Текст книги "Город грехов (СИ)"
Автор книги: Traum von Katrin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
– Привет, – прошептал Джонс, мягко и с сожалением прерывая касание губ. Ободряюще сжал её руку, пытаясь и самому собраться с мыслями, разлетающимися от одного вида своей девочки-радуги, – Готова? Выглядишь чудесно.
– Спасибо. И нет, я не готова совершенно, – честно призналась Бетти, опуская взгляд, – Но все равно поехали.
– Храбрость, граничащая с глупостью, – усмехнулся Джаг, отворачиваясь к рулю и заводя двигатель с глухим урчанием отлаженного мотора, – Не волнуйся, отец не кусается. Почти. И мы будем на людях, так что все должно пройти хорошо.
Лгун из него просто отменный. Внушать то, чего не ощущает сам и в помине – техника настоящего мастера. Но он чувствовал свою вину за все происходящее так остро, что необходимость её загладить хоть как-то тикала в висках, словно заведенный механизм бомбы, отсчитывающий оставшиеся минуты радости.
– Я не настолько умею втираться в доверие, как ты к моей бабушке, – вздохнула Бетти, с наслаждением ловя такой необходимый свежий воздух, когда мимо начали проплывать дома родной улицы, – Она больше меня не третирует сплетнями от своих подружек, так что спасибо.
– Тебе совершенно не за что меня благодарить, – вина становилась все острей, и Джаг крепче сжал руль, стараясь не отвлекаться от дороги.
– Кстати говоря, ты так и не рассказал, где пропадал в воскресенье и вчера весь день.
Бетти не хотела, чтобы это звучало, как обвинение. А еще понимала, что не все стороны жизни Джонса ей позволено знать. Но она ни на секунду не прекращала думать о том, что где-то в Ривердэйле есть маньяк, желающий ему смерти. И больше всего на свете боялась, что однажды он просто исчезнет, а все, что ей останется: некролог в местной газете.
Порадовавшись возможности отвлечься, Джагхед не стал темнить и рассказал откровенно:
– После нашего возвращения из Орландо оказалось, что в реке выловили еще одно тело. Свидетель видел, что убийц было двое, и они приехали на черном Бьюике. Предыдущие два дня я ездил в Гриндэйл и Центрвилль, проверял списки зарегистрированных машин, так как у нас таковых не значится. Выяснилось, что это было зря, потому, как Бьюик нашелся в автомастерской моей матери. Она думала, что он сломан, был выкуплен на запчасти. Оказалось, ее обманывают собственные работники…
– Постой, так убийца – механик? Ты нашел его?
– Скорее всего, – кивнул Джаг, – Я сегодня там потерся, послушал местные разговорчики. Из десяти работников этой машиной занимались двое, и у меня уже есть их имена. Если бы не сегодняшнее мероприятие – занялся бы ими, но пока просто приставил к парням слежку, чтобы не натворили лишнего. Нужно все знать наверняка, – вот тут уже была капля лукавства.
Джагхед прекрасно знал свои обязанности. Допрос подозреваемых как раз из их числа. Выбить правду, а потом доложить все отцу. Но вновь заниматься этим перед сегодняшним ужином не хотелось совершенно. Позже. Все потом. Сейчас важней Бетти.
– Я рада, что хоть что-то начало проясняться, – с видимым облегчением улыбнулась она, – Если тебе понадобится помощь, любая…
– Не понадобится, – уверенно отверг Джагхед, не желая больше впутывать её в это дерьмо. Хватило. И так сам же подставился, когда взял её с собой в Орландо. Теперь придётся отвечать за последствия необдуманного решения. За все в этой жизни нужно платить.
Припарковавшись у ресторана, в котором была назначена встреча, он с лёгким сомнением посмотрел на изящную деревянную входную дверь. Еще один бизнес, частично принадлежащий Змеям, скромное, но пользующееся спросом заведение. Гораздо лучше холодного поместья на краю города, из которого не так просто сбежать… Стоит ли идти, или лучше, пока не поздно, увезти Бетти подальше отсюда? Пока улыбку на светлом личике не заменили другие эмоции. Пока она не озвучила Элис свою фамилию. Пока не увидела в чужой женщине свое отражение.
