Текст книги "Верь только мне (СИ)"
Автор книги: Тори Мэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)
Недолго думая, сую контейнер с перекусом назад в сумку.
Поем в городе, значит, здесь кусок в горло не полезет. Все равно планирую в торговый центр поискать подарок Кирюхе, приближается его день рождения.
–Ой. Роман Павлович, здравствуйте! – неестественно ласково расцветает моя коллега.
–Доброе утро, Ольга Владимировна. Здравствуйте, Виолетта Александровна! – мурашковым бархатным голосом Рома приветствует нас, на секунду дольше задерживая взгляд на мне.
–Как Вы? Как Павел Васильевич? – она подрывается с места и начинает суетиться. —Вы присаживайтесь! Хотите, чаю Вам заварю? У нас и печенье есть.
Чаю? Вот же змея! Пару раз растерянно моргаю трясу раз головой, чтобы сбить остолбенение.
–С удовольствием, я специально заехал пораньше. Привез кое-что полезное для кабинета химии, – скользит по мне заговорщическим взглядом.
–Какое счастье, что Вас все-таки одобрили на должность, Роман Павлович! Мы всей кафедрой за Вас бились! Жаль, конечно, что не преподавателем, как Вы хотели…
Стоп, что?
–Все нормально, Ольга Владимировна. Нет в этом вины ВУЗа, я понимаю. Мы живем в такую эпоху, когда деньги стоят превыше знаний. Чести и совести.
О чем он? Как-то неловко присутствовать при чужом разговоре, когда обсуждается история, о которой ты понятия не имеешь.
–Должность в администрации мне нравится не меньше, по крайней мере, не нужно лабораторные проверять, – отхлебывает заботливо принесенный чай и продолжает: —Глядишь, и порядки среди студентов наведу.
–Это надо, это надо! Бедный Пал Васильевич, а! До сих пор не верю в произошедшее! Его лечение закончилось? – она чуть ли не за сердце хватается.
–Не будем об этом. Мы с отцом не обсуждаем его уход из ВУЗа, болезненная тема, сами понимаете, – Роман резко переводит взгляд на меня. —Тем приятнее мне вывезти любые напоминания о работе из дома. Я, кстати, уже отнес все Вам на склад, Виолетта Александровна. Большой привет от отца!
Стараюсь изобразить благодарную улыбку: —Как здорово, и… предусмотрительно.
–Ой, Виолетточка у нас умница! – машет крыльями сотрудница. —Она Вам и пару занятий может дать провести как-нибудь, да?
Щас ага! Роман, конечно, душка, но зачем она лезет. Я окончательно теряюсь в происходящем.
–Думаю, мы обсудим это позже. Вижу, Вам пора бежать? – Роман чувствует мое замешательство и подмигивает, помогая мне ретироваться.
–Да, на завтра надо к лабораторной готовиться. Я, пожалуй, пойду. Спасибо еще раз! И до свидания! – говорю все, что приходит в голову, и бочком пытаюсь пробраться к выхожу из учительской, быстрым шагом минуя пустые коридоры.
Вчерашний теплый сентябрь сегодня неожиданно начал жалить колючей прохладой. Врубаю печку в машине на полную.
На всякий случай оглядываюсь, не затаился ли Фишер за каким-нибудь горшком с пальмой, чтобы выбить из меня свой кулон, и выезжаю в сторону центра города.
Фиговая была идейка торговаться с Вильгельмом, только разозлила. Вспоминаю его потрепанную физиономию, разбитые руки, и совсем не чувствую злорадства.
Жалостью мое чувство тоже не назовешь. Но почему-то мне кажется, что Вилли больше сломанный, чем опасный. Защищается от жизни, нападая первым. Эти холодные серые глаза сбивают с толку, будто он не дитё магната, а сирота, прошедшая все тяготы жизни в одиночку.
В отличие от Романа, который явно долюбленный ребенок.
Кстати, здорово, что он привез оборудование и даже занес. Какой самостоятельный…
Вместо благодарности чувствую поднимающуюся волну раздражения. Подсобка моя как проходной двор, нужно будет установить туда отдельный замок.
Так, соберись Виолетта. Тем более мы уже в центре.
Пятнадцать минут кружу в поисках хоть одного свободного места. Наконец вижу на парковке одного из комплексов светящееся табло «11 свободных мест». Наконец-то! Быстрый перекус и по магазинам.
