова он прозвучал слишком близко, слишком громко. А следом за ним послышался низкий животный рык, от которого каждый волосок на теле Оливии встал дыбом. Она обернулась и вдохнула так резко, что морозный воздух сковал её горло, не давая закричать. Вышел лишь сдавленный писк, едва слышный.

Прямо перед ней, среди стволов деревьев, посеребрённых лунным светом, на задних лапах стояло существо, совместившее в себе черты волка и человека.

Оборотень.

Он был не слишком большим, наоборот, казался даже тощим. Жёлтые глаза опасно светились, горели ярким огнём. Зверь смотрел на Оливию, не отводя голодного взгляда. Ужас, что она испытала, был не сравним ни с чем, никогда ещё ей не было так страшно, как в эту самую секунду. Возможно ли убежать от оборотня? Возможно ли его убить? В этот миг Оливия ощутила себя такой слабой, она ничего не могла.

Оборотень часто дышал, в его приоткрытой пасти блестели острые клыки, с чёрных губ капала слюна. Время будто остановилось, и Розье не понимала, сколько уже прошло. Секунды? Минуты? Она боялась пошевелиться, потому что ей казалось, что стоит ей это сделать, и волк тут же нападёт. Оливия не понимала, чего он ждал, но пока он не спешил разорвать ей глотку. Они оба будто замерли в каком-то трансе, гипнотизируя друг друга ответными взглядами. Его глаза показались ей смутно знакомыми, это было так странно. Что-то в них было такое, но она никак не могла уловить, что именно.

Их молчаливая игра в гляделки не могла продолжаться вечно. Волк шагнул вперёд, и девушка сорвалась с места, понимая, насколько бесполезна эта попытка выжить. У неё не было шансов против такого существа. Ею двигал сковывающий всё тело страх, им двигала жажда крови. Щёки Оливии моментально намокли от слёз, она уже даже не разбирала дороги, просто бежала изо всех сил, но это закончилось очень быстро. Лишь пара отчаянных рывков, несколько метров, прежде чем она почувствовала сильный толчок в спину и полетела вниз, выставив перед собой руки. Жалкий вскрик распорол холодный ночной воздух.

Оливия крепко зажмурилась, прощаясь с жизнью, готовясь ощутить клыки в своей плоти, но ничего не произошло. Вместо этого она услышала, как волк громко заскулил, а ещё был странный звук – будто стук по земле. Быстро перевернувшись и подтянув к себе ноги, девушка увидела крупного оленя, боровшегося с оборотнем. Своими мощными рогами он подкинул зверя, и тот отлетел в сторону, словно тряпичная кукла. Оливия во все глаза смотрела на это странное зрелище, полностью сбитая с толку. Она даже забыла, что нужно убегать.

Из оцепенения её вывел собачий лай. Большой чёрный пёс, появившийся так внезапно, буквально налетел на Оливию, но, перескочив через неё, бросился помогать оленю. Вдвоём они справлялись с волком куда лучше. Розье с трудом поднялась, заставляя ватные ноги подчиняться сигналам мозга. Даже пребывая в шоке, девушка всё равно опознала в собаке Сириуса. Она бросила взгляд на свои пустые ладони, пошарила в карманах. Палочки нигде не было. Наверное, она выронила её, когда падала.

Пропажа нашлась под ближайшим деревом, и Оливия тут же нацелила кончик на кувыркающийся шар сплетённых тел, но уже через секунду опустила трясущуюся руку. Было бы очень плохой идеей пулять заклинанием, когда у тебя такой тремор, а твоя цель мельтешит перед глазами со скоростью света. Первичный ужас немного отступил теперь, когда волк больше не был занят попыткой её убить, и Оливия могла немного перевести дух. Но она всё ещё ни черта не понимала. Её глаза пытались уследить за схваткой трёх животных.

Откуда-то из чащи вновь раздался призывный вой. Чёрно-серо-коричневый комок вдруг распался: волк с силой отшвырнул оленя, потом сбросил со спины пса, и рванул прямо на Оливию. Она пронзительно закричала, пригибаясь и инстинктивно укрывая голову руками, но оборотень лишь сбил её с ног и скрылся в лесу. Розье довольно сильно приложилась головой, затылок гудел от боли, а сердце колотилось как бешеное. Опасливо приподнявшись на локтях, Розье попыталась сфокусировать взгляд, но увидела лишь яркие пятна света, маленькие вспышки, замелькавшие перед глазами.

