Текст книги "Собачий поцелуй (СИ)"

Автор книги: triple taurus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 35 страниц)

Она выбирала, казалось, несколько часов. Бедный Ксавье уже не знал, куда ему деться – он то и дело принимался ходить кругами по магазину, бормоча себе под нос что-то на французском. Наконец, Оливия остановилась на нескольких моделях: классическая чёрная, тёмно-шоколадная «к её прекрасным глазам», и заодно сразу выбрала парадную мантию для выпускного бала. Само платье было простым – лиф без бретелек, треугольный вырез, струящийся низ. Но её зацепила невероятно красивая переливающаяся ткань, цвет которой она даже не могла определить.

Оно отливало розовым и серебристым и походило на влажный песок, облизываемый скользкими волнами океана. Настоящая магия. Платье дополнялось такой же накидкой-плащом, превращавшим его из обычной магловской вещи в мантию. Кира и Аннабель с восторгом в глазах одобрили выбор Оливии и принялись кружить вокруг неё, снимая мерки. Мантии отдали в пошив, а уже вечером их пришлют на дом по почте. Сервис.

Больше всех радовался Ксавье, потому что его пытка наконец закончилась, и они вместе с хозяйкой вновь оказались на свежем воздухе. От запаха приторных цветов у бедняги-эльфа кружилась голова. Довольная покупками Розье притормозила у лавки Флореана Фортескью. Достав из кармана парочку серебряных сиклей, она обменяла их на большой рожок сливочного мороженого. Лакомство было обильно полито карамелью и посыпано миндальными лепестками. Поедая холодный десерт, девушка неторопливо прогуливалась по извилистой улице, Ксавье с тележкой семенил следом за ней.

Они заглянули в канцелярские товары Скрибулуса, прикупив большой запас пергаментов, перьев и чисто пишущих чернил – таких, которые не оставляют клякс. Потом зашли в аптеку сеньора Малпеппера, где Оливия взяла себе парочку флаконов зелий от бессонницы (на всякий случай, ведь «времена сейчас неспокойные», а ходить в больничное крыло она никогда не любила). Оставалось только последнее.

Убеждённость Оливии в своём будущем побеге из отцовского гнезда росла и укреплялась с каждым днём, и девушка решила, что ей просто необходима собственная почтовая сова.

Шесть далёких лет назад, маленькой первокурснице Розье очень хотелось забрать с собой в Хогвартс волшебных пони, но узнав, что это невозможно, Оливия ужасно расстроилась, а потому наотрез отказалась и от крысы, и от кошки, и от совы, и, на худой конец, от жабы тоже. В последующие годы она так и не приобрела никого из этих зверьков, да и писать ей было особенно некому, для этих целей вполне хватало школьных птиц.

А вот теперь ей срочно требовался личный почтальон, поэтому девушка направилась прямиком в совиный центр – самый большой магазин пернатых, которым владел мистер Илоп. Его лавка с виду казалась мрачноватой, из-за чего многие предпочитали покупать питомцев в Волшебном зоомагазине, но выбор сов там был значительно меньше, чем у Илопа, так что за почтовой птичкой лучше было отправиться именно к нему.

Медную круглую ручку заело, Оливия с трудом провернула её до конца и толкнула плечом тяжёлую дверь из чёрного дерева, та поддалась напору и с протяжным скрипом отворилась, являя взору не очень большое прямоугольное двухъярусное помещение. Окна магазинчика были заклеены старыми газетами, сквозь пожелтевшую бумагу в лавку пробивался совсем слабый свет, так что здесь царили потёмки, как будто снаружи было пасмурно. В нос Оливии ударил затхлый запах птичьего помёта и пыли. Внизу всё было заставлено клетками разных размеров.

Под самым потолком расположилось множество жёрдочек-насестов, каждый из которых занимала сова. Одни сидели, нахохлившись, и казались спящими, другие беспокойно били крыльями, роняя вниз пушистые пёрышки, некоторые совы вдруг срывались с места и перелетали на другую сторону. Они вертели головами, гулко ухали и горели своими большими яркими глазами. Хозяин магазина, мистер Илоп, весь всклокоченный и седой, с кустистыми бровями и круглыми очками своим видом тоже напоминал сову, причём только что проснувшуюся.