Поднимаюсь с парковки на лифте прямо в огромный холл бизнес-центра. Вау! Просто вау!
Этажи построены по открытому типу, стоя снизу я могу просмотреть все уровни офисов. Невероятно красивое и просторное пространство: все стеклянно-прозрачно-металлическое, зоны украшены то растениям, то аквариумами, то картинами. По лестницам и в лифтах-капсулах спешат деловые мужчины и женщины.
Надо почаще выползать из нашего райончика, глядишь, так и друзей на новом месте найду. Подружиться с коллегами вне работы я надеюсь все меньше.
В самом центре холла находится круглый кофе-остров с высокими барными стульями. В середине островка на несколько этажей вверх до стеклянного купола возвышается резная декоративная панель из стекла с неоновой подсветкой. Впечатляет!
Иду на аромат кофе, который мне не удалось попить на работе.
–Летта Санна, какими судьбами?! – знакомая кудрявая голова выныривает откуда-то из-под бара.
–Максимиллиан, добрый день, это здесь Вы работаете? – рада видеть знакомое лицо.
–Ну! Кофе хотите? За счет заведения! – не дожидаясь ответа, мой студент привычными легкими движениями выбирает для меня самую огромную кружку, и принимается за приготовление. —Вы какой любите?
Забираюсь на стул, все еще осматриваясь по сторонам. На противоположном центре барного круга сидит еще пара гостей.
–Просто черный, пожалуйста. Красиво здесь!
–Я сам до сих пор не привык! Это здание запустили в начале года, так что здесь все самое модное. Вооон там справа вход в торговый пассаж. Слева – зона фитнес залов. Сверху планируют образовательные курсы вроде, а выше уже офисные сотрудники разных фирм сидят, – со знанием дела объясняет Макс.
–Это я очень удачно заглянула к Вам, как раз ищу подарок брату, – принимаю из его рук красивую горячую кружку такого нужного мне напитка.
–Если что-то нужно, Вы скажите. Я тут просто бариста работать собирался, а теперь еще и гид, – смеется и указывает на зону ресепшен в глубине холла. —Вместо информационного бюро все идут сначала ко мне с вопросами.
Макс Шелестов на фирменном позитиве.
–Кстати, есть хотите? Там с другой стороны холодильная витрина, выберите что-нибудь! Угощаю.
–Угощать ни к чему, Максимиллиан, учителям тоже платят зарплату, и я с радостью пообедаю у Вас, – благодарю его за заботу.
–Вы пока выбирайте, я сейчас рассчитаю гостей, вернусь и разогрею Вам.
Смотрю на общительного и доброго Макса и недоумеваю, что связывает их с Фишером.
Наклоняюсь над витриной с очень аппетитными на вид пирогами и маффинами. Нужно постараться не забрызгать слюной начищенное стекло. Выбираю сочную слоеную запеканку с мясом и овощами и довольная возвращаюсь на место.
В кармане булькают уведомления.
Прикладываю к уху обволакивающий голос Романа: «Виолетта, прошу простить мне мою назойливость, но мне совершенно не хватило общения с тобой сегодня. Не думал, что еще кто-то из коллег нам помешает, искал именно тебя. Я, конечно, не смею надеяться, но если есть хоть малейший шанс увидеть тебя сегодня, но я был бы счастлив без преувеличения. Может, пообедаем?».
От его голоса мурашит. Что, если сказать ему, чтобы подъезжал сюда? В стенах аудиторий слишком много любопытных глаз, могут неверно истолковать наше общение.
Беру паузу на подумать и хорошенько подкрепиться. На пустой желудок хорошие решения не приходят.
–Пожалуйста! – Макс ставит передо мной парящую тарелку. —Наслаждайтесь обедом! – улыбается и принимается складывать чашки в посудомойку.
–Вам нравится здесь работать? – чтобы не выглядеть голодным Шреком, который набрасывается на еду, пытаюсь завязать беседу.
Благо говорливого Максимилиана дважды просить не нужно: —Знаете, на удивление, да! Я сначала думал, что это не круто, официантом работать…
–Бариста! – поднимаю палец вверх.