– Мы идем, или как? – в неуверенности прикусила губу Бетти, ожидая его решения. Все сомнения отражались на лице Джонса, вновь разжигая тревогу в её груди. Почему же он так не хочет знакомить её с семьей? Может, она зря все себе напридумывала, и никаких серьёзных намерений нет, просто приятное времяпровождение с глупой влюблённой девчонкой? Неприятные мысли отошли на второй план, когда Джаг вышел из машины и, обогнув её, решительно протянул ей ладонь:
– Пошли.
T*v*K
Второй этаж ресторана был чуть менее шумный, чем первый. Аккуратные квадратные столики с белыми кружевными скатертями, вышколенные официантки в форменных передниках, нисколько не пошлых, как в той же «Полночи». Приятная, тихая музыка, не мешающая разговорам. В будний день посетителей было немного, всего пара занятых столов. А за самым дальним от лестницы, угловом, пристроился с сегодняшним выпуском газеты Форсайт Джонс старший – один. Небрежно расстёгнутый пиджак и полупустая чашка кофе на столе говорили, что ждет он давно.
С облегчением выдохнув, Джагхед чуть более уверенной походкой двинулся к нему, ни на секунду не выпуская трясущейся руки Бетти. Возможно, Элис просто плевать – ничего нового, и когда её вообще волновала жизнь «выродка Глэдис»? Неужели, провидение не слепо, и решило послать в голову блондинки мысль, что ей не будут рады?
– Привет, пап, – негромко позвал он, вынуждая отца поднять голову от чтения, – Знакомься, Элизабет Купер. Бетти, это и есть Форсайт Пендлтон Джонс второй.
Торопливо откинув газету, ЭфПи поднялся со стула и – неожиданно – улыбнулся.
– Добрый вечер, мисс, приятно познакомиться, – он пожал протянутую хрупкую ручку в обычном акте вежливости, – И прошу, зовите меня просто ЭфПи.
– Очень приятно, сэр. Тогда просто Бетти, – просияла в ответ максимально искренне она, с интересом изучая мужчину. Он был довольно симпатичен для своих лет – теперь ясно, у кого Джаг унаследовал внешнюю привлекательность. Высок и подтянут, только глаза казались совсем черными. Неужели это и есть тот самый грозный Большой Змей, о котором она столько слышала? Который мог бить плетью собственного сына и заставлял резать плечи… Верилось с трудом.
– А где… – Джаг до того не хотел произносить имя вслух, до последнего надеясь, что все обойдется миром. Но увы, следующими словами ЭфПи разрушил эти мечты на корню:
– Эли немного задержится, у нее небольшие дела с Блоссом. Придёт через полчасика, не волнуйся. Присаживайтесь, мне очень интересно узнать подробности вашего знакомства. Не думал, что мой сын вообще способен проявлять интерес к таким… девушкам, – пропущенное слово буквально заискрило в воздухе, заставляя Бетти чуть нервно сжать кулачок. «Милым». Слишком милая.
Устроившись напротив ЭфПи, Джагхед ободряющим невесомым жестом погладил Бетти по дрогнувшему колену. Видимо, помогло слабо: она лишь ещё сильней напряглась. Вздохнув, Джонс подозвал официантку и сделал заказ. Бетти даже интереса к этому не проявила, позволив выбрать за нее. Она чувствовала на себе изучающий взгляд старшего Джонса, от которого становилось не по себе.
– Ещё Дэлмор и два бокала, – добавил ЭфПи, но Джаг его тут же одёрнул:
– Один бокал. Я за рулем.
Вопросительно подняв бровь, Форсайт пытался уловить на лице сына хоть каплю обычной ненависти ко всему сущему, которую сам же успешно в нем растил. С каких пор он отказывается выпить только потому, что приехал на машине? С каких пор он так обходителен и вежлив с простыми официантами, с каких, мать его, пор, Аспид так нежно улыбается какой-то девчонке, да ещё и смотрит на неё, словно сам божий ангел снизошел с небес… Обычная, ничем не примечательная девушка, разве что, кого-то смутно напоминающая. Слишком зажатая и до зубовного скрежета обыкновенная.
– И как же вы все-таки встретились?