Заметив, что кто-то вошёл, он лишь кратко поднял глаза, увидал Оливию и тут же вернулся обратно к прежнему занятию – разбору каких-то коробок.

– Добрый день, – бесцветно прошуршал он сиплым голосом, не отрываясь от дела. Тень улыбки лишь на мгновение тронула его сухие губы, а после бесследно исчезла. – Чем могу помочь?

– Здравствуйте, – ответила Оливия, вежливо улыбаясь, ничуть не смущённая неприветливым видом продавца. – Я хочу купить сову.

Взгляд Илопа вдруг словно ожил, мужчина распрямил спину и, отставив коробку, доверху забитую птичьим кормом, в сторону, вышел из-за прилавка и быстрым шагом преодолел расстояние до потенциальной покупательницы. Наверное, в его магазин так редко захаживали, что он сперва решил, что Оливия просто ошиблась дверью. Теперь же Илоп весь словно светился изнутри. Он набрал в грудь побольше воздуха и воодушевлённо затараторил:

– У нас есть птицы разных пород! Неясыти, ушастые совы, филины, сычи, сплюшки, совки – у каждой из них есть свои особенности, свои преимущества и недостатки. Какие-то больше подходят для квартир, какие-то – исключительно для больших домов, некоторым требуется особый уход, особый корм и даже особая температура содержания. Какую сову вам надо?

– Э-э… – растерянно протянула Оливия, чувствуя себя беспросветной тупицей. Она и понятия не имела, что существует так много разновидностей сов, девушке в жизни не приходилось задаваться вопросом, какая из них понадобится именно ей. – Мне нужна почтовая… – неуверенно проговорила Розье, и продавец дружелюбно усмехнулся.

– Почтовая. Хорошо. Маленькая или большая? – Он задал этот вопрос после того, как развернулся на пятках ботинок и поманил палочкой длинную стремянку. Лестница двинулась вдоль стен и остановилась слева от Оливии. Илоп уже начал карабкаться по ней. – Едете в Хогвартс?

– Да, – коротко ответила Розье, неотрывно наблюдая за продавцом. Он так ловко влезал по этой жутко шатающейся стремянке, что Оливии было страшно на это смотреть, но, кажется, Илоп не опасался падения.

Он добрался до самого верха, и птицы встрепенулись от внезапного вторжения в их сонное царство. Хозяин немного поозирался кругом, выискивая подходящую сову, почесал затылок в недоумении, словно нужная ему птица куда-то запропастилась. А потом он всё-таки приметил её в дальнем углу, проехал вместе с лестницей туда и, осторожно прижав к себе какой-то маленький комочек, тут же начал спускаться обратно. Оливия уже поджидала его внизу, с любопытством пытаясь разглядеть птицу.

– Вот! – Илоп ступил на пол и протянул комочек к Оливии. – Мохноногий сыч, – с гордостью продекламировал продавец, и совёнок довольно ухнул.

Это была совсем небольшая сова с непропорционально большой головой, из глубины которой на Оливию смотрели два круглых жёлтых глаза. Птица была очень пушистой, перья казались невероятно мягкими на вид, и у них был необычный окрас – серо-коричневые пёрышки чередовались с белоснежными, а лицевой диск обрамляли белые крапинки, будто кто-то встряхнул малярной кистью, и капельки краски брызнули прямо на эту сову. Она была просто чудесной.

– Сычи неприхотливы, – объяснял мистер Илоп, держа птичку на вытянутой руке и легонько поглаживая. – Эта малышка сама будет добывать себе пропитание в лесах Хогвартса, когда вы будете выпускать её полетать. Из них выходят отличные доставщики писем и замечательные компаньоны. Они общительные и очень ласковые, видите? – Оливия улыбнулась, глядя на продавца и сову. Сыч довольно жмурил глаза и тихонечко урчал, прямо как кошка, пока Илоп чесал у него за малюсенькими ушками. – Ну что, будете брать?

– Буду, – согласилась Оливия, ощутившая себя счастливой маленькой девочкой, у которой появился новый друг.