– Сохатый… – Она услышала испуганный голос Сириуса, звучавший словно из-под толщи воды. Поморгала, прогоняя назойливых световых мушек, и наконец восстановила нормальное зрение. Блэк сидел на корточках перед растянувшимся на земле телом. – Чёрт, Джеймс.

Джеймс? Какой-то бред. Оливия кое-как встала, пошатнувшись, и Сириус резко обернулся на звук, будто только сейчас вспомнил, что здесь есть кто-то ещё.

– Какого хрена, Оливия?! – Блэк налетел на неё, хватая за руки, бегло осматривая лицо и тело на предмет целостности. – Ты не ранена?

– Нет, всё в порядке.

Сам гриффиндорец не мог похвастаться тем же. Его висок был весь в крови, и Оливия не могла понять, была ли это чужая кровь или его собственная. Она перевела взгляд на лежащего в стороне Поттера – он был без сознания. Его мантия была изодрана, порезы блестели под светом луны. Перед ней вдруг возник Петтигрю, и девушка вскрикнула от неожиданности.

– Сириус, он убежал! – выпалил Питер, панически заламывая руки. – Что же теперь будет? Что же будет!

– Успокойся, Хвост, – рявкнул на него Блэк, схватив за ворот мантии, заставляя его встать смирно. – Вам придётся тащить Джеймса. Я найду Лунатика.

– А она здесь что делает? – Пит уставился на Оливию.

– Выясним это потом, надо торопиться. – Сириус взвалил Поттера себе на плечо, тяжело выдохнув. – Помоги мне.

Петтигрю подхватил Джеймса с другой стороны, они подошли к Оливии, и она сменила Блэка, закидывая руку бессознательного парня на себя, тут же пригибаясь под его весом. Тело Поттера обмякло в их руках, голова безвольно свесилась к груди, перекатываясь из стороны в сторону от движений Оливии и Питера. Это будет нелёгкий путь. Её собственная голова всё ещё очень болела в районе затылка, но хуже этого был только поток мыслей. Сириус сказал, что сейчас пойдёт за Лунатиком. Значит ли это, что тот оборотень…

– Отведите его к Помфри и пришлите кого-нибудь на помощь. Лучше сразу Дамблдора, – приказал Блэк. – Мы поговорим позже, – бросил он Оливии, а потом обернулся собакой и умчался туда, куда до этого убежал волк.

Сперва они шли молча. Несли этот тяжёлый груз в виде Поттера на своих плечах, пыхтели, старались не замедлять шаг и не врезаться в низкие ветки. Оливия позабыла про холод, царивший сегодня ночью. Волосы липли к её щекам, спина под шерстяной мантией взмокла. Временами Розье казалось, что Петтигрю хитрит и ослабляет хватку, скидывая почти весь вес Джеймса на неё, а сам в эти моменты отдыхает. До замка было ещё так далеко…

Они больше не слышали ни волчьего воя, ни каких-либо других звуков. Лес будто притаился, затих, прислушиваясь и наблюдая за теми, кто так беспечно прогуливался вдоль его края в темноте. Луна снова скрылась за облаками и больше не появлялась; ветер прекратился, так что теперь всё замерло, обездвиженное. Вскоре Пит и Оливия ступили на каменную дорожку, деревья сменились жилыми постройками, и оба они были счастливы вновь оказаться рядом с цивилизацией. Не сговариваясь, они привалили Джеймса к ближайшей стене, чтобы немного перевести дух.

– Так что ты тут делала? – спросил вдруг Питер. Он весь запыхался и покраснел, голос его звучал тихо, в нём всё ещё сквозила нервозность.

– Гуляла, – саркастически отозвалась Оливия. – А вот что здесь делали вы – это очень интересный вопрос.

Они снова как по команде подхватили Поттера и двинулись вперёд, к магазинчику Сладкого Королевства. Пит долго не отвечал, и Оливия решила, что он вообще не собирается этого делать, но потом он заговорил. Она вся обратилась в слух.