–Не утешайте меня, – улыбается. —Бариста-официантом. Ну в общем, пошел только ради подработки, чтобы родителям помогать с содержанием... Но потом увидел это место и загорелся. Работа несложная, заодно и полезными людьми из офисов знакомлюсь. Дружу с криптовалютчиками с третьего этажа, с банковским подразделением с шестого. Ну и с девочками из фитнес-студии.
–Подкармливаете всех, значит? – жую божественное блюдо.
Приятное тепло от еды и кофе разливается по моим остывшим конечностям.
–Пусть ко всем сердцам лежит через желудок! – резюмирует Макс и снова отбегает к подошедшим к островку гостям.
Бульк. Сообщение: «Или поужинаем?» Красная розочка.
Что я теряю? Выпьем кофе, заодно и расспрошу его о должности и странном уходе Пал Василича. Мне говорили, что он на пенсию ушел.
Печатаю в ответ: «Через полчаса можем выпить кофе в городе.» И следом кидаю геолокацию.
Не проходит и секунды: «Выезжаю.»
Глава 8.1 Виолетта
—Летта Санна, я Вас тоже не просто так подкармливаю! – с горящими глазами возвращается Макс.
–Не называйте меня так, умоляю! Что у Вас за просьба? Зачеты автоматом не ставлю. Учтите! – смеюсь.
Он настолько непосредственный и позитивный, что любые фразы звучат от него беззлобно.
–Неее, я за справедливость. Хотел спросить, нельзя ли организовать как-то дополнительные занятия для нашей группы? Или смежно c другими группами? Вроде что-то такое было в прошлом году, как факультатив, но я тогда был молодой и безответственный и не ходил на дополнительные. А зря.
–Вам химии не хватает? – поднимаю брови.
–Мы с ребятами разговаривали. Короче… Времени мало, последний год учебы остался, а за мозг многие только сейчас взялись. А уже пора вакансии искать, а еще диплом этот… – тараторит Макс. —Я хотел завтра после занятия подойти. Но раз уж Вы здесь. Мы с Аней, Кариной и Артуром точно бы ходили. Из другой группы Динара и Юля тоже ходили в прошлом году.
Надеюсь, без Фишера.
–Вила не будет, – читает мой взгляд Макс. —Он и на обычные-то занятия ходит через раз. Не будет Вас доставать.
–Меня не так-то просто достать, не переживайте, – отпиваю нектар богов. —Я поговорю завтра на кафедре насчет дополнительных, спонсируют ли их вообще.
–Должны, раньше всегда проводились.
–Что, взрослая жизнь на пятки наступает? – подначиваю Макса, вспоминая, как сама недавно судорожно искала подработки, одновременно пыталась подтянуть хвосты на учебе и выпорхнуть из-под родительского крыла.
–Не то слово, Виолетта Санна! Вы хорошо диплом защитили? Хотя, что я спрашиваю… – Макс оперся локтем о стойку, готовый внимать жизненные советы.
–Не без сложностей… Но на отлично. И магистерскую тоже.
–Офигеть Вы! А мне бы средний балл свой не угробить до конца учебы. Мне одна стажировка светит неплохая. Британская лаборатория… А у меня и по химии не высший балл и английский хромает на обе ноги. Как вам запеканка, кстати?
–Невероятно вкусно, – закатываю глаза от удовольствия. —Как домашняя!
–А это и есть домашний рецепт. Теть Машин рецепт, – говорит, будто я само-собой знаю тетю Машу.
–Молодец Ваша тетя.
–Ну как тетя… Фрау Мария Фишер, мама Вила, она всегда готовила его в детстве. Можно было вместе с руками съесть.
Макс закатывает глаза от удовольствия.
–Знаете, как я заморочился, чтобы с пекарней-поставщиком сделать похожее блюдо. По моим описаниям создавали этот пирог. Сначала тесто не то было, я же не разбираюсь в нем. Говорил, что надо более рассыпчатое. Потом мясо не так мариновали… В итоге к осени все получилось!
Ого, вот это подход. Жую последний кусочек и киваю рассказу.
–Но это теперь коронное блюдо нашего островка, так что их мучения вознаградились, – подливает мне еще кофе Макс. —Теть Маша бы оценила.
Теть Маша – мама Вила… Маша – Мария. В голове всплывает надписать на кулоне MARIA…
Вот же…! К горлу подбирается тяжелое предчувствие.
–А почему было не взять точный рецепт у мамы Вильгельма? – задаю вопрос, ответ на который не хочу слышать.
