Текст книги "Город грехов (СИ)"
Автор книги: Traum von Katrin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 19 страниц)
Скрипнув калиткой и преодолев белоснежный идеально ровный заборчик, Джагхед с любопытством окинул взглядом двор, в который попал впервые. Присыпанная щебнем тропинка к высокому крылечку, бочка с водой для полива, скромно пристроившаяся у стены дома и раскрашенная яркими цветами – почему-то подумалось, что это дело рук Бетти. Девочка-радуга пыталась выплеснуть свою палитру даже на такой скучный старый предмет. Остальное место во дворе занимали клумбы: целые непроглядные зелёные заросли, настоящие джунгли. В начале лета цвели только ярко-розовые и красные пионы, местами набирали цвет лилии, но большая часть была засажена шипастыми кустами, которые скоро покроются розами. Что ж, вполне ожидаемо, наверное, бабушка Купер любительница занять себя, копаясь в саду.
От этой мысли Джаг в лёгкой неуверенности притормозил у самых ступенек крыльца. А вдруг её семья дома? Как они отнесутся к незваному гостю? Чёрт, надо было всё-таки дождаться вечера или подождать, пока Бетти сама выйдет… Вдруг она вообще не тут…
Внезапно дверь распахнулась, и перед Джагхедом показалась знакомая тонкая фигурка в удивительно домашнем виде. Старенькое застиранное голубое платье в мелкий красный цветочек с коротким пышным рукавом было прикрыто белым полукруглым фартуком, местами покрытым желтоватыми пятнами от джема. Широко улыбнувшись, Бетти посторонилась и торопливо пояснила:
– Прости, у меня там бардак, я сейчас всё уберу, дай минуту! Проходи, не стой, я одна, – словно догадавшись, что заставило Джонса притормозить, Бетти метнулась на кухню, и Джагу ничего не осталось, как пойти за ней.
– Ты даже не удивилась моему приходу? – эта милая суета была для него чем-то чуждым, но таким тёплым. Мягко притворив за собой дверь, он глубоко вдохнул и чуть не простонал в голос от окутавшего лёгкие сладкого запаха выпечки. Вот он, источник постоянного аромата яблок от нежной кожи Элизабет. Во рту проступила слюна, которую Джаг сглотнул с трудом: не особый любитель сладкого, сейчас он до слабости в коленях захотел попробовать… но не шарлотку из духовки.
– Я видела в окно, как ты пришёл, – ответила Бетти, и голос потонул в звоне посуды, так что пришлось добавить в него октав, – К тому же, ты сказал, что мы увидимся скоро: я ждала тебя, – не стала скрывать очевидный факт Бетти, торопливо скидывая тарелки в раковину и убирая со стола кожуру от яблок.
Конечно, она не была уверена на сто процентов, что правильно истолковала вчерашнее прощание. Но ей настолько хотелось сегодня встретится с ним, что в планах было, несмотря на четверг, вечером пойти в клуб в качестве гостя: а вдруг он будет там… К счастью, рисковать не пришлось. Отправив отца в больницу на еженедельные процедуры в сопровождении бабушки, она почему-то тут же занялась готовкой. Хотелось занять свои руки, которые так и норовили за что-нибудь ухватиться. Выплеснуть всё нетерпение от ожидания, оказавшегося не напрасным. Вот только, прибрать устроенный на кухне хаос она не успела, и теперь металась туда-сюда, спиной ощущая направленный на неё заинтересованный взгляд.
– Грустно признавать, что я так предсказуем, – с притворным сожалением вздохнул Джагхед, складывая руки на груди и скользнув взглядом по непривычно оголённым ножкам: короткое платье едва доходило до середины бедра девушки. Голод усиливался, покоряясь аромату яблок и корицы, и с едой он был совершенно не связан. Хотелось зажмуриться, чтобы только не видеть, как несносная девчонка мечется от духовки к раковине, как живописно перепачканы пальчики мукой, как спутался хвостик на белокурой головке и покрылись румянцем щёчки. Дрожь прошла по его телу, заставляя сцепить зубы и плотнее вжаться в стену за спиной.