Из магазина она вышла довольная и с клеткой в руках. Маленькая пичужка сидела на жёрдочке, удивлённо всё вокруг осматривая. Оливия назвала её Гердой, отчего-то ей вспомнилось это имя, услышанное ещё на первом курсе учёбы в Хогвартсе от Аделин – она привезла с собой любимые книжки из дома и постоянно читала сказки вслух, так что вся их комната вскоре знала их наизусть.

Ксаьвье помог Оливии привязать клетку к тележке, и она наконец расслабилась и выдохнула. Всё. Она купила всё необходимое и теперь можно было возвращаться домой. Зря она так боялась встречи с Блэком, это было глупо. За целый день в Косом переулке Розье, конечно, выцепляла из толпы знакомые лица ребят из школы, но никого, с кем пришлось бы остановиться и вежливо поболтать, среди них не было. И уж тем более, среди них не оказалось Сириуса.

Оливия не сразу заметила, что стук колёс тележки о брусчатку прекратился, и остановилась, недоуменно оборачиваясь. Причина внезапной остановки сразу же стала ей ясна – она заулыбалась, глядя на своего старого слугу, который глазами-блюдцами гипнотизировал высокое стекло витрины Сладкого Королевства. Там, за прозрачной преградой подпрыгивали и кувыркались орешки в шоколадной глазури, парили сиреневые облака пышной сахарной ваты, золотыми звёздами сияли обёртки конфет.

Всё это словно заворожило бедного домовика, и он никак не мог оторваться. Оливия хорошо знала, какую слабость питает Ксавье к шоколаду. Это казалось ей очень забавным и милым, а ещё – всегда было безотказным рычагом давления на эльфа. Если девочке требовалось обойти какой-нибудь из запретов отца или подбить Ксавье на какую-нибудь авантюру, существовало только два способа уговорить его: лесть и конфеты.

За лесть для него сходили не только похвалы его трудов и способностей, но и обращение как к равному. Всё-таки Ксавье был французом, а гордость – их национальная черта, и даже домовому эльфу она была не чужда. А вот за сладости он был готов и Родину продать, в этом Оливия не сомневалась. Это была настоящая тяжёлая артиллерия. Обычно волшебники не баловали своих эльфов, но Розье относилась к ним не как к прислуге, а скорее, как к помощникам, а потому не видела ничего зазорного в том, чтобы купить своему эльфу немного шоколада.

– Подожди меня здесь минутку, я сейчас.

Оливия оставила Ксавье стоять на улице, а сама отправилась в магазин. Эльф, кажется, и вовсе ничего не заметил, так и продолжая рассматривать летающие глазированные орешки. Колокольчик на двери приветливо звякнул, оповещая о новом посетителе. Оливия прошла внутрь и с наслаждением втянула потрясающую смесь сладких запахов. Взгляд её заскользил по забитым товарами полкам, рот наполнился слюной. Но когда она увидела яблоки в карамели, её вдруг пронзила невыносимая тоска.

На их самом-самом первом свидании Сириус стащил такое яблоко, а потом, когда он поцеловал её в Трёх Мётлах, на его губах ощущался карамельный вкус… В уголках глаз девушки собрались слёзы, но она решительно запретила себе их проливать. Хватит уже страдать по этому бессовестному негодяю. Она едва не топнула ногой, так серьёзно она настроилась. Быстренько схватив бумажный пакетик и набросав туда разных сладостей, Оливия расплатилась с продавщицей и выбежала на улицу, где её ждал эльф.

– Держи, Ксавье. Это тебе. – Она протянула домовику кулёк, и он сперва в недоумении, а потом в полнейшем восторге уставился на хозяйку, пару раз хлопнув ушами, как крыльями. – Да бери ты, не стесняйся. – Оливии пришлось впихнуть пакет в маленькую морщинистую ручку эльфа, поскольку сам он, кажется, застыл каменным изваянием.

Ксавье недоверчиво заглянул в пакетик и тут же ахнул, подняв глаза на Оливию. Они выражали такую благодарность, такое искреннее счастье и радость, как будто его только что наградили премией «Лучший домовик года». Эльф, в общем-то, мог бы и привыкнуть к такому за столько лет, но видимо это трогало его до глубины души каждый раз, поэтому он всегда реагировал бурно, не теряя при этом достоинства.

