Текст книги "Собачий поцелуй (СИ)"

Автор книги: triple taurus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 35 страниц)

Розье вернулась на прежнее место рядом с Сириусом, так и не выпустив фотографию из рук. Блэк догадался, конечно, что на снимке должна была быть её мать. Он боялся заговорить с ней первым, чтобы не сболтнуть лишнего и не расстроить девушку, а потому молчал, следя взглядом за Оливией. Ему хотелось залечить её синяки, но Блэк так и не научился этому виду магии. А ещё ему было интересно, как часто Оливии приходилось переживать подобное. То, что это произошло не впервые, было очевидно, но было ли это регулярным явлением, он не знал и боялся даже предположить. Несколько минут спустя Розье, видимо, собралась с мыслями и решила высказаться, нарушив затянувшееся молчание.

– Здесь всё такое же, как было в нашем доме во Франции. Раньше мы каждое лето проводили там, но потом мама заболела и… Я не видела эту комнату уже больше девяти лет. – Её голова и плечи опустились, и она уставилась на колдографию. Сириус смотрел на смеющуюся женщину, чувствуя тоску, передающуюся ему от Оливии.

– Что с ней случилось?

– Я не знаю, – тихо ответила девушка. – Отец так ничего и не объяснил. Сказал лишь, что она серьёзно больна, перевёз её во Францию, даже не дав попрощаться… А потом, спустя два года, она умерла. За это время я успела отвыкнуть от неё, и когда увидела лежащей в гробу, даже не осознала, что вообще произошло. Это было так странно – видеть её такой… неживой. Я не понимала концепт смерти, никак не могла взять в толк, почему мы должны положить маму в склеп и оставить там. Было тоскливо и грустно, но не более. Только через несколько лет я по-настоящему пережила эту потерю.

Когтевранка тяжело вздохнула и подняла взгляд к окну. Колыхавшаяся занавеска отбрасывала тень на пол, яркое солнце бликами играло на стенах. Сириус уже успел забыть, что на самом деле сейчас был поздний вечер, а за стенами Хогвартса бушевала гроза. Только усталость прошедшего дня напоминала о настоящем времени. Слушать Оливию было трудно.

Сам Блэк никогда прежде не сталкивался со смертью кого-то из близких, и кончина дяди Альфарда в этом году свалилась ему на голову, как снежная лавина. Эмоции, которые он так усердно подавлял в себе, рвались наружу, находя отклик в словах девушки, и в глазах защипало. Дядя был единственным человеком из Блэков, кого Сириус действительно любил, и он хорошо понимал, что его уход не вызвал в нём чувство тотального одиночества лишь потому, что у него были друзья, заменившие семью. Представить, какого было Оливии, он не мог. У неё не было практически никого, не считая Томас, которая, кажется, всё равно не знала и половины всего происходящего. Сириус протянул руку и сжал ладонь девушки в своей.

– Мне очень жаль, Ви, что тебе пришлось пережить всё это.

Она отрывисто кивнула и придвинулась ближе к Сириусу, переплетая их пальцы. Ей явно не хватало заботы и тепла, было слишком заметно, как сильно Оливия тянулась за поддержкой. Но смотреть ему в глаза она не могла, будто стыдилась своих эмоций. Она молчала какое-то время, то хмурясь, то вздыхая, в сомнении закусывая губу. Сириус понимал, что ей было трудно говорить об этом, к тому же она привыкла держать всё в себе, но теперь появился человек, на которого Оливия могла переложить часть своего груза. Для этого он и сидел сейчас с ней, утешая.