– А мне очень даже нравится такая предсказуемость, – тихо пробормотала Бетти, убавляя огонь в духовом шкафу. Ситуация стала немного нервировать: слишком беззащитный у неё сейчас вид и слишком странно понимать, что Джагхед находится в её доме, на её скромной кухне, без уже привычных пиджака, шляпы и лёгкого налёта отстранённости. Она давно хотела увидеть его днём – и, судя по всему, это было опасное желание. Потому, как при каждом мимолётном взгляде на застывшую у двери фигуру у Бетти перехватывало дыхание от восторга. Мягкие волны смольных волос, простая белая рубашка и светлые брюки, и всё это ещё и украшено лёгкой коварной усмешкой пухлых губ.
Платье девушки колыхнулось мягкой волной вокруг стройных бёдер ещё раз, словно специально дразня и без того потихоньку теряющего ниточки контроля Джагхеда. Будто что-то рвётся внутри, каждый нерв, один за одним, как перетянутая тонкая струнка: дзинь, дзинь… Последняя капля для лопающегося самообладания: Бетти облизнула пересохшие губки, заставляя тут же вспышкой вспомнить их вкус.
К чёрту.
Скользящий, тихий шаг к ней, даже не замеченный увлечённой уборкой муки со стола девушкой. Джагхед окончательно потерялся в своих желаниях, когда подошёл максимально близко, достаточно, чтобы ладони без тени сомнения легли на гибкую талию, украшенную белым бантом фартука.
– Значит, я предсказуемый, так, девочка-радуга? – шепнул он, сжимая хватку и преодолевая лёгкое сопротивление дёрнувшегося от неожиданности тела. Что только усугубило ситуацию – упругие бёдра, скрытые лишь тонким подолом платья, прижались на мгновение к его паху, почти превратив последние слова в жалобный стон. Никакие брюки не могли спасти от жара этой маленькой искусительницы, так быстро заражающего, словно лихорадка.
– Джаг, ты что, пусти…
Снова попытавшись чуть отстраниться и лишь сильнее вжавшись в стол, Бетти прикрыла глаза, пытаясь совладать с дыханием. Так близко. Так горячо, что от касания его рук кожа плавится. А Джонс словно и не чувствовал сопротивления, тут же, впрочем, утонувшего, когда его губы уверенно скользнули вдоль синеватой венки на шее к учащённому пульсу. Мурашки наслаждения вынудили Элизабет вцепиться пальчиками в край столешницы, чтобы только удержаться на ватных ногах. Она не представляла, что это может быть настолько прекрасно: ощущать спиной прижимающееся всё тесней напряжённое крепкое тело, восхитительно горячие поцелуи на шее и… да, с ума сойти, упирающаяся в ягодицу отчётливая твёрдость, о которой скромным девочкам не положено знать вообще.
– Ты разве не поняла, малышка? Я теперь тебя не отпущу, – выдохнул Джагхед ей на самое ушко, тут же прикусывая мочку и утопая в её аромате. Сладкая, домашняя, на каких-то инстинктах вильнувшая бёдрами так, что в груди что-то оборвалось и ухнуло в низ живота тяжёлым комком. Когда-то он сравнил её с яблочным пирожным, но теперь мог сказать наверняка: Бетти не просто сливочный крем, она играет на языке гораздо большей палитрой вкусов. Девочка-радуга, каждый цвет – новая грань её характера. И сейчас это был красный оттенок.
– И не надо, – едва слышно, как жуткую пошлость, прошептала Элизабет, не смея открыть глаза и растворяясь в каждом касании рук Джонса, уверенно поднимающихся к груди. Два слоя материи – вся преграда, ведь дома она не носила нижнего белья. Вероятно, это большая ошибка. Да, впрочем, всё происходящее никак иначе не назовёшь: позволять мужчине так бессовестно лапать себя, да ещё и практически рассыпаться на куски в его руках это явно то, что бабуля и приходской священник окрестили бы словом «разврат».
К чёрту.
К чёрту, потому что ладони Джагхеда накрывают мягкие полушария и осторожно сжимают, разливая по венам шипящий кипяток. Потрясённо приоткрыв ротик, Бетти ловит воздух, пропитанный ароматом табака и цитруса, того самого, что преследовал неделями. Пальчики вцепляются в столешницу уже до хруста суставов, сердце ломится в грудную клетку, а Джонс все настойчивей, сильней стискивает пальцы, и тихий, скулящий девичий стон добавляет новый звук к частым прерывистым дыханиям двух окончательно погрязших в своей жажде людей.