– Мерси, мерси боку, мадам Оливиа! – причитал Ксавье, низко кланяясь. Сам он едва не пританцовывал, но всё же держался в рамках приличия. – Вы невероятно добры, настоящий ангел!

– О, ну конечно, у меня же просто нимб над головой светится, – прыснула Оливия, похлопав домовика по плечу. – Ладно, Ксавье, прячь свои конфеты, и давай-ка уже отправляться до…

Розье так и застыла на полуслове, не договорив. Её слух уловил до боли знакомый лающий смех, после которого голос с лёгкой хрипотцой громко раздался с другого конца улицы. Сердце девушки вмиг сжалось, заставляя её задержать дыхание. Она медленно обернулась, ощущая, как напряжение вибрацией скапливается в кончиках пальцев. Вдалеке, у лавки товаров для квиддича стояла компания молодых людей, среди которых её глаза сразу же выделили одного.

Высокая фигура, магловские джинсы и футболка, густые чёрные волосы. Даже с расстояния десятков метров Оливия узнала в нём Сириуса Блэка. Это был кошмар наяву. Ей было физически больно на него смотреть, но она не могла перестать, взгляд словно приковало к нему приклеивающим заклятьем. Розье совершенно неосознанно сделала несколько шагов вперёд, чтобы рассмотреть получше. Сириус был так увлечён разговором с приятелями, что вряд ли бы заметил среди многочисленных прохожих одну растерянную волшебницу, уставившуюся на него.

Оливия не заметила, как оказалась в опасной близости от всей их шумной компании. Она остановилась прямо напротив магазина «Всё для квиддича», вжалась в кирпичную стену дома и с жадностью смотрела. Блэк изменился за лето. Он выглядел хорошо, даже очень, его обычно бледная кожа напиталась солнцем и приобрела приятный золотисто-коричневый оттенок, на фоне которого его смоляные волосы, подстриженные теперь чуть короче плеч, смотрелись ещё краше. В нём не было следов усталости или переживаний, весь его вид просто кричал о том, что этот юноша отлично отдохнул и теперь готов с новыми силами ворваться в учебный год.

Рядом с ним стояли Джеймс и Питер, оба они тоже загорели и выглядели довольными жизнью. Мальчишки бурно спорили, постоянно тыча пальцами в стекло, за которым красовалась блестящая «Молния» последней модели. Никто из них не обращал никакого внимания на Оливию, стоявшую уже буквально в нескольких шагах от гриффиндорцев. Ей казалось, что вот сейчас они обернутся, увидят её, и по их лицам она прочтёт ненависть, презрение и отвращение. Страшнее всего было представлять всё это в серых глазах Сириуса.

Резко развернувшись, Оливия сорвалась со своего места, почти бегом направляясь обратно к Сладкому Королевству. Ксавье удобно устроился на лавочке возле магазина и с упоением уплетал шоколад, шурша фольгой. Весь его рот уже был испачкан, но эльфа это ни капельки не волновало. Девушка тяжело опустилась рядом с ним, домовик молча протянул ей пакетик со сладким. Машинально она вытянула оттуда орешек и положила его в рот, всё ещё смотря туда, где стояли парни. Они, видимо, разрешили свой спор на счёт метлы и теперь направились в сторону книжной лавки.

Чувство опустошения заполнило Оливию до краёв. Счастливый, довольный и невероятно красивый Сириус Блэк просто уничтожил её одним своим видом. Было ясно, что парень совершенно не переживал о ней, не вспоминал и не думал. Оливия только хотела знать – почему? Почему он так поступил, почему в один миг решил вычеркнуть девушку из своей жизни, ничего ей при этом не объяснив. Может быть, она наберётся храбрости в Хогвартсе и заставит его ответить на эти вопросы, но пока у неё оставались силы только на одно.

– Верни меня домой, Ксавье.