– Знаешь, это такая боль – больше не иметь возможности обнять её. – Подняв рамку к глазам, девушка всё же заговорила вновь. Голос её дрожал. – Никогда. Видеть её лишь во снах или на колдографиях, или в воспоминаниях, где сохранился только призрачный образ. Далёкий, ненастоящий. И самое ужасное – со временем я стала забывать, как звучал её голос. Он стирается из памяти слишком легко, и я больше никогда не услышу его, чтобы вспомнить, – на стекло упало несколько капель, Розье снова плакала, но на этот раз тихо и без истерик. – А ещё страшно то, что эта рана вообще не заживает. Все говорят – время лечит, и я верила в это, но мне не стало легче. Нет, конечно, я продолжаю жить, улыбаюсь даже, смеюсь, если не думаю об этом. Но стоит только позволить мыслям скользнуть туда, где похоронена моя боль, как она возвращается с прежней силой. Как будто рана только начинает затягиваться корочкой, а ты раз за разом сдираешь её ногтями, не жалея нежной розовой кожицы под ней. – Она всхлипнула, и ещё несколько слезинок упали на фото. – Это очень больно. Любить кого-то, а потом потерять. И я не знаю, как об этом можно забыть.

Сириус едва сдерживал собственные слёзы, так и не пролитые по дяде, по своей боли, причинённой ему семьёй. Он притянул Оливию к себе, и девушка без колебаний прижалась к его груди, отложив рамку куда-то в сторону. Её слёзы намочили свитер Блэка, но это было совершенно неважно. Она забралась с ногами на кровать, чтобы быть ещё ближе, уткнулась мокрым носом в его шею, пока он гладил её по спине и волосам, позволяя ей выплакаться. Хотя он думал, что слёз у неё больше не осталось, они всё текли и текли, до тех пор, пока дыхание девушки не стало ровнее и тише. Сириус закрыл глаза и подумал, что в комнате не мешало бы приглушить свет, а когда открыл – обнаружил, что Хогвартс выполнил его желание. Вместо белого дня за окном опустились сумерки, создав в помещении полумрак.

Он сбросил с себя ботинки и подтянулся к подушкам, увлекая Оливию за собой. Глаза Розье слипались, эмоциональные качели оставили её совсем без сил, и Блэк надеялся, что она быстро заснёт. Девушка, до сих пор носившая мантию, скинула её прямо на пол, оставшись в явно неудобной для сна рубашке и брюках, но, видимо, ей было плевать на это. Её туфли полетели следом, приземлившись рядом с обувью Сириуса. Оливия откинулась на подушку и тут же вплотную придвинулась к Блэку спиной. Он счёл это за не озвученную просьбу и обвил когтевранку руками за талию, оставив в спутанных волосах невесомый поцелуй. Сон быстро сморил их обоих, вымотанных потрясениями, и никто из них не подумал о будильнике.

***

Розье открыла глаза, почувствовав жуткую головную боль, как с похмелья. Лицо её было каким-то липким и опухшим, судя по ощущениям, а спина затекла от неудобной позы. Горло саднило, словно она слегка простудилась, глотать было больно. Это было отвратительное утро. Лишь спустя пару минут до девушки начало доходить осознание, что она лежала не в своей спальне. Здесь было довольно темно, и она вообще не понимала, где находится. Перевернувшись на другой бок, она обнаружила позади себя мирно сопящего Сириуса Блэка. Парень подложил руку под голову и был похож на милого ребёнка, только вот меж его бровей залегла складка, делавшая его вид слишком серьёзным. Оливия вспомнила, что вчера случилось. Вспомнила, как Блэк привёл её в какую-то странную комнату на последнем этаже замка, точную копию её комнаты из детства. Отголоски боли зашевелились в грудной клетке, но они ощущались слишком слабо спросонья.

Девушка осторожно поднялась с постели, надеясь, что в этом месте найдётся туалет. С трудом нащупав в потёмках свою мантию, брошенную вчера на пол, и вынув из кармана палочку, она посветила перед собой. Сперва никаких дверей, кроме выхода из комнаты, здесь не наблюдалось. Оливия побродила кругами, надеясь непонятно на что, и, как оказалось, не зря. Буквально из ниоткуда в одной из стен появилась дверь, девушка повернула ручку и оказалась в ванной комнате. Отделанная белым мрамором, она была выполнена в таком же светлом стиле, как и спальня, но не являлась созданной по её воспоминаниям. Розье открыла кран и несколько раз плеснула в лицо холодной водой, после чего опустила крышку унитаза и села, рассматривая себя в большое зеркало.