– Ох, чёрт, Бетти!
Этот столь желанный звук смывает все разумные доводы «против», которые по дороге сюда ещё были у Джагхеда: какая может быть речь о совести или ещё каких-то глупостях, если их обоих трясёт от такой близости. Продолжить. Получить больше, попробовать этот десерт… Только придётся немного обезопасить себя от цепких пальчиков, до сих пор перемазанных мукой.
Он хватает её за запястья и, не встретив и капли возмущения, заводит руки Бетти за спину. Подхватив со стола какое-то полотенце, быстро связывает их вместе, практически не соображая, что делает. Аромат яблок и корицы подчинил себе каждое движение, а странная покорность девушки только ещё больше завела тикающую бомбу внутри. Не в силах медлить, Джагхед разворачивает Элизабет к себе лицом и впивается в губы глубоким, жадным поцелуем, встречая лишь не менее пылкий, пусть и неумелый ответ.
Наверное, именно так и тонут окончательно. Подвластная каждому движению его языка, вытворяющего форменное безобразие у нее во рту, связанная не только оковами на запястьях, но и тугими нитями вокруг сердца, Бетти не могла и не хотела сопротивляться. Жар разливался от самых сплетённых губ вдоль прижатой к мужскому торсу груди и до самого живота, в котором уже нещадно тянуло новыми ощущениями. Словно чего-то не хватает. Важного. Необходимого до боли.
А Джагхед совершенно перестал думать головой. Выпивая вкус карамельных губ, врывался в её ротик снова и снова, пытаясь прокричать о своих правах на него, отметить, завоевать и поставить свой флаг. Две его сущности, две грани противоречивого характера сливались в одном стремлении: и тихому мальчику, любящему темноту и одиночество; и жестокому Аспиду жизненно необходима была эта девчонка. Вся. Пока лёгкие не разорвет от очередного забытого вдоха, пока от легкого трения ее груди о его рубашку не загорится кожа, пока руки, бесстыдно спускающиеся на её бёдра, не начнет ломить от сдерживаемой силы. Рывком приподняв свою долгожданную добычу, Джонс усадил её на стол и тут же расположился между ног, наплевав на задравшееся платье. С трудом заставив себя оторваться от припухших истерзанных губ, вернулся к нежной шейке, оставляя влажную дорожку рваных поцелуев.
Бетти попыталась дёрнуть руками, мышцы сводило от желания коснуться этих мягких тёмных волос, напряженных плеч. Но осознав всю безнадежность своего положения, лишь откинула голову, предоставляя лучший доступ Джагхеду, от каждого его поцелуя воздуха становилось все меньше. Его пальцы уверенно потянулись к вороту платья в явном намерении расстегнуть пуговицы, и все, что сдерживало Бетти от следующего опрометчивого шага: понимание, что позволь она продолжится этому безумию, и лишится девственности на кухонном столе. Не то, чтобы она была категорически против, учитывая, как сильно ей хотелось ощутить Джагхеда без всяких преград в виде одежды. Но – ведь всегда есть но! – в любой момент вернутся бабушка и отец, и вряд ли им понравится это зрелище.
– Джаг…хед, – задыхаясь от продолжающих сжимать бедро тонких раскалённых пальцев, едва смогла выдавить Бетти, – Хватит. Пожа…луйста. Я не могу, – последняя фраза дополнилась громким всхлипом, относящимся не к разумным мыслям (которые вышибало из головы с выводящим узоры вокруг ключиц языком), а без слов дополнялось «не могу больше терпеть». Слишком пылало внутри сводящей с ума пустотой, проступая влажными следами на трусиках.
– Беттс… – вдохнув напоследок аромат её кожи, Джонс попытался оторваться и не мог заставить себя, – Ты слишком… Черт, как же я хочу тебя, малышка, – полусознательные обрывки слов были заглушены вновь соединившимися губами. Она кружила ему голову своей сладостью и неповторимым вкусом, взрывая незнакомый реактив чувств.
