Текст книги "Собачий поцелуй (СИ)"

Автор книги: triple taurus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 35 страниц)

Усталость сменилась раздражением и злостью. Вечные приказы и запреты тоннами давили на плечи Оливии. Чего стоит такая жизнь, которую скорее хотелось назвать существованием? Где каждый шаг необходимо обдумывать, просчитывать, не будет ли это противоречить ценностям чистокровных. Больше всего её злило, что отец прожил свои годы, окунулся в бурную реку молодости с головой, всегда поступая так, как считал нужным, никому не подчиняясь. Оливия была уверена – строптивый нрав достался ей именно от него. У них с матерью была любовь. Настоящая. Оливия прекрасно помнила рассказы родителей об их истории. Кристиана должны были женить на другой, но он так сильно влюбился в Марион, что наплевал на всех и женился на ней. Да, конечно, ему повезло, ведь девушка тоже была чистокровной волшебницей, пусть и не из такого древнего рода, как Розье. Да и родители Кристиана спустя какое-то время простили сыну его своевольность и вписали обратно в наследство, откуда уже успели вычеркнуть в порыве гнева. Так что для него всё обошлось без потерь. Но в случае Оливии ничего не будет так же.

Неужели отец не замечал собственного лицемерия?! Ему можно было жить по-своему, а ей – нельзя? Оливия вскочила со стула, на котором до сих пор сидела, и швырнула его в сторону. Он с грохотом врезался в парту и повалился на бок. Розье словно запустила какой-то механизм, который уже было не остановить. Гнев клокотал в её груди, изнутри обжигая рёбра, просился наружу, вгрызаясь в лёгкие, сбивая дыхание. Зрение девушки уже привыкло к потёмкам, а потому различало где что находится.

Оливия резким рывком подняла упавший стул и отбросила его ещё сильнее, чем в первый раз. Из её горла вырвалось нечто, похожее на сдавленный хриплый крик и рычание одновременно. Она ощутила дикий азарт и желание разгромить здесь всё к чёртовой матери. Не оставить от кабинета и камня на камне. Поражаясь собственной силе, Розье опрокинула парту. Ей не было дела до того, сколько шума она сейчас производила. Пускай Филч придёт сюда. Пускай увидит её в таком состоянии. А она в свою очередь расскажет всей школе, кто сделал это с ней. Посмотрим тогда, как её семья справится с таким позором.

Парта за партой, стул за стулом. Она хаотично двигалась по комнате, вкладывая всю свою обиду и злость в процесс уничтожения порядка, которого так старательно добивались эльфы. Сейчас Оливия об этом не думала. Только крушила всё вокруг себя, имитируя свою разрушающуюся жизнь. Очередной стул летит в стену, полёт сопровождается прорезавшимся вскриком. Отвалившаяся деревянная спинка отскочила ей под ноги, едва не задев. Все четыре высоких окна в стене с дребезжащим звуком распахнулись одним разом, впуская в помещение влажный поток, вихрем поднявший бумажки с учительского стола и разбросавший их словно опавшую листву. Всплеск стихийной магии. Надо же, они не случались с Оливией с самого детства. Это осознание мгновенно привело её в чувства, и она испуганно оглядела сотворённое собой безумие.

Дыхание было таким, будто она бежала кросс. Мышцы в руках точно окостенели от чрезмерной нагрузки, пальцы мелко дрожали. Она почувствовала, как прохладный воздух заиграл на щеках – слёзы беззвучно вытекали из глаз, создавая мокрые дорожки, которые целовал ветер. Осознав, что плачет, Оливия резко вдохнула и сорвалась на громкие рыдания, словно мозг наконец-то дал отмашку, выдал разрешение на истерику. Она упала на колени, даже не почувствовав боль, и согнулась пополам, захлёбываясь слезами. Ей хотелось, чтобы её утешили, но только так, чтобы не спрашивали, в чём дело. Чтобы не пришлось рассказывать весь этот ужас, объяснять причины. Вспышка молнии вспорола чёрное небо, осветив неоновым светом силуэт на полу. Вслед за ней прозвучал раскат грома, на мгновение заглушив рыдания девушки.