Из отражения на неё смотрела девушка с красными глазами под опухшими веками, вся растрёпанная и бледная, в мятой одежде. Правую щёку украшал синяк, уже успевший потемнеть. Лиловые следы от пальцев пересекали шею. Оливия вздохнула, глядя на старания Эвана, но к своему удивлению, ей больше не хотелось жалеть себя. Раньше, когда случалось подобное, она ещё несколько дней продолжала плакать в подушку ночами и страдать. Сейчас же Оливия чувствовала… облегчение? Словно какую-то часть груза сняли с её плеч. Вместо слёз, она приготовилась залечивать раны. Гулкий шёпот давным-давно заученных заклинаний зазвучал в акустике ванной, постепенно приводя лицо и шею девушки в нормальный вид. Вскоре от синяков не осталось и следа, а маскировочные чары отлично справились с отёками. Разгладив одежду и наложив ещё парочку заклинаний на волосы, Розье собрала их в пучок и вернулась в комнату.

Сириус всё так же спал, перевернувшись теперь на живот, а за окном всё так же было темно, но Оливия чувствовала себя достаточно отдохнувшей, что настораживало. На всякий случай она наколдовала в воздухе Темпус и с ужасом осознала, что они безбожно всё проспали. Девушка запрыгнула на кровать и стала трясти Сириуса, а он ворчал что-то невнятное и совершенно не хотел вставать.

– Вставай, Сириус! Мы и так уже пропустили Травологию! – Все её попытки не приносили абсолютно никакого результата. Кажется, разбудить Блэка было просто невозможно. Оливия решила идти на жёсткие меры. – Я тебя прокляну, если ты сейчас же не встанешь. Всё лицо прыщами покроется.

– Моё лицо даже это не испортит, – пробубнил Блэк в подушку. Внезапно он приподнялся и резко подмял Оливию под себя. От неожиданности девушка вскрикнула, но довольно быстро сориентировалась в пространстве и почувствовала, как внутри всё задрожало от ощущения веса Сириуса на ней. – Давай поспим ещё пять минуточек, пожалуйста. – Его приглушённые слова отдались вибрациями по телу, вызывая мурашки.

Блэк, кажется, больше двигаться не собирался, устроив голову у Оливии на груди. Его тёплое дыхание касалось открытых участков кожи в вырезе рубашки. Девушке хотелось действительно остаться в таком положении и побыть здесь ещё немного, но она прокрутила в голове расписание уроков – пропускать Зелья было никак нельзя, она и так скатилась в успеваемости, и Слизнорт точно заставит её ходить на отработки. Простонав вслух, Розье нехотя скинула Сириуса с себя и встала с постели.

– Ты как хочешь, а я пойду.

Девушка отыскала на полу свои туфли и мантию, оделась и направилась на выход, когда вскочивший Сириус задержал её в дверях. Он тоже выглядел помято, в основном потому, что спал в одежде, как и Оливия, но растрёпанные волосы так ему шли, что Розье захотелось попросить его ходить так всегда. Внимательный взгляд серых глаз прошёлся по ней с головы до ног, видимо, отмечая исчезнувшие синяки. Сириус держал её за руку, и этот уже успевший стать привычным жест заставил разлиться в груди девушки приятное тепло.

– Дай мне три минуты, я соберусь, и мы пойдём вместе, – попросил Блэк, и, получив кивок, скрылся в ванной.

Оливия дождалась его, хотя на счёт трёх минут он явно преуменьшил. У Сириуса сейчас было окно, но он, не пожелав отпускать девушку куда-то одну, вызвался проводить её до подземелий. При мысли о том, что она снова увидит Снейпа, её забила мелкая дрожь. Ей хотелось придушить его за всё, но по большому счёту она понимала – винить стоило только брата. В конце концов, если бы Снейп не рассказал, это сделал бы кто-нибудь другой. Образ Северуса всколыхнул ещё одно воспоминание из их вчерашнего разговора. Что он там говорил на счёт Блэка и покушения на убийство? Она собиралась обязательно расспросить его об этом, но сейчас на это не было времени.