Он уговаривал себя остановиться, пока не стало слишком поздно – да впрочем, уже было невозможно заставить себя разомкнуть пальцы на её подрагивающих от возбуждения бёдрах. Одна мысль о том, как горячо и узко у неё внутри, рвала горло хрипящим свистом. Надо. Прекратить. Немедленно.
Помогла опомниться сама Бетти, дёрнувшись и попытавшись отстраниться. Позволив ей разомкнуть поцелуй, Джагхед встретился с абсолютно помутневшим взглядом зеленых глаз, в которых вместо золота горел настоящий огонь.
– Прости, – быстро и чуть хрипло прошептала она, – Но я не могу, я же… чёрт! – звонко ругнувшись, она зажмурилась и покрылась красными пятнами смущения до самой шеи.
– Бетти, – он обхватил ладонями ее лицо и приподнял, заставляя смотреть себе в глаза, – Тебе не за что извиняться. Я понимаю. Это ты прости…
С виноватым видом Джонс торопливо развязал ей руки, но когда Бетти с улыбкой потянулась пальчиками к его скулам, тут же отшатнулся:
– Нет. Вот почему тебе нужен кто-то другой, малышка, – решившись, наконец, объясниться, он с плохо скрываемой злостью откинул полотенце на пол, – Ты слишком хороша для меня.
– Неправда, – она нахмурилась и, опомнившись, соскочила со стола, поправляя платье, – Джаг, дело не в тебе, просто сейчас не время и не место…
– О, нет. Посмотри на свои запястья: они красные. А ведь еще даже ничего не было, – горько усмехнулся Джаг, – Я не переношу касаний. Потому, что я чудовище, которое вдруг решило стать счастливым.
Глупые, глупые мысли и не менее наивные желания. Отвернувшись от застывшего с отчётливым потрясением на личике ангела в белом передничке, Джаг понял, что пришёл зря. Лучше уйти, никогда больше не приближаться…
На плечо несмело легла маленькая девичья ладонь, невесомо, как крыло птицы. Через рубашку касание не вызывало злости и отвращения – только недоумение и тепло.
– Расскажи мне. Расскажи, что тебя мучает, Джагхед Джонс.
T*v*K
Он не знал, почему было так легко. Почему не было больше порывов замкнуться в себе, проглотить весь яд, давясь им в очередной раз. Возможно, виновата чертовски вкусная яблочная шарлотка и положенный заботливыми ручками второй кусочек яблочно-коричной выпечки. Может, в чай вместо бергамота Бетти подсыпала дурман. Или дело в том внимании, с которым она слушала его рассказ, ни разу не перебив и давая высказаться, наверное, впервые за долгие годы. О пылающих книгах во дворе холодного поместья, в которое нельзя водить друзей. О том, что вся жизнь – приказы и подчинение. Про подробности отношений с отцом и свои погоны Джаг тактично умолчал, отделавшись фразой «когда любое касание превращается в удар, ты просто перестаешь их желать».
– Прости, конечно. Но твой отец – чудовище, а вовсе не ты, – уверенно заявила Бетти, когда Джонс замолчал, допивая остывший чай.
– Я не хочу, чтобы после того, что услышала, ты начала считать меня слабым, – признался Джаг в своём самом неприятном опасении.
– Тебя? – улыбнулась девушка и доверительно накрыла его лежащую на столе руку своими тёплыми пальчиками, – Ты за прошлый месяц спас мою жизнь минимум три раза, а если считать, что запустив простуду, я могла свалиться с чахоткой, то все четыре. Неужели думаешь, что я хоть на секунду поверю в такой бред? Если вынес всё, что рассказал мне – значит, ты, наоборот, самый стойкий человек из всех, кого я знаю.
– Что ж, спасибо, – он не стал отодвигать руку, чем вызвал у Бетти ещё больше вопросов.
– А ты можешь пояснить, как именно тебя не стоит касаться?
– Это… сложно, – вздохнул Джагхед, не отрываясь следя за её пальчиками, словно ожидая, что они превратятся в злобных монстров и разорвут его на части, – Я привык к рукопожатиям, руки вообще не очень чувствительны. Как видишь, поцелуи также не вызывают проблем. Всё дело именно в касании чужими руками, – он вздрогнул, вспоминая их первый поцелуй на улице, – Если коротко: всё, что угодно, но только не трогай руками неприкрытую кожу.