Она была рада снова оказаться в поместье, пусть и пустом – отец куда-то уехал, а Эван ещё не вернулся. Тяжесть в груди не давала Розье покоя, что бы она не делала. В голове раз за разом возникало видение смеющегося Сириуса, и ей хотелось выцарапать себе глаза, лишь бы это прекратилось. Ей было больно, но Оливия не догадывалась, что самому худшему только предстоит случиться. Этой ночью девушка так и не сомкнёт глаз, переживая самый страшный момент за всё лето, и Сириус тут будет совершенно не при чём…

Комментарий к Косой переулок

Напоминаю, что я собираю картиночки к фанфику здесь: https://pin.it/2giUWEc

========== Проклятье ==========

Комментарий к Проклятье

TW: описание ранения; кровь.

Глубокое небо цвета индиго таращилось на Оливию из окна её спальни, одевая комнату бархатным покрывалом ночи. Розье тоскливо смотрела на него в ответ, подперев щёку ладошкой. Створки были распахнуты настежь, но это ничуть не помогало от противной духоты, липнувшей к телу и простыням. Тяжёлый воздух навис над Дербиширом вместе с набухшими тучами, готовыми разрыдаться в любой момент, но этого всё никак не происходило. Последняя летняя ночь будто издевалась над Оливией, не давая заснуть.

Розье с шумным вздохом перекатилась на спину и раскинулась словно морская звезда. Её мягкое, пуховое одеяло давно было отброшено в сторону и теперь валялось одним причудливым комом в ногах девушки, походя на маленькую гору. Сверчки в кустах терновника, растущего по периметру поместья, верещали как ненормальные, предчувствуя дождь, и тоже мешали Оливии. Она уже вся вспотела, ворочаясь в постели в попытках найти позу, в которой будет не так жарко. Безуспешно.

Концентрация Оливии была на нуле, из-за чего охлаждающие чары держались не дольше пяти минут, так что она перестала накладывать их на себя, окончательно сдавшись невыносимой жаре. Её мысли всё кружились и вращались внутри черепной коробки, не давая ей покоя, и раз за разом возвращались к черноволосой беде по имени Сириус Блэк. Нескончаемые, изматывающие вопросы и предположения роились в голове Оливии, вгрызаясь в серое вещество мозга. Затылок девушки уже начал болезненно пульсировать под их напором.

Спина под ночной рубашкой была неприятно влажной, лицо и ладони казались липкими. А главный вопрос – сможет ли Оливия продолжать учиться в одной школе с Блэком – приносил ей настоящие страдания. Увидев его сегодня на улице, Розье поняла, что просто не может этого выносить. Что же с ней будет, когда у них вновь начнутся совместные уроки? Она не сможет вечно его избегать, не сможет постоянно прятаться в башне Когтеврана. Их встречи будут неизбежны. Оливия прикрыла тяжёлые веки и всерьёз задумалась о переводе.

Её отец, конечно же, учился в Хогвартсе и, конечно же, на Слизерине, где он и познакомился с этим Мерлин-его-дери Лордом. Но вот её мама перебралась в Лондон только в свои двадцать пять. Марион, тогда ещё Ледуайен, а не Розье, приехала вместе со своим отделом французского министерства магии по международному сотрудничеству, познакомилась с обаятельным и красивым Кристианом, да так и осталась в Англии. В своё время она закончила академию Шармбатон и много раз рассказывала маленькой Оливии об этом чудесном месте.

Там было очень красиво. Белоснежные мраморные колонны, позолота и потрясающие ледяные скульптуры, переливающиеся на свету. Благоухающие розовые сады и лавандовые поля на территории школы. Вместо устрашающего Чёрного озера с гигантским кальмаром, воинственными русалками и гриндилоу на дне – кристально чистый пруд с прекрасными белыми лебедями, плавающими по зеркальной поверхности. А ещё поющие радужные фонтаны с целебной водой, уютные беседки, увитые плющом, и целые парки-топиары из искусно выстриженных кустиков.