– Я пою в клубе «Полночь», – тут же честно ответила Бетти. Лукавить вообще не ее конек, она даже бабушку обмануть не может. Одно дело – играть роль перед чужими людьми. И совсем другое – пытаться понравиться отцу своего молодого человека. По совместительству – главарю самой большой группировки преступников в городе.
– Так вот оно что…
С усмешкой Форсайт откинулся на стуле, ловя обеспокоенный взгляд сына. Все детальки встали на места. Стал понятен и интерес к этому вшивому кабаку, и ситуация со Свит Пи. Играет в защитничка? В хорошего парня? Пытается произвести впечатление? На кого, на жалкую второсортную певичку?
Джаг сильно пожалел, что не догадался придумать правдоподобную легенду заранее. Настолько волновался за Элис, что про отца и не подумал. А тот не дурак. И уже сопоставил все события последних недель в одну логическую цепочку.
– Получается, свидетелем произошедшего у клуба, которого «допрашивал» Джаг, была ты? – задумчиво протянул он, не спрашивая разрешения закурить, доставая портсигар, – Минетте арестовал…тебя. А мой сын решил вдруг стать рыцарем в сияющих доспехах, – он даже не знал, что его взволновало больше. Что эта девчонка уже настолько глубоко в делах Змей, или факт, что его творение превращается на глазах в комок соплей. Столько лет вытравливать из него всяческую жалость, даже к самому себе, чтобы теперь какая-то пронырливая девка превратила все старания в ничто?!
Раздражение росло, и Форсайт закурил, не замечая, что выдыхает дым девушке в лицо. От вежливой отстраненности не оставалось и следа, заменяя ее желанием немедленно пресечь подобное извращение.
– Отец, прекрати, – стальным тоном попытался остановить намечающуюся грозу Джаг, – Какая разница, она это была или нет? Бетти со мной. Точка. И это не изменится. Так что будь добр, дыми куда-нибудь в сторонку.
На этот раз противостояние взглядов было недолгим. Зеленые глаза младшего Джонса полыхали сдерживаемой злостью. Что ж, знакомство состоялось, этикет соблюден. Видимо, милого ужина не получится, одни взаимные обвинения. Джагхед уже собирался встать и увести Бетти немедленно, пока она не выслушала о себе какой-нибудь гадости. Но не успел.
К столику стремительно приблизилась женская фигурка в элегантном тёмно-фиолетовом брючном костюме. Элис словно и не заметила повисшего мрачного молчания: звонко чмокнув ЭфПи в щеку, развернулась к молодой парочке:
– Всем добрый вечер. Джагхед, представишь?
Вспомнив о приличиях, Бетти не дала ему соврать или попытаться выкрутиться из ситуации. Встала со стула и протянула незнакомке руку:
– Элизабет Купер, мэм.
На мгновение Элис показалось, что мир осыпался осколками ей под ноги. А призраки прошлого тянут свои костлявые пальцы сквозь пучину времени. Смотрит на миловидное личико, а видит себя двадцать лет назад. У нее были такие же шелковистые светлые волосы, правда, гораздо длинней. И носик она морщила совершенно также, даже сейчас не избавилась от привычки. Только глаза абсолютно чужие.
– Ку…пер? – едва смогла она выдавить из себя, застыв, как статуя. Холод подбирался от самых кончиков пальцев на ногах, все выше и выше, пока не проступил влагой на глазах.
– Эмм… С Вами все в порядке? – Бетти смущенно убрала руку, поняв, что пожатия не будет. Реакция женщины была странной.
– Элис? – уже чуть взволнованно позвал ЭфПи, взяв в ладонь её абсолютно ледяные пальцы, – Милая, ты здорова?
Она не выдержала. Даже железной леди иногда приходится признавать слабость. Всхлипнув, Элис прижала ладонь ко рту, заглушая рыдания, и унеслась от этой треклятой девчонки как можно дальше, пытаясь сбежать от собственной совести. С легким подозрением метнув взгляд на Бетти, Форсайт тут же последовал за ней, обескураженный непонятной реакцией.
– Эли! Стой!