– Ты, наверное, уже и так поняла, что мы все – анимаги, – сбивчиво произнёс Петтигрю, задыхаясь от быстрой ходьбы. – Ну, кроме Лунатика.

Оливия кивнула, а потом поняла, что он этого не увидел, и подтвердила вслух.

– Сириус обращается в чёрного пса, Джеймс – в благородного оленя, – перечислила она. – А ты? Я совсем тебя не заметила.

– В этом-то и весь смысл, – радостно усмехнулся Пит. – Я становлюсь крысой! Маленькой и неприметной. Очень удобно в некоторых случаях.

Оливия нахмурилась, пытаясь сдуть надоедливую прядь волос со лба, но та стала влажной от пота и прилипла. Розье на секунду отняла руку от тела Джеймса и смахнула волосы назад (она придерживала парня обеими руками, едва справляясь с такой ношей). Ещё немного, и они оказались перед лавкой со сладостями. С большим облегчением Оливия опустила Поттера на землю и вскрыла дверной замок при помощи простенькой Алохоморы. Звон колокольчика показался оглушительно громким в тишине помещения.

Протащив Джеймса внутрь, они кое-как спустились в подвал, а оттуда – в тоннель. Захлопывая за собой крышку люка, Оливия подумала: как там Сириус? Один посреди тёмного леса гнался за оборотнем, чтобы вернуть его обратно. Это звучало как искусная попытка самоубийства, но, наверное, Блэк знает, что делает. По крайней мере, Розье хотелось в это верить.

– Зачем вам это? – спросила девушка, возобновляя разговор. – Анимагия – очень сложная вещь. Не каждый волшебник осмелится ей овладеть.

– Но мы смогли, – горделиво ответил Петтигрю. Кажется, его паника осталась где-то там, за пределами этого тоннеля. Здесь его настроение было чуть ли не весёлым. – Это была идея Сириуса. Или Джеймса, не помню точно. Нам надо было что-то делать с Лунатиком, как-то ему помочь, ну и вот. Оборотни ведь не нападают на животных, это показалось нам единственным возможным вариантом.

Оливия хмыкнула, поражаясь логике мальчишек. Единственный возможный вариант – освоить сложнейшее искусство трансфигурации на уровне, доступном не всякому взрослому волшебнику, не то что мелюзге вроде них. Сколько им тогда было? Лет тринадцать? Новость же о том, что всё это время Оливия общалась с оборотнем, пугала её до чёртиков. Поэтому она решительно отбрасывала все свои мысли на этот счёт в сторону, будто в этом не было ничего такого. Притворись, что всё нормально, и, возможно, твой мозг сам в это поверит.

– Как давно Ремус… Как давно он болеет? – спросила Оливия, стараясь держать голосовые связки под контролем, не позволяя голосу дрожать.

– Ну… – замялся Пит. Его глаза пристально следили за голубым лучом под его ногами. Он решался, стоит ли рассказывать всё Розье, или предоставить это другим, если те вообще сочтут нужным доверить ей эту информацию. Но потом всё-таки сказал: – С ним это с детства.

А потом он жадно зашептал, и каждое его слово эхом отражалось от каменных сводов тоннеля, перетекая в следующее, словно беспокойный ручеёк, бегущий по скалистому дну. Создавалось впечатление, что Петтигрю только и ждал, когда же его спросят об этом, ему не терпелось сбросить с плеч груз чужой тайны. Оливия молча слушала, совершенно растерявшись.