Появиться с Блэком на глазах у всей школы было бы безумно глупым поступком, но он надел мантию-невидимку и взял её за предплечье, чтобы она чувствовала его присутствие. Сириус вёл её какими-то обходными путями, чтобы у них была возможность разговаривать и это не выглядело так, будто Оливия сошла с ума и болтает сама с собой. Девушка думала о том, как им теперь быть. Сейчас их выручила мантия, а что потом? Он так и будет всегда ходить за ней призраком? Или им придётся встречаться исключительно в секретных местах, вроде той комнаты или каких-то никому неизвестных закоулков замка? Она озвучила все эти вопросы Блэку, и он весело заверил её, что так будет даже интересней.

– К тому же, ты забываешь, что я – анимаг. Я ведь могу притвориться псом – и никаких проблем.

– Да, но я хочу проводить время с тобой, а не с собакой, Сириус, – усмехнулась девушка в ответ, представив, что вместо поцелуев с парнем она получит мокрое от собачьей слюны лицо. Если так подумать, Блэк умудрился поцеловать её ещё тогда, на озере, когда лизнул в щёку. Даже тут он не упустил своё. – Какой мне смысл выгуливать тебя во дворе, если так мы не сможем даже поговорить? Я уж молчу про остальное…

– Про какое остальное, Ви? – насмешливым тоном поинтересовался Блэк, пока рука его наглым образом не переместилась на талию девушки. Настроение их обоих заметно улучшилось, вчерашнее казалось Оливии каким-то дурным сном, и она без зазрения совести улыбалась и чувствовала бабочек в животе от мыслей о поцелуях. – Но вообще-то, ты права, – посерьёзнел Сириус, вновь возвращая руку на запястье Оливии. – По определённым причинам мне не стоит светиться в анимагической форме лишний раз. Так что нам остаётся только играть в прятки с твоим братом. С которым я, кстати, всё ещё хочу обсудить случившееся.

– Сириус, пожалуйста, – протянула девушка, закатив глаза. – Я прошу, не надо ничего ему говорить. Ты сделаешь только хуже! Подумай обо мне. – До подземелий оставался последний лестничный пролёт, и Оливия остановилась, глядя перед собой и надеясь, что смотрит сейчас на Блэка. – Так ты только разозлишь его, а накажет он меня. Да и ты можешь пострадать. Не надо, ладно?

Она услышала вздох гриффиндорца рядом с собой, и протянула руку, касаясь наугад. Её ладонь легла на его макушку, стягивая мантию. Это было рискованно, но ей слишком хотелось видеть его реакцию. Судя по всему, Блэк был недоволен её просьбой, но понимал, что ему придётся её выполнить. Он слегка поджимал губы, но потом выдохнул и нехотя согласился:

– Ладно. Но я не могу обещать не проклясть его по чистой случайности.

Оливия потянулась и порывисто поцеловала Блэка, обняв за шею, а потом живо накинула на него капюшон мантии и побежала на урок. Сзади слышались шаги и голоса студентов, и она надеялась, что никто не успел их увидеть. Мимо прошёл Снейп, обернувшись и бросив на девушку странный взгляд. Она изогнула бровь, встретившись с ним глазами, и он тут же отвернулся и больше на неё не смотрел. Может, чувствовал вину? Хотя в этом Оливия сомневалась. Зайдя в кабинет, она встретилась с Аделин, которая чуть не снесла её потоком вопросов и обвинений.

– Ты куда пропала, Ви?! Я чуть с ума не сошла! Тебя не было со вчерашнего вечера, я не знала, что и думать!

– Будь, пожалуйста, потише, – шикнула на неё Оливия, замечая, что на них пялятся другие студенты. – Я была с Блэком, – добавила она еле слышно, произнеся имя практически одними губами.

– Ты… что? Ты с ума сошла? Могла хотя бы предупредить.

Томас сбавила тон, но теперь она звучала обиженно. И Оливия её понимала, но признаваться в том, что на самом деле её сначала довёл до истерики собственный брат, а уж потом нашёл Блэк, у неё не было сил. Пусть лучше пообижается на неё немного, чем будет жалеть. Аделин и так всё принимала близко к сердцу и всегда переживала за подругу, Оливии не хотелось беспокоить её ещё больше, сваливая свои проблемы на девушку.

– Прости, – ответила она, лишь пожав плечами. – Это случилось спонтанно.