Бетти изрядно призадумалась. Она понимала причины такой странности, но как с этим бороться? Неужели ей не суждено, как она мечтала, запутаться пальчиками в этих тёмных волнах волос, провести по твёрдой груди… Как вообще можно быть с ним, не касаясь? Всегда позволять ему связывать свои руки?
– Кстати, шарлотка просто невероятная, – быстро перевёл Джагхед скользкую тему, заметив смятение Бетти, – Не знал, что ты так вкусно готовишь.
– Спасибо. Но неужели ты пришёл попробовать мою стряпню? – подхватила возможность обдумать всё позже и игриво наклонила голову набок, словно стараясь разглядеть на его лице ответ.
– Хм. Нет, конечно. У меня было к тебе предложение… Довольно странное и даже самую капельку вульгарное, – заразившись этими лучиками оптимизма, Джаг следил за её реакцией. Элизабет с сомнением хмыкнула, словно спрашивая «Что, ещё одно?». Но вслух произнесла:
– Вряд ли ты меня удивишь сегодня ещё больше. В чем дело? Это связано со вчерашним… происшествием?
– Конечно, связано, – кивнул Джаг и начал объяснять, – Мы подозреваем, что в этих смертях виновата группировка из Орландо, мафиози, управляющие сетью казино. Так вот, моя задача съездить в их логово на разведку и сыграть партейку в покер. Но дело в том, что мне нужен рядом человек, которому я могу доверять, и желательно девушка, чтобы не вызвать подозрений. К тому же, идти в казино с таким «украшением» это практически местный этикет, – он вздохнул, поймав хитро вспыхнувший взгляд Бетти. Чёртова девчонка видит его насквозь, – А если совсем честно, то шесть часов дороги я бы предпочёл провести с тобой, чем не видеться ещё несколько дней.
Просиявшее искренней радостью личико девушки в ответ на эти слова тут же сменилось лёгкой грустью:
– Джаг, я бы с радостью. Правда. Мне безумно приятно, что ты так доверяешь… Но как же завтрашнее выступление? – немного виновато нахмурилась она, – Ещё у меня уроки завтра и в субботу.
– Уроки? – удивлённо приподнял бровь Джонс, – Ты учительница?
– А что тут странного? – гордо вздёрнула она подбородок, – Преподаю музыку и клавишные инструменты в частном порядке. Но если занятия я могу перенести на потом, то как быть с клубом, и что сказать бабушке…
– Я поговорю с Реджи, за это не переживай, – тут же отозвался Джонс, тихо поражаясь тому, как она все успевает, – А родным можешь сказать, что тебя пригласили выступить в Орландо какие-нибудь родственники друзей. Допустим, петь на свадьбе, – ляпнул первое пришедшее в голову оправдание, встреченное, впрочем, с одобрением.
– Вообще-то, логично. Попрошу Ронни, у нее целый табор в родословной…
– Бетти, – посерьёзнев, Джагхед сжал её пальцы покрепче, словно предупреждая, – Только имей в виду, насколько это опасно. Я не гарантирую, что всё пройдет гладко. Да, моя фамилия нас защитит, но лучше её не оглашать, ни к чему нам конфликты с мафией, если это пустые подозрения. Мы – разведчики. И только. Но я должен знать, что ты понимаешь риски.
– Я обещала помочь, – твёрдо провозгласила Бетти, не дрогнув, – И я помогу, чем смогу. В конце-концов, мне знакома игра в покер. Когда выезжаем?
– Утром, – облегчённо вздохнув, Джагхед поднялся из-за стола, – Я заеду в девять, вещей много не бери, мы вернемся в субботу к вечеру. И Беттс… спасибо, – искренняя благодарность, совсем недавно абсолютно чуждая его существу, распирала изнутри. Он был безмерно рад, что проведёт время с ней вдали от Ривердэйла, наедине. Никаких больше любопытных взглядов. Вся она только для него, без лишних сомнений и раздирающих на части противоречий.