Марион показывала Оливии колдографии, и девочка смотрела на всю эту красоту с приоткрытым ртом. Рассказы отца о Хогвартсе больше походили на жуткие истории о древних замках с привидениями, Шармбатон привлекал маленькую Ви куда больше. Ей казалось, что там учились настоящие принцы и принцессы. И ей очень-очень нравилась их небесно-голубая форма, сшитая из чистого шёлка. Марион так хотела, чтобы дочка училась в её родной академии, но так и не смогла убедить Кристиана, а потом её не стало…

Но так уж вышло, что Хогвартс покорил сердце Оливии, стоило ей только увидеть замок вживую. Она вся трепетала, впервые подплывая к нему на маленькой лодочке, от возвышающейся над озером каменной громады захватывало дух. Это воспоминание до сих пор верно служило ей для вызова Патронуса. Конечно, Хогвартс был не так изящно и изысканно устроен, ученики носили скучные чёрные мантии из грубого сукна, длинные коридоры продували ледяные шотландские ветра, и никакого хора лесных нимф с завораживающими голосами у них тоже не было. Зато было дикое очарование, горные вершины, сила и мощь древности, великая история и…

Поток размышлений прервался громким треском, раздавшимся где-то за окном. Оливия резко распахнула глаза, вслушиваясь в темноту. Звук был похож на аппарацию, но ведь уже так поздно… Розье дотянулась до палочки и подсветила фарфоровые часы на прикроватном столике. Час ночи. Когда девушка вернулась с Косого переулка домой, у неё не было настроения выходить из комнаты. Домовики принесли ей ужин, и Оливия не видела ни отца, ни Эвана. Она даже не знала, были ли они дома. Может быть, кто-то из них вернулся?

Сверчки по-прежнему стрекотали, но к ним прибавились ещё какие-то невнятные звуки. Послышалась возня, торопливые шаги по мягкому газону, беспокойное бормотание. Ей показалось, она услышала мужской голос. Кажется, кто-то стонал. Потом звуки стали чётче и громче и теперь доносились прямо у задней двери, ведущей в сад, куда выходило окно комнаты. Обрывки фразы залетели прямиком к Оливии в спальню.

– …говори со мной. Ну же, только не отключайся!

Это определённо точно был голос Антонина Долохова, и звучал он до безумия взволнованно. Оливия подскочила с постели и свесилась через подоконник, вглядываясь вниз. Друг её отца, одетый в длинный чёрный балахон, торопливо приближался к дому, рукой пытаясь удержать высокую тонкую фигуру в такой же мантии с накинутым на голову капюшоном, скрывающим лицо. Фигура едва волочила подкосившиеся ноги, почти всем своим весом опираясь на Долохова. В темноте и с высоты третьего этажа Оливия не смогла практически ничего разглядеть, но она никогда прежде не слышала, чтобы Антонин звучал вот так. Он был напуган. По примятой траве тянулась чёрная дорожка, жутко поблёскивающая в отсвете палочки Долохова.

– Кристиан!!! – крикнул он, отчаянно молотя кулаком по двери так, что внизу задрожали стёкла.

Оливия отпрянула от окна и что есть мочи рванула в коридор, чувствуя, как подскакивает сердце. Тощие щупальца страха обвили её за талию, до боли сжимая живот. Она босиком сбежала по лестнице, перепрыгивая по две ступеньки за раз, и чуть не налетела на растрёпанного отца в ночном колпаке и пижаме, с зажжённой палочкой в руке. Оливия встретилась с его встревоженным взглядом, и они оба молча поспешили на крики. Случилось что-то нехорошее.

– Да откройте же вы наконец эту сраную дверь! – заорал Долохов, принимаясь долбить по ней прямо носком своего ботинка.

Разбуженные домовики уже были внизу, но напуганные шумом они не понимали, что им делать. Минни и Дейзи жались друг к дружке и тряслись точно так же, как тряслась дверь под ударами Долохова. Казалось, она вот-вот не выдержит и сорвётся с петель. Более опытный и куда более уравновешенный Ксавье помчался навстречу хозяевам, перехватив их на кухне.

– Господин, мсье Долохов пытается выломать вашу дверь. Что прикажете делать?

– Впусти его немедленно, – сухо ответил Кристиан. Голубоватый луч Люмоса мелко дрожал в его руке. Оливии всё это не нравилось. Она поспешила вслед за отцом туда, где Антонин продолжал яростно стучать.