Вошедший Слизнорт избавил её от дальнейших объяснений. Сегодня им предстояло освоить искусство приготовления противоядий, и Розье сосредоточилась на процессе изучения материала, надеясь, что Аделин не станет дуться на неё слишком долго.

***

Поттер встретил Сириуса в гостиной ехидной ухмылкой и двусмысленными вопросами, предположив, что тот провёл с девушкой романтическую ночь, но Блэк быстро остановил это. Закрывшись в спальне, он вкратце пересказал другу всё, что вчера случилось, и тот был просто в шоке. Конечно, Сириус передал ему слова Оливии, что им не стоит вмешиваться, но Джеймс явно отнёсся к этому скептически. Сириус так же попросил больше никому не говорить об этом – Люпину, который был сейчас на рунах, да и Петтигрю, ушедшему в совятню, знать об этом было совершенно ни к чему. Сердобольный Ремус обязательно побежит к Дамблдору, и кто знает, может, вмешательство директора в дела семейные действительно заставят мистера Розье забрать дочь из школы. Ну а Питера, как считал Блэк, это вообще не касалось. Они не были так уж близки, чтобы он делился с ним подобным.

Последним уроком на сегодня стояла Защита от Тёмных Искусств с профессором Харди. Высокий и ужасно худой мужчина с тонким кривым носом и такими же тонкими губами производил впечатление вечно уставшего, унылого и не слишком сильного человека, но на деле он был мракоборцем в отставке и руководил отделом по поимке особо опасных преступников. Поговаривали, что за десять лет работы Ник Харди засадил в Азкабан столько виновных, что нажил себе слишком много врагов и ради собственной же безопасности ему пришлось уволиться и уйти в преподаватели. Хотя, возможно, это было не больше, чем просто слухами. Но каким бы крутым он не был, все знали, что экс-мракоборец не задержится на этой должности дольше года, как и другие. В существовании проклятья уже давно никто не сомневался.

Всего ЗоТИ посещало довольно много шестикурсников – в прошлом году большинство учеников смогли сдать СОВ по этому предмету на проходной балл, поэтому студентов пришлось разделить на два потока, иначе они все попросту не поместились бы в кабинете. Гриффиндорцы занимались совместно с пуффендуйцами. Харди посвящал огромное количество учебных часов практике, оставляя теорию практически полностью на самостоятельное изучение, поэтому сейчас вместо лекции об инферналах они снова отрабатывали невербальные заклинания.

Класс был разбит по парам: одни атаковали, другие защищались. Профессор (хотя, вообще-то, профессором он не был, но его всё равно так называли) стоял у дальней стены со скучающим видом, сложив на груди руки, и со стороны могло показаться, что ему абсолютно всё равно на происходящее. На самом же деле он наблюдал, и очень внимательно. Отслеживал каждую ошибку, запоминал, чтобы потом разнести учеников в пух и прах и заставить попотеть вдвойне. С его занятий студенты всегда уходили без сил, но в основном довольные продуктивной работой. Это было куда лучше длинных и нудных эссе.

Сириус стоял в паре с пуффендуйцем Энтони Риккетом. Харди всегда заставлял их меняться так, чтобы каждый поработал со всеми хотя бы раз, и Блэк считал это отличной идеей, иначе он сам всё время выбирал бы себе в пару Поттера, и в этом не было бы никакого смысла, ведь они знали друг друга слишком хорошо и могли предугадать действия.

Сейчас очередь защищаться выпала гриффиндорцу. Он ловко отбивал невербальные атакующие, также не произнося ни слова. Противник из Энтони был явно так себе, однако ему всё же удалось одолеть Блэка, когда дверь в кабинет отворилась и на пороге показалась Минерва Макгонагалл. Сириус отвлёкся, повернув голову на внезапный скрип дверных петель, и Остолбеней сразило его, отбросив в сторону и парализовав. Студенты разом прекратили дуэли, открывая дорогу деканше Гриффиндора, направившейся в сторону пострадавшего. Женщина прошелестела клетчатой юбкой по классу, оказываясь рядом с Сириусом, и сняла с него чары взмахом руки.