Собиралась гроза.

Комментарий к Собиралась гроза

Совершенно внезапно повествованием на половину главы завладел мистер Снейп) Мне захотелось немного раскрыть ход его мыслей, отношение к героям. Надеюсь, вам будет интересно залезть к нему в голову.

========== Лавандовая комната ==========

Комментарий к Лавандовая комната

Чекните ссылочки в шапке работы на замечательную обложку и трейлер к этому фф, созданные лучшей бетой в мире – __.Тасу.__ :)

В спальне гриффиндорцев-шестикурсников сегодняшним вечером было особенно уютно: мягкий голубоватый свет, наколдованный Джеймсом, парил под сводами каменного потолка, создавая множество теней на лицах парней, лениво развалившихся на своих кроватях. На улице протяжно завывал ветер, заставляя стёкла в длинных окнах дребезжать, но огонь в камине отлично прогрел помещение, так что ребята могли не укрываться тёплыми пледами – они давно были отброшены в сторону за ненадобностью.

Сегодня был один из тех редких дней, когда мародёры после ужина не собирались в очередной раз бродить по замку в поисках приключений, а просто спокойно отдыхали в своей комнате. Конец февраля всегда был таким – выматывающим, вгоняющим в депрессию, когда все уже слишком устали от зимы и холода, а весна всё никак не спешила сменить свою суровую сестру и подарить людям тепло и солнце. К тому же, близившееся открытие квиддичного сезона всегда оставляло Поттера без сил, а, как известно, если один из мародёров был не в строю – остальные не могли развлекаться без него.

Ремус полулежал, облокотившись на подушку, и что-то читал, напрягая зрение в потёмках, подсвечивая себе Люмосом. Питер и Джеймс играли в морской бой (этой магловской забаве когда-то давно весь факультет обучил Сэм Доусон – маглорождённый, учившийся теперь на последнем курсе), расчертив на бумаге свои флотилии и старясь не слишком шуметь, чтобы не получить нагоняй от Люпина. Сириус же вполуха слушал тихие номера клеток и комментарии товарищей, вроде «ранил» или «убил», рассматривая карту.

Раньше он пользовался ей только вместе с друзьями, когда они пробирались из замка к Гремучей Иве раз в месяц или когда бегали за пирожными на кухню после отбоя. И Блэк никогда не мог понять той одержимости, с которой Джеймс вечно пялился в схему Хогвартса, выискивая глазами свою Лили. Теперь же он и сам пристрастился к этой пагубной привычке, превращаясь в какого-то маньяка. Просто он слишком беспокоился о Розье, а потому каждый вечер проверял её местонахождение в замке. Просто так, для уверенности, что она в порядке.

Оливии не наблюдалось в башне Когтеврана, но пока что было ещё не слишком поздно, и это не напрягало Сириуса. До отбоя оставалось ещё около часа. Блэк заметил, что в последнее время она часто бродила в одиночестве по территории замка, прежде чем подняться в башню своего факультета. С тех пор, как они поцеловались у озера, она избегала его, и он сходил с ума из-за этого, но, послушав советы Люпина и Джеймса, решил не давить на девушку.

Уж опыт Поттера в этом деле мог убедить кого угодно – парень добегался за Лили до такой степени, что она стала игнорировать его, так что теперь Джеймс сбавил свою прыть, оставив её в покое. И это дало определённые плоды, к удивлению многих. Эванс сама стала иногда искать с ним встречи, смотреть на него украдкой, выискивая глазами в толпе. Видимо, за годы слишком привыкшая к нескончаемому вниманию с его стороны, она не смогла принять его отсутствие. Блэк верил, что уже совсем скоро его другу наконец удастся заполучить свою мечту, ускользавшую от него столько времени.