Он бы удивился, но милая девочка в голубеньком цветастом платьице в этот момент думала не о подстерегающих их в логове мафии опасностях. А том, что, вероятно, стоит запихать в свою сумку лишний комплект белья.
T*v*K
Выспаться категорически не получилось. Бетти ворочалась, несколько раз вставала, чтобы проверить свой тщательно собранный багаж в небольшой клетчатой тканевой сумке. В итоге с утра пришлось сильно постараться, чтобы бабушка не заметила её волнения и кругов под глазами. Сара, конечно, поохала над неожиданным предложением для внучки, но услышав заветное «друзьям надо помогать», не стала вставлять палки в колёса. Правда, для того, чтобы она не упала в обморок, Элизабет попросила Джага подъехать не к дому, а остановиться в начале улицы. Что он, впрочем, и сделал, в ожидании попутчицы докуривая сигарету, облокотившись на капот кабриолета.
Бетти даже рот приоткрыла от неожиданности, увидев эту картину: в утренних лучах красный блестящий металл переливался и сверкал ничуть не меньше, чем широкая улыбка Джагхеда, заметившего её издалека. Сегодня вид его был ещё более небрежный, волосы уже успел растрепать ветер, а рукава рубашки были закатаны до локтя, показывая большую зеленую татуировку. Но в ранний час улица была немноголюдна, и обратить на это внимание вряд ли мог кто-то, кроме Бетти. А она видела не рисунок – ярко выраженные сухожилия и аристократичные запястья, вспышкой вспоминая тонкие пальцы на своём теле.
– Доброе утро, Беттс, – отбросив сигарету, Джонс принял у нее багаж и кинул на заднее сиденье, – Готова?
«Нет» – хотелось пискнуть ей, но вместо этого она, набравшись смелости, сама сделала шаг вперёд и потянулась к его губам. Нежный приветственный поцелуй быстро закончился, оставив приятную щекотку под рёбрами и прокатившись по коже лёгкими мурашками.
– Как видишь, готова. А поскромней машины не нашлось? – с усмешкой кивнула она на кабриолет, радуясь тому, что погода обещала быть солнечной.
– Разве часто у нас есть возможность прокатиться на чём-то подобном? – Джонс галантно открыл ей дверцу в приглашающем жесте, и Бетти со вздохом скользнула на кожаное сиденье, признав справедливость этих слов.
Спустя минуту Cadillac Eldorado уже мчался на юг, к выезду из этого треклятого, полного людей, погрязших в своих пороках, городишки. Отлаженный мотор приятно урчал, а солнечные блики играли на алом капоте. Казалось, словно пассажиры скинули с себя тяжёлый груз, летя навстречу неизвестности. Переглядываясь хотя бы раз в минуту, словно зная общий секрет, и улыбаясь этому пятничному утру, как выигравшие в лотерею счастливчики.
Естественно, ни Бетти, ни Джагхед, не обратили ни малейшего внимания на мрачно наблюдавшего со своего двора за этим бегством рыжеволосого парня.
========== 10. Зеро. Часть 1. ==========
Совсем недавно Элизабет о таком и не мечтала. Что сможет вот так, беззастенчиво, в течении шести часов любоваться своим водителем. Как играет смольными вихрами ветер, как уверенно и будто небрежно сжимают руль сильные пальцы, как чертовски сексуально выглядит его расслабленная фигура в белой рубашке с закатанным рукавом и подтяжками на плечах. Почти всю дорогу на губах Джагхеда играла лёгкая улыбка, украшая и без того привлекательное лицо. Померкла она лишь дважды: первый раз Бетти спросила, в числе прочего, о семье (тут он моментально сморщился и попросил передать солнечные очки, проигнорировав вопрос) и второй, когда она, не в силах преодолеть любопытство, попыталась рассмотреть татуировку на левом предплечье (Джонс торопливо одёрнул рукав). Он вообще мало рассказывал о себе, больше спрашивал сам.
Орландо встретил их довольно солнечной погодой, снующими вдоль улицы работягами со строящегося завода оборонной промышленности и пустой парковкой у придорожного кафе, в которое они заехали перекусить. Выслушав кучу восхищённых слов хозяина-латиноса по поводу машины, то и дело срывающегося на испанский, устроились за дальним столиком, и тут Бетти решилась спросить:
– Ты любитель испанской кухни?