Джагхед с отчаянным стоном вцепился в волосы, складывая локти на стол. Хуже. Хуже, чем он предполагал. Они даже не поговорили. В слабой надежде, что Бетти не поняла причины этого спешного бегства, он смотрел на бледнеющую на глазах девушку. Она сжимала и разжимала кулачки, дыша все глубже, чаще. Плохой знак.
– Элис…
Ни к кому особо не обращаясь, в пустоту. Стыкуя все детальки в один пазл. Пытаясь осознать, что единственный человек, про которого она смело могла сказать, что ненавидит его всем сердцем, только что стоял перед ней. Как чудовищная насмешка судьбы.
– Смит…?
Неуверенно, предполагая. Боясь признать очевидное. Ничем другим не могла Бетти объяснить произошедшее. Плечики задрожали, а в груди жгло, ужасно, горько. Даже теперь она от нее сбежала. Как из монастыря, оставив малышку в пеленках с глупой запиской сверху…
– Беттс, я все объясню, – вдохнув, начал было Джагхед, поднимаясь со стула и подходя к ней. Попытался положить руку на плечо, но она тут же отшатнулась. В глазах – слезы, выворачивающие душу наизнанку, а голосок звенит от напряжения, с которым даются слова:
– Ты знал, – потрясенно осознает она. И боль от этой лжи добавляет еще больше горечи в горле. Кого она пыталась идеализировать? Дура. Какая же дура. Он просто жалкий лжец, – Знал с того самого дня, как я сказала её имя. И молчал. Молчал даже сегодня.
Руки тряслись, и Бетти едва смогла вытереть злую слезу с щеки. Всхлипнув, отошла еще на шаг, чтобы не дать ему возможности дотянуться до нее. Колени подгибались, словно весь небосвод рухнул ей на плечи своей тяжестью, прижимая к земле. Вот она, реальность.
– Я хотел тебя уберечь от этого.
Видеть её такой было ужасно. Внутри щипало, словно в глотку залили едкую щелочь. Хотелось обнять, сказать все, что столько дней переваривал в своей голове, но слова словно застыли: какая уже разница, если она все видит именно так. Да и не умел Джагхед оправдываться. И не собирался.
– Уберечь? – тонко, надрывно, срываясь в слишком высокий тон, – А я просила о такой защите, основанной на лжи?!
– Ты сама не хотела знать, кто твоя мать! – логика Бетти была ему совершенно непонятна. Ставила в тупик.
– Но это не значит, что меня не надо было хотя бы предупредить, что я с ней встречусь сегодня!
Посетители ресторана уже начали обращать внимание на все повышающую голоса парочку, но оба были слишком распалены несправедливостью обвинений, чтобы видеть это. Джагхед предпринял последнюю попытку вразумить её, но Бетти явно не была способна его слышать сейчас. У нее перед глазами все еще стояла мутная пленка, в которой угадывались очертания лица матери.
– Беттс, ты не понимаешь! Я обязан был привести тебя, у меня не было выбора…
Он сделал лишь хуже. Громкий всхлип вырвался из ее груди, а слёзы текли уже бесконтрольно, смывая весь потускневший свет, который обычно излучала девочка-радуга. Правда била ее наотмашь хлесткими пощёчинами, не давая прийти в себя. Джагхед Джонс просто обманщик и проходимец, а казавшийся демонстрацией серьезных намерений шаг познакомить с отцом – лишь приказ свыше, и не более. А начал он его выполнять, очаровав своей лживой улыбочкой ее родных… И ее саму.
Просто игра, на которую она так легко повелась.
Резким движением сорвав с запястья обжигающий холодом браслет, Бетти швырнула золотую змейку на стол. Тонкое сопрано превратилось в чистый лед.
– Не подходи ко мне больше, Джонс. Никогда.
Не в силах даже выносить его присутствие, она развернулась на каблуках с легким скрипом. С каждым шагом от него пыталась закрыть свои беснующиеся чувства подальше, но они все равно растекались по крови мерзкой жижей. Обманута. Во всех своих лучших ожиданиях, во всех мечтах.
Джагхед открывал и закрывал рот, не находя слов – а после их уже и некому было сказать. Ожидал чего угодно, но только не того, что она просто-напросто уйдет. А может, и правильно? Может, это единственно верное решение для всех? Чтобы никому больше не было больно…
– Уходи. Умница. Беги нахер отсюда, – пробормотал Джагхед вслед стремительно удаляющейся фигурке в коричневом платье, – Ни к чему тебе все это дерьмо. И я тоже.