Конечно, их ситуации были совершенно не похожи. Но Сириус был согласен, что давать свободу выбора человеку нужно обязательно. И он знал, как это было важно для Оливии, ведь этой свободы её и так постоянно лишали, даже без его помощи. Потому он не настаивал, не преследовал девушку, видя, как она сторонится его. Не давил. Просто ждал, понимая, почему так происходит. Сириус хорошо помнил их второй день вместе, когда он был в облике пса. Тогда реакция Оливии на брата поразила его до глубины души: всплеск адреналина, хорошо ощутимый собачьим нюхом, чистейший страх, плескавшийся по венам, но в то же время дерзость и прыть. Она боялась Эвана, скорее всего не зря, как догадывался Блэк. Ту пощёчину, оставившую красный след на лице Розье, он тоже прекрасно помнил. Будучи чистокровным, он точно знал, что это было такое – ослушаться отца. Особенно девушке. Закрутить интрижку с кем-то, кто являлся не просто неподходящим – запретным даже – было равнозначно преступлению. А за преступлениями обычно следует наказание…

Сириус не хотел для неё такого, но, Мерлин, как же ему было трудно держаться от Розье на расстоянии. Было почти невыносимо видеть её в другом конце Большого Зала, бледную и напуганную, совсем не похожую на обычную себя. Сидеть с ней в одном кабинете, с лёгкостью игнорируя бубнёж профессора Бинса, не отрывать взгляд от её сосредоточенного профиля. Но она всё равно умудрялась дарить ему мимолётные улыбки, когда никто не видел. Пусть и вымученные, но всё же вызывающие трепет в груди Блэка, болезненно сдавливающие его сердце. Он не мог совсем отказаться от неё, поэтому намеренно подсаживался ближе на совместных уроках, касался невзначай, шутил, надеясь, что она расценит это как заботу.

Время близилось к десяти часам, а Оливии всё ещё не было в башне. Сириус нахмурился, пробежав глазами по круглому помещению – все остальные девушки были на месте, а значит, Розье гуляла где-то одна. Блэк стал методично просматривать каждый этаж, стараясь не пропустить нужное ему имя, а когда нашёл – резко поднялся с кровати, привлекая внимание остальных в комнате. Точка, подписанная как «Оливия Розье», находилась в пустом классе на шестом этаже. А прямо на пересечении линий, обозначающих выход из кабинета, виднелась другая точка – «Эван Розье». Как только Сириус встал, имя на карте развернулось и поплыло в направлении лестниц. Оливия же не двигалась с места, и это было пугающе. Что, если её брат совсем спятил и убил её? Блэк сверлил взглядом точку с именем девушки и выдохнул с облегчением, когда она наконец шевельнулась, проплыв от одной стены до другой.

– Что такое? – Обеспокоенный голос Джеймса выдернул Сириуса из оцепенения. Мародёры побросали свои дела и теперь с любопытством смотрели на внезапно вскочившего друга.

– Что-то странное происходит с Оливией… – пробормотал он, наблюдая за хаотичными метаниями точки по классу. – Джим, я возьму мантию? Хочу проверить, всё ли в порядке.

– Конечно. – Поттер пожал плечами, привычным жестом взъерошив свои чёрные волосы. Он быстро поднялся с кровати, выудил из глубин тумбочки невидимку и бросил её другу. – Уверен, что тебе не нужна помощь?

– Да, всё нормально, – в этом он, конечно же, сомневался, но ему нужно было пойти туда одному. В любом случае, он всегда мог отправить Патронус за подмогой. – Спасибо.

Сириус кивнул Джеймсу, накинул на себя мантию и поспешил на выход, не выпуская карту из рук. Идти было не далеко – Оливия находилась в соседнем крыле, на один этаж ниже гриффиндорской башни. Он только надеялся, что она никуда не уйдёт до его прихода. Точка в пустом кабинете будто совершала забег по кругу, оказываясь то у одной стены, то у другой. Блэк торопился, стараясь не топать слишком сильно, почти срывался на бег. Часы Хогвартса пробили десять, знаменуя отбой. Сириус преодолел очередной поворот, минуя пустые доспехи молчаливых стражей ночных коридоров. Было темно, но он не рисковал зажигать Люмос, чтобы не разбудить надоедливые картины, хотя с этим кто-то справлялся и без него. До его слуха отчётливо доносился какой-то грохот. Возможно, где-то неподалёку развлекался Пивз? Блэк молился, только бы чёртов полтергейст не прицепился к нему сейчас, не то одним существом в этом замке станет меньше. Но совсем скоро звуки прекратились, и в коридоре воцарилась тишина. Однако ненадолго. В окне сверкнула молния, следом за которой раздался раскат грома. Гроза. Сверившись с картой и заметив, что точка теперь вновь остановилась неподвижно посреди кабинета, Сириус совершил последние длинные шаги до нужной двери и дёрнул её на себя.