–Теть Маша она это… ушла, – голос Макса внезапно тухнет. —Умерла, то есть…
Сижу пришибленная.
–Ого…Я не знала.
–Ничего страшного… Это в начале одиннадцатого класса произошло. Вроде бы и давно, а вроде бы только вчера.
В прострации смотрю на свою пустую тарелку и понимаю, какая же я идиотка.
То есть это был кулон его мамы или подарок от мамы. А я его не вернула и еще и чушь про помойку ляпнула. Изобретательная, где не надо.
Неосознанно закрываю лицо руками. Дура, Виолетта.
–А почему так произошло, она же должна быть достаточно молодой? – не могу сдержать свое неуместное любопытство.
Макс вздыхает, как бы сомневаясь, не наболтал ли он лишнего.
–Ну, как сказать Вам…. Мама Вила была мировая женщина, очень добрая и жизнерадостная. Но на фоне затяжного стресса у нее обострились проблемы с сердцем. И ее часто стали класть в больницы, то капали, то оперировали. Мы весь тинейджерский возраст с Вилом проторчали в клиниках, он каждый раз думал, что это последний визит.
Макс замолкает, видно, что ему сложно. Они правда как родные.
–И вот, вроде бы все наладилось, был почти год без больниц. Мы заканчивали школу, и после Вил с мамой собирались лететь поступать в Германию. У него там все тетки живут, и они там каждое лето и зимние каникулы проводили. Но…, – он набирает воздуха, – В один день в школу за ним молча приехал отец, и ничего не говоря, отвез в больницу прощаться… Был очередной приступ, и она умерла в скорой.
Слушаю, и мое сердце начинает биться тупой болью, а глаза наливаются слезами.
Это так трагично, тяжело и несправедливо… Становится невыносимо грустно. Представляю пустые серые глаза Вилли и то, как бессердечно он узнал об уходе мамы. И сколько надежд рухнуло в тот момент. Это его не оправдывает, но не удивительно, что он такой озлобленный.
–Эй, Вы чего! Ну-ка не плакать! – пугается моей реакции. —А то Вас снова Летта Санна начну называть.
–Все нормально, Максимиллиан. Просто… Неожиданно.
–Для Вила это все тоже было неожиданно, хотя мама давно болела. Он тогда малость с катушек слетел. Я думал, он вслед за ней от страданий отъедет. Да ему и до сих пор тяжело. Поэтому вы не обращайте внимания на его понты, он нормальным тоже бывает, – Макс протягивает мне салфетку. – Вот всё жду, когда он найдет время и заедет, хочу его удивить его пирогом этим.
Макс расплывается за слезной пеленой, которая не поддается контролю. Мне жалко Вила, и мне стыдно за собственную тупость. Не удивительно, что он так взбесился из-за кулона.
–Можно Вас кое о чем попросить, – недолго думая, лезу в сумочку.
Долго думать, очевидно, не мой конек.
–Конечно, Вы только тут слезами все не залейте.
Протягиваю Максу цепочку Вильгельма.
–Нашла в кабинете химии утром, наверное, Вильгельм обронил. Сможете, пожалуйста, передать ему?
–Обронил? Интересненько, Вил скорее свою голову потеряет, чем это, —прячет в карман. —Конечно, передам. Это, кстати, его мамы кулон.
Да, поняла я уже…
Молча киваю. Что мне идиотке еще сказать. Я не оправдываю его швыряние ящиков в подсобке, но реагировать мне стоило умнее.
Мысленно ругаю себя самыми худшими эпитетами. Я учитель, это звание ведь что-то да значит.
Мой телефон заливается мелодией, и на экране появляется огромное фото Романа, он почему-то звонит в мессенджер.
Мой студент скользит взглядом по фотографии и не то вопросительно не то с неприязнью вскидывает брови. Телефон продолжает трезвонить.
–Может, ответите?
–Необязательно, я уже здесь, – слышу приближающийся уверенный голос за спиной. —Переживал, что не найду тебя. Я не заставил тебя долго ждать?
Блин, так быстро. Стараюсь не смотреть своими красными глазами на него и просто мотаю головой. Легким движением Роман притягивает к себе стул и удобно располагается, глядя в упор на Макса.
–Добрый день, Максимилиан. Давно не виделись. Как дела?