– В четыре года Лунатика укусил Фенрир Сивый, и когда ты упомянула его имя в разговоре, он просто свихнулся! Решил во что бы то ни стало найти его, встретиться. Это Сириус догадался. Мы должны были за ним присматривать, но сегодня всё пошло наперекосяк. Фенрир бродит где-то неподалёку от Хогсмида, это его вой мы все слышали. А Рем вообще с катушек слетел, как под гипнозом помчался на звук. Мы пытались ему помешать, потом его что-то сбило с толку, это оказалась ты. – Питер прервался, чтобы набрать в грудь побольше воздуха, и продолжил. – Он отвлёкся на твой запах, человеческий. Но Сивый опять завыл, и Лунатика уже ничто не смогло удержать. Надеюсь, Сириус найдёт его прежде, чем он наделает глупостей…

Тирада Петтигрю закончилась, а Розье всё так же тупо таращилась перед собой, пытаясь собрать все клочки своих мыслей воедино. Всё, что она услышала, было настолько удивительно и настолько пугающе, было трудно поверить, что судьба могла так злобно усмехнуться над всеми ними. Фенрир Сивый… Кто бы знал, что именно этот оборотень сыграл свою кровожадную роль в жизни Ремуса Люпина и что именно Оливия соединит их снова, сама того не ведая. Она чувствовала свою вину перед другом. Но ещё больше её удивляло то, что внутри себя девушка не находила страха перед Ремусом.

Она знала его несколько лет. Он дарил ей шоколадки на праздники, одалживал свои конспекты по Древним рунам, когда Оливия не успевала записывать за профессором Бабблинг. Он любил тёплые растянутые свитера, потому что вечно мёрз. Его почерк был мелким и неровным, но всё равно оставался аккуратным, в записях всегда был порядок. Люпин любил музыку и иногда напевал себе под нос, Оливии нравилось, как у него получалось. Вместе они накурились на вечеринке и хохотали до слёз, это был первый подобный опыт в жизни Розье, и она ни капельки не жалела, что разделила его именно с этим человеком. Она его знала.

И она точно знала, что он отличался от того же пресловутого Фенрира, который даже в человеческом обличье гораздо больше походил на зверя. Но крохотная толика сомнений всё-таки возникла у Оливии, всколыхнула её изнутри. Да, она знала Ремуса Люпина. Знала ли она другую его сторону? Волчью… Что, если он делал ужасные вещи? Такие, о которых писали в газетах, а у тех, кто читал эти заметки, кровь стыла в жилах.

– Пит, – робко позвала Оливия, когда впереди уже маячил выход из тоннеля. – Рем кого-нибудь убивал?

Петтигрю замер, повернувшись к девушке лицом. На его лице застыло странное выражение, будто он впервые осознал, что его близкий друг вообще был способен на такое. Чисто физически.

– Нет, – отрезал он, замотав головой. – Никогда.

Оливия облегчённо выдохнула.

Когда они оказались в Больничном крыле, им пришлось разбудить мадам Помфри. Встрепенувшаяся женщина выбежала из своей комнатушки, тут же превращаясь в саму сосредоточенность. Она мигом сбросила с себя остатки сна, накинула поверх ночного платья рабочую мантию и стала раздавать команды кому и что делать, куда уложить Поттера, что подать. Помфри почти не задавала вопросов, и Оливия поняла, что женщина обо всём знает.

Питер убежал к директору, а Оливия осталась здесь, наблюдая за действиями школьной целительницы. Она хлопотала над Джеймсом, заботливо обрабатывая раны какими-то зельями, водила над ними палочкой, шёпотом проговаривая заклинания. Запахло бадьяном, но даже под его действием царапины не затягивались. Оливия помнила это ещё с третьего курса: следы, оставленные когтями оборотня, не заживают очень долго. Скорее всего, у Поттера останутся шрамы.

Теперь ей стало ясно, откуда они взялись у Люпина. Раньше он всегда отшучивался, если Оливия спрашивала об этом, вскоре ей надоело, и она перестала допытываться. Теперь вообще многое вставало на свои места. Почему каждый месяц Рем ходил бледнее мертвеца и куда стабильно пропадал на пару дней, пропуская уроки. Почему так странно реагировал на слова об оборотнях. И почему ребята прозвали его Лунатиком. А она то наивно полагала, что Ремус просто бродит во сне. Как же.

– Ну, я сделала всё, что могла, – сказала Помфри, отирая руки о подол платья. – Он проспится и будет как новенький.

Женщина отошла от Джеймса и принялась за Питера, который уже вернулся из кабинета Дамблдора. Альбус немедленно выслал Сириусу подмогу.