Пустой тёмный класс с распахнутыми настежь окнами встретил его пронзительным ветром и сдавленными рыданиями. Здесь словно прошёл тролль – вся мебель была опрокинута, один из стульев валялся в углу, сломанный пополам. Оливия даже не заметила вошедшего, слишком занятая своей истерикой, и он не сразу вспомнил, что всё ещё был в мантии-невидимке. Сириус одним движением сбросил её с себя и подбежал к девушке. Опустившись перед ней на колени, он обхватил её лицо ладонями, удивляясь, что она даже не вздрогнула от его внезапного появления рядом. Рыдания не прекращались ни на миг, щёки её были холодными, и сама она вся дрожала. Сириус несколькими взмахами палочки захлопнул окна, одно за другим, и в кабинете сразу стало намного тише. Молнии, непременно сопровождаемые громом, продолжали подсвечивать чёрное небо. Первые капли дождя брызнули на стёкла, а потом забарабанили по карнизам с неистовой силой, стекая по окнам сплошным потоком, словно кто-то выливал воду из ведра.

– Мерлин, Ви, что с тобой? Что случилось? – Сириус говорил с ней, пытаясь добиться ответа, но безуспешно. Оливия либо даже не слышала его из-за собственных рыданий, либо просто не хотела отвечать. – Ну же, успокойся, пожалуйста. Я рядом, всё хорошо, – приговаривал он, стараясь звучать успокаивающе.

Даже в таком скудном освещении Блэк заметил, что скула девушки была темнее других участков кожи, и в этом месте ощущалась припухлость. Спустившись взглядом чуть ниже, он обнаружил на шее Оливии отметины от пальцев. Волосы её были растрёпаны, будто кто-то таскал девушку за них. Кипящая ненависть разлилась по грудной клетке Сириуса, впрыскивая яд везде, где касалась его внутренностей. Он точно знал, кто сделал это с Оливией, и этот человек ответит за всё. За каждый синяк на её теле, за каждый волос, упавший с её головы по его вине. Эван Розье не жилец.

Но сейчас ему нужно было привести пострадавшую в чувства. Сириус слегка встряхнул её за плечи, добившись наконец чуть более осознанного взгляда карих глаз, из которых продолжали течь слёзы, а затем поднялся с колен, подтянув её за собой. Обессиленная, она ухватилась за него, и Блэк прижал дрожащее тело к себе. Свободной рукой он вернул одной из ближайших парт нормальное положение и усадил девушку на неё.

– Оливия, я прошу тебя… – Его пальцы нежно касались прядей её волос возле лица, практически невесомо скользили по нетронутой щеке, боясь причинить ещё больше боли. – Если ты будешь продолжать плакать, тебе станет плохо.

– Мне и так плохо, хуже не будет, – сорванным голосом огрызнулась девушка сквозь слёзы. Она размазывала их по лицу, а они снова и снова рисовали дорожки на холодной коже. Губы её потрескались до крови. На Оливию больно было смотреть. Она практически задыхалась от своих рыданий.

Блэк понимал, что ему нужно успокоить её, иначе это закончится нервным истощением. Вести Розье к мадам Помфри не хотелось, да и сделать это будет весьма проблематично, если она не перестанет так громко рыдать. Поэтому он решился на отчаянные меры. Направив на Оливию палочку и тяжело вздохнув, Сириус прошептал: «Агуаменти». Холодная вода плеснула девушке в лицо, мгновенно прервав её истерику. Розье кашляла несколько долгих секунд, а потом в шоке уставилась на Блэка, тяжело дыша. Она больше не плакала, только часто моргала и всё ещё всхлипывала, вздрагивая всем телом.