–Это смотря, как посмотреть, – от доброжелательного Макса не остается и следа.
–А ты посмотри на это глазами бариста, и сделай мне, пожалуйста, флэт Уайт. Окей?
–Конечно, с удовольствием, – Макс намеренно заметно натягивает самую фейковую улыбку, и отходит на к кофемашине.
Что за странный диалог?
–Все в порядке? Ты выглядишь расстроенной, – он наконец переводит внимание со студента на меня.
–Сложная выдалась неделя, первые студенты, новый коллектив, – вру.
–Понимаю! В университете не самая простая атмосфера. Матерые преподаватели часто не желают даже мысли допускать о том, что молодняк вроде нас с тобой может быть толковым. Ты слишком не обращай внимание на них, а еще лучше, держись меня. Я их, можно сказать, с детства знаю, подскажу, какой подход и к кому нужен.
Сплошная помощь от Романа, только вот рассчитаюсь ли я потом за нее?
Макс ставит кружку на бар, и сразу отходит к другим посетителям. Вторая половина дня ближе к вечеру, гостей стало заметно больше.
Мой советчик не унимается: —Ольга Владимировна, например, на лесть не падкая, а если же ей подсобить чем-то, то она заметно добреет. Отчеты напечатать, например. А Оскар Каримочвич…, – Роман продолжает активно вводить меня в курс дела.
Но мое внимание приковано к Максу, который устроил целый театр за его спиной. Он тычет в спину разглагольствующему Роману, затем сует два пальца в рот, изображая несварение, и потом будто бы стреляет себе в висок.
Кажется, он его недолюбливает. На сто процентов кажется.
–А студенты – вообще звери, и я обязательно наведу порядке в этом заведении, – он натыкается на мой отсутствующий взгляд.
–Тебе неинтересно? Прости… Я просто волнуюсь с тобой и несу околесицу, – Рома обаятельно краснеет, как он это умеет. – Зачем о работе? Расскажи лучше, что ты делаешь в свободное время.
–Нет-нет, все нормально, в свободное время я… эээ, – вымученно улыбаюсь, как дедуля на том меме, потому что в этот момент Макс начинает душить себя, изображая конвульсии.
У меня так косоглазие разовьется, блин. Из меня вырывается нервный смешок.
–Может отправимся в более приличное место? – резко оборачивается Роман, но Макс уже показательно натирает полотенцем маленькую чашку для эспрессо. —Тут на третьем этаже ресторан с видом на город. Максимиллиен, рассчитайте нас, – командует не дожидаясь моего ответа.
Я ведь даже не дала согласия. Сегодня Роман приглашает меня в диалоги только формально. В хорошем настроении я сама в какой угодно разговор вольюсь и правила свои установлю. Но не сегодня….
–А Виолетта Александровна уже рассчиталась, – перехватывает мои внутренние возмущения Макс, не давая Роману за меня заплатить. —А вот Ваш чек, – коротко подмигивает мне.
Эх, быть дополнительным занятиям. Таким сообразительным студентам нужна помощь.
Пока Рома пикает карточкой, я морально решаюсь уйти с незаладившегося свидания. Зря я так спонтанно согласилась на встречу. Душевно я вымотана первой неделей и плотностью событий и эмоций. Моя батарейка практически на нуле, мне нужно спрятаться в нору. Да поглубже.
Да и нечестно будет вести себя раздраженно Ромой. Потому что сейчас мне хочется одного: больно-больно наступить на его начищенные до блеска кожаные туфли, – я ненавижу, когда даже косвенно обижают пацанов. Инстинкт защищать братьев.
–Знаешь… Не хотела тебе говорить, но по-моему у меня температура поднимается, – говорю я, когда мы направляемся к элеватору холла.
Для достоверности прикладываю ладонь ко лбу и принимаю страдальческое выражение лица: —Я поэтому такая вареная.
–Ради всего святого, Виолетта, нельзя так стрессовать, это скорее всего реакция организма. Прости мою невнимательность! Давай отвезу тебя домой.
–Я сама на машине, ты прав, лучше отдохнуть, завтра последний рабочий день, нужно набраться сил, – кашляю в кулачок. —Я лучше вниз, в подземную парковку.
–Провожу тебя! – подает мне свой локоть, чтобы я, немощная, ухватилась.