Ксавье мгновенно исполнил приказ своего мастера, одним щелчком пальцев отворив заднюю дверь. Долохов буквально ввалился внутрь, сбив собой большую и ужасно дорогую вазу, стоявшую у входа. Она столкнулась с полом и разлетелась на мелкие осколки, нервные эльфы тут же вернули всё как было. Антонин волочил за собой тело в мантии, тяжело дышал и кряхтел. Оливия во все глаза уставилась на развернувшуюся в поместье картину, пытаясь понять, что вообще происходит.

– Помоги мне, Крис, быстрее! – сипло рявкнул Долохов, и отец тут же подорвался с места, перехватывая из рук друга вялое тело.

Оно обмякло ещё больше, так что мистеру Розье пришлось схватить его покрепче. Антонин отдышался секунду, а потом поспешил на подмогу, взвалив одну до ужаса бледную руку, торчащую из-под мантии, себе на плечи. Кристиан сделал то же самое с другой рукой, и они оба потащили тихо стонущего человека в столовую. Эльфы взволнованно шептались между собой, их уши жалобно поджимались. Дейзи куда-то убежала, но быстро вернулась обратно с тряпкой в руках, принимаясь вытирать пол, на котором блестели какие-то пятна и грязные следы ботинок. Кто-то зажёг свет, и Оливия с ужасом увидела их цвет. Кроваво-красный.

Розье развернулась и бросилась догонять отца с Долоховым, которые уже укладывали тело на мягкий диван у камина. Голова откинулась назад, капюшон съехал, являя, наконец, личину того, кого приволок Долохов. Застыв в дверях, Оливия судорожно выдохнула, зажимая рот рукой. Белое как полотно лицо парня было искажено гримасой боли: тонкие, посиневшие губы плотно сжаты, глаза зажмурены. Тёмные волосы намокли и прилипли ко лбу и вискам. Острый кадык подрагивал, выделяясь на мертвенно-бледной шее.

Эван вернулся с задания Волдеморта.

– Что с ним случилось? – Голос отца был до неузнаваемости искажён паникой. Кристиан расстёгивал мантию сына трясущимися пальцами, быстро окрасившимися в красный.

– Мальчишка не справился, – сквозь зубы прорычал Антонин, сидя на корточках у камина и пытаясь разжечь огонь. – И это, блять, неудивительно! – Рыжее пламя вспыхнуло одновременно с восклицанием Долохова, жадно затрещав поленьями. Долохов поднялся и принял из рук мистера Розье мантию, насквозь пропитанную кровью. – Волдеморт отправил его на бойню, и я не понимаю, какого хрена!

Оливия стояла в стороне, вжавшись худыми лопатками в книжный шкаф, обхватив себя руками, и глядела на брата, больше похожего на восковую фигуру, застывшую в ужасных муках. Он почти не шевелился – видимо, ему было слишком больно, чтобы двигаться. Его рубашка оставалась белой только на закатанных рукавах и немного на воротнике, вся остальная ткань была ярко-алой. Отец расстегнул и её, обнажив слишком часто вздымающуюся грудь и напряжённый впалый живот Эвана.

– Мерлинова мать… – сорвалось с сухих губ Оливии, когда она увидела зияющую рану в самом центре солнечного сплетения.

Она казалась такой глубокой, будто доходила до самого позвоночника. По кругу от неё молниями расходились тёмные жилки капилляров, кожу словно подпалили. С каждым вдохом Эвана края раны расходились, а с каждым выдохом сходились обратно с мерзким хлюпающим звуком. Изнутри размеренными толчками выбрасывалась чистая, драгоценная волшебная кровь. Оливию замутило, и она подняла глаза на отца, но легче не стало.

Его руки уже были целиком покрыты кровью, словно на нём были красные перчатки. Кристиан пытался исцелить рану, но это не помогало. Долохов позвал эльфов, и те явились с тазиком тёплой воды и бинтами, но и перевязка не остановила кровотечение. Марля моментально пропитывалась кровью, и её приходилось менять на новую.

– Да что с ним такое?! – воскликнул мистер Розье, сдавив края раны пальцами. – Чем его поразило?