С Петтигрю был полный порядок, так что Помфри отпустила его с условием, что тот немедленно пойдёт в свою спальню и будет отсыпаться. Питер заверил её, что непременно так и сделает, уже через секунду он испарился.

Оливия не стала жаловаться на головную боль. Ей просто нужно прилечь и всё пройдёт. Помфри позволила ей остаться здесь, чтобы дождаться возвращения Сириуса и Рема.

– Позовёте меня, когда мистер Блэк вернётся с мистером Люпином. Надеюсь, с ними всё хорошо, – тихо проговорила мадам Помфри и скрылась в своей комнате.

Оливия присела на свободную кровать, ощущая, как наваливается усталость. Ей безумно хотелось коснуться больной головой подушки и тут же уснуть, но у неё вряд ли бы получилось. Страх за Сириуса холодной волной прокатывался по позвоночнику, заставляя девушку сжимать край простыни влажными пальцами. Ей всё представлялось, на что способен Фенрир, тем более в обличье волка, и её начинало тошнить. Тогда она прикрыла глаза и стала делать то, чего никогда не делала прежде – молиться.

У волшебников это было не принято, но Аделин рассказывала ей о религиях маглов и о разных богах, о том, как люди обращались к ним за помощью. Девушка понятия не имела, как это делается, поэтому просто повторяла про себя одно и то же: «Пусть с ним ничего не случится, пусть с ним ничего не случится». Она даже не была уверена, что это можно было назвать молитвой, но она сосредоточила всю свою внутреннюю силу на этом простом действии, представляя, как вместе со словами посылает импульсы куда-то в небеса. Её это немного успокаивало.

Она не заметила, как задремала. Её разбудил шум: торопливые шаги, беспокойные голоса. Оливия распахнула глаза, подскакивая с постели, и увидела, как какой-то человек поднёс Люпина к койке и уложил его туда. Человек повернулся в профиль, и Розье узнала в нём Чарли Ардента. Рядом с ним, сцепив руки в замок, стояла Макгонагалл. Помфри уже занималась Ремусом. Она придерживала его голову и вливала в приоткрытый рот содержимое ярко-оранжевого пузырька. Парень закашлялся, жидкость частично пролилась ему на подбородок.

Спросонья Оливия совсем плохо соображала. Ей казалось, что она проспала всего несколько минут, на деле же прошло много часов, судя по тому, что Люпин уже был человеком. Она подошла к окну, отогнула край плотной занавески – там уже вовсю брезжил рассвет, а значит утро давно наступило. Розье повернулась к остальным, никто будто бы не замечал её присутствия. Её вдруг забила мелкая дрожь, когда она осознала, что не видит здесь Сириуса. Помфри обрабатывала раны и синяки на теле Ремуса, он стонал и шипел от боли, находясь где-то на границе сознания.

– А где Сириус? – спросила Оливия у Чарли, который сейчас отошёл к противоположному окну. Подходить с расспросами к Макгонагалл девушке как-то не хотелось, и она решила обратиться к мистеру Арденту.

– А? – рассеяно переспросил мужчина, вперив усталый взгляд в лицо когтевранки. – С ним всё в порядке. – Спазм моментально выпустил Оливию из своих лап, позволяя ей вдохнуть полной грудью.

– Слава Мерлину, – прошептала она, опускаясь на подоконник рядом с учителем. – Тогда где же он?

Чарли не успел ничего ответить. Двери Больничного крыла распахнулись, на пороге стоял мистер Блэк собственной персоной. Оливия живо спрыгнула с окна и кинулась ему на шею, чуть не сбив с ног. Он пошатнулся, но быстро сообразил, что к чему, тут же крепко прижав девушку к себе. От него пахло кровью и взмокшей собачьей шерстью, драная мантия была вся в грязи, но Оливии было всё равно. Главное, он был жив.

– Всё нормально? – спросила девушка, не отнимая от него рук.

– Да, – ответил Сириус. – Только мы упустили Сивого.

– Не говори, что ты пытался его поймать.

– Я и Чарли, – кивнул Блэк. Он прошёл внутрь помещения, Оливия последовала за ним. – Дамблдор послал сову в Министерство, но слишком поздно. Сивый сбежал. С ним были и другие волки, что-то типа его стаи.