Не помню, как мы прощаемся, и прихожу в себя, только когда кто-то сигналит мне в зад на светофоре. Да еду-еду!
О реакции Макса я подумаю позже, а пока, честно, мне слишком горестно от информации про маму Вила. И тошно от самой себя. Чувствую себя измотанной тряпичной куклой, у которой повисли все конечности.
Никаких больше игрищ с Фишером! Пусть хоть весь склад спалит – я не стану реагировать.
Глава 9. Вильгельм
—Не смей больше являться в таком виде! – отец не дает мне войти в переговорную. —Гости хотят видеть серьезного человека, а не тупоголовую дворовую шпану. —О чем мы договаривались в мае?
Смотрю исподлобья на его обезображенное презрением лицом. Мне нечего сказать.
–Что. Я. Тебе. Говорил? – выдает мне в лицо в своей любимой манере.
–Выглядеть достойно, – еле выдавливаю.
–А ты выглядишь как бомж после потасовки! Ты снова подвел меня, Вилли. – Альберт Карлович не стесняется сидящих на ресепшн нашего этажа девушек. —Ключи!
–В каком смысле?
–Ты слышал меня. Ключи от машины, – выставляет перед собой грубые пальцы с выдающими суставами.
–Причем тут машина? – взрываюсь. —Я могу участвовать в собрании.
–Это у тебя в школе собрания, а здесь переговоры с советом директоров, – начинает повышать голос. —Ключи. Немедленно!
У отца подавляющая, уничтожающая энергетика. Зная, на что он способен, забрать машину – это легкий намек, а не настоящее наказание.
Послушно лезу в карман.
–У тебя есть выходные, чтобы привести себя в порядок и подумать о своем поведении, – выдергивает брелок. —Очень рекомендую собраться, Вилли. Иначе вместо работы в компании и летних побегов в Германию, тебя ждет самый длинный из имеющихся контрактов на самую дальнюю и тяжелую службу. И твой немецкий паспорт тебя не спасет, уж я об этом позабочусь.
Знаю, что это не шутки. Сглатываю.
Отец кладет руку мне на плечо и спокойным тоном добавляет: —А теперь пошел вон.
Горькая ярость разливается по телу, сжимаю кулаки и челюсти.
Как в дне сурка сбегаю несколько этажей вниз по лестнице и жадно втягиваю ноздрями сырой вечерний воздух.
Ненавижу.
Это офисное крыльцо. Эту безысходность. Отца. Эту жизнь.
–Сука! – кричу вникуда.
На мне тонкая кожанка и летние кроссовки, на телефоне 12 процентов заряда. А сигареты, наушники, таблетки – все осталось в бэхе. Долго гулять я не протяну, домой ехать я тоже не планирую. Решаю двигать на общественный транспорт.
Обогрев салона трамвая врублен на полную, и меня очень быстро укачивает на рельсах и развозит в полудрем. Надо понять, что делать.
В кармане пиликает телефон.
Милена: «Если что, я готова!»
Точно, блять, Милена.
Печатаю: «Я без тачки.»
Милена: «Как понять?»
Печатаю: «Нет машины, я пешком!»
Милена: «Фиш, ты гонишь? Я пол-вечера собиралась! Возьми другую тачку».
Вот и весь смысл общения со мной: у меня всегда есть запасная тачка, свободные деньги, полезные ресурсы…
Точнее, не у меня, а у послушного сына Альберта Фишера.
Лично мне, Вильгельму, принадлежит только кулон, который я пообещал маме в случае чего отнести в конкретный доверенный ломбард, чтобы…
Не знаю, чтобы что? Выкружить какую-то сумму и сбежать? Никогда так не поступлю с маминой вещью. Даже не обсуждается. Я найду другие способы.
Звонок от Милены. Сейчас она высадит мне последнюю батарею. Скидываю. Набираю Максу. Тишина. Наверное, он на смене. А я не спросил вовремя адрес его работы.
Листаю контакты мессенджера по второму кругу, и понимаю, что больше мне некому написать. Ну и похер. Карточка-то со мной, переночую в гостинице, а дальше посмотрим.
–Мне любой свободный номер, – протягиваю свой документ и карту в первом попавшемся отеле.
–Извините, но я не могу провести оплату, – сообщает мне консьерж. —Карта заблокирована.
–Попробуйте эту, —достаю другую, затем еще одну.