– Прости, мне пришлось.

Сириус смотрел на неё виновато, опасаясь, что она расценит его поступок как издёвку, но Оливия ничего ему не говорила, и, кажется, уходить тоже не собиралась. Её пальцы теребили край мантии, а взгляд был устремлён в противоположную стену. Блэк опустился на парту рядом с ней, прижавшись плечом к плечу. Она не отодвинулась, что было хорошим знаком. Спустя минут десять, когда её дыхание полностью восстановилось, Розье очень тихо заговорила:

– Спасибо. Может, повторишь «Агуаменти», только на этот раз в стакан? – Повернув голову в его сторону, она слабо улыбнулась, отчего на губе снова выступили капельки крови. – Пить очень хочется.

– Конечно, сейчас, – засуетился Блэк в попытках найти объект для трансфигурации. Он остановил свой выбор на какой-то тетради с учительского стола. Превратив её в ёмкость, больше похожую на чашку без ручки, и наполнив порцией воды, Сириус протянул плоды своих стараний Оливии.

Со дна кружки довольно скоро стало подтекать. За такую трансфигурацию Макгонагалл поставила бы ему неуд, но к счастью, деканши здесь не было, а Оливию это особенно не волновало. Какое-то время они молчали: девушка пила воду, продолжая смотреть в стену, но теперь уже куда более осознанным и сосредоточенным взглядом, а Блэк, не вытерпевший просто сидеть без дела, приводил кабинет в порядок. К тому времени как все столы и стулья были расставлены по местам, а все следы произошедшего здесь были уничтожены, Оливия уже окончательно успокоилась, перестав даже хлюпать носом. Сириус встал перед ней, на этот раз намереваясь серьёзно поговорить.

– Я знаю, кто сделал это, – указал на её шею Блэк, – с тобой. И я понимаю, что это из-за меня. Точнее, из-за нас.

Оливия хмурила тонкие брови, прикрыв синяки руками, избегая встречаться с Сириусом взглядом. Блэку хотелось заверить её, что такого больше никогда не повторится, но разве мог он обещать ей за другого? Конечно, не мог. А значит, ему нужно было заставить Эвана прекратить подобное. Сейчас, когда Оливия уже пришла в себя окончательно, фокус внимания парня вновь переключился на злость. Ему хотелось буквально разорвать виновного, и в его голове крутились жуткие мысли обратиться собакой и задрать его где-нибудь во дворе, а потом закопать там же.

– Вставай, – протянул он ей руку. Девушка медлила, смотря на него исподлобья. – Мы пойдём к твоему брату, Ви, – объяснился Блэк. – Я хочу с ним поговорить.

– Что? Нет. – Розье моментально встрепенулась, спрыгнула с парты, позабыв про свою усталость, и замотала головой, постепенно отходя к двери, как бы загораживая её собой. – Зачем?

– Говорю же, поболтать! – Сириус злился, хоть и понимал, что его действия сейчас вновь вгоняли девушку в стресс, но остановиться не мог. – Оливия, отойди от двери. Я всё равно пойду, с тобой или без тебя.

Девушка вдруг как-то резко побледнела, будто ей стало плохо. Она зажмурилась и прислонилась головой к дверному косяку. Сириуса это напугало. В одну секунду растеряв всю спесь, он рванул к ней, подхватывая под руки.

– Ви, скажи, что мне сделать? Хочешь ещё воды? – Девушка качнула головой. – Давай я отведу тебя в больничное крыло.

– Не надо. – Она распахнула глаза, устремив умоляющий взгляд прямо в серые радужки Сириуса. Вцепившись в его предплечья, Оливия попросила: – Просто побудь со мной, пожалуйста. Я не хочу оставаться одна.

– Хорошо. Конечно, – согласился Блэк. Он пошарил в карманах брюк, а потом, обнаружив там только карту, огляделся вокруг. Мантия нашлась практически у него под ногами – когда он зашёл сюда, то бросил вещь прямо в дверях. Расправив ткань и накинув её на себя так, что в воздухе осталась болтаться только его голова, он спросил: – Хочешь, пойдём в Гриффиндор? Друзья не будут против, я уверен.