Поморщившись, он только сейчас заметил давно принесенную бутыль виски. Одним четким движением откупорил ее, пытаясь всячески игнорировать, как сердце ломится в ребра и словно хочет подпрыгнуть к горлу, задушив его. Яд. Его личный, почти забытый в последние недели. Он окутывал в свой плен каждую клетку тела, преобразуя ее в совершенно обратное состояние. Игнорирует бокал, и пять обжигающих рот глотков алкоголя огнем опускаются в сжатый спазмом желудок. Тошнит. От себя самого.
Как же он себя ненавидит.
Знал же, что ничего не выйдет. И все равно позволил этой девчонке растоптать себя. На глаза попадается злополучный браслет, и сцапав его со стола, Джаг сжимает драгоценный металл до хруста суставов пальцев. Не отрезвляет. Еще глоток. Зажмуривается, понимая, что больше зверя не удастся сдержать на цепи, потому что ее обрубок в его руке.
– Твою мать!
Нервы рассыпаются в пыль, и больше ничего не способно остановить его. Наполовину пустая бутылка летит в стену, вдребезги разлетаясь на тёмные осколки. По залу проносится лёгкий ропот возмущенных гостей. Не слышит. Даже звона стекла не слышал, только грохочущий пульс и затопивший все его существо яд проснувшегося Аспида. Тьма вокруг, забытое, давящее ощущение. Больше некому развеять ее. Некому разогнать тучи своим светом. Один.
Только он и его безумие.
========== 14. Аспид ==========
Красный кадиллак мчал по тёмным улицам, освещая фарами сгущающиеся сумерки. Водителю было плевать на дорожные знаки: он вжимал педаль газа так сильно, что ногу неприятно сводило судорогой. Небрежно прокручивая руль одной рукой, в другой держал очередную сигарету, то и дело прикладываясь к ней за новой глубокой затяжкой, не приносящей никакого расслабления сжатым мышцам. Шины протестующе взвизгнули на очередном повороте, только звук не пробивался через заложенные ветром уши.
Джагхед умел избавляться от боли: жизнь научила. Физическую он вообще не воспринимал, как препятствие. Но что делать с той дырой посреди груди, которая засасывала в свою черную бездну, понятия не имел. Раньше жизнь казалась Джонсу сплошным дерьмом из крови, грязи и лжи. Но только теперь он мог утверждать наверняка: тьма – это отсутствие света. Когда ты увидел лучшую жизнь, узнал, какое на вкус настоящее счастье (почему-то у него был аромат печеных яблок), а потом лишился этого за минуту, щелчком пальцев. По собственной глупости, повинуясь издевательской ухмылке судьбы. И самое мерзкое, от чего нестерпимо жгло внутри: понимание, что так и должно быть, что все случилось именно так, как нужно. Бетти Купер пронеслась по его жизни, как яркая комета по ночному небу, исчезнув со стуком каблучков в свой правильный, лучший мир. Все верно. Все логично. Все… настолько паршиво, что сдержать себя, отодвинуть тупую, тянущую боль на задворки сознания не получалось.
Злость кипела в венах, как расплавленная сталь. Сердце словно замерло, застыло, покрывшись ледяной коркой. Зубы сцеплены до скрипа, а черные глаза всматриваются в дорогу невидящим взглядом. Все, что осталось в голове – «Не подходи ко мне больше, Джагхед Джонс. Никогда». Фраза звенела её слезами и отдавала горьким привкусом во рту, который он снова перебивал сигаретами. Почему позволил этому произойти, почему просто дал ей уйти, почему не догнал и не сказал так громко, чтобы глупая девчонка услышала, что она для него значит?!
Ответов не было: лишь гул двигателя и ветер в лицо. И опалившая пальцы истлевшая сигарета.