– Мистер Харди, – обратилась она к коллеге, который казался недовольным её появлением и поджимал и без того тонкие губы в почти невидимую линию, – я прошу прощения, что прерываю ваше занятие, но мне нужен мистер Блэк.

Блэк поднялся с пола и вопросительно посмотрел на Макгонагалл, но женщина была повёрнута к бывшему мракоборцу. Он едва заметно скривил лицо, оттолкнулся от стены и сделал пару шагов ей навстречу, потом остановился, будто передумал. Снова скрестил руки на груди и кивнул.

– Забирайте, только верните через пять минут. Мистеру Блэку предстоит ещё много усердной работы. – Холодный и сухой голос и такой же взгляд резанули по Сириусу, и он невольно сглотнул. Харди мог заставить кого угодно почувствовать себя полным бездарем, не прилагая для этого почти никаких усилий, вот и сейчас Блэк испытывал стыд за то, что так глупо отвлёкся и оплошал. – Ну, идите, – добавил Харди, ещё раз кивая деканше, словно давал разрешение ей, а не студенту.

Глаз Минервы дёрнулся от приказного тона мужчины – замашки начальника из него было уже не вытравить, и большинство учителей успело привыкнуть к подобному стилю общения, но только не Макгонагалл. Однако она ничего ему не сказала, повернулась к Сириусу, жестом приглашая его пройти за ней, и они вышли в коридор. За закрывшейся дверью раздался раздражённый вопль: «Что-то я не помню, чтобы давал команду прекратить тренировку. За работу, живо!», и Макгонагалл поёжилась.

– Кажется, профессор Харди забывает, что вы всего лишь дети, а не мракоборцы.

Сириус хмыкнул на это замечание – Мак-кошке совсем не нравился нынешний профессор. Женщина отошла к окну, и Сириус последовал за ней, останавливаясь в нескольких шагах от деканши, пряча руки в карманы мантии и чувствуя себя неловко под её внимательным взглядом, раскачиваясь с пятки на носок. Минерва, поджав губы и сжав перед собой ладони, заговорила:

– Мистер Блэк, я знаю о вашей недавней утрате. Примите мои соболезнования. – Не совсем понимая, зачем ей понадобилось упоминать об Альфарде, Сириус кратко кивнул. Макгонагалл прочистила горло и продолжила: – Дело в том, что Вальбурга Блэк прислала директору письмо с просьбой отправить вас домой для разрешения вопросов, связанных с завещанием.

Так вот, в чём было дело. Сириус усмехнулся про себя формулировке, которую выбрала деканша. Зная его мать, вероятнее всего не было никакой просьбы. Было требование. Но Минерва была слишком тактична, чтобы передать содержание письма дословно. Блэк уже раскрыл было рот, собираясь отказаться от столь заманчивого предложения матушки, но Макгонагалл не дала ему сказать.

– Сириус. – Её тон сменился с прохладной учтивости на тёплую обеспокоенность, и она сжала его плечо. – Я понимаю, что тебе не хочется домой. Но пойми, ты должен. Иначе они лишат тебя всего, а деньги тебе сейчас не помешают. – Эти слова подтвердили догадки Блэка, что деканша была прекрасно осведомлена о том, что он жил у Поттеров, и отчего-то он испытал жгучий стыд, окрасивший его щёки в пунцовый. Было неприятно осознавать, что кто-то видел его слабости.

– Спасибо, профессор, – выдавил он из себя, выскальзывая из-под её руки и натягивая быструю, похожую на спазм, улыбку, – но я всё-таки откажусь.

Взгляд женщины смягчился ещё больше, и Сириусу захотелось убежать. Минерва порой смотрела на него слишком по-матерински, с таким сочувствием, что это ощущалось как-то неправильно. С другой стороны, будучи главой Гриффиндора, женщина радела всей душой за каждого из своих студентов, как за родных. Прибавить к этому отсутствие собственных детей, и всё становилось вполне логичным. Однако это всё равно слишком смущало Блэка.

– Послушай, – не сдавалась Минерва, – речь идёт не только о деньгах, но и о доме Альфарда.