Девушка как-то замялась, смутившись поступившего предложения. Сириус ждал её ответа, а она всё натягивала рукава мантии на свои ладони, будто не зная, как ему отказать. Наконец она объяснилась:

– Не думаю, что это хорошая идея. Мне бы не хотелось, чтобы они видели меня, ну, вот такой… – Она пожала плечами и горько улыбнулась, коснувшись пальцами горла и щеки. – Я вообще не знаю, что делать. Хочу просто исчезнуть, – последнюю фразу она прошептала, и её почти поглотил шум дождя, но Сириус всё равно услышал. И решение сразу же пришло ему в голову.

– Я знаю одно место. Иди сюда, – распахнув мантию, он пригласил её внутрь, и девушка, немного помедлив, всё же скользнула в его объятия. Невесомая ткань накрыла их обоих с головой, и Сириус почувствовал, как ускоряется сердце рядом с Оливией.

– Кое-где в Хогвартсе можно действительно исчезнуть. Хотя бы на время, – шепнул он ей на ухо, замечая появившиеся на её коже мурашки.

Они покинули кабинет, заперев его за собой, и осторожно двинулись к лестнице. Сириус уверенно вёл её на восьмой этаж, крепко обнимая за талию. Соблазн проверить путь по карте был очень велик, но он держался, понимая, что не может показать её девушке. По крайней мере пока. Поэтому он просто надеялся, что им повезёт, и в коридорах никого не окажется. На самом деле, Филч крайне редко поднимался на верхние этажи. В основном на него можно было напороться не выше четвёртого.

Мародёры полагали, что всё дело было в преклонном возрасте смотрителя и его больной спине, а также в том, что чаще всего студентов ночью интересовали такие помещения, как кухня, кладовая Слизнорта с ингредиентами для зелий или запретная секция библиотеки, и все они находились в нижней части замка. Что же до парочек, которые выбирали для уединения пустые классы или тёмные ниши в коридорах (отчаянные меры), то их Филч, кажется, и вовсе не старался поймать. Возможно, ему попросту было неловко видеть всё это. Аргус, конечно, был немного сумасшедшим, но склонности к подглядыванию за ним не наблюдалось.

Ливень за окном не утихал, и только благодаря частым молниям, рассекающим небосвод, Оливия и Сириус хоть как-то разбирали дорогу. Блэк всё время косился вниз, на когтевранку, прислушивался к её дыханию, отмечая про себя, что она, видимо, была совсем без сил – ему постоянно приходилось сбавлять скорость, чтобы Оливия не отставала. Поэтому шли они довольно медленно, учитывая ещё и мантию, сковывающую движения.

– Куда ты меня ведёшь? – шёпотом поинтересовалась Розье, поднимаясь по мраморным ступеням вверх.

– Скоро увидишь. – Блэк едва улыбнулся, хоть она и не могла увидеть этого в темноте коридора. Ему не терпелось скорее привести её к месту назначения, потому что он точно знал – если всё сработает как надо, настроение девушки наверняка улучшится. Это место ещё никого не оставляло равнодушным.

До последнего этажа замка они добрались без проблем. Сириус наконец зажёг Люмос и остановился у гобелена, на котором был изображён Варнава Вздрюченный, обучающий троллей балету и получающий от них за это дубинами по голове. Оливия, засмотревшись на картину, сделала шаг в сторону, и мантия соскользнула с их плеч, сделав снова видимыми. Блэк взял девушку за руку, делясь теплом своей кожи с её ледяными пальцами, и подвёл к противоположной стене, на которой абсолютно ничего не было. Ровный голый камень. Оливия непонимающе смотрела на Блэка, ожидая объяснений. Под голубым свечением палочки она казалась похожей на мертвеца – такая же бледная и холодная, будто один из призраков, обитавших в замке. Сириус нежно провёл большим пальцем по тыльной стороне её кисти, а потом обошёл девушку, остановившись у неё за спиной, и приобнял за плечи. Склоняясь к самому уху, он произнёс:

– Подумай о том, где ты больше всего хотела бы сейчас оказаться. Пройди перед этой стеной три раза, представляя это место во всех подробностях, и ощути, что тебе очень-очень надо туда попасть. Больше всего на свете.