– Я не знаю. – Антонин метался по кабинету с пустым горшочком в руках в поисках летучего пороха. – Эван перешёл на ближний бой с Грюмом, я думал – всё, это конец! Но твой парень держался просто молодцом. Он проткнул этому чокнутому глаз палочкой, представляешь! Тот завопил, конечно, а потом что-то произошло. Аластор использовал невербальное, так что я понятия не имею, что это за проклятье, но оно чертовски сильное.

– Да уж, я вижу. – Кристиан пыхтел над сыном, старательно не давая новой порции крови пролиться. – Оливия, не стой столбом! Где у нас порох?

Девушку словно водой окатили. Всё это время она наблюдала за происходящим со стороны, ей казалось, что она видит это на экране магловского кино, а не в реальной жизни. Всё было размытым, нечётким. Но теперь она оттолкнулась от стены и на затёкших ногах постаралась как можно быстрее дойти до соседней кухни, взять мешочек с порохом и вернуться в столовую. Её босые ступни заледенели, хотя в доме уж точно не было холодно. Долохов принял мешок из её рук и высыпал горсть серого порошка в камин.

– Больница Святого Мунго, кабинет Эйлин Монгри, – быстро проговорил он и сунул голову прямо в огонь, на секунду полыхнувший зелёным. – Эйли! Эйли, ты здесь? – Сперва воцарилось молчание, и Оливия с замиранием сердца следила за торчащими ногами Долохова, надеясь, что на том конце ему ответят. – Слава Салазару! – с облегчением воскликнул Антонин. – Мне срочно нужна твоя помощь. Бери всех, кто хоть как-то знаком с ранениями от боевой магии, и тащи сюда! – Снова тишина, видимо, человек с другой стороны что-то говорил в ответ. – Я всё объясню потом, Эйли, тут парень сейчас нахрен откинется!

Словно в подтверждение его слов Эван вдруг протяжно застонал, сжимая пальцами обивку дивана. Его рана становилась всё хуже. Она чернела, и кровь, сочившаяся из неё, тоже. Вены вокруг раздувались, превратившись уже в целое дерево, тянущее свои корни до самого подбородка Эвана. Ветви распространились и на бледные руки, на левом предплечье они сливались с Тёмной Меткой. Стон превратился в какой-то совершенно жуткий вой, его веки раскрылись, показав белки закатившихся глаз.

В этот момент в комнате начали появляться люди в лимонных мантиях, переступая каминную решётку. Они несли в руках чемоданчики, зевали, прикрываясь ладонями, и наполняли столовую запахами лекарств. Всего пришло четверо колдомедиков, и Долохов впопыхах принялся вводить их в курс дела, подводя к дивану и оттаскивая Кристиана в сторону. Сейчас, когда за дело взялись профессионалы, их присутствие только мешало, поэтому Антонин взял Оливию под руку и увёл за собой в тихую кухню, где прямо на полу расселись эльфы с влажными глазами.

Последнее, что удалось увидеть Оливии, – как один из колдомедиков достал из чемоданчика какой-то бутылёк и обильно полил рану Эвана содержимым, отчего Розье закричал, барахтая руками по воздуху. После этого дверь в столовой закрылась, отрезав все звуки и оставив Оливию в прохладной тишине. Домовики всхлипывали, поднимаясь с пола и принимаясь заваривать успокаивающий чай с мятой, капать умиротворяющий бальзам в стаканы с водой и раздавать их мистеру Розье, Оливии и Долохову, который, впрочем, отмахнулся от предложенного.

Оливия сидела на высоком стуле, пила воду с привкусом корня валерианы и медленно отходила от шока. Отец нервно расхаживал из угла в угол, его кровавые руки смотрелись жутко в сочетании с полосатой синей пижамой. Дурацкий ночной колпак, наверное, слетел с него где-то в столовой. Приняв из маленьких ручек эльфийки стакан с успокоительным, он поднёс его к губам, только сейчас замечая, что его кисти перепачканы. Кристиан отставил стакан, открыл кран в раковине и принялся с силой тереть руки куском мыла. Алая вода, закручиваясь в небольшой водоворот, утекала в слив.