–Прошу прощения, – после третьей безуспешной попытки парень сочувственно пожимает плечами.
–Окей, тогда я рассчитаюсь наличкой.
–Мы принимаем только безначичную оплату. Попробуйте другие отели.
Фак! Быстро же отец отключил меня от питания. Проходили, знаем.
Да блять, телефон снова пищит!
Милена: «У тебя кто-то появился?»
Да, у меня появились глаза. Чтобы увидеть, в каком я дерьме.
Милена: «Ты с ней?»
Чтобы отвалила наконец, пишу: «Да!»
Там приходит что-то еще, но настольно плевать, что просто сую телефон во внутренний карман и просто тащусь вдоль главной улицы, тупя в светящиеся витрины и размышляя о том, каким надо было быть дебилом, чтобы не откладывать ничего из денег, что текли через мои руки все это время.
Я пахал у бати, а затем спускал все на затыкание черной эмоциональной дыры: безделушки, поездки, рестораны, тусовки, понты, покупку авторитета и… розовый диван.
Розовый диван?
Делаю два шага назад: в большой витрине мебельного магазина стоит девчачий розовый диван, точно такой, как у Виолетки в подсобке.
Хм, не все так плохо. Вот и проблема ночевки решилась сама собой.
–
В универ я проникаю очень легко: еще на первом курсе за две бутылки хорошего вискаря я «купил» у тогдашнего охранника ключ от обсерватории, дверь в которую находится поодаль от центрального охраняемого входа. Виляю знакомыми темными коридорами, которые без студентов выглядят настолько безжизненно, что даже мне становится не по себе.
Поднимаясь по лестнице, оглядываю пролетающие этажи: и здесь я провел почти четыре года, натворив дел. А сейчас внутри меня почему-то сжимается пружина сожаления.
Я проебал все свое студенчество, ненавидя каждый день, раскатывая катком людей, мечтая не появляться здесь. Многие, кстати, попали под мою руку абсолютно не заслуженно. Тот же Артур, или Витька второкурсник, или бывший одногруппник Тимур, да даже многие преподаватели.
Зато о чем я точно не жалею, так это о прошлогоднем инциденте, где уважаемому Василичу пришлось поплатиться за его действия.
Фак!
Чуть не попадаюсь, когда на другом конце коридора мелькает фонарик сторожа. Ныряю в нишу в стене между аудиториями и задерживаю дыхание. Не то, чтобы я боюсь быть пойманным, просто на сегодня я затрахан настолько, что хочется просто поспать.
Немного посветив фонариком, охранник разворачивается восвояси.
«Пик-пик» – на последнем издыхании зарядки в полнейшей тишине предательски издает мой смартфон. Секьюрити реагирует незамедлительно.
–Кто здесь? Выходи быстро! – приближается ко мне голос.
Шаги становятся практически ощутимыми....
Глава 9.1 Вильгельм
—Выходи, я сказал! – командует охранник.
И тут меня оглушает. Но не дубинка, а пронзающий ор сирены. Какого-то хрена, взрывая тишину, срабатывает сигнализация.
Очень странно, но мне на пользу. Охранник разворачивается и бежит к лестнице, по пути крича что-то в рацию.
А я пользуясь моментом, вылетаю из своего укрытия и наконец-то ныряю в аудиторию химии, плотно закрывая за собой дверь. В два шага преодолеваю ее, вбегаю в подсобку. Сразу подпираю двери, подталкивая к ним Виолеткин письменный стол.
Фух! Сердце бухает где-то в висках.
Пячусь назад и спотыкаюсь об огромную коробку, чудом удерживаясь на ногах. Присаживаюсь рядом и читаю оставленный на картоне стикер: «Надеюсь, это порадует тебя. Р.Л..».
Приоткрываю крышку: всякие колбочки и другие примочки для химии. Чувствую укол внутри. Виолетте уже организовали доставку.
Зачем тогда она просила меня купить стекло? Тоже в воспитательных целях, как мой папаша? Или это предприимчивый ухажер? Что за Р.Л.? Почему-то даже не возникает сомнений, что Р.Л. – это мужчина.
А ты шустрая, Олененок. Недовольно облизываю зубы.
Р? Руслан, Рустам. Роман! Л? Видимо, Лисицын?
Сука! Значит, не показалось сегодня.