– Это какая-то шутка, Блэк? – нахмурившись, Оливия повернула голову к нему, вложив во взгляд весь запас своего скепсиса. – Что за чушь?

– Ви, – вздохнул Сириус, отпустив её плечи и сделав шаг назад, – просто доверься мне. Я обещаю, ты не разочаруешься.

Он отошёл чуть в сторону, открывая ей дорогу, позволяя вновь принять решение – уйти или остаться. Сириус очень надеялся на последнее. Он успел так сильно истосковаться по ней за эти несколько дней, что чувствовал себя настоящим эгоистом, который наконец получил то, чего хотел. Даже несмотря на то, какой ценой ему это досталось, Блэк всё равно испытывал некое облегчение от того, что Оливия сейчас находилась с ним. Хотя ему всё ещё хотелось прибить Эвана, и он обязательно сделает это, но позже. А пока…

Оливия, после долгих раздумий и заглядываний в честные глаза Сириуса, всё-таки сдалась и принялась расхаживать вдоль стены с очень сосредоточенным видом. Было заметно, что она действительно старалась, потому что даже взгляд девушки, всё это время какой-то полупустой и несчастный, теперь стал чуть более оживлённым. Закончив с ритуалом, Оливия остановилась рядом с гриффиндорцем и уставилась на стену, пока Сириус неотрывно наблюдал за ней, не желая пропустить ни одной эмоции на её лице. Сперва ничего не происходило, и Блэк даже подумал, что с первой попытки у Оливии не получилось, и придётся просить её повторить, а тогда она и впрямь может посчитать это издёвкой и уйти. Но спустя несколько секунд стена слегка задрожала, и Розье, уловившая мельчайшие движения каменной кладки, приоткрыла рот, жадно вглядываясь в происходящее.

В стене вырисовывались очертания двери, и вскоре её контур стал виден совсем отчётливо. Он вспыхнул золотистым светом, который быстро погас, оставив за собой самую настоящую деревянную дверь на петлях и с чугунной ручкой. Её определённо точно можно было открыть. Оливия выглядела достаточно удивлённой: её рот всё ещё был открыт, а в глазах загорелась искра интереса, напрочь вытеснив смертельную усталость. Сириус усмехнулся про себя, подумав, что Розье была такой любопытной… И смелой. Она уверенно сделала шаг вперёд и уже протянула руку к двери, лишь в последний момент замедлившись и повернувшись к Блэку с немым вопросом. После его кивка, девушка дотронулась до ручки, крепко обхватив чёрный чугун пальцами, надавила вниз.

И так и замерла на месте перед увиденным. Теперь она выглядела по-настоящему ошеломлённой, не сумела даже сдержать восторженный вздох. Оливия в неверии обернулась на Сириуса, и он заметил слёзы, заблестевшие в уголках её глаз. Блэк бегло оглядел комнату – она была просторной и светлой, с множеством сиреневых деталей в интерьере. У дальней стены стояла большая кровать, застеленная белоснежным покрывалом. На круглом столике, накрытом кружевной салфеткой, ближе к выходу на балкон (его имитацию, конечно же, ведь в замке неоткуда было взяться настоящему балкону с видом на побережье) стояли несколько фотографий в рамках, но пока что Сириус не мог их рассмотреть. Подоконник украшала маленькая изящная вазочка со срезанной лавандой, источавшей довольно сильный аромат, и занавеска прозрачной вуалью развевалась на лёгком ветру, дувшем с открытого балкона.

– Как это возможно? – прошептала Оливия, закрыв рот рукой.

Она прошла к столику и подняла одну из рамок перед собой. Осторожно, словно боясь разбить хрупкое стекло, огладила кого-то, изображённого на колдографии. Блэк заглянул ей через плечо и увидел, что на зачарованном снимке была молодая женщина, немного похожая на саму Оливию сейчас. Брюнетка улыбалась, а через секунду порыв ветра срывал с неё шляпку, и женщина начинала смеяться. Розье прижала рамку к груди и повернулась к Сириусу.