– Нисколько, – закатил глаза Джагхед, – Но в этом городишке ты или ешь паэлью, или почти наверняка отравишься местной едой. Мне доводилось тут бывать несколько раз по делам.
– Чем же это кафе заслужило твоё доверие? – она с интересом обвела взглядом ничем не примечательное заведение на десяток небольших столиков и не особо заполненное посетителями. Видимо, среди дня большинство людей были на работе.
– Отвечу на этот вопрос, когда ты поешь, хорошо? – несколько загадочно улыбнулся Джонс и с аппетитом принялся за еду, – Давай, у нас ещё куча дел, которые надо успеть до вечера.
– Кстати о вечере, – последовав его примеру и послушно взяв вилку, решила, наконец, разобраться в своей роли Элизабет, – Не поделишься своими планами? Какая вообще у нас цель?
Джаг даже немного заразился её азартом от этого вопроса. Поездка, изначально представлявшаяся ему абсолютно скучной и бесполезной тратой времени, с подключением к делу девочки-радуги заиграла новыми красками. Он внезапно понял, какая редкая возможность ему представилась: не просто побыть с ней рядом, впитывая лучики тепла, подобно жадному вампиру из старых книжек Брэма Стокера. А, действительно, узнать Бетти получше, все оттенки её характера. Прибавив своему лицу напускной серьёзности, которую удавалось поддерживать с трудом, наблюдая за увлечённо ковыряющей паэлью девушкой (чей милый и немного растрёпанный из-за ветра вид и так изрядно отвлекал предыдущие шесть часов), Джонс начал тихо разъяснять:
– Итак, наша цель: добиться аудиенции у дона, что не так просто. Его зовут Эллиот Гвидиче, он всего год у власти и, судя по слухам, заносчивый павлин, окруживший себя охраной из страха за свою шкурку. Известно, что логово его клана в казино «Sun of Italy», жутко пафосное местечко. Мы с тобой идём туда под видом игроков, и будем сорить деньгами, как только возможно. Таким образом, выгодных клиентов, как принято, пригласят на частную игру, где есть шанс встретить дона.
– Погоди, – Бетти нахмурилась, осмысливая сказанное, – Почему ты не можешь попросить о встрече, как Джонс, представитель Змей? И как быть, если нас в итоге никуда не позовут?
– Правильные вопросы, малышка, – не сдержал одобрительной улыбки Джаг. Он вообще за этот день улыбался чаще, чем за предыдущие пару лет, – Прийти в открытую, да еще и с обвинениями об убийстве братьев – практически объявить войну мафии, а ведь в нашем арсенале лишь подозрения, никаких улик. Хуже Гитлера, обещавшего мир, а затем напавшего исподтишка… С соседями лучше не ссориться. Если не позовут, будем напрашиваться, громко обсуждая с тобой, что с такими смешными ставками и делать в этой помойке нечего. Подыграешь? – он нисколько не сомневался в артистизме своей напарницы. Имел удовольствие им наслаждаться столько раз.
– Для того я и здесь, – согласно кивнула Бетти, встречаясь с ним взглядом и, тут же поддаваясь искрящему в них веселью, нервно сглотнула от защекотавшего под кожей желания коснуться этих родинок на острых скулах. Тряхнув головой, чтобы выкинуть из нее несвоевременные мысли, решила занять их другим, – Признаться, заносчивую леди из высшего общества мне изображать не приходилось.
– Если бы я хоть секунду мог подумать, что ты не справишься, то не позвал бы с собой, – внезапно его теплая рука накрыла её нервно теребившие салфетку пальцы, словно прочитав по глазам, с каким именно желанием Бетти сражается в данную минуту, – Не беспокойся. Все будет хорошо. А даже если вдруг что-то пойдет не так, всегда можно огласить настоящие имена.
– Настоящие? – удивилась Бетти, изогнув бровь, – То есть, мы идем в казино под псевдонимами?
– Для тебя это не в новинку, – хмыкнул Джагхед, – Джон и Эльза Смит, как тебе?