Как бы Джаг себя не чувствовал, как бы ему не хотелось просто пойти и напиться до состояния овоща, долг звал настойчивей. Нельзя было тянуть, давая ублюдкам из мастерской шанс сбежать. И если мать все сделала, как он просил, то сегодня оба этих механика должны были задержаться за ремонтом одной из машин после закрытия. Тьма внутри, разбуженная после долгой спячки, медленно поднимала свою змеиную голову. Не было больше возможности просто сбежать в крохотный прокуренный клуб и полюбоваться веселой девушкой на сцене, чтобы боль в груди унялась. Не было больше шанса коснуться карамельных губ, вытягивающих из души всю ярость, как яд из загнившей раны. Не было нежного голоса, который действовал на Аспида, как на змею мелодия из дудочки заклинателя. Свободен. Одинок. И готов выплеснуть все, что бушует пламенем внутри.
У двери в мастерскую горел фонарь, что говорило: Глэдис все сделала, как просил сын. Не задавая вопросов и не пытаясь понять ничего. Она всё-таки была когда-то замужем за ЭфПи Джонсом и привыкла не вмешиваться не в свое дело. Джагхед не спешил, хоть ночь уже приближалась, грозя тем, что он опоздает. Возможно, какая-то часть его души хотела опоздать. Отсрочить неизбежное. А вот другая, та, что сегодня проснулась и жаждала крови – не важно, чьей – тихо ликовала в предвкушении.
Он спокойно достал из-под водительского сиденья черные перчатки из тончайшей кожи, натянул их на ледяные пальцы. Движения четкие, отработанные. Предельное спокойствие и сосредоточенность, а все лишние эмоции одна за одной погружаются в плотный светонепроницаемый ящик. Не стал заморачиваться с кобурой и просто сунул револьвер за пояс брюк, прикрыв темно-серым пиджаком. Вот и вся немудреная подготовка. Джаг привык обходиться подручными материалами, а не таскать с собой арсенал.
Зайдя в мастерскую неслышной тенью, он тихо притворил за собой дверь и задвинул железный засов. В гараже звучали два мужских голоса и звенели инструменты, но проверить все-ж таки не мешало, и Джонс вышел под тусклый свет старых ламп:
– Добрый вечер.
Два механика, один совсем молодой худощавый парень, а второй – крепкий темноволосый мужчина где-то за тридцать – резко обернулись на неожиданного посетителя. С явным сомнением окинув взглядом добротный костюм и чем-то знакомое лицо, мастер постарше поднялся с колен, прекратив осмотр приподнятой на домкрате Шевроле.
– Добрый. Простите, мы уже закрыты. Приходите завтра, сэр, – произнес он, отряхивая свой серый рабочий комбинезон от пыли.
– Я знаю. Мне не нужны ваши услуги, – чуть усмехнулся Джаг, и от него не укрылось, как очевидно занервничал второй парнишка, засовывая руки в карманы, – Том Миллиган и Фред Патерс, все верно?
Механик вздрогнул, видимо, понемногу осознавая, что происходит. Бросил откровенно испуганный взгляд на своего подмастерье, которого начало потряхивать, и начал медленно пятиться назад, в явном намерении спрятаться за машину. Большего доказательства Джонсу и не было нужно: повисший в воздухе аромат паники просачивался в легкие, узнаваемый моментально.
– А какое вам дело до наших имен? – пискнул парнишка, окончательно стирая все сомнения, и его напарник попытался, пользуясь моментом, рвануть за Шевроле. Но не успел. Давно готовый к такому исходу событий, Джаг выхватил револьвер из-за пояса и без тени колебания, почти не целясь, одним точным выстрелом прострелил неудачливому беглецу колено. Запах пороха и крови смешался с отчаянным воплем мужчины.
– Чёрт! – он рухнул на пол, изрыгая проклятия и пытаясь зажать руками рану, пока его молодой помощник в ужасе отшатнулся к стене, ударяясь о полки с инструментами, с оглушительным грохотом попадавшими на грязный бетон, – Сукин сын!
– Ошибочка, ублюдок: сын Большого Змея, – с удовлетворенной первым результатом улыбочкой, Джагхед приблизился к дергающемуся и шипяшему от боли мужчине, не убирая револьвер, – Вы сунули свои носы в слишком вонючее болото, идиоты. Ты, – повернул он голову к белому, как полотно, парнишке, – Свяжи своего приятеля, да покрепче. Если мне не понравится, как ты это сделаешь – твоя коленная чашечка тоже получит дырку, – для достоверности угрозы махнув стволом, он выжидающе поднял бровь.