– Где мы?

– Всё ещё в замке.

– Не может быть. Эта комната… Она точно такая же, как… Я не могу. Это… – Кажется, у девушки закончились слова, чтобы выразить непонимание происходящего, потому она лишь бормотала что-то бессвязное, поглаживая фотографию и рассматривая окружающее пространство, словно стараясь найти несоответствия с реальностью.

– Ви, мы действительно находимся в Хогвартсе. На восьмом этаже, куда я тебя и привёл, – снова заговорил Сириус. Он взял её за руку, подвёл к кровати и усадил рядом с собой, надеясь, что не переборщил с эффектом неожиданности. Судя по всему, Оливия была если не в шоке, то очень близка к нему, поэтому Блэк говорил с ней спокойно и медленно, как с ребёнком, втолковывая каждое слово. – Я не знаю, как эта штука работает и что это за магия, но это место ещё в прошлом году совершенно случайно нашёл Джим и показал нам всем. Путём проб и ошибок мы выяснили, как сюда можно попасть. Чтобы она появилась, надо об этом попросить, и при этом нужно действительно очень сильно этого хотеть. И она принимает совершенно разный вид для каждого просящего, становясь чем угодно, что ты пожелаешь, или же просто рандомной комнатой, – его объяснения понемногу выводили Оливию из ступора, вновь пробуждая в девушке любопытство, хотя она всё ещё выглядела растерянной.

– То есть, это место способно воссоздать образ чего угодно, буквально достав это из моей головы? Звучит жутковато, не находишь? – об этом Блэк как-то не задумывался, а ведь это и в самом деле было ужасно странно, даже для волшебников. Но слишком прекрасно и невероятно, чтобы думать об этом в таком ключе.

– Не знаю. – Сириус пожал плечами и хмыкнул. – Эта комната не раз меня выручала. Отличное место, чтобы спрятаться ото всех или просто побыть в одиночестве. Исчезнуть, если хочешь, – припомнил он недавние слова девушки, и она печально улыбнулась.

Теперь, когда они находились в хорошо освещённом помещении, Сириус мог полностью рассмотреть Оливию, и увиденное ему совсем не понравилось. На её скуле в самом деле налился бордовый синяк. Отчётливые следы пальцев, постепенно становившиеся фиолетовыми, на шее девушки говорили сами за себя. Эван её душил. Это было такой дикостью, что буквально не укладывалось у Блэка в голове. В его семье никто никогда не занимался рукоприкладством. Правда, родители во всю использовали вербальные способы насилия, измываясь словесно так, что порой Сириус думал – лучше бы били, но молча.

Сириус помнил, что ещё в детстве слышал разговоры матери с подругами о том, как одну из его тёток регулярно побивал супруг, но дальше болтовни дело не заходило. Никто ничего с этим не делал, принимая как данность, ведь мужчина имел право делать всё, что угодно со своей женой. Со своей собственностью. Одни женщины жалели её, другие считали, что она заслужила. Но никто не смел хоть как-то повлиять на ситуацию и помочь. И то, что Оливия находилась в похожем положении, ужасало Блэка. Так не должно было быть.

Морской бриз в комнате был таким реальным, было сложно поверить, что его тоже создавала магия Хогвартса. Оливия снова поднялась и подошла к балкону, надеясь, видимо, оказаться на улице, но у неё ничего не вышло. Стоило только вытянуть руку в дверной проём, как она тут же упёрлась в камень. Иллюзия, и ничего больше. Хоть и очень правдоподобная. Девушка вздохнула, проведя рукой по каменной стене, зарябившей от её касаний, на мгновение открывая свой настоящий вид, а после снова принимая облик балкона с видом на море. Здесь было очень красиво, и Сириус пожалел, что они не находились сейчас там на самом деле. Он не знал, что это было за место и где, но пляж выглядел просто идеально. Белый песок и лазурная вода, повторяющая оттенок неба, из-за чего было сложно понять, где заканчивалось одно и начиналось другое. Здесь не хватало криков чаек и шума прибоя – видимо, звуки комната имитировать не умела.