Сириус невольно вскинул брови от удивления. Он думал, что дядя оставил ему только галеоны, о собственном доме он и мечтать не мог. В извещении, которое он получил около месяца назад было сказано лишь о самом факте передачи наследства, но не было перечислено, какого именно.

– Я настоятельно рекомендую тебе вступить в наследство, Сириус. Если ты не явишься на процедуру, ты будешь автоматически исключён из списка, даже несмотря на то, что Альфард завещал всё лично тебе. Ты должен подтвердить своё право перед гоблинами. Сделай это, пожалуйста.

Макгонагалл в самом деле беспокоилась за него. Это было видно по её лицу и жестам, по мимике, по чуть дрогнувшему голосу. И Сириусу захотелось заверить её, что с ним всё обязательно будет в порядке. Что он вообще не стоил всех этих переживаний. На этот раз он улыбнулся ей вполне искренне, понимая к тому же, что дом ему и вправду совсем не помешает.

– Хорошо, я всё сделаю, профессор Макгонагалл. – Облегчение отразилось на лице женщины, и она улыбнулась в ответ, вновь касаясь плеча Блэка. – Когда меня ждут?

– Завтра утром. – Это было слишком скоро, и Минерва, видимо, считав негодование Сириуса, поспешила оправдаться: – Письмо от Вальбурги пришло только сегодня, так что… – Она развела руками. – Профессор Дамблдор будет ждать тебя в своём кабинете в девять часов, – добавила деканша, и строгость сама собой вернулась к ней, снова переключая тон разговора на деловой. – Не опаздывайте, мистер Блэк.

Она развернулась, чтобы уйти, и через несколько шагов обернулась, добавив:

– Пароль – «Лакричные леденцы». Надеюсь, не забудете.

Комментарий к Лавандовая комната

У меня есть вопрос к вам, дорогие читатели. Устраивает ли вас такой объём глав? Возможно, мне стоит делать их чуточку поменьше?

Пс. Кто смотрел “Убийство на пляже”, тем привет)) Образ нашего преподавателя ЗоТИ нагло слизан мной с инспектора Харди, от которого я просто без ума. И да, представим, что Дэвид Теннант не играл Крауча младшего, потому что он слишком сильно мне нравится в виде препода в Хоге.

Ппс. Хочу сказать, что я не всегда отвечаю на отзывы, либо часто пишу банальное “спасибо-спасибо”, но это лишь по причине, что я не шибко люблю расписываться в реплаях. Но я очень благодарна вам всем за тёплые слова и поддержку моего творчества! Ваши отзывы всегда вытаскивают меня со дна самобичевания.

========== Дела семейные ==========

Комментарий к Дела семейные

Почему-то мне очень тяжело далось написание этой главы, я садилась за неё множество раз, писала буквально по несколько строчек и закрывала ворд. В итоге словила внезапное вдохновение и закончила ее за один вечер:/ Спасибо, что ждёте меня🤍

Уродливая каменная горгулья встретила Сириуса неприветливым взглядом опаловых глаз и требованием пароля, и с треском отъехала в сторону, услышав «Лакричные леденцы». Совершенно дурацкий пароль, по мнению Сириуса. Он поднялся на первую ступеньку винтовой лестницы, и та поехала вверх, словно магловский эскалатор. С самого пробуждения Блэк пребывал в дурном расположении духа, предвкушая встречу с матерью. Путь до Директорской Башни занял у него добрых двадцать минут – Блэк как мог пытался оттянуть момент и шёл ужасно медленным шагом, рассматривая каждый встречающийся ему портрет так, будто никогда раньше его не видел. Но вскоре картины закончились, и ноги привели его к горгулье, охраняющей вход в кабинет Дамблдора. Больше тянуть было некуда.

Когда лестница закончила своё движение, Сириус постучал в дубовую дверь, в глубине души надеясь, что директора не окажется на месте. К сожалению, дверь отворилась практически сразу, и Сириусу пришлось войти. Он уже бывал здесь раньше, когда Дамблдор решал с ним и остальными мародёрами вопрос о Визжащей Хижине и маленькой мохнатой проблеме Люпина, однако необычный кабинет профессора всё равно заставил Сириуса с любопытством осмотреться. Слишком много всего здесь было, чтобы не обращать на это внимания. Здесь даже воздух ощущался иначе, словно очень тонкая материя магии оплетала каждый дюйм помещения.