– Это… это какой-то бред, мы ничего не делали, ничего… – по-девчачьи всхлипнув, парень трясущейся рукой нащупал на полке за своей спиной широкий автомобильный тросик. Судя по всему, колени ему были дороги, – Том, скажи ему, скажи…
Но мужчина на полу мог лишь стонать, а из простреленной ноги уже натекла немаленькая лужа. Джагхед скользнул по ней равнодушным взглядом, не ощущая совершенно ничего. Ни сочувствия. Ни раскаяния. Все стерто, как ластиком. Только темнота и холод, и даже перчатки не греют пальцы. Отлаженный безупречный механизм, который никогда не должен был дать сбой.
– Шевелись, салага, – устал ждать Джонс, направляя револьвер на ногу парнишки, – Я не собираюсь тут всю ночь стоять!
Прекратив пускать сопли, Фред метнулся к товарищу и, бормоча под нос извинения, начал опутывать его тросом. Тот бессильно заскрипел зубами, не сопротивляясь этим действиям. Только когда пришлось отпустить рану, чтобы прижать руки к бокам, он вновь грязно выругался, а рубиновое пятно под ним стало чуть шире. Одобрительно кивнув, Джагхед потянулся к полке с инструментами и взял второй тросик.
– Отлично, садись рядом с ним, – приказал он закончившему свое дело Фреду, и тот быстро повиновался под дулом револьвера.
Джонс для начала проверил крепость узла на первой жертве, и только потом начал связывать вторую. Хватило нескольких четких, отработанных движений, чтобы зафиксировать парнишку в сидячем положении с прижатыми к груди коленями. Выпрямившись, Джагхед удовлетворенным взглядом обвел результат своего труда и с облегчением отложил оружие на капот Шевроле.
– Да что тебе от нас надо, ублюдок?! – не выдержал Том, явно в ужасе от спокойствия и какой-то будничности этого человека. Словно открывает утренний выпуск газеты, не хватало только посвистывать на ходу.
– Только правду. И ничего, кроме правды. Итак, начнем нашу милую беседу, – обойдя своих жертв кругом, Джагхед понемногу раздумывал, с чего начать. Будет слишком скучно, если они расскажут все сразу: злость, клокочущая под кожей, требовала своего выхода, – Отвечать нужно честно, если не хотите ощутить на своей шкуре мою изобретательность. Вы починили старый Бьюик, который был выкуплен на детали?
Пока говорил, Джонс обратил внимание на валяющийся у самых ног Тома молоток, упавший с полки. Слишком близко. Нагнувшись, подхватил его, взвешивая в руке – вот и выдумывать ничего не пришлось. Выжидательно обвел взглядом механиков: Фред, ссутулившись, тихонько ныл в свои колени, не поднимая головы. Второй, похоже, немного очухался от боли и только искал своими маленькими серыми глазами пути к отступлению. Отвечать не стал ни один из них, медленно вводя Джонса в бешенство, смешанное с лёгким удовлетворением. Он подошел ближе и всей копившейся последние часы яростью и долго сдерживаемой силой, размахнувшись, ударил молотком Фреда по плечу, с хрустом ломая кость ключицы. Громкий, жалобный вой эхом ударил в серые стены гаража автомастерской, падая осколками в груди Джонса, в черную бездну, прожорливо поглотившую страдания парня.
– Я задал вопрос! – прорычал он, пытаясь перекрыть вопль, – И мне надо отвечать быстро, четко и по делу! Повторяю для дебилов: вы чинили машину, которую не велено было чинить?!
– Да! – торопливо отозвался Том, потому, как молоток уже кружил над ним, примеряясь для удара, – Да, мы привели его в порядок, нам разрешила хозяйка…
Джаг не стал утруждаться, попросту сжав кулак и, нагнувшись, двинул ему по лицу, разбивая губу и вынуждая откинуть голову назад. Мужчина охнул, стискивая зубы, чудом оставшиеся целыми.
– Я сказал, правду! Если вы, ублюдки, хотите пережить эту ночь, советую быть максимально честными! Глэдис понятия не имела, что машина на ходу!