К этому моменту сигнализация замолкает, в отличие от моего пульса, который продолжает колотиться то ли от бега, то ли от… чего-то ещё. Какого хрена Лис делает в университете? И насколько близко они уже успели сдружиться с моей противной училкой? Бесит!
Скидываю холодную куртку на стул, в подсобке достаточно тепло и еле уловимо пахнет ванильными духами Олененка. Окидываю помещение более подробным взглядом: и о чудо, из розетки торчит зарядка.
Моя ты хорошая! Бесячий Олененок, но очень предусмотрительный.
Кидаю свой коварный телефон на зарядку и перевожу в режим без звука, даже не глядя, кто и что там писал.
Натыкаюсь взглядом на чайник, который ютится в нише у окна. Приоткрываю дверцу: меня встречает пачка каких-то крекеров и упаковка кешью.
Может, и кофе есть? Только чайные пакетики. Тоже подходит. Желудок сводит от голода, я сегодня, кажется, только завтракал.
Вау, живём, Вилли! Такое счастье от горстки крекеров и велюрового дивана в университетской кладовке.
Горько ухмыляюсь себе. Сую утешительное печенье в рот печенье. Я потом все верну. Возможно.
–Проверь подсобку, Сань! – знакомым голосом говорит своему напарнику мой ночной преследователь.
Охранники вошли в аудиторию, врубив в ней свет, тонкая полоска которого пробивается в пространство под дверью. Фак!!! Фак!!!
Всем телом наваливаюсь на стол, которым я подпер дверь, чтобы зафиксировать его.
Толчок, толчок, еще толчок.
–Закрыто тут. Чья аудитория? – пытается открыть дверь охранник.
–Кузнецовой. Дай я попробую…, – предлагает тот, который не Саня.
–Кузнецова – это какая? Блондинка с круглыми булками?
–Гыыы, да! Жопа, что надо. Новенькая химичка, – наваливается на дверь второй.
Вот же гады! Олененок всех мужиков собрала? Скоро и они ей оборудование таскать будут.
Ноздри раздуваются от злости и напряжения. Пытаюсь одновременно не подавится крекером, не дышать, и держать всей своей тушей стол, чтобы дверь не шелохнулась ни на миллиметр.
–Пусть сдает ключи от склада как все на вахту, утром скажешь ей, – сторожи бросают тщетные попытки отпереть дверь, и оставляют меня.
Вот завтра Виолетка охренеет, когда ее попросят сдать ключи, которых не существует. На двери есть навесы для замка, но ими с первого курса никто не пользовался. У Василича тут вообще чуть ли ни сарай был, мы в нем максимум швабры складировали.
Короче, хрен с ним с чаепитием, лучше не буду шуметь. Утром пойду в столовку и сожру там все, что они приготовили, а пока плетусь на долгожданный Виолеткин диван. Вот мы и встретились, дружок.
Присаживаюсь и выдыхаю сегодняшний день. Прокручиваю в голове слова отца, и становится еще хреновее. Надо за эти выходные придумать, как жить дальше. Так себе дедлайн.
А пока, подтягиваю к себе колени, пытаясь поудобнее устроиться на мини-поверхности. Не мой размерчик ложа, конечно, но на сегодня сойдет.
Проваливаюсь в мягкую ткань. Притягиваю к себе маленькую диванную подушку. Она пахнет заводом изготовителем, а не теплой бархатистой шеей Олененка. А жаль.
Интересно, а сама Виолетка сюда поместится? Думаю, мы оба сюда поместимся, если она будет верхом на мне…
Засыпаю с полуулыбкой, но дергаюсь во сне, потому что мне видится, что на меня снова бросается отец. Кошмар…
Неуклюже переворачиваюсь на другой бок, и меня наконец-то вырубает.
–
Просыпаюсь от громких голосов в аудитории. Твою ж!!! Сколько я проспал?
Подскакиваю на ноги. Надо срочно выйти отсюда незаметно, чтобы моя ночевка здесь не стала последней. А еще нужно вернуть все, что я трогал, на место, а то уже сегодня здесь будет висеть амбарный замок.
Зажимаю телефон между плечом и ухом, набираю Максу. А сам оттаскиваю стол на место, натягиваю куртку, и осматриваюсь, не забыл ли я чего. Поднимаю валяющийся под ногами крекер, бросаю в урну.