– Звучит неплохо, – внезапное смущение от его пристального взгляда окрасило щёки румянцем, – Ммм, семейная пара? – неуверенно предположила она.
– К семьям больше доверия, – как ни в чем не бывало пояснил Джонс, сжимая тонкие девичьи пальчики покрепче, – Не забудь браслет, только держи его под перчаткой, а не сверху. Это план «Б». Ты же не забыла его дома?
– Нет, я просто не ношу днем. Не хочу вопросов, да и боюсь потерять, – поспешно объяснила она.
– Мне было бы приятно видеть его на тебе, – выдохнул Джаг неожиданно сам для себя, следя за её рукой в своей ладони: такая маленькая, что буквально тонет в ней. Увидеть её изумлённый взгляд и страшно, и хочется до щекотки под рёбрами.
– То есть, это не просто защита, так? – слишком очевидный вопрос срывается с губ Бетти. И пусть знает, что это лишнее, но как же хочется признания вслух того, что искрит током по коже…
Разорвав зрительный контакт, Джагхед тут же откинулся на стуле, отодвигая руку. Он знал, что хочет слышать любая девушка, получая такие подарки и ощущая то напряжение, что учащало пульс всякий раз, когда малейшая близость сводит с ума. Тем более, понимал, что воспитание Элизабет идёт в разрез с тем, что между ними происходит, и ей нужны хоть какие-то гарантии, что это не игра. Но… Она связалась не с тем человеком, который может говорить о чувствах. Джаг и сам не понимал, что же сделала с ним эта ходячая радуга, так каким, мать его, образом, он должен объяснить ей?
Никаких гарантий. Никаких надежд, которые могут оказаться ложью. И будь, что будет.
– Ты хотела знать, почему я выбрал эту забегаловку? – резко перевёл Джонс слишком опасную тему, с лёгким неприятным уколом в центр груди заметив налёт грусти на светлом личике, – Через дорогу находится какой-то жутко вычурный магазин, и тебе стоит подготовиться к вечеру.
С этими словами он вытащил из кармана бумажник и, откинув на стол пару купюр за обед, достал пачку банкнот потолще. Под изумлённо расширившимся взглядом протянул её Бетти, тут же торопливо убравшую руку под стол.
– Джаг, ты с ума сошел? Да, я понимаю, что нужен образ, но можно ведь и не вываливать за пару тряпок целое состояние! – возмущенно прошипела она. Элизабет знала цену деньгам, зарабатывая их каждый день, и ей становилось тошно от мысли тратить их так глупо, – Я кое-что взяла с собой, думаю, подойдёт…
– Ты не понимаешь, – вздохнул Джонс, уверенно положив прямо перед ней купюры, – В таких местах ценят не гармоничность и вкус, который, несомненно, у тебя есть. А яркую бирочку на платье и вес украшений на шейке. Так что, прекрати так яростно сверкать своими умненькими глазками, бери деньги и иди, развлекайся. А я пока поспрашиваю этого ценителя автопрома, где в их городишке можно заночевать и не подхватить какую-нибудь заразу.
Проглотив все, что вертелось на языке, Бетти сгребла доллары и пихнула их в свою сумочку, преодолевая раздражение. Её бесило брать у него деньги. Бесило, что нужно соответствовать статусу, которого у нее не было. Но больше всего бесило, что Джагхед перевел тему.
«Ах, так? Ты будешь не рад, что дал мне такую свободу выбора» – мстительно подумалось ей.
T*v*K
Последующие полдня были синонимом к слову «неловкость». Сначала посещение бутика с фирменными платьями, от количества нулей на ценниках в котором у Бетти начался нервный тик. С трудом совладав с собой и с услужливыми продавщицами, норовящими впихнуть клиентке что подороже, она остановила выбор на тонком шёлковом платье насыщенного синего цвета, чёрных туфлях (скептично оценив высоту каблука которых подумала, что вечеру желательно не сильно растягиваться, дабы пожалеть её ноги), ридикюле в тон обуви и контрастных белых перчатках до локтя, как и наставлял Джагхед. Сэкономив половину суммы, она с жутким трудом, но честно впихнула ему остатки, аргументировав тем, что неизвестно, сколько денег им ещё понадобится сегодня.