Многочисленные волшебные приборы на столах и полках крутились и вертелись, издавая жужжащие, клацающие, стучащие звуки. Прошлые директора Хогвартса дремали в своих портретах, за исключением Финеаса Найджелуса – прапрадед Сириуса смотрел на своего наследника с некоторой неприязнью. Конечно, ведь другой его портрет находился в доме Блэков, и Финеас, имеющий возможность перемещаться между этими картинами, наверняка уже наслушался нелестных характеристик о праправнуке от Вальбурги. На жёрдочке, возле директорского стола, сидел феникс Фоукс и чистил перья, зарывшись клювом в крыло. Эта птичка понравилась Сириусу ещё в прошлый раз – большая и невероятно красивая, словно покрытая языками пламени вместо оперения. Любимчик Дамблдора.

Самого директора не было видно, но Сириус знал – он точно где-то здесь, в своей спальне, скорее всего. И действительно, спустя несколько минут перед гриффиндорцем появился Альбус Дамблдор в тёмно-синей мантии, расшитой золотыми звёздами.

– Доброе утро, профессор, – поздоровался Сириус, кивая.

– Доброе! – кивнул в ответ директор. – Надеюсь, ты хорошо спал сегодня ночью. Профессор Гаруспекс предсказывала магнитные бури на нынешнюю неделю. Думаю, это из-за них я проворочался почти до двух.

Он прошествовал к своему столу и сел, придвинув небольшое блюдце с лимонными дольками к краю.

– Угощайся, Сириус, – любезно предложил он. Получив отказ, пожал плечами и закинул одну дольку в рот. – Ты опоздал, мой мальчик. – Сириус обернулся на большие часы, стоящие в углу кабинета. Стрелки показывали семь минут десятого. Дурной тон… Вальбурга уже наверняка в ярости, но ничего, пусть подождёт. – Полагаю, ты успел позабыть дорогу в мой кабинет, поэтому так долго искал его. – Озорная улыбка появилась на лице старика и тут же исчезла.

Блэк хмыкнул на слова директора. Дамблдор вечно говорил полушутками-полузагадками, чем многих раздражал, но Сириуса это забавляло. Конечно, профессор понимал истинную причину опоздания своего ученика. Даже Финеас Найджелус понимал, оттого и презрительно фыркнул, услышав сарказм директора.

– Простите, профессор.

– О, мне твои извинения ни к чему. – Дамблдор поднялся с места и подошёл к камину. – Что ж, не будем заставлять миссис Блэк ждать ещё дольше.

Он поманил Сириуса к себе, вручил ему глиняный горшочек с порохом и пронаблюдал за тем, как парень шагает через каминную решётку.

– Думаю, мне не нужно тебя учить, как этим пользоваться. Когда будешь возвращаться, назови просто «Кабинет Альбуса Дамблдора», и окажешься здесь. Удачи, Сириус, – мягко улыбнулся директор, отступая на несколько шагов назад.

Блэк зачерпнул горсть пороха и произнёс ясно и чётко: – Площадь Гриммо двенадцать.

Зелёное пламя вспыхнуло, осветив улыбающееся лицо Дамблдора, а после всё перед глазами Сириуса завертелось, заставляя его зажмуриться. Когда тряска и вращение остановились, Блэк открыл глаза и чихнул – частицы пороха забились в нос, как обычно. Перед ним предстала роскошная гостиная дома Блэков, оформленная в глубоких зелёных тонах – любимом цвете матери.

Сама Вальбурга восседала на софе, держа спину неестественно прямо, будто проглотила палку. Чёрное платье, надетое лишь для того, чтобы показать мнимую скорбь по ушедшему брату, подчёркивало красоту её постаревшего лица, и такие же жгуче-чёрные густые волосы были собраны в высокую причёску, открывая бледную худую шею женщины, украшенную фамильными драгоценностями. Глаза её метнулись в сторону Сириуса и обдали его ледяным презрением. Он отряхнул школьную мантию, поправил галстук, небрежно тряхнул волосами и шагнул из камина.