– Она… наверное, забыла, что дала разрешение… – слабо простонал позади Фред, и слова тут же утонули во всхлипах. Что ж, такое вполне могло быть, и Джагхед не стал больше заострять внимание на этом вопросе. В конце-концов, важно не это.
– Допустим. Вы пользовались этой тачкой, чтобы отвезти на берег Свитвотер тело Дрейка Кембелла, Змея, находящегося под защитой имени Джонсов?!
– Нет, это были не мы! – слишком поспешно по сравнению с предыдущей несговорчивостью отозвался Том, и в еще большем отчаянии забегавшие глаза буквально кричали о лжи. Джагхед устало вздохнул и, бегло осмотрев его тело, наметил следующую цель. Прижав отчаянно пытающуюся сопротивляться руку к полу, чуть отодвинув тросик, которым она была привязана, он с легким прищуром примерился и совершил новый удар молотком. Сразу два скребущих по бетону ногтями пальца смялись, как пластилин, а тонкие кости раскрошились под отчаянный крик боли.
– Еще одна ложь сегодня, и вы отправитесь в реку вслед за беднягой Дрейком! – уверенно пообещал Джаг, словно не замечая рыданий жертвы. С отвращением отбросил свое грубое оружие – наскучило. Механики оказались на редкость глупы.
– Да, да, это мы отвезли тело… – простонал Том едва разборчиво.
– Глотку ему тоже вы перерезали? Отвечай! – наступив на изуродованную руку своим ботинком, Джаг надавил, вырывая новый стон и признание:
– Да…
– И чем же он вам не угодил?
– Да мы его знать не знали, нам заплатили, – ответил Фред, тоненько поскуливая от ужаса.
– Кто?! Кто заказчик?! – его взбесило, что нужно вытряхивать каждое слово. Что не могут рассказать все, как есть, даже из страха за свои шкуры. Придурки. На последний вопрос снова не было ответа, и Джагхед, повинуясь тянущей потребности в окружающей его тьме, взял с полки металлические кусачки. Щелкнув ими на пробу, довольно ухмыльнулся. В самый раз.
Вырывая ногти один за одним у панически бьющегося и орущего паренька, Джонс ощущал лишь ледяной холод и отвращение к себе.
T*v*K
В кабинете Большого Змея этой ночью было мрачно и тихо. Полупустая бутыль виски, распитая на двоих, не очень помогла успокоиться абсолютно раздавленной своим прошлым женщине. Элис сидела в его кресле, все еще дрожащими пальцами сжимая бокал.
– Это глупости, Эли. Джагхед не мог сделать такое специально, – в который раз уверенно заявил ЭфПи, пытаясь добраться до разумной части сознания мисс Смит. Он не верил, что его сын настолько мелочен, что отыскал потерянную девочку намеренно, чтобы причинить боль ненавистной отцовской пассии. Да и его взгляд на Элизабет говорил совершенно ясно: все происходящее лишь совпадение. Ужасное, глупое. С которым надо смириться и принять.
– Не мог? – тонким высоким голосом выпалила Элис, снова прикладываясь к бокалу, – Да он спал и видел, как до меня добраться, как нас рассорить! – зубы стучали о стекло, алкоголь скользнул в горло с сопротивлением.
– Но я все понимаю. Мы давно обсуждали это. Только, выходит, ты знала, какая у девочки фамилия? – не давала покоя Джонсу эта мысль, когда он анализировал произошедшее в ресторане. Столько лет Элис внушала, что не имеет понятия даже о имени дочери. И узнала ее за несколько мгновений.
– Да, – горько усмехнулась она, опуская взгляд. Как сказать ему, что пыталась защитить малышку от судьбы Джагхеда, которую имела неудовольствие лицезреть на протяжении долгого времени? Что не хотела для спокойно росшей с отцом и бабушкой девочки ничего другого? Видимо, это просто насмешка провидения или наследственное проклятье – попасть в сети Джонса, – Когда я узнала, где она, ей было уже семь. Счастливая семья, отличное образование, никакой нужды – я ей была не нужна, – частичная ложь своей половинке отдает тупым уколом вины в грудь, и бокал с раздражением отставлен на стол.
